Карсидар дёрнулся и вскрикнул. Горькая жидкость заполняла рот и нос. Он закашлялся, чихнул, выплюнул противную морскую воду, фыркнул, протёр глаза, которые начали слезиться.
      Над воеводой склонились взволнованные русичи. Множество озабоченных лиц. Ближе и яснее других было лицо тестя.
      - Где я? - прохрипел спросить Карсидар и вновь закашлялся.
      - Полегчало? - участливо спросил Михайло и вылил остаток воды из шлема на песок.
      Раскалённая сыпучая твердь мигом пожрала влагу. Эх, вот так бы проглотить все голубые искорки! Чтоб шар залатать... Что же это с ним приключилось?
      - Полегчало! Воеводе уже легче, - загомонили вокруг.
      - Это от жары, - заметил Михайло
      Но Карсидар уже не слушал его. Не слышал он также радостных голосов окружающих. Нет! Он прислушивался, приноравливался к своим новым ощущениям, ибо... Так и есть! Нечто давно утраченное потихоньку восстанавливалось у него в душе. Не в душе, то есть, но внутри. В нём самом.
      Прежде всего, Карсидар опять ясно чувствовал камешек, вделанный в кольцо, хоть оно лежало в седельной сумке. Причём теперь ощущение камешка уже не сопровождалось ухудшением самочувствия. Голубая капелька опять сделалась доброй помощницей, как до ранения на Дону, а не просто памяткой об отце. Неужели всё вновь возвращается?!
      Поддерживаемый Михайлом за плечи, Карсидар осторожно сел, огляделся и не выпуская из сознания образ голубого камешка, попробовал сосредоточиться на мыслях своих воинов. О радость! Он довольно ясно ощутил их сочувствие и даже разобрал отдельные мысли. Ну всё! Теперь дело точно пойдёт на лад! Не может не пойти.
      Карсидар улыбнулся, и наблюдавшие за ним воины также засмеялись, почувствовав облегчение.
      - Ничего, всё в порядке, - как можно твёрже сказал Карсидар, вставая.
      К нему подвели Желму, косившуюся на хозяина огромным чёрным глазом. А Карсидар стоял как истукан, всё ещё пребывая под властью своих видений.
      - Трогаем!
      Это крикнул Михайло, который уже успел забраться в седло. Вероятно, когда воевода потерял сознание, застопорилось движение всего войска. Карсидар взялся за луку седла, вдел ногу в стремя, но на лошадь так и не вскочил.
      - Нет, погоди...
      К горлу подкатывал комок.
      - Скомандуй привал, - попросил он тестя.
      - Привал! Привал! - завопил Михайло, махнул рукой, затем склонился к нему и тихо спросил:
      - Что такое? Аль случилось чего? Аль не оклемался ещё?
      - Погоди.
      Карсидар ещё раз оглянулся на песчаный холм. Нет, никто не скачет по склону. Впереди вообще нет ничего живого, разве что в ложбинке между холмами катится гонимое ветром растение, похожее на ажурный шарик. Какие-то юркие ящерки... И всё. Но видение не могло быть бредовой фантазией, порождением его воспалённого воображения! И не в жаре дело. Не от зноя восстановились его способности, явно не от зноя. Раньше тоже было жарко, почему же лишь теперь...
      Неужели Читрадрива где-то рядом?! А как иначе объяснить странное ощущение, будто здесь появился гандзак? Их мысленная связь давным-давно оборвалась, даже камни не помогали - и вдруг пожалуйста! Совершенно непонятно. Да ещё видение: хайлэй-абир, полыхающий Киев, мёртвая жена, похищенный сын. Могучий белокурый воин... Что всё это значит, в конце концов? Вот бы спросить об этом гадалку! Среди гандзаков попадаются замечательные гадалки, хотя большинство из них попросту жульничают. Впрочем, на Руси гандзаков что-то не видать. Вместо них есть иудеяне, которые отрицают гадание и предсказание судьбы. Русичи не любят этот народ.
      Зерахия - иудеянин...
      Не то!!! Карсидар застонал от напряжения.
      - Что случилось, Давидушка?
      Они с Михайлом отошли немного в сторону. Тесть обнял его за плечи, чтобы поддержать. Боится, как бы зятёк вновь в обморок не грохнулся. Переживает...
      - Погоди, Михайло, не мешай.
      О чём это он? Так, шепетек, гандзаки, гадалки... Ага, обморок! С ним такое уже случалось. Только не здесь, а ещё в Орфетане. Ну да, когда ещё серьга была в ухе. Хоть Читрадрива и негодный учитель, но объяснил, что это действовала защита. Камень серьги защищал других от него и его - от болезненных воспоминаний. А если воспоминания становились невыносимыми, он терял сознание. И теперь в бреду он защищался от чудищ. Гм-м...
      Но в момент обморока кольцо не было надето на палец, а лежало в сумке! И если даже была какая-то защита... если под защитой подразумевать воздействие красных камешков, поскольку после ранения на Дону он не мог "колдовать"!.. Так вот, совершенно непонятно, кто же снял защиту на этот раз. Не он же сам в бреду?!
      - А не окунуться ли тебе в море, Давидушка? Глядишь, и полегчает. И тронулись бы себе с Богом.
      Да уж, зря он велел остановиться. Нужно нагонять Берке...
      Ага, опасность!!! Именно. Не раз, не два, не десять и даже не сто раз возникали у Карсидара сомнения насчёт целесообразности преследования удирающих татар. И вот теперь - предчувствие опасности, помноженное на ощущение ловушки. Откуда оно пришло, не столь важно. Если к нему вернулись прежние способности, вернулась и проницательность. И возможность читать чужие мысли. Определённо, русичам уготована ловушка. И Карсидар почувствовал это. Более того, если бы попался хоть какой-нибудь татарин...
      Татарин?!
      - А ну за мной!
      Карсидар так неожиданно ринулся к лошади, что державший его за плечи Михайло едва не упал.
      - Не отставай, - бросил Карсидар, вскакивая на Желму и всаживая ей в бока шпоры. - Н-но, пошевеливайся, татарская кляча!
      - Куды-ть тебя несёт? - изумился Михайло, с трудом нагоняя зятя.
      - В обоз.
      Зачем ловить татарина, когда у них уже есть татарин, причём наверняка прекрасно осведомлённый! Поскольку Карагай был подарен русскому воеводе сдавшимися ордынцами, Карсидар решил не отпускать пленника и на всякий случай держал его под рукой - авось пригодится. Выходит, не зря держал. Если раньше темника нельзя было допросить как следует, теперь-то Карсидар за него возьмётся! Да ещё с этим чувством, будто отныне он способен на большее... Ну, нечестивец окаянный, погоди!
      - Вот что, Михайло. Сейчас мы допросим Карагая, - бросил Карсидар через плечо и добавил мысленно, чтобы проверить, по-прежнему ли существует между ними связь: "У меня, кажется, восстановились утерянные таланты".
      - Опять, что ль... - начал Михайло и осёкся, соображая, какие именно слова зятя он услышал, а какие уловил мысленно.
      - Да, да, да, - нетерпеливо подтвердил Карсидар. - Опять. И поскольку с нами нет Читрадривы, а допросить темника позарез необходимо, ты мне поможешь.
      - Я?! - опешивший Михайло осадил лошадь. Поневоле Карсидару пришлось сделать то же самое. - Да с какой стати ты взял, что я стану участвовать во всяких там непотребствах!
      И в голове тысяцкого замелькали ужасы один нелепее другого.
      - А что ты предлагаешь? Идти дальше, не зная, какую каверзу замыслили татары? Сам же хотел заняться Карагаем.
      Но Михайло заупрямился всерьёз. Несмотря на то, что их могли услышать воины, тысяцкий принялся громко поносить колдунов, пока Карсидар и сам не прикрикнул на него:
      - Да ты никак считаешь, что у нас всё идёт хорошо!
      - Какое там!.. - Михайло мигом насупился. - Ничего такого я не думаю. Но и поступать, как ты, не желаю.
      - Да пойми же, тебе не придётся ничего делать, - принялся убеждать его Карсидар. - Ты только говори с Карагаем, и всё.
      - И про что ж мне с этим шелудивым говорить, а?
      - Про Берке. Про татар. Даже можешь про Тангкута спросить.
      - Ты не понял, зятёк, - в голосе тестя зазвучали язвительные нотки. - Я ж ихнего собачьего наречия не разумею! Так что бери-ка ты толмача и спрашивай, коли охота. Только без меня, я тут всё равно лишний.
      Усмехнувшись, Карсидар пояснил ему, что толмача они и так прихватят, что от Михайла вообще требуется одно - говорить с татарином про татар же, а остальное - не его забота. Михайло не сдавался. Тогда Карсидар не выдержал, подъехал поближе и прошептав:
      - А что, хочешь ты увидеть меня вдовцом да внука лишиться? - рассказал о видении горящего Киева, для пущей убедительности не постеснявшись сгустить краски.
      Это подействовало. Как и большинство русичей, Михайло был достаточно суеверен, поэтому, несмотря на всю ненависть к колдовству и прочим "богомерзким штукам", относился к "вещим" снам и видениям с большим уважением. Вот и сейчас он сдвинул на бок шлем, поскрёб затылок и нехотя согласился:
      - Ладно уж, чего там... Но учти, чтоб только спрашивать, а больше - ни-ни!
      - С большим ты и не справишься, - заверил его Карсидар, и они поскакали дальше.
      Карагай был накрепко прикручен к передку телеги. Кроме того, руки у него были связаны за спиной.
      - Что, воевода, на татарина хошь посмотреть? - спросил возница и сплюнув на песок, добавил: - Не боись, не убежит.
      Темник повернулся к подъехавшим, и смуглая кожа на его лысом черепе блеснула в лучах безжалостного солнца.
      - Развяжи и беги за толмачом, - велел Карсидар вознице, а сам наклонился к седлу, достал из сумки колечко с заветным камешком и надел на палец.
      Никаких болей в суставах! Всё нормально. Он оглянулся на Михайла: не передумал ли тесть? Нет, не похоже. Опасения за судьбу дочери и внука подействовали безотказно.
      - Держись уверенно, как и подобает военачальнику, - шепнул Карсидар, поглядывая на Карагая, потирающего затекшие руки. - Я буду рядом, но я должен молчать, а то этот пёс до ужаса меня боится. Он не должен отвлекаться на Харса-колдуна. Понял?
      Михайло кивнул. Тут возница привёл толмача. Карсидар сказал ему и тестю:
      - Отойдём малость, - и добавил громко, обращаясь к другим русичам: - За нами не ходить!
      Вчетвером они пошли в сторону от остановившейся на привал колонны, перевалили через ближайший песчаный холм. Только здесь Карсидар сосредоточился на голубой капельке и разрешил начать допрос. Михайло откашлялся, разгладил бороду и начал:
      - Скажи, Карагай, как по-твоему, долго ли нам тащиться до гор?
      Толмач перевёл вопрос и стал переводить ответ пленника: Карагай не слишком хорошо знает эти места, а потому не может ручаться за свои слова, но идти предстоит никак не меньше двух недель. Дальше станет легче.
      Тем временем Карсидар вслушивался в мысли темника. Он был уверен: если ордынцы приготовили русичам ловушку, если впереди их подстерегает опасность, Карагай что-то знает об этом. Должен знать! Вот сейчас он доволен решимостью русичей идти через пустыню. Почему? Входит ли это в планы татар?
      Чтобы всё выяснить, нужна была хоть какая-нибудь зацепка. А зацепкой могла служить, по его соображениям, бурная реакция допрашиваемого. Будет ли это радость, испуг или огорчение - всё равно, лишь бы темник заволновался. Начнёт волноваться - значит, его спрашивают о важном. А уже ориентируясь на это важное, как на путеводную звезду, Карсидар доберётся до остального.
      Эх, как не хватает Читрадривы! Вдвоём бы они быстренько всё разузнали. Как с тем суздальцем. Конечно, Карсидар и сам мог справиться. Но поскольку "колдовал" он слишком грубо, на что Читрадрива постоянно обращал его внимание, необходимо было действовать наверняка и выяснить всё одним махом. Дождаться, пока пленник перестанет испуганно зыркать на "Харса-колдуна", и уже затем поймать его волнение - и нажать...
      - А как ты думаешь, что станет делать Берке, ежели мы нагоним его? спросил Михайло.
      Темник криво ухмыльнулся и ответил одним словом:
      - Сражаться.
      Тогда Михайло принялся расспрашивать о возможностях армии Берке, усиленной воинами из Бату-Сарая. Карагай вновь бросил настороженный взгляд на Карсидара и принялся самодовольно превозносить мощь чингизидов вообще и отвагу ханов из дома Джучи в частности. Нет, это неинтересно! Темник горд соплеменниками, но не более того. Впрочем, не всё так плохо: увлёкшись, Карагай обращал на Карсидара всё меньше внимания.
      - Так по-твоему, ваши кони быстрее наших?
      Было видно, что пленник очень любит и ценит лошадей. Услышав вопрос Михайла, Карагай просто расцвёл и заговорил о достоинствах татарских скакунов. Теперь он вообще не замечал воеводу.
      "А ну-ка, Михайло, поговори с ним про Тангкута", - подумал Карсидар.
      - Хорошо, Карагай. А теперь скажи, почему, по-твоему проиграл Тангкут? Он вроде бы из вашего улуса, значит, храбрец. Вои ваши отважные были ему преданы, кони у них были резвые, так? Да и на своей земле вроде бы свои же города боронили. Что же помешало Тангкуту нас разбить?
      Вот оно! Впервые в мыслях темника случилась какая-то заминка, пока слишком ничтожная, чтобы ухватиться за неё, но всё же...
      "Давай ещё что-нибудь в том же духе, - мысленно потребовал Карсидар, а сам приготовился нажать. И поскольку Михайло ждал, пока пленник выговорится, добавил: - И быстро".
      - Твои вои предали тебя, но это ещё полбеды. Насчёт тебя я не удивляюсь, Михайло всё ещё не мог сообразить, о чём спросить темника, а Карагай уже заволновался.
      "Ну же!" - Карсидар терял терпение.
      - А вот насчёт Тангкута... Ты ж прикрывал его отход. Выходит, твои люди не тебя одного выдали, но и своего хана. И жена... С чего бы это ей мужу отраву сыпать? Не понимаю.
      Молодец Михайло! На один-единственный миг в душе Карагая мелькнула досада, но даже краткого мгновения было Карсидару достаточно. Он ухватился за эту зацепку налету, как хватался за мерцающий туман во время обморока. И нажал...
      Темник мигом напрягся, но было поздно. Карсидар уже начал вытягивать всё, что скрывалось за досадой, как рыбак вытягивает из реки сеть. Карагай смотрел на него расширенными от ужаса, налитыми кровью глазами, вопил и бесновался. Что-то кричал толмач, Михайло ошалело вертел головой, не зная, что предпринять.
      Глубже, глубже! Ещё!!! Татары и хайлэй-абир пируют за одним столом... Кроваво-красные камешки для стрел... "Тень"... Подготовить путь к отступлению... Земли на западе... Прекрасно! Но кто всё это придумал, вот что интересно...
      Карсидар жадно впитывал лавину сведений, темник уже не вопил, а хрипел, его взор потух. Карагай не выдержит нажима! Плохо, если он умрёт во время допроса, да ещё в присутствии толмача. Будь здесь один Михайло, он бы сохранил тайну, а так... Нет, темник должен погибнуть естественно. Ну!..
      Карагай отшатнулся. Кажется, в последнее отведенное ему мгновение он испугался больше прежнего. Затем испуг сменился твёрдой решимостью, и не успели Михайло с толмачом ничего предпринять, как он издал гортанный клич, выбросил руки вперёд, ринулся к Карсидару - и наткнулся грудью на длинный узкий меч.
      - Хотел задушить меня, только и всего, - как ни в чём не бывало заметил Карсидар, наклонясь, чтобы вытереть окровавленный клинок о полу одежды убитого.
      Михайло и толмач одурело смотрели на него. Темник лежал ничком, кровь текла из сквозной раны и бесследно исчезала в песке.
      - Пошли, делать здесь больше нечего, - обратился Карсидар к помощникам.
      - А как же... - начал толмач.
      - Карагай мёртв. Можешь не проверять.
      Тут Карсидар перехватил полный укора взгляд Михайла и подумал: "Пойми, нельзя было иначе! Сейчас расскажу". Михайло крякнул и пригладил бороду. А на гребень песчаного холма уже высыпали воины, напуганные предсмертными воплями Карагая.
      - Ничего, ничего, это татарин подох. Убить меня хотел, собака, - сказал Карсидар, когда они подошли поближе, и властно распорядился: - Я собираю совет. Передайте всем, кому следует, чтоб ожидали меня.
      Русичи бросились исполнять приказание воеводы, а Карсидар вскочил на Желму, подождал Михайла, и они пустили коней мелкой рысью, держась плечом к плечу.
      - Ну, зятёк, так на кой ляд ты темника убил? - наконец нарушил молчание Михайло и уверенно добавил: - Ведь это ты его заставил на меч броситься. Али нет?
      - А ты хотел, чтобы он умер в присутствии толмача просто так? - притворно изумился Карсидар.
      - Ну-у-у... я не знаю, - Михайло явно растерялся. - Если так, оно конечно... Только я в том смысле, что...
      - Ты прекрасно понимаешь, что мне пришлось действовать одному, - перебил Михайла Карсидар. - Времени в обрез, а узнать нужно было много. Вот и пришлось прижать Карагая.
      - Наколдовал, значит. Эхе-хе... - явно недовольный поведением зятя Михайло поскрёб под шлемом. - Ну и как, узнал что-нибудь стоящее?
      - Узнал. И теперь могу с чистой совестью заворачивать войско.
      - Заворачивать?! А Берке? - изумился Михайло.
      Карсидар с безнадёжным видом махнул рукой.
      - Пустое. Берке сейчас не до нас. И вообще, татары сговорились с хайлэй-абир...
      - С кем, с кем? - не понял Михайло.
      - Да с этими... как их... - при одной мысли о "могучих воинах" Карсидар сильно разволновался и никак не мог вспомнить нужное слово. В конце концов, он просто послал тестю их образ.
      - С крестоносцами, что ль? - неуверенно переспросил Михайло.
      - С ними.
      - Да каким это образом?! - кажется, Михайло не верил Карсидару. - Что-то ты путаешь, зятёк.
      - Если бы спутать!.. - вздохнул Карсидар. - Но к сожалению, это правда. Я не знаю точно, где и как они сговорились. Встретились где-то, потом на радостях пировали. И Карагай при этом был. Пойми, всё это я вытянул из темника помимо его желания, тут солгать попросту невозможно. Это как на исповеди в смертный час... Впрочем, для темника это и был миг перед смертью.
      - Гм-м-м... - Михайло насупился, тяжело вздохнул. - Ну, допустим. А что ж эти твои рыцари? Об чём они уговорились с татарвой, интересно знать?
      - А чтоб те сделали вид, будто собираются войной на Русь.
      - Сделали вид?! - Михайло не верил своим ушам. - В своём ли ты уме, Давидушка! Или от жары у тебя с головой не в порядке?
      Карсидар промолчал.
      - Да разве можно напасть понарошку?
      Карсидар вновь не ответил, ожидая, пока тесть хоть немного успокоится.
      - Ты подумай только, что несёшь! - пуще прежнего возмутился Михайло. Сделали вид, что пошли на нас войной... Нечего сказать, объясненьице! Да мы ж их... мы ж их... - у него не хватало слов, чтобы выразить своё недоверие.
      - Что "мы их"? - спокойно спросил Карсидар.
      - Мы ж как их пощипали...
      - Трижды татары сдавались нам без боя: первый раз в степи, затем в Тангкут-Сарае и наконец в Бату-Сарае. Мы всех щадили, в полон не угоняли, а отпускали на все четыре стороны. Кроме Карагая этого. Погибшие в мелких стычках и на переправе не в счёт.
      - Но мы ж два города татарских взяли! - горячился Михайло.
      - Города просто сдались. Мы их не разрушили, не сожгли. Кроме того, даже если бы мы разрушили Тангкут-сарай и Бату-Сарай, это не город Берке.
      - А золото? Мы ж у них забрали, что было, и...
      - Хайлэй-абир заплатили Берке в десять раз больше.
      - Да что ты всё заладил: Берке, Берке! При чём тут Берке, когда Тангкут...
      И тогда Карсидар выложил тестю самую невероятную новость:
      - Хан Тангкут умер больше года тому.
      - Как умер?!
      На плечо Карсидару легла тяжёлая рука. Он обернулся и с иронией посмотрел на Михайла. Этого и следовало ожидать: глаза квадратные, борода раскололась поперечным провалом рта...
      - А вот так.
      Некоторое время ехали молча. Михайло переваривал услышанное.
      - Нет, ты погоди... - начал он.
      - Берке отравил старшего брата уже давно, но в курсе были только самые близкие его подручные. По вполне понятным причинам Берке не хотел, чтобы до исполнения сделки с хайлэй-абир соплеменники узнали об этом. Зато теперь все уверены, что вина за проигранную войну лежит на Тангкуте.
      - А как же все думали, что этот самый Тангкут жив? Или Берке научился вызывать с того света дух покойника, - проговорил Михайло с издёвкой.
      - "Тень", - Карсидар усмехнулся.
      - Ну, вызывать тень, какая разница... Берке что, тоже колдун?
      В полной мере насладившись замешательством тестя, Карсидар пояснил:
      - "Тень" - это не дух мертвеца. Так татары называют человека, который очень похож на другого.
      - Ах, двойник! - от досады Михайло хлопнул себя по бедру. - Вот нехристи! Ишь чего выдумали!
      - Да. Берке всё точно рассчитал. Он отравил Тангкута, заменив его как две капли воды похожей "тенью". Затем потихоньку убрал преданных старшему брату людей и поставил на их место своих приспешников. Кстати, я никак не мог понять, почему Тангкут с такой лёгкостью расстаётся с верными слугами. Взять того же посла, отправленного к Василю Шуграковичу. Он же на верную погибель шёл, поскольку кусочек кожи на шее никак его не защищал! А всё оказалось просто: посол был человеком Тангкута, и Берке нисколько не жаль было терять его. В общем, вся власть в улусе Джучи давно уже сосредоточена в руках Берке, только тайно. Получив от хайлэй-абир золото, он приказал "тени" начать приготовления к заведомо проигрышной войне с нами, а сам тем временем договорился с ханами из дома Хулагу, чтобы те "по-родственному" пропустили его войска через свою территорию.
      - Э, нет, погоди! - остановил зятя Михайло. - Тот же посол говорил князю Василю, что ихний самый главный хан Угёдэй, под рукой которого находится вообще всё это нечестивое племя, приказал потомкам Чингиза направлять к Тангкуту отряды. Это что, тоже обман?
      - Не совсем. Великий каган Угёдэй действительно обещал это Тангкуту. Да только Угёдэй умер, так и не исполнив обещания...
      - Как?! Берке что, даже самого главного отравил?! - Михайло зычно хохотнул. - Ну, зятёк, с тобой не соскучишься! Про кого ни спроси, тот у тебя и помирает.
      - Не у меня, а у татар. Только каган умер прошедшей осенью сам по себе, без чьей-либо помощи. Ясно, что исполнять приказы покойника никто не станет. Татарам надо переделить верховную власть, им сейчас не до мести.
      - Так Берке что, самым главным у них хочет сделаться? Он для этого за горы полез?
      - Нет, просто хайлэй-абир уступили татарве какие-то свои земли, и Берке решил пойти туда в обход Руси, чтобы не ввязываться в войну с нами. А ханы из рода Хулагу и рады пропустить его: Берке уйдёт - спокойнее будет.
      - Погоди, зятёк, про какие земли ты сказал? - насторожился Михайло.
      - Те, что южнее чёрного моря. Где-то к востоку от Никеи. А какие конкретно, я не успел разобраться. Только нас они не собирались трогать, это точно. Зато на Русь решили напасть хайлэй-абир...
      - Рыцари?! - Михайло даже привстал на стременах.
      - Вот именно, - Карсидар поджал губы. - Это самое мне и померещилось, когда я грохнулся в обморок. Долго ли я лежал без памяти?
      - Да так, совсем чуток, пока за водой сбегали. А что? - теперь Михайло был предельно внимателен к словам зятя и даже не пытался подтрунивать над ним.
      - Ничего, это я так... Но вернёмся к сделке. Насколько я понял, суть её состояла не просто в том, чтобы "обменяться" землями. Ложными приготовлениями к войне татары должны были отвлечь взор Данилы Романовича на восток. Когда мы допрашивали татар, все они твердили, что не ожидали увидеть меня во главе русского войска. Они-то может и не ожидали, да только Берке с хайлэй-абир очень даже на это рассчитывали. А потому татары получили от них камешки для стрел.
      - Это те самые?
      - Да. Как видишь, они готовились встретить именно меня.
      - Но этак выходит... - Михайло подумал, что в таком случае среди рыцарей должен быть колдун. Не среди татар, как предполагал Карсидар, а среди рыцарей!
      - Вот именно. И это не просто колдун, а коварный, хитрый и властный человек. Весь адский план принадлежит ему. Я имею в виду нападение на Русь и моё убийство, а не подмену Тангкута "тенью", это уже дело рук самого Берке, добавил Карсидар.
      - Твоё убийство... - как зачарованный, повторил Михайло.
      - Да, абир-колдун знал, что я заинтересуюсь совершенно бесполезным амулетом, который якобы должен был оберегать посланного к Василю Шуграковичу человека. Это увеличивало шанс увидеть меня во главе войска, направленного на восток. Ловушка на Дону была подстроена заранее, в ней я должен был погибнуть.
      - Но ты же не погиб! - возразил Михайло. - Значит, колдун просчитался?
      - Видимо, да. Но тут я опять не всё понял. Может быть, абир-колдун удовольствовался бы и тем, что я лишился своих способностей, как оно произошло на самом деле. Во всяком случае, со мной или без меня, наши воины должны были пуститься за татарами в погоню. А уж Берке позаботился о том, чтобы не оставить в пустыне позади себя ни колодцев с годной для питья водой, ни еды. Ну, об этом я догадывался и без татарина.
      Карсидар и Михайло уже давно достигли головы колонны, где их поджидали собравшиеся на совет военачальники.
      - Пошли, нас ждут, - сказал Карсидар, но Михайло удержал его за руку.
      - Погоди. Давидушка, ещё одно. С этим темником... Что, Карагай нарочно угодил к нам в руки?
      Карсидар спрыгнул на землю, но обернулся к Михайлу и с добродушной улыбкой заметил:
      - Карагай... Нет, это чистая случайность. Разумеется, он не рассчитывал, что насмерть перепуганные ордынцы приволокут его ко мне в качестве подарка. А потом думал, что я отпущу его с остальными. Он, видишь ли, до конца надеялся на это. Даже в тот миг, когда я велел отвязать его от телеги и повёл допрашивать.
      Карсидар помедлил и задумчиво добавил:
      - Случайность... Нет, этого никто не мог предвидеть. Нам просто повезло. Всем нам, ибо теперь мы можем с чистой совестью повернуть назад и поспешить домой, туда, где наши мечи сейчас нужнее всего. Ты мне лучше вот о чём скажи: мои грёзы, обморок и возвращение способностей именно сейчас - как по-твоему, это тоже случайность? Учти, если бы не это, я не сумел бы допросить как следует Карагая, и мы бы пошли в пустыню на верную смерть.
      Но что мог сказать Михайло, если сам Карсидар не знал вразумительного ответа на свои вопросы! Тем более, он умолчал о слишком неопределённых подозрениях насчёт Читрадривы. Как-то его друг был причастен ко всему случившемуся. Только вот как?..
      Глава XX
      ИЗГНАНИЕ
      - Отдай сейчас же!!!
      Катарина бросилась к Читрадриве и вырвала у него бронзовое зеркальце.
      - Ваше высочество изволили одеться? - спокойно спросил Читрадрива, улыбаясь как можно любезнее и разглядывая тёмно-синее парчовое платье принцессы со стоячим кружевным воротником и прозрачную накидку на волосах. Сам он закутался в одеяло, как в плащ.
      - Немытый небритый дикарь, как ты посмел рыться в моих вещах?! - вопила Катарина, пристально вглядываясь в помутневшую металлическую поверхность.
      - Простите, ваше высочество, но обе эти промашки - ваши, - холодно заметил Читрадрива. - По крайней мере перед тем, как завлекать меня в свои объятия, вы могли предложить мне помыться и побриться. В этом отношении головорезы Гартмана фон Гёте и то были гораздо предупредительнее. Что же до зеркальца, то вы сами изволили дать мне его.
      - Я?! Сама?! - принцесса отвела назад руку, словно намереваясь влепить увесистую оплеуху оскорбителю - да так и замерла.
      - Вот именно. В приступе слепой ярости ваше высочество изволили швырять в меня всем, что под руку попадётся. В числе прочего хлама вы соблаговолили запустить в меня и этой вещицей. В следующий раз просто держите себя в руках, с издёвкой посоветовал Читрадрива.
      Катарина гордо вскинула голову.
      - Так. Я вижу, хоть ты и дикарь, но в самом деле талантливый. Ты не сумел до конца понять, что это такое, но по крайней мере привёл его в действие и... принцесса ещё раз всмотрелась в зеркальце, провела рукой по его поверхности и принялась нашёптывать нечто неразборчивое.
      - Ого, ваше высочество изволит изображать маститую заклинательницу! пошутил Читрадрива.
      - Это ваши анхет изображают заклинательниц, - рассеянно отвечала принцесса. - Но они в самом деле шепчут невесть что, поэтому ты, неуч, не веришь в магию слова. А заклинание зачастую полезно. Нельзя же строить все свои действия только на зрительных образах, так поступают только...
      Тут Катарина огорчённо надула губки и велела:
      - Ну-ка, синьор Андреа или как там тебя, выкладывай: ты что, говорил с кем-то?
      - Говорил, не говорил - не знаю, ручаться не буду. По крайней мере, пытался поговорить. И дабы избавить ваше высочество от необходимости задавать лишние вопросы, скажу без обиняков: я хотел найти Карсидара.
      - Дружка своего? Интересно, интересно, - Катарина уселась на кровать рядом с Читрадривой. - И каков результат?
      - Эй, эй, сударыня, я же совершенно голый! - честно предупредил он. - Вы не боитесь, что я вновь совершу государственное преступление, силой овладев вашим высочеством?
      Принцесса пропустила издёвку мимо ушей и нетерпеливо повторила:
      - Так вы говорили?
      - Откуда мне знать, - Читрадрива поправил сползшее с левого плеча одеяло. - Если Карсидар меня слышал, это хорошо, а если нет...
      - Но как ты его нашёл? - настаивала Катарина.
      - Ну, как... - Читрадрива вновь пожал плечами, отчего одеяло съехало и со второго плеча. - Простите, ваше высочество.
      - Плевать, - отрезала Катарина.
      - Да, так вот. Перстень подарил мне Карсидар - это раз. И перстень этот, и оставшаяся у него безделушка принадлежали некогда его отцу - два. И наконец, камни в них абсолютно одинаковые, только один большой, другой поменьше. Вот я и подумал сначала о своём камне, который в перстне, а потом вообразил...
      - Вот-вот, зрительные образы... Но ты в самом деле догадлив, мой дикарь, поздравляю! - принцесса усмехнулась, не разжимая губ. - Ну, так о чём же ты хотел говорить с Карсидаром?
      - Да обо всём, - Читрадрива сделал неопределённый жест рукой. - Обо всех планах гроссмейстера на его счёт...
      Катарина подскочила, словно её ужалила пчела, и осталась стоять, вытянувшись как струна.
      - Что с вами, сударыня? - притворно удивился Читрадрива. - Планы эти изложил мне сам Гартман фон Гёте, вы лишь дали мне дополнительные сведения, вот и всё.
      - Ах ты... - выдохнула побледневшая принцесса и принялась судорожно открывать и закрывать рот, жадно ловя воздух. Её глаза вновь посветлели. - Ах негодяй... Да как ты посмел...