– Сделай ей зеленого чаю, Map, – сказал Шабазз, не сводя глаз с Дамали.

– Я не буду тут сидеть чаи распивать, теряя драгоценное светлое время!

Дамали дрожала от злобы, взгляд ее метался по комнате.

– Ты сегодня проснулась с таким похмельем, какого у тебя в жизни не было. Так?

Шабазз говорил медовым голосом, не сводя с нее внимательного взгляда.

– Ну да, – признала наконец Дамали, поднося руки к вискам. Шабазз отодвинулся. – Как будто меня грузовиком переехало.

– Последействие. Твой метаболизм вернулся к норме после внезапного охотничьего прилива. Все нейротоксины вымывает из тела, организм восстанавливается. Сахар, соль, углеводы – это все быстрое горючее, от которого потом резко падаешь вниз. Твоему телу теперь нужно медленное горение, чтобы восстановить утраченное ночью. Это не всегда будет так резко.

– Ладно, все равно.

Дамали снова обтерла руку о халат, глянула на чипсы, но вспомнила предупреждение Шабазза. Если ломка – это что-то похожее, то Дамали никогда не подсядет на наркотики.

– Такое бывает, – слишком громко произнес Ковбой.

Дамали вздрогнула от звука его голоса и помимо воли потянулась к чипсам.

– А ты... это... попробуй съесть волосок укусившей тебя собаки. Мне всегда помогает.

– Ковбой – заткнись. – Дамали резко выдохнула и попыталась сосредоточить взгляд на Шабаззе. Когда он покачал головой, она запустила пакет с чипсами через всю комнату. – Так что же это такое?

– Первая охота, – объяснил Шабазз, а подошедшая Марлен поставила перед Дамали чашку зеленого чая.

– Ерунда. Я хочу сказать... ну, вы сами понимаете. Извини, Мар. Я была на скольких уже там охотах, так вы их называете? Мы лупим вампиров уже пять лет, и никогда не было так, как сегодня утром... Даже синяки болят куда сильнее, чем раньше.

Вся группа посмотрела на нее.

– Марлен, ты бы объяснила девушке насчет пчелок и цветочков, – сказал Джей Эл, вставая. – А я пойду проведаю Хосе.

– Хосе вернулся? – Дамали попыталась встать, но передумала и взяла чашку с чаем. Медленно и жадно втянула его в себя. Тут до нее дошло, что Большой Майк здесь. – Его отпустили? – Она осеклась на этом вопросе.

– Иначе бы меня здесь не было, – сказал Большой Майк милосердно тихим голосом. – Велели за ним следить, давать ему обильное питье, а если снова станет хуже, привезти обратно. Антибиотики ему дают в таблетках, так что его можно было забрать.

Дамали кивнула и успокоилась; снова поднесла чашку к губам.

– Что сказал Карлос?

Дамали попыталась сосредоточиться на исходной теме. Такое было ощущение, что синапсы у нее работают только вполнакала. Трудно было сосредоточиться на чем бы то ни было, и слишком много вопросов надо обдумать сразу. Группа смотрелась как-то очень напряженно, но нельзя было сказать, в чем именно это выражалось.

– Его брата убили – страшно убили, – шепнула она наконец. – Карлос звонил попрощаться, будто задумал какое-то самоубийственное дело. Надо его перехватить, пока он не начал войну, убив не тех людей, или сам не бросился в одиночку и не стал жертвой вампиров. Я просто не могу понять, в чем тут дело. Почему вампиры навалились на наших людей, на конкурентов – "Кровавую музыку" – и на людей Карлоса? Не вижу смысла. Я этого не замечала, пока они не стали охотиться за его ребятами. Сначала я думала, что они только на артистов нападают. Какая здесь связь? Мы же даже не общались.

– Большой Майк, ты не поможешь Джей Эл привести сюда Хосе? Нужно все обсудить сообща.

Майк кивнул и вышел. Марлен расчистила место на длинном столе и развернула карту. Когда медленно вошел Хосе, Дамали встала и подошла к нему, чтобы обнять, потом подвела за руку туда, где сидела сама, и придвинула ему стул. Он закрыл глаза и положил голову к ней на колени, а она убрала ему волосы со лба.

– Извини, – пробормотал он.

– Не будь психом, – ласково сказала она, целуя его в лоб. – Я бы спустилась в ад и обратно, чтобы тебя вытащить.

– Может, когда-нибудь и придется, – грустно сказал он, сжимая ее руку.

Команда нервно переглянулась; Хосе выглядел так, будто сбросил за сутки двадцать фунтов, и глаза у него запали, окруженные темными тенями. Дамали гладила его по голове.

– У каждого из нас своя история, – начала Марлен, вспоминая что-то далекое. – Для меня все это началось в Новом Орлеане. Я была тогда просто молодой женщиной. Потом оно захватило Южную Каролину, графство Гулла. Потом стало тихо почти на двадцать лет.

– Это было как раз перед моим рождением, – тихо сказала Дамали. Все кивнули.

– Вчера ночью, – произнес Ковбой, понизив голос, – ты гналась за женщиной-вампиром.

Группа снова затихла. Все переглянулись, и взгляды остановились на Дамали.

– Map, извини, что я так с тобой разговаривала, – шепнула Дамали. Потом она посмотрела на Ковбоя. – И ты прости, что я тобой рисковала.

Марлен покачала головой и уставилась в окно.

– Не твоя вина. Только вампир первого или второго поколения может вызвать в истребителе такую жажду крови. Ты инстинктивно потянулась к голове гидры.

– Map, – тихо сказала Дамали, оглядывая группу в попытке понять получше, – я никогда еще такого не делала. – Она посмотрела на Марлен, которая ответила озабоченным взглядом с непривычно нежного лица. – Ни в одной из наших битв такого со мной не было.

– Ты скоро стабилизируешься.

– Стабилизируюсь?

Ковбой встал и начал ходить по комнате.

– Ты можешь что-нибудь ей сделать или дать?

– Ребята, что со мной такое?

Марлен покосилась на Ковбоя и снова вернулась к Дамали.

– Что... – Голос ее пресекся, ей пришлось перевести дыхание. – Что сказала эта вампирша, из-за чего ты так за ней бросилась?

Дамали закрыла глаза и помедлила, стараясь дышать ровно. Но Марлен пока не ответила на ее вопрос.

– Она сказала: "Ты его не получишь". Тут во мне что-то щелкнуло. Она сказала: "Тебе никогда не занять мое место". Что это значит?

– Баба – помощник мастера, – выдохнул Майк. – Как и подозревала Марлен.

– О черт! Приехали, – тяжело выдохнул Джей Эл.

– Господи Иисусе! – Ковбой тяжело плюхнулся на табурет, качая головой. – Уже?

– Да, – спокойно согласилась Марлен. – На нашей территории появился мастер, и истребительница взяла след... а она защищает свою территорию. Дамали не успокоится, пока не свалит его – или наоборот. Агрессивность вампирши – явный знак, что в нашем квадранте есть мастер. Это только подтверждает мои подозрения. До вчерашней ночи я действовала только по интуиции.

– Не поняла.

Дамали медленно отодвинулась от Хосе и обхватила себя руками, внимательно разглядывая свою команду.

Шабазз посмотрел на карту и провел по ней пальцем.

– Выбросы энергии команды стражей привлекают слабейших представителей линии вампиров – потому что вечный голод хочет не только крови, но и Силы. К тому же кровь стража для них как наркотик. Поэтому нас время от времени вынюхивают – это единственное объяснение. Но когда созревает энергия истребителя, она окутывает стаю таким ароматом, который никакая команда стражей не может дать.

Шабазз посмотрел на Дамали, и взгляд его смягчился. Он отвернулся.

– Когда мы тебя нашли, ты была еще птенцом... и не оставляла особого следа.

– Но недолго пришлось ждать, когда пара этих явилась за тобой. Тогда мы поменялись ролями и перешли в наступление – по мудрости Марлен, – тихо сказал Большой Майк. – Имелось в виду вычистить гнездо и истребить линию, пока ты не вошла в возраст и не оказалась вынуждена этим заниматься. – Он тоже отвернулся и заговорил так тихо, что Дамали с трудом его слышала: – Марлен тебе расскажет, почему нам пришлось вычищать это гнездо или хотя бы его сдерживать до тех пор, пока придет твое время. – Он глянул на Марлен. – Так, Map? Ты ей сегодня расскажешь.

– Расскажет – что?

Хосе кивнул на карту, коснулся дрожащими пальцами ее края. Это движение на миг отвлекло Дамали от ее вопроса, а группа замолчала. Никто не перебил Хосе, говорящего слабым срывающимся голосом.

– Народ моего деда, греки, верили, что ночные хищники делят между собой территорию и метят ее, как волки. Шаманы говорят, что, если кого-то из них поймают за охотой не на своей территории, остальные на него нападут. Еще легенды старых времен утверждают, что ночные хищники мигрируют и кочуют – по одному и тому же маршруту в течение сотен лет.

Хосе тяжело задышал и выпрямился, потом оперся на стол. Дамали и остальные ждали продолжения.

– Существует по крайней мере по одной известной вампирской линии на каждом континенте, но они, как все хищники, как-то ограничивают рост своей численности, хотя точно неизвестно, как и почему. В большинстве случаев они сначала перекусывают шею жертвы, а потом пьют, пока кровь еще горяча. Обычно остается просто труп, и никаких проблем. Число вампиров практически не меняется.

Ковбой шумно выдохнул и потер лицо руками.

– Ага, но сейчас у нас свежие выскакивают из ящиков морга в рекордных количествах, и они множатся так, как я раньше не видел. И это все ненормально, сами знаете. Можно сказать, затевается что-то крупное.

– Жокей, – сказала Дамали, помолчав. – Итак, сначала напали на Марлен, и она, как все мы, схватилась с вампиром один на один и осталась жива. Потом что-то нас привело друг к другу, чтобы мы создали команду. Это я поняла. Только все это мне уже рассказывали. Давайте что-нибудь поновее.

– Вмешательство провидения – только оно могло собрать нас вместе, – прошептал Хосе. – Мы были отмечены, благословлены дарами, защищающими от этой линии вампиров, и силы света нас собрали вместе, что другие могут назвать случайным совпадением, но мы теперь знаем, что совпадений не бывает.

– Это верно, – тоже шепотом подтвердил Большой Майк.

– Жокей, я это знаю. Так что могло заставить их наброситься на пару звукозаписывающих компаний и на какой-то клуб, да еще не просто нажраться и сбежать, если у них есть этот самый ограничитель роста? И еще эта королева?

Вопрос Дамали повис в воздухе. Все неловко поежились.

– Мы не знаем, какие законы сверхъестественного ограничивают их рост, – тихо сказала Марлен. Она напряженным взглядом обвела своих товарищей. – И не знаем, что конкретно бросает их в жор... по крайней мере не обо всех знаем.

– Марлен, блин! – завопил раздраженный Ковбой. – Да скажи ты ей прямо!

– Что сказать? Да отвечайте же кто-нибудь!

Дамали стала ходить по комнате, более не глядя на карту. Взгляд ее не отпускал Марлен.

– Когда вас, ребята, не было, а ты, Дамали, спала, я поискала материалы по последнему известному местонахождению этого мастера вампиров – который, как считается, исчез двадцать лет назад в Новом Орлеане. Я посмотрела записи по недвижимости, и этот дом находился в пределах тогдашнего холдинга Фаллона Нюита. Сейчас он числится за "Кровавой музыкой", и если содрать подставных владельцев, как кожуру, высунется Нюит.

– Почему ты этого раньше не сказала, Марлен? – Дамали вперилась в свою наставницу, и та отвела взор. – Ты знаешь имя мастера вампиров? – Дамали не могла поверить своим ушам. Группа скрыла от нее такую важную вещь! Она не просто была поражена, она разозлилась!

– Если бы ты узнала, где его логово, ты бы бросилась его добывать до того, как была бы готова. А наша работа – тебя хранить.

– Что значит "готова"? Марлен, прошу тебя, скажи мне все, чего я еще не знаю.

Марлен посмотрела на нее нежно и ответила не сразу:

– Тебе надо было очистить свое тело органической пищей в подготовке к созреванию и держать его как храм – вот почему мы никого к тебе не подпускали. Но потом выстроились планеты, и...

– Постой! – заорала Дамали, вцепляясь пальцами себе в волосы. – Помедленнее! Созревание?

Тут ее чуть не вывернуло – мысли всех ворвались в ее черепную коробку. Информация вторгалась в мозг. Ее охватил ужас. Она вот так меняется? Они у нее в голове трещали насчет ее костей, зубов, кожи... Что ее тело делает? Боже мой, она же просто урод. А не черная сестричка, умеющая бить морды. Теперь стал ясен смысл всего обучения и всех странностей, которые происходили с группой. Дамали крепко зажмурилась, слезы выступили из-под век.

– Даже не вздумайте такого сказать! – крикнула она, отгораживаясь от всех этих мыслей. – Какого черта вы мне не сказали, чего ждать? Вы мне говорите, что у меня слух и чутье как у гончей собаки, и будет только еще хуже? И это вы называете созреванием? Чертова мать!

– Она слышит непроизнесенную мысль, – промямлил Джей Эл. – Так что отнеситесь к этому спокойно. Она только что налетела на стену – слишком много данных, у нее жесткий диск может полететь.

Дамали дышала нервно и прерывисто. По лицу текли слезы. Она не стала их вытирать, только обвела взглядом все лица по очереди.

– Мы не могли себе позволить подорвать твою уверенность в себе, – ласково сказала Марлен. – Тебе нужно время, чтобы принять эту сторону вещей. Ты могла бы броситься в битву, сомневаясь в себе, или еще хуже – слишком в себе уверенная. А секундная растерянность или неточный удар могли бы стоить тебе жизни.

– Откуда ты знаешь? – еле смогла спросить Дамали сквозь всхлипывания.

– Я же дозорная.

Марлен подошла к Дамали и ласково взяла ее за руки.

Дамали вырвала руки – не от злости, но от бездонного отчаяния.

– Тогда почему я здесь?

– Ты видела свою публику во время концерта? – прошептала Марлен. – У тебя ораторский дар, который гипнотизирует. Сколько великих людей изменили ход истории просто словами? Подумай об этом, детка. Даже твое имя – Дамали – означает "видение красоты". Ты теперь должна научиться лучше видеть путь.

Дамали снова обвела взглядом комнату. Она не знала, где они остановятся. Все молчали, но были слышны обрывки мыслей. Действительность сбивала с толку. Дамали закрыла глаза, чтобы овладеть собой.

– Раз в тысячу лет рождается истребитель, – сказал Шабазз. – В этом тысячелетии им оказалась ты. Не менее семерых из нас, а обычно двенадцать, становятся телохранителями истребителя, когда выпалывают какую-нибудь хищную линию, ставшую слишком густой. Нас каждую секунду должно быть на этой планете сто сорок четыре тысячи – армия из двенадцати раз по двенадцать, представляющая двенадцать исходных колен. Каждый день создаются и теряются стражи.

Шабазз обошел стол, развел руками, показывая на всех.

– Двенадцать. Каждый охраняет раздел древнего священного текста. В Тибете, в римском Ватикане, в Египте, в Азии, в Земле Хопи, назови любую. Нас не видно, но мы есть.

Дамали вытаращилась на свою команду. Вот это уже новая информация... как она и просила. Но не это она ожидала услышать.

– Святой Город и Храм Рождества все время под осадой в войне, которую ведут между собой три главные мировые религии. Следите за новостями, – буркнул Хосе.

Джей Эл кивнул, подтверждая.

– Планета Земля свихнулась с оси, и пора выйти на сцену новому истребителю. Тебе не кажется, что последние события взывают к необходимости вернуть мирное равновесие? Пораскинь мозгами, Дамали. Зло сжимает удавкой горло человечества, заставляет нас уничтожать друг друга – культуру за культурой, расу за расой, религию за религией. Ты же не думаешь, что это случайность?

– Мы тебе уже говорили, когда только нашли тебя: музыка, искусство влекут людей друг к другу через эти невидимые и смехотворные разделы. Вот почему она священна, детка. Помнишь, что мы тебе говорили? Сопоставь. Артисты не знают границ, музыка интернациональна, как и другие формы искусства. Она взывает к душе, будит в людях эмоции вопреки любой идеологической риторике. Она соединяет, связывает, воспламеняет, наводит мосты через пропасти в человечестве. Музыка – это Сила. Тебе дан дар голоса. Вот и думай.

С этими словами Марлен уступила место Шабаззу.

Он, перед тем как заговорить, медленно и неспешно вдохнул и выдохнул.

– Но чего мы тебе не сказали, так это того, что стражи тайно избраны для защиты равновесия во всех аспектах человеческих взаимоотношений. Мы не случайно вышли на тебя и соединились в команду.

Он помолчал. Дамали не отвечала, и он заговорил снова:

– Конечно, мы сказали тебе, что мы – стражи, и невнятно намекнули, что ты – истребитель, но никогда толком не объясняли, что это значит. Раньше было не время для этого. Сначала мы должны были тебя защитить, завоевать твое доверие – что было нелегко для тебя, учитывая твой уличный опыт. Мы должны были заслужить твое уважение, а тебе предстояло созреть эмоционально, чтобы услышать нас и не пытаться уклониться от неизбежного. Сегодня ты готова слушать. И потому необходима ясность.

Дамали кивнула, и Шабазз продолжал:

– Нас в мире много, а не только вот эта команда. И об этом мы раньше не говорили. Некоторые стражи поставлены работать с духами, чтобы закрывать разрывы и дыры в завесе между мирами. Некоторые влияют на мировых лидеров, склоняя их к мудрости, справедливости, пониманию. Есть такие, которые работают на улицах. Другие работают в школах, управляя развитием юных умов. У третьих задача – выкорчевывать гнезда демонов... а есть те – из разных культур, – которые призваны защищать истребителя. И никто из нас не хотел сводить тебя с ума, обрушивая на тебя сразу слишком большое знание. До вчерашней ночи мы могли перед вампирами выдавать тебя всего лишь за одного из стражей... но тут у тебя случился первый твой приступ истинной жажды крови. Теперь твоя энергия настолько сильна, что они тебя могут найти. Так вот я – страж истребителя, как и все мы. И это для меня честь.

Всеобщее "Ашайе, аминь!" прозвучало из всех уст. Стражи отступили, давая место самому ученому из них философу – Шабаззу.

– Те, кто хранит священные тексты, и стражи истребителя выполняют самую опасную задачу, но и самую почетную, а также самую трудную. – Голос Шабазза звучал ровно. – Все, чему мы тебя учили, имело одну цель: охранить тебя, пока ты, наша Санкофа, не сможешь летать в одиночку подобно орлу. В эту ночь ты испытала свои крылья. И теперь ты должна летать.

– Сто сорок четыре тысячи стражей, объединенных в тайные армии? – У Дамали голова шла кругом. Нащупав диван, девушка медленно села, тяжело переводя дыхание.

– Как ты думаешь, сестрица, сколько на этой планете колоний вампиров? – Ковбой покачал головой и отошел от группы в сторону. – Мы знаем не меньше пяти или шести. Добавь сюда вервольфов, демонов и просто бандюков, которые творят в мире зло. Жокей? Их вполне хватает, чтобы задать работу нам всем, кто здесь, не говоря уже о тех, кто в Небе. Мы ведем войну с темной стороной. И это действительно война, а не одиночный бой. Вот почему Map на тебя напустилась – у нее были причины. Пока у тебя самой нет звездочек на погонах, детка, слушайся генерала.

Взгляд Дамали быстро обежал смертельно серьезные лица ее группы.

– Мы дали тебе время побыть ребенком, – тихо сказал Хосе. – Потому что любим тебя.

– Ага. Ведь такие вести вроде как дырку в мозгах пробивают, правда? – Ковбой тяжело вздохнул. – Помню, после первого нападения Марлен вообще не хотела тебе объяснять, чтобы дать тебе еще время.

Шабазз кивнул, потом стукнулся кулаками с Ковбоем и Большим Майком.

– Силы света явились видением к Марлен. Вот почему Марлен, наш ведущий, нашла тебя. Истребителя всегда находят дозорные, и они же создают защитный круг стражей вокруг него или вокруг нее, и вот почему при религиозных чистках дозорные первыми шли на костер. Убейте визионеров – дозорных, – и истребитель может затеряться среди людей. Но Провидение всегда знает, где ты. Парад планет дал нам знак, когда ты придешь в полную силу, – три внутренние планеты дали знак, что через три месяца после парада. – Шабазз руками изображал созвездия, стараясь заставить Дамали понять. – Одна внешняя планета показала, что должен быть усвоен один урок в течение месяца – месяца твоего рождения. Последняя большая планета, Юпитер, сообщила, что грядет серьезное событие. Но есть еще и планета удачи.

– Так что брось свои чипсы этому гадскому Юпитеру на фиг, – тяжело выдохнул Ковбой. – Ой, блин!

– Ковбой, выбирай выражения, – покачала головой Марлен. – Я знаю, что трудно переменить манеру, но ты постарайся. Мы сейчас обучаем истребителя.

– Прости, Марлен. Старая привычка. Стоит мне посидеть пару месяцев взаперти, тут же тюремные словечки лезут, – осклабился Ковбой.

Марлен снова приподняла бровь, и Ковбой осекся.

Дамали не заметила комментария Ковбоя на полях. Она встряхнула головой и поглядела на свою команду. Слишком много событий произошло сразу. Да, она знала, что эти твари называются вампирами. Да, она знала, что есть нечто наверху и внизу... много чего знала, но это было как-то абстрактно, а сегодня это совершенно прикладные вопросы – вся эта математика, планеты, физика, тайные армии. Логика. Ух ты...

– Откуда вы вообще все это знаете?

– К сожалению, – устало вздохнула Марлен, помолчав, – нам пришлось это исследовать. Некоторым далось легко, другим – на горьком опыте. Каждый из нас прошел свое испытание огнем. Каждый выжил после нападения, и это вело к другому такому же, который тоже пережил нападение. Деточка, не только ты в детстве ощущала себя уродом.

Майк оглядел группу и получил молчаливое согласие.

– Я, черт побери, в молодости думал, что я свихнулся. Я слышал то, чего никто больше не слышал. Пугало это меня до чертиков, и я потому никогда ничего никому не говорил. Это было моей тайной, пока на меня однажды не налетел вампир, и мне пришлось с ним разбираться.

– Ага, – буркнул Шабазз. – А со мной бывало, что играю я в бейсбол и, пробегая мимо человека, чувствую, когда он умрет. Или вот тетушка меня обнимает, а я чувствую, что время ее на исходе. Мы все через это прошли, Дамали. У каждого было свое пробуждение. Каждому есть что порассказать, и мы просто хотели дать тебе столько времени детства, сколько удастся.

– Вот именно, – согласился Большой Майк. – Мы тоже тебя нашли, только когда оказались готовы. Да и у тебя в голове должно было кое-что созреть, когда тебя уже можно было найти, ты должна была повидать достаточно, чтобы принять защиту. Как и все мы должны были через многое пройти.

– Верно, – добавил Хосе. – И все мы должны были стать готовыми... на это ушло время – воспринять космические законы взаимности. Нам предстояло тебя учить и у тебя учиться. Мы будем охотниками и дичью. Будем охранять тебя и жить под твоей охраной. Защищать тебя и выдерживать нападения вампиров. Что бы мы ни делали, все подчиняется всемирным природным и надприродным законам обмена энергии, Дамали.

Договорив, Хосе от непосильного напряжения обмяк.

– Здесь на Земле – серая зона; здесь и свет, и тьма, – сказала Марлен, и все кивнули. – На этой войне добра и зла есть жертвы – и мы защищаем границу. Землю.

– Вчера ночью у тебя поменялся метаболизм. – Шабазз заговорил обычным тоном, переходя к практическим делам. – Второе зрение, обострение обоняния и вкуса, тактическое чутье, усиленный слух. Когда же вступит седьмое...

Дамали не дала Шабаззу отвести взгляд, когда голос его подвел. Столько на нее навалилось сразу, что сейчас она не могла шарить в головах у группы. Что-то в ней сопротивлялось этому. До сегодняшнего дня она никого из них ментально не зондировала, но это стало рефлексом. Однако сейчас было так, будто они поставили ментальный барьер для ее мыслей, и, поглядев на Марлен, она увидела только черноту. Почему это Марлен ее блокирует?

– Кто такие семеро?

Мысли, эмоции, боль такая глубокая, что не шевельнуться, – все это навалилось на нее, заныло сердце. Она только и могла, что таращиться на окруживших ее людей, слушая, пытаясь найти какой-то смысл в этом безумии. Но они все твердили, как она стала взрослой за сутки и как быстро выросло у нее осознание мира. От этого смещения темпа в группе у нее голова кружилась.

– Позже, – покачал головой Шабазз. – Это к Марлен. А мы должны посмотреть на карту. – Шабазз подошел к столу, подставив спину взгляду Дамали. – Валят наших людей, парней из "Кровавой музыки" и ребят Карлоса. Это как триангуляционные знаки деятельности, которая идет между нами, клубом Карлоса и Новым Орлеаном, где началась эта заваруха.

– У вампов глаза повсюду... обычные люди, которые у них на побегушках... вы не думаете, что этот всемирный концерт как-то со всем этим связан?

Джей Эл запустил один из своих компьютеров и щелкнул проектором. На стене появилась карта, и Джей Эл лазерной указкой провел линию между пятью выделенными континентами, отмечая города, где должны были пройти концерты.

– Похоже на какую-то гигантскую пентаграмму. Кто хочет поставить на то, что силы темного царства решили выбрать пространство между лучами как место, где будет организована главная атака?

Марлен глянула так резко и с такой угрозой, что Джей Эл отвернулся. Если бы Дамали не знала Марлен, то могла бы поклясться, что женщине хотелось в этот момент отрезать ему язык. Круто. Ладно, потом, как сказал Шабазз. Однако на этот раз группа промолчала, и безмолвный ужас, казалось, можно услышать. Слова тут не нужны.

– Мы следили за нападениями на "Кровавых" по газетам, как и за тем, что творится в заведении у Карлоса. Мы можем, очевидно, исключить вариант, что исполнители – вампиры, поскольку для выступлений нужно отражаться в зеркале, – хрипло заявил Хосе, пытаясь играть роль миротворца вопреки злобному взгляду Марлен. Несмотря на слабость, он изо всех сил пытался восстановить цивилизованный стиль общения. – Эти артисты создают видеоклипы, дают интервью, летают днем на самолетах и всякое такое.

– Ты их когда последний раз видел? – возразил Большой Майк. – Они на ходячую смерть похожи. Могут в любой момент свалиться и обернуться. Кстати, неизвестно, не заправляет ли этой группой старый мастер вампиров Фаллон Нюит.

Шабазз покачал головой:

– Вампиры ведут нормальный бизнес, чтобы держаться в струе. Они не набрасываются на всех окружающих; это было бы глупо, а уж что-что, но глупость им не свойственна. Единственное, из-за чего стоит обратить внимание на этот всемирный концерт, так это то, что Джей Эл увидел, – как места выступлений складываются в пентаграмму. Это неслучайно. Но что с того, что артисты похожи на призраков? Почти все готы с виду напоминают разогретые трупы.

– Действие наркоты, – вздохнул Ковбой. – И набрасываться с колом и молотком на "негативных" артистов мы не можем – пусть даже они двух нот не способны сбацать на гитаре и поют как ослы на лужайке. Боюсь, копы назвали бы это убийством первой степени.

Ковбой явно выделил кавычками слово "негативных", поглядев на Большого Майка и на Дамали.

– Нет, – добавил он задумчиво. – Если у них есть отражение, то они в уравнение не входят – разве что как возможные помощники мастера. Черт побери, у нас бывали даже окруженные президенты, и охраняли их сотрудники секретной службы из числа фэнов групп. В любой части света есть лидер, который либо окружен, либо скомпрометирован в том или ином смысле. Пара исполнителей современной музыки меня не удивит. Пособники вампиров должны также деньги зарабатывать. Это входит в сделку – душа в обмен на миллионы, силу и славу. Основы. Как только сделка заключена, человек становится помеченным для данного мастера вампиров. Однако обычно вампиры не жрут своих помощников-людей... так что можно скорее всего сказать, что там, где много валят тел, там просто удачная охота.

– Нет, послушайте, – начала Дамали, обретя голос и подходя к карте. – Разве вы не говорили, что они как волки делят территорию и дерутся из-за нарушения границ? Так вот, этот концерт намечается одновременно всюду – а это значит, что должен быть организован альянс, отменяющий границы. Если вы мне говорите правду, то этого не может быть. – Она оглядела товарищей и отерла со лба испарину. – Либо создан такой невозможный альянс, либо один из мастеров вампиров настолько сильно выдвинулся в конкурентной борьбе, что может нарушать границы по всему миру сразу.

– Сестренка в самую точку попала, – согласился Ковбой, пододвигая себе табурет и садясь. – Черт возьми, может, эта гора трупов как-то была связана с войной, приближения которой мы не заметили, какое-то тайное событие, спрятанное на самом виду – как вот этот истребитель. Что, если именно поэтому убийства такие зверские, а не обычные милые две дырочки на шее? Кто-нибудь об этом подумал? Некая вампирская версия расстрела из мчащейся машины?

– Но мы еще не уверены, что имеем дело с вампиром в чистом виде. Помните, Марлен говорила что-то про демона отмщения?

Дамали посмотрела на Марлен, но та промолчала.

– Давайте без поспешных выводов, – вмешался Шабазз. – Возможно, как заведение Карлоса и наша группа, "Кровавая музыка" просто охотничье поле для некоей линии. Пастбище.

Он покачал головой, отходя от стола, и с силой пихнул ногой табурет.

– Так, Шабазз, – возразила Дамали, – да только концерт всемирный. А это очень большая территория. Все было бы иначе, если бы погибали исключительно артисты из Лос-Анджелеса, или Нью-Йорка, или еще откуда-нибудь. Подумай-ка хорошенько. Они переходили собственные границы. Ребятишки погибали после всех этих концертов. А теперь все эти города будут связаны одним мегапредставлением? Ну-ну. Что-то здесь не так.

– Марка "Кровавой музыки" притягивает молодежь со всех путей жизни – погибшие души, и соблазняет праведные души тоже. – Шабазз наклонился, пальцы его следили за путями перемещения группы. – Всякий, кто не обладает силой духа, подвержен действию негативных вибраций и может быть загипнотизирован жестокостью этой музыки. А это легче легкого, когда посетители в измененном состоянии сознания веселятся под воздействием наркотиков... как в клубах. Каждый раз случаются какие-то неприятные инциденты, никто не выясняет, почему и как, и всем наплевать. Подростки, жертвы наркомании и насилия. Родители погорюют. Концерты на небольшое время откладываются, клуб закрывается и открывается месяца через полтора. Не могут же власти закрыть насовсем приличное заведение, если какой-то наркоман там откинул копыта. И организаторы тоже не виноваты.