Терминаторы

      - Оставим это, - бросил он. - Риз, Бога ради, такой реакции я мог ожидать от Уэйнрайта, но никак не от тебя. Приношу свои извинения. А теперь продолжим наш разговор. Из твоих слов можно понять, что Уэйнрайт получил наводку от этой ба... от мисс Калвертон и ринулся туда, даже не известив контору, чтобы мы могли обеспечить прикрытие. Я правильно понял?
      - Более или менее, - уныло пробурчал я. - Но у него не было выбора. Письмо пришло поздно вечером, и времени едва хватило, чтобы успеть в аэропорт.
      - Ладно, не в том дело. Мне интересно, почему она ему написала? Неужели он говорил с ней о своих делах?
      - Нет, - солгал я. - Она просто обмолвилась о двух европейцах, появившихся в госпитале: немецком враче, знавшем урду, но не говорившем по-английски, и его тяжелораненом пациенте. Немец просил не сообщать о них властям, поскольку у них не было разрешения на въезд в зону. Предполагалось, что они работают над телевизионным документальным фильмом.
      - Ясно... И Уэйнрайт отправился...
      - В Рамабаю, к её отцу. Тот сообщил ей о его приезде - Клер как-то приглашала его погостить у них. Она примчалась из госпиталя и хотела отговорить Уэйнрайта от его затеи, но к тому времени у неё самой появились подозрения насчет гостей. Немец пытался её задержать, но Клер сумела улизнуть. За ней следили и однажды утром устроили им с Уэйнрайтом засаду. Клер не хотела посвящать в это дело отца и увезла Уэйнрайта с собой. Ведь старик...
      - Всех нас на дух не переносит, знаю. Давай дальше.
      - Во время стычки Уэйнрайта ранили в руку, и когда я нашел его, он был в ужасном состоянии...
      - Это можно понять, - перебил Гаффер, - но как Уэйнрайту удалось с тобой связаться?
      - Никак. Помощник старика, индийский отставник, заподозрил неладное.
      - Мирай Хан?
      Ничто не могло укрыться от этого человека, и теперь меня уже ничего не удивляло.
      - Да, Мирай Хан. Он кое-что знал о моих занятиях, поскольку однажды им Стариком довелось оказать мне неоценимую услугу. Его тревожило...
      - И меня тоже, - дружелюбно усмехнулся Гаффер. - Я думал, дело получило нежелательную огласку. Ты здесь, конечно, ни при чем, - поспешил добавить он и больше не перебивал.
      - Тебе не о чем беспокоиться, - закончил я. - Ни Калвертон, ни Мирай Хан болтать не станут.
      - Кто бы мог подумать? - язвительно хмыкнул он. - Да я сотни раз пытался заполучить их в нашу контору. Уж очень удачно они там обосновались. Ладно, хватит об этом. Так наши друзья расположились в Ситло?
      - Хотелось бы думать. Они уже могли оттуда сняться.
      - Все равно нужно проверить. Пешком идти не придется. Если Йев не достанет вертолет, я проиграю пари.
      У меня вырвался вздох облегчения.
      - А как насчет Уэйнрайта? Ты хочешь ещё поработать с ним в паре?
      Я поколебался и кивнул. Но даже тут он не оставил меня в покое, отпустив пару едких замечаний по поводу моего нежелания стать штатным сотрудником. Пришлось в очередной раз выругаться, вернуться в комнату и захлопнуть дверь у него перед носом.
      Глава четырнадцатая.
      Гаффер переключился на Уэйнрайта, а я остаток утра провел в постели, просматривая вчерашние лондонские и нью-йоркские газеты, которые он захватил с собой. Заголовки первых страниц сообщали о наводнении в Восточном Пакистане, унесшем жизни полумиллиона человек, и ожидаемом вторжении португальской армии в Юго-Западную Африку, но дело Поляновского также не было предано забвению. Путанные догадки и ссылки на "конфиденциальные сообщения информированных источников" в общих чертах сводились к двум утверждениям. Во-первых, он все ещё жив, и во-вторых, его похитители подняли ставки, пытаясь за его благополучное возвращение выставить русских на пятнадцать миллионов долларов.
      Пара газет намекала на интерес американской стороны, а одна даже утверждала, что он готовил побег, в связи с чем американцам тоже выставили аналогичный счет за его выдачу. Естественно, получить его первый, кто выложит деньги. Доказательством, что заложник пока остается в живых, служил старый трюк с рассылкой обеим сторонам его собственноручных записок на свежих номерах газет.
      Вполне естественно, что русские от комментариев воздерживались, а американцы с негодованием отрицали всякую заинтересованность в деле. Записки показали разным людям, знавшим Поляновского, и все утверждали, что они написаны его рукой. Таким образом, по-крайней мере на момент выхода газеты он оставался в живых, а последняя такая записка поступила дней десять назад.
      В самый разгар моих газетных экскурсов вернулся Гаффер.
      - Что ты на это скажешь? - бросил он с порога.
      - В досужей лжи нехватки не бывает.
      - Естественно, но как всегда в словесной шелухе можно отыскать зерна правды.
      - Так найди их.
      - Для начала можно утверждать, что Поляновский жив. Мне знаком его почерк. Я не эксперт, но на мой взгляд все выглядит убедительно.
      - Где ты мог его видеть?
      - Мы работали рука об руку с ЦРУ.
      - А как насчет денег?
      - Все верно, только речь идет не о пятнадцати, а о двадцати миллионах.
      - Боже праведный! Пожалуй, они несколько переоценивают свою добычу.
      - Знаешь, пожалуй, нет. Наши союзнички готовы выложить эту сумму до последнего цента.
      - Тогда в чем дело?
      - Русские тоже готовы пойти на это, - ухмыльнулся Гаффер. - По крайней мере, им не хочется, чтобы его заполучили янки.
      - А почему они не платят?
      - В этом проклятом аукционе каждая сторона постоянно повышает цену, и одному Богу известно, чем это кончится.
      - Но почему за него дают такие деньги?
      - По той простой причине, что он курировал систему связи и шифровки КГБ.
      - Что это означает? - недоверчиво спросил я.
      - Все сливки агентуры. Уэйнрайт бы сразу понял. Поляновский был вроде внутреннего аудитора. Он мог войти в русское посольство, консульство или торгпредство в любой части света и потребовать ознакомить его с хозяйством связников и криптографов. Мог проверить каналы связи с любым агентом, информатором, курьером, связником и киллером из их системы, охватывающей весь мир.
      - Ни один человек не в состоянии переварить столько информации, заметил я.
      - Ему этого и не требовалось. Даже малая её часть ценилась бы на вес золота. К тому же он фиксировал её специальным кодом.
      - Где же он её хранил? - поинтересовался я и заметил на себе его сочувствующий взгляд.
      - Тебе много пришлось пережить за последнее время, - хмыкнул Гаффер, но даже это не оправдывает столь идиотские вопросы. Ты думаешь, мы так охотились бы за Поляновским, если бы знали, где он все прячет?
      - Значит, вам нужен Поляновский собственной персоной.
      Он улыбнулся улыбкой отца, чей малыш нашел, наконец, ответ на трудный вопрос.
      - Вот именно. Нам нужен Поляновский собственной персоной, и чем скорее тем лучше, потому что русские землю роют, меняя свою систему связи, - он откинулся на спинку стула и выдохнул. - Господи! Ты ещё можешь надеяться его обнаружить? - Гаффер вытянул руку и сжал пальцы. - Сейчас вот так. У них просто не будет системы. Им придется забросить все, на что ушло двадцать пять лет кропотливого труда, и начать заново. На это уйдет ещё столько же. Двадцать пять лет без стройной системы разведки. Риз, неужели тебе не понятно, что они его уничтожат?
      - Чего уж тут не понять? - процедил я. Чертовски глупо доверять столько информации одному человеку.
      - Великолепно! - просиял он. - Наконец-то до тебя дошло! Подумай об этом в следующий раз, когда примешься ныть про скудность информации об очередном задании. "Знать лишь необходимое" - вот наша Библия, другой у нас нет. Ты можешь случайно или намеренно выдать любую часть своих сведений. Но заряд бомбы ограничен и крупных разрушений не нанесет.
      Послушай, Риз, ты работаешь на меня пять лет, и что про меня знаешь? Конечно, какие-то сведения о моем окружении, ну, процентов пять айсберга, которые торчат на поверхности, но остаются ещё девяносто пять, - мое настоящее я. Кто мой босс? Откуда я получаю указания и каковы границы моих полномочий? Где я живу, работаю? Не знаешь. А уж тем более что говорить о других агентах, работающих под моим началом? Ну, кроме Уэйнрайта, ведь вы работаете вместе.
      Задумайся над этим, Риз, и постарайся вбить в голову сукину сыну Уэйнрайту. "Ты мне не доверяешь" плюс истерики, достойные смазливой домохозяйки, которую упрекают в симпатиях к молочнику! Я не боюсь его измены, не тот тип, но он знает гораздо больше тебя, ведь ему приходилось рассчитываться с другими агентами. Он мог выдать их, хотя бы и под пытками. Так же, как ты или я. Мне этого совсем не нужно. Именно потому в случае отказа его следовало ликвидировать. Не нужно заблуждаться на сей счет.
      Он остановился, чтобы перевести дыхание, и это была самая длинная тирада, которую мне доводилось от него выслушать.
      - Скажи это Уэйнрайту, - огрызнулся я. - Зачем на меня-то бросаться?
      - Уже сделано, - невозмутимо парировал он. - Этот парень за последние три часа получил жесточайший разнос. Он тебе ещё поплачется в жилетку, поэтому я поставил тебя в известность. Ничего личного, тем более против тебя. Именно потому мне хочется заполучить тебя в штат, тогда он вылетит со своего места и, соответственно, из Индии тоже, а ты возьмешь его сектор.
      - Старая песня, - буркнул я, наливая себе изрядную порцию виски. Тебе ещё не надоело?
      - А ты подумай как следует, - осклабился он. - Тогда он перестанет путаться под ногами и якшаться с твоей бабой...
      Я выплеснул виски ему в физиономию. Гаффер привстал, затем снова сел и принялся вытирать лицо замызганным носовым платком.
      - Ладно, - буркнул он, - эмоции в сторону. Ты мне нужен для этой работы. Насколько я смог понять, ты все ещё с нами?
      - До следующей твоей выходки, - заверил я.
      - Я прослежу за этим. Не люблю, когда расплескивают драгоценную влагу. На этом все. Распутаешь клубок - расплата будет щедрой. Таких денег ты ещё в руках не держал. Они тебе ещё пригодятся, ублюдок чертов. Больше тебе уже никогда на меня не работать.
      - Рад за себя, - огрызнулся я. - Если хочешь, начнем прямо сейчас.
      - Нет желания. Ты мне нужен, Риз, а раз так, я пока буду тебя лелеять, - Гаффер потянулся за бутылкой и впервые за все время нашего знакомства налил себе приличную порцию чуть дрогнувшей рукой. - Но, когда дело будет сделано, независимо от исхода - сам увидишь.
      - Тебе меня не испугать, Гаффер, - усмехнулся я, но в душе чувствовал совсем иное. Точное попадание в цель, именно этого он и добивался. Нет уж, я снова налил себе виски, и мы продолжили, как ни в чем не бывало. Мне очень хотелось, чтобы это было правдой.
      - Хорошо, я остаюсь в деле. Какой расклад? С твоей точки зрения, разумеется.
      - Нет у меня никакой точки зрения, - он залпом опустошил бокал. - Мне известно не больше тебя. Поляновский собирался сбежать к американцам. Самолет был захвачен неизвестными. Эти люди в обмен на него потребовали освобождения нескольких заштатных политзаключенных. Индийское правительство дало согласие. Они повысили ставки и потребовали ещё и деньги. Их условия снова приняли. Затем им понадобился какой-то араб. Снова согласие. Араб убит, захвачен Уэйнрайт. Наступает затишье, но сумма выкупа растет как на дрожжах.
      Каждый раз мы действуем самостоятельно. Вот какая обстановка сложилась на данный момент. Хорошо, что же нам ещё нужно? Первое и самое важное - нам нужен живой Поляновский, поскольку только он знает, где спрятаны его записи. Естественно, нам бы хотелось обойтись без выкупа, но дело такой важности, что при необходимости мы можем и заплатить. Я говорю "мы", поскольку здесь участвуют американцы.
      - Они работают совместно с нами?
      - Можешь быть в этом уверен, но другими путями, так что тебе конкуренция не угрожает. Мы сообщаем обо всем, что удалось выяснить, и наоборот. Если удастся напасть на след Поляновского, но мы не сможем его оттуда вытащить, придется его ликвидировать. Это остановит финансовый водоворот. Все ясно? Возражений нет?
      - Нет.
      - Ладно. Теперь - что нам известно о похитителях? Ответ прост ничего. Поначалу мы подозревали в этом самих русских, но теперь эта версия отпала...
      - Разве? - перебил я. - Им нужна твердая валюта, так почему бы не добыть её таким способом? Получить деньги и надуть при передаче?
      - Как, черт возьми, они это сумеют? - потерял терпение Гаффер. - Им прекрасно известно, что мы предприняли все меры безопасности.
      - Я хотел сказать, Поляновского нам могут передать в таком состоянии, что от него будет мало проку. Такие случаи бывали.
      - Все возможно, - кивнул он, - но маловероятно. По нашим сведениям, русские торгуются за него всерьез. Им нужно превзойти американцев.
      - Ну хорошо, тогда остаются только китайцы.
      - Послушай, Риз, единственная вещь, на которую я мог бы поставить свое жалование и будущую пенсию (а она для меня ценнее доброго имени моей матери) - это полнота и точность нашего списка Эф-И-32. Можешь считать это комплиментом. Ты сам помогал его составлять. Так вот, в этом деле никто из них не участвует.
      Такое утверждение было непоколебимо, как основы нашего дела. Этот список с постоянными, почти ежедневными коррективами строго соответствовал сложившемуся на данный момент положению и содержал имена всех европейцев, подозреваемых в связях с китайцами. Ведь те по вполне понятным причинам не могли сами участвовать в разведывательной деятельности на Западе, как впрочем и мы в Китае.
      - Тогда кто же? - спросил я.
      - Лишний джокер в колоде. Некая организация, действующая в собственных интересах - чисто денежных.
      - Клянусь Богом, у них должны быть обширные связи.
      - Если не ошибаюсь, организация действительно солидная. И отличается от прочих не только масштабами. Мы чувствуем себя как футболисты высшего дивизиона, вышедшие на матч с лучшей хоккейной командой.
      - Другими словами, организованная преступность?
      - Вот именно.
      - Мафия?
      - Ни в коем случае.
      - Откуда такая уверенность?
      - На первый взгляд полиция не слишком успешно противодействует мафии, но в действительности каждый их шаг под контролем. В Америке с "Коза Нострой" прекрасно справляется ФБР, а по другую сторону океана - Интерпол. Организация такого масштаба не могла остаться незамеченной.
      - Но в деле явная политическая направленность, - упорствовал я.
      - Я так не считаю, - с апломбом заявил Гаффер. - Да-да, я знаю, поначалу они требовали освобождения политических заключенных, но, по-моему, это всего лишь уловка. Разве не видишь? Придав делу политическую окраску, они столкнули лбами все разведывательные службы мира, больно задев их самолюбие. Но самое важное - им удалось затруднить действия обычной полиции. Несколько недель об этом деле кричат все газеты, радио, телевидение, тем временем они благополучно прячут своего узника. Когда начинается настоящий бизнес, венчают дело деньги.
      - Вот здесь-то все и всплывет. Таких денег не скроешь.
      - Ошибаешься. Чем больше, тем безопаснее. Швейцарские банки никогда не сообщают об источниках своих поступлений. Выкуп почти наверняка отмоют где-нибудь в Лозанне. В течение недели его несколько раз поменяют: доллары на фунты, фунты на лиры, песеты, бельгийские франки. Первоначальные доллары не вернутся в оборот ещё не меньше года, а потом появятся мелкими партиями в Кейптауне, Буэнос-Айресе, странах Персидского залива. Попробуй тогда распутать этот клубок!
      - Ясно, - процедил я, - но пока это только версия. Деньги ещё не уплачены.
      - Речь идет не о выкупе за Поляновского, ведь это не первый всплеск их активности. Если моя теория верна, эти ребята открыли бизнес пару лет назад. Начали с чисто воздушного пиратства: Куба, Иордания, Греция. Дуло пилоту под ребра - и можешь выбирать пункт назначения. Тогда авиакомпании ужесточили меры безопасности. Эти парни предприняли контрмеры, но затем ведущие авиакомпании сделали захват самолета делом почти безнадежным, так что банда переключилась на обычный, старый как мир киднэппинг. Начали с французского магната, за ним последовал младший сын немецкого банкира. За первое дело они получили сотню тысяч - жалкие гроши по сравнению с их прежними ставками, пролетели на полторы сотни тысяч баксов, что просили за ребенка, и едва не угодили в руки полиции. Можешь сказать, почему?
      Я только мотнул головой.
      - Потому что полиция разных стран тесно сотрудничает между собой - и напрямую, и через Интерпол. В нашем деле такое не принято. Я уже говорил, стоит придать событиям политическую окраску, - и все начинают действовать порознь. Глава Скотланд-ярда может сидеть за одним столом с коллегой из Сюрте, ФБР, Криминаль полицай и карабинерами, причем все будут играть в открытую. Можешь ты нас представить за таким занятием? Это будет против законов природы. Таким раскладом им хотелось убрать со сцены полицейских. К тому же, имея дело с государственными финансами, можно вздувать ставки до заоблачных высот. Кто и как смог бы получить разом двадцать миллионов из частных источников?
      - Какая часть твоей теории опирается на факты, а какая - плод умозаключений? - ехидно поинтересовался я.
      - Пять и девяносто пять процентов соответственно, - не задумываясь, выпалил он.
      - Так дай мне эти пять.
      - Год назад в Южной Америке банда похитила двух иностранных дипломатов. Уже тогда они выступали под личиной маоистов, потребовали освобождения неких политических узников, которых следовало переправить в Алжир. Одно правительство согласилось, но другое заартачилось, и их дипломата прикончили.
      - Я помню эти события, но тогда речь не шла о деньгах.
      - Еще как шла, - решительно возразил он. - По миллиону баксов за каждого. Эти детали скрыли от широкой публики. Ни одно правительство не захочет выглядеть скопищем скряг, торгующихся за человеческую жизнь. Блеф с политическими заключенными стал их принципом. Ту компанию действительно отправили в Алжир. Они и сейчас там обитают, побираясь по базарам, никому не нужные и всеми забытые.
      - И это твои факты? Где ты их раздобыл?
      - Где я получил эти сведения, особого значения не имеет, но если ты придерживаешься противоположной точки зрения, то источником информации послужили высшие чины уругвайской, бразильской и западногерманской полиции. Они были вне себя от ярости, когда наша контора отстранила их от дела.
      - А что сейчас мешает нам подключить полицию?
      - Американцы благоразумно предпочитают работать со своей собственной полицией, ЦРУ действует через ФБР. Наша полиция держится в стороне, поскольку банда действует за пределами Англии. Но все зависит от обстоятельств, и если это будет в их интересах, они легко изменят свое мнение. Индийскую полицию мне удалось заставить действовать только после титанических усилий. Но ты же знаешь, что случилось с Надкарни. После его гибели они сразу все свернули. Пакистан? И думать нечего. У них на уме только постоянно тлеющий конфликт с Индией. Остаются русские. Вряд ли нужно тебе доказывать бесперспективность подобной затеи.
      - Придется полагаться на собственные силы?
      - Вот именно. И в данный момент наша задача - установить возможную связь между засадой и людьми, засевшими в Ситло.
      - А нас только двое.
      - Два с половиной. Я задержусь здесь, пока мы не закроем это дело или потерпим крах.
      - И кто же будет половиной?
      - Хоть ты и выплеснул мне в лицо бокал виски, хамить все-таки не стоит. Уэйнрайт сойдет за мальчика на побегушках.
      - Ничего не выйдет, - резонно заметил я. - По двум причинам. Если Уэйнрайта отстранить от задания, тебе придется удерживать его от самодеятельности, а если дать ему шанс, он и так вполне справится.
      - Я просто пошутил, - буркнул Гаффер. - Какова же вторая причина?
      - У меня нет желания брать тебя в Ситло. Это не твой профиль.
      - Хватит чушь нести, думаешь, я идиот? Я обоснуюсь здесь и буду осуществлять общее руководство.
      - А Йев разделяет твою точку зрения?
      - Оставь Шалома плюс всех прочих сирот на мое попечение, - заявил он, и это было первым намеком на его членство в нашем клубе, но никакой особой радости от этого я не испытывал.
      - Насколько Уэйнрайт посвящен в наши планы?
      - Знаком с основными положениями, но никаких деталей. Все остальное на твое усмотрение в зависимости от ситуации. Ему известно, что вся ответственность за проведение операции лежит на тебе, и на этот счет никаких осложнений не предвидится.
      - Хорошо, может, начнем инструктаж?
      - Как угодно. Чем раньше, тем лучше.
      - Мне нужны карты и Уэйнрайт, - я ожидал возражений, но он только согласно кивнул, и я плеснул в свой бокал ещё немного виски. Пока все шло довольно гладко, но напряжение не спадало. Физиономия Гаффера наконец-то познакомилась с содержимым моего бокала. Когда все кончится, нужно будет оценить ситуацию. По крайней мере, мне не придется делать выбор. Это дело станет моей последней работой на него. А я не представлял себе возможность работать на кого-то еще.
      Гаффер вскоре вернулся с охапкой военных карт Индии под мышкой, за ним с абсолютно отрешенным лицом появился Уэйнрайт.
      - Ладно, приступим. Йев обещает отправить вас туда вертолетом этой ночью.
      Глава пятнадцатая.
      Эти карты были получше, чем те, что давал мне Уэйнрайт. Но и на них Ситло предстал буквально крошечной точкой среди неизвестности. Окрестные склоны были отмечены как "неисследованные", на сто пятьдесят миль вокруг ни дорог, ни железнодорожных путей, и хотя тропа в Индию отмечена четко, надпись гласила о её "непроходимости с ноября по май". Стоял октябрь, а от Лахора, лежавшего дальше к юго-западу, его отделяло ровно двести миль.
      - Пусть тебя это не тревожит, - прочитал мои мысли Гаффер. - Мы можем подобрать вас при первой же необходимости.
      - Как ты об этом узнаешь?
      - Возьмешь с собой коротковолновую рацию. Радист у Йева будет каждый вечер с десяти до двенадцати ждать твоего сообщения на определенной частоте.
      - Сколько весит эта чертова штуковина? - поинтересовался я с кислой миной, поскольку вообще терпеть не мог радиостанций. Тем более, если их приходилось таскать на своем горбу.
      - Какое это имеет значение? - возмутился Гаффер. - Спрячешь её поблизости от места высадки, будет всегда под рукой.
      - Отлично, - хмыкнул я. - Особенно если учесть, что нас будут разделять пятьдесят миль гористой местности, и при условии, что не сядут батареи.
      - Просвети его на сей счет, - устало буркнул он Уэйнрайту.
      - Абсолютно инертный запечатанный контейнер. Перед связью зальешь кислоту, - и готово.
      - Такие вещи входят в курс подготовки. Жаль, что тебе ни разу не довелось его пройти.
      Этот пунктик всегда служил источником напряженности в наших отношениях. Гаффер гордился шпионской школой, открытой им в большом загородном доме в окрестностях Вирала, и был склонен объяснять мой отказ пройти курс обучения личной неприязнью.
      - Я знаю, что у Йева собственный центр связи, но не может же он просто так взять и вызвать вертолет? По-моему, частные полеты в здешних краях резко ограничены.
      - Но не для Йева. Он - субподрядчик индийской программы борьбы с селевыми потоками, и его техники ведут воздушную разведку.
      - Даже если и так, - с сомнением в голосе заметил я, - полет может вызвать массу вопросов. Они работают в северо-западном направлении, а наш маршрут лежит почти строго на восток и проходит над зоной, контролируемой военными.
      - Пусть это тебя не тревожит, - отрезал Гаффер. - Сиди в кабине и наслаждайся пейзажем. Йев не станет из любви к нам рисковать дорогостоящей вертушкой. Он свое дело знает. К тому же тот парень, которого ты видел своими глазами, проделал этот путь без особых проблем, верно?
      Конечно, все это было правдой, и его слова придали мне уверенности. Я ткнул пальцем в крошечный четырехугольник, обозначавший заброшенную взлетно-посадочную полосу.
      - Вот цель его полета. Другой информации у нас нет. Поэтому хорошо бы нам высадиться хотя бы милях в десяти от нее. Наш пилот знаком с местностью?
      - Йев говорит, летчик - человек новый.
      - Я хочу его видеть, и немедленно.
      - Невозможно. Он вылетел с техниками и до вечера не вернется.
      - Тогда операцию придется отложить, - решительно потребовал я.
      - Это не в наших силах, - возразил Гаффер. - Извини, Риз, но так сложились обстоятельства. Завтра он должен продолжать работу по программе, и одному Богу известно, насколько это его задержит. Сегодняшняя ночь - наш единственный шанс, и то ему придется крутиться, как белка в колесе.
      - А ты отдаешь себе отчет, что мы от него требуем? - вскипел я. Полет вслепую, без ориентиров, если не считать нескольких отблесков керосиновых ламп в деревнях, которые даже не отмечены на карте. Ему придется найти Ситло, затем определить местонахождение посадочной полосы и только потом без ориентиров, в кромешной темноте, найти площадку для посадки... Задача просто невыполнимая.
      - Возможные проблемы мы уладим немедленно, а на невозможное времени потребуется немного больше, - продекламировал он. - Значит, ты собираешься проделать весь путь на своих двоих? И такой план выглядит вполне реальным, верно?
      Подобная альтернатива особого энтузиазма у меня не вызывала. Я покосился на Уэйнрайта, но с этой стороны помощи ждать не приходилось. Он безучастно ждал исхода нашей перепалки.
      - Квалификация пилота сомнений не вызывает? - пошел я на попятный.
      - Держите меня! Он - человек Йева, а этот фрукт требует за свои деньги только первоклассный товар. Давай спросим его самого.
      Гаффер вышел и через несколько минут вернулся в сопровождении Йева Шалома, который задумчиво поджал губы и поглаживал подбородок.
      - Это хороший человек, Идвал, - начал он. - Я не беру на службу кого попало. Парень не только управляет машиной, но и сам её обслуживает. Да, свое дело он знает...
      - Но? - я пристально следил за его реакцией.
      - Он прибыл из Лондона, - развел руками Шалом, - по рекомендации компании, которая поставляет вертолеты...
      - Так в чем же дело? Давай, Йев, не крути. Это на тебя не похоже.
      - Да не кручу я, - возмутился он. - Просто хочу сказать, стараясь не вызвать у тебя ненужных сомнений, что ему ещё ни разу не приходилось выполнять заданий деликатного характера. Полная откровенность, летал он только с санкции официальных властей. Твоя работа тайная, к тому же опасная. Поэтому мне придется заранее его предупредить, и он, если захочет, вправе отказаться. Парень он молодой, риска не боится, тем более, что мистер Гаффни готов платить по самым высоким ставкам, и вряд ли откажется. Но вот насчет... станет ли он впоследствии молчать... - Йев снова развел руками.
      - Другими словами, язык у него длинноват?
      - Откуда мне знать, Идвал Риз? Моя работа такой осторожности не требует. Я могу предупредить его, но давать гарантии...
      - Бог свидетель, я тоже этого не могу, - вклинился Гаффер. - Он получит за полет хорошие деньги, но при условии соблюдения трех принципов: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Если, конечно, ему дорога его жизнь.
      - Пустая угроза, - хмыкнул Йев.
      - Ты так считаешь? - усмехнулся Гаффер.
      - Я это знаю, друг мой, - ответил Йев. - Молодой человек работает на меня. Даже во время этого полета он остается моим человеком. Мне не хотелось бы, чтобы с моими людьми обходились столь же резко, как с вашими, поскольку юности свойственно некоторое желание прихвастнуть. Надеюсь, тебе понятно, что я пытаюсь сказать?
      - Конечно, Йев, - заверил я. - Насколько тебе известно, с парнем все в порядке, но у тебя не было возможности проверить его выдержку и осторожность, поэтому ты не можешь за него поручиться.
      - Вот именно.
      - Отлично, - продолжил я, и теперь мне стало понятно, чего я хочу. Мы примем меры предосторожности. Прежде всего, он не должен знать, что мы с Уэйнрайтом европейцы, и никаких намеков на секретные службы. Можешь придумать разумную причину для подобного вояжа в такую глушь трех пенджабских мусульман?
      - Овцы, - выпалил Йев.
      - Овцы?
      - Стада спускаются с гор на ярмарки в Джаландхаре и Амритсаре. Я мог бы послать своих агентов заключить сделки заранее.
      - Отличная мысль, - одобрил Гаффер.
      - Она действительно хороша, как вам угодно было заметить, мистер Гаффер. Раньше я об этом как-то не задумывался, но скорее всего это вопрос ближайшего будущего. Форвардные контракты - дело стоящее, - улыбнулся Йев.
      - Ладно, - буркнул я. Третье условие - чем меньше он будет на нас глазеть, тем лучше. Я полагаю, мы отправимся уже после наступления темноты?
      - Да, с моего собственного аэродрома по ту сторону Рави. Ведь это ночной полет для проверки приборов, такое уже случалось.
      - Отлично, тогда в нашем случае его должен проинструктировать кто-то другой, а мы будем хранить молчание. Какие языки ему знакомы?
      - Только английский.
      - Лучше не бывает. Я как насчет инструктажа? - я повернулся к Гафферу. - Ты мог бы этим заняться?
      - С ума сошел? - возмутился он. - Я не могу.
      - Ты тоже не прошел курс в своей школе, я правильно понял? - невинно заметил я и поставил точку на карте в десяти милях восточнее взлетной полосы. - Тебе просто нужно сказать ему, как найти...
      - Ну, ты даешь, - фыркнул он. - Прекрасно знаешь, что я имел в виду. Не буду я этого делать.
      - Я сделаю, - отозвался Йев. - Дай мне только координаты, Идвал.
      При помощи угломера мне удалось определить координаты места высадки, плюс вычислить методом интерполяции значений ближайших горизонталей его высоту. Теоретически пилот вполне мог осилить маршрут по элементарным расчетам: две сотни миль по компасу с корректировкой по огням Ситло, правда при условии, что это действительно огни Ситло, а на компас можно положиться. Останется только учесть снос из-за ветра и молить Бога, чтобы возможные погрешности не были вызваны запутанной комбинацией всех этих факторов.