Тайна смерти мисс Вейн (= Роджер Шерингэм и тайна мисс Вейн)

      - Да,- согласился Роджер,- тут вы попали в точку.
      - А это снова возвращает нас к самому первому вопросу, который я вам задал: кому из лиц, близко связанных с миссис Вэйн, было выгодно устранение Медоуза?
      - Таких много,- поспешно ответил Роджер,- и самый сильный мотив был у самой миссис Вэйн.
      - Нет, я хочу сказать, за исключением ее,- уточнил удивительно терпеливый инспектор.
      - Ну, если иметь в виду мотивацию шантажа, то следующий в списке подозреваемых - доктор Вэйн. У него было достаточно причин, чтобы отделаться от настоящего мужа своей жены, особенно если тот угрожал все предать огласке. Поэтому доктор его убил.
      - Убил после того, как жена его погибла? Но какое значение это могло иметь для доктора после ее смерти?
      - Да какое угодно! Никому не хочется выглядеть в глазах других доверчивым дураком, подкаблучником умной и безнравственной женщины. А кроме того, здесь могли быть и другие причины, потаенные, о которых мы ничего не знаем. Например: а что, если она заставляла доктора помогать ей в каком-то сомнительном деле? Для женщины с подозрительным прошлым это было очень кстати, как возможность шантажа. А Медоуз мог обо всем этом узнать.
      - Очень изобретательная гипотеза, сэр,- одобрил инспектор,- да, да, вы уже соорудили убедительное подсудное дело против доктора, но только как вы докажете это - вот в чем вопрос! А теперь, если исключить вовсе мотив шантажа, вернее - взглянуть на него под другим углом зрения? Кому все-таки, независимо оттого, убийца доктор Вэйн или нет, кому было бы выгодно устранить Медоуза и таким образом, чтобы он замолчал навеки? Как вам кажется?
      - Понимаю. Да, конечно... Я забыл, что Медоуз был в Ладмуте все это время и что-то знал и поэтому кому-то было необходимо заставить его замолчать.
      - Вот и я это так понимаю,- сказал весело инспектор.- То есть я понимаю это следующим образом: Медоуз прятался в той маленькой пещере, ожидая свидания со своей женой. И вот она появилась, но не одна, а с кем-то еще Он, естественно, затаился, ему совершенно незачем, чтобы его имя связывали с ее, ведь это могло лишить его курицы, несущей золотые яйца. Но пока он ждет, кто-то другой сталкивает его жену со скалы - и он знает, кто этот человек.
      - Изобретательная гипотеза,- заметил Роджер.- Итак, курица, несущая золотые яйца, убита, а петух, который повинен в этом убийстве, прямиком попадает Медоузу в руки. И, вопреки всем законам природы, этого петуха можно заставить нести те же золотые яйца со скоростью машины, делающей сосиски.
      - Можно и так это объяснить,- улыбнулся инспектор,- однако петух решил действовать иначе и...
      - И Сэмюела быстро отправили на зеленые лужайки вечности! Да, инспектор, надо признать, что ваша гипотеза достаточно убедительна и очень логично изложена.
      - А вам не кажется, сэр, что это единственно разумная гипотеза? Во всяком случае, самая разумная из всех изложенных?
      - Да, пожалуй,- задумчиво подтвердил Роджер,- да, несомненно, она самая разумная. Но в этом случае перед нами снова встает прежняя проблема, которую я с таким совершенством решил на прошлой неделе,- кто убил миссис Вэйн?
      - Вы правы, сэр, опять та же самая проблема. Но что касается ее, разве вы не замечаете одного важного обстоятельства в связи со вторым убийством, которое подсказывает нам, кто этот двойной убийца?
      - Вы выражаетесь как на курсах журналистики,- пробормотал Роджер,- и тема такого трехлекционного курса - "Как стать сыщиком?" Нет, учитель, я заметил это обстоятельство. Ответ - аконитин.
      - Верно, сэр. Убийцей должен быть человек, имеющий доступ к аконитину. Мы можем расценивать это обстоятельство как факт. В соответствии с инструкцией я, конечно, наведу справки в Сэндси и у других, местных фармацевтов, но не думаю, что эти расспросы что-нибудь дадут. Ясно, что убийца все знал относительно ядов. Ему требовалось быстродействующее средство, так что выбор был невелик: синильная кислота, стрихнин, аконитин и кураре. Синильная кислота имеет специфический запах, так что вряд ли Медоуз мог принять его, ничего не заподозрив. Стрихнин причинил бы ему сильные боли, он стал бы кричать, возникла бы суматоха. Кураре действует только через раневую поверхность. Аконитин же (между прочим, удачная идея) был, как говорится, то, что надо.
      - Гм!- Роджер с серьезным видом стал поглаживать подбородок.- Понимаю, к чему вы клоните. Но неужели вы думаете, что он...
      - Привет вам!- раздался голос от двери.- Все еще чешете языки? Надеюсь, у вас есть что выпить! После прогулки в такую жару у меня в глотке горит, словно туда запихнули горчичник.
      - Энтони,- заметил его кузен со вполне оправданным неудовольствием,- ты вульгарно выражаешься.
      И разговор перешел на некриминальную тему.
      В ту ночь Роджер долго лежал без сна. Последнего развития событий само по себе было достаточно, чтобы не дать ему заснуть, но почти так же неотступно его занимал другой вопрос: почему инспектор без всяких просьб с его стороны отбросил панцирь сдержанности и предоставил ему такую потрясающую информацию? Предположение, что ему потребовались интеллектуальные способности коллеги-любителя, было, конечно, несостоятельно, ведь именно инспектору, как выяснилось по ходу обсуждения, принадлежала ведущая роль в мыслительном процессе. Это он высказал новые идеи и предложил разумную рабочую гипотезу. Роджер не сделал в данном случае никакого ценного вклада. Но зачем инспектор, забыв о сдержанности, так недвусмысленно намекнул, что убийцей в обоих случаях является доктор Вэйн?
      И только когда сон почти одолел Роджера, у него в голове блеснул исчерпывающий ответ: инспектору почему-то хотелось, чтобы Роджер считал убийцей именно доктора, а сам он придерживается совершенно другого мнения!
      На следующее утро во время бритья Роджер снова стал обдумывать этот вопрос. Именно так можно объяснить непонятное поведение инспектора: злорадно усмехаясь про себя, он старается обвести вокруг пальца журналиста, наделенного официальными полномочиями, которому он уже немало задолжал в процессе расследования, и направить этого журналиста по совершенно ложному пути. И Роджер улыбнулся своему отражению в зеркале. Очень хорошо, но в этой игре два участника, и тот, кто предупрежден, тот вооружен. Поэтому Роджер начал обдумывать план, который должен был выбить почву из-под ног инспектора. Однако необходимо вести свое собственное расследование так, словно ничего не было сказано. Да, возможно, убийцей является доктор Вэйн, хотя сам инспектор так не думает, а если быть совсем уж точным, то Роджер тоже не считает доктора убийцей. Не то чтобы доктор - человек совершенно неспособный на такое преступление, если оно покажется ему необходимым. Нет, просто Роджер почему-то не видел доктора в роли убийцы собственной жены более рационального объяснения у Роджера не было. Да, Вэйн способен уничтожить Медоуза, это очень вероятно, но не свою жену. Однако если учесть это обстоятельство, то значит, как бы невероятно это ни казалось, двойное убийство совершил кто-то другой? Нет-нет, инспектор притворяется, что думает, будто убийца - доктор. Он очень убедительно доказал Роджеру свою гипотезу, но одно это говорит о том, что он хитрит! Если он так старался убедить в этом Роджера, то сам так не считает. Однако дело, по-видимому, запутывается еще больше. Единственное средство распутать весь этот клубок противоречий - сохранять ясное мышление, держать в голове остальные возможности, не позволять сбить себя с толку каким-нибудь ложным ходом, и вот тогда победа обеспечена самой сообразительной ищейке из них двоих.
      Роджер с обычной своей тщательностью причесался, надел сюртук и не спеша пошел завтракать. Инспектор уже наполовину покончил с едой, а Энтони еще не появлялся. Минут десять инспектор и Роджер обменивались банальными замечаниями и словно по взаимной договоренности ни звука не проронили относительно того, что больше всего занимало их мысли. Потом инспектор что-то пробурчал относительно предстоящего ему делового дня и ушел. И почти сразу же появился Энтони. Роджер положил себе мармеладу, глядя, как Энтони сгребает с блюда себе на тарелку всю яичницу с беконом.
      Еще обмениваясь с инспектором ничего не значащими замечаниями, Роджер раздумывал над обещанием, которое тот исторг у него накануне вечером, и хотя даже в сложившихся обстоятельствах Роджеру претило его нарушать, все же он придумал или вообразил, что придумал, каким образом можно честно его обойти.
      - Энтони,- осторожно сказал он,- ты сегодня утром у меня на дежурстве.
      - Так, значит,- вперед!- решительно отвечал Энтони.- А чем займемся? Ведь нам вроде нечего делать?
      - Да, это, конечно, так... так,- отвечал Роджер с напускной небрежностью,- по крайней мере, ничего неотложного нет. Мне просто хотелось бы поиграть в одну игру. Сказать по правде, я уже несколько устал от этого вынужденного безделья, поэтому придумал маленькую угадайку. Суть в следующем: как быть, если в конце концов обнаружится, что Медоуз не покончил самоубийством, а был убит...
      - А что, если луна превратится в головку сыра?- весело ответил Энтони.Ну ладно, предположим, что убит. Что дальше?
      - А знаешь, ведь это вполне возможно,- сказал Роджер с таким видом, словно он пытается поверить в нечто совершенно невероятное.- Мы не должны упускать что-нибудь из виду лишь потому, что это кажется совершенно невозможным. И знаешь, наверное, интересно было бы придумать какой-нибудь аргумент в пользу убийства, правда?
      - Неужели тебе это действительно интересно?- спросил Энтони, отрезая второй кусок хлеба.- Мне кажется это пустой тратой времени, но если тебе так хочется поиграть в свою угадайку, я не против. Последнее время все как-то чересчур спокойно стало. Заняться нечем.
      Роджер удивленно посмотрел на своего двоюродного брата, однако тактично воздержался от замечаний насчет этого странного заявления. Ему-то казалось, что дела далеко не спокойны - во всяком случае, что касается Энтони.
      - У тебя что, сегодня утром не назначена встреча с Маргарет?- только и спросил он.
      - Да нет,- очень небрежно ответил Энтони,- она должна была поехать в Сэндси. В магазины или еще какая-то чепуховина. Я увижусь с ней только завтра утром.
      И снова Роджер почти сверхчеловеческим усилием воздержался от комментариев, хотя на кончике языка так и вертелся вопрос: "Из-за чего вы, идиоты, опять поссорились?" Роджер, однако, ни о чем не спросил, хотя бы потому что не желал все утро провести потом в компании сердитого и хмурого Энтони.
      - Ну, значит, все в порядке,- быстро сказал он, словно для Энтони и Маргарет не встретиться ни разу за двадцать четыре часа было в порядке вещей.- Ладно, я скажу тебе, чем мы займемся. Наверное, будет довольно забавно, не говоря уж о пользе усовершенствования в сыщицком мастерстве, если мы только на один день сделаем вид, будто Медоуз был действительно убит (отравлен, конечно), и постараемся найти какие-нибудь тому подтверждения. Что скажешь?
      - Потрясающе смешно,- машинально ответил Энтони.
      - Вот и молодец!- сердечно похвалил его Роджер.- Ну что ж, прекрасно. Давай поскорее кончай завтракать и посмотрим, какие у нас с тобой карты.
      Глава 22
      Новые открытия
      Роджер и Энтони стояли посреди гостиной, в которой обычно проводил время преподобный Медоуз, а полная хозяйка развлекала их бесконечными воспоминаниями о недавно скончавшемся постояльце. У Энтони уже лицевые мышцы свело от усилий сохранять выражение вежливого интереса к этому словоизвержению. Роджер, напротив, не обращал на него ни малейшего внимания, и Энтони начал понимать, зачем кузен привел его сюда.
      - Всегда был такой спокойный,- заверяла Энтони полная хозяйка дома,нет, никогда его не слышно было И всегда говорил мне что-нибудь любезное, когда я приносила ему еду или приходила спросить, не надо ли чего. Иногда пошучивал, не то чтобы очень часто, но бывало Очень уж он любил пошутить, преподобный Медоуз. Иногда я не могла удержаться от смеха, такой был шутник. Как странно думать теперь, сэр, что бедный джентльмен лежит недвижимый и холодный в своей могиле.
      Она немного помолчала, чтобы перевести дух.
      - Да, ужасно,- поддакнул Энтони, скосив усталый взгляд на розовую фаянсовую свинку, стоявшую на каминной полке. Роджер, задумчиво смотревший в небольшое оконце, повернулся к собеседникам.
      - А кто-нибудь приходил к мистеру Медоузу до завтрака в день его смерти?- спросил он внезапно.
      Полная хозяйка так удивилась, что ответила с необычной для нее краткостью.
      - Нет, сэр, никого у нас не было.
      - Вы уверены?
      - Совершенно уверена, сэр,- хозяйка вновь обрела равновесие духа,понимаете, я была в кухне с...
      - А накануне к нему никто не приходил, не помните?- безжалостно перебил ее Роджер.
      - Нет, сэр. За все время, что он у меня прожил, до вас к нему никто не приходил. Очень спокойный джентльмен был, очень спокойный. Я как-то даже сказала миссис Муллинз, дня за три до его кончины: "Миссис Муллинз,- сказала я ей,- есть постояльцы и постояльцы, как вам тоже хорошо известно, но преподобный Медоуз, он..."
      - Вы рано легли спать накануне дня смерти мистера Медоуза?- опять перебил ее Роджер.
      - Во благовремение, так сказать,- ответила хозяйка, немедленно отводя поток красноречия в новое русло,- но я завсегда так ложусь. Мое правило гаси свечу в десять вечера, и так оно было всегда. Один час сна до полуночи стоит двух после, как я всегда говорю. А вот мой муж-покойник, когда жив был, то всегда сидел...
      - Итак, если у мистера Медоуза был бы поздний посетитель, вы бы об этом и не знали?
      - Странно, что вы так говорите,- сказала порядком расстроенная домовладелица,- потому что я обязательно бы узнала. Понимаете, я услышала бы дверной колокольчик. И потом, так случилось, что в ту ночь я до рассвета глаз не сомкнула. У меня иногда зубы болят, а бывает, даже очень, и я совсем не сплю, так только, на часок глаза заведу. И я помню, что в ту ночь тоже не спала, и как раз на следующее утро он и помер. Да ведь знаете, беда не приходит одна, но мне как-то не хотелось говорить о зубной боли, когда тут такое произошло...
      - А предположим, посетитель не стал бы звонить,- стоял на своем Роджер,- предположим, он зашел бы за угол и постучал в окно, мистер Медоуз сам бы открыл ему дверь? Вы бы ничего об этом не знали, а?
      - Да, странно, что вы об этом речь завели, сэр, потому что я-то как раз все знала. Понимаете, я услышала, как они разговаривают. Моя спальня как раз над комнатой, где он жил, и можно было запросто слышать голоса, не слова, не то, о чем говорят, я не это хочу сказать, но голоса я слышала,- со скромным торжеством сказала хозяйка.- Я сама, собственными ушами слышала примерно недели три назад, что кто-то пришел к мистеру Медоузу, а я уже, как вы понимаете, легла спать.
      - О! Значит, кто-то все-таки приходил к нему? А вы вроде говорили, что у него никогда не было посетителей.
      - Да? Нет, кто-то приходил его повидать,- ловко вышла из затруднительного положения домовладелица,- это факт. Но раз я не сама открывала дверь, я совсем об этом запамятовала. Да, однажды поздно вечером к преподобному Медоузу пришли, и я об этом узнала, хотя легла спать, но они очень громко разговаривали, поэтому я и проснулась.
      - Значит, тогда было довольно поздно и они громко разговаривали. Хорошо! А вы не можете предположить, кто бы это был?
      Хозяйка заколебалась:
      - Нет, сэр. Этого, боюсь, я сказать не могу.
      - А что бы вы еще могли вспомнить кроме этого?- спросил Роджер с самой обворожительной улыбкой.
      - Ну, знаете, сэр, я не охотница сплетни разводить,- быстро возразила хозяйка,- никогда не разводила и, с Божьей помощью, никогда не буду. Но должна вам сказать, если бы то был не преподобный Медоуз, я бы поднялась наверх, хотя бы пришлось встать с постели, а я была тогда такая уставшая. Мой дом всегда был из приличных, и я считаю своим долгом так его и соблюдать, но из-за преподобного Медоуза... Я тогда подумала, что он поступать дурно не может, не то что другие. Он же священник был, а это большая разница, ведь так оно, сэр? Так что я просто закрыла глаза...
      - Значит, вы хотите сказать,- тактично вставил Роджер,- что мистера Медоуза посетила леди?
      - Ну, об этом я ничего не знаю, сэр,- засомневалась хозяйка,- не знаю, можно ли назвать ее леди? Понимаете, она говорила так громко, что я не смогла опять заснуть, как ни старалась. И преподобный Медоуз, он тоже говорил громче, нежели оно полагается священнику, если хотите знать мое мнение, сэр, но об ушедших мы не должны говорить ничего плохого, кроме хорошего, такая есть поговорка, а преподобный Медоуз всегда был приятный джентльмен и разговаривал тихо, да вот...
      - Значит, они ссорились?
      - Ну, если вы так это называете, сэр, то оно, пожалуй, так и есть,неохотно согласилась хозяйка.
      Роджер обменялся с Энтони взглядом.
      - И у вас нет ни малейшего представления, кто была эта дама?- спросил он.
      - Ой нет, сэр. Я не знаю, кто она была. Понимаете, я никогда ее в глаза не видела, и она только платок здесь свой забыла, носовой.
      - Носовой платок? Неужели?
      - Да, сэр. Я нашла его здесь в гостиной, когда убиралась, а мистер Медоуз тогда еще не вставал. Я хотела отдать платок ему, чтобы он ей потом вернул, но все как-то не решалась, все думала, а вдруг ему не понравится, что я знаю о ее приходе. Да я ему и словом не обмолвилась. А еще потому смолчала, что тише едешь - дальше будешь, как говорится.
      - Так вы платок не отдали?- с напускным безразличием спросил Роджер.- И сейчас он у вас?
      - Ну конечно, сэр, даже странно, что вы спрашиваете об этом. Потому что платок при мне, так уж оно получилось, и я оставила его у себя, думала, что...
      - А для вас не составит труда позволить мне взглянуть на него?- спросил Роджер с медоточивой интонацией.
      - Да тут никакого труда нет,- с готовностью отозвалась хозяйка,- пойду принесу, подождите минутку.
      И она торопливо вышла из комнаты, а Энтони вопросительно взглянул на кузена.
      - Наверное, это платок миссис Вэйн?
      - Конечно,- кивнул Роджер.- Между прочим, она легко могла влезть в это окно, и так, чтобы ее никто не увидел.
      - Но все это естественно! Чего ты вдруг разволновался насчет платка?
      - Да я вовсе не волнуюсь. И ты прав, все это совершенно естественно. Очевидно, она приходила сюда не один раз. Но понимаешь, если возникает какое-то новое обстоятельство в известном деле, нужно все досконально прояснить. Вряд ли мы узнаем нечто новое или неожиданное, но вреда не будет, если вникнуть во все это повнимательнее.
      Хозяйка, запыхавшись, поспешно вошла в комнату и вручила Роджеру полотняный платок, обшитый кружевцем. Роджер внимательно его рассмотрел и указал Энтони на маленькую букву "Э", вышитую в уголке, а затем повернулся к хозяйке и, сунув руку в карман, многозначительно звякнул монетой.
      - Я бы хотел его оставить себе, если не возражаете.
      - Да пожалуйста!- быстро ответила женщина. Если посетители собираются хорошо заплатить за это маленькое свидетельство случившейся в ее доме трагедии, то почему бы ей не исполнить их просьбу?
      - Наверное, вы не можете точно сказать, когда это было?- спросил Роджер, пряча платочек в карман.
      - Нет, сэр, могу,- возразила торжествующе хозяйка.- Это было в ночь перед тем, как бедную миссис Вэйн столкнули со скалы. Почему я тот вечер крепко запомнила? Вот из-за этого ужасного дела. Ведь оно ужасное, да, сэр? Понятия не имею, что же у нас в Ладмуте творится. Сначала миссис Вэйн, потом преподобный Медоуз! Как вы думаете, сэр, этот приезжий полицейский что-нибудь найдет? Вы вместе с ним были на прошлой неделе, так что я подумала, может...
      Роджер мягко, но решительно поставил заслон ее любознательности и начал обследовать гостиную. Он объяснил свое присутствие тем, что покойный был его близким другом, и этот ответ давал ему возможность задавать любые вопросы, даже весьма откровенные, относительно повадок покойного и его собственности.
      На стене висела полка с отверстиями для трубок. Роджер, обратив на них внимание, подошел и взял одну.
      - Мистер Медоуз был заядлым курильщиком, да?
      - Странно, что вы об этом спросили, сэр,- заметила хозяйка, с интересом наблюдавшая за его движениями,- потому что я бы не сказала, что он был такой уж заядлый! С моим мужем-покойником не сравнить. Он выкуривал трубку после завтрака, мистер Медоуз то есть, еще трубочку после обеда и немного курил, если была охота, совсем вечером, но не чаще того, а мой муж все время дымил...
      - Но если он редко курил, зачем ему было столько трубок?
      - Да, сэр, многовато, конечно. Я и сама это заметила, но он был какой-то чудной насчет трубок, преподобный Медоуз то есть, он знаете как их курил? Одну неделю - одну, вторую - другую, "поочередно", как он говорил. Смешной он был и часто повторял: "Трубки, что жены, мамаша",- говорил он. Всегда называл меня "мамашей". Говорил, что я ухаживаю за ним лучше, чем мать родная. Очень был свойский джентльмен, преподобный Медоуз то есть. Да, "трубки что жены,- так он и сказал,- нельзя иметь сразу всех, надо ими пользоваться по очереди". Это он шутейно говорил. И таких шуточек у него полно было. "Трубки что жены", ей-богу! Он что хотел сказать-то? У мужчины не должно быть больше одной жены зараз.
      - Да-да, действительно очень смешно,- серьезно подтвердил Роджер.- Ха, ха! А между прочим, не знаете, где мистер Медоуз покупал табак?
      - Странно, что вы и об этом спрашиваете, сэр, потому что я как раз об этом знаю. Рядом есть магазин, он здесь один-единственный, где торгуют табаком, если не считать гостиниц наших "Три лебедя" и "Короны", конечно. Но "Три лебедя" в миле отсюда, не мог же он ходить туда, ведь правда?
      - Ну, разумеется, не мог,- с очень серьезным видом подтвердил Роджер.Нет, конечно, этого нельзя было и ожидать от него. Ну, не смею больше вас задерживать. Благодарствую за то, что позволили мне все здесь осмотреть.
      И Роджер что-то протянул ей, а домовладелица с готовностью подставила ладонь.
      - Приходите еще, всегда желанным гостем будете. Сердечно вас благодарю, сэр. И если еще что-нибудь понадобится здесь осмотреть, вы только скажите. А не хотите заглянуть в его спальню, если уж вы тут?
      - Нет, думаю, что не стоит. Пойдем, Энтони. Доброе утро, мэм.
      Их проводили до дверей, и, выходя, Роджер сразу повернул налево.
      - Как-нибудь,- словоохотливо сказал Энтони,- надо устроить тебе матч с этой женщиной, если я, конечно, найду судью и желающих держать пари. Вы с ней выйдете на ринг сразу же после завтрака и начнете такое, знаешь, разговорное состязание, пока кто-нибудь из вас не упадет без сил. А если у кого сядет голос, то ты или она заплатите неустойку,- а все ставки будут аннулированы. Все по правилам и никаких укрепляющих, а полотенца и губки за счет...
      - Перестань молоть чепуху, Энтони,- миролюбиво заметил Роджер и нырнул в магазин на левой стороне улицы.
      - Кстати,- начал Роджер, купив унцию совершенно ненужного ему табака,ведь это та самая марка, что покупал у вас бедняга мистер Медоуз, да? Помните того священника, что жил в соседнем доме и умер на прошлой неделе?
      - О да, сэр,- ответил лавочник,- мы все его хорошо знали, но он покупал не этот табак, сэр. Он всегда брал "Коронный" или "Якорный" крупной резки.
      - Неужели? А мне помнится, будто он говорил, что курит именно этот. Но вообще-то он не очень много курил?
      - Верно, сэр. Примерно унцию в неделю выкуривал, не больше.
      - И наверное, каждую неделю покупал очередную порцию?
      - Э, нет. Он обычно покупал сразу четверть фунта, но оно так на так и выходит, по унции в неделю.
      - Да, действительно,- слегка удивился Роджер.- Итак, Энтони,- сказал он доверительно молодому человеку, когда они вышли из лавки,- мы знаем, что курил Сэмюел Медоуз, как он обращался со своими трубками, сколько табаку покупал за один раз и так далее. Фактически мы, очевидно, не знаем только одного, как зовут кошку двоюродной бабушки табачника, у которого Сэмюел покупал табак.
      - И какой вывод, черт возьми, ты собираешься сделать из всего этого?
      - Ну, это лишь небу известно!- ответил богобоязненный агностик Роджер.
      И они вернулись в гостиницу, где их ожидал ленч.
      Глава 23
      Колин смешал карты
      Наверное, день у инспектора Морсби был очень деловым. Он не появился к ленчу, и когда Роджер и Энтони отправились на берег морской выкурить по трубочке, инспектора по-прежнему было не видать, из чего Энтони заключил, что его поиски были обширнее, чем их с Роджером.
      У Энтони вообще было достаточно времени для подобных умозаключений, потому что сразу после их возвращения в гостиницу Роджер погрузился в непривычное для него состояние молчаливости. На все попытки двоюродного брата завязать разговор или обсудить новые сведения, он отвечал односложно или просто что-то нечленораздельно ворчал. Энтони, который не всегда был так бестактен, как могло показаться, понял, что ум Роджера занят распутыванием каких-то сложных проблем, связанных с Ладмутским убийством, и предоставил кузена его собственным размышлениям. Мужчины вскарабкались на свою привычную скалу и продолжали в молчании курить.
      Прошло сорок пять минут, прежде чем Роджер предложил нечто вроде ключа к занимавшей его загадке.
      - Уверен,- сказал он внезапно,- что в информации, полученной от хозяйки дома, есть указание на суть проблемы, если мы только сумеем правильно истолковать полученные сведения.
      - Ты имеешь в виду визит миссис Вэйн к Медоузу и их ссору?- спросил Энтони.
      - Да нет же,- с внезапным раздражением ответил Роджер,- это как раз не дает нам ничего нового. То, что она пришла к Медоузу,- совершенно естественно, и мы уже достаточно осведомлены, что у них были плохие отношения. Нет, я думаю об его трубках.
      - Не понимаю, причем тут трубки?
      - Но ведь трубка сыграла весьма важную роль в том, что произошло, не так ли?- саркастически спросил Роджер.
      - Да что ты этим хочешь сказать?- ничего не понимая, спросил Энтони.
      Роджер с минуту молча смотрел на него, а потом разразился смехом.
      - Ой, извини. Я совершенно забыл, что ты ничего не знаешь. Но ты не должен задавать такие вопросы, потому что я дал страшную клятву никому о том не рассказывать. Однако трубка играет здесь ведущую роль, только не говори Морсби, что я тебе об этом сказал.
      - Даю честное слово, мамочка,- весело согласился Энтони.- Очень хорошо, продолжай и дальше действовать в том же духе. Ты, конечно, докопаешься до самой сути, Роджер, если пустишь в ход все свои серые клеточки.
      - Спасибо, Энтони,- миролюбиво промурлыкал Роджер.- Мне, знаешь, и вправду необходима небольшая похвала,- и он погрузился в размышления.
      Энтони молча сидел на камне, пока не стало слишком жестко сидеть. Тогда он снял ботинки, носки, подтянул повыше брюки и пошел бродить по берегу. Энтони явно взрослел на глазах.
      Высоко в небе появился самолет и прочертил широкий круг в ясном, голубом небе. Их ушей достиг приглушенный шум мотора.
      - Интересно, не Вудторп ли это?- крикнул Энтони, увидев, как Роджер внимательно следит за исчезающим вдали пятнышком.
      - Вудторп?- рассеянно отозвался Роджер.- А я не знал, что у него есть самолет.
      - Мне Маргарет говорила, что он служил летчиком во время войны и теперь завел собственный самолет. В деньгах, наверное, купаются эти Вудторпы.
      - Вот счастливые черти,- машинально заметил Роджер.
      Энтони нашел под плоским камнем маленького краба, и разговор иссяк.
      Прошло полчаса, прежде чем Роджер заговорил снова. Он встал и начал спускаться к Энтони, ловко перепрыгивая с камня на камень и одновременно заправляя табаком трубку.
      - Послушай, Энтони,- сказал он, подойдя к кузену,- неужели нет никакой возможности повидаться с Маргарет сегодня днем? Мне очень нужно кое о чем ее спросить.
      - Не думаю, что это возможно,- с сомнением протянул Энтони.- Я предлагал ей покататься на автомобиле, но она сказала, что сегодня не сможет, так как очень занята.
      - Но ты говорил, что она уехала в Сэндси?
      - Да.
      Роджер нахмурился.
      - Чертовски неудачно! А мне как раз необходимо кое-что прояснить.
      - Что именно?
      - Я хотел спросить: может быть, случайно миссис Вэйн, незадолго до смерти, не говорила о желании куда-нибудь поехать отдохнуть?
      - "Вот странно, что вы меня спросили об этом, сэр",- с юмором процитировал Энтони присловье полной хозяйки.- Дело в том, что мне как раз это известно. Миссис Вэйн собиралась поехать в гости. А какая великая идея осенила тебя на этот раз?
      - Миссис Вэйн говорила об этом, неужели?- нетерпеливо перебил его Роджер.- И Маргарет сама тебе об этом рассказала?
      - Помнится, она как-то говорила об этом, но совершенно случайно. Миссис Вэйн никуда этим летом не ездила отдыхать и поэтому собиралась в гости к друзьям, предполагая пробыть у них до двадцатого.
      - До двадцатого?- Роджер быстро подсчитал дни.- Значит, она должна была уехать две недели назад! Прекрасно! Энтони, я уверен, что напал на след чего-то очень важного.
      - Правда?- в голосе Энтони прозвучал такой восторг, что, пожалуй, самый требовательный сыщик был бы удовлетворен.- То есть ты хочешь сказать, что нашел разгадку?
      - Ну, я не стал бы так далеко заходить в своих утверждениях,- скромно признался Роджер,- но я действительно подумываю, что вижу впереди просвет. У меня возникла потрясающая, великая идея, и все, что здесь случилось, довольно точно ей соответствует.
      - А что за идея?
      - Нет, ты пока ни о чем меня не спрашивай. Я должен еще как следует все осмыслить, прежде чем эта идея обретет последовательность и логичность. А кроме того, как тебе известно, блестящие сыщики всегда хранят свои замечательные выводы до самого эффектного момента, а я отказываюсь считать, что общество только Энтони Уолтона, одного краба и моллюска достойны подобного эффекта.
      - Ну что ж, давай поскорее обдумывай,- ответил Энтони, игнорируя последнее любезное высказывание.- Надо, чтобы это проклятое дело закончилось наконец.
      - Тогда идем обратно, как раз успеем к чаю. А потом, если ты предоставишь мне возможность часа два побыть в одиночестве, я сделаю все, чтобы поскорее с этим покончить.