Дитя понедельника

— Я же предупреждая, что вечеринка будет небольшая, — скромно поясняет Чарлз. Я потрясение гляжу на него. — Знаешь, скоро у меня день рождения, вот тогда я бы хотел организовать шикарный прием. Ты поможешь мне все устроить? Я буду счастлив, если ты будешь участвовать в подготовке торжества вместе со мной.

— Я… может быть, — киваю я. — Вечеринка вышла на славу, Чарлз.

— Она только началась. — Он внимательно смотрит на меня. — Ты выглядишь иначе. Это платье, эти… перемены… — Чарлз делает неопределенный жест рукой, не найдя слов.

Я чувствую волну мурашек, бегущих по шее. Он так мил, так внимателен. И конечно, я ему небезразлична. Я делаю глоток шампанского.

В этот момент Чарлз кладет руку мне на бедро. Подавившись от неожиданности, начинаю судорожно кашлять. Чарлз явно смущен.

— Икры, мэм? — спрашивает подошедший официант.

— Ах, икры! Конечно! — Я вскакиваю с места, чтобы стряхнуть руку Чарлза, которая теперь покоится на моем колене.

Господи, да что со мной такое? Разве Чарлз не заслужил какого-то поощрения за все, что для меня делает? Человек с миллионами фунтов на счетах, с поместьем королевских размеров, человек, готовый носить меня на руках, — разве он не имеет права даже прикоснуться ко мне?

Но отчего же мне хочется немного отодвинуть стул? Почему у меня вдруг появляется желание немедленно сбежать домой?

Официант выкладывает мне в хрустальную вазочку горку черных блестящих икринок. Остальные гости тоже едят икру, перемешивая ее с желтком.

— А вот и севрюга, — объявляет Чарлз. — Знаешь, белуга мне не очень по вкусу, она слегка горчит…

Он явно пытается загладить неловкость светской беседой. Молодец!

Севрюга очень вкусна. До умопомрачения. Особенно с голодухи. Думаю, сейчас мне и собачьи консервы показались бы верхом кулинарного искусства. Я наслаждаюсь едой, рассеянно слушая беседу. Полная пожилая женщина, сидящая по другую сторону от Чарлза, постоянно что-то кричит бедняге в ухо, и в эти моменты я могу спокойно есть, не отвлекаясь на болтовню.

Основное блюдо выше всяких похвал. Часто ли вам удавалось попробовать жаркое из фаршированного фазана с картофелем и спаржей? Лично мне — нет, поэтому я всецело сосредоточена на содержимом тарелки. Наверное, я жру так, словно приехала из голодной страны.

— Привет, — раздается над ухом, и мне приходится оторваться от фазана. К счастью, я уже почти сыта. — Я — Эдвард Доусон.

— Анна Браун. — Пожимаю мужчине руку.

Он примерно моего возраста, может, на пару лет старше, ничем особенно не примечателен, с каштановыми волосами и темными глазами. На мой взгляд, слишком худощав, но улыбка располагающая.

— Думаю, Чарлзу очень повезло с девушкой, — говорит Эдвард.

— Мы… совсем недавно стали встречаться, — начинаю я, затем понимаю, что мои слова может услышать Чарлз. — Он прекрасный человек.

— Вот и славно, — искренне улыбается Эд. — А я, знаете ли, его кузен. Наша семья уже почти потеряла надежду, что Чарлз найдет достойную пару. Раньше он встречался только с красивыми дурочками.

— Э… я в курсе.

— Кстати, можно вопрос? — спрашивает Эд. Я киваю. — Те две девушки, что приехали с вами…

— Что? — резко спрашиваю я.

Улыбка сползает с его лица, вид становится обескураженным.

— Ничего. Я полагаю, у них есть приятели?

— Нет, но мои подруги — очень хорошие девушки, понимаете?

— Что вы, я совсем не об этом! Они такие красивые!

— Пожалуйста, не судите по внешности, — с жаром заявляю я. — То, что они красивы, не делает их дорогими игрушками.

— Боже, как вы могли подумать! Разумеется, нет.

— Мои подруги не пустышки. Они много работают, заботясь о своей карьере.

— А чем они занимаются?

— Они… в модельном бизнесе, — с запинкой отвечаю я. — Но для них это не просто способ добычи денег, это дело всей жизни. Они… копят деньги на собственное дело, — вдохновенно вру я.

— О, это так здорово! Расскажите мне о той светленькой, прошу вас.

— Ее зовут Лили. Лили Фру… Винус.

— Фрувинус? Какая странная фамилия.

— Просто Винус, — поправляюсь я. — А имя брюнетки Джанет.

В этот момент ко мне придвигается Чарлз с каким-то вопросом, и Эду Доусону приходится отвернуться к соседке с другой стороны.

Ужин продолжается в милой, приятной атмосфере. Я сознаю, что немного перебрала шампанского, но вполне контролирую свое поведение и происходящее вокруг. Например, я с мрачной решимостью провожаю глазами тарелочку с сыром, шербет и булочки, не прикасаясь к ним. Чарлз больше не делает попыток положить мне на колено ладонь, за что ему большое спасибо. Он старается развлечь меня беседой. Мне так хорошо после кофе с щедрой порцией бренди, что я не сразу подбираю ответ на его неожиданный вопрос:

— Ты приняла решение насчет моей книга? — А?

— Я о своей книге, — напоминает мне Чарлз. — Слушайте все! Анна рецензирует мою книгу, а потом ее компания снимет на ее основе фильм! — гордо говорит он, вставая.

Вот это поворот! Все смотрят на меня с любопытством.

Как же мне быть? Дело в том, что я даже попросила Джона полистать книгу Чарлза, наивно полагая, что он читает именно такую литературу, но мой коллега презрительно скривился на вопрос о впечатлении от книги.

— Жуткая тягомотина, — заявил Джон. — Второсортный закос под Пруста, но с полным отсутствием юмора. Похоже, автор считает себя семи пядей во лбу, а это далеко не так. Никаких личных находок, скучный сюжет — короче, никакого потенциала…

— Да-да, я как раз собиралась обсудить с тобой твою книгу, Чарлз, — бормочу я, с трудом находя слова.

— Тебе она понравилась, да? — Ни тени сомнения в его вопросе. — Анна читает мою книгу, — снова говорит он во весь голос.

Теперь даже те, кто до этого был занят беседой, смотрят на меня!

Я должна сказать правду! Я обязана покончить с этой нелепой историей, но как?

— Ну, — осторожно начинаю я, — мое мнение как рецензента таково: текст очень сложен и совсем не похож на легкое современное чтиво. Моя начальница… она… сказала, что книга Чарлза уникальна… в своем роде.

Тут я почти не лукавлю: столь паршивой книги я давненько не читала. Главное, не сказать это вслух.

— Я знал, — благодарно говорит Чарлз.

— Твоя книга, дорогой, очень необычна и многоплановая. За два года работы рецензентом я читала вещи и похуже.

Но всего пару раз.

— …замысловатый сюжет и богатый внутренний мир героев — такая редкость для сегодняшней литературы, — добавляю я.

— Ну так что? — спрашивает Чарлз, очевидно, почувствовав неуверенность в моем голосе. — Ваша компания берет мою книгу в оборот? Я мог бы работать на пару с режиссером. Если, конечно, это допускается.

У меня пересыхает во рту. Как можно обидеть столь наивного человека?

Неожиданно я вспоминаю ответ, который дала Чарлзу Ванна, и это вдохновляет меня.

— Но не думаю, что фильм сможет передать атмосферу книги, дорогой, — осторожно говорю, глядя в преданные глаза Чарлза. — Она так сложна, так неоднозначна. Фильм превратит ее в дешевку.

— Ага. — Чарлз кивает. Лицо застывает, словно маска.

— Значит, книга Чарли слишком хороша для киноиндустрии! — восклицает старая калоша, сидящая напротив меня. — Так им и надо, этим киношникам!

— Точно, — подхватываю я. — Так им и надо!

Я поворачиваю голову к Чарлзу и вижу, как он судорожно допивает свое виски. Мне становится очень стыдно. Он так много делает ради меня, а я не смогла придумать отговорку посолиднее.

— Чарли, — начинаю негромко.

Он качает головой, не глядя на меня.

— Итак! — вдруг говорит он в полный голос. — Ужин окончен. Переходим к танцам. Прошу всех в зал!

Танцевальный вечер ужасен; нет, пожалуй, я несправедлива. Помещение украшено очень изысканно: шелковые бледно-желтые занавеси, небольшой помост для музыкантов. После живой музыки начинается настоящая дискотека, пляшут почти все, невзирая на смокинги и длинные платья.

Я вижу в толпе Джанет и Лили. Когда начинается медленный танец, Чарлз приглашает меня, и я не нахожу сил ответить отказом. Выясняется, что он неплохой партнер, так что мне удается не опозориться, хотя пару раз я все-таки наступила Чарлзу на ногу. Потом мы танцуем с ним и быстрые танцы, и вскоре я уже падаю с ног от усталости. Оказывается, на часах лишь немного за полночь, хотя я была уверена, что уже не меньше трех.

— Прости, дорогая, — говорит мне Чарлз. — Я должен сделать круг по залу, пообщаться с гостями. Дань традициям, видишь ли… ты не обидишься?

— Конечно, нет, иди. Я буду возле бара.

Я заказываю себе еще шампанского. Интересно, стали бы все эти люди отплясывать такие танцы, если бы не солидное количество выпитых горячительных напитков?

Возле бара стоит Эдвард. Его взгляд неотрывно следит за Лили, окруженной поклонниками. Моя соседка держится довольно раскованно, и желающих потанцевать с ней немало.

— Ты мог бы пригласить ее на медленный танец, — предлагаю я.

— Боюсь, меня сомнут конкуренты, — неловко смеется Эдди.

Лили замечает меня и машет рукой. Спустя минуту она выбирается из толпы и присоединяется к нам с Эдом. И как ей удается плясать на таких шпильках?

— Боже, как мне себя вести? — испуганно спрашивает Эдвард, глядя на приближающуюся Лили.

— Шампанского! — Лили щелкает пальцами перед носом бармена и, не поблагодарив, хватает бокал. — Анна, — весело говорит Лили, — вечеринка отличная. Все только и говорят, что о тебе с Чарлзом. Ребята судачат, что недалеко и до помолвки.

— Это правда, — кивает Эд.

— Неужели он сделает тебе предложение? Вряд ли Чарлз простит меня за книгу.

— Брось, Лили, мы еще слишком мало знаем друг друга.

— Ерунда. — Лили оценивающе смотрит на Эда. — Вы в курсе, что Чарлз устал от красивых женщин? — говорит она с притворным вздохом сожаления.

— Тогда почему он снова наступил на те же грабли, начав встречаться с Анной? — галантно произносит Эдвард.

Лили хихикает. Ее высокая грудь зазывно прыгает.

— А вы милый. Как вас зовут?

— Эд Доусон. Приятно познакомиться. А вас, кажется, зовут Лили?

Появляется Джанет. Она слегка запыхалась, на лице широкая улыбка.

— Здесь так здорово! — восклицает она.

— Выпей шампанского, оно холодное, — предлагает Лили.

— Нет, я лучше воды со льдом. — Оказывается, танцевать на шпильках не так легко, как я думала. Джанет даже раскраснелась. — Знаешь, — говорит она мне, — у меня отлично вышла сальса, но сейчас прямо колени трясутся. А вы кто? — спрашивает она Эда.

— В смысле?

— Отстань от человека, Джанет, — ревниво говорит Лили.

— Мое имя — Эд, — представляется тот, оправившись от неожиданности. — А вы, наверное, очаровательная Джанет?

— Ага, — кивает Джанет.

— Итак, Эд, — мурлычет Лили ему на ухо…

Ну, все понятно! Сейчас начнется коварная пытка под названием «Узнаем размер твоего счета». Эдди и сам не заметит, как выложит все, что интересно Лили, а интересно ей лишь его финансовое положение.

— У вас та же фамилия, что и у Чарлза, — ласково улыбается эта бестия. — Доусон, да? Вы что, родственники? Или это совпадение?

— Я его кузен.

— А, значит, родственники, — довольно кивает Лили. — И притом близкие.

— Не такие уж и близкие. Мы троюродные братья.

— Хм. — Лили чуть хмурится. — А чем вы занимаетесь, Эдди? — Она немного наклоняется вперед, навстречу собеседнику.

— Я работаю на ферме, — следует ответ. Лили поджимает губы.

— Как интересно! — говорит она довольно холодно. — Думаю, это довольно трудное дело — управлять фермой. Особенно если она так же велика, как поместье вашего кузена. Вы живете в особняке?

— О, что вы! — смеется Эд. — Я живу не на ферме, а в городе. У меня маленькая квартирка в Бате.

— Ваша личная? — Лили лучезарно улыбается.

— Нет, я ее снимаю. И знаете, это чистой воды грабеж — сколько приходится платить за эту халупу! Правда, Бат — довольно приятный город, такой старинный, полный загадок. Я слышал о нем множество легенд…

— О, прошу меня простить, — обрывает его Лили. На ее лице ледяная улыбка. — Я обещала своим партнерам по танцам вернуться. Приятно было познакомиться.

Она отставляет недопитый бокал и тотчас уходит. И это не самый гадкий финт с ее стороны, бывали и похуже. Однажды мы были в клубе, и какой-то парень пригласил Лили на танец.

— На какой машине ты ездишь? — с места в карьер спросила эта красотка.

— На «форде-фиесте», — растерянно ответил тот.

Лили просто развернулась на каблуках, прошипев «жалкий недоносок», и скрылась в толпе.

Так что Эдди, можно сказать, еще повезло. Правда, он-то об этом не знает, поэтому в полном недоумении смотрит на оставленный Лили бокал.

Мы с Джанет обмениваемся многозначительными взглядами.

— Я так много слышала о Бате, — тепло говорит Джанет. — Мне всегда хотелось туда поехать.

— Неужели?

— Присаживайтесь, — предлагает Джанет. — Что вы стоите? И расскажите мне о фермерстве. Должно быть, это очень увлекательно?

Лицо Эдди светлеет.

— Минутку, я найду свободный стул. — Он начинает озираться. — Хотя нет, давайте лучше пройдем в соседний зал, там подают мороженое. Говорят, Чарлз заказал двадцать три вида мороженого!

— Я обожаю фисташковое. Конечно, идем, — кивает Джанет.

— У вас удивительное платье, — смущенно говорит Эд. — Желтый очень идет к вашим волосам.

Джанет улыбается. Видно, что собеседник ей нравится и его

комплименты доставляют ей удовольствие. Я вздыхаю с облегчением. Честно говоря, я ужасно устала и хочу спать.

— Желаю приятно поболтать, — вежливо говорю Джанет и Эду, но они уже увлечены беседой и едва мне кивают.

Я медленно перехожу из комнаты в комнату, надеясь отыскать Чарлза. Ага, вот и он! Да еще окруженный толпой девиц! Конечно, они выглядят не так потрясно, как Лили, но тоже хороши собой, и у каждой горят глаза. Уверена, все они хорошо осведомлены о том, сколько денег на счету Чарлза Доусона.

— Привет! — киваю я, подходя к этой толпе.

Завидев меня, Чарлз явно чувствует облегчение. Он улыбается мне как спасителю.

— Анна! — восклицает он, хватая меня за руку. — Это Анна, — говорит он толпе, состоящей в основном из молодых девушек. — Моя подружка, — добавляет Чарлз, чтобы окончательно расставить точки над i.

Черт, это уже переходит всякие границы! Интересно, как я буду выпутываться из этой истории? Как смогу расстаться с Чарлзом, не травмируя его?

Конечно, кто-то может и осудить мое равнодушие к авансам Чарлза. Ведь я явно обделена мужским вниманием, а тут еще и деньги вместе с титулом да искренняя забота со стороны их обладателя.

Но знаете, бросив взгляд на высокие каблуки Чарлза, я сразу понимаю, что не смогу долго их выносить. Я не сумею прожить с этим человеком до конца своей жизни.

Нужно с ним расстаться. Завтра же!

— Рада, что нашла тебя, дорогой, — громко говорю я, целуя Чарлза в щеку. — Хотела сообщить, что меня немного, — мне очень хочется сказать «достала», — утомила эта вечеринка. Пожалуй, я отправлюсь в постель.

— Хорошо, — согласно кивает Чарлз, явно расстроенный.

— Было очень весело, — пытаюсь его ободрить. — Увидимся утром.

Проснувшись, не сразу соображаю, где нахожусь. За стеной громко храпит Лили: ощущение такое, будто поезд едет. Сев в кровати, пытаюсь понять, откуда исходит другой звук.

Черт, да это же щебетание птиц! Снаружи раздаются трели и пощелкивания, свист и короткое, резкое «чив-чив». Словно я проснулась в лесу!

Итак, я в Честер-Хаусе.

Вылезаю из кровати и заглядываю в смежную комнату, где спят Лили и Джанет. Эти спящие красавицы уснули прямо в своих роскошных нарядах, косметика размазалась, волосы разбросаны по подушкам.

В голове начинает неприятно пульсировать. Последствия вчерашних возлияний, не иначе. В отличие от соседок я хотя бы смыла косметику и переоделась в ночную сорочку. Представляю, какими опухшими будут лица Джанет и Лили, когда они проснутся.

Залезая под душ, думаю о предстоящем разговоре с Чарлзом Сегодня я должна с ним объясниться. Нельзя и дальше обманывать этого доброго парня.

Я грустно оглядываю огромную ванную комнату: неужели эта роскошь и в самом деле могла бы стать моей? Ванна на изогнутых ножках, современный унитаз и биде стоят за ширмой, коммуникации спрятаны в стену, и только золотистые краны напоминают о том, что за век на дворе. Огромное зеркало в золотой раме, туалетный стол, элегантная старинная раковина.

Выглядываю в окошко и вижу сад с яблонями, аллею чуть дальше, зеленые газоны и живую изгородь.

Я сошла с ума, если хочу от всего этого отказаться!

Бедняга Чарлз! Женщины любят его лишь за эту роскошь, но никак не за доброту и ранимость души. Значит, и я точно так же растопчу все его светлые чувства ко мне, как эти расчетливые охотницы за приданым? С другой стороны, обманывая Чарлза и саму себя, я поступаю гадко. Чарлз заслуживает честности с моей стороны. Тем более что мы такие разные. Нам с ним не по пути, нет!

Я смотрю на себя в зеркало. Что за волшебник этот Паоло! Моя прическа сохранилась довольно неплохо. Расстегиваю косметичку, собранную для меня Джанет, наношу легкий макияж. Подойдет для утра.

Примеряю черное платье, купленное накануне. Простые босоножки на низких каблуках дополняют наряд. Что ж, нечасто я выгляжу так хорошо по утрам.

Причесываясь, слышу негромкий стук. Тихо выхожу из ванной и направляюсь к двери. Возможно, Лили не разбудить и стрельбой из пушки, но беспокоить Джанет (у которой более чуткий сон) мне не хочется. Особенно после того, что она для меня сделала.

За дверью стоит Чарлз.

— Уже проснулась? — спрашивает он шепотом. Я киваю.

— Мои подруги еще спят, — сообщаю на всякий случай. Чарлз несколько секунд неуверенно мнется.

— Ты не хотела бы прогуляться со мной?

— Прогуляться? В такую рань?

— Уже полдевятого, — тихо говорит Чарлз. У него довольно хмурый вид. — Если ты не хочешь, я пойму.

— Нет-нет! — торопливо восклицаю я шепотом. — Я совсем не прочь погулять. Сейчас, я только захвачу кардиган.

Мы спускаемся по главной лестнице.

— Можно было бы пройти через кухню, — сообщает Чарлз. — Но сейчас там полно народу. Некоторые из гостей вообще не ложились.

— Им подают завтрак? — с надеждой спрашиваю я. Мне безумно хочется есть. Я бы убила за хороший сандвич с беконом, яичницей… и парочкой грибочков, поджаренных на гриле… и еще хорошо бы с помидорами.

— Накинь плащ, — предлагает Чарлз, протягивая мне дождевик. — Повсюду роса. И вот резиновые сапоги. Ты же не хочешь промочить ноги?

Я послушно надеваю то, что мне предлагают. Почему Чарлз не ответил на вопрос о завтраке? Эта животрепещущая тема очень меня интересует.

— Мы выйдем через заднюю дверь.

Оказавшись на улице, всей грудью вдыхаю вкусный влажный воздух. Уже довольно тепло, но меж деревьев еще стелется туман, и трава густо покрыта росой. Чарлз ведет меня куда-то по дорожке из хрустящего гравия, мимо кустов лаванды и каменной беседки, увитой розами.

— Здесь нас не потревожат, — нервно говорит Чарлз.

— Славно, — так же нервно отвечаю я.

Что, если он окажется маньяком и нападет на меня в собственном парке? А может, мой ухажер ждет, что я брошусь ему в объятия и мы торопливо займемся сексом в плащах и резиновых сапогах?

— Анна… — начинает Чарлз. Взглянув ему в лицо, вижу, что он подавлен. — Моя жизнь — дерьмо.

— Да? — Я озадаченно смотрю на роскошный дом и обрамленные цветами лужайки. — Неужто?

— Не надо врать насчет книги, — жалобно говорит он. — Ночью Ванна напилась и сказала мне, что я отнюдь не талантлив.

— Но ведь…

— А я-то, дурак, думал, что моя книга гениальна! — горестно восклицает Чарлз. — Я писал ее много лет, — добавляет он.

— У тебя завидная выдержка, — пытаюсь ободрить его я. — Такой наделен не каждый…

Чарлз качает головой.

— Я неудачник. Все, к чему я прикасаюсь, превращается в мусор. Ты не представляешь, каково быть неудачником, Анна. Я пытался заниматься очень многим, но везде терпел неудачу. Попытки играть на бирже унесли полмиллиона. Я ни разу не выиграл ни пенса, понимаешь? — Он зажмуривается, и мне становится до слез его жаль. — Я купил отличного скакуна и нанял тренера. Я вложил кучу денег, но эта лошадь не выиграла ни одного заезда. Знаешь, я даже поступил на юридический, хотел стать адвокатом. И не сдал ни одного экзамена… — Чарлз качает головой, словно не может остановиться. — Теперь эта книга! Она стала делом моей жизни. Она значила для меня все, я должен был взять реванш за мои предыдущие проигрыши. Но я потерпел поражение, Анна. Я — ничтожество, я жалок. Я слишком мягок, и люди используют меня, а я не умею им отказать.

— Знаешь, когда мы встретились впервые, — осторожно говорю я, — ты показался мне заносчивым и наглым типом. Теперь-то я вижу, что ты не такой.

— Это была всего лишь маска. Если я открываюсь, надо мной смеются. Я не умею защищаться. — Чарлз отворачивается. — Мне приходится говорить окружающим, что я писатель, потому что тогда я не кажусь им бездельником. У меня было отличное прикрытие, в которое я поверил и сам.

— Ты не так беззащитен, как тебе кажется. Чарлз смотрит на меня и слабо улыбается.

— Не считай себя ничтожеством, дорогой, — уговариваю я. — Посмотри, сколько у тебя друзей. И девицы не дают тебе прохода.

— Где были бы все эти люди, если бы у меня не было денег? — веско говорит Чарлз.

— И ты умеешь защищаться, правда. Помнишь, что ты сказал о лишнем весе и самодисциплине тогда, у Ванны? Ты казался очень уверенным в себе.

— Я знаю все свои недостатки и пытаюсь превратить их в достоинства, понимаешь? Мне никогда не вырасти выше, чем я есть, но я задираю голову, и людям кажется, что я высокомерен. Я лысею, но пытаюсь думать о будущей лысине как о признаке мудрости. Я не столь хорош собой, чтобы за мной бегали поклонницы, но я научился делать вид, будто верю их авансам и не подозреваю их в расчетливости. До поры до времени так оно и было. — Неожиданно он берет меня за руку. — Ты совсем другая, Анна. Ты не гонишься за материальными благами. Ты хочешь всего добиться сама. У тебя богатая жизнь, ты делаешь карьеру, — говорит он с обожанием. — У тебя есть то, чего нет у меня. Я хочу, чтобы ты помогла мне найти себя. Только рядом с тобой я чувствую себя по-настоящему значимым. Если ты уйдешь, моя жизнь станет совсем беспросветной.

Пожалуй, именно сейчас и нужно сказать, что все кончено. После этих слов. Потом будет поздно!

— Ты — самое хорошее, что случилось со мной в жизни, — говорит Чарлз, шмыгая носом.

Меня охватывает ужас. Вот черт!

— Только не плачь! — умоляюще прошу я, шаря по карманам плаща в поисках платка или салфетки. Наконец выуживаю обрывок какой-то тряпицы. — Вот, держи.

Чарлз звучно сморкается и протягивает тряпку обратно.

— Оставь себе, — говорю я.

— Мне так повезло с тобой. Если ты меня бросишь, я не знаю, что буду делать.

И что я должна сказать?

— Не волнуйся, — отвечаю с натянутой улыбкой. — Я никуда не денусь.

В кухне и в самом деле полно людей. К своему большому удивлению, обнаруживаю среди них и Лили с Джанет. Быстро же они пришли в себя!

Лили облачилась в белые джинсы и обтягивающий розовый свитер. На Джанет красная юбка и короткий черный топ. Обе потягивают алка-зельцер.

И обе с парнями!

Все ясно. Ради этих ребят мои соседки и встали в такую рань. Джанет сидит на подоконнике рядом с Эдом. Лили устроилась на коленях незнакомого мне парня. Он моложе всех тех, с кем до этого встречалась Лили, смугл и очень красив.

Здесь же и Ванна с Рупертом, которых я так и не видела вчера вечером.

— Анна! — восклицает моя подруга удивленно. — Ты так похорошела. Что, две ранние пташки уже совершили романтическую прогулку?

— Да, — скромно говорит Чарлз. — Я… показывал Анне оранжерею и фруктовый сад.

Все хмыкают и обмениваются понимающими взглядами. Я чувствую себя довольно глупо.

— Отличная стрижка, — одобрительно кивает Руперт. — С ней ты выглядишь значительно лучше. И ты, кажется, похудела? Отличное начало, Анна. Но путь будет длинным… Ой, Ванна! — вскрикивает он. — Ты наступила мне на ногу!

— Ты знакома с моими соседками по квартире, Ванна? — спрашиваю подругу, чтобы замять неловкость.

— Нас познакомили, — вежливо кивает Ванна. Судя по всему, она невысокого мнения об обеих моделях. Она всегда считала, что признания и успеха заслуживают только те, кто много работает, а не порхает по жизни как мотылек.

— Надеюсь, ты выспалась, Анна? — осведомляется Лили. — Мы с Джанет не разбудили тебя, когда возвратились с танцев? — Я качаю головой. — Знаете, Анна работает с Марком Суоном, — сообщает Лили присутствующим. — Ее ждет большой успех!

Я молча таращусь на нее. Что случилось с нашей нахалкой Лили? Откуда этот предупредительный тон? Впервые слышу, чтобы она хвалила кого-то, кроме богатых «папиков».

И тут до меня доходит. Конечно, Чарлз так и не отпустил мою руку! Ванна и Джанет разглядывают моего спутника так, словно уже оценивают, какое кольцо он подарит мне на помолвку. Три девицы из тех, что вчера увивались вокруг Чарлза, смотрят на меня с неприкрытой ненавистью.

Похоже, все уверены, что мы скоро поженимся. Для окружающих я уже почти получила титул и миллионы. Так почему бы и не петь мне дифирамбы?

— А кто твой друг? — спрашиваю я у Лили.

— Я — Генри. — Парень протягивает мне руку. — Приятно познакомиться с девушкой Чарлза.

— А Генри будет моим парнем, — мурлычет Лили.

— Если тебе повезет, — смеется тот. — И если будешь хорошо себя вести.

Остальные тоже смеются, тогда как я недоуменно мигаю. Лили никому не позволяет так с собой разговаривать! Я ожидаю, что она ощетинится и ответит что-то резкое, но Лили лишь поглаживает Генри по плечу.

— Генри занимается недвижимостью, — сообщает она. — Это благородное занятие.

— Не благородное, а скучное, — поправляет ее приятель. — Семейный бизнес. — Он пожимает плечами.

— Его фамилия Марш, — добавляет Лили специально для меня.

Ах вот оно что! Наверняка парень работает в фирме «Марш и Страттер», которая занимается недвижимостью по всей стране. Все газеты пестрят их рекламой. Неудивительно, что Лили вцепилась в этого Генри!

Впрочем, у нее уж очень довольный и умиротворенный вид. Может, дело не только в положении Генри Марша, но и в его очевидной мужской привлекательности? Он ведь так не похож на тех богатых стариков, с которыми обычно встречается Лили.

— Генри Марш и Лили Винус, — произносит Эд, сжимая ладонь Джанет. — Женщины происходят с Венеры, а мужчины — из болота[5] ! — Он смеется.

— Винус — это псевдоним Лили, — поправляет Генри. — Эта дуреха считает его сексуальным. На самом деле она Фрутт.

Черт забери этого пронырливого Генри! Он начинает мне нравиться.

— Хочешь есть? — спрашивает меня Чарлз.

— О да! Просто умираю от голода. Очень хочется яичницы с беконом. И тостов с мармеладом! И пирожных… — Я перехватываю взгляд Джанет и осекаюсь. — С другой стороны, овсянка гораздо полезнее, — говорю покладисто.

Почти всю дорогу до дома я молчу. Джанет из вежливости задает мне пару вопросов про Чарлза, а затем они с Лили принимаются обсуждать Эдварда и Генри. Я смотрю в окно и прикидываю, как буду выпутываться из сложившейся ситуации.

— Генри регулярно ходит в спортзал, качает мускулатуру!

— Думаю, Бат — отличный город. Эдди приглашает меня на выходные.

— Насколько мне известно, у их фирмы сотни офисов по всей Англии! Это очень успешная компания.

— Эд сказал, что любит доить коров. Наверное, это весело, раз ему нравится. Ведь сейчас дойка механизирована.

— Думаю, у Генри полно собственности, — мечтательно тянет Лили.

— Эд любит регби. Девчонки, как вы думаете, я могла бы научиться играть в регби? Он сказал, что возьмет меня с собой на матч.

— Наверняка у Генри есть собственность в Сохо и квартира в каком-нибудь престижном районе!

— Эд приглашает меня в театр. Он собирается приехать в Лондон на той неделе.

— Эй! — вдруг приходит в себя Лили. — Ты же не собираешься поселить его в нашей квартире? У нас нет свободной комнаты!

— Он сказал, у него в Лондоне есть друзья.

— И зачем такой нужен? — брезгливо фыркает Лили. — Он же практически нищий.

— Деньги — это не главное, — ощетинивается Джанет.

— Конечно, если найти мужчину с деньгами не удается, можно утешаться тем, что деньги не главное, — язвительно замечает Лили.

— Ты просто толстокожая овца, Лили, — встреваю я. — Заткнись и оставь свои комментарии при себе! Эд очень мил. Что с того, что он небогат?

— Дорогуша, — с неподражаемой издевкой говорит Лили, — я просто хотела сказать, что Джанет могла найти себе мужика и получше. У Чарлза было полно гостей. И не надо говорить, что деньги не главное. Карьера модели быстротечна, и надо думать о будущем. Слышишь, Джанет? Тебе недолго осталось работать. — Она довольно ухмыляется.

— Джанет еще получит кучу выгодных предложений, — вступаюсь я, видя, что Джанет уставилась на собственные ладони, лежащие на коленях.

— Не надо меня защищать, — вдруг говорит она. — Мне нравится Эд. С ним интересно. Он умный и обходительный.

— Как всякий фермер, — фыркает Лили.

— А мне нравятся домашние животные! — В голосе Джанет вызов. — И я буду встречаться с Эдди. Мы договорились поужинать во вторник.

— Ага, в «Макдоналдсе», — хохочет Лили.

— Зато ему не девяносто, как Клоду Ранье, — вставляю я. — Он молод и довольно симпатичен. — Правда, красавцем его не назовешь.

— Симпатичной рожей счетов не оплатить, — веско говорит Лили, изучая свой маникюр. — Вы взгляните на Генри! Он и молод, и красив. И богат, заметьте!

— И наверное, глух как тетерев, — добавляю я. — Или ты еще не болтала с ним в своем обычной манере, детка?

Лили самодовольно улыбается.

— Он считает меня идеалом женской красоты, если хочешь знать.