Глава 6

Договориться о встрече с дядей было не так легко, но по просьбе Софи он обещал прийти во вторник днем. Она распорядилась, чтобы дворецкий сразу же провел Эдварда в зеленый зал на первом этаже.

Софи заранее отправила девочек в библиотеку Хукема и позаботилась о том, чтобы Маркуса тоже не было дома, хотя и не могла объяснить, по какой причине не хотела, чтобы кто-нибудь знал о ее встрече с дядей. Конечно, она понимала, что это смешно.

Эдвард был одет в великолепно сшитый камзол синего цвета и светлые бриджи, а льняная рубашка была ослепительной белизны; высокие блестящие черные сапоги дополняли его наряд.

— Я рад, что ты наконец образумилась, моя девочка. Дела мисс Ричмонд тебя не касаются, и ты сунула свой нос туда, куда не следовало.

— Я пригласила тебя не для того, чтобы говорить о мисс Ричмонд. Хочу напомнить, что это ты не хотел моего вмешательства, но не Анна!

— Думаешь, ты одержала верх? Раздулась от важности, не так ли? Так позволь напомнить тебе кое-что: если ты и твой наглый братец не будете обращаться со мной с должным уважением, то вы быстро узнаете, кто в действительности всем заправляет!

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Софи.

Эдвард ехидно улыбнулся.

— Хочу сказать, что если я решу сам заботиться о Фиби, то вы с Маркусом ничего не сможете сделать! Я ее опекун, и только по своей душевной доброте оставил младшую племянницу с вами. Но могу забрать ее с собой, как только захочу! Думала, тебе удалось приструнить меня, да? Но я могу сделать так, что ты не увидишь Фиби до тех пор, пока она не выйдет замуж за того, кого выберу я.

— Ты не посмеешь! — Золотистые глаза Софи вспыхнули от гнева. — Я никогда не отдам тебе сестренку. Ты не испортишь ей жизнь, как испортил мне. Этого никогда не будет. Да я скорее убью тебя!

На лице Софи отразилась такая ярость, что Эдвард предусмотрительно отступил назад.

— Ну-ну, до этого дело не дойдет. Я не собираюсь совать нос в твои дела и прошу того же от тебя.

— Так почему же ты так хочешь жениться на мисс Ричмонд? Неужели тебе недостаточно доходов от наследства Маркуса и Фиби?

— Человеку свойственно смотреть вперед, — ничуть не смутившись, охотно пояснил Эдвард. — Менее чем через два года Маркусу исполнится двадцать один год, и мое опекунство закончится. Я должен буду все вернуть ему, даже заботу о Фиби и об имениях. А без их наследства у меня не останется ни гроша. И я подумал о том, что надо заранее позаботиться о восполнении своих потерь. Несколько месяцев я занимался поисками богатой жены, но у большинства из них куча ревнивых родственников, которые охраняют девиц от охотников за наследством. И я не мог поверить в свою удачу, когда обнаружил, что Агнес является опекуншей наследницы Ричмонда.

— И как же ты узнал об этом? — спросила Софи, не скрывая своего отвращения.

Эдвард немного смутился.

— Ну, мы были.., довольно близкими друзьями, и Агнес упомянула при мне о своей племяннице.

Софи вскрикнула от негодования.

— Так мисс Уэтерби — твоя любовница?

— Была! — поправил ее Эдвард. — Может, я и мерзкий негодяй, но не буду держать любовницей тетку моей жены.

Это дурной тон!

Софи не нашлась что ответить на столь бесстыдную откровенность. Дядя не видел ничего постыдного в своих поступках. А если судить по выражению его лица, то даже был намерен услышать одобрение планов относительно укрепления своей финансовой стабильности.

— Теперь ты видишь, почему так важно, чтобы ты отослала Анну к ее тетке. В этом есть и твоя выгода, — вкрадчиво добавил Эдвард.

Софи вопросительно приподняла бровь, и он пояснил:

— Подумай только: если в моем распоряжении окажется наследство Ричмонда, мне больше не будет необходимости запускать руку в деньги Маркуса и Фиби.

— Ты достоин только презрения! Не знаю, что ты вообразил по дороге сюда, но я заверяю тебя, что не собираюсь менять своего решения: Анна останется со мной.

— Тогда зачем ты просила, чтобы я пришел?

Вспомнив о причине этой неприятен встречи, Софи сделала глубокий вздох и решилась.

— Я хочу задать тебе один вопрос. Ты помнишь ту ночь, когда умер Саймон?

— Господи, да разве я могу это забыть? Он был моим лучшим другом.

— Да, ты позаботился обо всем и проследил за отъездом его собутыльников. Никто из них не говорил тебе, что кое-что потерял?

Эдвард нахмурился.

— Потерял? А что именно?

— Галстучную булавку.

Озадаченный таким вопросом, Эдвард покачал головой.

— Не помню, ведь прошло столько лет.

Софи достала булавку из ящика своего секретера.

— Я нашла ее на лестнице в ту ночь, когда умер Саймон.

Ты узнаешь ее?

Глаза Эдварда сузились, и странное выражение проскользнуло по его лицу — оживление и нечто похожее на злорадство, как показалось Софи.

— Нет, не могу сказать, что узнал, — ответил он наконец. — Но позволь мне разглядеть получше.

Эдвард внимательно осмотрел ее, и Софи могла поклясться, что он узнал вещицу.

— Так ты нашла ее в ту ночь, когда умер Саймон? На верхней ступени лестницы, с которой он упал?

Софи кивнула, но через пару минут дядя вернул ей булавку и пожал плечами.

— Прекрасная работа. Не понимаю, зачем ты вызвала меня из-за такого пустяка, тратила мое время. Я очень занят.

— Тратой денег, которые тебе не принадлежат.

— Ну и острый же у тебя язык! Плохо, что Саймон так и не выучил тебя, — ответил Эдвард.

Софи промолчала. Барон Сковилль коротко поклонился и вышел из комнаты.

Она еще некоторое время в задумчивости смотрела на рубин. Дядя, несомненно, узнал булавку. Но отрицал это.

Почему?

Софи поднялась в свою спальню и положила булавку в шкатулку. Да, ее дядя и в самом деле презренный человек, если искренне считал, что она одобрила бы его планы относительно Анны. Но больше всего Софи расстроила угроза барона относительно Фиби. Софи не могла допустить этого и надеялась, что он просто пригрозил в своей обычной манере. Но сам факт, что Эдвард упомянул о таком варианте, сильно обеспокоил леди Марлоу.

Маркус пришел в неописуемую ярость, когда Софи рассказала ему об угрозе Эдварда.

— Боже! Пусть только попробует забрать у нас Фиби!

Я сотру его в порошок, прежде чем он прикоснется к сестренке!

Софи успокоила брата, убедив его в том, что сейчас им прежде всего нужно быть бдительными.

С Фиби она говорила деликатнее. Софи не хотела пугать девочку, поэтому просто предупредила ее, чтобы та никуда не ходила с дядей. Ни при каких обстоятельствах.

— Как будто я хожу. А почему ты предупреждаешь меня именно сейчас? Что он сделал?

— Да ничего не сделал, моя милая Фиби. Я просто не знаю, какая блажь придет ему в следующий момент, и принимаю меры предосторожности.

— Это из-за меня? — спросила Анна.

Заметив ее беспокойство, Софи улыбнулась.

— Ты здесь ни при чем. Наш дядя всегда был отъявленным негодяем, и я хотела напомнить Фиби, что надо быть начеку рядом с ним.

Девочки, похоже, восприняли ее советы, и Софи отправилась к себе, чтобы приготовиться к вечеру в обществе Оффингтонов и лорда Харрингтона.

После разговора с Эдвардом Софи была не в том настроении, чтобы встречаться с друзьями. Но было непозволительной грубостью бросать Оффингтонов в последнюю минуту и досаждать отказом лорду Харрингтону, если в этом не было острой необходимости.

К тому времени, когда появился лорд Айвес Харрингтон, чтобы проводить ее в отель «Стивенс» на Бонд-стрит, настроение Софи немного улучшилось. Прогнав все тревожные мысли, она спустилась вниз, чтобы поздороваться с лордом Харрингтоном. К ее досаде, от одного вида этого высокого красавца у Софи перехватило дыхание. Черт бы его побрал!

Галантно склонившись над ее рукой, Айвес прошептал:

— Могу я сказать, что вы, миледи, само очарование сегодня?

— Сомневаюсь, что кто-то может удержать вас от этого.

Вы всегда поступаете так, как вам угодно, милорд, — кокетливо ответила она, позволив ему поправить кремовую накидку на ее изящном платье из абрикосового шелка.

— Вы неверно поняли меня, миледи. Даже малейший намек вашей милости заставит меня мгновенно измениться.

Не в силах более не замечать веселые искорки в его глазах, Софи рассмеялась. Довольный ее реакцией, Айвес проводил леди Марлоу к экипажу.

Она испугалась, увидев, что Оффингтонов там нет, и вопросительно посмотрела на своего рыцаря.

Как только лошади тронулись в путь, Айвес пояснил:

— Оффингтоны присоединятся к нам в отеле. Они поздновато вернулись сегодня домой после осмотра королевского зверинца, потому что их карета столкнулась с телегой какого-то деревенского недотепы. Я получил записку от супругов об этом, когда уже выходил из дома. Боюсь, вам придется терпеть мое общество до их появления.

— Вы могли бы сообщить мне о том, что они задерживаются, — холодно произнесла Софи.

Айвес взял ее руку и поднес к губам.

— Мог бы. Но тогда я был бы лишен вашей очаровательной компании.

— Может быть, я предпочла бы такой вариант. Об этом вы не подумали, милорд?

— Думал, — откровенно признался он, удерживая ее руку, в то время как Софи отчаянно пыталась высвободиться. — Но, поразмыслив, решил, что все складывается неплохо. Это дает нам возможность ближе узнать друг друга, не так ли?

— А если я не хочу узнавать вас?

— Дорогая! Как вы можете говорить такое? И после всего, что мы пережили вместе.

Выиграв битву за свою руку, она холодно посмотрела на Айвеса.

— Знаете, мне очень хочется дать вам пощечину.

— А мне, — тихо сказал он, заключив Софи в объятия, — очень хочется поцеловать тебя. Давай заключим сделку. Ты дашь мне пощечину, если твои губы и в самом деле окажутся такими сладкими, как кажутся.

Софи застонала, ее сердце бешено заколотилось. Одна ее половина восхищалась смелостью лорда и мечтала о его поцелуе. А другая испытывала смутный страх, потому что мгновенно вспомнилось то жестокое насилие Саймона, которое он совершил в экипаже сразу же после свадьбы.

Но эти мужчины совершенно разные, напомнила себе Софи. Да и она больше не перепуганная девственница. Айвес Харрингтон не был ее мужем и поэтому не имел над ней власти. Он точно не предпримет попытки изнасиловать ее.

— Ну как? — тихо спросил он.

Выражение ее лица и застывшая поза предупредили Айвеса, что здесь было что-то еще, кроме обычного женского сопротивления.

Софи ничего не ответила, и он продолжил:

— Ты не должна бояться меня, милая. Я очень хочу поцеловать тебя, Софи, но только если ты позволишь.

Она судорожно перевела дыхание, эти слова немного успокоили. Мысли о том, каким может быть его поцелуй, уже несколько дней владели ею. Так почему бы не узнать это?

Чувствуя себя ужасно глупой, она не смогла устоять перед его льстивыми словами и собственным любопытством и, отбросив все сомнения, подставила губы.

— Пожалуйста…

Айвес застонал и прижал ее к себе. Приготовившись почувствовать отвращение, как при поцелуях своего мужа, Софи была поражена шквалом чувств, которые охватили ее. Его губы оказались горячими и уверенными, и Софи вздрогнула от сладостного ощущения, вызванного его объятиями.

Руки Айвеса превратились в железные обручи, и она прижалась к его большому сильному телу, впервые в жизни почувствовав себя защищенной и необыкновенно живой. Это приятное ощущение было таким необычным и новым, что Софи наслаждалась им, не ведая того, как сводит Айвеса с ума.

Он говорил себе, что не следует торопить Софи, что надо дать ей время, но ощущение нежного тела, так страстно прижавшегося к нему, прикосновение к мягким и податливым губам оказались выше его сил. Он и не надеялся на такой ответ, даже не мечтал об этом все эти бессонные ночи с того дня, как встретил эту женщину.

Софи показалось, что ее тело больше не принадлежит ей, самые примитивные желания пробудились в ней. Неожиданно ее охватила такая страсть, которой она не могла и представить. Софи со страхом заметила, что широкая смуглая ладонь сжимает ее грудь.

Испугавшись своих собственных действий, она попыталась вырваться из его объятий, но Айвес не отпускал и прежний ужас пронзил ее, рассеяв наслаждение и вызвав в памяти грубые домогательства мужа. Софи боролась, как дикий зверек, но, затерявшись в ее волшебной нежности, Айвес не сразу понял, что женщина больше не желает оставаться в его объятиях. Он мгновенно поднял голову, и его руки безвольно повисли.

Софи вскочила и забилась в дальний угол экипажа.

— Не.., не прикасайтесь ко мне, — заикаясь, произнесла она; ее дыхание сделалось прерывистым, лицо побледнело.

Айвес был удивлен. Что-то здесь не так, решил он. Это никак не напоминало реакцию опытной, искушенной женщины на страстное объятие, а скорее было похоже на поведение испуганной девушки.

Айвес стал успокаивать ее:

— Милая, я же говорил, что твой малейший каприз является приказом для меня. Если ты не хочешь, чтобы я целовал тебя, я не буду. — Он нежно улыбнулся. — Не стану отрицать, что я страстно надеюсь изменить твое мнение, но у тебя нет причины бояться меня.

Его слова немного приободрили Софи, и она, чувствуя себя совершенной глупышкой, попыталась вернуть самообладание: расправила платье, убрала локон, который выбился из искусно уложенной прически.

— Я вас предупреждала, милорд, что мне не нужен ни муж, ни любовник. Если вам необходима более.., сговорчивая женщина, то обратите свои взоры на кого-нибудь еще.

Айвес в отчаянии вздохнул.

— Нет, милая. Боюсь, мне нужна только ты.

Софи выпрямилась в своем уголке, едва сдерживая негодование.

— Я уже сказала, что меня не интересуют никакие отношения с вами, кроме простого знакомства! Разве вы не понимаете? Я не собираюсь быть вашей любовницей!

Кривая усмешка, которая так странно действовала на Софи, снова появилась на его лице.

— Ты выразилась вполне ясно. Но может, мне все-таки удастся изменить твое мнение?

Стараясь скрыть удивление и раздражение, Софи фыркнула:

— И не думайте! Мое решение твердо, и вы просто самонадеянный болван, если надеетесь изменить его.

— Мне всегда нравилось, когда мне бросают вызов, — удовлетворенно заметил Айвес. — Да, вызов — это именно то, что вдохновляет меня. Он делает жизнь более интересной, ты не находишь?

Софи в отчаянии покачала головой. Он совершенно непробиваемый! Но хуже всего, что ее охватывало абсурдное желание смеяться над его упрямством, даже когда она была очень сердита на Айвеса.

Решив, что не следует поощрять его, показывая свою нерешительность, Софи холодно произнесла:

— Вы предупреждены, милорд. И я не хочу больше говорить об этом.

К счастью, они уже добрались до места и времени для разговора не осталось.

Отель «Стивенс» был любимым местом отдыха военных, и Софи ничуть не удивилась, что лорд был знаком со многими из присутствовавших там. Пока ждали приезда Оффингтонов, он познакомил ее с армейскими офицерами, а также с теми, кто недавно вышел в отставку.

Айвес проявил себя образцовым кавалером, его поведение было просто безупречным. Не было ни малейшего намека на того страстного мужчину, который совсем недавно целовал Софи. Их ужин был восхитительным, беседа веселой, и Софи наконец смогла расслабиться и прекрасно отдохнуть. К концу ужина она с удивлением обнаружила, что ее больше не беспокоят мысли о дяде, а общество Айвеса кажется очень приятным.

И только когда уже собирались уезжать, тональность вечера изменилась. Смеясь над очередной шуткой Айвеса, Софи случайно взглянула на мужчин, которые только что прибыли на поздний ужин. Узнав среди них Эдварда, Софи нахмурилась. Интересно, что он здесь делает? Отель «Стивенс» не принадлежал к тому месту развлечений, которое доставляло бы удовольствие ее дяде. Это заведение считалось респектабельным и элитным.

Айвес окинул быстрым взглядом Эдварда, Беллингема и Дьюхерста, а также отметил появление Гримшоу и других подозреваемых из своего списка. Айвеса не удивила эта встреча. Если один из них действительно Лис, то ему нужны многочисленные знакомства и друзья среди офицеров. Как же иначе он мог бы поставлять сведения Наполеону?

Заметив, что все подозреваемые стоят в кругу офицеров, Айвес снова подумал о сложности своей задачи. В последние несколько дней его люди не обнаружили ничего подозрительного в поведении этих трех человек, кроме свидетельств их распутной жизни, так что Лисом мог оказаться любой из них.

Увидев Софи в компании Айвеса и Оффингтонов, Генри Дьюхерст сразу же направился к их столику. Его восхищение маркизой Марлоу было настолько откровенным, что показалось Айвесу даже вызывающим. Естественно, остальные джентльмены тоже подошли их поприветствовать.

Айвес сразу заметил напряженность между Софи и ее дядей, но разговор начал изрядно подвыпивший сэр Артур Беллингем:

— Слушай, Софи, неужели ты правда сегодня утром грозилась убить своего дядю? Я думаю, что это он спьяну говорил. Ты же его племянница!

Софи застыла. Она никак не ожидала, что Эдвард будет во всех подробностях пересказывать их личный разговор.

Похоже, чувство такта совсем изменило ему. Оказавшись в центре устремленных на нее взглядов, Софи смутилась и попыталась смягчить ситуацию:

— Вы же знаете моего дядю, сэр Артур. Он склонен к некоторому преувеличению.

— Преувеличение! — взвился Эдвард, который, как и сэр Артур, уже немало выпил. — Черт! Так ты отрицаешь, что утром заявила, что скорее убьешь меня, чем позволишь мне взять под свою опеку Фиби?

— Возможно, я несколько погорячилась, — призналась Софи, застигнутая врасплох.