Леди-цыганка - Только ради любви

На лице его было написано недоумение. И мисс Уэтерби зловеще улыбнулась.

— Вероятно, вам известно, что Эдвард в подпитии был весьма болтлив, поэтому, согласитесь, нам с вами есть что обсудить.

Глава 15

Прежде чем снова провести вечер за картами, Айвес договорился о встрече с крестным в небольшой таверне.

Он вошел в отдельную комнату, которую заказал Роксбери, и сразу перешел к делу.

— Ну, милорд, похоже, дело сдвинулось с мертвой точки.

— Согласен с тобой, мой мальчик, — кивнул Роксбери. — Я проверил все папки — документ все еще там, но это не значит, что Мид в данный момент не уносит его копию.

— Я пришел к такому же выводу, но не поверю, что французы выложат кругленькую сумму за обыкновенную копию.

Как они могут удостовериться в том, что информация подлинная? Мне кажется, подлинник тоже должен исчезнуть на время, чтобы тот, кто покупает сведения, мог убедиться в их достоверности и ценности.

Роксбери сделал глоток пунша и, слегка нахмурившись, неторопливо продолжил:

— В самом начале я хотел, чтобы об этом деле знало как можно меньше людей, но теперь, мне кажется, наступило время увеличить нашу «армию». Мои люди стараются изо всех сил, но не могут уследить за всем, а если мы упустим Мида…

— В настоящее время наш успех зависит только от того, выведет ли нас полковник на Лиса-шпиона, и хотя мне не нравится, когда наши люди спотыкаются друг о друга, но пусть лучше двое круглосуточно следят за Мидом, а еще несколько находятся наготове. Вы можете устроить это?

— Хорошо, — сказал Роксбери, поднимаясь. — Я дам тебе в помощь моих лучших парней. Когда им приступать?

— Немедленно!

* * *

Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки, но Айвес не чувствовал радости, когда отправился на встречу с Мидом и его приятелями, чтобы пообедать у Стефенсонов. Он не мог отделаться от воспоминаний о том вечере, когда привез сюда Софи и Оффингтонов.., и том страстном поцелуе в экипаже.

Если все будет продолжаться так, как сейчас, то скоро от их отношений действительно останутся только воспоминания.

Эта мысль никак не укладывалась в голове Айвеса. Вечер тянулся долго, он пил ликер стакан за стаканом, и обида на несправедливый гнев жены все больше захлестывала его.

Неужели Софи так глупа, если думает, что он женился ради мести за давнишнюю трагедию? Действительно, еще недавно он говорил о мщении, но, черт возьми, сейчас и не думал об этом.

Айвес пил, и с каждой минутой в нем росло ощущение, что его предали. Как Софи посмела целиться в него из пистолета! Черт побери! Эта леди была его женой! И она вышвырнула мужа из своей спальни…

Айвес вернулся домой и твердо решил вывести Софи из заблуждения. Он не Марлоу! И не давал жене повода обращаться с ним подобным образом!

Сбросив одежду, Айвес облачился в шелковый халат, налил себе бренди и неторопливо потягивал его, глядя на дверь, которая отделяла его от спальни жены.

«Софи, без сомнения, сладко спит в своей постели, — тоскливо подумал Айвес. — В это время я тоже мог бы лежать в этой постели…»

Мысль о наслаждении, которое они дарили друг другу, разбудила его страсть, и возможность провести остаток жизни вдали от Софи вдруг показалась ему невыносимой.

Не слишком пьяный и не слишком рассерженный, но решительно настроенный, Айвес осторожно отставил бокал, подошел к двери и ничуть не удивился, обнаружив ее запертой.

Неужели Софи и правда думает, что он позволит какой-то деревянной перегородке разделить их, улыбнулся про себя Айвес. И, не раздумывая над последствиями, одним ударом выбил дверь.

Айвес вошел, спокойный и самонадеянный. Софи не спала. После их размолвки сон покинул ее. Она могла говорить себе, что Айвес был презренным распутником, лживой бестией, подлым мошенником, но желание оказаться снова в его объятиях не угасало.

Софи никогда прежде не испытывала страсти к мужчине, не чувствовала того жуткого голода, который могло вызвать одно лишь прикосновение этого мужчины. Она ужасалась оттого, что ее предавало не только собственное тело, но и мысли. Первая ярость улеглась, и Софи ловила себя на том, что подыскивала различные оправдания для Айвеса, и думала, уж не слишком ли поспешно осудила его.

Может, следовало быть более благоразумной и позволить мужу объясниться…

Софи беспокойно вертелась в своей постели, и собственное тело казалось ей странным и незнакомым. Ее груди сделались непривычно чувствительными, низ живота ныл от сладостной боли. Как женщина она понимала, о чем просит ее тело, но отказывалась принимать это. Гордая Софи не могла допустить, чтобы ею руководили плотские желания.

В глубине души она понимала, что дело не только в страстном желании снова оказаться в объятиях Айвеса. Она скучала по его озорным глазам и смеющимся губам, но, возможно, больше всего ей недоставало умиротворяющего ощущения того, что не придется провести всю жизнь одной, без любимого. Если бы она могла ненавидеть и презирать его, как Саймона! Вот тогда бы Софи могла спать хоть тысячу ночей одна, без Айвеса…

Ком подступил к ее горлу. «Черт побери! — с яростью подумала она. — Как мне жить дальше, если я так отчаянно люблю его, несмотря ни на что?» Час был поздний, но сон не шел, и Софи лежала в постели, проклиная и одновременно страстно мечтая увидеть Айвеса сейчас же. Она услышала его шаги в коридоре, и сердце ее болезненно сжалось.

Вдруг от внезапного треска сломанной двери Софи подскочила. Трудно было поверить, что муж посмел выломать ее дверь. Даже Саймон никогда не вел себя так вызывающе. Софи инстинктивно схватила пистолет и встала перед Айвесом.

В комнате было темно. Сюда проникал только свет из его спальни, но он без труда заметил ее напряженную фигурку возле кровати, а в вытянутой руке — пистолет. С некоторым удивлением и сожалением Айвес подумал, что, наверное, это последнее мгновение его жизни: сейчас Софи, охваченная гневом, выстрелит в него.

Его высокая фигура и широкие плечи четко выделялись на фоне горевшей сзади свечи, а золотистые драконы ярко блестели на темном шелке халата.

— Ты действительно собираешься стрелять в меня?

Во рту у Софи все пересохло, и она почувствовала, как ее рука задрожала, однако смело ответила:

— Да, если ты подойдешь ближе.

Она ужаснулась, не услышав уверенности в собственном голосе, и испуганно ощутила дрожь во всем теле, но не от страха или ярости.

Айвес загадочно улыбнулся и сделал шаг. Софи попятилась, но путь к отступлению преградила кровать.

— Стой где стоишь, — в отчаянии предупредила она.

Сердце у Айвеса стучало, точно военный барабан. Он покачал головой, и блестящая черная прядь упала ему на лоб.

— Не могу. Я очарован тобой, милая, меня тянет к тебе словно магнитом, я не могу оставаться вдали от тебя, как южное растение не может жить без солнца. И если ты хочешь застрелить меня — давай. Только смерть удержит меня от любви к тебе этой ночью.

— Черт бы тебя побрал! — беспомощно прошептала Софи и опустила пистолет.

Айвес крепко обнял ее и страстно поцеловал; все его отчаяние, страх и любовь слились в этом поцелуе.

— Пусть черт поберет нас обоих, — уточнил он, поднимая голову.

Софи не стала спорить. Кровь ее закипела, тело жадно требовало новых ласк. Потянувшись к нему губами, Софи нетерпеливо прошептала:

— Ничего не говори, поцелуй меня еще.

Айвес подхватил ее на руки.

— Конечно, милая! И не только поцелую…

Опустив жену на кровать, он осторожно вынул пистолет из ее руки и нетерпеливо сбросил халат. Его сильное горячее тело мгновенно прижалось к Софи. Охватившее их пламя страсти отчаянно разрасталось.

Софи застонала, почувствовав волшебную магию его губ и рук. Она хотела его, и сейчас же.

Но Айвес не торопился, проигнорировав откровенное приглашение и продолжая изводить ее ласками. Когда он стал целовать ее грудь, Софи думала, что сойдет с ума. Но его горячие губы опускались все ниже, доводя Софи до неистовства. Невероятно сладостные ощущения от прикосновения мужских губ к ее лону сделали тягучую боль нестерпимой.

Софи казалось, что она умирает от восторга. Она и сама не знала, хотела ли прекратить это. Но неожиданно его язык оказался именно там, где ей хотелось, и Софи в восторге содрогнулась, оттого что все тело рассыпалось на тысячи осколков.

Именно такой реакции и добивался Айвес. Его желание тоже стало нестерпимым. Он притянул Софи к себе и погрузился в ее влажное тепло, быстрыми, мощными толчками увлекая женщину за собой… Потом они долго лежали не двигаясь, не желая расставаться друг с другом.

Софи не могла отрицать, что пережитое ими сейчас ничего не изменило: она все еще не доверяла своему мужу. Айвес понимал, что не может развеять все ее подозрения, пока Лис на свободе. Однако оставалась одна тема, о которой можно было говорить открыто.

— Я женился на тебе не потому, что хотел какой-то мести, и ты глупа, если продолжаешь так думать.

У Софи на глазах выступили слезы. Как хотелось верить каждому его слову! Но…

— Ты говорил бы то же самое, если б женился на мне по этой причине.

— Хорошо, думай как хочешь. — Неожиданно он наклонился и поцеловал ее вызывающе, почти грубо. — По крайней мере у нас есть это, — хрипло сказал он, встал с постели и вышел из спальни жены.

Софи больше всего на свете хотела вернуть его, но не сделала этого. Она на всю жизнь запомнила преподанный Саймоном урок: мужчины — лжецы, они идут на невероятные уловки, чтобы добиться своего, и этой ночью Айвес получил то, что хотел.

* * *

Утром Софи совершенно не знала, как вести себя с мужем Глупо было теперь не допускать его до своей постели.

Как Айвес сказал, по крайней мере у них было это.

Разбитая дверь между их спальнями наверняка вызвала пересуды, и Софи понимала, что новость эта уже известна в доме. Тяжело вздохнув, она вышла из своей комнаты, раздумывая, как объяснить все, и с облегчением узнала, что муж уже предложил свое объяснение. Ему показалось, как он рассказал Маркусу, что Софи приснился кошмар, и когда она закричала, он так поспешил к жене, что выбил дверь. Никто, конечно, не осмелился спросить, почему дверь была заперта от него.

За завтраком все вели себя скованно. Софи была настолько под впечатлением от прошлой ночи, что больше ни о чем не могла думать. Айвес не сводил задумчивого взгляда с милого личика жены, пока она пыталась сделать вид, что его присутствие нисколько не стесняет ее.

Поднявшись из-за стола, лорд Харрингтон спросил:

— Леди, не хотите прокатиться со мной по Гайд-парку? — и улыбнулся Маркусу. — Может, ты захочешь сопровождать экипаж на коне, которого недавно купил?

— Конечно, сэр! — Маркус был рад поддержать хорошие отношения с шурином.

Девочки выжидательно посмотрели на Софи и обрадовались, когда та робко ответила:

— Благодарю вас, милорд. Мы с удовольствием поедем.

В этот момент в столовую вошел Эмерсон и что-то тихо прошептал Айвесу. Брови лорда изумленно приподнялись, но он спокойно обратился к жене:

— Кажется, у нас.., посетитель. Хочет видеть нас обоих и ждет сейчас в библиотеке. Надеюсь, вы проводите меня, мадам?

Софи была озадачена. Почему Эмерсон не назвал имени посетителя? Заметив, что остальные три пары глаз тревожно смотрят на них, Софи улыбнулась и сказала:

— Конечно. Заканчивайте завтракать, а я скоро присоединюсь к вам в голубой гостиной. Вы, девочки, можете пока заняться вышиванием.

В холле Айвес тихо объяснил ей:

— Не беспокойся, дорогая, но нас хочет видеть констебль Кларк.

— Констебль?! — воскликнула Софи, и у нее округлились глаза.

Времени для разговора не осталось, поскольку они уже подошли к библиотеке. Айвес считал, что была только одна причина для столь раннего визита офицера полиции. И она наверняка связана со смертью Эдварда. Но каким образом?

Констебль Кларк, грузный седой мужчина средних лет, чувствовал себя очень неловко. Он расхаживал, опираясь на свою трость, и заметно смутился при их появлении.

— Прошу вас простить мое вторжение, милорд, миледи.

Когда мы узнали, что мисс Анна Ричмонд находится у вас, судья Харрис решил обязательно сообщить вам о сложившейся ситуации… Очень неприятное дело. Очень…

Софи застыла, вцепившись в руку Айвеса. Он ободряюще улыбнулся ей и спросил:

— Это касается мисс Анны Ричмонд, да?

— Не совсем так, милорд… — Констебль тяжело вздохнул. — Скорее, ее тети, мисс Агнес Уэтерби, которая.., мертва.

— Мертва?! — воскликнула Софи. — Но как это могло случиться? Мы видели ее всего три дня назад — Дворецкий сообщил об этом сегодня утром. На мне лежит неприятная обязанность сообщить вам, что мисс Уэтерби была убита.., и очень жестоко.

— Какой ужас! — Айвес надеялся, что Софи, побледневшая при словах Кларка, не упадет в обморок, но все-таки усадил ее в кресло. — Пожалуйста, констебль, объясните нам все что можно.

Рассказ Кларка был довольно коротким Дворецкий вошел утром в гостиную, чтобы раздвинуть шторы, и увидел на софе хозяйку.., с перерезанным горлом. Никаких признаков насилия или ограбления не было. Двери не взломаны, все слуги находились ночью в доме. С их слов, мисс Уэтерби вернулась домой поздно с вечерней прогулки и сразу отправилась спать, как обычно.

Супруги избегали смотреть друг на друга. Несмотря на искреннее предупреждение Айвеса, жадность взяла верх над разумом Агнес Уэтерби и она все-таки встретилась с убийцей Эдварда.

Кларк прокашлялся.

— Было решено рассказать о трагедии вам, поскольку известно, что вы оформляете свое опекунство над мисс Анной Ричмонд.

Лорд Харринггон отрешенно кивнул, вспоминая последний разговор с Агнес Уэтерби.

— Да, да, конечно. Я понимаю.

После ухода констебля Харрингтоны в растерянности долго молчали.

— Она наверняка говорила с убийцей моего дяди, — наконец печально сказала Софи. — Даже после того, как ты предложил ей обеспеченное будущее и мы предупредили ее об опасности, Агнес все равно решилась на это.

— Судя по всему, так и произошло.

— Интересно, как много ей было известно? Если бы Агнес была откровенна с нами! — Софи печально вздохнула. — Боже мой, что мы скажем Анне?

— Как можно меньше, — сказал Айвес. — Только то, что ее тетю убили, вот и все.

Софи была в шоке.

— Какой ужас! Сначала убит Эдвард, а теперь его любовница. У этого убийцы совсем нет сердца!

Айвес кивнул, а потом задумчиво добавил:

— И он, видимо, мечется в отчаянии, если прибегает к таким мерам.

— Ты думаешь, власти увидят связь между этими убийствами? — тревожно спросила Софи. — Во всяком случае, на сей раз меня не станут подозревать в убийстве мисс Уэтерби.

— Увы, некоторым известны обстоятельства, при которых Анна поселилась у тебя. Не удивлюсь, если Кларк очень скоро узнает об убийстве Эдварда и о том, что нас с тобой застали возле его тела.

Румянец схлынул с лица Софи, и Айвес проклял свой болтливый язык.

— Милая, — нежно произнес он, опустившись перед женой на колени, — не тревожься. Вряд ли кто серьезно считает тебя убийцей, но ты должна понимать, что следующие несколько дней будут не очень приятными. Наверняка появятся самые невероятные слухи из-за обстоятельств, связанных с твоим покровительством Анне. Не сомневаюсь, что наш недавний визит к ее тетке постараются выставить в неприглядном свете. — Он хитро улыбнулся. — Так что скоро мы завоюем весьма скандальную репутацию, моя дорогая.

— Думаю, ты прав. Но что же нам делать, Айвес?

— То же, что и собирались, — искать убийцу Эдварда.

— Но как?

— Пока еще не придумал, но ты должна знать, что такая мелочь не может остановить меня!

Несмотря на серьезность ситуации, слова Айвеса подняли настроение Софи. Он прав. Ничто не сможет остановить их, и они найдут того, кто убил Эдварда и Агнес.

Харрингтоны не видели причины откладывать неприятное известие, поскольку трое младших членов семьи уже ждали в голубой гостиной, горя нетерпением узнать о таинственном визитере.

Анна, не слишком любя свою тетю, все-таки была поражена, узнав о ее убийстве, и не могла сдержать слез. Агнес, несмотря на свои недостатки, была ее единственной родственницей.

— Не думай, что ты осталась одна в целом свете, дорогая, — ласково успокаивала Софи. — Теперь мы — твоя семья, и ты больше никогда не будешь одинока.

— Господи! Софи права, — тепло сказал Маркус. — Теперь ты наша сестра, и мы будем заботиться о тебе.

Поскольку брат раньше почти не обращал внимания на Анну, Софи обрадовалась его словам. И Фиби незамедлительно подтвердила свою привязанность к Анне и, взяв ее за руку, воскликнула:

— Ой, Маркус прав! Мы станем сестрами! Это будет здорово, вот увидишь!

Анна неуверенно взглянула на лорда, который хранил молчание. Подойдя к ней, Айвес улыбнулся.

— Не беспокойся, малышка. Тебе нечего бояться. Мы с Софи рады принять тебя в нашу семью.

Это было так трогательно, что Софи едва сдержала слезы. Как он может быть таким добрым, заботливым и в то же время пьянствовать с отъявленными негодяями?

Оставив жену с девочками, Айвес ненадолго удалился в свой кабинет, где написал коротенькую записку Роксбери, сообщив об убийстве Агнес. Затем он отправился к своему адвокату, чтобы проинформировать об изменениях в положении Анны и просить поскорее закончить с оформлением опекунства.

В данный момент Айвес больше ничего не мог сделать, только ждать и размышлять об убийстве. Решив, что этим можно заниматься и дома, он вернулся на Беркли-сквер.

День был очень тихим, большую часть времени Софи провела с девочками. Жестокое убийство отодвинуло ее собственные проблемы на второй план. Она была тронута тем, что Айвес почти весь день провел дома, и, наблюдая за тем, как он старался развлечь Анну и Фиби, снова подумала, что, возможно, была несправедлива к мужу. В нем столько нежности и понимания…

Маркус вечером ушел в театр, а девочки попросили Айвеса и Софи научить их играть в вист. Было почти десять часов, они только что убрали карты, когда в комнату вошел Эмерсон с серебряным подносом.

— Милорд, это только что принесли для вас.

Лорд Харрингтон взял письмо, сломал печать и прочитал:

«Игра началась. Мид выкрал меморандум из папки в штабе. Встречаемся немедленно в таверне „Зеленый кабан“».

Глава 16

Айвес встретил пристальный взгляд Софи и грустно подумал: «Она будет очень недовольна».

— Надеюсь, вы меня простите, дамы, но мне назначена встреча и я вынужден покинуть вас.

Тепло и благодарность, появившиеся в душе Софи, растаяли.

— Конечно, милорд, — холодно сказала она, не сумев скрыть презрения. — Мы понимаем, что вас ждут другие развлечения.

Обвиняющие взгляды Анны и Фиби, которыми они проводили Айвеса, совсем испортили ему настроение. Айвес мрачно рассуждал о том, что есть шанс этой ночью поймать Лиса. Вот тогда можно будет рассказать все Софи и оправдаться в ее глазах.

Роксбери ждал его в отдельной комнате, и, войдя, Айвес без предисловий спросил:

— Когда обнаружили, что документ исчез?

— Менее получаса назад, сразу после того, как Мид покинул кабинет.

— Похоже, полковник работал допоздна, что весьма странно.

— Едва мы узнали, что меморандум исчез, я приставил к Миду еще двоих человек. Теперь пятеро будут сменять друг друга, и как только выяснят, куда полковник направляется, один сразу придет сюда для доклада. Возле таверны ждет еще полдюжины парней, чтобы сопровождать тебя, когда станет известно о местонахождении Мида. Ты ведь наверняка сам захочешь арестовать шпиона.

— Горю от нетерпения. Не беспокойтесь, сэр. Мы его схватим.

Через десять минут в комнату проскользнул неприметный человек и доложил, что Мид пошел в один из игорных домов, где был завсегдатаем.

Айвес нырнул в темноту вслед за Хинкли. Остальные последовали за ними Быстро преодолев небольшое расстояние, Айвес ничуть не удивился тому, что они оказались у известного игорного дома под названием «Голубиное гнездышко» — любимого заведения Мида и Гримшоу, где они частенько развлекались, обдирая до нитки зеленых юнцов из провинции.

В это время в «Голубином гнездышке» было полно народу, и хотя большинство уважающих себя джентльменов избегали это злачное место, но время от времени некоторые заядлые картежники все же появлялись здесь, чтобы попытать удачу. Другая причина, по которой здесь всегда было многолюдно, заключалась в том, что хозяин заведения держал публичный дом с самыми красивыми девушками в Лондоне. Похоже, у Мида просто было несколько часов до встречи.

Расставив своих людей вокруг игорного дома, Айвес подумал, что его появление в «Голубином гнездышке» не должно вызвать подозрений — ведь он много раз встречался здесь с полковником.

Изобразив на лице скучающее выражение, Айвес вошел в «Голубиное гнездышко» и сразу заметил собравшуюся за игорным столом всю известную ему компанию.

Мид радостно приветствовал его.

— Я надеялся, что вы найдете нас этим вечером! — воскликнул он; его лицо уже побагровело от выпитого ликера. — Я слышал, что здесь появилась новая пташка, и хочу узнать, так ли она талантлива, как о ней говорят. А как вы настроены?

Айвес пожал плечами.

— Меня не слишком привлекают ручные голубки. Может, в следующий раз.

— По-моему, — вмешался Гримшоу, — вы прекрасно удовлетворяете свои потребности, Харрингтон, и без здешних голубок.

— Как вы проницательны! Мне кажется странным, что мои привычки так интересуют вас. Может, вы думаете о том, как избавить меня от воздержания?

Гримшоу только хмыкнул и вернулся к карточной игре.

Никто больше не обращал внимания на Айвеса. Ему казалось, что время тянется очень медленно, и к тому моменту, когда все стали расходиться, он уже изрядно утомился от ожидания.

Мид, видимо, забыл о новой девице в заведении, чему Айвес был несказанно рад. Он понимал, что полковник мог передать документ по пути в ее комнату.

Сэр Альфред Колдуэлл и еще несколько приятелей присоединились к их столику, и было уже около двух часов ночи, когда все, изрядно подвыпившие, отправились по домам.

Слегка нахмурившись, Айвес наблюдал, как совершенно пьяный Мид остановил пролетку. Дьюхерст, который был не в лучшем состоянии, икнул и пробормотал:

— Он совсем, совсем плох.

— Точно, — сухо ответил Айвес, стараясь побыстрее отделаться от Генри.

Лорд Харрингтон ничуть не удивился тому, что Гримшоу и Коулмен тоже все еще стояли рядом. Кто же из них Лис?

— Я заметил, что вы не слишком налегали на вино сегодня, — обвиняющим тоном произнес Гримшоу. — И вы не слишком склонны к нашим развлечениям, кроме игры в карты, в которой крайне осторожны. Чем же вас привлекает наше общество?

— Мне кажется, приятель, ты так же здорово перебрал, как и Мид, — легкомысленно отозвался Айвес. — И я весьма озадачен тем, что ты стал проявлять такой интерес к моим привычкам.

— Любопытство, — усмехнулся Дьюхерст. — Он всегда страдал этим пороком.

— А сейчас ему очень нужно поскорее добраться до постели, — решительно вмешался Коулмен. — Пойдем, приятель. Завтра продолжишь выискивать грехи у Харрингтона.

Гримшоу заворчал, но позволил увести себя Коулмену, который оказался на удивление трезвым. Неужели Коулмен воздерживался от выпивки, потому что готовился к деловой встрече? Или это Гримшоу искусно притворялся очень пьяным? Кто-то дотронулся до плеча Айвеса и отвлек его от этих мыслей. Он обернулся и увидел Дьюхерста.

— Думаю, мне стоит насладиться прелестями пташки, о которой говорил Мид, поскольку сам он уже не в состоянии.

Прощайте. — И Генри направился к лестнице на второй этаж.

А лорд Харрингтон заторопился к дому полковника. Пролетка двигалась как-то странно, сворачивая то на одну, то на другую улицу. Создавалось впечатление, что Мид пытался сбить с толку преследователей либо действительно был здорово пьян.

Айвес и его люди держались в тени и следовали за пролеткой, соблюдая крайнюю осторожность, потому что улицы в это время были пустынными.

Мид наконец отпустил пролетку в старой части города возле Темзы и, пошатываясь, пошел вниз по узкой улице.

Казалось, он совсем не торопился, и только осторожные взгляды, которые изредка бросал по сторонам, говорили о том, что полковник очень наблюдателен. Айвес заметил, что все признаки опьянения исчезли.

Мид оторвался от них на изгибе узкой аллеи, которая была полностью погружена в темноту. Айвес приказал зажечь фонари, и они все обшарили кругом. Но полковника и след простыл. Айвес оставил несколько человек осмотреть дома, стоявшие вдоль аллеи, двоих послал следить за домом Мида и поджидать его возвращения. Остальных отпустил и вернулся в таверну «Зеленый кабан».

— Это был хороший план, — с сочувствием вздохнул Роксбери.

— Если бы он сработал! Как только узнаем, кому принадлежат стоящие там дома, сразу обнаружим, куда делся Мид.

Несмотря на поздний час, владелец домов благодаря связям Роксбери был скоро установлен, и Айвес отправился повидаться с ним. Старый торговец шерстью был здорово раздражен тем, что его подняли с постели в пять часов утра.

Айвесу пришлось пустить в ход свое недюжинное обаяние, и когда они выпили по чашечке кофе, хозяин уже успокоился и позволил его людям осмотреть все здания. Но поиски не дали никаких намеков на личность того, кто скрывался под кличкой Лис и куда делся Мид.

Однако удалось обнаружить, как исчез полковник, — в стене одного из домов находилась потайная дверь. А за ней начинался секретный подземный ход. Узкий сырой туннель соединял шесть домов и выходил на берег реки прямо к небольшой таверне.

Надежда схватить Мида с поличным при попытке возвратить документ на место также провалилась: меморандум обнаружили тем же утром на столе капитана Браунвела, чей кабинет находился рядом с кабинетом Мида. Капитан был потрясен, когда нашел важный документ среди прочих бумаг на своем столе, и сразу доложил об этом старшему офицеру.

Айвес целые сутки находился на ногах и был в дурном расположении духа, встретившись утром со своим крестным в «Зеленом кабане». Роксбери, тоже измученный недосыпанием, не успел присесть, как Айвес резко спросил:

— Так кто вернул документ?

— Не знаю, — мрачно ответил Роксбери и задал не менее неприятный вопрос:

— А что Мид? Вернулся домой?

Айвес покачал головой и упал в кресло.

— Нет еще. И это беспокоит меня — он давно должен был вернуться. Его ведь ждут сегодня в штабе, не так ли?

— Вообще-то нет. Полковник отпросился на две недели, сказав, что ему нужно съездить в Брайтон.

— И когда вам стало известно об этом интересном факте?

Роксбери вздохнул и потер переносицу.

— Как раз перед тем, как я направился сюда. Кажется, дорогой полковник договорился об этом только вчера вечером. И сейчас нет смысла расспрашивать об этом, поскольку старший офицер не в курсе наших подозрений. Круг людей, которым известно про Мида, сведен мною до минимума.

— Но если он собирается в Брайтон, — удивился Айвес, — то Почему не пришел домой перед отъездом? Бьюсь об заклад, он уже мертв. Я уверен, что именно наш Лис убедил его отпроситься на отдых. Теперь никто не будет волноваться из-за отсутствия полковника Мида в течение двух недель.

— А документ? Как он оказался на столе капитана Браунвела? По волшебству?

Айвес улыбнулся.

— Это, вероятно, было легче всего — благодаря взятке какому-нибудь мелкому чиновнику. Скорее всего тот, кому заплатили за возвращение документа, сидит в штабе.

— И мы, конечно, не будем никого расспрашивать об этом, чтобы не испортить нашу игру, — подхватил Роксбери.

В комнате надолго воцарилось молчание, которое нарушил Айвес:

— Похоже, сегодня утром у нас только плохие вести, сэр.

Люди, которые должны были следить за Гримшоу и Коулменом, доложили, что они отправились по домам и ни один из них не выходил до утра.

— Черт! Если ни один из них не является Лисом, то кто же тогда?! — взорвался Роксбери, стукнув кулаком по столу.

— Я бы не стал пока исключать их, сэр. Возможно, что один все-таки покинул свое жилище незамеченным. Не забывайте, мы сами только что узнали о тайных туннелях. Есть еще кое-что, о чем я не упомянул раньше, поскольку не придал этому значения.

И Айвес неохотно рассказал о странном ощущении Огдена, будто кто-то наблюдал за ним прошлой ночью.

— Не могу передать, как меня ободрило это сообщение, — продолжил Роксбери с возрастающим гневом. — Ты хочешь сказать, что твои люди упустили Лиса и он спокойно шныряет у нас под носом?

— Это возможно, если принять во внимание подозрение Огдена. Значит, все это время мы следили не за тем человеком! Лис — это не Коулмен и не Гримшоу. Кстати, в ту ночь Огден как раз наблюдал за Гримшоу, который в последнее время слишком много внимания уделяет мне и моим привычкам. Кроме того, этот парень мне не нравится.

Слишком он скользкий.

— Думаю, следует признать тот факт, что Лис перехитрил нас. Содержимое меморандум;", без сомнения, уже на пути во Францию, и Лис получил свое золото, а Мид — свою пулю.

Капкан пуст, след потерян. Мы снова там, где и начинали.

— Может, и нет, — задумался Айвес. — Капкан не сработал, сэр, но не забывайте, что, вероятно, именно Лис убил Эдварда и Агнес Уэтерби. Вдруг в процессе расследования этих двух преступлений нам удастся найти новый след, который приведет прямо к его норе?

Роксбери заинтересовался.

— Возможно, ты прав. Впрочем, у нас больше нет никаких вариантов.

Нужно поговорить с Софи о ее дяде и этом загадочном ограблении, подумал Айвес. Тут должна быть какая-то связь.

Нужно отыскать ее, ведь она может вывести на Лиса. На сей раз нужно расставить такую ловушку, чтобы хищник не ускользнул!

Утром Софи спускалась по лестнице, когда Айвес вошел в дом. Его не было всю ночь, что было видно по отросшей щетине на лице и той самой одежде, в которой он вечером уходил. Губы Софи презрительно изогнулись, и она хотела пройти мимо, но Айвес схватил ее за локоть.