Зато на другой день после приезда мы отправились на пляж.
      Накупался я вдоволь. Я никогда до этого не был на море и не представлял себе, какое оно. Первое, что меня поразило, когда я вошел в воду, это то, какая она теплая. Наша речка никогда, даже в самую жаркую пору, не прогревалась выше
      20-21 градуса. А тут было градусов 25, а то и больше.
      А потом я понял, как, оказывается, легко держаться на морской воде. Я вошел в воду и мне показалось, будто меня охватили ласковые объятия. Может, это глупо звучит, но по-другому объяснить у меня не получается. Везет же тем, кто на море живет! В такой воде я легко проплыл раза в два дальше, чем в речной.
      Ева Журавлева удивляла всех нас – она была сама на себя не похожа. От каждого строения ее приходилось оттаскивать чуть ли не силой. Будь ее воля, она бы часами охала и ахала около каждого дворца. Не скажу, что я остался совершенно равнодушным, но мне все время хотелось осматривать новые места.
      Правда, одно сооружение произвело на меня громадное впечатление. Это был собор Святого семейства. Экскурсовод назвал его символом Барселоны. Высоченные башни казались хрупкими и напоминали каменные кружева. Никогда бы не подумал, что человеческие руки способны сотворить такое чудо.
      Потом мы побывали в парке Гуэль. Оказавшись перед входом в него, я подумал, что передо мной открывается дорога, ведущая прямо в прекрасную сказку. Тут уже не одна Ева восхищенно вздыхала, а мы все дружно вторили ей.
      Зоя Александровна до того расчувствовалась, что со слезами на глазах сказала:
      – Вот ради таких минут и стоит жить!
      Невозможно описать словами впечатление, которое произвел на всех нас этот парк, в котором было много чудесных штуковин, вроде каменных беседок и стен, украшенных невообразимо красивым орнаментом.
      А когда нас повели осматривать городской аквариум, я вообще начисто потерял дар речи. Нас повели по тоннелю, расположенному прямо под круглым океонариумом гигантских размеров. Над нашими головами проплывали акулы, заставляя нас замирать от страха, хотя мы и знали, что нас разделяет толща стекла. Мне почудилось, словно я оказался на дне океана.
      Посещение ресторана стало для всех нас почти таким же приключением, как прогулки по парку или аквариуму. Понятно, что почти все блюда были приготовлены из даров моря. Сначала нам подали какой-то замечательно вкусный рыбный суп с красивым названием царцуэла де марискос. У него был очень необычный вкус, совсем не похожий на вкус нашей ухи.
      Но больше всего мне, как и всем другим, хотелось попробовать настоящей паэльи – самого знаменитого произведения испанских поваров. Никогда бы не подумал, что в одном блюде можно соединить столько разных продуктов! Там были креветки, лангусты и осьминоги; рис, бобы и горох; мясо кролика, курицы и даже свинина. Но самое главное – все это было сказочно вкусно.
      – Хотел бы я, чтобы моя жена готовила мне такое блюдо по воскресеньем! – мечтательно воскликнул Леня.
      Но самое интересное было впереди. Хозяева ресторана, узнав, что мы – туристы из России, захотели угостить всех нас вином. Оказывается, в Испании вино считается напитком вроде нашего кваса, который могут пить люди всех возрастов.
      Зоя Александровна, как руководитель делегации, начала было отказываться, но экскурсовод намекнул ей, что этим она обидит гостеприимных владельцев ресторана.
      – Вам совсем не обязательно выпивать до дна весь бокал, – сказал он, – достаточно будет только пригубить.
      Нечего делать! Пришлось нашей директорше согласиться, да еще и сделать вид, что она очень польщена.
      Но когда нам подали вино, она сделала такие страшные глаза, что я с трудом сделал один маленький глоток, да и то безо всякого удовольствия. Чуть-чуть отпив, я быстренько поставил бокал на стол. Так же поступили и все остальные. Как ни хотелось Зое Александровне произвести на гостеприимных испанцев хорошее впечатление, принципы оказались для нее важнее – пятиклашкам вина так и не досталось.

* * *

      Экскурсовод сказал нам, что в Барселоне, как и в Мадриде, бои быков проводятся по выходным дням. Была как раз пятница, а в субботу мы должны были покинуть Барселону. Нам жутко хотелось сходить на это представление. Но Зоя Александровна и слышать об этом не хотела.
      Я же нег понять, как это побывать в Испании и не увидеть корриду. Ведь о ней наверняка будут расспрашивать нас первым делом. Я решил подбить кого-нибудь на то, чтобы смыться с завтрашней экскурсии в парк Тибидабо и отправиться на корриду. Ева наотрез отказалась.
      – Такое зрелище не для меня, – сказала она, брезгливо поджав губы.
      – Подумаешь, нежное мороженое, – я пожал плечами и побрел по гостинице, чтобы найти себе компаньона.
      Мне удалось зацепить двоих парней и одну девчонку из другой школы. Я не знал их до поездки, но мы успели перезнакомиться еще пока ехали на поезде до Москвы. Парней звали Леша Юрков и Саша Бронников, а девчонку – Плотниковой Наташей. Они учились в десятом, были из одного класса и, кажется, дружили между собой. Когда я поведал им о своей идее, они восприняли ее с большим энтузиазмом.
      – Я всю жизнь мечтала посмотреть на бой быков, – громко сказала Наташа.
      – Тише! – цыкнул на нее Сашка, указав на вертевшихся рядом пятиклашек.
      – Я узнал, где они проводятся, мы были поблизости от них вчера, – зашептал Леша, – начало – в три часа дня.
      – Отлично, как раз успеем смыться. А то мне что-то начали приедаться экскурсии по музеям и паркам, – сказал я.
      Жаль, что мы не обратили внимание на пятиклашек, которые внимательно прислушивались к нашему разговору.

* * *

      В два часа, когда наша группа отправилась в парк отдыха Тибидабо, который был раскинут на возвышенности, мы улучили момент и улизнули. Больше всего я опасался заблудиться, но оказалось, что испанцы такой доброжелательный и словоохотливый народ, что отыскать стадион не было проблемой. Один молодой мужчина, видя, что мы не можем понять ни слова из его объяснений, проводил нас до самого проспекта Гран Виа, на противоположных концах которого располагались два стадиона.
      Мы выбрали ближайший к нам. Успели как раз к началу представления. Я немного опасался, что нас могут не пропустить. Вдруг на корриду допускаются только взрослые. Но, посмотрев на своих новых знакомых, успокоился. И Сашка, и Лешка были рослыми парнями и вполне могли бы сойти за двадцатилетних. Наташка тоже не выглядела на свой возраст – слишком много на ней было косметики. И меня природа не обделила ростом. Я постарался придать своему лицу солидное выражение, какое бывает у взрослых парней, видно, получилось, потому что нас пропустили без проблем.
      Это было потрясающее зрелище! Вначале на арену вывели быка.
      Бой начал пикадор – всадник, который при помощи острой пики раззадоривает животное. Когда бык здорово разъярился, на арену вышел тореадор – главное действующее лицо в корриде (кроме быка, конечно). Он храбро размахивал полами длинного плаща перед самым носом разозленного животного, при этом ему удавалось ловко увертываться от жутких бычьих рогов. Каждый раз, когда он делал разворот и бык промахивался, зрители издавали громкие возгласы. Мы тоже не были исключением и голосили не хуже остальных.
      После тореадора в игру вступил бандерильеро. Ему тоже нелегко пришлось, так как к тому времени бык уже был доведен до крайней степени.
      Честно говоря, на экране телевизора это зрелище выглядит не таким страшным и даже отвратительным, как в жизни. Когда человек вонзил острые бандерильи в тело быка, Наташка закрыла глаза и сказала, что если мы сию же минуту не уйдем отсюда, он потеряет сознание. Мне тоже не хотелось досматривать до конца этот поединок. Я знал, что потом выйдет матадор, который должен будет добить ни в чем не повинное животное ударом шпаги.
      Леша и Саша выглядели так же жалко, как и Наташа. Я чувствовал себя не лучше их. Мы подхватили девчонку под руки и поспешно пошли к выходу. Зрители, видя, какое впечатление коррида произвела на Наташу, расступались и провожали нас сочувственными взглядами, но в следующую секунду забывали обо всем на свете, кроме представления.
      – Фу-у-у! Ну и гадость! – выразил общее мнение Леша.
      – Зато теперь мы можем сказать, что побывали на настоящей корриде, – слабым голосом произнес Саша, которому, видно, это совсем не доставляло радости.
      – Если бы я знала, как это будет, я никогда бы не пошла туда! – Наташа всхлипнула.
      – Да ладно, – попытался я отвлечь их от мрачных мыслей, – если уж не досмотрели, пойдемте хоть своих найдем, а то как бы не влетело...
      Но было уже поздно. Я увидел толпу, быстрым шагом приближающуюся к нам. Ее возглавляла сама Зоя Александровна.
      Увидев ее красное от гнева лицо, мы поняли, что есть вещи пострашнее корриды.
      Вечером мы узнали, что нас выдали те самые пятиклашки.
      Директорша сделала нам строжайшее замечание и пригрозила, что если мы еще хоть раз позволим себе что-то подобное, она немедленно отправит нас домой. Мы, естественно, дали слово, что это никогда не повторится.
      На счет корриды я пообещал вполне искренне. Не думаю, чтобы мне когда-нибудь еще пришла охота любоваться на то, как несколько вооруженных натренированных мужчин убивают ничего не понимающего быка.
      Самое обидное, что нам пришлось выложить за билеты по 1000 песет – а это была довольно значительная часть моих сбережений. Я решил, что теперь буду аккуратней тратить денежки – их у меня совсем немного осталось.
      Потом экскурсовод рассказывал нам, что далеко не все испанцы одобряют корриду. Он вообще удивлялся, как это нас так спокойно пропустили на стадион.
      В день отъезда мне пришлось пережить еще одно незабываемое приключение. Мы поехали на вокзал не на автобусе или метро, а на подземной скоростной железной дороге, которая называется FFCC. Классная штука! Эта поездка напомнила мне катание на русских горках в Москве – так же дух захватывало.

* * *

      Из столицы Католонии Барселоны мы отправились поездом в провинцию Аликанте. Первая часть нашего посещения Испании включала путешествие по южному побережью этой страны.
      Коста-Бланка переводится с испанского как «Белый берег». Его назвали так благодаря песчаным пляжам между Денией и мысом Гата вблизи Альмерии, которые под лучами яркого солнца кажутся белыми. Все это нам поведал экскурсовод.
      Кстати, экскурсоводом был москвич, молодой парень, по имени Вячеслав Михайлович, который только в прошлом году окончил институт. Он был специалистом по странам Средиземноморья, но больше всего любил и увлекался Испанией. Как-то он сказал, что провел в этой стране около восьми лет – его родители работали тут по контракту, когда он был еще школьником. С тех самых пор он влюбился в нее и теперь без нее жить не может. Мы его вполне поняли. Испания, действительно, – замечательная страна.
      Между собой мы как-то сразу (с легкой руки Зои Александровны) принялись называть экскурсовода Славиком. А к концу поездки незаметно начали звать его так даже в лицо. Он ни капельки за это не сердился. И вообще, он оказался неплохим человеком и, самое главное, отличным экскурсоводом.
      Его рассказы никогда не были занудными и слишком долгими.
      Славик часто повторял, что об Испании не нужно говорить – ее нужно видеть.
      После поездки по Белому берегу мы должны были прибыть в Мадрид, где кроме экскурсий нас ожидали какие-то там семинары.
      Как выяснилось, мы попали в Испанию в то самое время, когда в ней бывает наибольшее количество туристов. Дело в том, что летнюю жару переносят далеко не все. Поэтому многие предпочитают приезжать на курорты в начале осени, когда погода бывает самой комфортной. В этом были и свои «плюсы», и свои «минусы». Конечно, мы не страдали от зноя, да и вода не была слишком теплой, как в середине лета, но зато на пляжах мы с трудом проталкивались – столько там было отдыхающих.
      Меня очень увлекли занятия виндсерфингом, которые я наблюдал на берегу. Ох, ну и завидовал же я тем, кто постоянно живет у моря и имеет возможность кататься по волнам. Я не выдержал и подошел ближе, потащив с собой Наташу Плотникову, которая прекрасно владела английским (за что и была награждена поездкой).
      Хотя к этому времени мы уже успели убедиться, что знание английского в этой стране почти совсем бесполезно. В этом отношении испанцы сильно отличаются от других европейцев, которые стремятся изучать английский язык. Как правило, если рядом не было Славика, мы общались с местным населением языком мимики и жестов. Мне понравилось в испанцах, что они всегда стараются понять, что от них нужно иностранцам, а если понимают, то обязательно помогают. Уже на второй или третий день после приезда мы перестали бояться отбиться от своей группы и потеряться, потому что были уверены – среди такого народа не пропадешь.
      Я попросил Наташку пойти со мной к серфингистам, так как услышал английские слова и пришел к выводу, что они иностранцы. Я немного знаю этот язык, но Наташа владеет им намного лучше. Серфингисты и впрямь оказались иностранцами – англичанами. Мы познакомились с ними. Они сразу поняли, что меня увлекло их занятие и предложили попробовать. Очень скоро мы научились понимать друг друга почти без слов. В спорте слова не нужны.
      К вечеру я уже вполне прилично держался на воде. Конечно, до их мастерства мне было далеко, и умение «оседлать» мало-мальски высокую волну мне пока было не по силам. Но англичане все равно меня хвалили. Несмотря на так называемый языковой барьер, к концу дня, когда за мной прислали делегацию в лице Наташи, Евы и Алексея Владимировича, мы с с этими ребятами стали хорошими приятелями.
      Я с большим сожалением покидал их, но меня утешало то, что мы обменялись адресами в интернете. Кроме того, у меня оставалась надежда, что когда-нибудь я повторю свой опыт.

* * *

      На следующий день нам объявили, что теперь мы поедем в столицу Испании, город Мадрид. Не скажу, что все мы сильно обрадовались, ведь теперь, кроме отдыха, нам предстояли всякие там встречи и семинары. Видно, организаторы нашей поездки подумали и решили, что одними экскурсиями да пляжами дело не должно обойтись, а нужен еще и умственный труд – ведь все мы такие великие умники! (Особенно я).
      Как обычно, мы ехали поездом. Но я даже был рад, что не самолетом – из окна вагона можно многое разглядеть, а что увидишь с самолета? Не один я с сожалением оглядывался на чудесный Белый берег, который мы покидали. Если бы Мадрид располагался где-нибудь на побережье, а не в центре страны, то было гораздо лучше.
      Из всех нас одна только Ева Журавлева не только не унывала, но даже радовалась. Она у нас, вообще, немного странная.
      Видите ли, ей ужасно хочется посмотреть какие-то там мадридские достопримечательности.
      Она уже запаслась путеводителями и журналами, которые рассказывали о том, что нужно посмотреть в этом городе.
      Больше всего Ева жаждала осмотреть какой-то эскуриал. Когда я сказал ей, что понятия не имею, что это такое, она посмотрела на меня, как на дурака.
      – Как! Это же один из самых известных в мире дворцов! – воскликнула она, размахивая путеводителем. – Он является местом захоронения испанских королей и одновременно королевской резиденцией...
      – Ничего себе, – я поморщился, – что у них, места, что ли, не хватает...
      – Какой же ты невежественный! – возмутилась Журавлева, словно сама не только что вычитала о нем в брошюрке. – Постройка этого дворца была начата в 1563 году по приказу короля Филиппа II. Тем самым он пожелал ознаменовать победу над Францией, – говорила она, листая путеводитель. – Как жалко, что здесь нет его изображения снаружи, мне очень хочется посмотреть на него. В эскуриале хранится одна из самых великих коллекций в мире, там картины Эль Греко, Ребийры, Мурильо, Тициана, Веласкеса, Рубенса...
      Она еще долго говорила, но я уже ее не слушал. Если Журавлева оседлает своего любимого конька – искусство и культуру, то остановить ее можно будет только с помощью кляпа. А я – человек добродушный. Поэтому, не дослушав Еву, я поспешил ретироваться, пока у меня голова не разболелась от ее тарахтения.

Глава 3