Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Загадки истории - Правитель Чакаля

ModernLib.Net / Автор Неустановленный / Правитель Чакаля - Чтение (стр. 5)
Автор: Автор Неустановленный
Жанр:
Серия: Загадки истории

 

 


* * *

      Утром Бата разбудило солнце, ярко светившее во все три окна его комнаты. В пакальском дворце правители традиционно занимали покои, окна которых выходили на восток. Считалось, что правитель должен каждое утро приветствовать своего далекого предка – одного из героев-близнецов, ставшего солнцем.
      Бат вышел из покоев и отправился на поиски Зак-Куу-Мо, с которым собирался обсудить то, как поступить с заговорщиками, которых возглавляет Нак-Пу. Он совсем не был знаком с расположением множества залов пакальского дворца и сам не зная того, случайно зашел на женскую половину. Оказавшись в маленькой комнате, из которой начинался разветвляющийся коридор, Бат остановился в замешательстве, раздумывая, куда ему идти дальше.
      В это время в комнате появилась юная девушка с охапкой благоухающих цветов. Девушка была невысокого роста, ее длинные темные волосы оттеняли красоту карих глаз удлиненной формы. Точеная фигурка девушки, заметившей незнакомого ей юношу в своих покоях, быстро промелькнула перед Батом и уже почти скрылась в коридоре, когда он воскликнул:
      – Проведи меняв покои чакальского военачальника Зак-Куу-Мо!
      Юный правитель принял девушку за одну из служанок, ведь она была очень скромно одета – на ней была длинная холщовая рубашка без всяких украшений и простые сандалии из грубой кожи.
      – Отдавай приказы слугам, чакалец! – обернулась девушка и с вызовом посмотрела на Бата, считая, что разговаривает с одним из придворных, сопровождающих чакальского правителя.
      – А ты разве не служанка? – спросил у девушки удивленный Бат.
      – Я хозяйка этого дворца, дочь великого Пак-Яко! – гордо воскликнула та. – Меня зовут Минамп и я никому не позволю обращаться со мной, как с прислугой!
      Девушка резко повернулась и стремительно вышла из комнаты.

* * *

      После столкновения с Минамп Бат Балам чувствовал неловкость. Он не ожидал, что дочь его врага сможет произвести на него сильное впечатление. Он был наслышан о том, что Яко любил дочь, и был уверен, что встретит в пакальском дворце избалованную, спесивую девицу, которую, однако, можно будет без труда усмирить пышными подарками и запугать, пригрозив ей в случае непослушания страшным наказанием. Но теперь юный правитель убедился, что Минамп совсем не такая, как он ее себе представлял. Но от размышлений о девушке его оторвали чакальские советники, собравшиеся в одном из залов дворца, чтобы выслушать дальнейшие приказания своего правителя.
      – Бат Ахав Балам, сегодня в Пакале жрецы принесут жертвы богу маиса, чтобы тот одарил свой народ богатым урожаем, – сообщил Мидатль.
      – Бог маиса и так, по-моему, не обделяет пакальцев своими дарами, – сказал Зак-Куу-Мо. – В отличие от народа Чакаля.
      – Преступно так отзываться о великом божестве, – проговорил Мидатль. – Бог маиса прогневался на чакальцев из-за того, что мы недостаточно часто приносим ему жертвы.
      – Но маис на наших полях не растет из-за того, что нет дождей, – отозвался военачальник. – Значит, на нас прогневался бог дождей Чак, а ведь жертвенный камень в его храме не успевает остынуть.
      – Пакальцы отдадут половину своего урожая Чакалю, – прервал начавшийся было спор Бат. – Сейчас я хочу видеть Нак-Пу.
      – Правитель, этот человек опасен и чем раньше мы от него избавимся, тем лучше, – сказал Зак-Куу-Мо.
      – Да, его следует казнить и немедленно, – подтвердил Мидатль.
      Хотя жрец и главный военачальник Чакаля все время соперничали друг с другом и постоянно спорили, оба были уверены, что брата умершего правителя Пакаля следует убить, чтобы предотвратить опасность заговора против Бата.
      Вскоре воин, вошедший в зал, сообщил, что Нак-Пу прибыл во дворец. Бат приказал своим советникам оставить его, чтобы поговорить с заговорщиком с глазу на глаз. Придворные этому воспротивились.
      – Правитель, этот человек способен на все, – сказал Зак-Куу-Мо. – Вдруг он будет покушаться на твою жизнь?
      – Оставьте меня! – грозно воскликнул Бати придворные были вынуждены подчиниться.
      Как только чакальцы вышли из зала, в него уверенной походкой вошел высокий мужчина. Нак-Пу был несколько тяжеловесен, широк в плечах и его лицо со слегка выпяченной нижней губой и прищуренными глазами выражало недовольство и спесь.
      – Ты хотел меня видеть, Бат Балам? – обратился вошедший к юному правителю, намеренно пропустив в его имени слово «ахав», тем самым показывая, что не признает власти чакальца.
      – Я знаю, что ты собираешься объявить себя законным ахавом Пакаля, – Бат заговорил тихо, но уверенно.
      – Откуда же тебе это знать, ведь ты только вчера оказался в Пакале, которым, как тебе известно, столетьями правили мои предки, – отозвался Нак-Пу.
      – Мне известно, что ты мечтаешь стать правителем Пакаля чуть ли не с самого рождения, – голос Бата стал громче.
      – Но боги распорядились твоей судьбой по-другому. Если ты не хочешь отправиться в Шибальбу, то сегодня же ты поклянешься в верности мне на глазах у всех жителей Пакаля перед храмом бога маиса.
      – Ты угрожаешь мне расправой?! – воскликнул Нак-Пу, теряя остатки самообладания.
      Он подошел совсем близко к Бату и надменно глядя на него, добавил:
      – После смерти моего брата именно мне принадлежит власть над Пакалем. Мой народ не допустит, чтобы ты расправился со мной!
      – Посмотрим, насколько твои слова правдивы, – спокойно отозвался Бат, хотя на самом деле гнев переполнял его, но он помнил, что и его отец, великий Читам, никогда не позволял окружающим догадываться об истинных своих чувствах.
      Хлопнув в ладони, Бат вызвал своих воинов и приказал им сопроводить Нак-Пу в храм бога маиса.
      – Там ты проведешь день и ночь, а потом снова явишься во дворец и сообщишь свое окончательное решение– либо ты поклянешься мне в вечной преданности, либо твое дымящееся сердце окажется в чакмооле у статуи бога маиса, – сказал Бат своему противнику напоследок.
      – Неизвестно, у кого из нас первого сердце покинет грудь, – пробормотал Нак-Пу вполголоса, но Бат услышал его и гневно воскликнул:
      – Уведите его!
      Нак-Пу окружили воины с копьями и вывели его из зала.
      Бата Балама тут же окружили придворные.
      – Правитель, нужно убить его немедленно, как он мог позволить себе такие речи? – сказал Зак-Куу-Мо.
      – Он будет держать ответ за все свои дерзости, – ответил Бат. – Но если я убью его, то этим не заслужу большей любви у пакальцев. Они только еще больше озлобятся на меня, ведь тогда у них появится еще один повод считать меня коварным убийцей. Нет, Нак-Пу должен признать свое поражение на глазах у всего народа.
      – Бат Балам, ты – мудрый правитель, – Мидатль приложил руки к сердцу.
      После этого все направились в трапезный зал, где отведали необычных для них пакальских кушаний. После этого Бат решил пройти по городу, повнимательнее осмотреть красивые здания.
      Придворные отговаривали юного правителя от этой прогулки, говоря, что на улицах Пакаля неспокойно – жители явно что-то замышляют: толпятся на окраинах города и что-то в тайне обсуждают. Тут явно дело не обошлось без Нак-Пу и его приспешников, которых он обещал сделать своими ближайшими советниками, как только станет правителем.
      Но Бат заявил, что хочет показать пакальцам, что нисколько их не боится и собирается спокойно прогуливаться среди древних храмов.
      На прогулке Бат имел возможность убедиться в том, что опасения его советников была почва. Если в центральной части города, вокруг дворца, было безлюдно, то ближе к окраинам все чаще попадались группы пакальцев в полном вооружении.
      – Ты заметил, правитель, что в городе невидно женщин и детей? – спросил Мидатль, недобро поглядывая на нескольких пакальских воинов, стоящих в тени городской стены.
      Придворные не позволили Бату отправиться на прогулку без надлежащей охраны, в которую, помимо пяти десятков чакальских копьеносцев вошли и они сами.
      – Сегодня утром я обходил город, проверяя, все ли спокойно, – заговорил Зак-Куу-Мо. – Я видел, как пакальцы выводили своих женщин с детьми через западные ворота. Я проследил за ними – женщин разместили в хижинах земледельцев.
      – Да, похоже, Нак-Пу вовсю готовится отвоевывать дворец правителя, – задумчиво сказал Бат. – Что ж, посмотрим, что он сможет сделать, сидя в храме.
      Пройдя город по главной улице, начинавшейся у храма бога маиса, в котором сейчас томился рассвирепевший от ярости Нак-Пу, Бат оказался у гробницы Пак-Яко. Сегодня здесь было пустынно – видимо, у пакальцев нашлись более срочные дела, чем строительство храма в честь погибшего правителя. Приказав сопровождавшим его чакальцам подождать его, Бат отошел от них на несколько шагов, чтобы рассмотреть статую Яко, которую пакальские мастера начали делать из большой каменной глыбы. несмотря на незаконченность этой работы, от статуи уже веяло суровостью и силой, Яко, как и при жизни, внушал смотревшим на него страх.
      – Ты пришел насладиться смертью врага? – раздался тихий мелодичный голос.
      Обернувшись, Бат увидел перед собой Минамп. На девушке был сложный наряд из завернутой несколько раз вокруг бедер юбки, а верхняя часть ее туловища была обернута пестрая ткань, завязанная на груди. Она подошла к статуе и положила у ее ног цветы, которые держала в руках.
      – Ты часто сюда приходишь? – спросил Бат.
      – Каждый день с того дня, как пакальцы проводили отца в подземный мири закрыли его гробницу этим камнем, – девушка, не оглядываясь, указала рукой на широкую плиту, закрывающую гробницу за ее спиной.
      – Я знаю, что Яко очень любил тебя, – сказал юноша.
      – Тебе не хватает его?
      Девушка ничего не ответила, перебирая цветы у подножия статуи.
      – Мой отец тоже совсем недавно умер и мое сердце разрывается от грусти, хотя я и знаю, что в царстве мертвых он стал одним из самых великих правителей, – проговорил Бат – ему почему-то очень захотелось заслужить доверие девушки.
      – Читам и Пак-Яко умерли по-разному, – отозвалась Минамп. – Я не убивала твоего отца...
      – Как и я не убивал твоего! – воскликнул юноша. – Если ты считаешь, что я убил твоего отца, как же ты можешь соглашаться стать моей женой?
      – Я должна это сделать, чтобы твои воины не разрушили мой город и чтобы пакальцы смогли и дальше жить в мире, – ответила девушка.
      – Что ж, я не собираюсь оправдываться перед тобой, если ты мне не веришь, – сказал Бат. – Правитель Чакаля не может так унижать свое достоинство. Чтобы ты обо мне не думала, в самое ближайшее время жрецы наденут на нас свадебные венки и пакальцы получат законного правителя, ведь они этого хотят?
      Минамп, ни слова не говоря, повернулась и неспеша направилась обратно во дворец, оставив Бата стоять у статуи своего отца одного.

Глава 8

      Тусклый свет одинокого светильника слабо освещал покои, в которых спал Бат. Черные тени начинали метаться по стенам, когда от сквозняка пламя колебалось. Юному ахаву снился берег моря. Бушующие волны разбивались о каменистый берег и окатывали его тучами обжигающе холодных брызг. Шум моря все нарастал и в нем стали все отчетливее слышны человеческие крики.
      Бат открыл глаза и удивился тому, что продолжает слышать шум. По коридору рядом с его покоями кто-то бежал, громко топая. Чуть дальше раздавался гомон и глухие удары.
      Юный правитель вскочил на ноги, накинул на плечи плащ из толстой ткани и выхватил из лежащих на скамье ножен свой длинный кинжал. В этот момент в комнату вбежал запыхавшийся Зак-Куу-Мо.
      – Правитель! Пакальцы ворвались во дворец через тайный ход. Сейчас они сражаются с нашими воинами прямо в коридоре.
      Нужно бежать!
      – Кто ими командует? – вскричал Бат.
      – Нак-Пу – ему удалось выскользнуть из храма, переодевшись в одежду жреца, которого он убил!
      – Я не собираюсь бежать! Чакальцы покажут этим собакам, как нужно защищать своего правителя и те убегут, поджав хвосты! – закричал Бат, размахивая кинжалом и на его темной острие из вулканического стекла промелькнул луч, отраженный от светильника.
      – Пакальцев слишком много, тысячи, а у нас всего две сотни воинов, – сказал Зак-Куу-Мо. – Чакальцы не смогут долго сдерживать врагов и скоро они ворвутся в эти покои.
      – Ты считаешь, что пакальцы посмеют поднять руку на ахава, сына богов? – Бат все еще не мог поверить в то, что ему угрожает смертельная опасность.
      – Они уверены, что мстят за Пак-Яко и готовы разорвать тебя, правитель, на кусочки! – грозно ответил военачальник.
      Бат знал Зак-Куу-Мо всю свою жизнь и никогда не видел того испуганным, но сейчас страх явно читался в глазах опытного воина. Юноша понял, что нельзя медлить, если он хочет еще что-то сделать в этой жизни до своего последнего путешествия в подземный мир.
      Военачальник и правитель выбрались из покоев через узенький проход, отодвинув плетенный из соломы коврик. Об этом замаскированном проходе Зак-Куу-Мо сообщил один из слуг-пакальцев, находящихся на стороне чакальцев.
      Прямо за проходом начиналась узкая лестница с короткими лестничными пролетами, каждый из которых начинался в сторону, противоположную предыдущему. Из этого Бат сделал вывод, что спускаются они прямо вниз. По расчетам юноши, они скорее всего уже находились ниже фундамента дворца, а лестница все еще не кончалась.
      Зак-Куу-Мо шел впереди, освещая путь тем самым тусклым светильником, который минуту назад стоял возле ложа Бата.
      Неожиданно для разогнавшихся беглецов лестница кончилась и они оказались на ровной площадке, от которой начинался низкий, но довольно широкий коридор.
      – Правитель, я слышу шаги! Кто-то спускается вслед за нами! – воскликнул военачальник.
      – Нужно спешить! – отозвался Бат и первым нырнул в проем, ведущий в коридор.
      Зак-Куу-Мо поспешил за ним. По коридору можно было идти только пригнувшись. Зато ширина его позволяла им идти рядом друг с другом.
      – Куда ведет этот коридор? – спросил Бат, пытаясь разглядеть в кромешной тьме впереди себя хоть что-нибудь.
      – Этого я не знаю, – ответил военачальник. – Служитель сказал мне, что так мы сможем выбраться из дворца, а где мы окажемся, я не успел узнать.
      Бат замолчал – плиты, которыми был выложен пол коридора, были мокрыми и приходилось прилагать массу усилий, чтобы не поскользнуться на них. Беглецы хватались за стены и друг за друга, чтобы не упасть. Шаги за их спинами слышались все громче.
      Наконец оба они одновременно радостно вскрикнули – коридор, повернув, закончился квадратным отверстием, в которое виднелись яркие звезды.
      – Вот и выход! – произнес Зак-Куу-Мо и первым поднялся по нескольким ступенькам, ведущим к проему.
      На миг его спина заслонила видневшееся звездное небо, а затем военачальник исчез из поля зрения юноши. Вскоре снаружи раздался его голос:
      – Правитель! Ты можешь выходить, поблизости никого нет!
      Бат поспешил выбраться из подземного коридора, не подозревая, что глаза даже такого опытного воина, как Зак-Куу-Мо, могут ошибаться.
      Подземный ход вывел их прямо к подножию храма бога маиса. Кругом было множество строений, предназначенных для отправления ритуалов.
      – Нам нужно поскорее выбраться из города, пока большинство пакальцев рыщут по дворцу, – сказал Зак-Куу-Мо.
      – Тогда нам лучше выйти через ворота жертв – они отсюда, насколько я помню, ближе всех, – отозвался Бат.
      Они начали пробираться через бесчисленные пристройки к храму, часто останавливаясь, чтобы посовещаться и решить, в какую сторону им идти дальше.
      Вовремя одной из таких остановок совсем рядом с головой Бата пролетело копье. Юноша отшатнулся в сторону и обернулся. Из-за высокой стены храма один за другим выбегали пакальские воины. Перед юным правителем встал Зак-Куу-Мо, загораживая его. В руках он держал ужасающую палицу, утыканную шипами из острого стекла.
      Как только самый быстрый пакалец подбежал к ним, палица молниеносно обрушилась на его голову, он даже не успел взмахнуть своим копьем. Чуть помедлив от такой быстрой смерти своего собрата, двое других воинов подбежали к Зак-Куу-Мо, но и их вскоре постигла та же участь. Пока военачальник расправлялся с налетавшими на него подобно стае хищных птиц воинами, одному из них удалось обойти его и броситься на Бата с ножом из острого кремня. Юноша защитил свою грудь кинжалом и сразу же нанес ответный выпад, пронзив плечо пакальца. Тот громко закричал от боли. На его крик обернулся Зак-Куу-Мо и увидев Бата в опасности, закричал:
      – Я смогу их ненадолго задержать, правитель! Беги к воротам!
      – Нет! – только и смог крикнуть Бат, бросаясь на ближайшего к нему пакальского воина.
      Юноша не собирался показывать спину своим врагам и бросать своего верного друга одного на верную смерть. Было ясно, что через несколько мгновений пакальцы окружат их и искромсают копьями своими ужасными кремневыми ножами.
      Когда Бат, борясь сразу с двумя пакальцами, уже смирился в душе со своей безрадостной судьбой, на улице появились новые воины. Раздались крики «Ахав Балам!».
      – Это чакальцы! – крикнул правителю Зак-Куу-Мо.
      Вглядевшись в темноту, озаряемую лишь отдаленным светом факелов, горящих у входа в храм бога маиса, Бат увидел мужчин с копьями, у наконечников которых колыхались пучки перьев – так украшали свои копья воины Чакаля.
      Началось ожесточенное сражение. Пакальцев было намного больше и они с ожесточением набрасывались на маленький отряд чакальцев, пришедших на выручку своему правителю. Со звоном сталкивались копья, кинжалы, слышались дикие крики, стоны.
      Чакальские воины окружили Бата плотным кольцом и всеми силами сдерживали надвигающихся врагов. Это были те чакальцы, которых Бат послал накануне обходить город.
      – Нужно отходить к воротам и выбираться из города! – кричал Зак-Куу-Мо, размахивая своей ужасной палицей.
      Чакальцы начали постепенно продвигаться к тому участку городской стены, в котором находились ворота жертв, через которые обычно в Пакаль вводили пленников, вели их к храмам и приносили там в жертвы богам. Несколько раз пакальцы прорывали кольцо из воинов, окружавшее Бата и тогда юный правитель сам вступал в бой, разя противников своим острым длинным кинжалом. Однажды в пылу сражения он оказался на волосок от гибели и если бы не верный Зак-Куу-Мо, один из пакальцев пронзил бы ему грудь своим длинным копьем. Вовремя подоспевший военачальник со всей силы ударил по древку копья и оно разломилось надвое. В тот же миг один из чакальцев отсек нападавшему голову.
      В сражении посреди узких улочек храмовой площади Пакаля у чакальских воинов было преимущество – их копья и кинжалы были короче, чем оружие пакальцев. Воины Бата без особого труда перемещались по улице, нанося удары врагам. Пакальцам же, с их длинными копьями и кремневыми ножами, было намного труднее быстро перестраиваться.
      Когда чакальцам почти удалось прорваться к воротам, ведущим из города, на улице показался новый отряд пакальцев, предводительствуемый самим Нак-Пу. С громким кличем они накинулись на чакальцев.
      – Мы не успеем выбраться за ворота! – в отчаянии крикнул Бат стоящему рядом с ним Зак-Куу-Мо.
      – Должны успеть, там, среди густого леса мы сможем оторваться от них! – ответил военачальник и повел чакальцев прямо на вражеский отряд.
      – Вперед! – кричал Зак-Куу-Мо и чакальцы вторили ему воинственными криками.
      Нак-Пу не сомневался в том, что совсем скоро его воины перебьют всех чакальцев, а их юный правитель станет молить его о пощаде. Но когда даже самые отважные из чакальских воинов потеряли надежду на спасение, откуда-то сверху раздался голос, повторяющийся многократным эхом, разносимым глухими каменными стенами построек Пакаля:
      – Остановитесь, воины Пакаля! Именем Первой Матери, давшей жизнь богам и людям, я велю вам прекратить сражение!
      Все замерли, прислушиваясь к громоподобному голосу, который, как казалось, доносился откуда-то сверху, возможно, с небес.
      – Кто это? – громко спросил Нак-Пу и его голос разнеся по всем окрестным улицам.
      Пораженные услышанным, пакальские и чакальские воины замерли, прекратив сражаться.
      – Я – Соц, бог тьмы! – раздался голос. – Как смели вы, пакальские собаки, напасть на правителя, сына повелителя дождей Чака?! Если еще хоть один из ваших воинов осмелится поднять оружие против Бата Ахава Балама и его верных подданных, то тут же Паскаль превратится в руины. Падите ниц перед избранным богами правителем и молите о прощении!
      Как только громкий голос смолк, Нак-Пу закричал, обращаясь к своим воинам:
      – Это один из злых духов, которые помогают чакальцам!
      Не слушайте его! Боги на нашей стороне, они помогут народу Пакаля обрести истинного правителя!
      Нак-Пу начал призывать своих воинов снова броситься в бой, ноте стояли, не шелохнувшись.
      Бат был поражен всем происходящим ничуть не меньше, чем все остальные. Он посмотрел на Зак-Куу-Мо и понял, что тот, как истинный воин, пользуется неожиданной передышкой и собирает вокруг себя и Бата чакальских воинов, рассеянных в пылу сражения по двум улицам Пакаля.
      Несмотря на горячие призывы Нак-Пу, пакальцы не трогались с места и не спешили снова вступать в бой. Тогда Бат, приняв горделивый вид, громко, как только мог, закричал:
      – Теперь вы знаете, что предав меня, избранника богов, навлечете на себя их гнев?! Но я готов простить вас, если вы сейчас же бросите на землю ваше оружие и пойдете к храму бога маиса, чтобы молить его о прощении! Не я, а боги определяют, кому править Пакалем!
      Несколько мгновений на улице, где стояли лицом к лицу пакальские и чакальские воины, стояла гнетущая тишина. И вдруг ее прервал звук падающего копья – это один из пакальцев бросил на каменные плиты свое оружие. Вскоре его примеру последовали остальные. Никто из них еще не слышал голоса бога и теперь никакая сила в мире, никакие блага, обещанные им Нак-Пу, не могли их заставить сражаться с человеком, за которого вступился Соц – самый страшный бог, живущий в подземном мире.
      Сам же Нак-Пу, поняв, что пакальцы переметнулись на сторону его врага, развернулся и быстро исчез в темных закоулках храмовой площади. Чакальцы, посланные Зак-Куу-Мо за ним, не смогли найти его, плохо ориентируясь в чужом городе.
      Когда все пакальцы бросили оружие, Бат горделиво, не глядя на раскаявшихся повстанцев, проследовал во дворец правителя. Когда ахав поднялся по ступеням дворца, его окружили чакальские воины, готовые при малейшей угрозе поднять тревогу.
      Коридоры и залы дворца являли собой неприглядное зрелище – ведь совсем недавно здесь шел самый настоящий бой.
      Разбитая посуда, обрывки ткани, перьев, обломки дерева плотным ковром устилали полы. Даже в покоях правителя все было изломано и истоптано. Раненных и убитых уже успели унести, но Бату казалось, что в полумраке дворца слышен шелест крыльев духа смерти. Юный правитель бродил по дворцу, не находя себе места. В одном из переходов он встретил бледную Минамп, которая робко выглядывала из окна на площадь перед дворцом. Восставшие пакальцы не ворвались в ее покои, но она была сильно напугана всем происходившим, прислушиваясь к шуму на улицах.
      – Ты тоже хочешь, чтобы Пакалем правил Нак-Пу? – спросил Бат у нее.
      – Нет, – покачала головой Минамп. – Нак-Пу не позволит моему народу жить в мире. Он любит войны и всегда будет стремиться захватить все больше власти. Ничто его не остановит.
      Девушка решилась и подняла глаза на Бата и удивилась его бледности.
      – Ты выглядишь очень уставшим. Можешь занять один из залов в женской половине дворца и отдохнуть, – сказала Минамп.
      – Я знаю, что недолжен бы этого делать – по обычаю, мужчина, пока он не станет мужем, не должен заходить на женскую половину, – отозвался Бат. – Но я слишком устал, слишком... С удовольствием воспользуюсь твоим гостеприимством.
      За прислужницей, приставленной к нему Минамп, Бат прошел в уютные покои, где его ждали простая, но сытная еда, новая одежда и мягкое ложе, на котором он с удовольствием проспал до самого полудня, не потревоженный никем и ничем.
      Минамп несколько раз заглядывала в покои и с задумчивым видом смотрела на спящего правителя, этой ночью чудом избежавшего гибели.

Глава 9

      – Правитель, проснись! Бат Балам! – голос Мидатля ворвался в сон Бата как раз в тот момент, когда Нак-Пу уже занес над связанным юношей нож с темным лезвием из вулканического стекла.
      Бат открыл глаза и облегченно вздохнул. Кошмары этой ночи продолжали преследовать его во сне. Некоторое время юноша непонимающе смотрел на стоящего возле его ложа жреца.
      Наконец, он воскликнул:
      – Мидатль! Ты жив!
      – Боги решили, что мое время для последнего путешествия в Шибальбу еще не пришло, – отозвался жрец.
      – Как же тебе удалось спастись? Где ты был этой ночью?
      – спрашивал Бат, вставая.
      – Каждого из нас боги вели к спасению своими путями, – покачал головой Мидатль. – Но эти пути еще не закончились.
      – О чем ты говоришь? – спросил Бат.
      – Пакальцы, которые вчера ворвались во дворец вместе с Нак-Пу, стоят у храма бога маиса, – сказал жрец. – Они ждут решения своей участи. Они просят тебя, как сына богов, пощадить их и весь Паскаль и не карать их за то, что они прислушались к злым духам, вложившим в уста Нак-Пу призывы к нападению на чакальцев.
      – Что ж, я готов их простить, – задумчиво проговорил Бат, смотря в окно на громадную толпу, собравшуюся перед храмом.
      Когда Бат уже выходил из покоев, направляясь к храму бога маиса, его догнал Зак-Куу-Мо, лицо которого от всех последних событий стало еще более мрачным.
      – Правитель, Нак-Пу удалось сбежать, – сообщил военачальник. – Его нет в Пакале.
      – Что ж, боги обязательно дадут мне возможность найти его, чтобы заставить расплатиться за жизни чакальских воинов, – ответил Бат.
      – Судя по всему, Нак-Пу убежал из города в лес, а там выжить в одиночестве невозможно, – сказал Мидатль.

* * *

      Бат спускался по дворцовой лестнице в окружении чакальских воинов. За юным правителем шли Зак-Куу-Мо и Мидатль.
      Все были напряжены и готовы в любой миг ринуться в бой, если пакальцы вновь проявят свое коварство. Но жители Пакаля не собирались нападать на Бата и остальных чакальцев. Весть о том, что за юного правителя вступился сам Соц облетела город быстрее птицы-кетцаля и теперь каждый молил богов о пощаде.
      Пакальцы собрались перед главным храмом, посвященным богу маиса, и в ритуальных танцах пытались задобрить бога. Пакальские жрецы собирались принести сегодня в жертву богу каждого десятого воина из тех, кто напал минувшей ночью на чакальцев.
      В знак раскаяния люди измазали лица золой и шли на площадь перед храмом босиком. Здесь каждого пришедшего захватывал неистовый ритм множества барабанов, в которые без устали били человек двадцать юношей. Под эту мерную дробь все собравшиеся перед храмом отплясывали в честь богов маиса и тьмы. Когда Бат появился на площади, мало кто обратил на него внимание – все пребывали в трансе. Жрецы выкрикивали обращения к богам, а остальные подхватывали их слова и все это превращалось в непрерывный гомон.
      Юный правитель сделал знак своим воинам оставаться на площади, а сам в сопровождении лишь одного Мидатля стал подниматься к храму по широким ступеням, на которые многие годы стекала кровь от непрерывных жертвоприношений.
      Встав у входа в храм, юноша поднял обе руки вверх, призывая пакальцев выслушать его. Но люди, обуянные страхом перед гневом богов, продолжали покачиваться в танце и выкрикивать мольбы, обращенные к подземных духам. Тогда Зак-Куу-Мо подошел к юношам, бившим в барабаны и что-то приказал им.
      Те сразу же перестали бить в барабаны. Понемногу танец стал утихать, а вместе с ним все реже стали слышаться и выкрики-мольбы. Все больше людей замирало на месте и их лица обращались к Бату, стоящему на вершине храмовой башни.
      – Люди Пакаля! – громко крикнул Бат и с удивлением понял, что его голос звучит с неизъяснимой силой и каждое слово отражается многократным эхом.
      Видимо, строители старого храма знали немало секретов.
      Пакальцы, застыв от волнения, внимали каждому слову юного правителя.
      – Многие из вас этой ночью решили, что могут спорить с волей богов! – продолжал Бат. – Но теперь они поняли, что нет ничего страшнее, чем гнев духов. Этой ночью сам темнокрылый Соц опустился на Паскаль, чтобы его жители узнали волю богов и перестали слушать предателя Нак-Пу. Теперь вы молите богов о пощаде, а совсем недавно мечтали лишь о том, чтобы моя голова лежала здесь, у этого храма. Как вы готовы расплатиться за свое коварство и неразумие?
      Юноша гневно обводил взглядом толпу, снова и снова повторяя свой вопрос. Наконец, кто-то невидимый, стоящий в самом центре площади громко крикнул:
      – Мы готовы отдать свои жизни!
      – Ваши жизни? А нужны ли они богам? – тут же отозвался Бат. – Когда в Шибальбу отправляется душа мужественного воина, такого, как великий Пак-Яко, подземные духи торжественно приветствуют его. Велика ли честь для богов, когда к ним придут ваши души, которые так легко меняют преданность на предательство?
      Юный правитель сделал паузу, выжидая, когда умолкнет эхо, а потом сам себе ответил:
      – Вряд ли боги будут рады такому ничтожному дару, как ваши жалкие жизни! Нет! Я – сын бога Чака и сам покараю вас за злодеяния, за всех убитых чакальцев и мысли о моей смерти. Каждый дом в Пакале отдаст мне половину своего урожая! И радуйтесь тому, что я так милостив и оставляю вам другую половину, чтобы вы не умерли с голоду, хотя вы это заслужили. Каждый, кто не ослушается, будет принесен в жертву богу маиса прямо здесь, на этом месте!
      В довершение своих слов Бат несколько раз топнул ногой по темным плитам у входа в храм. Тишина была ответом пакальцев. Конечно, им вовсе не хотелось отдавать чакальцам свой урожай, но угроза Бата была еще страшней. Поэтому все молча согласились отдать половину своего урожая, лишь бы сохранить свои жизни.
      Когда Бат Балам спустился с лестницы и горделиво глядя поверх голов вернулся во дворец, пакальцы начали расходиться с площади. Мидатль, проходя по узкому проулку недалеко от храма, услышал разговор двух пакальских жрецов, идущих впереди него. Один из жрецов был старым, он шел, опираясь на длинную палку. С ним рядом шел совсем молодой мужчина, который, скорее всего, стал жрецом совсем недавно.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8