3

Алисия опустила подбородок на руки и посмотрела на Бертрана, мрачно сидевшего напротив. Она сердилась на сына и в то же время сочувствовала ему.

Мальчик не виноват. Она сама не говорила ему правды о де Грасси. Нарочно избегала разговоров об этой семье, надеясь – как выяснилось, тщетно, – что Бертран смирится с этим. Тем более что родни у него хватает. Две замужние сестры Алисии имеют детей. У Бертрана есть тети, дяди, двоюродные братья и сестры, не считая деда по материнской линии. Она надеялась, что этого достаточно.

Увы, она ошиблась. Бертран пошел в отца и не выносит неопределенности. Но рыться в ее вещах, найти паспорт Жюля, написать Жозефу де Грасси, не поставив ее в известность… Это уже переходит всякие границы.

Она вздохнула и прикинула, нельзя ли отправиться домой раньше срока. Выходило, что нельзя. Когда они летели сюда, самолет был полон. Кроме того, она купила обратные билеты заранее, а за перенос рейса пришлось бы заплатить отдельно.

Думать об этом не хотелось. Алисия уже и так выбилась из бюджета, но скорее умерла бы, чем попросила отца прислать ей денег. Тем более что мистер Ормсби наверняка потребовал бы объяснений.

– И долго ты собираешься молчать? – наконец спросила она, заставив Бертрана отвлечься от яиц всмятку и бекона. Мальчик заказал эти блюда, несмотря на ее возражения. По мнению Алисии, такой завтрак слишком плотен для здешнего климата, но Бертран заартачился. – Впрочем, дело твое.

Бертран прожевал еду, сделал глоток апельсинового сока и хмуро посмотрел на мать.

– А что мне еще остается? – дерзко ответил мальчик, и Алисии захотелось выдрать его.

– Напрасно ты разговариваешь со мной таким тоном. – Алисия сложила салфетку и положила ее рядом с тарелкой. Сама она не съела ни кусочка; от вида жирной пищи ее тошнило. – Можешь считать, что у тебя есть причины для подобного поведения, но ты представления не имеешь, какое змеиное гнездо разворошил.

– Змеиное гнездо! – фыркнул сын. – Ты сама не знаешь, что говоришь. По-моему, ты просто ревнуешь. Тебе не по душе, что я понравился дяде Люсьену.

Ревнуешь!

Ногти Алисии вонзились в ладони.

– Ты так думаешь? – Самодовольство этого мальчишки становилось невыносимым. – Что ты об этом знаешь?

– Я знаю, что дядя Люсьен очень воспитанный, – чопорно заявил сын. – А ты вела себя с ним грубо! Я очень удивлюсь, если он захочет снова увидеть меня.

Алисия стиснула зубы, пытаясь справиться со слезами. О да, хотелось сказать ей, Люсъен де Грасси непременно захочет увидеть тебя. Теперь, когда этот человек узнал о твоем существовании, он сделает все, чтобы отнять тебя у меня.

Конечно, сказать такое нельзя. Во-первых, это было бы слишком жестоко. Во-вторых, Бертран ей не поверит. По мнению мальчика, все люди были такими, какими казались, и говорили то, что думали. Не лгали, не мошенничали и не пытались разрушить чужую жизнь. Зачем пугать ребенка раньше времени? Скоро он сам узнает, что де Грасси ради достижения своих целей способны на что угодно.

– Думаю, когда ты увидишь его в следующий раз, тебе придется извиниться, – продолжил Бертран, ковыряя ложкой остатки яйца. – Мы ведь еще увидимся с ним, правда, мама?

Алисия замешкалась с ответом.

– Не думаю. Я решила прервать отдых, – наконец сказала она. – Постараюсь узнать, нельзя ли нам улететь сегодня же.

– Нет! – Бертран стремительно вскочил. Люди, сидевшие за соседним столиком, тут же навострили уши. – Я никуда не полечу! – заявил он, ничуть не заботясь о мнении окружающих. – Ты не можешь меня заставить!

– Сядь, Бертран, – смущенно сказала Алисия.

Однако мальчик закусил удила.

– Не сяду! Я хочу еще раз увидеть дядю Люсьена! Хочу увидеть дедушку! Почему ты мне не разрешаешь?

– Сядь сейчас же!

На этот раз Алисия привстала. Бертран понял, что, если мать не сможет смотреть в глаза другим отдыхающим, ему же будет хуже, и неохотно подчинился.

– А теперь послушай меня, – негромко продолжила Алисия. – Ты будешь делать то, что тебе скажу я. Тебе семь лет, и я имею полное право требовать от тебя послушания.

Выражение лица Бертрана было угрюмым. Когда в глазах мальчика блеснули слезы, Алисия почувствовала облегчение.

– Почему ты такая злая? – срывающимся голосом спросил он. – Ты всегда говорила, что любила моего отца. Выходит, ты меня обманывала?

– Нет! – Алисия чуть не застонала. – Я действительно любила его. Больше, чем ты можешь себе представить.

– Но тогда…

– Но твой отец не был похож на своих родственников, – с жаром продолжила она. – Он был… добрый. Мягкий. Он… был готов поссориться со своей семьей, чтобы мы могли быть вместе.

Бертран нахмурился.

– Ты хочешь сказать, что они были против этого?

У Алисии засосало под ложечкой.

– Да.

– Значит, когда ты говорила, что не поладила с папиной семьей, это значило, что они не поладили с тобой?

О Господи… Алисии не хотелось говорить об этом.

– Я… Пусть будет так, – скрепя сердце согласилась она.

– Но это не значит, что они сердятся до сих пор! – пылко воскликнул Бертран. – Сколько лет назад умер папа? Восемь?

– Почти.

Мальчик пожал плечами.

– Похоже, они передумали. Иначе дядя Люсьен не приехал бы сюда.

– Это все из-за тебя! – злобно воскликнула Алисия, но тут же опомнилась. – Я хочу сказать, что это вполне естественно. Они захотели познакомиться с тобой, потому что ты сын своего отца.

– И твой, – тут же напомнил ей Бертран. – А как только они узнают тебя…

– У них не будет такой возможности, – с отчаянием сказала Алисия. – Разве ты не слышал меня? Я не желаю видеть никого из де Грасси.

У Бертрана сморщилось лицо.

– Это неправда!

– Правда. – Алисии не хотелось продолжать этот разговор, но другого выхода не было. – Я знаю, ты разочарован, но, если мы не сможем улететь домой, я постараюсь переехать в другой пансион на побережье…

– Нет!

– Да, – решительно ответила Алисия. – Давай договоримся. Я знаю, как ты ждал этой поездки, и не хочу, чтобы ты разочаровался. Поэтому мы поедем на другой курорт.

– Я не хочу на другой курорт! – угрюмо возразил Бертран. – Мне нравится здесь. Тут у меня друзья.

– Появятся другие.

– Нет, не появятся!

– Конечно, появятся.

– Но…

– Что «но»?

Бертран покачал головой, видимо решив, что спор затянулся.

– Ничего, – с облегчением пробормотал он, увидев, что у их столика остановился Курт с родителями. Риккерты завтракали на террасе и теперь возвращались к себе.

– Доброе утро, миссис де Грасси, – жизнерадостно сказал герр Риккерт. – Еще один чудесный день, верно?

– Гм… да, – любезно улыбнулась Алисия. Она заметила, что немцы принарядились, и спросила: – Вы снова куда-то собрались?

– Да. Мы едем в Понтуаз, где детям предоставляются богатые возможности для отдыха, – на изысканном английском ответила фрау Риккерт. – Водные аттракционы и многое другое. Вы не разрешите Бертрану поехать с нами?

– Ох… – Алисия растерялась. Она едва знала Риккертов и в других обстоятельствах ни за что не отпустила бы с ними сына. Но она собиралась сменить пансион, а поездка с Риккертами могла отвлечь Бертрана от мыслей о семействе де Грасси.

– Мама, можно? Можно? – Бертран умирал от желания отправиться с немцами.

Алисия вздохнула и пожала плечами.

– Даже не знаю что сказать…

– Не волнуйтесь, мы позаботимся о нем, – сердечно сказал герр Риккерт и похлопал Бертрана по плечу. – Они с Куртом отлично ладят.

– Да. Да! – Бертран смотрел на нее умоляющими глазами.

Алисия поняла, что целый день таскать его с собой будет невозможно, и сдалась.

– Ладно, – решила она, заставив мальчишек заулюлюкать. – Гм… так куда вы едете?

– В Понтуаз, – тут же ответила фрау Риккерт.

– Понтуаз? – нахмурилась Алисия. – Где это?

– Дальше по побережью. В сторону Марселя, – с оттенком нетерпения объяснил Риккерт. – Всего километров тридцать отсюда.

Иными словами, на тридцать километров ближе к Монмуссо… Алисия облизала губы. Прежде чем согласиться с выбором Бертрана, она изучила карту.

С выбором Бертрана… У нее гулко забилось сердце. Интересно, как давно он вынашивал мысль написать деду?

– Я пошел собираться! – воскликнул Бертран, словно догадавшись о ее мыслях. – Я мигом!

– Я пойду с тобой, – пробормотала Алисия. Она встала со стула и еще раз любезно улыбнулась Риккертам. – Прошу прощения.

– Мы подождем вас на улице. – Генрих Риккерт кивнул, и Алисия ушла, смутно ощущая, что сын снова перехитрил ее.

Когда она добралась до номера, Бертран успел запихнуть в рюкзак плавки и полотенце. Он взлетел по лестнице одним духом. Мальчику явно не терпелось удрать.

– Тебе понадобятся деньги? – спросила Алисия, поднимая с пола мятую рубашку.

Бертран покачал головой.

– У меня есть сто франков. Этого хватит.

Алисия ахнула.

– С чего ты взял? Ты представляешь себе, сколько стоят аттракционы?

– Тогда ты расплатишься с Риккертами, когда мы вернемся. Все, мама, меня ждут!

– Ладно, – вздохнула Алисия, подставляя сыну щеку. – Веди себя хорошо.

– Обязательно. – Бертран ликующе улыбнулся и побежал к двери. – До вечера!

Выйдя из дома, Люсьен увидел, что у крыльца стоит красная спортивная машина Франсуазы. Высокая и смуглая Франсуаза вышла из автомобиля и одернула узкую зеленую юбку, едва прикрывавшую колени.

Бывшая невеста его брата быстро оправилась от фиаско. Примерно через год она вышла замуж за дальнего родственника президента, а когда пожилой супруг оставил ее богатой вдовой, тут же переключилась на старшего брага бывшего жениха. Люсьен подозревав, что этот план был разработан ею заранее.

Впрочем, возможно, он слишком самоуверен. Когда Жюль женился на англичанке и погиб, едва на брачном контракте высохли чернила, Франсуаза очень переживала. Да, тогда она искала у Люсьена сочувствия, но это было вполне естественно. В конце концов, семья Франсуазы была небогатой и тот факт, что выгодный жених бросил ее за три месяца до свадьбы, явился для девушки сильным ударом.

Тогда Люсьен явно дал ей понять, что не собирается занимать место родного брата. Ему всегда нравилась Франсуаза, но от мысли лечь с ней в постель он шарахался как от чумы. Он и сам горевал, страдая от мысли, что мог стать косвенной причиной гибели брата.

Однако теперь все по-другому. Франсуаза успела побывать замужем и овдоветь. Он и сам стал старше и уже не избегал того, что предлагала ему жизнь. Эта связь была удобна им обоим. Люсьен сомневался, что она может кончиться свадьбой, хотя отец часто заговаривал с ним об этом. Франсуаза могла надеяться, что Люсьен передумает, но она никогда бы не стала для него единственной.

Увидев молодую женщину, Люсьен ощутил досаду. Он обдумывал планы на день. Планы, которые встречу с Франсуазой не предусматривали.

Конечно, она ничего не знает о вчерашних событиях. Люсьен обнаружил ее сообщение на автоответчике, но и не подумал перезвонить. Возможно, именно этим объяснялся ее приезд.

– Милый! – Она надулась, когда губы Люсьена слегка коснулись ее щеки, и неодобрительно покосилась на его небрежный наряд. – Ты куда-то собрался? Я надеялась, что мы проведем этот день вдвоем.

– Мне очень жаль. – Люсьен понимал, что майка цвета морской волны и просторные брюки сильно отличаются от его обычной манеры одеваться. Однако такой наряд подходит для курорта куда больше, чем костюм-тройка, в котором он был вчера. – Мне нужно… уладить кое-какие дела.

– В таком виде? – Франсуаза дернула кожаный шнурок, завязанный у него на талии. – Не могу представить, что ты можешь приехать к клиенту в майке.

– А разве я сказал, что еду к клиенту? – спросил Люсьен более резко, чем собирался. Он отвел ее руку и сделал шаг в сторону. – Это личное дело, – добавил он, понимая, что обязан кое-что-то объяснить. – Честное слово. Мне нужно ехать.

– Это женщина? – спросила Франсуаза.

Досада Люсьена усилилась. С чего она взяла, что имеет право задавать ему такие вопросы? Однако здравый смысл тут же одержал верх. Пожалуй, кое-какие права у нее есть. В конце концов, они встречаются уже несколько месяцев.

– Это не то, что ты думаешь, – заверил он и слегка улыбнулся. – Я позвоню тебе.

Франсуаза свела брови на переносице.

– Так и не скажешь, куда едешь?

– Нет. – На этот раз тон Люсьена был недвусмысленным.

У нее дрогнули губы.

– Люсьен…

Он понимал, что поступает жестоко, и осуждал себя за это. Но ему нужно добраться до Сент-Обена раньше, чем Алисия успеет исчезнуть.

– Послушай, – сказал он, – мы с тобой тут ни при чем. Это дело отца. Причем конфиденциальное. У меня нет другого выхода.

У Франсуазы отвисла челюсть.

– Хочешь сказать, что у твоего отца роман?

– Нет! – При одной мысли об этом Люсьена бросило в дрожь.

– Но ты говорил, что тут замешана женщина…

Черт! Люсьен был готов вырвать себе язык.

– Я уже говорил: это не то, что ты думаешь, – быстро напомнил он. – Просто… – Проклятье, что ей сказать?! – Просто возникло неожиданное осложнение.

– Из-за женщины?

– Только косвенно.

Что ж, по крайней мере, он не солгал. Правда, при мысли о новой встрече с Алисией у Люсьена засосало под ложечкой. О дьявол, как я ненавижу эту женщину! – злобно подумал он. Если бы Франсуаза могла прочитать его мысли, она бы перестала волноваться.

– Ну ладно… – Она шагнула к машине. – Но ты позвонишь мне еще утром, ладно?

– Днем, – со вздохом согласился Люсьен. – Если не застану тебя дома, то оставлю сообщение на автоответчике.

– Днем так днем, – печально сказала Франсуаза.

Этого было достаточно, чтобы Люсьен снова почувствовал приступ раздражения. Черт побери, неужели они уже достигли той стадии, когда он обязан перед ней отчитываться?

– Я позвоню, – пообещал он, не оговаривая срока. Потом открыл дверь алой машины с откидным верхом и бросил: – Счастливо!

4

Усталая Алисия возвращалась в номер. На душе у нее скребли кошки. Она потратила все утро, пытаясь найти для них с Бертраном другое место, но ничего не добилась.

Беда заключалась в том, что пансион «Бельвю» был самым дешевым, который Алисия могла себе позволить. Переселиться в гостиницу можно было только с большой доплатой. Сотрудница расположенной неподалеку конторы по расселению отдыхающих была очень вежлива, но не сумела скрыть, что просьба Алисии удивила ее. Алисия не смогла придумать более правдоподобного предлога для отъезда из «Бельвю», чем жалоба на то, что в Сент-Обене слишком скучно.

Наверное, девушка решила, что я привыкла к барам и ночным клубам, уныло подумала Алисия. Ничего себе мать, приехавшая отдыхать с ребенком…

Черт бы побрал Люсьена де Грасси! Если бы он не примчался и не испортил ее первый приличный отпуск за много лет, Алисии не пришлось бы лгать и огорчать Бертрана. Оставалось только одно: поменять билеты и первым же рейсом вернуться домой. Чего бы это ни стоило.

Однако когда Алисия добралась до пансиона, она поняла, что осуждать де Грасси не приходится. Все это было делом рук ее сына. Ну да, наверное, ей следовало с самого начала сказать мальчику правду, но ведь Бертран наверняка понимал, что так поступать нельзя. Не поэтому ли он молчал о письме?

Она вошла в ворота пансиона, вытянула затекшую шею… и ощутила холодок под ложечкой. С парапета террасы, на которой ели те, кто не любил обедать в зале, поднялся мужчина. Нет, она не ошиблась. Это действительно был Люсьен де Грасси. Он сидел в тени полосатой маркизы и ждал ее, как хищник свою добычу. Впрочем, почему «как»? Он действительно хищник.

Как всегда, он выглядел холодным и собранным. Майка цвета морской волны и просторные хлопковые брюки подчеркивали его стройное мускулистое тело. Мужественная красота Люсьена никогда не оставляла Алисию равнодушной, и это только осложняет ее задачу.

– Что ты здесь делаешь? – резко спросила она, пытаясь перехватить инициативу.

Люсьен ответил ударом на удар.

– Где мальчик? – властно спросил он, и Алисия обрадовалась, что отправила Бертрана с Риккертами.

– Его здесь нет, – ответила она. Пусть думает что хочет. – Ты даром потратил время.

Взгляд Люсьена стал еще более ледяным, хотя казалось, что это невозможно. Мысль о том, что он снова видит ее потной и растрёпанной, заставила Алисию сжаться. Она все утро просидела в конторе, где не было ни кондиционера, ни прохладительных напитков. Волосы, которые следовало постричь еще до отъезда, липли к шее, а топ и шорты красноречиво говорили о том, что куплены они в магазине готовой одежды.

Впрочем, какая разница, что он обо мне подумает? – нетерпеливо спросила себя Алисия. Как бы я ни выглядела, он не изменит мнения ни обо мне, ни о Бертране. Даже если бы я получила титул лучшей матери мира, де Грасси все равно начали бы искать способ отобрать у меня Бертрана.

– Где он? – снова спросил Люсьен, и на этот раз Алисия решила сказать правду.

– Уехал с друзьями, – ответила она и сделала попытку пройти мимо, но Люсьен преградил ей дорогу.

– С какими друзьями? – спросил он, не сводя с нее темных глаз. – С Риккертами?

– Угадал, – ответила Алисия, вспомнив, что Люсьен никогда не забывал имен. – А теперь прошу прощения…

Люсьен пробормотал что-то подозрительно похожее на ругательство и ухватил ее за руку.

– Брось, Алисия, – тщательно выговаривая слова, сказал он. – Ты сама знаешь, что никуда не уйдешь.

Алисия не стала вырываться. Ни к чему хорошему это не привело бы. Может быть, ей удастся избавиться от него другим способом. Она широко открыла рот, но закричать не успела.

Люсьен рванул ее за предплечье и угрожающе прошептал:

– Если устроишь сцену, я сделаю так, что месье Ларусса в два счета лишат лицензии!

Алисия уставилась на него во все глаза.

– Это невозможно. Месье Ларусс не сделал ничего плохого.

– Ничего, я заплачу своим адвокатам, и они наверняка найдут что-нибудь, – бесстрастно ответил Люсьен, таща ее к своему «мерседесу». – Так что я на твоем месте не рисковал бы.

– Алисию бросило в дрожь.

– Люсьен, ты ублюдок!

– Лучше быть ублюдком, чем лжецом, – холодно парировал он и распахнул дверцу машины. – Садись.

– А если не сяду?

Люсьен смотрел на нее не мигая.

– Хватит, Алисия. Ты только даром теряешь время. Нам нужно поговорить. Можешь упрекнуть меня в чрезмерной чувствительности, но я предпочитаю… как это у вас говорится?.. Ах да, не стирать белье на людях.

– Грязное белье, – не успев подумать, пробормотала Алисия, и на губах Люсьена появилась усмешка.

– Это твои слова, – ответил он. Когда Алисия неуклюже забралась в машину, думая о своих голых коленях и обожженных солнцем бедрах, Люсьен обошел «мерседес» сзади и сел за руль. Потом он бросил на Алисию насмешливый взгляд. – Можешь не бояться. Я не кусаюсь.

– В самом деле?

Алисия решительно посмотрела ему в глаза и ощутила приступ боли, когда Люсьен отвернулся. Неужели он помнит то же, что и она? Чары Люсьена все еще действовали на нее, и она презирала себя за это. Все ее воспоминания были окрашены горечью.

Шум двигателя застал ее врасплох.

– Что ты делаешь? – воскликнула она. Люсьен небрежно пожал плечами.

– А как, по-твоему? – спросил он, глядя в зеркало заднего вида и выруливая на дорогу. – Ты всерьез думала, что мы будем разговаривать в машине?

– А почему нет?

– Не смеши меня, – едко ответил Люсьен. Алисия знала, что ее слова ничего не изменят, и решила не возражать. С какой стати возражать, если пансион останется позади? Может быть, она сумеет убедить его не возвращаться.

Впрочем, вряд ли.

– Я не поеду с тобой в Монмуссо! – внезапно выпалила она, и Люсьен, выезжавший со стоянки, испустил короткий смешок.

– А я тебя и не приглашал, – иронически ответил он, заставив Алисию покраснеть. – Просто хотел найти бар, в котором нас с тобой не узнают.

– Точнее, не узнают тебя! – фыркнула Алисия, и Люсьен смерил ее задумчивым взглядом.

– Это имеет значение?

– Только не для меня, – холодно ответила она. – Я хочу как можно скорее покончить с этим делом.

Люсьен покачал головой.

– Мы оба знаем, что из этого ничего не выйдет, – равнодушно сказал он. – Если ты хотела сохранить свой маленький секрет, незачем было писать моему отцу.

– Я не писала твоему отцу! – вспыхнула Алисия. – И даже не собиралась!

– Да, – хмуро подтвердил Люсьен. – Теперь верю.

– Что ты хочешь этим сказать? – испугалась Алисия. – Что раньше ты сомневался?

Люсьен пожал плечами.

– У меня были на то причины.

– Какие? – И тут ее осенило. – О Боже, ты думал, что это я написала письмо, верно? Всерьез считал, что я чего-то хочу от тебя? Или твоего отца?

Люсьен не ответил, из чего Алисия заключила, что его мнение о ней ничуть не изменилось. Он по-прежнему считает ее жадной, корыстной сучкой, которая польстилась на его брата только из-за денег.

Алисия ощутила мучительную боль и инстинктивно потянулась к ручке дверцы. В этот момент она не понимала, что Сент-Обен остался позади и машина идет по дороге со скоростью минимум шестьдесят километров в час. Ей хотелось оказаться как можно дальше от Люсьена и сделать это как можно быстрее. Алисию не остановил даже сильный порыв ветра, ворвавшийся в открытую дверь.

Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы не реакция Люсьена. Он сдавленно выругался и сделал две вещи одновременно: крепко схватил Алисию за руку, пригвоздив к месту, свернул с извилистого приморского шоссе и со скрежетом остановился на скалистом карнизе.

– Ты что, рехнулась? – по-французски спросил он. Только тут до Алисии дошло, какое потрясение он испытал. При ней он никогда не переходил на родной язык. Увидев ее побледневшее, залитое слезами лицо, Люсьен хриплым, незнакомым голосом пробормотал: – Сумасшедшая. – Потом он заглушил двигатель и выпрыгнул из машины.

Люсьен стоял на краю обрыва. Теплый ветер с моря раздувал его просторные брюки. Он не оборачивался. Просто стоял, уставившись на воду. Потом пригладил волосы и сцепил длинные пальцы на затылке.

Сначала Алисия подумала, что он дает ей время опомниться, но потом поняла, что это не так. На мгновение перед ней предстал настоящий Люсьен де Грасси – страстный человек, с которого упала маска холодной вежливости. Похоже, он потрясен не меньше, чем она сама.

Сомневаться не приходится: он спас ее если не от смерти, то от тяжелого увечья. Рискнул своей жизнью, свернув с шоссе и остановившись в нескольких сантиметрах от пропасти. Только для того, чтобы не дать ей совершить безумный поступок.

Боже, какая же она дура! Алисию затрясло. Чего бы она добилась, выпрыгнув из машины? Если бы она погибла, кто стал бы присматривать за Бертраном? Кто победил бы в борьбе за опеку над ним? Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: у ее семьи шансов на победу нет.

Но тогда почему Люсьен помешал ей? Может быть, сейчас он опомнился и жалеет об упущенной возможности? Нет. Конечно, она дура, но не до такой степени, чтобы думать об этом всерьез.

Алисия сделала глубокий вдох, вышла из машины, пошатнулась и ухватилась за дверцу. Затем захлопнула ее и подошла к де Грасси.

Порыв ветра растрепал ее волосы, и она поправила их, не сводя глаз с точеного профиля Люсьена.

– Я… извини меня, – пробормотала она.

Люсъен не оглянулся.

– Возвращайся в машину, – бесстрастно сказал он. – Я сейчас.

Алисия закусила губу.

– Ты прав, – с усилием произнесла она. – Я действительно сошла с ума. Мы оба могли погибнуть.

Тут Люсьен мрачно покосился на нее.

– Не думай об этом, – бросил он. – И я тоже не буду.

Алисия вздрогнула.

– Ты всегда забываешь о неприятном? – срывающимся голосом спросила она.

Его лицо напряглось.

– Я ничего не забываю! – резко ответил он, заставив Алисию отпрянуть.

– Тогда как ты умудряешься жить в ладу с собой?

– Один Бог знает, – негромко ответил он по-французски, но Алисия его поняла. Люсьен протиснулся мимо Алисии и пошел к машине. – Ну что, едем дальше?

Они добрались до бара, расположенного в соседней деревне. Немногочисленные посетители сидели на задней веранде, выходившей на галечный пляж. Вдалеке виднелась плавучая пристань, выкрашенная черной краской, на берегу сохли рыбацкие лодки. Старики чинили сети. Судя по публике, здешний бар туристы не посещали.

В противоречии с тем, что говорил Люсьен, бармен прекрасно знал, какой гость его посетил. Если он и удивился тому, что Люсьен решил привести сюда незнакомую даму, то виду не подал. Лично проводил их до столика, стоявшего в тени, и вежливо спросил, что им принести.

– Вина? – спросил Люсьен, дождался рассеянного кивка спутницы и заказал два бокала «шамбертена».

– Как называется эта деревня? – спросила Алисия, уверенная, что Люсьен только притворяется учтивым.

– Сен-Лоран, – тем же любезным тоном ответил он. – Я часто бывал в этой деревне, когда учился в университете. И даже какое-то время служил здесь барменом, пока об этом не проведал отец.

– И положил этому конец? – не успев подумать, брякнула Алисия.

Люсьен кивнул.

– Он сказал, что де Грасси не должны… Впрочем, это неважно, – быстро закончил он. – С тех пор прошло много лет.

– Но бармен помнит тебя.

– Ну, после этого я бывал здесь не раз. Мы с Жоржем хорошо знаем друг друга.

Алисия едва не улыбнулась, но тут же снова поджала губы. Она начинала расслабляться, а этого нельзя себе позволять.

Тем временем бармен вернулся, принес им вино и большое блюдо с фаршированным перцем. Такого перца в Сент-Обене не подавали. Во всяком случае, Алисия никогда не видела, чтобы перец окружали маленькие кусочки жареной рыбы. В другое время у нее потекли бы слюнки от одного запаха.

– Вы довольны, месье? – спросил он, и Люсьен кивнул.

– Все замечательно. Спасибо, Жорж.

Бармен улыбнулся и ушел. Люсьен показал на блюдо.

– Проголодалась?

– Не очень, – ответила Алисия и неохотно сделала глоток. Оставалось надеяться, что вино не слишком крепкое. Она ничего не ела с самого утра, но живот у нее сводило не от голода, а от дурного предчувствия. – Так о чем ты хотел поговорить?