Мой сын не жесток и это может погубить его. Наш мир рухнет, если его перестанет поддерживать жестокость и полное подчинение слабых сильным.»
* * *
После разговора с матерью Бат, немного успокоенный, отправился в свои покои, где его уже ждали военачальники Чакаля во главе с Зак-Куу-Мо, который начал говорить, как только правитель вошел.
– Наш зловредный сосед, Пак-Яко, готовится к войне с нами! – сообщил он. – Он уверен, что без труда захватит Чакаль теперь, когда в нем сменился правитель. Он заключил союз с навахами и теперь со дня на день можно ждать появления их воинов у стен Чакаля.
Навахи были кровожадным кочевым племенем, вся жизнь которых проходила в стычках с другими народами. Часто навахов нанимали правители городов для усиления своих войск.
Бат задумался: «Вот оно, начинается. Почему боги не дают мне времени? Я не знаю, что мне делать, совсем не знаю...»
Вслух же он, как можно более спокойным тоном, спросил, обводя собравшихся военачальников пристальным взглядом:
– Что вы предлагаете?
– Мы не сможем защитить город. Врагов слишком много.
Если они окружат Чакаль, у нас просто не хватит сил, чтобы отбить их нападение, – сказал Иц-Хаку – убеленный сединами воин, старый друг Читама.
– Неужели воины Чакаля подобны трусливым шакалам, и испугаются размалеванных навахов и пакальцев, ни один воин которых не может бросить копье дальше двух шагов?! – воскликнул Бат – он не знал точно, кого он больше он пытается убедить в храбрости своих воинов – военачальников или себя самого.
– Наши воины смелы, как ягуары и готовы отдать всю свою кровь, защищая Чакаль. Но силы и уверенность могут им изменить, если они не будут знать, что могут надеяться на помощь богов. Правитель, мы думаем, что ты должен совершить путешествие в подземный мир, – сказал Зак-Куу-Мо.
Путешествовать в подземный мир, населенный богами и душами предков могли только верховные жрецы и правители. Отец Бата не раз поднимался в Главный храм, где после долгого таинственного обряда мог разговаривать с богами. Входами в подземный мир были пещеры в горах, но заходить в них было запрещено. Иногда, во время сильных бедствий, жрецы отправляли к богам посланников – как правило, это были пленники, захваченные в сражениях с другими народами. Посланников вынуждали заходить в какую-либо пещеру, а вход в нее закладывали камнями. Считалось, что эти люди отправлялись в подземный мир, где могли передавать просьбы тех, кто их послал.
Бат Балам понял, что для того, чтобы его народ принял его как полновластного правителя, ему предстоит пройти сложный и долгий обряд путешествия в мир духов.
– Хорошо, я завтра же поднимусь в Главный храм Чака, – сказал юный правитель военачальникам.
– Узнав волю богов, мы сможем заручиться их помощью и одолеть врагов, – почтительно сказал Иц-Хаку. – Ни одно начинание испокон веку не могло завершить успешно, если боги препятствовали ему.
– Мы рады, правитель, что ты решил говорить с Чаком, – произнес Зак-Куу-Мо, вглядываясь в Бата.
Все собравшиеся в покоях нового владыки Чакаля прекрасно знали, что юноше будет очень тяжело пройти обряд путешествия в мир богов, но никто из них не сомневался, что только так можно решить, как быть дальше и какая судьба уготована их городу и народу.
– А сейчас оставьте меня, я должен отдохнуть перед трудным испытанием, – сказал Бат Балам.
– Мы желаем тебе доброй ночи и покровительства богов, – поклонился Иц-Хаку. – Утром тебя разбудит Мидатль и никто из простых смертных не увидит тебя до тех пор, пока ты не поговоришь с Чаком.
Все остальные, тоже попрощавшись с правителем, быстро вышли из покоев.
Бат остался один. Он хотел было пойти к матери, но передумал. Чем могла ему помочь женщина, измученная скорбью по умершему мужу?
«Яне смогу заснуть», – подумал Бат, но как только он растянулся на ложе, покрытом мягкими шкурами, его тут же сморил сон – переживания последних дней очень утомили юношу.
* * *
На рассвете в комнату Бата зашел Мидатль и еще несколько жрецов. Разбудив юного правителя, они обрядили его в обрядовую одежду – короткий плащ из зеленых перьев кетцаля, головной убор из скрученной в форме раковины длинной полоски ткани. В руки Бат взял статуэтку бога Чака, подаренную ему недавно Мидатлем.
Спустившись по потайной лестнице и выйдя из дворца, Бат и жрецы прошли по узкой улочке к храмовой башне. У лестницы, ведущей к храму, Мидатль взял из рук прислужника широкую чашу с дымящимся варевом и протянул ее Бату.
– Выпей, это поможет тебе совершить путешествие, – сказал жрец юноше.
У Бата перехватило дыхание от остропряного запаха варева, но он, сделав глубокий вдох, залпом выпил обжигающе-горячую жидкость, к тому же горькую на вкус. Жрецы храма сами собирали в лесах и предгорьях травы и варили из них отвар, который пили, обращаясь к богам.
Сразу же после того, как Бат осушил чашу, его глаза застил туман и начала все сильнее кружиться голова.
– Я буду помогать тебе, – услышал юноша голос Мидатля. – Мы поднимемся в храм вдвоем.
– Так идем же скорее! – воскликнул Бат.
Обряд путешествия к богам еще недавно пугал юношу, но теперь он страх покинул его сердце и правитель спешил как можно быстрее оказаться у алтаря бога дождей. Слегка пошатываясь, Бат стал подниматься по лестнице, каждая ступенька которой была покрыта надписями, прославляющими могущественного Чака, потомком которого он считался.
Войдя в храм, юный правитель опустился на коврик, плетенный из соломы и стал рассматривать ярко раскрашенную статую Чака. Ему показалось, что крючконосый бог грозно ухмыльнулся ему и юноша оглянулся на Мидатля, занятого непонятными приготовлениями к обряду.
Подойдя к Бату, жрец протянул ему длинный хребет морского ската, острый на конце. Юноше предстояло выполнить обряд кровопускания. Он проткнул хребтом обе мочки ушей и из них заструилась кровь. От боли на несколько мгновений сознание Бата прояснилось ион огляделся. В храме он был первый раз и его поразило, что само помещение было очень небольшим – всего шагов пять в ширину и не больше десяти – в длину.
Бат понял, что храм кажется большим снаружи из-за двух рядов колонн, которые окружали его со всех четырех сторон.
Статуя бога Чака выглядела внушительно – в одной руке божество держало топор, а в другой – кувшин с водой, ведь майя верили, что именно этот бог орошает землю дождями.
Рядом с идолом стояли курительницы с дымящейся смолой, стены и пол были украшены цветами, которые девушки Чакаля собирали в лесах, окружающих город. Каменные стены храма были расписаны рисунками, изображающими сцены из жизни богов.
Куда бы Бат ни поворачивался, ему казалось, что внимательные, обведенные черным глаза Чака следят за ним. Юноша посмотрел на амулет, висевший на груди идола и голова его снова, как тогда, когда он выпил отвар, стала тяжелеть.
Письмена, выбитые на каменном амулете, складывались в слова, лишенные явного смысла, но завораживающие ритмом. Бат начал бормотать, вслух читая надписи на амулете.
– Зачем ты явился сюда? – словно откуда-то издалека услышал юноша грозный голос.
– Я хочу узнать, хотят ли боги, чтобы мы воевали с городом Пакалем, – преодолевая охвативший его смертельный ужас, проговорил Бат.
– Богам нет дела до мелкой суеты смертных, – снова заговорил Чак. – Но если люди относятся к нам непочтительно, мы караем их. Ты должен сразиться со своим врагом один на один. Поединок решит, кто из вас достоин стать правителем двух городов и двух народов.
– Но я не могу сражаться с Пак-Яко – он опытный воин и намного сильнее меня! – воскликнул Бат.
– Ты должен показать, в чем ты лучше своего врага! Если ты откажешься от поединка, ты потеряешь все...
– Все? – выдохнул юноша, продолжая смотреть на амулет бога – он не мог заставить себя посмотреть в лицо божеству.
– Что это значит – все? – спросил Бат.
– Власть, город, жизнь... – произнес Чак.
Внезапно боль в ушах пронзила юношу. Мидатль прикоснулся к его кровоточащим мочкам двумя кусочками светлой ткани.
Голос божества тут же смолк. Бат чувствовал себя так, словно очнулся от тревожного сновидения.
Когда ткань намокла от крови, жрец бросил ее в сосуд со смолой и она тут же истлела.
– Чак вдохнет этот дым и одарит тебя своими милостями, – сказал Мидатль юному правителю.
– Он сказал, что... – Бат хотел было рассказать жрецу о своем разговоре с богом, но Мидатль прервал его:
– Храни все сказанное богом в тайне. Слова Чака должны были достигнуть только твоих ушей и больше ничьих.
– Но что же я скажу народу, который собрался вокруг храма и ждет решения богов? – спросил Бат.
Снаружи действительно раздавался рокот многотысячной толпы – жители Чакаля ждали выхода правителя, совершившего путешествие в мир духов.
– Долг правителя вселять народу страх и почтение, – сказал Мидатль.
Бат хотел спросить у жреца, что же ему ответить собравшимся у храма людям, но Мидатль быстро повернулся и направился к выходу из храма. Юноша понял, что ему тоже пора выходить.
Как только он показался на площадке, шум громадной толпы смолк. Все замерли, ожидая, что правитель объявит волю богов.
От потери крови Бат чувствовал слабость и двое жрецов поддерживали его за руки, когда он начал спускаться по лестнице. Дойдя до ее середины, юный правитель остановился и поднял правую руку вверх.
– Народ Чакаля! – громко крикнул он. – Чак обещал нам свое покровительство и милость! Мы одолеем своих врагов!
Как только Бат замолчал, люди начали радостно кричать и топать ногами по каменным плитам, которыми была вымощена улица. Жрецы повели обессилевшего правителя во дворец.
В своих покоях Бат остался один на один со своими мыслями – он должен был решить, как ему победить Пак-Яко, который хотел захватить его город.
Глава 5
В окружении молодых знатных воинов Бат Балам кружил по городу. Все в Чакале считали, что юный правитель наблюдает за подготовкой своих подданных к войне. На самом деле Бат просто устал мерить шагами узкие и длинные залы дворца, пытаясь найти решение стоящей перед ним трудной задачи. Если произойдет столкновение между воинами двух городов, то перевес наверняка будет на стороне пакальцев, так как им будут помогать навахи. Значит, нужно любой ценой не допустить сражения между войсками Чакаля и Пакаля.
Молчаливый Бат бродил по городу и его неотступно преследовали мысли о надвигающейся войне. Его друзья – юноши из знатных семей Чакаля, пытались его подбодрить, но он не слушал их, оставаясь по-прежнему мрачным и сосредоточенным.
– Правитель, почему бы нам не поиграть в мяч? – спросил Нар-Ам, чье имя означало Зоркий Орел.
Нар-Ам был лучшим другом Бата и его очень тревожило плохое настроение юного правителя.
– В мяч? – очнулся от задумчивости Бат.
– Правитель, давайте сыграем! – начали просить и остальные юноши.
– Что ж, тогда нам нужно одеть келдэ, – сказал юный правитель.
Келдэ – так называлась защитная одежда для игры в мяч.
Играли в мяч на специальных площадках, выложенных камнем.
Площадки имели вытянутую прямоугольную форму и расширялись на концах. Стены вокруг площадок были наклонными. Тяжелые резиновые мячи могли сильно ударять игроков, поэтому те надевали келдэ – плотные» латы» из ткани и каучука на руки, ноги и среднюю часть туловища.
Бат и его друзья-подданные направились к площадке для игры в мяч, находившейся неподалеку от Главного храма бога Чака. Расположение площадки поблизости от храма было неслучайным – часто проигравших приносили в жертву кровожадному богу прямо на площадке перед храмом.
Знать Чакаля, да и других городов народа майя, любила состязаться в ловкости и силе, гоняя мяч по каменной площадке. Бат Балам был хорошим игроком и обычно его команда одерживала победы, сражаясь с самыми сильными противниками Чакаля.
По приказу Бата рабы, которыми становились пленники, захваченные в сражениях, принесли защитную одежду и через несколько минут правитель и его друзья были снаряжены по всем правилам и были готовы начать игру. Они разбились на две команды, по трое человек в каждой. Бат возглавлял одну команду, а его друг Нар-Ам – другую.
В начале игры, по установившейся столетия назад традиции, команды-соперники вышли на площадку и сели друг напротив друга, поджав под себя ноги. Так игроки настраивались на игру и просили богов помочь им.
После этого они заняли свои места – двое игроков из каждой команды встали лицом к лицу всего в паре шагов друг от друга, а главы команд разместились чуть поодаль, каждый в своем конце площадки. На них лежала самая главная задача игры – они не должны были позволять игрокам команды противников прогонять мяч через каменные кольца, установленные на покатых стенах расширяющихся участков площадки.
Служители ударили в барабан, что являлось сигналом к началу игры и тяжелый мяч полетел на каменное поле. По правилам игры нельзя было касаться мяча руками и ногами и игроки отбивали его бедрами, которые они обвязали шкурами.
Мяч, с гулом отталкиваясь от каменных стен, летал по площадке, а игроки изо всех сил бегали за ним, порой сбивая противников с ног. Игра на короткое время переместилась к участку площадки, которую защищал Нар-Ам, и Бат внимательно наблюдал за игроками, стараясь не пропустить тот момент, когда мяч полетит в его сторону. Он был увлечен игрой и сам поразился, когда его внезапно озарила мысль. Теперь он знал, как сможет одолеть своего врага Пак-Яко.
* * *
Игра завершилась победой команды Бата. Игроки из команды противников, потеряв голову от азарта, совсем забыли, что играют против правителя, поэтому борьба была честной. Тем радостнее был Бат и участники его команды. Уставшие, но довольные, они потрясали руками и ожерельями, снятыми с проигравших.
Когда все разоблачились, Бат сказал:
– Сегодня я собираю военный совет.
– Мы будем говорить о войне с Пакалем? – спросил Нар-Ам.
– Нет, войны не будет, – покачал головой Бат, направляясь в сторону своего дворца.
Друзья юного правителя недоуменно переглянулись и поспешили за Батом, в нетерпении узнать, что он задумал.
Вскоре, в одном из залов дворца собрался военный совет, в который входили все знатные воины Чакаля и те, кто заслужил эту честь в сражениях, где показал себя настоящим храбрецом. Женщины на совет не допускались. Как только зал наполнился воинами, Бат вышел на его середину.
– Я собрал вас, чтобы вы узнали омоем решении, – начал говорить юный правитель. – Как вы все знаете, правитель Пакаля, Яко, решил напасть на нас. Он считает, что без труда победит чакальских воинов, ведь во главе них теперь стоит ребенок. Да, он называет меня ребенком и хочет использовать то, что у меня нет опыта в военных делах. Но ему, этому трусливому койоту, не дано знать, что город бога дождей никому не захватить, пока Чак милостив к своим детям – нашему народу. Я знаю, как смогу доказать Пак-Яко свою силу и доблесть, после чего он даже думать не посмеет о Чакале, как о городе рабов.
– Но как ты это сделаешь? – нетерпеливо спросил Зак-Куу-Мо, когда Бат сделал паузу.
– По обычаю наших предков, спор между врагами можно разрешить в честной схватке! – резко повернувшись к военачальнику, выпалил юноша.
– Правитель, но Пак-Яко намного старше тебя и искусно владеет копьем и ножом – об этом все знают, – сказал другой военачальник, Иц-Хаку, почтительно держа руки у сердца.
– Не нужно мне напоминать о том, что Пак-Яко – опытный воин и умеет сражаться лучше меня, – грозно ответил Бат, вспоминая, как обычно вел себя на военных советах его отец Читам.
– Я одолею правителя Пакаля на площадке для игры в мяч! – сообщил юный правитель.
В зале послышался изумленный вздох – все присутствующие были поражены. Никто из них не моги представить, что Бат Балам захочет сыграть с Пак-Яко в мяч. Все знали, что враждующие правители, по существующему испокон веку обычаю, могут сразиться один на один. Но о том, чтобы враги-правители играли в мяч, никто никогда не слышал.
– После моей победы я стану править и Пакалем, – сказал Бат.
– А если Пак-Яко, из-за помощи злых духов, победит? – осторожно спросил Зак-Куу-Мо.
– Если Пак-Яко победит, значит, ему помогают незлые духи, а боги, – гордо ответил юный правитель. – Тогда Чакаль, не подвергаясь разрушениям, перейдет под власть Яко.
Собравшиеся снова заволновались. Если Чакалем станет править Пак-Яко, то первым делом он перебьет всю знать захваченного города, чтобы обезопасить себя. Ведь если в живых останется хоть один знатный воин, то власти чужеземного правителя будет угрожать опасность. Порабощенный народ сможет взбунтоваться против захватчиков и выбрать новым правителем кого-то из местной знати.
– Теперь вы знаете о моем решении можете уходить, – важно сказал Бат и добавил: – Сегодня же я отправлю гонцов в Паскаль, чтобы они передали Яко мой вызов.
Все почтительно начали пятиться к выходу из зала, не поворачиваясь к правителю спиной. Старый Иц-Хаку выходил последним и задержался возле Бата.
– Пак-Яко– сильный и выносливый человек, правитель, – сказал он. – Я знаю, что он часто показывает свою ловкость на площадке для игры в мяч. Ты уверен, что сможешь победить его?
– У меня нет выбора, – ответил Бат. – В войне мы непременно проиграем. Поэтому я должен сразиться с Пак-Яко сам.
Иц-Хаку склонил голову и вышел.
* * *
В пятый день месяца имиш по ритуальному календарю жрецы сообщили Бату, что пора начинать сеять маис. Жрецы наблюдали за солнцем, луной и звездами и определяли по ним все важнейшие события в жизни жителей Чакаля. Свои наблюдения жрецы вели из высокой Радужной башни, кровля которого была изогнута в виде лунного серпа, лежащего концами рожек вверх.
Сразу же после разговора со жрецами Бат вместе с придворными отправился за город, где несколько недель назад был расчищен новый участок леса, предназначенный для маисовых полей. Густой лес вырубали каменными топорами и это был тяжкий труд, требующий силы и выносливости. Когда утомленные мужчины отдыхали, женщины смоляными факелами поджигали вырубленные деревья. Вырубленные участки покрывались золой и пеплом, которые делали землю способной приносить богатые урожаи.
Когда Бат появился на поле, собравшиеся земледельцы приветствовали его восторженными криками. Облаченный в праздничный наряд, юный правитель взял расписанный сложным орнаментом деревянный ящик с зернами маиса и вышел на поле.
По обычаю, правитель Чакаля первым бросал зерна маиса в землю, после чего на поле выходили земледельцы. Пока Бат медленно шел вдоль борозд, сделанных мотыгами и разбрасывал зерна, чакальцы окружили поле и покачивались в ритуальном танце. Здесь же стояли и музыканты, наигрывающие ритмичные мелодии на деревянных и глиняных барабанах и дудках из морских раковин.
Когда ящик опустел, Бат покинул поле и вместе с приближенными отправился обратно в город, где в честь дня посева маиса жрецы проводили обряды во всех храмах, упрашивая Чака дать народу Чакаля богатый урожай и хранить его от всевозможных бедствий.
Бат собирался устроить пышный праздник во дворце, чтобы хотя бы на время забыть о надвигающейся на город угрозе. В Чакале во всю шли приготовления к пиру и развлечениям. На кострах, наколотое на вертела, жарилось мясо, в пиршественных залах стояли корзины с плодами, собранными в лесах и на полях.
Бат переодевался к празднику и как раз при помощи слуг надевал пышный убор из отливающих золотом перьев, когда на внутренней лестнице дворца послышался топот и в покои правителя вошел воин в порванной грязной одежде. Бат с трудом узнал в нем одного из гонцов, которых он послал в Пакаль.
– Вы передали мой вызов Пак-Яко? – спросил у воина Бат.
– Правитель, мы сказали ему все, что ты нам велел, – вернувшийся гонец говорил прерывисто, тяжело дыша.
– А что же он ответил? – продолжил расспрашивать воина Бат.
– Он говорит, что с радостью опозорит тебя перед твоим же собственным народом и для этого даже готов прибыть в Чакаль. Пак-Яко уверен, что без труда победит в игре и Чакаль станет его городом. А с теми, кто сейчас поддерживает тебя, Бат Ахав Балам, он поступит также, как и с моими спутниками.
– Что он с ними сделал? – вскричал юный правитель, вскочив с места.
– Всех шестерых воинов, сыновей самых знатных семей Чакаля, обезглавили перед статуей бога маиса, – понурив голову, сказал воин и добавил: – Меня оставили в живых, чтобы я рассказал об этом в Чакале и передал ответ Пак-Яко.
– Этот злодей дорого заплатит за жизнь моих верных воинов, – сжав кулаки, пообещал Бат. – Я никогда не прощу Пак-Яко того, что он осмелился принести в жертву сыновей Чакаля!
* * *
В Чакале все жители готовились к предстоящим состязаниям Бата Балама и Пак-Яко. Чакальские воины денно и нощно находились на улицах города, чтобы враги не могли их застать врасплох и ворваться в Чакаль. Жрецы освящали площадку для игры в мяч, моля богов о помощи их правителю, юному Бату Баламу.
Тревога повисла в воздухе невидимым облаком, накрывшим весь город. Даже у окрестных хижин, населенных земледельцами и ремесленниками, не было слышно детского гомона и песен женщин, готовивших под плетенными из веток навесами пищу. В самом же городе, кроме воинов, на улицах не было видно остальных жителей. Никто не решался покидать дома.
Юный правитель тоже не выходил за пределы своего большого дворца. Он постоянно находился в обществе чакальских военачальников, которые наперебой советовали ему, как следует поступить с коварным Пак-Яко. Одни убеждали Бата немедленно, не дожидаясь, пока враг стянет все свои войска к Чакалю, первыми напасть на Паскаль. Другие говорили, что следует попробовать договориться с Пак-Яко и не доводить дело до войны. Но Бат Балам стоял на своем – он твердо решил сразиться с противником на площадке для игры в мяч.
Когда воины, ведущие дозор окрестностей Чакаля, сообщили о приближении Пак-Яко во главе большого отряда, к Бату пришел Мидатль.
– Правитель, боги говорят, что сегодня решится судьба Чакаля, – сказал жрец, как всегда, пристально глядя прямо в глаза собеседнику.
– Скажи, помогут ли мне боги? – спросил Бат.
– Боги всегда на стороне тех, кто достоин их помощи, – ответил Мидатль.
После этого разговора, еще больше взволновавшего юношу, Бат, надев парадные одежды, отправился навстречу Пак-Яко.
Два правителя, окруженные многочисленными воинами из своих городов, встретились у самых стен Чакаля.
Когда воины пакальцев расступились и образовали широкий коридор, по нему к Бату прошел Пак-Яко. Правитель Пакаля был одет лишь в широкую набедренную повязку и чакальцы с удивлением разглядывали его тело, сплошь все покрытое татуировками в виде надписей, призывающих богов одарить Яко силой и здоровьем. Яко достиг зрелости и был намного старше Бата. Прямой нос, полные губы и узкие, глубоко посаженные черные глаза правителя Пакаля делали бы его лицо вполне приятным для окружающих, если бы недавнишняя рана, изувечившая его рваным шрамом, проходящим через всю правую щеку. Хотя у народа майя шрамы, полученные в боях, считались лучшим украшением воинов, но мало кто мог без содрогания смотреть на искаженное в зловещую гримасу лицо Яко.
– Я слышал, что ты был настолько дерзок, что посмел вызвать меня на состязание? – грозно нависнув над юным правителем Чакаля, спросил Пак-Яко, который был на две головы выше Бата.
– Да, хочу показать тебе, что «ребенок» может постоять за себя и свой народ! – гордо ответил Бат, глядя прямо в страшное лицо своего врага.
– Что ж, ты сам определил свою участь, – усмехнулся Яко и его лицо еще больше исказилось. – Только прежде, чем начать игру, я хочу сказать тебе о своих условиях.
– Какие же у тебя условия, Яко Ахав Пак? – нарочито почтительно спросил Бат Балам.
– Я хочу поднять цену нашей схватки. Состязаться мы будем до тех пор, пока один из нас не отправится в Шибальбу!
За спиной Бата раздался чей-то приглушенный возглас:
– Пак-Яко хочет бороться насмерть!
– Если проигравший, а я знаю, кто это будет, не погибнет на площадке, то пусть ему отрубят голову перед храмом Чака, – сказал Яко. – Ты согласен на мои условия?
– Согласен, – незамедлительно ответил Бат и повернулся, чтобы направиться к площадке для игры в мяч.
Юный правитель встретился глазами с Мидатлем и заметил промелькнувшую на лице жреца тревогу.
Два правителя торжественно вступили в Чакаль, переполненный воинами. Яко разрешили провести в город весь его отряд, показывая тем самым, что чакальцы доверяют слову владыки враждебного Пакаля.
Пока Бат облачался в костюм для игры в мяч, мысли о предстоящем состязании вихрем проносились в его голове. Когда он решил вызвать на игру Яко, он, конечно, знал, что ему будет трудно обыграть такого сильного и опытного игрока, закаленного не в одном сражении воина. Но только когда он увидел громадного Яко с могучими мускулами и устрашающим лицом, он понял, что одолеть такого соперника он сможет только, если произойдет чудо, дарованное богами.
«Мудрый и всевидящий Чак, помоги мне одержать победу.
Моя жизнь – слишком ничтожная жертва, но я не могу позволить пакальцам править Чакалем. Если это произойдет, мои предки изгонят меня из подземного мира, куда я попаду после смерти, и моя душа станет вечно скитаться над миром, не находя себе пристанища ни у живых, ни у мертвых», – взывал к своему покровителю Бат, пока прислужники снаряжали его для игр.
Наконец раздались мерные удары – это двое жрецов, ударяя в глиняные барабаны, подавали сигнал к началу состязания.
Бат и Яко показались на площадке, окруженной плотным кольцом зрителей из числа пакальской и чакальской знати и воинов. Противники стояли поодаль друг от друга, каждый на своем конце площадки. Им предстояло сразиться в игре, отличной от той, в которую недавно играл Бат со своими друзьями.
По правилам этой игры участники должны были отбивать мяч каменными снарядами с кулак величиной. Держать снаряды нужно было за ручки, равные по ширине ладони. Для каждого игрока изготавливался особый снаряд.
Бат стоял против солнца и смотрел на противника прищурившись. Яко же повернулся лицом к храму Чака неподвижно замер, видимо, испрашивая у бога помощи. Шею и грудь правителя Пакаля украшало большое количество амулетов – бус из клыков медведя, зеленых нефритовых бусин. На поясе Яко висел человеческий череп, принадлежавший его кровному врагу. Десять лет назад Паскаль воевал с одним из северных племен и в сражении предводитель врагов опасно ранил Яко. Именно с тех пор лицо правителя Пакаля изуродовано шрамом. Как только Яко оправился от раны, он с небольшим отрядом своих лучших воинов напал на селение враждебного племени и истребил всех его жителей. Предводителя северян Яко пронзил копьем, а затем отрубил его голову и подвесил к своему поясу, в знак устрашения всем, кто осмелится воевать с ним.
– Пора начинать! – громко крикнул Мидатль, подавая Бату головной убор в виде головы ягуара.
Яко его слуги подали убор в виде головы медведя. На площадку вынесли мяч и положили его в центр круга, обозначенного камнями посередине площадки. Некоторое время игроки стояли неподвижно, не сводя глаз друг с друга. Наконец, у Бата, как у более молодого и горячего, кончилось терпение и он стремительно подбежав к мячу, ударил по нему каменной гирькой, зажатой в правой руке. Яко тут же, таким быстрым движением, что его никто из зрителей не успел уловить, ударил Бата под колено и одновременно перехватив мяч, точным ударом отправляя его в тот конец площадки, где к стене была приделана большая каменная голова попугая. По правилам игры, победителем должен оказаться тот из игроков, которому первому удастся попасть мячом в эту голову.
– Пак-Яко победил! – истошно закричал кто-то из пакальских воинов.
– Твоя радость преждевременна, – спокойно заявил кричащему Мидатль, наблюдая за происходящим на площадке.
Мяч пролетел совсем рядом с головой попугая и едва ее не коснувшись, оттолкнулся от стены и снова оказался у игроков. Бат, не обращая внимания на боль в ноге, размахнулся и ударил по мячу. Но тот был тут же захвачен Яко, который сделав два шага назад, собирался ударом гирьки отправить мяч прямо в голову попугая. Мяч уже летел в воздухе, когда Бат, высоко подпрыгнув, отбил его головой, защищенной тяжелым шлемом в виде головы ягуара.
Зрители кричали, каждый из них призывал помощь богов своему правителю. Но Бату казалось, что он и его противник одни во всем мире и их окружает вековечная ледяная тишина.
Яко отбежал в самый конец площадки, сжимая мяч, и разогнавшись, стремительно побежал к каменному попугаю, намереваясь сбить Бата с ног. Но как только Яко поравнялся с ним, юный правитель Чакаля змеей изогнулся в сторону, вытянув правую ногу, о которую незамедлительно споткнулся его противник. Со стуком, которые издали ожерелья и гирька в его руке, Яко рухнул на пол. Пока он вставал, Бат схватил мяч и со всей силы ударил по нему гирькой. В этот самый момент Яко, продолжая лежать на полу площадки, схватил юношу за ноги обеими руками и рванул на себя. Из-за падения удар по мячу пришелся вскользь и Бат понял, что все-таки попал по каменной голове попугая по реву толпы, в которой он расслышал зычный выкрик Мидатля:
– Ахав Чакаля победил!
Мяч, несмотря на падение Бата, долетел до головы попугая и со стуком упал на пол.
Состязание закончилось. Яко, сохраняя невозмутимость, снял с себя нефритовое ожерелье – символ своей власти и протянул его Бату. Правитель Чакаля взял ожерелье и поднял его высоко над головой. Чакальцы приветствовали своего правителя радостными криками.
– Куда ты идешь? – окликнул Бат удаляющегося Пак-Яко.
– Я проиграл и готов отправиться в Шибальбу, – чуть повернув голову к Бату, ответил Яко.
– Я готов сохранить тебе жизнь, если ты не станешь нападать на Чакаль и заключишь с нами вечный мир, – сказал Бат.
Но гордый Яко ответил:
– Я умру сегодня же у статуи Чака! Никто не сможет сказать, что Пак-Яко трус! Если я соглашусь на мир с тобой, это ляжет несмываемым позором на весь мой род и народ, которым я правил 30солнечных лет!
