– Сара, нам надо поговорить.
      Слова Томаса достигли ее сознания не сразу.
      – Я знаю, – сказала она.
      Томас приблизился к ней, обнял и прижался щекой к ее щеке.
      Сара застыла.
      – О, Сара, Сара, любовь моя, я нужен тебе, как и ты мне. Я это чувствую, даже если ты этого еще не осознала.
      Сара невольно стала оттаивать в его объятиях. Она запрокинула голову и посмотрела на Томаса.
      – О, Томас, – воскликнула она, – почему ты до сих пор любишь меня?
      Он лукаво усмехнулся:
      – А что, если я просто распутный старикашка?
      Сара рассмеялась и ткнула его пальцем в бок:
      – Это неправда. У тебя же были сотни женщин, которые… – Она не договорила.
      Обхватив ладонями ее лицо, Томас мягко повернул ее к себе и заглянул ей в глаза.
      – Да, у меня были женщины. Но не сотни…
      – Это… это не имеет значения.
      – Да, не имеет, потому что ты единственная, кого я любил всю свою жизнь. – Он прижался губами к ее губам. – О, Сара, – пробормотал он умоляющим тоном, – не заставляй меня ждать. Выходи за меня замуж.
      – Ты… ты кое-чего не знаешь. – Голос ее звучал напряженно.
      – Про Уорнера? – Томас выпустил ее из объятий. – Он бил тебя?
      Сара вытаращила глаза:
      – Он тебе рассказывал об этом?
      – Нет, – спокойно заверил ее Томас. – Не рассказывал. Я просто хорошо знаю моего брата. – Он провел ладонью по ее щеке. – Тебе не следует меня бояться. Мы с Уорнером так же не похожи, как день и ночь.
      – О, Томас, – промолвила она, зарывшись лицом в его плечо, – я тебе верю, только…
      Томас прижал ее к себе:
      – Только что, любовь моя?
      – Мне требуется время. У меня же… Блэр.
      – Сара, милая моя, родная, – тяжело вздохнул Томас, – мы обсуждали это десятки раз. Блэр не нужна нянька.
      – Но я ей нужна. Посмотри, девочка же совершенно не способна устроить свою жизнь.
      – Но в этом-то все и дело. Это ее жизнь, а не твоя.
      Сара высвободилась из его рук.
      – Но она – все, что у меня… было до недавнего времени.
      «У тебя есть я, но ты почему-то никак не хочешь этого признать». Томас снова вздохнул.
      – Ты должна отпустить ее. Так будет лучше и для нее, и для тебя. – Он взял Сару за руку. – Ты даже не замечаешь, что рядом с Блэр становишься совсем другим человеком. И меняешься далеко не в лучшую сторону, – осторожно добавил он.
      – Но…
      Томас приложил палец к ее губам:
      – Никаких «но». Позволь Блэр самой распоряжаться собственной жизнью. У нас теперь тоже будет своя жизнь. Я сделаю тебя счастливой.
      – Прошу тебя, Томас… я… давай подождем еще немного.
      Он нахмурился:
      – Так когда же?
      – Скоро. Обещаю, что отвечу тебе очень скоро.
      Он поправил ей выбившийся локон прически.
      – Похоже, мне придется пока довольствоваться тем, что имею. Но пожалуйста, не заставляй меня ждать слишком долго.
      Внезапно зазвонил телефон, и оба вздрогнули от неожиданности.
      Затем Томас рассмеялся и спросил:
      – Хочешь, я отвечу?
      Сара улыбнулась:
      – Да, пожалуйста.
      В комнате наступила тишина. Он снял трубку и принялся внимательно слушать, с каждой секундой бледнея все больше и больше. Потом коротко обронил:
      – Да, мы сейчас подъедем.
      – Томас, что случилось? – Сара вцепилась в его руку.
      – Блэр… попала в аварию.
 
      – Этот сукин сын пытался ее убить!
      Калеб был в ярости, и Уоррел это почувствовал.
      – Успокойся и рассказывай все по порядку. Я был в отъезде и не в курсе дела. – Уоррел отложил в сторону бумаги и приготовился слушать.
      – Успокойся! Легко сказать! – прорычал Калеб, склоняясь над столом и сверля Уоррела гневным взглядом. – Объясни, черт подери, как я могу быть спокойным, когда Блэр лежит в больнице с сотрясением мозга?
      Уоррел побелел как полотно:
      – Черт подери, да что произошло?
      В комнате повисло напряженное молчание, и каждый пытался совладать со своими эмоциями. Оба встали, тяжело дыша.
      Калеб никак не мог забыть тот ужас, который испытал при виде неподвижного тела Блэр, лежавшего на носилках. «Если бы с ней случилось что-нибудь серьезное…» Он выругался, чувствуя, как его снова охватывает гнев.
      – Таннер испортил ей тормоза, вот что произошло! – наконец вымолвил Калеб. – И автомобиль Блэр на полном ходу врезался в придорожный склон. И если бы она не пристегнулась, то была бы уже на том свете!
      – Но почему, черт подери, это должен быть Таннер? Он ведь не знал, что она за ним следит. – Уоррел прищурил глаза. – Или знал? Вы что-то от меня утаили? Когда Блэр принесла мне свой отчет, в нем не было ничего необычного.
      Калеб ничего не ответил, и Уоррел вскочил из-за стола.
      – Калеб!
      Гнев Калеба достиг такого накала, что он еле сдерживался. Кровь бросилась ему в лицо.
      – Я не думал, что все так обернется, – тупо пробормотал он.
      – Это не ответ.
      – Блэр послышалось, что кто-то заглянул в дверь, когда она обшаривала офис Таннера, – пояснил Калеб усталым тоном. – Но когда она подняла глаза, в комнате никого не было.
      – Таннер, и как этот низкий подлец…
      – Это еще мягко сказано, – добавил Калеб, кипя от ярости. К злости примешивалась досада. Блэр считала, что у нее просто разыгралось воображение, и он не стал это проверять. Ошибка номер один. Кроме того, он не сказал Уоррелу о ее подозрениях. Ошибка номер два. И обе эти ошибки могли стоить Блэр жизни.
      Если бы он выполнил свое обещание не путать бизнес и личную жизнь! Если бы он не влюбился в нее, то вел бы себя более благоразумно. Если бы…
      – Мы его поймаем, – наконец произнес Уоррел не совсем уверенным тоном.
      Калеб покачал головой:
      – Это моя вина. Я должен был предвидеть, что он ее раскусит.
      – Не мели чепухи и перестань себя винить. Блэр знала, на что шла, когда согласилась в этом участвовать.
      Калеб отказывался признавать, что его вины в случившемся нет, но Уоррел был прав. Сейчас не время предаваться самобичеванию. Надо действовать. И защитить Блэр от повторного нападения – главная на сегодня задача.
      – Она должна выйти из игры, Джек. Я не хочу, чтобы она продолжала участвовать в этой игре. Вот свидетельствовать против Таннера в суде – другое дело.
      Может, Уоррел и заметил, что Калеб защищает Блэр как-то уж чересчур горячо вопреки своим профессиональным принципам, но он оставил свои наблюдения при себе. Пока.
      – Если нам удастся довести дело до суда, – добавил Калеб.
      Уоррел набил табаком трубку и сердито воззрился на него:
      – Без самодеятельности, Хант. Иначе я вышвырну тебя из Бюро как котенка. Ты понял меня? Мы предъявим Таннеру обвинение, как полагается по закону.
      В комнате стало тихо, как в церкви.
      На виске Калеба пульсировала жилка.
      – Ну так что?
      – Я сделаю все, как ты требуешь, – проворчал Калеб.
      Уоррел заметно успокоился и принялся попыхивать трубкой. Взглянув на Калеба, он продолжал:
      – Теперь о том, что касается Блэр. Ты прав, она должна отойти от дел. Я подумал об этом сразу после того, как она вернулась от Таннера, но это не решает нашу проблему.
      – Джек, я хочу, чтобы ее охраняли денно и нощно.
      Уоррел посмотрел на него с откровенным любопытством, но ответил довольно спокойно:
      – Само собой.
      – Спасибо.
      Молчание.
      – Ну, я поехал в больницу, – внезапно заявил Калеб, чувствуя себя неуютно под пронизывающим взглядом Уоррела.
      – Калеб, между тобой и миссис Браунинг, – он намеренно подчеркнул «миссис», – ничего не произошло?
      Калеб усмехнулся:
      – С чего ты взял, что между нами могло что-то быть? – «Господи, да неужели мое сердце у всех на виду?»
      – Я сужу по твоему поведению, – отрезал Уоррел.
      Калеб презрительно хмыкнул:
      – Мы с Блэр Браунинг принадлежим к разным социальным слоям, и ничто не сможет это изменить.
      Уоррел ничего не сказал на это. Да и что тут скажешь?
      Наконец Калеб произнес:
      – Я терпеть не могу, когда у меня связаны руки.
      Уоррел резко отодвинул свое кресло от стола и поднялся:
      – Не беспокойся, мы его поймаем. Если Таннер пытался убить Блэр, значит, он напуган до смерти. Должно быть, он считает, что она раздобыла на него компромат. Правильно я рассуждаю?
      – Либо пытается отомстить ей за то, что она хотела его одурачить.
      Уоррел задумчиво попыхивал трубкой.
      – Если бы только он вышел на связь с агентом КГБ. Я уверен, что те подслушивающие устройства, которые разместила Блэр… – Он внезапно умолк и побледнел.
      – Именно так, босс, – отрезал Калеб. – Поскольку Таннер застал Блэр в своем кабинете, он наверняка проверил каждый уголок своего дома.
      – Боже всемогущий! – рявкнул Уоррел. – Надо мне было сразу об этом догадаться. – И он с таким остервенением принялся грызть трубку, что Калебу показалось, что та сейчас треснет пополам. Уоррел тяжело оперся о спинку кресла. – Да, пора на покой. – И добавил, обращаясь скорее к себе, чем к Калебу: – Мы снова очутились там, откуда начали.
      – Может, и нет.
      – Что ты имеешь в виду? – вскинулся Уоррел.
      Калеб лукаво усмехнулся:
      – Я забыл тебе сказать, что Блэр подсадила «жучок» в его степлер рядом с телефоном. Держу пари, он его не нашел.
      Уоррел чуть не подпрыгнул на месте, глаза его радостно сверкнули.
      – Черт подери!
      Калеб ухмыльнулся:
      – Как только он сделает первый шаг – а я полагаю, это случится скоро, – мы будем тут как тут.
      – Уж в этом не сомневайся, – отрезал Калеб.
 
      Когда Блэр открыла глаза во второй раз, она снова была в незнакомом помещении и снова не одна.
      Сначала она увидела свою мать. Сара сидела рядом с кроватью на стуле, сцепив руки на коленях, закрыв глаза и нахмурившись. Затем, заслышав какой-то шорох с противоположной стороны палаты, она повернула голову и заметила у окна Томаса. Он, ссутулившись, стоял спиной к ней.
      – Мама?
      Сара открыла глаза и порывисто склонилась над ее кроватью.
      – Господи, Блэр, как ты нас напугала!
      «Осторожнее, Блэр. Не сболтни лишнего». Помолчав и собравшись с мыслями, она спросила:
      – Что… что сказал вам врач? – Голос ее напоминал шуршание пергамента.
      Томас остановился рядом с Сарой и улыбнулся ей.
      – Привет, радость моя, – прошептал он и ласково потрепал Блэр по руке.
      Сара ответила в свойственной ей резкой манере:
      – Я пыталась переговорить с врачом, если его можно так назвать. Он не сообщил мне ничего стоящего. Я узнала только то, что ты попала в аварию, но счастливо отделалась, получив сотрясение мозга и многочисленные синяки.
      Блэр пошевелилась и тихонько застонала.
      – Не так уж мне и повезло, – пролепетала она. – Каждое движение причиняет боль.
      Томас сжал ее руку:
      – Как это произошло?
      – Я… я не могла остановиться, – ответила Блэр. – У меня… отказал тормоз.
      – О нет, – прошептала Сара. – Это больше напоминает то время, когда ты работала в ФБР. Это их стиль. – Слово «ФБР» она произнесла так, будто это было название болезни. – Можно подумать, тебя снова втянули в эту грязь. – Она помолчала. – Это не так? Скажи мне.
      Блэр побледнела еще больше (если это вообще было возможно). Отведя глаза, она едва слышно прошептала:
      – Мама, прошу тебя…
      – Блэр, отвечай!
      – Сара, не сейчас, – перебил ее Томас таким тоном, что Сара немедля повиновалась.
      Бросив на него сердитый взгляд, она умолкла.
      Блэр закрыла глаза, борясь с головокружением, грозившим очередной потерей сознания. Все благодаря мамочке. Неужели когда-нибудь наступит тот долгожданный день, когда она освободится от ее надоедливой опеки и допросов? До этого дня еще ох как далеко. Сара не хочет сдавать позиции.
      Когда она снова открыла глаза, ее мать говорила:
      – Это самая лучшая палата в больнице. Я настояла на том, чтобы тебя перевели именно сюда. Когда я сказала доктору, что ты урожденная Стивенс и на наши деньги было построено целое крыло больницы, с врачом произошли разительные перемены.
      Блэр стало ужасно стыдно за мать.
      – Мама, неужели ты так сказала?
      Застигнутая врасплох, Сара не стала отпираться.
      – Да, сказала. Я хочу, чтобы о тебе заботились как следует. Я думала, тебе это будет приятно.
      Блэр прикусила губу, чтобы не застонать. Впрочем, все равно бесполезно. Если уж Сара Стивенс что-то решила, ее ничто не остановит. Да кроме того, сейчас Блэр было не до словесных баталий. У нее и без того хватает проблем. «Кто-то пытался меня убить!»
      Оцепенение мигом слетело с нее, и ноющая боль во всем теле заставила ее поморщиться. Пытаясь отогнать тревожные мысли, Блэр нажала на автоматическую кнопку, и спинка кровати приподнялась.
      Блэр взглянула на Томаса:
      – Спасибо, что пришли, дядя Томас, и привезли маму. – Она устало улыбнулась им обоим. – Не волнуйтесь, со мной все в порядке. Надеюсь, завтра я уже смогу вернуться домой.
      Томас улыбнулся ей в ответ.
      – Я заеду за тобой, – сказал он. – Скажи только когда.
      – Спасибо. – Блэр похлопала его по руке. – Вы очень добры.
      Тут вмешалась Сара, нарушив их идиллию:
      – Почему бы не позвонить Кайлу? Уверена, в его компании тебе будет веселее, чем с нами.
      Блэр ответила не сразу.
      – Нет, не надо. Я пока не хочу его видеть. – «Я хочу, чтобы рядом был Калеб», – подумала она про себя, закрывая глаза и готовясь к очередному раунду.
      – Нет, ты хочешь видеть Кайла, – возразила Сара. – Он никогда не простит нам, что мы его не позвали. И я не хочу, чтобы ты была здесь одна. Я…
      – Блэр.
      При звуке незнакомого голоса Сара резко обернулась. Томас тоже посмотрел на дверь.
      Блэр не надо было даже открывать глаза, чтобы узнать, кто стоит на пороге. Сердце ее радостно подпрыгнуло в груди.
      И действительно, стоило ей открыть глаза, как она увидела Калеба, застывшего в дверях, как ангел мщения. Вид у него был взъерошенный – черные брюки помяты, рубашка расстегнута. Он молча смотрел на нее, не двигаясь с места.
      Блэр показалось, что в комнате стало душно. Как всегда, при появлении Калеба окружающие впали в состояние легкого шока.
      Калеб обратил свой взгляд на ее мать. Черные глаза его сверкнули, взгляд был тяжелым и решительным. Рот был плотно сжат, и возле него образовались суровые складки.
      – Мама… дядя Томас, – произнесла Блэр, нарушив затянувшееся молчание. – Познакомьтесь, это Калеб Хант… мой друг. Калеб, это Сара и Томас Стивенс.
      Сара окинула его взглядом, в котором явственно сквозило холодное презрение.
      Войдя в палату, Калеб коротко кивнул Саре и буркнул:
      – Мэм.
      Блэр уловила в его тоне сарказм и насмешку и поняла, чего ему стоило быть вежливым с ее матерью, особенно после такого враждебного приема. Сара стояла прямо, как царственная особа, отчитывающая слугу. Блэр впервые захотелось дать матери пощечину.
      Калеб протянул Томасу руку:
      – Сэр.
      – Рад познакомиться, мистер Хант, – добродушно откликнулся Томас.
      Затем, не обращая больше никакого внимания на них обоих, Калеб повернулся к Блэр.
      – Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил он.
      – Лучше. Гораздо лучше.
      – Хорошо.
      Они несколько мгновений смотрели друг на друга, не отрываясь.
      Томас смущенно покашлял.
      – Блэр, лапочка, мы сейчас уходим, а ты останешься со своим другом. – Он взял Сару под руку. – Если тебе что-нибудь понадобится, позвони.
      Сара яростно тряхнула головой.
      – Нет, я не собираюсь уходить, – возразила она.
      – Мама, прошу тебя, – прошептала Блэр. – Мне уже лучше, правда. Я поговорю с тобой потом, обещаю.
      Сара переводила сердитый взгляд с Блэр на Калеба.
      – Хорошо, – отрезала она. – Как хочешь. – Потом наклонилась и поцеловала Блэр в щеку.
      Как только она выпрямилась, Томас повел ее к двери и напоследок подмигнул Блэр:
      – Будь осторожнее, радость моя.
      Когда дверь за ними захлопнулась, Блэр взглянула на Калеба.
      Лицо его было холодно и сурово.
      – Твоя мать всегда такая чопорная, или она ведет себя так только по отношению ко мне?
      – Не обращай внимания, ее не переделать, – устало вздохнула Блэр.
      Калеб плотно сжал губы.
      – Сомневаюсь, – с горечью заметил он. – Похоже, она хотела дать мне понять, что я не принадлежу к ее кругу. И к твоему тоже, – тихо добавил он.
      Блэр откинулась на подушки и внимательно посмотрела на него. Сейчас он напоминал ей ребенка, который полез в буфет за печеньем, но ваза оказалась пуста. В этот момент она почти ненавидела свою мать. И любила Калеба еще сильнее.
      – Калеб, – прошептала она ему в спину.
      Он молчал, не оборачиваясь.
      Потом внезапно спросил:
      – Кто такой Кайл?

Глава 13