Спасти Фейт

— Нам известно достаточно, чтобы похоронить тебя, — мрачно пробормотал Ли.

— В таком случае предлагаю взять лопату и начать копать, мистер... как вас там?

— Адамс. Ли Адамс, — хмуро ответил Ли.

— Фейт погибла, ты это знаешь, Боб, — сказал Бьюканан. Услышав эти слова, Ли опустил голову. — Константинопл застрелил её. Он также убил двух твоих людей. Это месть. За то, что ты убил агента ФБР.

Торнхил очень убедительно изобразил крайнее удивление:

— Фейт? Константинопл? О ком это вы говорите, черт возьми?

Ли подошёл и встал прямо перед ним.

— Ублюдок! Мразь! Для тебя убить человека — все равно что муравья прихлопнуть! Игра. Вот что это для тебя такое.

— Пожалуйста, уберите свою пушку. И покиньте мой дом немедленно!

— Да будь ты проклят! — Ли приставил ствол пистолета к голове Торнхила.

В ту же секунду к нему подскочил Бьюканан:

— Пожалуйста, Ли, не надо! Добром это не кончится.

— Я на твоём месте послушал бы твоего дружка, — бросил Торнхил, стараясь говорить спокойно. Прежде такое случилось с ним лишь однажды, во время провала шпионской сети в Стамбуле, много лет назад. Тогда Торнхил тоже находился на прицеле. И ему невероятно повезло, что он выбрался из той заварушки живым и невредимым. «Может, и сегодня тоже повезёт», — подумал Торнхил.

— Да с какой стати я должен кого-то слушать? — взревел Ли.

— Ли, прошу тебя, пожалуйста, — повторил Бьюканан.

Палец Ли оставался на спусковом крючке ещё секунду-другую. Сверкающие яростью глаза были устремлены на Торнхила. Наконец Ли медленно опустил ствол.

— Что ж, в таком случае идём к федералам с тем, что у нас есть, — сказал он.

— Хочу, чтобы вы убрались из моего дома.

— А я хочу получить от тебя личные заверения в том, что отныне никто не будет убит, — заявил Бьюканан. — Ты получил все, что хотел. Зачем причинять вред другим людям?

— Ладно, как скажете. Не буду никого больше убивать. — В голосе Торнхила слышался сарказм. — А теперь, будьте любезны, покиньте мой дом. Не хочется огорчать жену. Она, бедняжка, понятия не имеет, что связала свою судьбу с серийным убийцей.

— Мы сюда не шутки шутить пришли, — сердито заметил Бьюканан.

— Ну, разумеется, нет. Надеюсь, вы получили то, чего добивались? — осведомился Торнхил. — И пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы ваш помешанный на пушках дружок кого-нибудь случайно не пристрелил, — иронически добавил он. «На плёнке это будет звучать очень мило. Ведь я в первую очередь забочусь о других, не о себе».

Бьюканан взял со стола кассету.

— Выходит, вы не оставите доказательств моих преступлений?

Бьюканан сурово взглянул на него:

— Не вижу необходимости, в данных обстоятельствах.

«Смотрит, будто убить готов, — подумал Торнхил. — Что ж, прекрасно, тем лучше».

Торнхил проводил взглядом мужчин. Они вышли через веранду, двинулись по дорожке через сад и скрылись во тьме. Минуту спустя Торнхил услышал звук автомобильного мотора. Он бросился к телефону, стоявшему на столе, но вдруг остановился. Что, если эта комната прослушивается? Что, если это очередной трюк Бьюканана, расставившего для него ловушку? Торнхил посмотрел в окно. Да, к этому времени они должны были смыться. Он надавил на кнопку, спрятанную под столешницей. На всех окнах в кабинете тут же упали шторы, послышался слабый гудящий звук: заработала защитная система — «белый шум». Тогда Торнхил выдвинул средний ящик стола и достал из него телефон. Этот аппарат был снабжён столькими средствами защиты от прослушивания, что даже высоколобые умники из НАСА не могли засечь разговоры по нему из космоса. Аналогичная технология использовалась лишь в военном авиастроении. Телефонный аппарат испускал электронные волны, в корне пресекавшие все попытки уловить даже один сигнал. «Так что вам, жалкие любители, меня никак не поймать».

— Бьюканан и Ли Адамс только что побывали в моем кабинете, — сказал он в трубку. — Да. В моем доме, черт побери! Уже ушли. Мне нужны все люди, которые на месте в данный момент. Мы всего в нескольких минутах езды от Лэнгли. Найди их! — Он сделал паузу, раскурил трубку. — Несли какую-то чушь. О том, будто у них есть запись, где я признаюсь в убийстве агента ФБР. Но Бьюканан просто блефовал. Этой плёнки больше не существует. Я счёл, что они записывают и этот наш разговор, а потому валял дурака. Эта игра едва не стоила мне жизни. Ещё секунда-другая, и этот идиот Ли Адамс прострелил бы мне голову. Бьюканан сказал, что Локхарт мертва, ещё одно очко в нашу пользу, если это, конечно, правда. Возможно, они как-то связаны с ФБР. Но без этой записи у них нет ни одного доказательства, что мы причастны к убийству... Что?.. Нет, Бьюканан молил меня оставить его в покое. Так что план наш в силе, а он пусть пока поживёт ещё немного. Обидно, конечно. Как только я увидел их, подумал, что они пришли меня убить. Адамс страшно опасен. И ещё они сказали, что Константинопл убил двоих наших. Константинопла придётся устранить, а потому нужно срочно внедрить кого-нибудь из наших в ФБР. Но первым делом найди их, ясно? И чтобы на этот раз никаких ошибок. Они покойники. А после этого осуществим наш план. Жду не дождусь, когда увижу эти жалостливые рожи на Капитолийском холме, после того, как выложу им все.

Торнхил отключил телефон и сел за стол. Странно все же, что эти два типа осмелились явиться к нему в дом. Жест отчаяния, это ясно. Неужели они всерьёз думали, что им удастся одурачить такого человека, как он? Даже обидно как-то... Но он, Торнхил, всегда остаётся в выигрыше. Завтра или послезавтра они будут мертвы, а он — нет.

Торнхил поднялся из-за стола. Когда на него давили особенно сильно, он сохранял спокойствие и испытывал прилив храбрости. «Борьба за выживание всегда заводит», — подумал Торнхил и выключил в кабинете свет.

Глава 56

Этим прохладным утром в сенатском здании Дирскена было, как обычно, очень оживлённо. Роберт Торнхил вышагивал по длинному коридору, весело помахивая портфелем. Вчерашние вечер и ночь оказались удачными во многих отношениях. Портило настроение лишь то, что найти и схватить Бьюканана и Адамса так и не удалось.

Вся же остальная часть ночи прошла великолепно. На миссис Торнхил произвёл огромное впечатление порыв почти животной страсти, охвативший Торнхила. И эта замечательная во всех отношениях женщина даже встала пораньше и приготовила ему завтрак, который подавала в соблазнительном неглиже, состоящем из прозрачных чёрных кружев. В доме Торнхилов вот уже много лет супруга не готовила и не подавала мужу завтрак в прозрачном ночном бельё.

Помещение, где должны были проходить слушания, располагалось в дальнем конце коридора, в маленьких владениях Расти Уорда, как злобно подумал Торнхил. Правит, как истинный южанин: в мягких бархатных перчатках, однако под ними скрыты жёсткие кулаки. Этот Уорд способен заболтать кого угодно; от его сладкого, как сироп, немного гнусавого южного говора можно впасть в спячку. А потом, когда меньше всего этого ожидаешь, он вдруг набрасывается и рвёт тебя на куски. Просто живого места не оставляет. И ещё этот его пронизывающий взгляд и точно подобранные словечки не оставляют от усыплённого сладостным бормотанием врага буквально камня на камне.

Почти все в Расти Уорде оскорбляло лучшие чувства Торнхила, воспитанного в старомодном духе Лиги плюща[12]. Но в это утро он был готов ко всему. Торнхил и сам мог заболтать кого угодно, говорить безостановочно и необыкновенно убедительно до тех пор, пока, по излюбленному выражению самого же Уорда, все коровы не вернутся домой. При этом к концу дня сенатор не получит никакой сколько-нибудь значимой информации.

Прежде чем войти в зал слушаний, Торнхил остановился и глубоко вздохнул, чтобы взбодриться. Он уже представлял себе обстановку в зале: Уорд и компания за узким поперечным столом; посередине сам председатель, по бокам помощники. Широкое лунообразное лицо, шелестит бумагами, делает вид, будто просматривает их, а сам так и стреляет глазками по сторонам, стараясь убедиться, что все в его маленьком царстве в порядке. Когда Торнхил войдёт, Уорд поднимет голову, взглянет на него, улыбнётся, кивнёт, непременно скажет в знак приветствия какую-нибудь любезность, чтобы разоружить Торнхила. Только ничего у него не получится. «Впрочем, что это я. Так, наверное, и должно быть. Все равно что учить старую собаку новым фокусам; бесполезно, ни черта не выйдет». Ещё одно из дурацких выражений Уорда. Господи, до чего же все это скучно и утомительно!..

Торнхил открыл дверь в зал и уверенно пошёл по проходу между рядами. И вдруг примерно на полпути понял, что в комнате что-то не так. В зале собралось куда больше людей, чем обычно. Он был битком набит. Озираясь по сторонам, Торнхил видел много совершенно незнакомых ему лиц. А подойдя к столу свидетелей, испытал ещё одно потрясение. За ним, спиной к нему, уже сидели какие-то люди.

Тогда он поднял глаза на членов комитета. Уорд смотрел прямо на него. На лице председателя не было ни тени улыбки. Он не сказал ему ни слова приветствия.

— Присядьте пока в первом ряду, мистер Торнхил. До вас у нас выступит один человек.

Торнхил удивился, растерянно заморгал:

— Простите?..

— Да садитесь же, мистер Торнхил, — раздражённо произнёс Уорд.

Торнхил взглянул на часы:

— Боюсь, у меня не так много времени, господин председатель. И меня никто не предупредил, что будут проводиться слушания ещё по какому-то вопросу. — Он покосился на столик, за которым сидели свидетели. И не узнал расположившихся там мужчин. — Не лучше ли перенести мой доклад на какое-то другое время?

Уорд смотрел мимо него. Потом обернулся, глянул куда-то в сторону и еле заметно кивнул. Торнхил проследил за направлением его взгляда и увидел, как полицейский офицер Капитолия в униформе церемониальным жестом затворил дверь в зал и даже привалился к ней спиной, словно давая понять, что теперь ни один человек отсюда не выберется.

Торнхил снова перевёл взгляд на Уорда:

— Может, я что-то пропустил?

— Если и так, то через минуту вам все станет ясно, — зловещим и многозначительным тоном ответил Уорд. Взглянув на одного из своих помощников, он кивнул.

Помощник скрылся за маленькой дверцей за спинами членов комитета и вернулся через несколько секунд. Но не один. Тут Торнхил испытал величайшее потрясение в своей жизни. Следом за помощником в зал вошёл Дэнни Бьюканан собственной персоной и проследовал к столу свидетелей. При этом он даже не взглянул на Торнхила, который так и стоял посреди прохода, поставив портфель между ног. Со скамьи свидетелей поднялись люди, пересели на другие места.

Бьюканан, стоя за столом свидетелей, поднял правую руку, произнёс клятву и сел.

Уорд взглянул на Торнхила, тот так и не двинулся с места.

— Мистер Торнхил, будьте добры, сядьте же, чтобы мы могли начать.

Торнхил почувствовал, что не в силах оторвать глаз от Бьюканана. Наконец, очнувшись, он бочком приблизился к свободному месту в переднем ряду и сел. Крупный мужчина, оказавшийся рядом, подвинулся, позволяя Торнхилу пройти. Торнхил уселся, взглянул на соседа и узнал в нем Ли Адамса.

— Рад видеть вас, — тихо заметил Ли. Поудобнее устроившись в кресле, он посмотрел на председателя.

— Мистер Бьюканан, — начал меж тем Уорд. — Чем вы можете объяснить ваше сегодняшнее появление здесь?

— Я пришёл сюда дать свидетельские показания, уличающие ряд сотрудников Центрального разведывательного управления в противоправном заговоре, — спокойно ответил Бьюканан. Столько лет он выступал перед множеством комитетов, что чувствовал себя вполне уверенно. Тем более, что председательствовал и задавал вопросы самый близкий его друг. Пришло его время. Наконец-то!

— Тогда, полагаю, вам лучше изложить все с самого начала, сэр.

Бьюканан сложил руки перед собой, слегка подался вперёд и заговорил в микрофон:

— Примерно пятнадцать месяцев назад ко мне обратился один из высокопоставленных сотрудников ЦРУ. Этот господин был хорошо знаком с моей деятельностью лоббиста. Ему также было известно, что я на короткой ноге со многими сотрудниками Капитолийского холма. Он попросил меня помочь ему в одном весьма специфическом проекте.

— Каком именно проекте? — осведомился Уорд.

— Он хотел, чтобы я собрал свидетельства против конгрессменов, чтобы потом шантажировать их.

— Шантажировать? Каким образом?

— Он знал о моих усилиях, направленных на помощь беднейшим странам и мировым гуманитарным организациям.

— Мы все знаем о том, как много вы сделали в этой области, — почтительно заметил Уорд.

— А следовательно, представляете, с какими трудностями мне пришлось столкнуться. На эту кампанию я истратил почти все свои деньги. И человек, о котором идёт речь, это знал. Знал он и о том, что я близок к отчаянию, а потому лёгкая для него мишень.

— Каким именно образом работала схема шантажа?

— Я обращался к ряду конгрессменов и чиновников, которые обладали влиянием и могли поспособствовать тому, чтобы на помощь бедным странам были выделены дополнительные средства. Причём обращался я только к тем людям, которые сами нуждались в деньгах. Я обещал им, что в благодарность за эту помощь они будут обеспечены материально после ухода с государственной службы. Они этого, конечно, не знали, но именно ЦРУ взяло на себя их финансирование после выхода в отставку. Если они соглашались помочь, то ЦРУ снабжало меня специальным подслушивающим устройством, и я записывал все разговоры с этими людьми, уличающие их в противозаконной деятельности. Мало того, они тут же автоматически попадали под наблюдение ЦРУ. И вся их так называемая противозаконная деятельность могла быть позже использована против них же этим господином из ЦРУ.

— Каким образом?

— Большинство людей, которых я старался привлечь к расширению иностранной помощи, служили также в комитетах, надзирающих за деятельностью ЦРУ. К примеру, два члена этого комитета, сенаторы Джонсон и Макнамара, параллельно заседали в комитетах, контролирующих наши спецоперации за рубежом. Господин из ЦРУ давал мне список имён всех тех людей, которых он считал своими мишенями. Кстати, сенаторы Джонсон и Макнамара тоже были в этом списке. И этот человек мог шантажировать их, использовать их влияние в других комитетах для помощи ЦРУ. В частности, для увеличения бюджета этой организации, придания ей новых ответственных функций, ослабления контроля над ЦРУ. Вот в таком роде. Взамен я должен был получить крупную сумму денег.

Бьюканан взглянул на Джонсона и Макнамару, которых так легко завербовал лет десять назад. Они тоже смотрели на него, по мере сил изображая крайнее удивление. За последнюю неделю Бьюканан встретился с каждым из своих «клиентов» и объяснил им, что происходит. Сказал, что если хотят выжить, им следует поддержать на сегодняшних слушаниях каждое его слово. Выбора у них не было. Им оставалось лишь сделать все, что говорил Бьюканан, и не получить за это ни единого цента. При этом он особо подчеркнул, что их усилия не останутся без вознаграждения, ибо Господь Бог все видит и слышит.

Как хорошо, что он доверился Уорду. Старый друг воспринял все это даже лучше, чем ожидал Бьюканан. Не осудил его действий, а заверил, что подержит его. На белом свете свершается множество других преступлений, заслуживающих куда более сурового наказания.

— Все это правда, мистер Бьюканан?

— Да, сэр.

Торнхил окаменел и сидел с таким выражением лица, какое бывает у человека, идущего в газовую камеру. Да, Бьюканан заключил сделку, теперь это ясно. Политики поддерживают его, что видно по лицам сенаторов Джонсона и Макнамары. Как ему, Торнхилу, опровергнуть все это, не выдав своего участия? Вскочить и сказать: «Все было не так, все это ложь! Бьюканан уже обирал их. Попался на этом, я поймал его и уже потом использовал в своих целях»? Его ахиллесова пята. Только сейчас Торнхил понял все. Лягушка и скорпион, вот только скорпион в отличие от лягушки выжил.

— Ну и как же вы действовали дальше? — спросил Бьюканана Уорд.

— Я немедленно встретился с людьми, занесёнными в этот список, и рассказал им, что произошло. Обошёл их всех, в том числе сенаторов Джонсона и Макнамару. Прощу прощения, господин председатель, но тогда мы просто не могли посвятить вас в эту проблему, следовало соблюдать полную конфиденциальность. Мы обсудили все это и решились на небольшой обман. Я должен был сделать вид, будто согласен с планом ЦРУ, а потенциальные жертвы шантажа притворились участниками этого плана. И пока ЦРУ собирало компрометирующие материалы, я втайне собирал свидетельства против ЦРУ. Поняв, что улик собрано достаточно, мы пошли с ними в ФБР, вот и все.

Уорд снял очки и вертел их в пальцах.

— Вы затеяли чертовски рискованное дело, мистер Бьюканан. А теперь скажите, как, по-вашему, эта операция, связанная с шантажом, была официально санкционирована ЦРУ или нет?

Бьюканан покачал головой:

— Насколько мне известно, это была инициатива одного из высокопоставленных чиновников ЦРУ, который присутствует здесь.

— Как развивались события дальше?

— Я собирал улики, но тут вдруг меня заподозрила моя помощница Фейт Локхарт, не знавшая обо всей этой истории. Подумала, наверное, что я занимаюсь шантажом. Рассказать ей правду я, разумеется, в тот момент не мог, не имел права. Она пошла в ФБР, где изложила свою версию. Они начали расследование. Тот человек из ЦРУ узнал об этом и решил устранить мисс Локхарт. К счастью, ей удалось бежать, но в ходе этой операции был убит агент ФБР.

В зале раздался возмущённый гул голосов.

Уорд выразительно взглянул на Бьюканана:

— Вы хотите сказать, что господин из ЦРУ ответствен за гибель агента ФБР?

Бьюканан кивнул:

— Да. И не только за это. Он замешан в убийстве ещё нескольких человек. В том числе... — тут Бьюканан на мгновение опустил голову, и губы его задрожали, — Фейт Локхарт. Это и было последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. Я появился здесь сегодня, чтобы положить конец убийствам.

— Кто же этот человек, мистер Бьюканан? — спросил Уорд, изображая крайнее возмущение и любопытство.

Бьюканан повернулся и указал на Роберта Торнхила:

— Помощник директора из оперативного отдела, Роберт Торнхил.

Торнхил вскочил, точно подброшенный пружиной, и возмущённо затряс кулаком:

— Все это наглая ложь! И эти сегодняшние слушания просто цирк! За все годы службы не видел большего безобразия! Приглашаете меня сюда под фальшивым предлогом, а потом подвергаете унизительным, возмутительным и лживым обвинениям, выдвинутым этим типом. Они... они вчера ночью побывали у меня в доме. Бьюканан и его приспешник! — Торнхил злобно ткнул пальцем в Адамса. — Этот человек достал пистолет и целился мне в голову. Они угрожали мне, шантажировали этими безумными выдумками. Говорили, будто бы у них есть доказательства, но когда я назвал это блефом, тут же скрылись. Требую немедленно арестовать этих негодяев! И намереваюсь засудить их. А теперь, прошу извинить, у меня есть другие дела. Я и без того напрасно потратил время, выслушивая этот оскорбительный бред.

И Торнхил попытался пройти мимо Ли, но частный детектив поднялся и преградил ему дорогу.

Торнхил взглянул на Уорда:

— Немедленно примите меры, господин председатель, или же мне придётся вызвать полицию по мобильному телефону. Предвижу, насколько неприглядно будет выглядеть это сборище в вечерних новостях!

— У меня есть доказательства, подтверждающие правоту всех моих слов, — сказал Бьюканан.

— Что? — воскликнул Торнхил. — Эта ваша дурацкая плёнка, которой вы угрожали мне прошлой ночью? Что ж, представьте её, если она у вас есть. Но даже если там что-то и записано, это явная фальшивка.

Бьюканан открыл свой портфель, но вместо аудиокассеты достал видеокассету и протянул её одному из помощников Уорда.

Все в зале молча наблюдали за тем, как другой помощник развернул телевизор с видеомагнитофоном так, чтобы всем был виден экран, взял кассету и вставил её в видеомагнитофон. Надавил на кнопку пульта дистанционного управления и отошёл в сторону. Все собравшиеся в зале, затаив дыхание, ждали. Вот экран замерцал и ожил.

На нем Ли и Бьюканан выходили из кабинета Торнхила. Когда за ними закрылась дверь, Торнхил подошёл к письменному столу, потянулся к телефону, потом, видно, передумал и достал из ящика стола другой телефонный аппарат. Набрал номер и возбуждённо заговорил. Весь его ночной разговор был записан на плёнку. Он говорил о шантаже, об убийстве агента ФБР, приказывал устранить Бьюканана и Ли Адамса. Вот он положил трубку, и лицо его выразило торжество. Какой контраст с теперешним, совершенно потерянным человеком!

Экран потемнел и погас, а Торнхил все пялился на него с полуоткрытым ртом. Губы шевелились, однако он не мог вымолвить ни слова. Портфель его упал на пол, но он даже не заметил этого.

Уорд, не сводя с него глаз, постучал кончиком ручки по микрофону. Лицо его выражало удовлетворение. Однако сенатору внушало отвращение то, что он только что видел.

— Поскольку вы признали, что эти двое людей посетили вас вчера ночью, то полагаю, не станете называть эти свидетельства фальшивкой? Я правильно понимаю, мистер Торнхил? — спросил Уорд.

Дэнни Бьюканан сидел за столом, опустив глаза, и молчал. Он испытывал облегчение и грусть. Да, нелегко выступать свидетелем на подобных слушаниях. С него хватит.

Ли пристально наблюдал за Торнхилом. Задание, которое он выполнял в его доме прошлым вечером, оказалось не слишком сложным. При этом Ли использовал те же технические средства, с помощью которых Торнхил прослушивал дом Кена Ньюмана. То была беспроводная система с передатчиком, потайная видеокамера и антенна, встроенная в датчик пожарной сигнализации в кабинете Торнхила. Датчик выполнял свои прямые функции, реагировал на задымление и позволял проводить наблюдение. Питался он от электросети, благодаря чему получалось чёткое качественное изображение, а также запись звука. Да, Торнхил заранее позаботился о том, чтобы его конфиденциальные разговоры по телефону не могли прослушивать. Но ему и в голову не приходило, что этот миниатюрный троянский конь будет установлен в его же собственном доме.

— Я готов дать показания в суде. — Дэнни Бьюканан поднялся и пошёл к выходу.

Ли опустил руку на плечо Торнхила.

— Вы уж извините, — насмешливо сказал он. Торнхил так и впился в него глазами.

— Как это вам удалось? — пробормотал он.

Ли убрал руки и последовал за Бьюкананом.

Глава 57

Ровно через месяц после выступления Бьюканана на заседании комитета Уорда Роберт Торнхил спустился по ступенькам здания федерального суда в Вашингтоне, оставив своих адвокатов в довольно взвинченном состоянии. Его ждала машина. Он уселся на заднее сиденье. После четырехнедельного пребывания за решёткой его отпустили под залог. Пора и ему приступить к работе. Самое время для мести.

— Со всеми успели связаться? — спросил он водителя.

Тот кивнул:

— Да, все уже там. Вас ждут.

— А что Бьюканан и Адамс?

— Бьюканан под защитой, как свидетель, но кое-какие ходы к нему есть. Адамса отпустили. Так что подобраться к нему ничего не стоит.

— Локхарт?

— Мертва.

— Уверен?

— Ну, тела её мы не выкапывали, но все указывает на то, что она действительно скончалась от ран в больнице Северной Каролины.

Торнхил со вздохом облегчения откинулся на спинку сиденья:

— Что ж, ей повезло.

Машина въехала в подземный гараж, где Торнхил пересел в заранее подготовленный для него фургон. Фургон выехал из гаража и двинулся в противоположном направлении. Так что если и был «хвост», то теперь агенты ФБР наверняка потеряли его.

Через сорок пять минут Торнхил прибыл на небольшой заброшенный пустырь. Вошёл в лифт и спустился под землю, на добрые семьсот футов. Чем ниже опускался лифт, тем лучше и увереннее чувствовал себя Торнхил. Эту закономерность он заметил давно, и она не переставала приятно удивлять его.

Но вот двери лифта раздвинулись, и Торнхил в радостном предвкушении вошёл в зал заседаний. Там его уже ждали коллеги в полном составе. Пустовало лишь кресло Торнхила во главе стола. По правую руку сидел его преданный друг и помощник Фил Уинслоу. Торнхил улыбнулся. Он вернулся, он снова при деле, он готов идти дальше.

Заняв своё место, Торнхил оглядел собравшихся.

— Поздравляю с освобождением под залог, Боб, — сказал Уинслоу.

— Через четыре недели, — с горечью произнёс Торнхил. — Думаю, нашему агентству не мешало бы усилить свои юридические службы.

— Надо сказать, этот видеофильм произвёл удручающее впечатление, — заметил Аарон Ройс, самый молодой человек из присутствующих, с которым Торнхил сцепился на прошлом заседании. — И лично меня удивляет, что вас выпустили под залог. Честно говоря, я не ожидал, что агентство сочтёт нужным предоставить вам адвокатов.

— Конечно, удручающее, — согласился Торнхил. — А что касается адвокатов, то агентство своих людей не забывает. Однако, к несчастью, обстоятельства складываются так, что мне лучше исчезнуть. Пока адвокатам удалось оспорить значимость видеоизображения для суда. Однако что касается звуковой записи, то здесь, несмотря на всякие технические зацепки, всплыло слишком много нежелательных подробностей. И это не позволяет мне сохранить свой нынешний пост. — Торнхил помрачнел. Кончилась его карьера, и совсем не так, как он планировал. Но затем черты его лица вновь обрели обычное жёсткое выражение; самообладание и решительность вернулись к нему, и он торжествующе оглядел зал. — Но я буду продолжать борьбу с расстояния. И мы выиграем эту войну. Насколько я понимаю, Бьюканан ушёл в подполье. А вот Адамс — нет. Мы должны следовать по пути наименьшего сопротивления. Сначала Адамс. Затем Бьюканан. Мне нужен человек из федеральной службы судебных исполнителей. Там у нас есть свои люди. Поэтому мы сумеем разыскать старину Дэнни и устранить его. Далее. Я хочу на сто процентов убедиться в том, что Фейт Локхарт нет в живых. — Он взглянул на Уинслоу: — Мои новые документы готовы, Фил?

— Вообще-то нет, Боб, — отозвался Уинслоу.

Ройс не сводил глаз с Торнхила.

— Эта операция стоила нам слишком дорого, — сказал он. — Три агента погибли. Вы под следствием. В агентстве все перевёрнуто с ног на голову. Все под контролем у ФБР. Полный крах. По сравнению с этим дело Олдрича Эймса — детский лепет.

И только тут Торнхил заметил, что все собравшиеся, в том числе и Уинслоу, смотрят на него не слишком дружелюбно.

— Ничего, и это переживём, не волнуйтесь, — попытался приободрить своих соратников Торнхил.

— Уверен, мы-то переживём, — с каким-то особым значением произнёс Ройс.

Этот Ройс беспокоил Торнхила. Ишь чего удумал, хвост начал поднимать, сопляк паршивый, придётся осадить его. Но пока Торнхил решил игнорировать все эти выпады.

— Чёртово ФБР, — проворчал он. — Умудрилось поставить на прослушку мой дом. Разве законы конституции для них не указ?

— Слава Богу, что ты не упоминал моего имени в том телефонном разговоре, — сказал Уинслоу.

Торнхила удивил его насмешливый тон.

— Так, теперь о моих документах... Я должен покинуть страну как можно скорее.

— Это совсем ни к чему, Боб, — заметил Ройс. — Честно говоря, несмотря на ваши выходки, мы до этой истории, в которой виноваты только вы, были в нормальных отношениях с ФБР и плодотворно сотрудничали с ним. Сотрудничество — ключ ко всем сегодняшним проблемам. Подковерные игры и схватки ослабляют, ведут к поражению. Вы превратили нас в каких-то динозавров и даже теперь хотите утащить за собой в болото.

Торнхил окинул его злобным взглядом и обернулся к Уинслоу:

— У меня нет на это времени, Фил. Ты сам им потом займёшься.

Уинслоу нервно кашлянул.

— Боюсь, он прав, Боб.

Торнхил окаменел, но быстро взял себя в руки, обвёл взглядом стол и вновь обратился к Уинслоу:

— Мне нужны документы, Фил, и прикрытие. Сейчас же, немедленно!

Тут из-за стола поднялся Аарон Ройс. Он не улыбался, не торжествовал. Словом, не выдавал своих чувств, как его учили.

— Вот что, Боб, — начал он. — В плане произошли изменения. Мы больше в вас не нуждаемся... ни в каком качестве.

Торнхил вспыхнул от гнева:

— Что это ты мелешь, черт бы тебя побрал? Я провожу эту операцию, и я хочу, чтобы Бьюканана и Адамса устранили. Немедленно!

— Не будет больше никаких убийств! — с дрожью в голосе воскликнул Уинслоу. — Никаких убийств ни в чем не повинных людей, — уже тише добавил он и поднялся. — Извини. Боб. Но ты сам во всем виноват.

Только тут до Торнхила начала доходить горькая правда. Они с Филом Уинслоу вместе учились в Йеле, он был ему ближе, чем брат. Ещё молодыми людьми состояли в тайном обществе «Черепа и кости». Уинслоу был его лучшим агентом, вернейшим помощником. Они дружили всю жизнь. Всю жизнь...

— Фил? — неуверенно обратился к старому другу Торнхил.

Уинсоу сделал знак собравшимся, все поднялись из-за стола и двинулись к лифту.

— Фил, — ещё раз слабым голосом вымолвил Торнхил и почувствовал, что во рту у него пересохло.

Уже перед самым лифтом Уинслоу обернулся:

— Мы не можем допустить, чтобы это продолжалось и дальше. Чтобы дело дошло до суда. И позволить тебе уйти тоже не можем. Они не перестанут искать тебя, Боб. И рано или поздно непременно найдут. Нам тоже нужно прикрытие.

Торнхил медленно встал.

— Но ведь можно инсценировать мою смерть. Самоубийство, к примеру.

— Извини, Боб, но нам нужно полное и честное прикрытие.

— Фил! — крикнул Торнхил срывающимся от отчаяния голосом. — Прошу тебя!..

Все мужчины уже вошли в лифт. Уинслоу последний раз взглянул на своего старого друга.

— Жертвы порой необходимы. Сам знаешь, Боб, лучше, чем кто-либо другой. Все только для блага страны.

И двери лифта закрылись.

Глава 58

Ли шагал по больничному коридору, бережно прижимая к груди корзину с цветами. Когда Фейт немного окрепла, её перевели в другую больницу в Ричмонде, штат Виргиния. Зарегистрирована она была под вымышленным именем, а у палаты круглосуточно дежурил вооружённый охранник. Больницу в Ричмонде выбрали специально подальше от Вашингтона, считая, что так проще сохранить в тайне местонахождение Локхарт. Тем не менее, Фейт находилась под неусыпным наблюдением Брук Рейнольдс.