Дитя понедельника

— Кстати, должна тебе сказать, ты очень неаккуратно накладываешь тон. Его нужно растушевывать до самой линии волос. Иначе будет не лицо, а маска. И внимательнее подбирай оттенок. Я тебя научу.

Джанет продолжает колдовать над моим лицом.

— Теперь пудра, здесь и здесь. А сюда наносим бронзовую: на лоб, скулы, чуть-чуть на виски и под брови. Получаем эффект загара. Ты следишь за мной, Анна?

— Э… да, разумеется.

Результат впечатляет. Я кручу головой, разглядывая линию скул, задираю лицо вверх и наклоняю вниз. Свежий оттенок, который обрела моя кожа, просто удивителен.

— Главное не перестараться. Если наложить слишком много тона или пудры, придется все смывать. Лицо будет напоминать застывшую маску. Это еще допустимо вечером. Но только не днем!

Я послушно киваю.

— У тебя большие глаза, и их требуется подчеркнуть. Возьмем светло-бежевые и коричневатые тени, одной палитры. Светлые вверху и во внутренних уголках, более темные — на нижней части верхнего века. Затем немного перламутровых теней на внутренний уголок глаза… ресницы у тебя очень темные, днем можно обойтись и без туши, а на вечер хватит и одного слоя. Вот так глаза кажутся больше.

Да, обычно я навешиваю три слоя туши, пытаясь добиться аккуратности, но ресницы только еще больше слипаются.

— Боже, это потрясающе! У меня не глаза, а глазищи! — восхищенно говорю я.

— Кстати, не используй тушь и подводку одновременно. Это утяжелит макияж, а тебе это не нужно. Теперь губы… — Джанет придирчиво смотрит на мой рот. — У тебя очень красивая форма губ, они полные и сочные. Днем советую пользоваться блеском, а вечером — увлажняющей помадой. Вот, смотри!

Я зачарованно смотрю в зеркало. Кто бы мог подумать, что у меня такой красивый рот!

— Выбирай помаду натуральных оттенков, такую, где больше розового, чем коричневого. И никакого карандаша для губ! Ничто не выглядит так ужасно, как остатки контура при съеденной помаде.

— Я это запомню.

— Теперь духи. Тебе нужно что-то запоминающееся. Я, например, обожаю первые духи от Дженнифер Лопес. Могу дать попробовать. Думаю, тебе они понравятся.

— Я верю, что они хорошие, — говорю, вставая и пятясь назад, тогда как Джанет наступает на меня с пузырьком в руках. — Но я привыкла к «Шанель №5», они мне подходят…

— Чушь! Они тяжелые и раскрываются только на женщинах значительно старше тридцати. Пусть говорят, что это вечный запах; по мне, так он напоминает аромат высушенной мумии.

Джанет все-таки исхитряется настичь меня в углу комнаты и прыснуть куда-то в область шеи пресловутыми духами.

— Прекрати немедленно… — начинаю я и осекаюсь.

Хм, должна сказать, запах довольно приятный… нежный, словно первоцвет. Я замираю, прислушиваясь к себе. Да, мне он нравится.

— Понюхай еще вот эти. — Джанет бросается к туалетному столику и хватает с него белый флакончик с цветочным орнаментом.

Я решаюсь.

— Недурно. — Запах цветочный, очень легкий. — А что это?

— «Анаис-Анаис», уже классика.

— Я слышала о них, они вышли довольно давно, — замечаю я, припоминая рекламу. — Мне казалось, ты пользуешься только новинками.

— Новинки иногда слишком похожи друг на друга. Каждый дизайнер пытается скопировать общую тенденцию. К тому же экстрамодными духами пользуются все. Не люблю смешиваться с толпой.

Я снова принюхиваюсь к флакону. Запах «Анаис» нравится мне еще больше, чем произведение Джей Ло.

— Думаю, тебе подойдут эти духи, — продолжает Джанет. — Можешь пока ими пользоваться, у меня десятки разных ароматов. Ты очень женственная, Анна, и не спорь со мной, поэтому цветочный аромат — то, что тебе надо. Главное, найти свой. Тебе не нужны тяжелые запахи, иначе каждый мужчина будет замечать твой излишний вес. Чем легче запах твоих духов, тем изящнее ты представляешься противоположному полу.

— Неужели это так? — переспрашиваю недоверчиво. — Думаешь, тут есть какая-то закономерность?

— Все дело в психологии. — Хм…

Я поворачиваюсь к зеркалу и принимаюсь изучать свое отражение. Думала ли я пару месяцев назад, что буду так выглядеть? Спросите, как именно? Уверенно, элегантно. Я бы даже сказала, не без лоска.

Кстати, макияж, наложенный Джанет, выгодно подчеркнул черты моего лица. Даже нос не кажется таким огромным. А глаза! Они такие внимательные, задумчивые. А губы! Господи, у меня полные, сексуальные губы, словно с картинки!

Я, конечно, не красива, это так. Но я почти… привлекательна, вот что! Моя внешность стала яркой, заметной, привлекающей взгляд.

— Неплохо вышло, правда? — спрашивает Джанет с гордостью.

— Великолепно, — искренне восторгаюсь я. — Спасибо тебе, подружка.

— Это ты еще шмотки не надела! Пойдем скорее! — Теперь голос Джанет звучит возбужденно, словно мы накупили одежды не мне, а ей.

Мой энтузиазм тает. Стоит мне увидеть в зеркале отражение своего голого тела, как сказка померкнет и волшебство рассеется. От себя не убежишь.

Что ж, придется идти и мерить. Я вздыхаю. По крайней мере здесь нет ядовитых ярких ламп, как в примерочных, и мне не грозит увидеть каждую складку своего нелепого тела. Особенно если снимать и надевать вещи достаточно быстро.

Благодаря Джанет теперь я смогу самостоятельно накладывать макияж (пусть и не так умело, как это делает она). Возможно, мне удастся отвлекать внимание от своей фигуры ухоженным лицом?

— Итак, с чего начнем? — бодро спрашиваю своего личного консультанта.

— Нет, это просто удивительно!

— В чем дело?

— Мне уже дважды удалось убедить тебя в том, что превращения возможны, а ты все еще мне не доверяешь!

— Я доверяю…

— Видела я, каким кислым стало твое лицо, стоило мне упомянуть о покупках. Думаешь, я накупила жуткого барахла?

— Нет, я вовсе так не думаю. — Я думаю сейчас только о своем жире.

— Тогда чего ты куксишься?

— Просто я всегда считала, что из… э-э-э… сама знаешь из чего, конфетку не сделаешь.

— Если добавить патоку и ароматизаторы, то сделаешь, — смеется Джанет. — И не надо быть уж слишком самокритичной. Что это за сравнения? Похоже, ты слишком долго холила и лелеяла свои комплексы, Анна. Как ты вообще ухитряешься жить с такой ненавистью к своей внешности?

— О, я долго училась этому. Я же не в одночасье стала уродиной.

— Господи, ну кто тебе внушил, что ты уродина? Неужели даже сейчас ты все еще думаешь о себе так?

— Я ведь не с рождения так решила. Просто всегда найдутся люди, которые откроют тебе глаза на твои недостатки.

— И кто же тебя так обидел?

— А ты небось уже видишь себя в роли моего психоаналитика?

— Вот еще, психоаналитикам платят деньги. А я твоя подруга. Так кто же тебя обидел?

— Мальчишки. Это было еще в школе. — Я вздыхаю и опускаю глаза. — А потом меня пытались задеть все, кому не лень. Ты — единственный в этом мире человек, который не считает меня уродливой. Ну, может, еще Ванна.

— Значит, пока нас всего двое — тех, кто разглядел тебя. Послушай, ты же выходишь за миллионера. Или это, по-твоему, случайность? Думаешь, Чарлз совсем слепой?

У меня появляется желание немедленно рассказать Джанет, ради чего на мне женится Чарлз и что именно он во мне ценит, но я прикусываю язык. Почему-то мне кажется, что своим признанием я обкжу Чарлза, даже если он об этом не узнает.

Но ведь я-то знаю, что мой жених вовсе не увлечен мной, а тем более моей внешностью. Он не хочет меня. Да и никто меня не хочет. Чарлз же ценит во мне лишь мою скромность и умение слушать. Спасибо и на этом.

— Конечно, Чарлз не слепой, — медленно отвечаю я. — Зато, как ты знаешь, слепа любовь. Он просто… не замечает… недостатков моей внешности.

— Какая ты порой смешная, Анна! Это не любовь, а ты слепа! Ну да ладно. — Джанет хватает брюки, купленные в «Заре», и протягивает их мне. — На, надень. И вот это тоже. — Она вытаскивает из пакета бежевый джемпер, довольно скучного вида.

Я обреченно снимаю одежду — прямо перед Джанет — и натягиваю брюки. Они неплохо садятся и довольно удобны. Однако на джемпер я никак не могу решиться.

— Не могу, — признаюсь я. — Он такой… узкий. И вырез буквой «V». Я буду выглядеть обтянувшейся свиньей!

— Надевай.

— Но он подчеркнет мою огромную грудь!

— Вот именно! — с триумфом восклицает Джанет. — Надевай!

Натягиваю бежевый джемпер, едва не плача — до того мне стыдно. Повернуться к зеркалу нет сил.

— Теперь пара аксессуаров, — бодро щебечет моя мучительница. — О, то, что надо! — Она предлагает мне наручные часы на широком кожаном браслете, украшенном стразами. — И это! — Наступает очередь темно-оливковой замшевой сумочки. Даже не помню, чтобы мы ее покупали. — А на ноги эти туфли.

— Эти туфли? Мы такие не покупали, я уверена!

— Я купила их на свои деньги, чтобы сделать тебе подарок, потому что была уверена, что ты откажешься их мерить. — Джанет вздыхает. — Хорошо, что у нас один размер.

— Джанет… — мнусь я. — Я очень тебе признательна, но раз тебе эти туфли тоже подходят… не стоит. Я могу обойтись теми, что мы купили в прошлый раз.

Подруга упрямо качает головой. Я растерянно читаю название фирмы на коробке. Дорогие!

— У тебя сохранился чек? Я отдам тебе за туфли позже… когда найду работу, — лепечу я. — Правда, я все равно не смогу такие носить, но… думаю, их можно обменять на менее… вызывающую модель.

— Надевай и не спорь!

— Но они на каблуках1 Здесь не меньше семи сантиметров! Может, и больше!

— Да. И что с того?

— Но я стану еще выше, неужели ты не понимаешь? — Я в отчаянии смотрю на подругу.

— У меня почти такой же рост, как у тебя, — пожимает плечами Джанет. — Но я постоянно ношу шпильки.

— Это не одно и то же! У нас разная комплекция.

— Анна, — терпеливо объясняет Джанет, — ты никогда не научишься любить себя, если не будешь экспериментировать. А если сама себя не любишь, то и никто тебя не полюбит.

Я смотрю на коробку с туфлями. В горле комок.

— Ты все равно никогда не станешь маленькой, дорогуша, — мягко увещевает Джанет. — Что толку носить плоскую подошву, если ты все равно выше других. К тому же тебе не идет низкий каблук. С ним ты сутулишься. И перестань плакать!

Чувствую, что глаза опять на мокром месте. Джанет тотчас протягивает мне бумажную салфетку.

— Прекрати реветь, дурища! Если ты испортишь свой идеальный макияж, я тебя придушу!

— Прости. — Я шмыгаю носом и против воли улыбаюсь.

— Давай обувайся. Каблуки не такие уж и высокие.

Я со вздохом влезаю в туфли, на которые никогда бы не решилась, если бы не Джанет.

— Вот, твои ноги кажутся длиннее, — замечает та. — Да повернись ты к зеркалу.

Послушно оборачиваюсь, готовясь к самому худшему.

Нет! Это не я! Точно не я! То есть я, конечно, но словно из другой жизни.

Нет, я совсем не такая. Разве я похожа на эту высокую элегантную женщину с прекрасной осанкой и полной грудью?

Хотите — верьте, хотите — нет, но у меня красивые бедра в брюках из «Зары», неплохая талия (может, причина в том, что я похудела за последнее время?) и уверенная посадка головы. В сравнении с широким плотным ремешком часов запястья выглядят почти изящно. Благодаря каблукам как-то подобрался зад и расправились плечи. Брюки и джемпер сидят идеально. Могла ли я даже представить, что такое возможно? Черт, высокие каблуки словно скрадывают мой вес, и я выгляжу изящнее.

Я выгляжу… женственно.

Вздыхаю с облегчением.

— Я… не верю своим глазам. Это невозможно!

— Я так и знала, что ты это скажешь, — довольно усмехается Джанет. — Знала, что не поверишь своим глазам. Ты вообще никому и ничему не веришь, кроме своих дурацких комплексов.

Я не могу отвести от себя глаз. Джанет была совершенно права, я женственна и элегантна. Куда же все-таки подевался мой живот?

Невзирая на присутствие подруги, я задираю джемпер и смотрю на отражение своего живота. Нет, он не плоский, конечно, но уже явно не состоит из трех жирных складок, как раньше. Привычка мыться и одеваться, не глядя в зеркало, привела к тому, что я просто не заметила, как похудела! Даже задница уже не коровья… а скорее плотная и… почти привлекательная.

— Мне удалось похудеть, — шепчу я.

— И довольно сильно. Килограммов семь, не меньше! — уверенным тоном заявляет Джанет. — Ладно, снимай, тебя ждет еще целая гора обновок.

Через час я могу с уверенностью сказать, что мне нравится большинство вещей, которые подобрала моя подруга. Они только на диване кажутся скучными, а будучи надетыми, сразу оживают. Примерив несколько вещей бежевых оттенков (карамельного, горчичного, песочного), я нахожу, что все они неплохо сочетаются друг с другом, затем, осмелев, пробую черный и красный. Модели однотонные, с неяркой отделкой — ничего пестрого.

— Я подбирала исходя из типа твоей фигуры, — поясняет Джанет. — Конечно, кое-что пестрое тебе тоже подошло бы, и даже очень, но ты пока не умеешь носить яркие вещи.

— Это точно, — отвечаю я, поглаживая нежный кардиган приятного жемчужного цвета.

— Кстати, большинство вещей отлично дополняют друг друга. Я специально подбирала. Вот, примерь ту бордовую кожаную юбку.

— Но она до колен! — ужасаюсь я.

— А ты надень ее с теми сапожками.

— Что?! О нет! — Я натыкаюсь на укоризненный взгляд Джанет. — Хорошо, хорошо.

— И с черным кашемировым свитером. Где же он? — Она роется в куче одежды. — Ага, вот! Кстати, с белой блузкой тоже пойдет. Надо будет еще жилетку купить, в охотничьем стиле, кожаную. И желательно бордовую, к юбке, — мечтательно говорит моя подруга.

Мне все больше нравится примерять обновки. Это довольно весело! Вот уж не подозревала. Кстати, юбка с сапогами просто великолепна. Открытым остается лишь небольшой участок ног, буквально десять сантиметров, отчего этот участок выглядит очень соблазнительным. Честное слово!

Если бы Джанет брала деньги за консультации — и немалые, судя по ее талантам, — я бы не задумываясь оплатила ее услуги.

Теперь, когда я выгляжу так хорошо и элегантно, мне легко удастся найти себе агента и хорошую работу! Я могу войти в любую нужную мне контору, с чувством собственного достоинства устроиться на кожаном диване напротив работодателя и с блеском пройти собеседование.

Стоп! Нельзя позволять себе увлекаться! Все может оказаться не так просто. Но все равно я буду чувствовать себя гораздо увереннее после сегодняшнего.

— Я была права, — смеется Джанет. — Ты преобразилась не только внешне. Я вижу, ты поверила в себя. Будущее в твоих руках, и только ты знаешь, куда стремиться. Конечно, это всего лишь тряпки и штукатурка на лице — но что поделаешь, если в нашем мире встречают по одежке?

— Ты так помогла мне, Джанет. — Я с чувством обнимаю подругу. — Ты не представляешь, как много для меня сделала.

— Почему же, очень даже представляю. — Джанет встряхивает гривой волос.

— Тебе стоило пойти учиться на стилиста.

— Надеюсь, еще не поздно, — смеется она.

Я продолжаю мерить наряды, пока она переодевается. У Джанет запланирована встреча, а я все не могу остановиться. Для меня в новинку вертеться перед зеркалом. Я надеваю то одну вещь, то другую, пробую разные сочетания, дополняю наряды своими новыми недорогими аксессуарами и чувствую себя удивительно счастливой.

Сложив и развесив вещи в шкафу, я еще некоторое время любуюсь белой шелковой блузой, затем закрываю дверцы. Прохожу в гостиную и лезу в Интернет, где нахожу адреса и телефоны известных продюсерских домов. Я не собираюсь размениваться на мелкие конторы, нет! Только крупные фирмы!

Прежде чем отправить первое резюме, снова заглядываю в зеркало. Да, с таким элегантным, уверенным видом я смогу все!

С улыбкой на губах заполняю стандартную форму и отправляю почту.

Затем я приступаю к сценарию. Чувствую такое воодушевление, что текст так и изливается из меня. Я заканчиваю работу, когда пальцы уже сводит от усталости.

Я заткну за пояс Китти и Эли. И пусть Марк Суон предал меня в самый тяжелый момент моей жизни. Мне не нужна ничья помощь, я пробьюсь наверх своими силами и получу признание.

После этого я проверяю почту и начинаю обзванивать продюсерские дома. Наверняка они успели получить мое резюме.

Я уже готова выскочить из дома, когда телефон разражается душераздирающим звоном.

— Браун, — коротко говорю в трубку. Даже не знаю, как это получилось. Раньше я никогда не позволяла себе отвечать на звонки таким нахальным тоном.

— Анна? Это ты?

— Привет, Чарлз, — говорю в трубку и чуть погодя добавляю: — Дорогой.

Он смеется, я слышу радость в его голосе.

— Я просто хотел уточнить, не надумала ли ты пригласить еще кого-то.

— Пригласить? Куда?

— На вечеринку по случаю помолвки, — терпеливо поясняет Чарлз. — Она же состоится сегодня вечером. Надеюсь, ты не забыла об этом? Ванна настояла, чтобы событие происходило у нее дома, я не смог отказаться.

— А, конечно! — Черт, совсем из головы вылетело! — Я тут закрутилась и не сразу поняла, о чем ты.

— Так ты пригласишь кого-нибудь еще?

— Нет, все остается по-прежнему. Только Лили и Джанет.

— Кстати, ты так и не дала мне координаты твоего друга, мистера Суона.

И слава Богу!

— Не нужно его приглашать! — говорю поспешно. — Мы ведь больше не работаем вместе.

— О! — разочарованно восклицает Чарлз. — Но я уже его пригласил. Нашел телефон его агента и пригласил.

Я молчу.

— Ты недовольна?

— Нет, все в порядке. К тому же я уверена, что он не придет.

— Придет, даже не сомневайся. Он тотчас дал свое согласие.

Неужели?

— Хорошо. Буду рада вас познакомить. Во сколько собираемся?

— Вечеринка начинается в семь — семь тридцать. Но нам надо быть там раньше гостей. Это же наш праздник. Давай я заеду за тобой в половине седьмого?

— Знаешь, лучше я сразу приеду к Ванне. Договорились?

Я уже знаю, что надену: то зеленое платье, которое мы приобрели с Джанет во время нашего первого похода по магазинам. Я еще собиралась пойти в нем на первую вечеринку, но Джанет тогда посоветовала мне надеть синее.

Ну и плевать на Марка Суона! Пусть приходит! Я буду думать только о нас с Чарлзом. И о прекрасном зеленом платье.

Взглянув на часы, с ужасом обнаруживаю, что до первого собеседования осталось около двадцати минут. Второе состоится через полтора часа после первого. Завтра еще два собеседования, представляете? Я была очень удивлена, когда меня пригласили в несколько разных мест почти одновременно. Стоило мне связаться с одним из крупных агентств и упомянуть о работе с Марком Суоном, как меня начали рвать на части! Оказывается, мой опыт работы на съемочной площадке с известным режиссером весьма ценен.

Если меня возьмут на работу в хорошую контору, я смогу через агента смело рассылать свои сценарии по голливудским студиям. Интересно, сколько мне заплатят, если дело выгорит?

— Ладно, мне пора, — деловито сообщаю Чарлзу. — До вечера, милый.

Да, именно милый! И к черту Марка Суона. Он уже сыграл роль в моей судьбе, а унижаться я не намерена. Не намерена!

Я повторяю эту фразу, словно волшебную мантру, всю дорогу до Сохо, но добиваюсь лишь того, что в голове начинает крутиться имя Марк, словно мне больше не о чем думать.

Этот самоуверенный нахал считает, что я не смогу добиться своей цели и в результате брошу все и заделаюсь провинциальной женушкой провинциального миллионера! Ха! Как бы не так!

А ведь его даже, кажется, не расстроило то, что меня уволили. Нет, он воспринял эту новость равнодушно.

Должна сказать, это меня задело. Пожалуй, именно это и задело меня больше всего, а вовсе не неверие Суона в мои силы и упорство.

Может, оно и к лучшему? Пусть мысль о том, что Суону на меня наплевать, и горька, но подобное прозрение весьма полезно для моего не в меру разыгравшегося воображения. Ведь я выхожу замуж. Даже хорошо, что меня уволили, дав тем самым возможность начать все сначала и самостоятельно, а не под уютным крылышком известного режиссера.

Да, наверное, это к лучшему. Так будет проще выкинуть Суона из головы. А после сегодняшней встречи на вечеринке (если он вообще явится) можно будет со спокойной совестью считать, что наши пути больше не пересекутся.

Сердце болезненно сжимается при этой мысли.

Ах да, вот и агентство «Грифон»! Отлично, я на месте и даже не опоздала.

Расправив плечи и глубоко вдохнув, я вхожу в плавно разъехавшиеся двери. Здесь довольно неприятный вестибюль. Неприятный для тех, кто не уверен в себе. Здесь прохладно и все стены зеркальные, вдоль них расставлены коричневые кожаные диванчики и журнальные столики. Зеркал очень много, и каждое закреплено под определенным углом, с тем чтобы посетитель отражался в них многократно. Десятки моих двойников возникают по сторонам, но каждый из них выглядит вполне достойно. На них черные брюки с заниженной талией, темно-бордовая кофточка и туфли на каблуках — те самые, что всучила мне Джанет. На запястье часы на широком браслете, в руках небольшая сумочка (опять-таки из арсенала Джанет, взятая взаймы). Вид самый деловой, должна заметить.

На ресепшене сидит чернокожая девушка в черном платье. Поверхность конторки сделана из прозрачного, слегка дымчатого стекла, на ней несколько изящных телефонных аппаратов. Секретарша выглядит очень элегантно, но на сей раз и я не чувствую себя рядом с ней жалкой и уродливой.

— Добрый день, — наклоняюсь к ней. — Я Анна Браун, меня пригласили на собеседование. Мистер Пол Фаллон на месте?

Девушка сверяется со списком.

— Да, вас ожидают. Можете сразу заходить, по коридору налево, первый кабинет.

Вот это да! Я ожидала, что мне предложат подождать и продержат в вестибюле достаточно долго, чтобы выбить из меня излишнюю спесь, если таковая имеется, но ничего подобного не произошло. В таких местах это широко известная практика: тебе пытаются показать, что с твоим временем здесь никто считаться не будет.

— Спасибо. — Я киваю секретарше и направляюсь к указанной двери.

Что ж, все свидетельствует о том, что меня сочли достойной претенденткой на место. Возможно, мистер Фаллон уже слышал о том, что Марк Суон взялся за съемки комедии; и то, что я работала с ним в одной команде, произвело на него впечатление.

В коридоре я почему-то никак не могу найти первый кабинет, приходится прибегнуть к помощи долговязого парня, похожего на Джона Леннона. Парень указывает мне на шикарную дверь, обитую кожей, возле которой я вижу фонтанчик с водой и гигантскую пальму.

Стучу в дверь.

— Войдите.

Оказавшись в кабинете, невольно оглядываюсь. Обстановка футуристическая, со множеством хромированных и стеклянных деталей. На стене два постера — из «Бегущего по лезвию» и «Особого мнения».

— Анна Браун, пожалуйста, проходите, — тепло говорит мужчина, поднимаясь из-за стола, чтобы меня поприветствовать.

Мистер Фаллон выглядит так, словно всю жизнь провел на Манхэттене: черная водолазка с узким горлом, очки в тонкой металлической оправе, черные слаксы — явно безумно дорогие, но очень плохо сидящие. Ах да, еще золотой «Ролекс» — мистер Фаллон может позволить себе и это.

— Я так рад, что вы пришли, — разливается Фаллон.

— Я тоже рада нашей встрече, — вторю ему я. Несколько секунд мы улыбаемся друг другу улыбкой Чеширского кота, затем хозяин кабинета указывает мне на стул.

Черт, похоже, он действительно рад моему приходу. Эдак я получу работу еще до конца рабочего дня!

— Слышал, что вы работали над «Мамашей невесты», — с воодушевлением говорит Фаллон.

— Слухи распространяются быстро, — вздыхаю я, изображая неудовольствие.

— Да, Лондон ими просто кипит. Все только и говорят, что о новом проекте Марка Суона.

Черт, опять это ненавистное имя!

— Хм. — Я пожимаю плечами и вытягиваю ноги. — По правде говоря, Суону было трудно отказаться от «Мамаши невесты». Сценарий великолепен. Вы в курсе, что это я его нашла?

— Да? — Фаллон восхищен. — А все-таки как вам удалось привлечь Суона? Ведь он не работает над комедиями.

Какой пытливый взгляд. Похоже, собеседование уже началось!

— При встрече я предложила ему прочесть сценарий.

— Что, вот так просто? — не верит Фаллон. — У вас с ним какие-то… особые отношения?

— Совсем нет. Мы случайно столкнулись в магазине. Я даже не сразу узнала его. До этого я пыталась связаться с Марком Суоном через его агента, но тщетно…

— То есть, вы хотите сказать, что это была ваша первая встреча? Ну, например, вы не учились в одной школе, не посещали вместе курсы режиссуры?

— Я вообще не училась режиссуре.

— Значит, до этой встречи вы не были знакомы?

— Нет. — Это допрос начинает меня раздражать, хотя и приятно похвалиться связями. — Я уговорила Суона прочесть сценарий, дав ему хорошую рецензию. Кстати, он отлично отозвался и о моей собственной работе, ведь я тоже сценарист. — Я доверительно улыбаюсь Фаллону и лезу в сумочку за своим сценарием. — Марк считает, что мне хорошо дается жанр комедии. Взгляните, этот сценарий посвящен…

— Анна, — прерывает меня собеседник, — давайте выложим карты на стол. Я верю, что вы блестящий писатель, но мы не слишком заинтересованы в сценаристах. У нас целый штат писателей. Или вы написали что-то, чему заведомо суждено стать шедевром?

Похоже, он ждет, что я выложу ему сценарий «Подозрительных лиц»!

— Это отличная комедия, уверяю вас. Разве этого мало? Фаллон некоторое время смотрит на меня, затем цокает языком.

— Ваши ожидания, Анна, несколько наивны. Неужели вы сами этого не понимаете? Вам следовало бы заниматься тем, в чем вы уже преуспели, а не пробовать себя на новом поприще.

Я недоуменно гляжу на него. Он считает, что мне надо быть продюсером?

— Вам стоит воспользоваться своими отношениями с Марком Суоном, — поясняет Фаллон. — Вы же друзья, не так ли?

— Откуда вам это известно?

— Вас часто видели вместе. Наша компания восхищается работой Марка. Он очень талантлив. Вы с ним близки? Вы могли бы привлечь его к работе над вашим сценарием? — Он тычет наманикюренным ногтем в мое резюме.

Я вздыхаю.

— Марка нельзя привлечь. Он занимается лишь тем, чем хочет заниматься.

— Но ведь вы друзья, и довольно близкие, не так ли? Разве вы не можете повлиять на него? — настойчиво расспрашивает Фаллон. — Мы могли бы договориться с вами, если бы вы привлекли Суона, Анна.

— Но мой сценарий хорош и сам по себе, — хмурюсь я. — Вы могли бы сначала прочитать его.

— Уверен, Марк Суон превратил бы его в шедевр, но без него… это всего лишь стопка бумаги. — Он разводит руками. — Приятно было пообщаться, Анна Браун.

Я встаю и выхожу из кабинета, забыв даже попрощаться. Мои плечи расправлены, голова горделиво вскинута. Прежняя Анна непременно бы расплакалась, быть может, стала бы умолять дать ей шанс. Новая Анна просто немного расстроена и разочарована. И будь я проклята, если этот болван догадается об этом!

Что ж, меня ждет второе собеседование, где мне может повезти больше. Проклятый Фаллон, как он все повернул! И еще этот шлейф отношений с Суоном, что тянется за мной, словно ненужный хвост!

Пока я бреду по Сохо-сквер, меня посещает ужасная мысль. Ужасная до того, что мне становится дурно. Я присаживаюсь на скамейку под деревом и вытаскиваю мобильный. Господи, сделай так, чтобы моя догадка оказалась неверной.

— Добрый день, — говорю в трубку, набрав номер, — это Анна Браун. У меня назначено собеседование… да-да, на четыре часа. Могу я поговорить с Ричардом Хатерли?

Меня соединяют почти мгновенно.

— Анна, — выдыхает в трубку незнакомый мужской голос. — Надеюсь, вы звоните не для того, чтобы отменить нашу встречу?

— Пока не знаю, — уклончиво отвечаю я. — Я хотела бы убедиться, что верно поняла причину, по которой вы назначили мне встречу. Итак, речь пойдет о моем сценарии, верно?

— Именно так, — с готовностью говорят на том конце. — Мы заинтересованы в новых авторах и ищем таланты. Не могу дождаться, когда вы принесете сценарий.

Я облегченно выдыхаю:

— Уф! Мне вдруг показалось, что, возможно, я интересую вас только по причине моего знакомства с Марком Суоном.

Долгая пауза.

— Вы хотите сказать, что не знакомы с ним? В груди начинает щемить.

— Нет, мы знакомы, но… я с ним больше не работаю.

— Вы с ним… больше не работаете? Что значит «вы с ним больше не работаете»? Может, это он с вами не работает, Анна? — Теперь в голосе Ричарда Хатерли ледяная насмешка. Его тон напоминает мне тон Китти. — Как это понимать?

В глазах начинают мелькать красные мушки, меня захлестывает бешенство.

— Очень просто. Вам придется засунуть в задницу свои честолюбивые намерения бесплатно поиметь и хороший сценарий, и известного режиссера, который станет снимать по нему фильм! — Я нажимаю красную кнопку отбоя.

Итак, подведем итоги. Никто не собирался читать мой сценарий. Я просто наивная дура!

Раздраженно бросаю телефон в сумку и обвожу глазами площадь. Несколько пожилых женщин, устроившихся на соседней скамейке, неодобрительно смотрят на меня. Должно быть, они слышали, что я орала в трубку.

Я встаю и бреду вдоль улицы, бросая короткие взгляды на продюсерские студии, приватные клубы, звукозаписывающие компании и студии, которых так много в районе Сохо. Я прохожу мимо всего того, что, как я надеялась, должно было стать частью моего будущего.

Какой чудовищный проигрыш!

Знаете, о чем я мечтала, едва поступив в колледж? О да, меня одолевали честолюбивые надежды, что к тридцати я стану миллионером или на худой конец главой какой-нибудь крутой голливудской студии.

И вот мне уже тридцать два, и я безработный рецензент бездарных сценариев.

Засунув руку в сумку, я нащупываю папку со своим сценарием. Сколько надежд я на него возлагала! Но агентам плевать на мои таланты, а единственный человек, способный мне помочь, отвернулся от меня, едва я вылетела с работы. Он, и только он, был нужен всем этим агентам. Он, а не я со своей дурацкой комедией, будь она хоть триста раз талантливой и блестящей.