Хрустальный дождь

      Над хаосом карнавала взлетел новый вопль. Джером локтями проложил себе дорогу к началу улицы. Пеппера он больше не видел, но навстречу ему попалась гордо вышагивающая женщина в костюме павлина, встреченная им раньше. Позади нее размахивали жезлами с лентами несколько других женщин, одетых птицами.
      Из переулков донеслось еще несколько выстрелов. Люди замерли на месте. Даже звон жестяных посудин стих, когда навстречу трем женщинам в костюмах попугаев двинулись полтора десятка мужчин в бамбуковых масках, увенчанных синими перьями.
      - Ацтеки! - завопил Джером, воспользовавшись моментом тишины.
      Мужчины в масках выхватили дубинки и сети. Тот, который бежал впереди остальных, сбил с ног одну из женщин. Двое других накинули на нее сеть и потащили в сторону, туда, где на улице показались другие ацтеки. Джером развернулся. Между зданиями на окраинах города тоже виднелись вражеские воины, оба конца набережной были перекрыты. Все население Брангстана оказалось заперто на набережной сотнями ацтеков. Воины начали бить горожан дубинками и утаскивать в своих сетях, действуя с отработанной быстротой и спокойствием; они никому не давали скрыться. Под крики и детский плач люди начали давить друг друга. В воздухе разлился кислый запах страха.
      В нескольких сотнях футов от Джерома двое фермеров с мачете кинулись на ацтека, но тут же были застрелены. По камням побежала кровь. К пирсу бежал джамби на объятых огнем ходулях. Джамби зашатался, упал и уже не поднялся.
      Толпа отхлынула к берегу: несколько тысяч человек пятились от ацтеков и их оружия. Джером с трудом устоял на ногах.
      Неожиданно чья-то рука ухватила его за воротник, и Джером завизжал.
      - Тихо. - Пеппер подхватил Джерома, зажал под мышкой и побежал к причалу. Ноги Джерома цепляли тех, мимо кого они бежали; Пеппер только один раз остановился, чтобы выстрелить из своего бесшумного пистолета в ацтека, который слишком далеко углубился в толпу. Тот схватился за ногу и упал, и люди затоптали его.
      Пеппер побежал по причалу к паровому катеру, но Джером начал вырываться.
      - Возьми парусную лодку, - крикнул он, показывая на «Люситу». - Паровой катер слишком долго раскочегаривать.
      Пеппер выпустил его, и Джером пошатнулся, пытаясь сохранить равновесие. Ему в ногу воткнулась заноза, но он этого почти не заметил и сразу прыгнул в отцовскую лодку.
      Мачта начала раскачиваться.
      - Мистер Пеппер, - спросил Джером, - а как насчет моей мамы?
      Пеппер бросил кормовой фалинь в кокпит. Конец веревки хлестнул Джерома по щеке. Пеппер пробежал по причалу и ухватил обеими руками носовой и средний фалини, сильно дернул, и гвозди, удерживавшие скобу, с визгом вылетели.
      - Пеппер! Мне нужно ее найти! - Руки Джерома тряслись, и он ухватился за мачту. - Она там, где ацтеки! Что они с ней сделают?
      Пеппер оттолкнул лодку от причала и вскочил в нее, заставив корму осесть. Джером переместился, чтобы восстановить равновесие. Еще несколько человек из толпы прыгнули в лодки. На палубе парового катера скопилось уже много народа, а из бойлера еще только начинал сочиться пар.
      Джером перебежал на корму и ухватился за деревянный край планширя. Пеппер нашел весла, вставил их в уключины и начал грести. Каждый сильный рывок бросал лодку прочь от причала.
      - Приходится делать то, что можешь, - наконец ответил Джерому Пеппер. - Если надумаешь прыгать, сейчас как раз подходящий момент.
      Весла опустились в воду, поднялись, разбрызгивая воду, опустились снова.
      - Я боюсь, - сказал готовый заплакать Джером с задней банки. Глаза у него щипало.
      - Опусти румпель в воду и управляй, - сказал Пеппер. Джером обернулся и распутал веревку, удерживающую овальный руль; руль с плеском упал в воду.
      Несколько ацтеков в стеганых доспехах выстроились на набережной и стали целиться из ружей в отплывающих. Пеппер перестал грести, его пистолет несколько раз выстрелил, и трое ацтеков упали; один из них свалился в воду, остальные поспешили в укрытие.
      - Ты знаешь, как поставить парус? - спросил Пеппер.
      - Ага.
      - Так давай.
      Джером пробрался к мачте и стал отвязывать парус, стараясь при этом не мешать Пепперу. Тот греб как сумасшедший, направляя лодку по ветру. Парус лег на борт, часть его окунулась в воду.
      Папа страшно ругался бы…
      Джером молча плакал, вытирая глаза рукавом, но все-таки натянул парус, хотя ветер рвал его из рук. Рея развернулась, чуть не ударив Джерома; когда он привязал ее, Пеппер сложил весла и взялся за руль, одной рукой управляя парусом и разворачивая его так, чтобы он был ближе к корпусу.
      «Люсита» накренилась и пошла быстрее. Пеппер, все такой же спокойный и серьезный, направлял лодку прочь от берега.
 
      Солнце палило немилосердно. За последние двадцать минут Пеппер не сказал ни слова: он лежал у кокпита, одной ногой удерживая руль, сунув руку за пазуху, а другую опустив в воду. Они на самом деле никуда не направлялись, просто снова и снова кружили вокруг какой-то воображаемой точки в океане.
      Периодически Пеппер доставал свой бинокль в резиновом футляре и смотрел в сторону Брангстана.
      Однажды лодка приблизилась к отмели у рифа Северана, но Пеппер, похоже, не нуждался в предостережении: он резко переменил галс, так что рея круто развернулась, а парус захлопал на ветру. Должно быть, Пеппер хорошо знал прибрежные воды.
      Тугой узел внутри у Джерома грозил снова вызвать слезы. Он оставил мать в Брангстане на смерть, а отца - попавшим в ловушку у них дома. Он видел, как люди умирают. В них стреляли, их захватывали ацтеки… Джером поежился. Воспоминание о крови, стекающей в канаву, словно вода, чувствовал он, останется с ним на всю жизнь.
      И сделать он ничего не мог. Джером никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным.
      - Как это тебе удается? - спросил он Пеппера.
      - Что именно? - Пеппер моргнул своими серыми глазами и огляделся.
      - Оставаться спокойным.
      - А черт его знает, - пробормотал Пеппер. - Единственный выбор - это завизжать. - Он осмотрел горизонт. - Похоже на то, что никому больше не удалось выйти в море.
      Так вот чего они дожидались…
      Пеппер сел и повернул руль. Нос «Люситы» повернулся в сторону рифа франчи.
      - Откуда ты? - спросил Джером. - Из Кэпитол-сити? Пеппер покачал головой.
      - Из гораздо более далеких краев.
      - Насколько более далеких?
      - Чему тебя учили в школе - откуда мы все явились?
      В школе? В школе учили тому же, о чем рассказывала мама…
      - Мы пробрались по червоточине в небе, - сказал Джером. - Ты тоже из червоточины?
      Пеппер кивнул.
      - Мы жили в разных местах. Некоторые поселились на орбите, другие - на поверхности планеты. Многие из тех, кто происходит с Карибов, выбрали Нанагаду с ее экваториальным солнцем и покоем. Мы были просто группой повстанцев из лагерей беженцев и из рыбацких деревень, рассчитывавших, что в этом далеком уголке удастся скрыться ото всех. - Пеппер потянулся, и банка под ним слегка прогнулась. Он посмотрел на воду и продолжал: - Очень немногие на Земле знали, что мы здесь. Да и жители орбитальных поселений часто не подозревали, что острова и джунгли вдоль побережья обитаемы. Раньше были лучшие времена. - Он вздохнул. - До того, как червоточина была уничтожена.
      Пеппер говорил так, словно сам был свидетелем этого.
      - Рассказывают, что и отцы-прародители, и машины не пережили те времена, - сказал Джером. - Как получилось, что ты появился здесь?
      - Тебе говорили неправду, - сказал Пеппер. - Те из нас, кто был хорошо защищен, кто знал, что должно случиться, выжили и при Импульсе, и при ядерных взрывах, и во время искусственно вызванных эпидемий, когда погибло большинство. Выжили немногие: несколько теоклей, лоа и такие, как я. Некоторые бежали в спасательных шлюпках. Впрочем, трехсот лет полета в космосе вполне достаточно, чтобы свихнуться. - Он фыркнул. - Вот и результат: выжили по большей части те, кто поселился на поверхности планеты.
      - И ацтеки.
      - Да, они тоже. Когда я улетал, ацтеки были религиозными фанатиками, поклонявшимися теоклям, которые начали разводить их как дешевую и жестокую военную силу. Теокли обожают использовать против нас наши слабости. - Пеппер покачал головой. - Надеюсь, у вас хватит сил выбросить их за горы.
      Теперь разговор пошел о вещах, которые были Джерому понятны.
      - Большинство людей-мангустов обороняют перевал Мафоли или защищают Кэпитол-сити, - сказал он. Это было всем известно. В предгорьях и джунглях оставались только небольшие отряды.
      Пеппер наклонился и плеснул водой себе в лицо.
      - Что мы теперь будем делать? - спросил Джером. - Спрячемся на Соляном острове?
      - Нет. Тебя-то я высажу. Самому мне требуется подумать. Потом мне нужно будет отыскать Джона.
      Джером сглотнул. Пеппер спас ему жизнь и казался честным человеком.
      - Мистер Пеппер… - Тот поднял бровь. - Я обманул тебя. Я знаю, где находится Джон де Бран.
      - Мне так и показалось, что ты что-то скрываешь.
      - Он… - Голос Джерома дрогнул. - Он мой папа, понимаешь? Он прошлой ночью остался в нашем доме в пригороде. - Джером смотрел на воду, плескавшуюся на дне лодки у его ног.
      Пеппер стукнул кулаком по банке.
      - Это осложняет дело.
      - Прости… прости меня.
      Пеппер наклонился вперед и посмотрел Джерому в глаза.
      - Никогда бы не поверил, что Джон из тех, кто обзаводится семьей и устраивается на одном месте.
      Джером старался не встречаться с взглядом серых глаз. Может быть, он должен рассказать Пепперу о том, что папа потерял память? Папа с мамой старались скрыть это от сына, но он многое узнал из их шепота, когда они думали, будто он не слышит. А то, как мама иногда смотрела на папины рисунки… как будто они ее пугали.
      Ну да это все личные обстоятельства. Джером решил, что его отец и Пеппер разберутся во всем, если когда-нибудь встретятся.
      Если отец жив…
      Пеппер повернул руль.
      - Расскажи мне, как выглядит твой папа. Опиши его. Я очень давно его не видел.
      Джером пожал плечами. Папа был просто папа. Однако Джером решил постараться и рассказать Пепперу о маме, папе, их семье и о том аэростате, который повис на деревьях позади их дома. Когда он закончил рассказывать про крюк на месте левой руки отца, Пеппер, к облечению Джерома, снова занялся парусом. Мальчику хотелось сесть на носу и притвориться, будто он один в лодке.
 
      Когда «Люсита» коснулась песка, франчи уже ждали на берегу. Вперед вышел Трои.
      - Что-то случилось? - спросил он. - Миз Смит говорит, что видела, когда рыбачила, дым над Брангстаном.
      Пеппер спрыгнул в воду; фалды его фрака всплыли на поверхность.
      - На Брангстан напали ацтеки. Они теперь, по-моему, двинулись по берегу в сторону Кэпитол-сити.
      У Троя за плечом висел дробовик. Он перехватил его и прицелился в Пеппера.
      - Джерома я знаю, а тебя - нет. Пеппер поднял руки вверх.
      - Успокойся, я не собираюсь здесь оставаться. Я просто привез малыша. - Джером надулся, когда его назвали малышом. Пеппер двинулся обратно к лодке. - Джером, прыгай.
      Джером выпрыгнул на песок, и Трои обнял его за плечи.
      - С тобой все хорошо? Джером кивнул.
      - Мне нужно отправляться, - сказал Пеппер, - предстоит еще много дел. Я был бы благодарен, если бы получил какую-нибудь еду… желательно солонину.
      Один из мужчин, стоявших за спиной Троя, спросил:
      - Ты собираешься вернуться, чтобы сражаться с ацтеками?
      Пеппер кивнул, потом нахмурился.
      - Ты кажешься мне знакомым, - сказал он Трою. Трои не обратил на эти слова внимания.
      - Принесите соленой рыбы и вяленого мяса, сколько ему надо, - велел он своим спутникам. - Этот человек опасен, - обратился он к Джерому. - Он убийца. Лучше мы поможем ему отсюда убраться. - Опустив дробовик, Трои двинулся к своей лавке.
      Джером остался стоять на берегу; ноги его увязли в песке, и волны омывали их.
 
      Трои и кто-то из его двоюродных братьев упаковали продовольствие для Пеппера в несколько полотняных сумок и уложили их под навесом на носу лодки. Пеппер предупредил франчи, что им следует подумать об убежище, куда они могли бы скрыться, или организовать оборону против ацтеков, которые рано или поздно появятся.
      - Нам служат защитой рифы и отмели, а на кокосовых пальмах есть орехи.
      - Так вы продержитесь месяц или два, если хорошо подготовитесь, - сказал Пеппер. - А потом что?
      В ответ франчи улыбнулись.
      - Этого времени хватит, чтобы посмотреть, как повернется дело. Если же все продлится дольше, тогда придет конец всей Нанагаде.
      - Это верно, - кивнул Пеппер.
      Он следил, как они переглядываются, и чувствовал безнадежность. Он хотел сказать Трою и остальным, что не стоит обманываться. Ацтеки доберутся до всех, и единственное, что можно сделать, - это сражаться и придумывать военные хитрости. Прятаться и убегать бесполезно.
      Он посмотрел на водную гладь и стиснул кулаки. Он чувствовал себя совершенно неподготовленным к тому, что увидел в этом открывшемся ему мире.
 
      Пеппер отложил свой отъезд до тех пор, пока солнце не начало скрываться за далекими рифами. Пройдя по пляжу, он приблизился к Джерому, сидящему под кокосовой пальмой.
      - Ты отправляешься? - спросил Джером. - Да.
      - Я хочу поехать с тобой.
      - И что ты будешь делать? Какие у тебя есть умения, которые могли бы мне пригодиться? Я узнал все, что мне нужно знать, у меня есть лодка. Мне нужно найти твоего отца, если он еще жив.
      Джером стал биться головой о грубую кору дерева.
      - Что я могу делать, - причитал он, - что?
      - Ты можешь сказать мне вот что, - наклонился над ним Пеппер, так что его дреды, как змейки, повисли вниз. - Упоминал ли когда-нибудь Джон «Ма Ви Джанг»?
      Джером покачал головой.
      - Не знаю.
      Пеппер ухватил его за рубашку, поднял с земли и прижал спиной к стволу пальмы так сильно, что в спину мальчику впились неровности коры.
       - Посмотри мне в глаза, - прошипел Пеппер, - и скажи: говорил ли тебе отец когда-нибудь о «Ма Ви Джанге»?
      Джером вертелся, испуганный неожиданной свирепостью Пеппера. Он не сомневался: тот способен сломать ему спину о дерево и бросить умирать.
      - Клянусь, - выкрикнул Джером, обливаясь слезами.
      - Никаких координат? Никаких секретных указаний на ее местоположение, о которых ты дал слово никому не говорить?
      - Нет! Никогда он ничего такого не говорил, - всхлипывал Джером, перепуганный до полусмерти. За один день его мир перевернулся. То, что было безопасным, теперь несло угрозу. И люди, которых он считал своими защитниками, сделались опасны.
      Пеппер уронил Джерома на песок.
      - Прости меня. Если я увижу твоего отца, я сообщу ему, что ты жив. Передай Трою, что я потоплю все суда Нанагады: так ацтекам будет труднее сюда добраться.
      Больше он ничего не сказал.
      У Пеппера было все такое же спокойное лицо, которое поразило Джерома, когда тот застрелил ацтека. Джером смотрел, как Пеппер идет по пляжу к «Люсите»; плащ его шелестел. Пеппер оттолкнул лодку от берега, поставил парус и ни разу не оглянулся.
      Джером сидел под пальмой, глядя, как парус делается все меньше по мере приближения к берегу, над которым стоял огромный черный столб дыма, подсвеченный снизу оранжевым. Там, в горящем Брангстане, были Шмитти, Свагга и Дасеки, а также его мама… Все они погибнут, или будут замучены ацтеками, или… Джером даже не мог вообразить себе всех кошмарных возможностей.
      Он не мог отвести глаз от Брангстана. Так он и сидел, пока не пришел Трои с шерстяным одеялом. Он поднял мальчика, закутал его и отвел в одну из хижин, выстроенных вдоль пляжа.
 

Глава 13

 
      Джон встал и оперся запястьями о дерево манго, чтобы удержаться на ногах. Икроножные мышцы у него свело. Ацтек, державший веревку, обвязанную вокруг шеи Джона, предостерегающе дернул ее. Джон бросил на него яростный взгляд. Мучитель рассмеялся и подошел ближе, так что веревка легла на землю.
      - Что тебе? - бросил Джон.
      Ответом ему послужил сильный удар в лицо. Верхняя губа Джона оказалась разбита; сплюнув кровь, он посмотрел в глаза ацтека. Тот улыбнулся и кивком головы указал куда-то в сторону. Там ждали семеро воинов. Еще несколько ацтеков следили за происходящим из-за деревьев на опушке. В чаще был видел дым лагерного костра. Так, значит, поблизости их не меньше двух сотен…
      -  Ом па.
      Джон посмотрел в сторону черного камня. Тела двух принесенных в жертву утром людей-мангустов валялись рядом с ним.
      - Мы покойники, - пробормотал Алекс. - Мы покойники.
      Камень был черным от покрывавшей его засохшей крови.
      - Они что, убивают всех? - прохрипел Джон, когда его потащили вперед.
      - Не всех. - Ацтеки принялись рубить ветки поваленного дерева, чтобы освободить подход к жертвенному камню. - Сначала самых здоровых, потом женщин и детей. Некоторые становятся рабами.
      Ацтек, стоявший рядом с камнем, скинул маску. Над его головой раскачивались перья, воткнутые в свалявшиеся волосы, а в руке на вечернем солнце сверкал длинный черный нож.
      Воины, окружавшие Джона, почтительно расступились.
      - Это жрец-воин, - прошептал Алекс.
      Священнослужитель подошел к пленникам, ухватил Алекса за волосы и проткнул мочку его левого уха обсидиановым ножом. По шее Алекса заструилась кровь. Пленник дернулся и попытался ударить жреца ногой, но на него накинулись воины и били до тех пор, пока он не перестал сопротивляться.
      «Не могу я смотреть на такое», - подумал Джон.
      Он сделал глубокий вдох и рванулся назад, насколько позволяла веревка. Ацтеки тут же повалили его и стали бить - умело и спокойно; они явно были привычны к выходкам предназначенных в жертву пленников.
      Избитый, тяжело дыша, Джон смотрел, как воины развязывают Алекса. Четверо ацтеков ухватили его за руки и за ноги, подняли и положили на камень; присев на корточки, они удерживали жертву распростертой, не мешая при этом жрецу приблизиться.
      -  Нопулука, -бросил один из них.
      Жрец уселся на Алекса верхом, посмотрел на солнце, потом глубоко вонзил нож между ребрами беспомощного пленника. Алекс закричал. Он кричал все время, пока жрец вскрывал грудную клетку, и замолк, только когда жрец с довольным кряхтением вырвал кровоточащее сердце и поднял его к солнцу.
      Поляна огласилась приветственными криками ацтеков; жрец столкнул тело Алекса с камня, и двое воинов схватили Джона. Он почувствовал, что запястья его развязывают, но не успел пошевелиться, как его правая рука, крюк и обе ноги оказались в крепком захвате. Его подняли в воздух, потом кинули вниз; спина Джона ударилась о жертвенный камень.
      Камень был теплым.
      Джон смотрел на кудрявые облака над головой, на опускающееся солнце справа. Это последнее, что ему предстоит увидеть. Его отчаянные рывки были бесполезны: жилистые руки ацтеков держали его крепко. Он был беспомощен и мог только ждать удара ножом.
      Когда жрец встал над ним, Джон с трудом преодолел желание закрыть глаза. Он попытался вызывающе посмотреть на жреца: последний крошечный акт сопротивления…
      Откуда-то издалека донесся крик.
      Раздался свист. Жрец повернулся и тут же рухнул на землю, пронзенный четырехфутовым дротиком. Воины, пораженные, застыли на месте, потом отпустили Джона и кинулись к жрецу; только один оглянулся, пытаясь обнаружить кинувшего дротик; на его лице все еще был написан шок.
      «Нельзя упустить возможность», - подумал Джон. Он сел на камне и вонзил свой крюк в живот ближайшему ацтеку. Крюк проткнул хлопковые доспехи, потом вошел в тело. Ацтек икнул и посмотрел вниз.
      Джон выдернул крюк, вспоров воину живот.
      Похожие на веревки кишки выскользнули на землю. Джон скатился с жертвенного камня и подхватил ружье умирающего ацтека.
      Вновь в воздухе просвистел дротик, и еще один проткнутый насквозь воин опрокинулся навзничь. Джон поднял ствол ружья своим окровавленным крюком и в упор выстрелил в единственного оставшегося с его стороны камня ацтека.
      Боясь, что не сумеет перезарядить ацтекское ружье, он бросил разряженное оружие и схватил то, которое выронил застреленный им враг. На него с воплем кинулся, перепрыгнув через камень, новый противник, и Джон прострелил в его груди огромную дыру. Потом он повернулся и побежал. Позади раздался стон и звук падения - несомненно, свою цель нашел еще один дротик, - но Джон продолжал бежать не оглядываясь.
      Пот заливал ему глаза, но он не замедлял бега, пока не почувствовал, как его хлещут колючие ветки кустов; споткнувшись о лиану, Джон упал.
      При попытке подняться на ноги колено его подогнулось; все его тело болело, а на плече чувствовалась рана - какая-то пуля его все-таки задела.
      Но он был жив.
      Он завопил бы от радости, если бы это не было смертельно опасно. Однако те ацтеки, что следили за событиями с опушки, наверняка начнут его преследовать или позовут других на помощь.
      Джон похромал сквозь кусты, забираясь в глубину джунглей.
      Прошло не менее получаса, прежде чем он позволил себе немного отдохнуть, прислонившись к стволу дерева. Большим листом он стер кровь с крюка, потом острым его краем перерезал веревку вокруг шеи, а обрывки бросил на землю.
      - Тебе повезло, что ты остался жив, - раздался голос. Джон подпрыгнул на месте.
      - Спокойно! - За спиной Джона стоял воин, опустив к земле дротик. Он, несомненно, был ацтеком с высокими скулами и гладкой смуглой кожей; падающие на лицо волосы лежали ровной челкой.
      Однако одет он был в серую форму людей-мангустов с прицепленными для маскировки ветками.
      - Меня зовут Оакситль. О-ак-ситль, - произнес он по слогам. - Воин взглянул на крюк Джона, потом снова посмотрел ему в лицо.
      - Это ты кидал дротики? - спросил Джон, глядя на опущенный к земле зазубренный наконечник. Крюк он держал наготове, чтобы в случае необходимости отбить удар.
      Оакситль кивнул.
      - Кто ты? - с подозрительностью спросил Джон. Неосторожность означала смерть. Потом он кое-что вспомнил. - Прошлой ночью люди-мангусты в моем доме говорили, что ищут тебя.
      - Что они сказали?
      - Они были обеспокоены. Ты исчез вместе с несколькими людьми-мангустами.
      - Да. На нас напали. Я спасся, остальные - нет. Я работаю на людей-мангустов. Я рассказываю им об ацтеках и иногда для них шпионю. - Оакситль посмотрел через плечо Джона в сторону поляны. - Ты там хорошо справился. Воины теряются, если первым бывает убит жрец. Однако скоро начнется погоня. Нам нужно отсюда уходить, если мы хотим остаться в живых.
      - О'кей. - Джон немного опустил свой крюк. - И спасибо. Спасибо за то, что ты вмешался.
      Оакситль криво усмехнулся.
      - Мне жаль, что я не смог спасти остальных пленников. - Он придвинулся ближе. - Как, ты сказал, тебя зовут?
      - Джон. Джон де Бран.
      - Ах… хорошо. Очень хорошее имя. Хорошо. - В голосе Оакситля звучало облегчение.
      Ацтек, оказавшийся человеком-мангустом, побежал между деревьями, и Джон последовал за ним.
      - Я из Брангстана.
      Оакситль дротиком отвел ветку с дороги Джона.
      - Брангстан захвачен. Если мы пойдем на юг, а потом на восток, мы сможем обойти наступающую армию, а потом двинуться к Кэпитол-сити. Так будет безопаснее.
      Эти слова лишили Джона всей радости от того, что ему удалось выжить. Брангстан захвачен? Шанта и Джером погибли или стали рабами? Грудь Джона болела. Он машинально следовал за Оакситлем, пытаясь привести мысли в порядок. Отправиться в Брангстан - значит погибнуть самому, говорила ему холодная логика.
      Кэпитол-сити…
      - Да, я хотел бы добраться туда вместе с тобой, - сказал Джон.
      В Кэпитол-сити он сможет присоединиться к отрядам, которые отбросят ацтеков, освободят Брангстан. Оакситль - его лучшая надежда на то, чтобы выжить.
      - Хорошо. - В голосе Оакситля прозвучало удовлетворение.
 

Глава 14

 
      Во время маленькой остановки - только чтобы отдышаться - Джон смотрел, как чирикающие птички перелетают с ветки на ветку. Где-то вдалеке с верхушки дерева сердито заверещала обезьяна. В наступающих сумерках тени делались длиннее и непроницаемее.
       - Как ты оказался около той поляны? - тихо спросил Джон.
      - Я ходил вокруг Брангстана, высматривая куимичин,которые убили моих друзей, - ответил Оакситль, - а потом услышал крики.
      -  Куимичин?
       - Шпионов, - прошептал Оакситль, - таких, как я, только выглядят они, как ты.
      Джон сложил руки на все еще вздымающейся груди.
      - Я и не подозревал, что их так много. - Он задумался о том, кто из его знакомых, которых он встречал на улицах или на рыбалке, был шпионом, помогавшим ацтекам.
      Оакситль пожал плечами.
      - Здесь шпионов много. В Атцлане - мало. - Сидя рядом с Джоном, он достал из кармана на бедре жестяную фляжку, открыл ее и напился, роняя капли; Джону он фляжку не предложил.
      - Это можно понять. - Джон теребил пряжку на ремне, крепящем его крюк. - Уверен, что ацтеки, оказавшиеся здесь, возвращаться не хотят.
      - Ты думаешь, что Атцлан так отвратителен? - Оакситль сделал еще один глоток воды.
      - Если там происходит что-то похожее на то, что только что случилось со мной, то да. Мерзкие дикари… - Джон плюнул. - У меня в Нанагаде семья. Жена Шанта и сын…
      - Мертвы, - спокойно договорил Оакситль. - Все там мертвы. Даже если в данный момент они дышат, все они - пленники, рабы или дары для голодных богов. Их принесут в жертву, чтобы помочь вырасти урожаю, или чтобы ацтеки выигрывали битвы, или просто потому, что этого потребуют боги.
      Каждое его слово обрушивалось на Джона, как удар камня. Он поднял крюк и ткнул им в Оакситля.
      - Ты пытаешься разозлить меня, ацтек?
      Тот завернул крышечку фляги и вернул ее в карман.
      - Потише, или ты нас убьешь, - прошипел он. - Я больше не ацтек, Джон. Я из людей-мангустов. Я сражаюсь с ними рядом и убиваю ацтекских шпионов. Я предал свой народ. Ты - просто горожанин. Я не был обязан останавливаться и спасать тебя, когда услышал крики от алтаря. Я не был обязан рисковать собственной жизнью, чтобы спасти твою. И я определенно сделал это не для того, чтобы ты называл меня или мой народ дикарями.
      - Пролитая кровь говорит сама за себя, - прорычал Джон.
      - Это так. Но вини разведчиков-ягуаров, а не всех ацтеков. Иначе я, пожалуй, убью тебя.
      Джон сделал глубокий вдох.
      - Я тебя не понимаю.
      - Может быть, тебе следовало бы постараться понять, - бросил Оакситль. - Люди-мангусты лежат с вырванными сердцами. На их месте мог быть ты или я. Поэтому мы здесь вместе, Джон де Бран. Придется нам обоим с этим жить.
      Джон позволил своему крюку медленно опуститься.
      - Я лучше переносил испытания до того, как женился на Шанте. Теперь мои жена и сын - часть меня, понимаешь? Я чувствую себя так, словно потерял половину собственного тела.
      - Что заставляет тебя думать, будто я не оставил семью, когда пересек горы?
      Джон так еще и не решил, что думать об Оакситле. Обычно ему бывало легко понять, можно ли доверять человеку, однако в Оакситле он ощущал путаницу разных качеств, которые не всегда соответствовали друг другу.
      Однако он спас жизнь Джону - это кое-что значило.
      Оакситль поднял палец, определяя направление ветра, потом закинул за плечо связку дротиков.
      - Нужно двигаться. - В правой руке он держал длинную палку с выемкой на конце - атлатль, копьеметалку, готовую к употреблению.
      - Ацтеки? - прошептал Джон.
      - Может быть. Я не уверен.
      Джон стал всматриваться в чащу. Почему ему взбрело в голову спорить с человеком, который только что спас ему жизнь? Он должен взять себя в руки…
      - Кэпитол-сити далеко отсюда, - прошептал он, высматривая в тенях врагов. - Добираться туда не одну неделю по хорошей дороге. - У Оакситля был большой мешок с припасами, но Джон знал, что этой пиши и воды не хватит на пешее путешествие до Кэпитол-сити.
      - Я не собираюсь идти пешком, - прошептал в ответ Оакситль. Он проскользнул между широкими листьями и повел Джона в глубь джунглей, спокойно следуя направлению на юг, прочь от побережья. Джон шел за ним, стараясь двигаться также бесшумно. Чем больше миль они проходили, тем легче Джону становилось изгнать из памяти жертвенный камень, гладкий и теплый на ощупь.
 
      В глубине джунглей не приходилось рассчитывать на то, чтобы найти тропинки. Оакситль прорубал дорогу через чащу, легко определяя направление даже ночью: останавливаться они себе не позволяли - разведчики ацтеков наверняка продолжали идти по их следу. И оба они были не так глупы, чтобы зажечь факелы и тем себя выдать.
      - Ближайший к Брангстану город - Джогинстед. - Джону иногда приходилось там бывать, Джогинстед лежал на восток от Брангстана. - Мы отправимся туда после того, как углубимся на юг, чтобы обойти войско ацтеков?
      - Мы побываем недалеко от него, - ответил Оакситль. В конце концов он все-таки предложил Джону свою фляжку с водой, но в основном держался отстраненно, и Джон сосредоточился на том, чтобы обдумать предстоящее долгое путешествие.
      Выживание… Инстинкт лежал глубоко внутри него, глубже несуществующих воспоминаний. Джон знал, что хорошо приспособлен к борьбе за существование и что, набравшись сил и подготовившись, непременно отомстит. Он убьет столько ацтеков, сколько сможет. Думать так было утешительно.
      Может быть, он был солдатом до того, как потерял память?
 

Глава 15

 
      Дихана ухватилась за верхнюю часть дверцы парового автомобиля, когда тот резко повернул за угол извилистой улицы Кэпитол-сити. Было уже позднее утро, но Дихана все еще с трудом сдерживала зевоту: она только что закончила обмен телеграфными посланиями с мэром Деревни Пивоваров Роджером Брансомом. Телеграфист в Кэпитол-сити выстукивал ее запрос, а в Деревне Пивоваров тамошний телеграфист расшифровывал точки и тире в слова для мэра. После паузы аппарат в Кэпитол-сити начинал стрекотать в свою очередь, и телеграфист зачитывал Дихане ответ, который был произнесен в 370 милях южнее.