Вечно влюбленные

      - О, вы не сделаете этого! - возбужденно выкрикнула она. - Не теперь! Это может оказаться ловушкой! - Похоже, он остался безучастным к ее словам, и тогда Тесc схватила его за плащ и встряхнула. - Разве вы не понимаете, пылко произнесла она, - что они могут вас там поджидать?
      Накрыв ее руки ладонями, Николаc спокойно сказал:
      - Тише! Я позаботился о том, чтобы никто не заметил, что в доме что-то не так. Уверен, контрабандисты считают, что их товар до сих пор не обнаружен, а также уверен, что вы правы - они постараются убрать отсюда контрабанду, и немедленно! Разве вы не видите, дорогая, что это миг удачи? Кто знает, когда они еще придут за спрятанным товаром? Может, пройдет неделя или две, и мне придется все это время скрываться в холодном сыром погребе в ожидании, пока они появятся. Сейчас же они ждать не могут - это должно произойти сегодня. Дом занят, и каждая минута промедления очень опасна. Они не будут ждать.
      - Но, Ник, разве вы не понимаете? - воскликнула Тесc. - Теперь, когда они знают, что здесь кто-то живет, они будут в два раза осторожнее, чем обычно. То, что вы планировали раньше, тоже опасно, но сейчас это просто глупо. Вы должны отказаться!
      - Не могу, - просто ответил он. - Надо это сделать. Здесь кроется нечто большее, чем контрабанда, - Как только слова слетели у него с губ, он проклял свой шустрый язык. Боже праведный!
      Эта женщина и в самом деле околдовала его. В ее присутствии он начинает болтать, как старая деревенская сплетница, и, кажется, забывает все, чему учился на военной службе насчет секретов и необходимости хранить их.
      Испытывая отвращение к себе, Николаc оттолкнул Тесc.
      - Ну хватит! Я должен спуститься в погреб и расположиться там до того, как они придут. - И добавил без обиняков:
      - С каждой секундой, что я провожу тут в спорах с вами, возрастает опасность того, что меня обнаружат! Ну а теперь отправляйтесь наверх, в постель!
      Глаза Тесc потемнели от гнева. Она мрачно сжала губы и отпрянула от него.
      - Ну что ж, хорошо, черт бы вас побрал! Идите, пусть вас убьют! Потом увидите, стану ли я волноваться!
      Она ушла, взмахнув голубой шерстяной накидкой и прихватив с собой свечу. Оставшись один в темной кухне, Николаc фыркнул.
      "Женщины - сущие дьяволицы!" - раздраженно подумал он.
      Однако у него не было времени останавливаться на этой теме, и он осторожно прошел в кладовую. В маленькой комнате было еще темнее, чем в кухне, и, несколько раз ударившись голенью о различные расставленные повсюду предметы, Николаc решил рискнуть - зажег крохотную свечку, которую специально принес для этих целей, и секунду спустя, больше не спотыкаясь, подошел ближе к дверям погреба и задул свечу.
      Несколько мгновений он стоял, внимательно прислушиваясь. Однако ничего не было слышно, и свет не пробивался между дверью и порогом. Его совершенно не прельщала мысль спускаться вниз по крутым ступенькам в непроницаемой тьме, но другого выбора не было, если он не хотел вспугнуть контрабандистов, которые, возможно, уже где-то поблизости. "Впрочем, если я свалюсь и сломаю себе шею, то наверняка вспугну их!" - усмехнулся он про себя.
      Глубоко вздохнув, Ник осторожно открыл дверь. Его встретила совершеннейшая тьма. Никаких признаков света не было, так что, возможно, он пришел вовремя. Пробираясь на ощупь во тьме, он разыскал перила и осторожно начал спускаться.
      Внизу Ник немного помедлил, прислушиваясь к малейшим звукам и стараясь пронзить взглядом глухую тьму. Он снова решил рискнуть и зажег свечечку. Торопливый осмотр показал, что контрабандисты оставили все как есть. Хотя признаки присутствия Николаcа и остальных были тщательно уничтожены, пытливый глаз мог бы определить, что в погребе недавно кто-то побывал. Николаc вздохнул. Он надеялся, что контрабандисты просто проверили свои товары и не исследовали погреб.
      Он не знал, где ему лучше спрятаться, чтобы отчетливо видеть, что происходит, и вдруг пожалел, что не потратил сегодня днем больше времени на тщательный осмотр погреба. Один из многочисленных туннелей ответвлялся от главного помещения подвала. Это место показалось Николасу наиболее приемлемым, и он поспешил туда. Укрытие оказалось почти напротив входных дверей, через которые. Ник не сомневался, войдут контрабандисты; ему были хорошо видны также их товары. Удовлетворенный своей позицией, Николаc задул свечу. Тьма сгустилась над ним, окутав, словно черным плащом. Он с опаской прислонился к стене, размышляя, сколько же времени придется ждать. Не глупая ли это затея?
      Время текло медленно, тьма угнетала, тягостная тишина действовала на нервы. Проползли пятнадцать минут, потом полчаса - по крайней мере Николаc решил, что полчаса, - они показались ему вечностью. Прошел час, потом другой, и, как только он стал думать, что напрасно затеял это дело, послышался шепот.
      Шербурн напрягся в своем укромном месте; сердце забилось быстрее. Снова послышался шепот, он доносился из-за входных дверей. Николаc сжал в руке пистолет и замер.
      Трудно сказать, когда именно широко распахнулись входные двери: ночь была безлунная, а петли хорошо смазаны маслом. Напряженно вглядываясь во тьму, Николаc решил, что различил шум открываемых дверей, а также слабые, тайные шорохи, доносившиеся из темноты.
      Вдруг вспыхнул свет, и спустя секунду, как только глаза его привыкли, Николаc отчетливо различил в желтом свете лампы четырех одетых в грубую одежду людей, направившихся к куче контрабандных товаров. До слуха его долетело их бормотание. Ник отодвинулся от стены, чтобы лучше видеть.
      Несколько минут он внимательно следил, как мужчины сновали туда-сюда, вынося ящики, хранившиеся в погребе. Судя по их одежде, речи и манерам, это были, без сомнения, простые чернорабочие.
      Николаc немного разочаровался. Его цель - опытный шпион, - по всей вероятности, сегодня не появилась. Придется последовать за этими людьми в надежде, что они встретятся со своим вожаком, с тем, кого Николаc считал шпионом...
      В этой местности, без сомнения, орудовали несколько шаек контрабандистов, и Николаc в первый раз подумал, что именно эти головорезы вовсе не обязательно выдают государственные тайны или имеют в своих рядах шпиона. А если так, он лишь попусту теряет время. Ник приуныл. А ведь поначалу все складывалось благоприятно: товар прямо здесь, у него под носом; ему предоставилась неожиданная возможность увидеть контрабандистов почти сразу же после приезда в Кент - даже не пришлось тратить время на то, чтобы задавать осторожные вопросы и вынюхивать вокруг. Это был подарок судьбы. И вдруг - сегодняшний инцидент в гостиной бабушки. Может, он придает ему слишком много значения?
      Что, если это просто совпадение?
      Но он так не думал. Ведь они вместе с Роксбери пришли к выводу, что шпионом может оказаться человек в чинах и с положением, тот, кто свободно может вращаться в светских салонах, в конторах Уайтхолла, в обществе офицеров конногвардейского полка. Тот, кто беспрепятственно может собирать информацию и там, и тут...
      Николаc был убежден, что человек, который ему нужен, гостил вчера у Паллас. Он также был уверен, что эти люди приведут его сюда и что почему-то - совпадение или судьба - то, что он наткнулся на тайный склад с контрабандными товарами прямо в своем погребе, для него обернется чудесным мигом удачи!
      Мужчины двигались тихо, проворно выгружая бочонки и ящики из погреба. Когда Николаc полностью уверился, что их вожак не придет, в проеме двери вдруг появилась высокая фигура в плаще.
      В мутноватом свете фонаря Николаc увидел человека, спокойно вошедшего в погреб. Его осанка, равно как и одежда, выдавала в нем человека состоятельного и с большим вкусом. Помимо плаща с большим количеством пелерин, на вновь пришедшем была модная шляпа с загнутыми полями, низко надвинутая на лоб. Она скрывала его черты, но у Николаcа не осталось сомнений, что именно этот человек ему нужен. Сердце его забилось быстрее. Если бы он вышел из тени, подошел ближе к свету! Только бы взглянуть на его лицо, черт побери!
      Четверка мужчин встретила появление пятого без особой радости.
      - Давно пора, - хрипло прорычал какой-то тип. - Вытащили нас сюда, предупредив за минуту. Я было подумал, что вы сами придете и поможете нам перетащить эти проклятые ящики, раз уж приспичило так срочно убрать их отсюда.
      - Что за поспешность, хозяин? - спросил другой, низкорослый, с седой бородой. - Много лет мы спокойно прятали здесь барахло.
      Только не говорите мне, что нас обнаружили таможенные чиновники!
      Вновь пришедший что-то сказал, Николаc не разобрал слов, однако по реакции остальных догадался, о чем шла речь.
      - Блими! Делай то, что ему надо! Насколько я помню, дом был всегда заброшен.
      - Там живут! Мало этому проклятому графу огромного дома!
      Снова человек в плаще что-то пробурчал. Вдруг он вскинул голову, и Николаc готов был поклясться, что мужчина смотрит прямо на него. Граф инстинктивно прижался к стене, пытаясь спрятаться в полумрак, и лишь тогда понял, что свет исходил не только от фонаря в центре погреба. Кто-то стоял позади него!
      Николаc проклинал себя за то, что не обследовал помещение более тщательно. Он обернулся, и тут на него неожиданно обрушился удар. Краем глаза граф заметил человека, одетого так же, как вновь пришедший, а потом голову его пронзило болью, и тьма поглотила его.
      Шестой мужчина равнодушно взирал на поверженное тело Николаев. В одной руке он держал короткую клюшку, а в другой - фонарь.
      - Эй, болваны, идите-ка сюда! Глядите, мы сегодня чуть не провалились!
      Пятеро мужчин столпились в узком проходе, и один из них еле слышно пробормотал;
      - Гор! Блими, мистер Браун! Да это же граф! Чего он здесь делает?
      - Не имеет значения, - откликнулся джентльмен по имени Браун. Главное - перебросить товары в новый тайник. А теперь за дело. И впредь приказываю вам: следите за собой и сначала убедитесь, правильно ли вы поступаете! Если бы я не решил воспользоваться сегодня черным ходом, то вполне возможно, нам очень скоро пришлось бы бежать отсюда без оглядки!
      Пришедшие раньше четверо мужчин поспешили вернуться к своей работе, оставив двух джентльменов в плащах с пелеринами возле бесчувственного тела Николаcа. Человек в плаще поглядел на мистера Брауна:
      - Ну что теперь? Это осложняет дело, не так ли?
      Мистер Браун состроил гримасу.
      - Намного больше это осложнит дело им, сами понимаете. Я не по прихоти воспользовался сегодня черным ходом: я загодя понемногу разузнал тут кое-что и обнаружил, что наш друг превратил этот дом в любовное гнездышко для своей новой пассии! Я подозревал, что он может быть где-то здесь, но, признаюсь, не ожидал, что он спустится сюда.
      Его собеседник встревожился.
      - Он, очевидно, знает, что мы пользовались коттеджем как складом, прежде чем отправить товар в Лондон. Интересно, почему он не сообщил сэру Чарльзу?
      Мистер Браун сдержанно улыбнулся.
      - Думаю, нашему великолепному графу захотелось немного пощекотать себе нервы после великих приключений на полуострове. Наверное, решил стать героем.
      - Возможно, но что, если он все-таки сообщит магистрату о своей находке? Что тогда? Этот тайник нас вполне устраивал. А теперь, когда нас обнаружили, я не могу придумать, где мы могли бы еще хранить товар, пусть даже с вдвое меньшими удобствами.
      - Не беспокойтесь! Когда граф очнется, все следы того, что мы здесь были, исчезнут. Он будет круглым дураком, если тут же бросится к сэру Чарльзу с жалобой на контрабандистов. - Рот мистера Брауна скривила усмешка. - Сомневаюсь, что ему этого захочется, коль скоро он знает, что его уложил простой "нелегал"! Но хватит о нем. Необходимо на несколько месяцев перевезти наши товары, а как только паршивая голубка графа покинет дом, мы сможем снова воспользоваться им. Разумеется, с большими предосторожностями.
      - А если его связь с этой свистушкой продлится долго? - спросил тот, что повыше. - Возможно, он по уши влюбился в нее и их роман затянется на несколько месяцев. Тогда что?
      Мистер Браун задумчиво разглядывал поверженное тело Николаcа.
      - Сомневаюсь, что это тот случай. Однако для того чтобы была гарантия, что дом скоро будет покинут, думаю, надо будет... э.., устроить леди несчастный случай. Фатальный.
      - Вы хотите сказать: убить?
      Они посмотрели друг другу в глаза.
      - А почему бы нет? С другими вы были не так щепетильны.
      Какая разница, что на сей раз это будет женщина? Ставки, конечно, достаточно высоки... Или вы предпочитаете рисковать, чтобы власти накрыли наш весьма прибыльный источник дохода? Деньги всегда торжествовали над вашими сомнениями, ведь так?
      Рослый мужчина сжал рот.
      - Вы прекрасно знаете, черт побери, что я никогда не собирался стать ни предателем, ни убийцей, и если бы не тот ублюдок...
      - Это нас никуда не приведет. Мы зашли слишком далеко и уж сейчас ни перед чем не остановимся, тем более перед убийством маленькой потаскушки! Мистер Браун оглядел погреб. - Люди закончили. Давайте выбираться. Позже обсудим, что делать дальше.
      - А как насчет него?
      Презрительная улыбка исказила красивые губы мистера Брауна.
      - Оставьте его. Наш граф будет страдать от сильной головной боли, но не более того.
      Эти слова оказались пророческими. Немного погодя к Николасу медленно вернулось сознание, и первое, что он ощутил, - ослепляющую головную боль. Потом - холодный жесткий и влажный пол погреба. Тут Ник понял, что был не один: возле него на коленях стояла Долли. Она настойчиво трясла его и называла его имя.
      Он открыл глаза и сразу же закрыл их, ибо свет ее фонаря подобно удару кинжала пронзил голову болью.
      - Уберите дурацкий фонарь, пока вы не ослепили меня, - прорычал он, стараясь сесть. - Какого черта вы здесь делаете?
      - Я хотела посмотреть, живы вы или нет, - сквозь зубы процедила Тесc. Встав на ноги, она подняла фонарь, стоявший на полу и сказала:
      - Поскольку оказалось, что вы живы, а не мертвы, как я поначалу испугалась, я буду счастлива оставить вас здесь. Доброй ночи!
      Николаc поморщился.
      - Подождите! - сказал он уже спокойно. - Простите, что набросился на вас, но я сейчас зол на себя, и к тому же у меня дьявольски болит голова.
      - О, Ник! - воскликнула Тесc, и весь ее гнев тут же испарился. Она протянула ему руку и помогла встать. - Я так беспокоилась о вас! Я знаю, вы говорили мне, чтобы я оставалась наверху. Я и была там! Но когда прошло несколько часов, а вы все не возвращались, я испугалась и поняла, что надо пойти на поиски. - Она в тревоге оглядела его. - Я была уверена, что "нелегалы" либо не пришли сегодня, либо... - Она сглотнула. - Я поняла, что что-то стряслось, а когда обнаружила, что вы лежите здесь, холодный, неподвижный... - Она умолкла, пытаясь справиться с чувствами. И тоненьким голосом закончила:
      - Я думала, вы умерли!
      - Для того чтобы убить меня, понадобится нечто большее, чем простой удар по голове, дорогая. - Он нежно притянул ее к себе, поцеловал в голову и тихо пробормотал:
      - Спасибо, что пришли и разыскали меня. А теперь давайте поднимемся наверх и посмотрим, разожжен ли там огонь. Здесь внизу чертовски холодно!
      Тесc засмеялась сквозь слезы. Они вышли из подвала и направились на кухню. Через несколько минут в кухонном камине пылал огонь; Тесc повесила над ним чайник с водой. К тому времени, когда вскипела вода, Тесc обнаружила, где Сара хранила чай, а Николаc отыскал бренди. Вскоре они сидели возле огня, смакуя обжигающе горячий чай, щедро сдобренный бренди.
      Головная боль Николаса отступала, лишь немного отдавая в висок. Он притворялся более здоровым и принялся рассказывать Тесc о том, что случилось.
      К концу рассказа глаза Тесc сделались огромными.
      - Тайный вход! Главный контрабандист нанес вам удар сзади!
      Захватывающе!
      Николаc приподнял в удивлении бровь.
      - Вам бы следовало выразить мне сочувствие, - с игривым блеском в глазах заметил он, - прежде чем прийти в совершеннейший восторг от главаря контрабандистов и потайного входа.
      Она скорчила ему рожицу.
      - Вы уже поправились, и сами это понимаете. А меня действительно занимает потайной вход. Заметьте, Ник, только подумайте - вход, о котором не знает никто, кроме главаря контрабандистов! - Глаза ее сияли. Невозможно даже представить, что мы могли бы найти.
      Николаc невольно засмеялся.
      - Вы неисправимы! Но я, так и быть, раскрою тайну: я весьма заинтересован в том, чтобы найти неизвестный вход. - Они улыбнулись друг другу, упиваясь необъяснимым чувством товарищества.
      - Вы позволите мне помочь вам отыскать его? - заговорщическим тоном спросила Тесc, нагнувшись вперед; фиалковые глаза сверкали.
      На лице Ника появилось печальное выражение.
      - Думаю, да, несмотря на то что это против моей воли. Я сам себе удивляюсь. Но сначала поклянитесь, что не пойдете его искать без меня.
      Тесc с готовностью кивнула:
      - Даю слово. Клянусь. И когда же мы приступим?
      Неожиданно Николаc зевнул. Поставив чашку, он сказал:
      - Боюсь, не сейчас. После такой ночи, думаю, раньше полудня мы не проснемся. Так что пока я желаю вам спокойной ночи. Увидимся даем, сразу после двенадцати. И никаких расследований, пока я не приду.
      - Никаких расследований, - сияя, подтвердила Тесc, счастливая оттого, что он позволил ей помогать ему.
      Он запечатлел теплый долгий поцелуй на ее губах и ушел. Оставшись на кухне, Тесc не понимала, испытывать ли облегчение или, наоборот, раздражение оттого, что он не предложил ей провести остаток ночи с ним.
      В некотором унынии она покинула кухню и побрела по темному дому наверх, в свои комнаты. Так как контрабандисты пришли и ушли, а Ник был найден, то не было смысла осторожничать - она разожгла огонь: холод пробрал ее до костей. Спать совершенно не хотелось, и она с отвращением смотрела на кровать.
      Было около пяти утра, и, несмотря на то что большую часть ночи она не спала. Тесc сомневалась, что сможет сейчас уснуть хоть на миг, - она была слишком взволнованна.
      Она зажгла пару свечей и принялась беспокойно расхаживать по комнате. Известие о том, что в погребе существует потайной вход, а также то, что Николаc не стал упрямиться и позволил ей сопровождать его в поисках этого входа, необычно радовало ее.
      Наконец Тесc уселась и стала смотреть на огонь; ее охватило какое-то неуловимое ощущение, что все это уже было.., что она уже когда-то сидела в этой комнате и с нетерпением ожидала рассвета...
      Тесc вздрогнула, сомневаясь, что ей придутся по душе эти проблески памяти. Или это что-то другое? У нее появилось удивительное и беспокойное ощущение, что она уже испытывала нечто подобное раньше, но это было не с ней... С тем, кого она знала?
      Чувство близости было настолько сильным, могущественным, что, казалось, давило на нее, умоляло, приказывало вспомнить. Беспомощно оглядывая комнату, она пыталась найти хоть какой-нибудь ключ к разгадке своих необычных чувств. Какое-то мгновение она смотрела на кровать, на которой они с Николасом любили друг друга. Яркие краски шелкового полога с годами слегка потускнели... Словно в трансе, она сидела у камина и смотрела на взбитую кровать, и тут перед ее зачарованным взглядом возникли неясные трепетные очертания мужчины и женщины, которые были поразительно похожи на нее и Николаcа.
      Обнаженные, они опустились на кровать, обратив друг к другу лица, и обнялись с величайшей нежностью, и целовались с истинной страстью. Загипнотизированная, Тесc не могла отвести взгляда от своего видения, и в то же время у нее не было ощущения, что она подглядывает: казалось, будто она видит в зеркале отражение свое и Николаcа...
      Призрачные силуэты растаяли, а громкий треск из камина вывел ее из транса. Она мигнула, потом снова посмотрела на кровать. Но там уже ничего не было. Пустая кровать с отброшенными одеялами.
      Снова глядя на огонь. Тесc покачала головой, пытаясь развеять в ней туман. Может, она сходит с ума? Видит видения, представляет то, чего на самом деле нет? Она снова и снова обводила глазами комнату. На лбу у нее образовалась морщинка. А как насчет этой комнаты? Этого дома? Он кажется таким знакомым, хотя она, конечно, никогда здесь раньше не бывала.
      Огонь в камине вдруг вспыхнул ярче, громко зашипел и затрещал, а пламя потянулось вверх, будто его подгоняли порывы ветра.
      Тесc не отрываясь смотрела на огонь: пламя медленно увядало и наконец вновь превратилось в веселый маленький костерок, который был там всего несколько мгновений назад. Тесc перевела взгляд на отделанный необработанным камнем камин.
      И тут нечто с силой повлекло ее к нему. Рука ее невольно вытянулась вперед, и она машинально погладила пальцами грубую поверхность камина, задерживаясь и беспокойно ощупывая острый край камня, который заметила раньше. Словно внутреннее чутье руководило ею: Тесc обводила пальцами шершавую поверхность, давила, тянула, раскачивала выступ и вдруг почувствовала, как камень незаметно сдвинулся и поддался. Сердце ее оборвалось.
      Странное, похожее на транс состояние, в котором Тесc пребывала несколько предыдущих минут, исчезло. Все ее внимание сосредоточилось на том, чтобы высвободить камень. С растущим волнением девушка изо всех сил старалась вынуть его, и когда это ей наконец удалось, она негромко вскрикнула от восторга.
      Сияющими глазами Тесc смотрела на темную нишу, открывшуюся позади камня. Аккуратно положив тяжелый камень на пол. Тесc взяла свечу и подошла поближе.
      В мерцающем свете она заметила в тайнике старомодный небольшой стальной ящичек. Сердце у нее забилось быстрее, она осторожно дотронулась до своей находки и дрожащими пальцами извлекла ящичек оттуда, где он так долго хранился - может, десятилетия, а может, века...
      Она поставила свечу на стоявший поблизости столик и опустилась в кресло у камина, крепко сжимая в руках ящичек. Сердце у нее громко билось. Она долго смотрела на находку, лежавшую у нее на коленях.
      Тесc была взволнована, испугана, она и хотела и не хотела открыть такой невинный на вид ящичек. Кто знает, что там лежит внутри?
      Девушка глубоко вздохнула и одним быстрым движением открыла ящичек. К ее разочарованию, он был пуст, если не считать маленького томика в кожаном переплете. Она невольно заинтересовалась содержанием книжки. Наверное, кому-то стоило больших хлопот сберечь ее от любопытных глаз.
      Что же в ней имелось такого жизненно важного, отчего владелец был вынужден спрятать ее в тайнике?
      Тесc с вновь вспыхнувшим интересом вытащила книгу и осмотрела старый том. Решительные черные строчки перечеркивали страницы: похоже, это был дневник. Тесc обратила взор к дате на странице, которую она открыла:
      "5 октября 1742 года.
      Прошлой ночью она опять пришла ко мне, несмотря на все наши клятвы больше не видеться. Эти тайные, торопливые свидания разрушают нас обоих, и все же. Боже праведный! Я не смогу бросить ее, даже если пошлю мою душу в геенну огненную! Я люблю ее безрассудно, она - моя вторая половина, и никогда не видеть ее снова, не видеть ее улыбки, милого лица, никогда не держать ее в объятиях, никогда не целовать или не чувствовать, как ее тело трепещет подо мной, будет равносильно тому, чтобы вырвать все еще бьющееся сердце из груди! И все же это становится слишком опасным - ее муж, да будь проклята его душа, подозревает..."
      Глава 14
      Дрожащими пальцами Тесc закрыла маленький томик в кожаном переплете. Дальше читать она не могла. В этих словах было нечто невыразимо личное, и образы всплыли перед нею настолько ярко, что она почувствовала смятение словно она подглядывала за незнакомцем, за его самыми сокровенными переживаниями. И все же... что-то остановило ее. Она поглядела на дату: 5 октября 1742 года.
      Интересно, какое значение может иметь для нее дата почти семидесятилетней давности? Тесc догадывалась о личности автора: почерк и содержание дневника свидетельствовали о том, что это был образованный человек и, уж конечно, не привратник. Николаc упоминал, что один из его родственников построил коттедж для своей любовницы. Наверное, писавший дневник был одним из предков Ника.
      Но кем же? Может, его дед? Или прадед? Или еще более давний предок? А женщина? Кем была она?
      Тут она зевнула во весь рот и почувствовала, что глаза слипаются. Она снова зевнула и моргнула. Она и вправду очень устала.
      Еще несколько мгновений Тесc неотрывно смотрела на дневник. Ей хотелось читать дальше, чтобы больше узнать о написавшем эти строки, но что-то сдерживало ее любопытстве.
      Тесc снова зевнула. Спать, только спать.
      Она положила небольшой том в стальной ящичек и аккуратно задвинула его в тайник. Камень на этот раз поддавался хуже, но, немного наклонив и подтолкнув его, она все же ухитрилась установить его на прежнее место.
      "Поразительно, - подумала девушка, отходя от камина, - этот тайник ни за что не найти, если не знать, что он существует". Центральный камень волшебным образом подошел к соседним, и ничто не указывало на тайную нишу. Тем более странно, что она заметила ее...
      Широко зевая. Тесc подошла к кровати, сбросила накидку и с удовольствием забралась под одеяла. Она лежала с минуту, размышляя о дневнике. Надо будет сказать Николасу, когда она его увидит... Это была ее последняя связная мысль. Несмотря на волнения ночи и на то, что сквозь занавешенные окна начал пробиваться первый предрассветный свет, через две минуты она уже крепко спала.
      Сон незамедлительно пришел и к Николасу. Он поспешил назад, в усадьбу Шербурнов, и ему удалось беспрепятственно добраться до своих комнат. Поспешно скинув с себя мокрую грязную одежду, он завернулся в богато расшитый халат из темно-рубинового шелка, налил себе бокал бренди, уселся перед огнем, потрескивающим в камине, и стал сопоставлять события минувшей ночи.
      "Во всяком случае, скучной ее не назовешь", - слегка улыбнувшись, подумал он. Даже обед у бабушки оказался более чем интересным. Он осторожно потрогал больное место на виске. "Да уж, получить удар от контрабандиста это и в самом деле не скучно!
      Хотя, - поморщившись, решил он, - это принесло и волнение, без которого вполне можно было обойтись".
      Значит, в погреб в доме привратника существует другой вход - это представляет проблему. Неудачно и то, что контрабандисты застали его, когда он шпионил за ними. Николаc нахмурился. Теперь они будут в два раза осторожнее, и маловероятно, что у них хватит наглости продолжать пользоваться погребами сейчас, когда им известно, что дом занят и он все кругом вынюхивает.
      Он вздохнул, сожалея о провале, и, допив бренди, добрался наконец до кровати.
      Он собирался спать до утра, но проснулся почти днем.
      "Долли, видимо, еще спит, так что нечего торопиться к ней", - решил он. Днем им вполне хватит времени, чтобы продолжить расследование.
      Вместе с кофе Лавджой принес ему несколько приятных новостей: его письмо Роксбери отправлено, бабушка и Атина поехали за покупками и после собираются нанести визит приятельницам в Ромни, поэтому раньше вечера не приедут. :
      При упоминании письма к Роксбери Николаc тут же решил, что необходимо написать следующее, и так и сделал, введя Роксбери в курс всех событий. Несколькими минутами позже Николаc вручил письмо Лавджою.
      - Боюсь, мне потребуется бабушкин слуга, чтобы послать в Лондон, усмехнулся он. - Хорошо, она уехала, иначе забросала бы меня вопросами о том, куда подевались ее слуги!
      Путешествие бабушки, весьма выгодное Нику, было вызвано ее желанием купить нитки определенного оттенка, чтобы закончить свое вышивание, а заодно воспользоваться давнишним приглашением своей любимой приятельницы леди Трокмортон. По словам Лавджоя, если погода испортится; то вполне возможно, обе леди останутся ночевать в гостях, они взяли с собой соответствующие вещи. Известие о том, что в ближайшие двадцать четыре часа Николаc будет предоставлен себе, очень обрадовало его. По крайней мере хоть на некоторое время он избежит неловких расспросов.
      Решив, что дом привратника будет наиболее подходящим местом для его любовницы, Николаc не думал, что ему придется прибегать ко всякого рода уловкам, чтобы иметь возможность улизнуть и повидаться с ней. Паллас уже знала, что он использует коттедж, и ему пришлось покориться извечному желанию бабушки докапываться до истины. Он вздрогнул. Пусть его назовут трусом, но он бы предпочел, чтобы бабушка не узнала, что он набрался дерзости и поселил свою любовницу в фамильном поместье. "Надо было тщательнее продумать ситуацию", - скривившись, признался Николаc. Теперь, уже слишком поздно, он понимал, что надо было поместить Долли в уютный домик в Гите или в Ромни, но уж, конечно, не под самой дверью Паллас! Но дело было сделано, и Николаc с немалой долей цинизма отметил, что Паллас не понравится не то, что у него есть любовница, но то, где он ее поместил. "Женщины, - снова подумал он, опускаясь в большую медную ванну, - ив самом деле , сущие дьяволицы!"
      В начале второго он уселся в утренней комнате и с удовольствием принялся за вкусный завтрак, только что приготовленный для него Кук.
      В животе урчало от предвкушения еды; он доверху наполнил тарелку хрустящим беконом, свежими почками, замечательной жареной говядиной, обжигающе горячей яичницей и сладкими, с пылу с жару, булочками.
      Закончив трапезу, Ник налил себе чашку кофе и, откинувшись на стуле, вытянул длинные ноги. Освеженный сном, сытый, он в этот момент был очень доволен собой, и единственное, о чем мечтал, - чтобы по ту сторону стола от него сидела очаровательная Долли.
      Ему вдруг пришло на ум, что не в пример его прежним любовницам Долли вполне подошла бы ко двору Шербурнов. Что-то в ней было такое... Он помрачнел. Бог знает, о чем думали ее родители, когда отправляли ее в "Черную свинью".
      Он сидел, любуясь в окно на прекрасный осенний день, и уже в который раз спрашивал себя, когда же наконец заявятся ее родители.
      Теперь они уже должны понять, что он не собирается на ней жениться.
      Странно, что они до сих пор не объявились и не потребовали какой-либо компенсации - в конце концов, ведь именно деньги подтолкнули их на такие действия. Он готов был дать им внушительную сумму за их изобретательность, и, разумеется, когда его роман с Долли закончится, он должен быть уверен, что о ней хорошо заботятся... Николаc беспокойно заерзал, не желая думать о том, что однажды Долли навсегда уйдет из его жизни. "Это будет очень не скоро!" - решил он.