Найти нужное здание труда не составило. Оно было небольшим и располагалось на проходной улочке поблизости от Ковент-Гарден. По трем маршам каменной лестницы, которым не помешала бы влажная уборка, Синклер поднялся на последний этаж. Здесь было еще грязнее, чем внизу, и создавалось впечатление, что этаж необитаем. В углах висела паутина, но майор, человек не слишком наблюдательный, заметил однако, что около двери сор был подметен, дверная рама вытерта, а это свидетельствовало об использовании помещения. На верхней площадке лестницы другой двери не было. Так как на звонки никто не отвечал, Синклер решил, что Экклс, наверное, еще не расстался со своим знакомым. Он приготовился ждать и начал читать дневной выпуск "Ивнинг стандард", который, по счастью, купил на случай такой задержки. Место встречи производило неблагоприятное впечатление, и он уже почти заподозрил Экклса в намерении убедить его вложить деньги в какую-нибудь безумную затею, а может быть, даже занять деньги прямо сейчас, но из общения с некоторыми юристами он усвоил, что не следует всегда судить по первому впечатлению, и решил подождать еще некоторое время. Так, не желая заподозрить Экклса в неблаговидном поведении, он прождал до двадцати минут четвертого. Однако, ввиду намеченной встречи с тетушкой, больше ждать не имел возможности. Когда его спросили, почему он так долго ждал, Синклер ответил, что думал, Экклс вот-вот вернется, тем более, ожидая так долго, не хотел испортить все дело, уйдя за две минуты до его прихода.
      - Не знаю, заметили вы или нет,- сказал Маус,- но в таких случаях именно так всегда и случается.
      Мистер Читтервик согласился, что так оно и бывает. Однако пока Синклер ждал, никто не поднимался на последний этаж, поэтому не нашли никого, кто мог бы подтвердить, что он входил в здание или хотя бы приближался к нему. Его юристы, не желавшие нанять частного детектива из страха, что он обнаружит нежелательные факты, все-таки приняли меры для отыскания подобного свидетеля, но потерпели неудачу. А с другой стороны, полиция сразу установила, что здание, где якобы располагался офис Экклса, уже несколько месяцев пустовало, а что сам Экклс состоит на консульской службе и в настоящее время проживает в Малайзии, а в Англию приедет только в следующем году, в отпуск.
      - Гм!- задумчиво произнес мистер Читтервик.- Да. Вы понимаете, что майор Синклер, уйдя из клуба в половине третьего, как это было на самом деле, если он историю с Экклсом выдумал, должен был прибыть в "Пиккадилли-Палас" именно тогда, когда я его... э... или другого мужчину там видел, то есть без двадцати минут три?
      - Да, но в этом-то вся загвоздка. Именно такое впечатление и должно было возникнуть. Понимаете, если Синклер действительно не виноват, значит, его заманили в такое место, где возможность его увидеть - один шанс на миллион, и таким образом все это было очень тщательно спланировано. Это значит, что человек, который ему позвонил и представился Экклсом, и есть настоящий убийца.
      - Да, я очень хорошо это понимаю. И не сомневаюсь, что именно так все и произошло. Но разве не было возможности зафиксировать телефонный звонок в клуб или установить, откуда звонили?
      Маус мрачно покачал головой.
      - Нет. Я и сам об этом подумал, но в клубе местные телефонные звонки не регистрируются и юристы Линна удостоверились, что никто из операторов не слышал данного разговора. Поэтому, насколько я соображаю, единственную информацию, которую можно извлечь из всего случившегося, так это описание голоса мужчины, сделанное Линном. А он говорил, что голос был низкий, очень приятный и принадлежал человеку образованному. Более того, он был точь-в-точь как голос Экклса, насколько он ему запомнился, только интонация более протяжная. Одним словом, то была несколько подчеркнутая, так называемая, оксфордская манера речи.
      - Да, из этого наблюдения вполне можно сделать кое-какие выводы,согласился мистер Читтервик,- но это не далеко нас уведет, правда?
      - Да, где сядешь, там и слезешь,- подтвердил его собеседник.
      - И если противопоставить рассказ майора тому, чем располагает противная сторона...- виновато заметил мистер Читтервик, подумав о том, чему были свидетелями его собственные глаза, не говоря уж о таких труднообъяснимых подробностях, как отпечатки пальцев на пузырьке. Подобные вещи не так-то легко игнорировать, как бы ни хотелось этого сейчас мистеру Читтервику.
      - Да, я знаю, как доказательны свидетельства противной стороны, но, если честно, Читтервик, надо все же что-то предпринять. Я много лет знаю Линна, помимо того, что Джуди одна из самых старых подружек моей сестры. Агата никогда не простит мне, если я не поставлю все с ног на голову и не добьюсь своего. Я попытался обратиться в Скотленд-Ярд, но у них руки связаны. Их прямой долг - судебное разбирательство. Для помощника Главы Скотленд-Ярда довольно затруднительное положение, потому что, хотя он лично с Линном не знаком, но знает множество знакомых майора и все они не сомневаются ни на мгновение, что Линн не виноват. Вот ведь какое дьявольское положение, а? Я имею в виду - для Джуди. Она так ему предана. Никогда ни малейшего сомнения.
      Маус оборвал себя и бешено закурил, хмуро глядя на озеро.
      Эмоции мистера Читтервика снова, словно маятник, качнулись в другую сторону и слово "дьявольское" совсем не показалось ему в данной ситуации чересчур сильным. Да, надо обязательно как-то помочь этой храброй женщине.
      - Вы сказали, что миссис Синклер - одна из самых давних подруг вашей сестры,- неуверенно заметил мистер Читтервик.
      - И моя тоже. Помню ее почти с тех пор, как помню себя. Дело в том, что Агата довольно-таки постарше меня.
      - Да, понимаю. И раз так, то, наверное, вы можете кое-что рассказать о замужестве миссис Синклер. Со слов полиции я понял, что именно этот брак побудил майора желать смерти своей тетушки.
      - Ну, это полная чепуха. Я знаю, такое предположение существует. Якобы мисс Синклер хотела, чтобы он женился на другой, а иначе грозила лишить его наследства и все такое прочее, если он не согласится. Что ж, может, она и хотела и, возможно, угрожала, но я уверен, она никогда бы свою угрозу не осуществила. И все здешние вам это подтвердят. Она могла ругать его до посинения, ну просто шкуру с него спустить, но все это без всякой злобы. Милая такая старушка была, честное слово.
      - Но если так, почему же майор Синклер не рассказал ей о своей женитьбе?
      - Вот это я не совсем понимаю. Глупо с его стороны, конечно. Они с Джуди поженились вдруг, под влиянием минуты. Как-то проходили мимо бюро регистрации браков, взяли и заскочили туда, или что-то в этом роде. Я представляю, что тогда он не решился сказать об этом мисс Синклер, а потом, умолчав с самого начала, продолжал молчать по инерции. Но если он не сказал, это не значит, что он пытался скрыть от нее свой брак. Если бы она заглянула в квартиру у Квин-Энни-Гейт, то нашла бы там Джуди в качестве полноправной хозяйки, но у нее был вот такой заскок. Мне говорили, что она никогда не входила в комнату Линна, когда он учился в Оксфорде. Не одобряла девствующих тетушек, которые суют нос в дела неженатых племянников. И такое поведение,добавил молодой человек довольно растроганно,- чертовски разумно.
      - Чрезвычайно разумно,- с неменьшим чувством согласился мистер Читтервик.
      - Но я хочу вам напомнить,- сказал его собеседник, возвращаясь к более важной теме разговора,- что это лишь мои догадки - относительно того, почему Линн не сообщил ей о своей женитьбе, хотя я полагаю, что именно все так и произошло. Понимаете, мисс Синклер все время лелеяла мысль о самом выгодном для него браке, а у бедняжки Джуди никогда не было и гроша за душой. Совсем ничего. Да и у Линна средств маловато. И он мог не сомневаться, что предстоит небольшой скандальчик, когда он обрушит на тетушку эту прискорбную новость. Если хотите, то я порасспрошу Джуди на этот счет поподробнее.
      - Да, это наверное не помешало бы. Но она не воспримет такие расспросы как вмешательство в ее личные дела и праздное любопытство?
      - Господи, ну конечно нет. Джуди не дурочка.
      - Я действительно думаю,- подчеркнул очень серьезно мистер Читтервик,что мы должны рассмотреть все, связанное с их браком, самым тщательным образом. Если мы сумеем доказательно подтвердить, что майору Синклеру нечего было опасаться последствий в случае, если тетушка узнает о его браке, тогда в любом случае мы можем вывести из строя одно из самых тяжких орудий обвинения.
      - Я расскажу вам обо всем, что знаю,- поспешно заверил его молодой человек.- И Агата, наверное, тоже захочет заполнить кое-какие пробелы...
      Урожденная Джудит Пеннингтон была несчастным ребенком. Отец умер, когда ей едва исполнилось восемь лет, а мать, даже в лучшие времена человек непрактичный, после смерти мужа располагала только очень небольшим доходом, совершенно недостаточным для них двоих. Она пыталась найти какую-нибудь работу, соответствующую ее очень скудным способностям, но, хотя более процветающие родственники пытались помочь ей приобрести магазин готового платья, маникюрный салон или машинописное бюро, равно как другие синекуры, которые казались миссис Пеннингтон достойными ее пылких устремлений, но ей ничего не удавалось. Джудит, одинокая маленькая девочка, подолгу ждала, когда мать вернется домой, и не только тогда, когда та занималась жалким бизнесом в магазине готового платья или в салоне, где разносила мисочки с мыльной водой. Наконец родственники устали тратить немалые средства на ее обустройство и сбросились, чтобы увеличить ее ежегодный доход и дать возможность матери и дочери существовать в маленькой кенсингтонской квартирке (так как миссис Пеннингтон во все время своего вдовства придерживалась лишь одного неизменного принципа: она желала жить только в Лондоне). Джудит училась в самых дешевых школах, но росла такой непохожей на мать, как это возможно лишь для двух человеческих существ.
      Именно в магазине готового платья миссис Пеннингтон пришла в голову блестящая мысль использовать существование маленькой дочери, чтобы подчеркнуть драматизм ситуации, и эта мысль принесла дивиденды. Мать Агаты и Мауса, которая была знакома с миссис Пеннингтон в ее более представительные с социальной точки зрения времена, как-то заглянула в магазин, вроде бы подвигнутая желанием помочь подруге-неудачнице, и здесь впервые увидела Джудит, маленькую смуглую, черноволосую девочку, которая с несчастным и каким-то потусторонним видом сидела на стуле в темном углу. Матушка Агаты и Мауса так была тронута этим зрелищем, что на следующей неделе приехала снова и увезла девочку в свое загородное имение погостить и на довольно продолжительное время. Кстати, оно затянулось на два месяца и в конце своего пребывания Джудит серьезно сообщила хозяйке имения, что еще никогда в жизни она не была так счастлива, и выразила искреннюю надежду, что ее скоро опять пригласят.
      Ее действительно вскоре пригласили, потому что первый опыт ее пребывания в имении был успешен не только с точки зрения самой Джудит, но в той же мере и ее хозяйки. Между двумя ее детьми был такой возрастной разрыв (почти семь лет), что Маусу, тогда шестилетнему мальчику, угрожала опасность тоже стать одиноким, замкнувшимся в себе ребенком, чей единственный участник игр была подрастающая юная леди тринадцати лет. А Джудит как бы заполняла промежуток. Маус обычно мог принять участие в играх девочек, а когда Агата отсутствовала, Джудит всегда с большой радостью играла с ним, вследствие чего Джудит обычно проводила с братом и сестрой почти все каникулы и оба, и Маус, и Агата воспринимали ее как "временную" сестру. По мере того как они росли, Джудит, естественно, все более тяготела к Агате, чем к Маусу.
      Такое положение дел радовало миссис Пеннингтон, которая с благодарностью перекладывала на плечи других часть своей ответственности за дочь и несколько месяцев в году никакие домашние обязанности не мешали прогрессу очередного вида ее деятельности. Но когда Джудит стала достаточно взрослой, чтобы оценить положение, оно ей совсем не понравилось. Поэтому в девятнадцать лет однажды утром она отправилась на поиски работы и вернулась манекенщицей - поступила на место в одном из больших (но недорогих) лондонских универмагов. А матери объяснила свое решение тем, что ей надоело быть объектом благотворительности во всем и вся.
      Миссис Пеннингтон была шокирована, но в первую очередь не потому, что дочь стала манекенщицей, а тем, что ей придется бывать одной в таком невозможном месте. Миссис Пеннингтон очень блюла приличия, но, конечно, понимала, что одно дело быть манекенщицей, например в модном большом магазине "Ревилль" и совсем другое - в магазине "Понсонби и Томкинс". Однако Джудит, для которой практические выгоды значили больше, чем светские претензии, здраво указала на то обстоятельство, что без специальной подготовки стать штатной манекенщицей в "Ревилль" нечего и надеяться, а у Понсонби и Томкинса это возможно, что она и сумела доказать. И платить ей будут очень неплохо.
      В результате целых три года Джудит демонстрировала пальто и вечерние платья, которые ей не принадлежали, перед толстыми женщинами, которые не могли их носить. Однако она работала не только в магазине фирмы "Понсонби и Томкинс". Миссис Пеннингтон была избавлена, по крайней мере, от этого унижения. Хотя Джудит так и не удалось попасть в "Ревилль", она таки устроилась на ту же работу в магазин на Пикадилли, в нескольких шагах от священного храма моды. И чем ближе она к нему подбиралась, тем больше зарабатывала. А затем внезапно бросила работу, пошла на сцену и вопреки расхожим предсказаниям стала пользоваться на театре очень большим успехом.
      В течение последних трех лет визиты к Маусу и Агате значительно сократились по времени пребывания, но продолжались. Сначала Джудит часто приезжала к ним на уикэнды в их загородный дом и обычно проводила с ними Рождество и большую часть своего ежегодного отпуска. Постепенно, однако, наступили перемены. Двадцатитрехлетняя Агата вышла замуж, а еще через три года умерла миссис Пеннингтон. Джудит переехала из Кенсингтоне - кой квартиры в меньшую, но в более дорогом районе города, и стала приезжать на каникулы в "Аббатство Риверсмид" к Агате, а не в уорикширское поместье ее матери. Она унаследовала сотню фунтов личных средств и написала весьма очаровательное письмо родственникам, которые доплачивали миссис Пеннингтон недостающие до определенного минимума деньги. Джудит поблагодарила их за доброе отношение к покойной, но с благодарностью отказалась на будущее от всякой помощи. Для нее независимость стала чем-то вроде фетиша. К тому же на сцене она сейчас зарабатывала больше, чем когда бы то ни было, так что могла позволить себе отказаться от благотворительности.
      Однажды, в Риверсмиде, она познакомилась с майором Синклером, который тогда гостил у тетушки в "Эрлшейзе", в двадцати милях от нее. Они почти сразу же влюбились друг в друга и, убедившись по прошествии года, что Синклер хочет жениться на ней по любви, а не из жалости, Джудит согласилась выйти за него замуж. Синклер, человек действия, который заблаговременно запасся на этот случай лицензией на брак, незамедлительно схватил ее в охапку, посадил в такси, велел шоферу ехать в бюро регистрации и, прежде чем она успела передумать, сразу же на ней женился. Это все произошло четыре года назад...
      А больше Маус ничего об этом не знал.
      - Понимаю,- поблагодарил его мистер Читтервик.- Но даже это никак не проясняет причин, почему они скрыли свой брак от мисс Синклер, не правда ли? Все наверное так, как вы предполагаете, но будет лучше, если миссис Синклер действительно позволит мне задать ей несколько вопросов.
      - Разумеется, позволит,- согласился Маус, раскуривая трубку.- Я ее предупрежу, но она будет только рада убедиться, что вы вникаете в ее дело как следует.
      - А ей известно? Известно о моем отношении к тому... э... другому делу?- спросил, поколебавшись, мистер Читтервик.
      - Да как будто нет. Ведь мне рассказали о нем по секрету. Но, конечно, в полиции обратили чрезвычайно серьезное внимание на то, что вы можете сказать,- льстиво продолжал Маус,- и когда я узнал, что главным свидетелем против нас выступаете вы...- в похвале подразумевалось что большего несчастья для защиты быть просто не может.
      - Ну что вы, что вы,- возразил, виновато улыбаясь, мистер Читтервик.Ну конечно вы не должны так думать, Маус. Уверяю вас, это не так.
      Но мистер Читтервик так был обрадован словами молодого человека и той искренностью, которая в них прозвучала, что, опасаясь, как бы его широкая улыбка не выдала его радости, он встал, вышел из маленького храма и подставил солнцу свое улыбающееся лицо.
      Слева раздалось шуршание, словно что-то тяжелое продиралось сквозь кустарник, и мистер Читтервик оглянулся. Величественный, полный дворецкий, выглядевший как огромная треска в своем черном фраке, медленно подплывал по тропинке к храму и наконец достиг мистера Читтервика.
      - Извините, сэр, вы не видели его светлость?
      - Его светлость?- пробормотал мистер Читтервик.
      - Герцога, сэр,- терпеливо пояснил дворецкий, словно учитель, внедряющий алфавит в мозги умственно отсталого ученика.
      - Герцога?- еще ошеломленнее повторил мистер Читтервик.
      Из храма выдвинулся Маус.
      - Привет, Уилкинсон, я вам нужен?
      - Только что вам звонила ее светлость. Я весь дом обыскал, но пришлось сообщить, что не могу вас найти. Она пожелала, чтобы я осведомился у вас, не забыли ли вы, что сегодня в три часа пополудни вы открываете цветочную выставку в Незертон-Мачфорде, ваша светлость.
      - Ой господи, совершенно позабыл. Ладно, я им пошлю телефонограмму. Ужасно сожалею и все такое прочее, но пришлось задержаться из-за неотложных дел, имеющих государственное значение. Уверен, что выставку ожидает огромный успех. Горячий привет викарию. У вас есть карандаш, Уилкинсон? Я чего-нибудь нацарапаю в этом духе, а вы передадите по телефону от моего имени.
      - Извините, ваша светлость, но карандаша у меня нет. Однако, если вы доверите мне это поручение, я прослежу, чтобы соответствующее приветствие было послано.
      - Правда? Ну вы просто молоток. Чу-удесно. Спасибо.
      Дворецкий с тем же шуршаньем поплыл в обратный путь, а молодой человек стал выколачивать трубку о стену храма.
      - Господи помилуй,- сказал мистер Читтервик,- так вы...
      - Да, и это такая скука, когда надо открывать окрестные цветочные выставки,- почти извиняющимся тоном ответил молодой человек,- но в общем и целом это не так уж плохо, как вы могли бы подумать. И моя матушка всегда следит, чтобы я вел себя соответственно положению.
      - А я и малейшего представления о том не имел,- сказал мистер Читтервик.
      - Да, Агата совершенно не умеет знакомить людей,- сочувственно отозвался молодой человек.
      Следует отметить, что первая мысль мистера Читтервика была о тетушке и о том, как она обрадуется, узнав о подобном знакомстве.
      Глава 8
      Коварное нападение на даму
      Вернувшись в дом к ленчу, мистер Читтервик узнал, что число гостей сократилось на одного человека. Черно-серебристая, а потом серо-вязано-шелковая тетя незаметно растворилась в неведомых далях, откуда ранее возникла. Мистер Читтервик понял, что ее пребывание в Риверсмиде имело целью оказывать Джудит родственную поддержку, но теперь, когда племянница могла рассчитывать на поддержку более солидную, необходимость в присутствии родственницы исчезла. И мистер Читтервик честно, хотя и не совсем уверенно, надеялся, что его поддержка будет столь же солидной, чего все, кроме него самого, и ожидали.
      После ленча он повел Джудит на террасу под эфемерным предлогом полюбоваться глоксиниями и с некоторой осторожностью стал задавать ей вопросы относительно того, почему факт брака с майором скрывали от мисс Синклер.
      Джудит была совершенно откровенна.
      - Я с самого начала была против того, чтобы скрывать. Ненавижу эту игру в прятки. Но Лини боялся тети, хотя и делал вид, будто ничего подобного нет и никогда не было.
      Она улыбнулась, но немного печально, словно припомнила что-то очень личное.
      - Мне кажется, такое часто бывает по отношению к тем, к кому в детстве относишься с большим почтением, правда?
      Мистер Читтервик чистосердечно с этим согласился.
      - Лини ни в коей степени не склонен полагаться на волю волн, так сказать, но в данном случае он все время оттягивал момент решительного признания. Он знал, что, когда все выйдет наружу, вспыхнет ужасный скандал, и он решил не торопить события, мол, пусть будет что будет. Конечно это был предлог лишь бы оттянуть неприятный момент. У него характер не из робких и он, безусловно, мог бы постоять за себя перед кем угодно, если этот человек первым перешел бы в наступление, но он ненавидел ссоры и не хотел быть зачинщиком. Ну а в случае с мисс Синклер, разумеется...
      - А в случае с мисс Синклер,- тонко заметил мистер Читтервик,существовала опасность быть лишенным наследства.
      - О нет, он никогда не принимал эту угрозу всерьез. Мне известно, что полиция как раз стремится раздуть это обстоятельство, но для них с мисс Синклер такая возможность была скорее предметом шутки. Да, она была властная старая женщина и любила употреблять власть, а угроза лишить наследства была бы в данном случае очень удобным орудием, чтобы эту власть укрепить, однако Линн был совершенно уверен, что она никого кроме него не сделает своим наследником, что бы она ни говорила в пылу раздражения. А что касается американского племянника, которого она никогда не видела, отца которого презирала и который даже не носит фамилии "Синклер"!.. Нет, просто Линн очень любил свою тетю и все откладывал на потом сообщение о нашем браке, которое обязательно вызвало бы большой взрыв эмоций,- искренне заметила Джудит,- но он ничего и не предпринимал, чтобы помешать ей узнать об этом окольными путями или где-нибудь об этом услышать.
      - А ее секретарша считает, что мисс Синклер была серьезна в своих угрозах,- ввернул мистер Читтервик.
      - Мисс Гуль?- с некоторым пренебрежением осведомилась Джудит.- Да разве она представляет, когда человек говорит серьезно, а когда нет? Она совершенно не понимает шуток, даже таких явных, как тост на вилке перед носом.
      Мистер Читтервик, который не собирался испытывать способности мисс Гуль в данном направлении, поспешно переменил тему разговора.
      - Полагаю, больше не поступало никаких сведений относительно пропавшего американского кузена?
      Миссис Синклер как будто несколько удивилась.
      - Нет, кое-что стало известно. Сегодня утром я получила письмо от адвоката моего мужа, в котором сообщается, что его нашли и что он прибудет следующим пароходом.
      - Он прибудет сюда?- мистер Читтервик был потрясен - воронье уже закружилось над головой еще не осужденной на смерть жертвы.
      Миссис Синклер по взгляду поняла, о чем он думает.
      - О, это не до такой уж степени скверно. По его словам, он приезжает, чтобы, по возможности, помочь своему двоюродному брату и это очень добрый поступок с его стороны. К тому же, наверное, он впитал в себя с самого рождения импульсивную энергию своей второй родины.
      - Понимаю,- согласился мистер Читтервик.
      Но это было и все, что он действительно понимал. Он не имел ни малейшего представления, какими путями расследования ему идти далее и в каком направлении его поиски могут увенчаться успехом. Мистер Читтервик, надежда Риверсмида, не знал, что предпринять! Он оказался в тупике.
      И это миссис Синклер намекнула ему на возможность выхода.
      - Сегодня после ленча я еду в "Эрлшейз". Поместье теперь по закону принадлежит мужу, конечно, и хотя мне претит мысль жить там постоянно, я время от времени делаю туда набеги, чтобы знать, как обстоят дела. Меня возит туда Маус. Не хотите ли тоже поехать? Наверное, вы будете рады возможности снова повидаться с мисс Гуль. Я все еще пользуюсь ее услугами ну, пока положение не определится.
      Вряд ли мистеру Читтервику очень хотелось снова повидаться с мисс Гуль, но, с другой стороны, поездка в "Эрлшейз" означала действие, нечто, во всяком случае, претендующее на акцию. Все лучше, чем безутешно слоняться по Риверсмиду, чувствуя, что никакой ты не сыщик. И мистер Читтервик намекнул, что случай вновь увидеться с мисс Гуль - его самое заветное желание.
      Для такого некрупного мужчины как Маус, шофер он был стремительный. Двадцать с небольшим миль они покрыли за двадцать семь минут.
      Мисс Гуль приняла их любезно, однако с решительным видом. К радости мистера Читтервика она сразу же отвела миссис Синклер в сторону, чтобы обсудить некоторые счета, и партнеры-сыщики остались наедине.
      Освободившись от бдительного и устрашающего ока мисс Гуль, мистер Читтервик с интересом оглянулся вокруг.
      Итак, вот та награда, ради которой, как утверждало обвинение, майор Синклер решился пойти на преступление, не считая, очевидно, убийство слишком высокой ценой за обладание этим довольно "зрелым" георгианским особняком из темно-красного кирпича и высокими, полными воздуха и прохлады, покоями. Маус, отметив заинтересованный взгляд партнера, предложил ему обзорную экскурсию и проявил себя почти столь же осведомленным в местных достопримечательностях, как профессиональный гид.
      Это было не самое древнее строение на усадьбе. Более ранний, елизаветинский, "Эрлшейз" сгорел в царствование Георга II и тогдашний Синклер выстроил теперешнее здание. Мистер Читтервик осмотрел отделанные панелями стены, резные каминные доски, бальный зал, картинную галерею, полоненную портретами предшествующих Синклеров, оружейную комнату, окрестности, подсвеченные фонтаны, и вздохнул. Да, прокурор, очевидно, прав, ради всего этого можно было пойти и на убийство. "Эрлшейз" был в высшей степени лакомым приобретением.
      Экскурсия продолжалась немногим меньше часа. Когда партнеры вернулись в дом, женщины уже закончили дела и Джудит, казалось, выискивает предлог, чтобы оставить мистера Читтервика и мисс Гуль наедине, хотя мистер Читтервик был уверен, что общение с этой устрашающей молодой женщиной начисто выветрит из его головы какие-либо вопросы. Наверное, его смятение было слишком очевидно, поэтому Маус снова проявил свою удивительную способность читать мысли мистера Читтервика и взял ситуацию в свои руки.
      - Джуди, ты кошмарно выглядишь, черные круги под глазами и все такое прочее. Правда ведь, мисс Гуль?
      Мисс Гуль согласилась, что так оно и есть, с тем едва заметным презрением, которое здоровая молодая женщина испытывает по отношению к своим менее крепким сестрам.
      - Я вот что тебе скажу,- воскликнул радостно Маус с видом человека, нашедшего выход из трудной ситуации,- иди и полежи где-нибудь в тишине, Джуди, а мисс Гуль, Читтервик и я прогуляемся по саду до чая. Как насчет этого?- и он подал Джуди тайный знак.
      Поняв намек, Джудит сразу же согласилась. Но мисс Гуль была против.
      - Боюсь, я вряд ли располагаю свободным временем, чтобы разгуливать по саду без всякой нужды, ваша светлость. Я здесь ведаю всем одна, так что у меня полно дел.
      Удивительно, сколь многое может подразумеваться в двух простых предложениях. Внимательный слушатель сразу бы понял, что мисс Гуль не одобряет сентиментальных соображений законной собственницы дома, которые мешают ей вступить в полные права владения и управлять всеми делами лично. А с другой стороны, очень хорошо, что она не мешается под ногами и оставляет все дела в более компетентных руках; мисс Гуль также ничего не имеет против того, что Маус является герцогом, и более того, готова простить ему это обстоятельство при условии, что он не потребует со стороны мисс Гуль какого-то особенного к себе отношения из-за титула, разве чуть-чуть более строгого, чем к остальным; что прогуливаться по саду ради одной прогулки это последнее занятие, на которое бы согласилась мисс Гуль, а герцог - самый последний человек, с которым бы ей хотелось прогуляться, не говоря о мистере Читтервике, он и вовсе не подходит в спутники, да и вообще его присутствие здесь ни к чему.
      Несмотря на все эти оттенки смысла, Маус справился с ситуацией так умело и компетентно, что мистер Читтервик с грустью ему позавидовал.
      - Но наша прогулка не будет бесцельной. Мне особенно хотелось бы побеседовать с вами, и как раз представляется удобный случай. Значит, Джуди, увидимся за чаем. Постарайся уснуть.
      И прежде чем мистер Читтервик успел осознать, как все устроилось, присутствующие уже разделились и мисс Гуль шествовала между ним и герцогом с видом жертвы, но с бунтарским огоньком, разгорающимся за стеклами очков в роговой оправе.
      - Вы, конечно, помните мистера Читтервика,- заметил любезно Маус, начиная важный разговор.
      - Очень хорошо,- отвечала мисс Гуль, которая до этого не проявила ни малейшего узнавания.- Вы приехали вместе со старшим инспектором Морсби в отель "Олдридж" в тот день, когда скончалась мисс Синклер.
      - Да, это так,- радостно улыбнулся мистер Читтервик, которому бросили крошку с барского стола.
      - А вы не связаны с полицией какими-либо обязательствами, мистер Читтервик?
      - О нет, нет. Господи, ну конечно же нет. Только вот в связи с этим делом. Очень, очень огорчительным.
      - Но я, конечно, видела вас во время вскрытия и в полицейском участке.
      - Да-да. Это естественно.- Мистер Читтервик тоже видел тогда мисс Гуль, но она не удостоила его вниманием.
      - Вы находитесь в чрезвычайно ответственном положении, мистер Читтервик.
      Мистер Читтервик согласился с тем, что это именно так.
      - Вам очень повезло, что вы так уверены в своих показаниях.
      - Повезло?
      - Ведь любые сомнения в данном вопросе были бы для вас очень огорчительны.
      Мяч принял Маус.
      - Да, и учитывая позицию мистера Читтервика в данном деле, вы наверное довольно сильно удивились, увидев его здесь сегодня, мисс Гуль?
      - Меня мало что удивляет, ваша светлость,- откровенно, даже цинично, отвечала молодая особа.
      - И все же большинство, наверное, удивилось бы,- терпеливо продолжал Маус.- Но дело в том, что сейчас мистер Читтервик кое в чем не так уверен, как прежде, и, если вы не против, он хотел бы задать вам несколько вопросов относительно майора Синклера.