– Служители Библиотеки, – сказал Луис, – выглядят скорее священниками, чем живыми людьми. Вас учат воздержанию?
      – Пока мы работаем в Библиотеке – мы обязаны воздерживаться. Но я воздерживалась по своей воле. – Она приподнялась на локте и смотрела на него. – Нас учили, что все другие виды жаждут заняться РИШАТРА со Строителями Городов. То же самое испытываете вы?
      Он подтвердил.
      – Надеюсь, вы можете контролировать себя.
      Луис вздохнул.
      – Ненис, конечно, да. Мне уже тысяча фаланов, и я научился отвлекать себя от этого.
      – Каким образом?
      – Обычно я обращаюсь к другой женщине.
      Харкабипаролин не улыбнулась.
      – А если другой женщины нет?
      – Ну… тогда упражнения до изнеможения или алкоголь до беспамятства. А можно уйти в космос на одноместном корабле. Или предаться другим развлечениям. Или углубиться в работу.
      – Алкоголя у вас нет, – сказала женщина и была права. – Какому еще удовольствию можете вы предаться?
      Дроуд! Одно прикосновение тока, и ему будет безразлично, даже если Харкабипаролин на его глазах превратится в зеленую грязь. Но почему это беспокоит его сейчас? Он от нее не в восторге… ну, может, самую малость. А по ней этого вообще не скажешь. Сможет он спасти Кольцо или нет, помощи от нее не дождаться.
      – В любом случае вам нужен массаж, – сказал он, обошел ее и коснулся управления водяной постелью. Харкабипаролин удивленно уставилась на него, потом совершенно расслабилась, когда акустические вибрации воды принялись ласкать ее. Через несколько минут она уже спала. Луис настроил машину на отключение через двадцать минут, заем начал размышлять.
      Если бы он не прожил год с Халрлоприллалар, то считал бы Харкабипаролин уродливой с ее лысой головой, узкими губами и маленьким плоским носом. Но он прожил его…
      У него росли волосы там, где у Строителей Городов их не было. Может, в этом все дело? Или в запахе ее дыхания? А может, в каком-то особом знаке, ему неизвестном?
      Человек, захватывающий звездолет, рискующий своей жизнью ради возможности спасти триллионы других людей и побеждающий привычку к наркотику, вряд ли остановится перед такой малостью, как удовлетворение своего желания с прелестным квартирантом. Электрод мог бы дать ему беспристрастно ясный взгляд на все это.
      Вот так-то.
      Луис подошел к передней стене.
      – Хиндмост!
      Кукольник рысью выбежал из-за стены.
      – Поставьте для меня записи о Пак. Интервью и медицинские отчеты Джека Бреннана, изучение трупа чужака, вообще все, что есть.
      Попробуем поработать.
 
      Луис Ву висел в воздухе в позе лотоса, и широкое одеяние парило вокруг него. На экране, неподвижно висевшем за пределами корпуса «Иглы», давно умерший человек читал лекцию о происхождении человечества.
      – Защитники обладали удивительно малой свободой выбора, – говорил этот человек, – а кроме того, имели еще инстинкты. Если у защитника Пак не было живых детей, он, как правило, умирал, просто прекращал есть. Однако некоторые защитники находили себе занятие в интересах всего своего вида, и это позволяло им жить дальше. Думаю, для меня это оказалось легче, чем для Физпока.
      – И что же нашли вы? Какая цель заставила вас продолжать есть?
      – Желание предупредить вас о защитниках Пак.
      Луис кивнул, вспоминая данные вскрытия чужака. Мозг Физпока был крупнее человеческого, однако это укрупнение не касалось лобных долей. Голова Джека Бреннана имела вмятину посредине, потому что его человеческий лоб увеличивался, заставив разбухнуть заднюю часть черепа.
      Кожа Бреннана превратилась в изрезанную глубокими морщинами броню, суставы чудовищно разбухли, губы и десны срослись, образовав твердый клюв. Впрочем, это ничуть не волновало бывшего зонника.
      – Все признаки старости исчезают при превращении производителя в защитника, – рассказывал он давно умершему человеку из ARM. – Кожа утолщается и покрывается морщинами, теперь она может выдержать удар ножа. Вы теряете ваши зубы, а оставшиеся десны становятся твердыми. Ваше сердце может выйти из строя, но у вас появляется второе сердце, двухкамерное, в паху.
      Голос Бреннана звучал скрипуче.
      – Ваши суставы увеличиваются, образуя большее плечо, что увеличивает силу мускулов. Но ничто из этого не действует правильно без дерева жизни, а на Земле его не было три миллиона…
      Луис подскочил, когда чьи-та пальцы дернули его за одежду.
      – Лувиву? Я голоден.
      – О'кей. – Все равно он уже устал и к тому же узнал мало полезного.
      Харкабипаролин еще спала, но запах мяса, жарящегося на луче фонаря-лазера, разбудил ее. Луис заказал для них фрукты и овощи и показал, куда бросать то, что им не нравится.
      Сам он отправился есть в грузовой трюм.
      Подчиненные беспокоили его, он даже не мог научить их заказывать себе пищу, потому что надписи на кухне были сделаны из интерволде и Языке Героев.
      Есть ли какой-то способ использовать их?
      Ну ничего, завтра он что-нибудь придумает.
 
      Компьютер наконец начал выдавать результаты, и Хиндмост был занят. С трудом обратив на себя его внимание, Луис попросил записи о нападении Чмии на замок.
      Этот замок занимал вершину каменистого холма. Стада желтых в оранжевую полоску животных, похожих на свиней, паслись на желтой травянистой равнине у его подножия. Посадочная шлюпка облетела замок, затем опустилась на его дворе, встреченная тучей стрел.
      Несколько минут ничего не происходило, затем из нескольких арок одновременно выскочили оранжевые фигуры и у основания корабля остановились, сжимая оружие. Это были кзины, но словно бы искаженные. За четверть миллиона лет появились некоторые расхождения.
      – Он бросил вас. Почему бы вам не оставить его?
      Луис рассмеялся.
      – Чтобы кровать была только ваша? Мы вели бой, когда я позволил вампиру соблазнить себя, и Чмии счел это отвратительным. По его меркам это я бросил его.
      – Ни один мужчина или женщина не могут противиться вампиру.
      – Чмии не человек, у него нет желания заниматься РИШАТРА с вампиром или каким-либо другим гуманоидом.
      Все новые оранжевые коты окружали корабль. Двое из них принесли покрытый ржавчиной металлический цилиндр, а когда установили его, все бросились в укрытие.
      Цилиндр исчез во вспышке бело-желтого пламени, сдвинув посадочную шлюпку на ярд или два. Кзины выждали немного, затем поползли обратно, чтобы изучить результаты.
      Харкабипаролин содрогнулась.
      – Наверное, они охотно съели бы меня.
      – Возможно, – раздраженно ответил Луис. – Однако я помню времена, когда Чмии чуть не умирал от голода, но он никогда не трогал меня. Но что вас в этом смущает? Разве в городе нет плотоядных?
      – Есть.
      – А в Библиотеке?
      Ему показалось, что она не ответит, но после долгой паузы женщина сказала:
      – Какое-то время я жила в Доме Пант. – Говоря это, она старалась не встречаться с ним взглядом.
      В первый момент Луис ничего не понял, но затем вспомнил: Дом Пант – похожий на луковицу верхушкой вниз, починка водосборника, хозяин, хотевший заплатить сексом, запах вампиров в холле.
      – Вы занимались РИШАТРА с плотоядными?
      – С Пастухами и Травяными Людьми, с Висячими Людьми и Ночными Людьми. Это все, что я помню.
      Луис содрогнулся.
      – С Ночными Людьми? Гулами?
      – Ночные Люди очень важны: они поставляют информацию нам и Людям Машин, удерживая вместе то, что осталось от цивилизации, и мы хорошо делаем, не обижая их.
      – Угу.
      – Но однажды… Лувиву, у Ночных Охотников очень сильно развито обоняние, запах вампиров приводит их в неистовство. Однажды мне сказали, что я должна заняться РИШАТРА с Ночным Охотником. И без запаха вампира… Тогда я попросила перевести меня в Библиотеку.
      Луис вспомнил Мар Корссил.
      – Они не показались мне очень уж отвратительными.
      – Но заниматься с ними РИШАТРА? Мы – те, у кого нет родителей, – должны уплатить обществу долг, прежде чем сможем получить супруга и завести дом. При этом переводе я потеряла все свои накопления, да и произошел он не очень скоро. – Она посмотрела ему в глаза. – Это было невесело, но в других случаях было совсем плохо. Когда запах вампира исчезает, не остается никаких воспоминаний, помнишь только запахи. Запах крови в дыхании Ночных Охотников, запах разложения от Ночных Людей.
      – Но теперь это у вас позади, – сказал Луис.
      Некоторые из кзинов попытались встать, но затем все упали, погрузившись в сон. Спустя десять минут открылся люк, и Чмии спустился, чтобы принять командование.
 
      Хиндмост появился спустя некоторое время, он был взъерошен и устал.
      – Кажется, ваша догадка верна, – сказал он. – Не только в скрите есть магнитное поле, но все Кольцо опутано паутиной сверхпроводящих кабелей.
      – Это хорошо, – откликнулся Луис, чувствуя, что огромная тяжесть свалилась с его плеч. – Это хорошо! Но откуда это узнали Строители Городов? Вряд ли они копались в скрите и наткнулись на них.
      – Нет. Они делали магниты для компасов и проследили сеть сверхпроводящих линий, образующих шестиугольный узор по всему основанию Кольца. Это помогло им составить их карты. Прошли века, прежде чем Строители Городов поняли, что именно они проследили, но эти знания помогли им создать свои собственные сверхпроводники.
      – А бактерия, которую вы вывели…
      – Они не коснулись сверхпроводников, погребенных в скрите. Однако основание Кольца уязвимо для метеоритов, и остается только надеяться, что ни один из них не разрушил сверхпроводящую сеть.
      – Шансы на это достаточно велики.
      – Луис, – задумчиво произнес кукольник, – мы все еще ищем тайну крупномасштабной трансмутации?
      – Нет.
      – Это могло бы прекрасно разрешить наши проблемы, – сказал Хиндмост. – Превращение материи в энергию должно быть значительно проще, чем превращение материи в другую материю. Допустим, мы просто выстрелим из… назовем это трансмутационной пушкой, размещенной на обратной стороне Кольца, в момент нахождения на максимальном удалении от солнца. Отдача должна поставить всю конструкцию на ее прежнее место. Разумеется, тут есть свои сложности. Ударная волна убьет множество туземцев, но многие из них уцелеют, а метеоритную защиту можно восстановить-чуть позже. Почему вы смеетесь?
      – Вы великолепны! К несчастью, нет никаких оснований считать, что трансмутационное орудие существует.
      – Не понимаю.
      – Халрлоприллалар просто выдумала его, она призналась в этом позже. К тому же, откуда ей было знать о том, как построено Кольцо? Ее предки недалеко ушли от обезьян, когда это произошло. – Луис заметил, что головы клонятся вниз, и рявкнул: – Не вздумайте свернуться в клубок! У нас нет для этого времени.
      – Да, да.
      – Что еще вы узнали?
      – Немного. Данные для анализа еще неполны, а фантазии относительно Великого Океана для меня ничего не значат. Изучайте их сами.
      – Завтра.
 
      Луиса разбудили звуки, слишком низкие, чтобы определить их. И он повернулся в темноте в свободном падении.
      Света было достаточно, чтобы все видеть: Каваресксенджаджок и Харкабипаролин лежали в объятиях друг друга, о чем-то перешептываясь. Переводчик Луиса не улавливал смысла, но походило это на слова любви. Внезапный укол зависти заставил Луиса улыбнуться: он считал парня слишком молодым, а ему самому женщина отказала.
      Луис перевернулся на спину, закрыл глаза и вскоре заснул.
      И приснилось ему, что он снова в Отрыве.
      Когда мир становился слишком ярким, изменчивым и требовательным, приходило время покинуть его. Луис уже делал это прежде. Один, на одноместном корабле, он устремлялся в неизведанные пространства за пределами известного космоса, осматривая их и изучая, пока вновь не обретал душевное равновесие. Сейчас Луис парил между спальными пластинами и видел счастливые сны о полете среди звезд. Никаких подчиненных, никаких обещаний, требующих выполнения.
      А затем прямо ему в ухо в панике завыла женщина, под ребра больно ударила пятка, и Луис с болезненным криком сложился пополам. Чьи-то руки колотили его, а затем сомкнулись на шее в смертоносном объятии. Крики не умолкали.
      Луис с трудом развел руки, освободив горло, и крикнул:
      – Выключите поле!
      Гравитация вернулась, и Луис с нападавшим оказались на нижней пластине. Харкабипаролин перестала визжать.
      Каваресксенджаджок стоял перед ней на коленях, смущенный и испуганный, спрашивая о чем-то на языке Строителей Городов. Женщина молчала.
      Мальчик снова заговорил, и Харкабипаролин наконец ответила ему. Мальчик неохотно кивнул; что бы он ни услышал, это ему не понравилось. С прощальным взглядом, которого Луис не понял, он шагнул в угол и исчез в грузовом трюме.
      Луис потянулся за переводчиком.
      – Ну ладно, что все это значит?
      – Я падала! – всхлипнула женщина.
      – В этом нет ничего страшного, – ответил Луис. – Просто некоторые из нас любят так спать.
      Женщина уставилась на него.
      – Падая?
      Выражение ее лица не оставляло никаких сомнений относительно мыслей. Безумие, совершенное безумие… Наконец она взяла себя в руки и пожала плечами, после чего произнесла:
      – Я знаю, что необходимость во мне исчезла теперь, когда ваша машина научилась читать быстрее меня. Единственное, чем я могу помочь, это облегчить ваши страдания от неудовлетворенного желания.
      – Это радует, – сказал Луис. Он произнес эти слова саркастически, но поняла ли она его? О н будет презирать себя, если примет это подаяние.
      – Если вы вымоетесь и тщательно почистил зубы…
      – Замолчите. Ваше желание пожертвовать личными удобствами ради высших целей, конечно, похвально, но я не могу принять это предложение.
      Женщина удивилась.
      – Лувиву, вы не хотите заниматься со мной РИШАТРА?
      – Спасибо, нет. Включите поле. – И Луис вновь поднялся в воздух. По опыту недавнего прошлого он ожидал новых криков, но ничего не мог с этим поделать.
      Однако женщина удивила его.
      – Лувиву, – сказала она, – для меня было бы ужасно завести сейчас ребенка.
      Луис взглянул на ее лицо: не гневное, но очень серьезное.
      – Если я сойдусь с Каваресксенджаджоком, у меня может родиться ребенок, которого ждет смерть в огне солнца.
      – Тогда не делайте этого. В любом случае он еще слишком молод.
      – Нет, вы ошибаетесь.
      – Ну хорошо. Тогда, может… Нет, у вас же нет контрацептивов. А можете вы вычислить свой период, опасный для зачатия?
      – Я не понимаю… Хотя, постойте, понимаю. Лувиву, наш вид правил большей частью этого мира потому, что постиг нюансы и разновидности РИШАТРА. Вы знаете, как мы узнали об этом так много?
      – Полагаю, вам повезло?
      – Лувиву, некоторые виды более плодовиты, чем другие.
      – О…
      – Еще очень давно мы поняли, что РИШАТРА – это способ избежать появления ребенка. Если мы вступаем в брак, то спустя четыре фалана появляется ребенок. Лувиву, можно ли спасти этот мир?
      Эх, оказаться бы сейчас в одноместном корабле, в световых годах от любых обязательств перед кем бы то ни было, кроме самого себя… Или под электродом…
      – Я не могу вам ничего гарантировать.
      – Тогда займитесь со мной РИШАТРА, чтобы я не думала о Каваресксенджаджоке!
      Это было не самое лестное предложение за жизнь Луиса Ву.
      – А как вы собираетесь успокоить свой разум? – спросил он.
      – Для этого способа нет. Бедный мальчик, он должен страдать.
      Вы могли бы страдать оба, подумал Луис, но не произнес этого вслух. Женщина, была серьезна и обижена, и к тому же права: сейчас не время производить на свет ребенка Строителей Городов.
      Кроме того, Луис хотел ее.
      Он выбрался из поля свободного падения и овладел ею на водяной кровати. Хорошо, что Каваресксенджаджок ушел в грузовой трюм. Но что скажет мальчик завтра утром?

26. ПОД ВОДАМИ