Сыщик Мура Муромцева - Крещенский апельсин

Бедная княгинюшка заказывала в кондитерской Цветкова, на Владимирском, 4, превосходные эклеры, бисквиты, петишу и миндальные пирожные. По ним-то, по миндальным, впоследствии и обнаружили аферистку – ведь княгинюшке-то сласти с орехами были не по зубам. Однако возмездие было не за горами. Мошенница забеременела, и ее, по наущению княгини, убил собственный брат. Похоронили аферистку на Куликовом поле, вместе с бродячими собаками.

– А по-моему, это откровенная галиматья, – буркнул Сыромясов. – И одежде героев не посвящено ни строки.

– При чем здесь одежда? – возразила госпожа Май. – Вы мыслите слишком узко. А господин Черепанов правильно сделал, что использовал вспыхнувший в обществе интерес к легендарной балерине. И написано изящно, и не придраться. Можно подумать, что Пьерина все это время жила среди нас, бедная, нуждающаяся – и бесславно погибшая из-за корысти и продажной любви. Предчувствую, что этот номер журнала наши читательницы будут рвать друг у друга из рук. Антон Викторович, как вы думаете, не увеличить ли тираж?

Треклесов, не ожидавший такого поворота, растерянно молчал.

– Кроме того, как я вам и говорила в понедельник, – продолжила госпожа Май, – я сама посетила Мариинский театр и видела новую звезду. Она не тянет на главную партию в «Спящей». Заявляю это ответственно. Отчет мною написан. В нем – сравнительный анализ мастерства легендарной Леньяни и Анны Павловой. Павлова воздушна, романтична, ее заразила своими импровизациям Айседора Дункан. А в «Спящей» музыка требует жесткого, статичного идеала красоты. Как у Кшесинской. Единственной достойной соперницы Леньяни.

– А не слишком ли это… смело, – подала голос Аля, – ведь если мы рассердим администрацию театра, нам контрамарки перестанут присылать.

– Не беспокойтесь, милочка, – утешила госпожа Май. – Это ведь не афронт какой-нибудь… Я обобщила уже высказанные газетные суждения – журналистское сообщество единодушно. Постановка не удалась. Надо балерину менять.

– Понятно, – смутилась Аля, – если уж журналистское сообщество единодушно. Тогда это демократично… В общем, надо только проследить, чтобы права бедняжки были защищены профсоюзом. ..

– А я слышал, что журналистское единодушие куплено Кшесинской, – сказал Мурыч.

– Не отвлекайте меня своими домыслами и сплетнями от существа вопроса! – оборвала фельетониста госпожа Май. – Итак, перехожу к главному. Собрав представленные мне материалы, я убедилась, что большинство из них так или иначе связано с именем безвременно погибшей гениальной балерины Пьерины Леньяни. Даже дон Мигель не забыл вставить в свой обзор отсылки к модам двенадцатилетнеи давности и живописать маскарадный костюм балерины, который был на ней, когда перед нею предстал зловещий шутник на костыле… Но я не сказала еще о материале нашего юного стажера. Самсон Васильевич, действительно человек одаренный. Он написал нечто среднее между святочной историей и детективом. Сам Михаил Петрович Арцыбашев, я с ним сегодня завтракала, похвалил юного автора за умение из презренной прозы жизни извлекать поэзию вымысла. Стиль слегка хромает, но со временем выправим. Поздравляю вас, Самсон Васильевич. Материал в номер ставим. По себе знаю, что написанное накануне, утром хочется кое-где подправить. Нет ли у вас такого желания?

– Да, да. – Самсон едва ли не поперхнулся от волнения, он не ожидал такого триумфа. – Там еще все очень сыро… И перед заключительной фразой не хватает одной строки. Можно, я ее впишу?

– Разумеется, дружок, впишите. И подумайте, не заменить ли инициалы вашего героя-злодея? Я конечно, понимаю, что вы дали разгуляться своему воображению, а людей в столице еще знаете немного… Впрочем, я не настаиваю, я и так уже заменила инициалы вашей героини Л. П. на П. Л. – Госпожа Май мило улыбнулась. – Можем посоветоваться с коллегами. Если останется время, прочтем ваш материал вслух. Я назвала его «Балет и Сатана».

– Да, да, нам очень интересно, – воскликнули едва ли не одновременно Аля и Ася.

– Молодец! – Фалалей хлопнул по плечу стажера и яростно зашептал: – Пойдем в буфетную, там водочка осталась. Отметим твой успех. Я тоже к нему причастен.

– Конечно, выпьем, – согласился оглушенный похвалами Самсон.

Счастливый дебютант уже не слушал заключительных наставлений и рекомендаций госпожи Май. Она еще говорила что-то о фотографиях, колонтитулах и виньетках, о пропавших клише, кеглях и лишних строчках, но все это Самсона уже не касалось.

Он понял, что с честью справился с испытанием. Однако именно в этот момент триумфа он ясно осознал, как он одинок и невежествен.

«Надо срочно найти мою дорогую Эльзу, – подумал он. – И надо срочно записаться в библиотеку».

Впрочем, через мгновение он уже потерял уверенность, что избрал правильную последовательность действий.

«Может быть, сначала записаться в библиотеку, а потом уже искать Эльзу? »

Глава 23

БАЛЕТ И САТАНА

Из рубрики «Преступление по страсти»

Когда-то давным давно, еще в прошлом столетии, жила-была милая девочка Наташа. Она росла в хорошей семье и с детства училась музыке и танцам. К пятнадцати годам она была так хороша, что все окрестные гимназисты старших классов мечтали назвать ее своей невестой. Но она отдала свое сердце другому – счастливцем стал студент юридического факультета Петербургского университета, волоокий красавец Э.Л.

Он приехал на летние вакации погостить к другу в тихий провинциальный город. Теплыми душистыми вечерами гулял он с Наташей по-над сибирской рекой и рассказывал ей множество интересных вещей.

Теперь-то даже младшие гимназистки знают, что человек – существо сложное. Он не принадлежит ни себе, ни Богу. А тогда это было настоящим открытием, сделавшим переворот в умах. С каким восторгом слушала милая Наташа воодушевленные рассказы Э.Л. о сложной архитектуре человеческого существа…

Она ведь ранее не знала, что человек состоит как бы из трех уровней. Верхний, его мы называем сознанием, – это наш бедный слабосильный рассудок, которым мы ничего понять не можем и который плохой подсказчик. Средний – это наши биологические инстинкты, жажда, голод, продление рода, то, что мы исполняем рутинно и автоматически. Но третий уровень, который можно сравнить с самым мрачным подвалом, – это наше подсознание. Темная мрачная бездна, где заключены древние стихии. Иногда они прорываются наружу – и тогда человек проявляет свою подлинную сущность. Безумствует, творит непоправимое. Впрочем, это и есть подлинное счастье. Если, конечно, не мешать этим стихиям и дать им свободно изливаться. ..

Неотразимый студент уехал в столицу и оставил Наташу в непреходящей тоске.

Она написала будущему юристу письмо – он вежливо ответил. Фразу его о том, что будет рад видеть ее в Петербурге, она приняла за приглашение.

Бросила Наташа дом родительский, дала волю проснувшейся в ней древней стихии и отправилась в столицу.

Встретил ее волоокий студент и отвел в хореографическое училище. И все три года, пока девушка училась искусству танца, навещал ее и одаривал конфетами и сластями. Наташа была счастлива. У нее действительно оказался талант – после окончания училища взяли ее в труппу лучшего столичного театра. А еще спустя два года ей стали поручать главные партии. Она избрала себе сценический псевдоним. Назовем ее П.Л.

Театральная общественность Петербурга Наташу боготворила. Газетные и журнальные рецензенты осыпали ее изысканными титулами и эпитетами в превосходных степенях. Многие из них были ее тайными воздыхателями. Особенно страстно был влюблен в новую звезду юный М.С.

Благодаря милому нраву и популярности, Наташе открылись все прелести столичной жизни – и ее возлюбленный Э. Л. был всегда рядом с ней. Надо ли говорить, что наступил момент, когда оба не смогли совладать с взаимной страстью и ступили на путь греха?

Однако любовник, ставший к тому времени юристом, быстро охладел к балерине. А когда узнал, что она зачала, совсем огорчился. Он не знал, как избавиться от своей подруги, потому что не планировал вступать в такой невыгодный для него и бесперспективный брак.

Однажды на маскараде, куда Наташа была приглашена, чтобы быть в роли цветочницы, продающей цветы гостям, он решил добиться ненависти своей возлюбленной – так ему казалось легче от нее избавиться. И нарядился подлый любовник инвалидом – ногу забинтовал, оперся на костыль. И предстал перед несчастной с сатанинским смехом.

Расстроилась бедная Наташа. Она все поняла. Два дня думала и решилась освободить своего неверного любовника от всяких обязательств. Заплатила своей горничной Лизавете, чтобы та положила на берегу Невы ее одежду и распространила слух о безвременной гибели известной балерины.

А сама Наташа скрылась в дальний монастырь на краю света. Там она и родила ребенка. Монахини взяли девочку на воспитание. А Наташа уехала на Урал, где было сильно местное земство и открывалось множество школ для одаренных детей. Несколько лет Наташа увлеченно занималась педагогикой – обучала девочек французскому, а также танцам и этикету. Слава о ее милом нраве распространилась по губернии – и у Наташи не оставалось времени для личной жизни. Ведь местное купечество, стараясь заполучить блистательного педагога для своих отпрысков, все повышало и повышало гонорар за частные уроки…

Но Бог был на ее стороне – на одном из благотворительных рождественских вечеров, который давал уральский малахитовый магнат, увидел Наташу губернский туз уважаемого ведомства и потерял голову. Это был достойнейший человек, любимый ближними и ценимый начальством. Он предложил Наташе руку и сердце.

Наташа, на сердце которой уже затянулись раны, нанесенные бесчувственным юристом Э.Л. , заплакала. Она сказала, что не может составить счастье такого достойного человека, – она обречена работать, работать и работать, чтобы прокормить и воспитать маленькую племянницу, оставшуюся сиротой после смерти сестры…

Вы уже поняли, дорогие наши читательницы, что бедная Наташа не решилась признаться своему жениху, что она навеки связана с плодом своей преступной девичьей страсти – дочерью А.

Но претендент на Наташину руку и сердце был человек прогрессивный, и он, побледнев, бросился к ее ногам.

– Я не мыслю своей жизни без вас, дорогая Наташа, – воскликнул со страстью он. – А бедную сиротку мы заберем к себе и воспитаем общими усилиями.

Так Наташа пошла под венец – и следующие годы ее жизни были самыми счастливыми. Единственное, что ее огорчало, – это то, что ее родная дочь называла ее тетей – «ма тант Натали». Но огорчение было не тяжким – ребенок был с матерью, рос у нее на глазах, и всегда можно было его обнять и поцеловать.

Муж Наташи, человек редкостных душевных качеств, вскоре был замечен столичным начальством и переведен на службу в Петербург.

Долго не решалась Наташа ехать вслед за супругом, все казалось ей, что забытый ужас девичьей трагедии вновь охватит ее душу. Но еще больше боялась она встретить в столице волоокого соблазнителя – страшилась того, что ее супруг и благодетель померкнет рядом с первой безумной любовью.

И она его действительно встретила, но не в столице, а еще в поезде. Он проходил мимо полуоткрытого купе и безразличным взором скользнул по ней. Хорошо, что лицо ее было скрыто вуалью и в купе царил полумрак!

Наташа чувствовала, как вспыхнуло ее лицо, – но не от волнения, а от стыда. Этот пошлый лощеный господин, оплывший в талии и слегка потерявший в рыжеватой шевелюре, ныне выглядел как заурядный хлыщ, шулер и мошенник. И даже волоокий взор его не был таким уже неотразимым. Неужели она могла такого любить?

По счастью, более своего бывшего соблазнителя она не видела. Муж встретил ее и девочку на перроне. Усадил в коляску. Счастливое семейство наконец соединилось.

Но здесь наших героев подстерегала еще одна беда. Человек, который метил на место, доставшееся Наташиному супругу, за полгода впал в такое пьянство от отчаяния, что его жена решила убить провинциального соперника. Отправилась на вокзал и затерявшись в сутолоке, выстрелила в мужа Наташи. Стрелком преступница была неважным – и промахнулась. Ее жертвой стал извозчик, упавший замертво и погибший совершенно безвинно.

К месту происшествия сбежался народ, среди случайных зевак был и давний поклонник Наташи, теперь уже мэтр столичной прессы М.С. Он сразу узнал свою бывшую возлюбленную! Он никогда ее не забывал! Для него с момента исчезновения балерины П.Л. все женщины перестали существовать. Говорят, несчастный стал жертвой однополой любви.

Потрясенный до глубины души внезапной встречей с возлюбленной, которую считал мертвой, М. С. вскоре проник в ее дом, убедившись, что супруг Наташи отбыл из дому.

Наташа приняла его в гостиной. Они предались общим воспоминаниям. Наташа плакала о своей погубленной юности и жаловалась, что свою дочь должна называть племянницей. Плакал и мэтр М.С., что из-за этого негодяя Э.Л. он сломал свою жизнь. А ведь и у него могли быть дети.

Бывший поклонник исчезнувшей балерины поклялся убить негодяя.

Наташа просила его этого не делать.

Оба думали, что свидетелей их разговора нет. Однако за дверью таилась маленькая девочка, которая все слышала. Она долго плакала, жалея маму и саму себя…

В тот же вечер бывший поклонник балерины встретил негодяя в ресторане. У него не было с собой никакого оружия. Кроме шприца, которым он пользовался для введения в вену морфия. Мститель вогнал иголку в апельсин… Но иголка только поранила горло хлыща, и он остался жив.

Но о мщении думал не только бывший поклонник. О мщении размышляла и дочь Наташи. Она обыскала квартиру и нашла в сейфе пистолет.

Долгие часы просидела девочка, размышляя о том, как бы увидеть обидчика матери – своего отца, не пожелавшего ее знать. Ведь ей негде было встретить его!

Но, видимо, желание ее было настолько велико, что госпожа Случайность будто специально подстроила их встречу.

В темное время суток, когда Наташа с дочерью возвращалась от врача, который принимал в Академии пациентов с мигренью, девочка увидела из экипажа того, кому по своему неведению протянула в поезде последнюю свою конфету – так ей понравился тогда их попутчик! Господин Э.Л. входил в мужской салон красоты…

Экипаж свернул за угол и остановился у парадной двери. Девочка поднялась с матерью в квартиру. Она была чрезвычайно заботлива. Сказав, чтобы «ма тант Натали» прилегла, а она побежит на кухню дать распоряжения кухарке, маленькая мстительница отправилась к сейфу, достала пистолет и, спрятав его в карман, побежала на кухню. Она еще не знала, что будет делать, но твердо знала, что выйти через парадный ход ей нельзя.

На ее удачу кухарки на кухне не было – видимо, та прикладывалась в своем чуланчике к бутылке. В печи стояли еще не готовые меренги.

Девочка хладнокровно надела ватное пальто кухарки, накинула на голову ее платок, сунула ноги в валенки с галошами. Затем тихо открыла дверь на черную лестницу и опрометью бросилась вниз.

Она выбежала во двор, свернула под арку и, добежав до стеклянной витрины салона, достала пистолет.

Когда раздался выстрел и к ногам ее посыпались осколки стекла, мстительница ужасно испугалась. Она бросилась бежать, свернула за угол, затем под арку и черной лестницей взбежала на свой этаж.

Сделав глубокий вздох, она тихо открыла дверь в кухню: кухарки по прежнему не было, а вот запах горелых меренг разносился по всей квартире. Сняв чужие вещи и расстроившись от потери чужой галоши, девочка тем не менее нашла в себе силы вернуть в сейф пистолет. Только потом она пришла в кухаркин закуток и стала будить пьяненькую прислугу…

Но все было напрасно. Господин Э.Л., казалось, обреченный погибнуть от пули и перестать омрачать своим присутствием белый свет, и на этот раз чудом спасся. Вернее, он исчез, испарился, – и прибывшая на место происшествия полиция не обнаружила никаких следов негодяя. Вместо него в салоне оказался важный государ ственный муж, уверенный в том, что враждебные его партии силы организовали на него покушение.

Дочь Наташи в ту ночь не спала – она молилась о спасении своей души. Молилась она и в тот печальный день, когда в Спасо-Бочаринской церкви отпевали Лизавету, бывшую горничную балерины П.Л. Девочка вместе с матерью приехала в храм – о смерти несчастной узнали из газет.

Так что же, спросят возмущенные читательницы журнала «Флирт», негодяй так и вышел сухим из воды? Так и не был наказан?

О нет!

Каждый из героев этой грустной истории, – разумеется, за исключением благородного супруга бедной Наташи, – совершил свое преступление по страсти. Но это были преступления хоть и тяжелые, но повлекшие за собой искупление. Теперь перед нашими героями открывается новая жизнь, в которой они, несомненно, будут более мудры и великодушны.

Что же касается волоокого соблазнителя, который обладает сатанинским искусством исчезновения, то его возмездие еще впереди. И не сомневаюсь, будет оно ужасным и поучительным.

Об этом, мои дорогие читательницы, которых я прошу утереть набежавшую чувствительную слезу, я и сказал маленькой мстительнице, по счастью не осуществившей своего непростительного замысла отцеубийства, – замысла, вырвавшегося подобно дикой стихии из мрачного подземелья потрясенной детской души.

Девочка ела превосходные пирожные в кондитерской Цветкова.

Человек не равен Богу. Только Бог может избрать возмездие для Сатаны.

НАРЦИСС.