Глава 9

Поминки по Кетилу превратились одновременно в поминки по Асмунду и Орму. Все пили молча и печально, Орм был мудрым вождем, и его вместе с сыновьями любили и уважали, даже несмотря на то, что он был неверующим. Земля еще неокончательно замерзла, и слуги начали копать могилу сразу на следующий день после убийств.

В могилу был перенесен лучший корабль Орма. В него были сложены драгоценности, и пища, предназначенная для долгого последнего пути. Лошади и собаки были убиты и помещены на корабле, а также в нем были оставлены рабы Орма с лучшей одеждой, оружием и со всем тем, что им может понадобиться. Орм хотел быть похороненным именно так и взял со своей жены обещание, что она выполнит это его желание.

Через несколько дней, когда все было готово, Эльфрида предстала перед умершими. Был мрачный серый зимний день. Эльфрида стояла и смотрела на Орма, Кетила и Асмунда. Ее неубранные волосы падали им на грудь и скрывали ее лицо от присутствующих.

— Я бы убила себя и отправилась бы вместе с вами, но священник сказал, что это было бы грехом — прошептала она. — Жизнь теперь будет тяжелой. Вы были хорошими мальчиками, Кетил и Асмунд, и ваша мать будет тосковать по вашему смеху. Кажется, что только вчера я пела вам колыбельные и вы засыпали у меня на груди. Вы были тогда такими маленькими и вдруг неожиданно вы стали высокими молодыми мужчинами гордостью Орма и моей. А теперь вы лежите так спокойно, на ваших мертвых лицах не тают снежинки. Странно… — Она покачали головой.

— Я не могу поверить, что вы убиты. Я не верю в это. Она улыбнулась Орму.

— Мы часто ссорились. — пробормотала она, — По это ничего не значит, потому что ты любил меня и… и я тебя тоже. Ты был добр ко мне, Орм, а теперь ты мертв, и в мире остался лишь холод, только холод. Вот о чем я прошу всемилостивого Господа: чтобы он простил тебе то, что ты совершал против его законов. Поскольку ты был очень невежественным, но мудрым, когда управлял своими кораблями. У тебя были умные руки, когда ты делал ими колыбели или игрушки для детей… И если случится так, что Господь не сможет пустить тебя на небеса, то я молю Его отправить меня в ад вслед за тобой… да, а если ты отправишься к своим языческим богам, то я и тогда последую за тобой. А теперь прощай. Орм, я тебя любила и люблю. Прощай.

Она встала на колени и поцеловала его. — У тебя холодные губы, — сказала она и растерянно огляделась.

— Ты меня не так целовал. Это не ты лежишь мертвый в корабле… но где же ты Орм?

Они вывели ее из корабля, и люди долго работали, засыпая его землей и насыпая курган над ним. Когда все было готово, захоронение возвышалось со стороны моря и было огромно, и волны бились о его основание, напевая погребальную песню.

Священник, который не одобрил этих языческих похорон, не освятил землю, но он сделал все, что мог, и Асгерд заплатила ему за многие службы, которые он отслужил по душам умерших.

Молодой человек по имени Эрленд Торкелссон, который был помолвлен с Асгерд, сказал:

— Пустым стало это поместье теперь, когда его люди ушли.

— Да, ответила девушка. Холодный ветер с моря принес сухие хлопья снега и украсил ими ее локоны.

— Пожалуй, я и несколько моих друзей останемся здесь, пока не приведем все в порядок, — сказал он. — Потом я женюсь на тебе, Асгерд, и после этого ты со своей матерью и сестрой перейдешь жить к нам.

— Я не выйду замуж за тебя до тех пор, пока Вальгард не будет повешен, а его люди сожжены в их же логове, — гневно сказала она.

Эрленд улыбнулся без радости. — Это скоро случится, — сказал он. — Стрела войны уже пошла из рук в руки. И думаю, что, прежде чем они успеют скрыться или собрать свои силы воедино, земля будет освобождена от этой язвы.

— Это хорошо, — покачала головой Асгерд.

Большинство из тех, кто приходил на поминки, ушли, но остались люди из поместья и Эрлевд с полудюжиной людей. Пришла ночь, вместе с ней налетел холодный ветер, неся на своих крыльях снег, он ревел, гуляя по дому. Затем пошел град — множеством ночных разбойников, бегающих по крыше. Комната была большой, темной и мрачной; люди собрались вместе в одном ее конце. Они мало говорили и много пили.

Вдруг Эльфрида сказала:

— Я слышу, снаружи что-то есть.

— А я нет, — сказала Асгерд. — В такую ночь там ничего не может быть.

Фреда, которой не нравился отрешенный взгляд матери, дотронулась до нее и сказала робко: — Ты совсем не одинока. Твои дочери никогда не забудут тебя.

— Да… да, Эльфрида наконец улыбнулась. — Кровь Орма будет жить в вас, а значит, не зря были проведены наши ночи с ним… — Она посмотрела на Эрленда. Будь ей хорошим мужем. В ней течет кровь вождей.

— Кем же мне еще быть, как не хорошим мужем? — сказал он.

Неожиданно раздался стук в дверь. Сквозь ветер прорвался крик:

— Откройте! Откройте или мы сломаем дверь!

Люди схватили оружие. Слуга отодвинул засов и был тут же убит топором. Высокий и мрачный, защищаемый двумя щитами, которые держали перед ним два человека, покрытые снегом, в комнату ввалился Вальгард.

Он сказал:

— Пусть женщины и дети выйдут на улицу, они останутся живы. Но дом окружен моими людьми, и я его сожгу.

Брошенное копье со звоном ударилось о покрытые железом щиты. Сильнее, чем обычно, запахло дымом.

— Разве ты уже не достаточно сделал? — закричала Фреда. — Ты можешь сжечь этот дом, если хочешь, но я скорее останусь в нем, нежели приму жизнь от тебя.

— Вперед! — крикнул Вальгард, и он вместе с дюжиной викингов ворвался в дом, никто не мог их остановить.

— Через мой труп! — крикнул Эрленд. Он схватил меч и напал на Вальгарда. свистнул топор Братоубийца. Меч отлетел со звоном в сторону. Топор воткнулся меж его ребер, и Эрленд упал на пол. Вальгард перепрыгнул через него и схватил Фреду за запястье. Другой викинг схватил Асгер. Остальные окружили этих двоих стеной из щитов. Защищенные шлемами и броней они без особого труда прорвались назад к выходу, убив трех людей, которые пытались их остановить.

Когда грабители вышли, те, кто находился в доме, вооружились лучше и попытались вырваться из него. Но они были убиты или загнаны назад воинами, которые стояли у каждого выхода. Эльфрида закричала и побежала к двери. Ее викинги выпустили.

Вальгард связал Фреде и Асгерд руки на случай, если они не пойдут сами и придется волочить их силой. Крыша дома уже ярко пылала. Эльфрида повисла на руке у Вальгарда. Ее вопли были слышны сквозь рев бушующего пламени.

— Ты хуже волка, какое новое зло ты задумал обрушить на последних из твоих сородичей? Чем тебе не угодили твои собственные сестры, которые не сделали тебе ничего, кроме добра? Как можешь ты наступать на сердце своей собственной матери? Отпусти их, отпусти их!

Лицо Вальгарда было неподвижно, он посмотрел на нее своими пустыми, холодными глазами. — Ты мне не мать, — сказал он, наконец, и ударил ее. Она упала на снег без сознания, а он отвернулся, делая знак своим людям отвести двух захваченных девушек вниз, к бухте, где стояли его корабли.

— Куда ты нас поведешь? — спросила Фреда, Асгерд плюнула, стараясь попасть в Вальгарда.

Он улыбнулся:

— Я не причиню вам вреда, даже наоборот, я сослужу вам службу, поскольку вы предназначаетесь королю. — Он вздохнул. Я ему завидую. Однако, я знаю своих людей, и мне лучше посмотреть за вами.

Те женщины, которые не захотели сгореть, вывели детей из дома. Грабители сделали с ними, что хотели, но затем отпустили. Другие женщины остались в доме вместе с мужьями. Повсюду пылал огонь, остальные здания тоже были преданы огню, после того как были ограблены.

Вальгард оставался лишь до тех пор, пока не уверился, что находившиеся внутри, погибли, поскольку знал, что соседи увидят огонь и поспешат на помощь. Викинги загрузили корабли и вывели их в море, гребя против ветра, который бросал ледяные волны на палубу.

— Так нам никогда не добраться до Финляндии, — проворчал рулевой Вальгарда.

Я думаю иначе, — ответил тот. На восходе, как и говорила ему ведьма, он развязал узлы на кожаном мешке. Тут же забушевал северный ветер. Паруса натянулись, корабли вздрогнули и поплыли вперед.

Когда люди прибежали к поместью Орма, они увидели там лишь обгорелые бревна, кучи пепла и угля и нескольких женщин вместе с детьми, плачущих при неясном утреннем свете. Лишь Эльфрида не плакала и ничего не говорила. Она сидела возле могилы, ее одежды и волосы развевались на ветру. Она сидела не шевелясь. Ее пустые глаза смотрели на море.

Уже три дня и три ночи плыли корабли Вальгарда, не сбавляя хода. Один из них не выдержал натиска волн и затонул, на других не переставали вычерпывать воду. По кораблям прошел ропот, но страх перед Вальгардом пересиливал мысли о бунте.

Почти все время он стоял на носу своего судна, завернувшись в длинный кожаный плащ, покрытый солью от морской воды, и вглядывался в горизонт. Однажды один из членов его команды осмелился поспорить с ним, и Вальгард тут же убил его, а тело выкинул за борт. Он мало говорил, и это устраивало команду, поскольку им не нравилось, когда его тяжелый взгляд был направлен на них.

Он ничего не отвечал на мольбы Фреды и Асгерд, но он давал им хорошую пищу, поместил их в надежном месте под палубой и не давал мужчинам их беспокоить.

Фреда сначала отказывалась от пищи.

— Никогда и ничего я не возьму из рук кровавого убийцы и вора, — сказала она. На щеках ее была соль, и не только от морской воды.

— Ешь, чтобы поддерживать силы, — посоветовала Асгерд. — Ты берешь пищу не у него, поскольку он отобрал ее у других, и может у нас будет шанс сбежать. Если мы будем просить Господа в наших молитвах помочь нам…

— А вот это я запрещаю, — сказал Вальгард, который слушал их разговор, — и, если я услышу что-нибудь подобное, я буду вынужден заткнуть вам рты.

— Как скажешь, — ответила Фреда, — но молитва живет скорее в сердце, чем на устах.

— Хотя она совершенно бесполезна, — усмехнулся Вальгард. — Много женщин в моих руках взывали к своему Господу, но это принесло им мало пользы. Но все равно я не потерплю разговоров о богах на своем корабле. Хотя он не думал, что небеса могут им помочь, все же он не хотел рисковать и тем более не хотел, слышать о том, что было для него навсегда потеряно.

Он задумался, а сестры замолчали. На корабле было тихо, и был слышен лишь свист ветра в снастях, шум бурлящей за кормой воды, да скрип корабельного леса. Над головой плыли серые тучи, из которых шел град или снег, и корабли набирались на бегущие волны и падали с них.

На третий день, почти ночью, когда небо было настолько низким, что само казалось тьмой, они достигли Финляндии. Прилив разбивал свои волны о мрачные утесы, которые выросли перед ними. На их вершинах не было ничего, кроме снега, льда и нескольких искривленных ветрами деревьев.

— Это скверная земля, — сказал, вздрогнув, рулевой Вальгарда, — и я не вижу поместья, о котором ты говорил.

— Держи курс вон на тот фьорд, — сказал вождь. Дул попутный ветер, и мрачные утесы оказались у них за спиной. Паруса были спущены, и гребцы сели на весла. Корабли медленно продвигались сквозь сумерки и всплески вод к скалистому берегу. Вглядевшись, Вальгард увидел троллей.

Они не были так высоки, как он, но практически в два раза шире его, их руки походили на сучья деревьев и свисали до колен, у них были короткие кривые ноги, и плоские, когтистые ступни. Их широкие тела обтягивала зеленая, холодная, скользкая кожа. Почти все они были лысыми, и их громадные круглые головы, с большими носами, огромными, клыкастыми ртами, заостренными ушами и глубоко посаженными глазами, походили на черепа. В их глазах не было белков, они были просто черными впадинами на лице.

Они были почти голыми, лишь некоторые из них носили шкуры, хотя ветер был очень холодным. В качестве оружия они в основном использовали булавы, топоры, копья, стрелы и пращи, метающие камни. Все это оружие было слишком тяжелым для человека. Но на некоторых были шлемы и кольчуги и их оружие было из бронзы или сплавов эльфов.

Увидев их, Вальгард не смог удержаться и вздрогнул.

— Ты замерз? — спросил один из его людей.

— Нет, нет, все в порядке, — пробормотал он. И сказал сам себе: — Надеюсь, ведьма права и женщины эльфов красивей, чем эти. Но они великолепные воины.

Викинги подплыли к берегу и вытащили корабли на сушу. После этого они в растерянности остановились в темноте. Вальгард увидел, что тролли подходят к ним.

Битва была короткой и ужасной, поскольку люди не могли видеть своих врагов. В любой момент тролль мог случайно коснуться железа и быть сраженным им, но в большинстве случаев они знали, как этого избежать. Их смех, похожий на кашель, разносился среди скал, пока они раскраивали людям черепа, или же постепенно отрубали их конечности, или же гоняли их среди гор.

Рулевой Вальгарда видел, как погибают его товарищи, в то время как его вождь стоит не шевелясь, опершись о свой топор. Он завопил и подбежал к берсеркеру.

— Это твоя работа! — закричал он.

— Да, моя, — ответил Вальгард, и их оружие зазвенело. Он быстро убил рулевого, и к тому времени битва уже закончилась.

Капитан троллей подошел к Вальгарду.

— Мы получили весть о твоем прибытии от летучей мыши, которая также была крысой, — проговорил он на ломаном датском. — Мы благодарим тебя за хорошую забаву, которую ты для нас устроил. А сейчас тебя ожидает король.

— Я незамедлительно пройду к нему, — сказал Вальгард.

Он уже заткнул сестрам рты и связал им руки за спиной. Ошеломленные тем, чему они были свидетельницами, они шли, спотыкаясь, словно слепые, по глубокому ущелью среди голых гор, а затем были введены невидимыми провожатыми в пещеру, а потом в палаты Иллрида.

Зал был огромным, он был вырублен в каменной скале и великолепно украшен награбленным в боях с эльфами, кобольдами, карликами и другими существами в том числе людьми. Огромные драгоценные камни сверкали на стенах среди замысловатых гобеленов, дорогие кубки и скатерти украшали столы из черного дерева и слоновой кости, и костры, горящие вдоль всего зала, ос вещали богатые одежды господ троллей и их подруг.

Рабы — эльфы, карлики, кобольды — двигались по залу с блюдами и кубками. Это был большой пир, специально для которого были украдены человеческие дети и дети народов Фэри, а также скот, лошади, свиньи и южные вина. Рычащая музыка, а именно такую и любили тролли, грохотала в дымном воздухе.

Вдоль стен стояли охранники, неподвижные словно языческие идолы, красноватый свет блистал на остриях их копий. Тролли, сидящие за столом, жадно пожирали пищу, переругиваясь друг с другом, стоял оглушительный шум. Но хозяева Тролльхайма сидели спокойно и неподвижно в своих резных креслах.

Вальгард смотрел на Иллрида. Король был необычайно широк, у него было большое морщинистое лицо и длинная зеленая борода. Когда его черные, как два чернильных омута, глаза остановились на пришельцах, страх пробежал мурашками по спине подкидыша и у него появилось желание спрятаться.

— Приветствую тебя, дорогой король, — сказал он. — Я Вальгард берсеркер, пришел из Англии, чтобы занять свое место в твоем воинстве. Мне сказали, что ты отец моей матери, и я с радостью заявляю о своем происхождении.

Иллрид покачал головой в золотой короне. — Я это знаю, — сказал он. — Добро пожаловать, Вальгард, в Тролльхайм, твой дом. — Его взгляд упал на девушек, которые одиноко сидели и ждали, что будет с ними дальше.

— Кто это?

— Небольшой дар, — сухо сказал Вальгард, дети моего приемного отца. Надеюсь, они тебе понравятся.

— Хо-хо, хо-хо, хо-хо! — Смех Иллрида потряс наступившую тишину. — Прекрасный дар. Давно я не держал в руках человеческой девы… да, добро пожаловать, Вальгард!

Он спрыгнул на пол и подошел к девушкам. Фреда и Асгерд слепо озирались. Можно было легко угадать их мысли: — Где мы? Темная пещера, и Вальгард разговаривает с пустотой, но эхо отвечает ему не его же словами…

— Вы должны увидеть свой новый дом, — с вожделением сказал Иллрид и коснулся их глаз. В тот же миг у них появилось волшебное зрение, и они увидели его нагнувшимся перед ними, их мужество пропало и, несмотря на кляпы, которые были у них во рту, долго были слышны крики девушек.

Иллрид снова рассмеялся.

Глава 10

Налет эльфов на Тролльхайм должен был быть мощным. Команды на пятьдесят кораблей были набраны из лучших воинов британских эльфов, корабли скрыты и защищены чарами Имрика и его мудрейших колдунов. Предполагалось, что, благодаря этим заклятиям, они смогут подплыть незамеченными к самым фьордам королевства троллей в Финляндии, насколько глубоко они смогут после этого продвинуться в глубь материка, будет зависеть от сопротивления, которое они там встретят. Скэфлок надеялся, что они смогут прорваться прямо в палаты Иллрида и вернуться оттуда с головой короля. Он рвался в бой.

— Не будь безрассудным, — предупредил Имрик. — Жги и убивай, но не теряй воинов в бессмысленных приключениях. Будет больше пользы, если ты сможешь измерить их силу, нежели просто убить сотню из них.

— Мы сделаем и то и другое, — усмехнулся Скэфлок. В своем нетерпении он походил на молодого скакуна, его глаза горели, темнорыжие волосы выбивались из-под повязки на голове.

— Я не знаю… не знаю. — Имрик выглядел мрачно. — Я не знаю почему, но у меня такое чувство, что ничего хорошего не выйдет из этого похода. Я бы, пожалуй, его отменил.

— Даже если ты это сделаешь, мы все равно отправимся, — сказал Скэфлок.

— Да, ты все равно поплывешь туда. А я, может быть, и неправ. Хорошо, и да сопутствует вам удача.

Ночью, сразу после заката, воины сели на корабли. Луна отбрасывала серебристый свет и тени на скалы и утесы земли эльфов, на берег, на тучи, бегущие на восток, на ветер, заполняющий небеса своими песнями. Лунный свет бежал рябью по белогривым волнам, которые ревели и разбивались об утесы. Он мерцал на оружии и доспехах эльфов—воинов, а вытащенные на берег черно-белые корабли походили на тени и блики лунного света.

Скэфлок стоял, завернувшись в накидку, ветер развевал его волосы. Он ждал, когда последние из его людей поднимутся на корабль. К нему подошла Лиа, бледная в лунном свете, ее волосы разметались, глаза горели.

— Рад тебя видеть, — прокричал Скэфлок. — Попрощайся со мной и спой мне на счастье песню.

— Я не могу тебе пожелать удачи на прощание по-настоящему, потому что не могу подойти к железной кольчуге, надетой на тебя, — ответила она голосом, который походил на дуновение ветра, журчание воды и перезвон маленьких колокольчиков, доносимый издалека. — И у меня такое чувство, что мои заклинания не смогут предотвратить предназначенного тебе роком. — Они встретились взглядами. — Я знаю, хотя не могу доказать, что ты плывешь прямо в ловушку и я умоляю тебя во имя молока, которым я кормила тебя, как ребенка, и поцелуев, отданных мной тебе, как мужчине, остаться дома на этот раз.

— Замечательный поступок для вождя эльфов, командующего налетом, который может вернуться из боя с головой врага, гневно сказал Скэфлок. — Нет никого, ради кого я бы согласился на такой позор.

— Да… да. — В глазах Лиа вдруг блеснули слезы. — Люди, жизнь которых так ужасно коротка, бегут в руки смерти в молодости так же, как в руки девушки. Несколько лет назад я качала тебя в твоей колыбели, Скэфлок, несколько месяцев назад я лежала рядом с тобой летними светлыми ночами, и для меня, бессмертной, эти времена ничем не отличаются друг от друга. И неважно в этом быстром росчерке лет, в какой именно день твой разрубленный труп будет отдан воронам. Я никогда не забуду тебя, Скэфлок, но я боюсь, что целую тебя в последний раз.

И она запела:

К морю весенние ветры летят, души морские волнуя. Вот и опять ухожу от тебя и не уйти не могу я.

Нет, не удержит горящий очаг Чайки и ветер в море. Яростный ветер гонит волну. — Что же наделал ты, ветер? Любимого взял и оставил одну плачущей чайкой на свете.

Что же поделаешь? Видно, любовь тебя удержать не в силах. Море хоронит вас вновь и вновь в волнующихся могилах.

Тебя удержать я не в силах.

Скэфлоку песня не понравилась,

Она предвещала неудачу. Он отвернулся и прокричал своим воинам приказ вытолкнуть корабли в море и подняться на борт. Но как только он оказался в море, всякие дурные предчувствия покинули его, к нему вернулся прежний пыл.

— Этот ветер дует уже три дня, — сказал Готланд, его товарищ. — И от него веет колдовством. Должно быть, какой — то колдун плывет на запад.

— Было очень мило с его стороны избавить нас от необходимости поднимать наш собственный ветер, — рассмеялся Скэфлок. — Однако, если он уже три дня двигается на восток, значит, его корабль сделан людьми. Мы поплывем быстрее!

Паруса были подняты, и стройные, увенчанные драконьими головами корабли рванулись вперед. Они неслись подобно самой буре, подобно летящему снегу и холодному осеннему ветру, белые под луной волны бурлили им вслед, это был легкий прыжок через шумящие воды. Пешком, верхом или на кораблях, эльфы были самыми быстрыми во всем фэри, и еще до полуночи перед ними замаячили утесы Финляндии.

Зубы Скэфлока блеснули в улыбке. Он сказал:

На Восток пришли мы рано. В гости к троллям с песней копий. Хороши мечей удары.

На Восток пришли мы рано. Будь судьба добрее к троллям. Отруби башку больную. Чтоб была им смерть полегче. Будь судьба добрее к троллям.

Эльфы спустили паруса и взялись за весла. Флот входил во фьорд готовый к бою, но перед глазами эльфов предстали не вражеские часовые. Наоборот, они увидели другие корабли, вытащенные на берег, — три человеческих судна, их экипажи лежали в крови на камнях берега.

Скэфлок спрыгнул на берег, в руках его был меч, мантия развевалась за спиной.