НЕСКОЛЬКО СЛОВ О СЭТО

Даже в те моменты, когда Сэто строил козни против фермы, в глубине души он не мог не чувствовать тайных угрызений совести.

Асмик, терпеливо сносившая все проделки Сэто, однажды после его набега на ферму все же была принуждена пожаловаться председателю колхоза:

– Дядя Баграт, уйми Сэто! Все время вертится вокруг фермы, смеется, бранит меня…

Баграт вызвал к себе Сэто.

– Знаешь ли что? – сказал он, сурово глядя на него из-под густых бровей. – Я не учитель, в разных способах исправления не разбираюсь и применять их к тебе не буду. Я человек военный, я знаю одно – дисциплину! Мой способ – вот он! – Баграт стукнул по столу тяжелым кулаком. – Как ты думаешь: есть власть у нас в селе?.. Ну-ка, – обратился он к секретарю, – напиши прокурору, что Сэто Мартиросян ведет у нас борьбу против колхоза… Да, именно так и напиши. Я этого парня так прижму, что он сразу выправится…

Однако Асмик, встретив председателя вечером, упросила его к суровым мерам не прибегать.

– Дядя Баграт, мы придумали одно средство, – сказала она, – попробуем его. Если не поможет, тогда…

– Ладно, – согласился Баграт, – подождем. – И он погладил Асмик по голове.

На другой же день Сэто решил повторить набег на ферму – назло! С неохотой последовал за ним и братишка.

– Все одно, Арто, – подбодрял его Сэто, натягивая свой лук. – Раз уж отвечать, так хоть в последний раз сердце отведу.

– Нет, нет, брось!.. – взмолился Арто. – Из рук деда Асатура мы целыми не уйдем…

– Ну и трус же ты!

В это время на улице появились Камо и Армен, а из сарая вышла Асмик. Сэто хотел улизнуть, но твердый, властный голос Камо остановил его:

– Сэто, погоди, я хочу тебе кое-что сказать.

Сэто стоял в нерешительности. Все свои вины он знал, знал, за что отчитываться надо. «Возьми палку, – говорит армянская пословица, – вороватый пес сразу хвост подожмет».

– Ну что тебе?

– Поди сюда, не бойся. Скажу что-то важное.

– Говори оттуда, – сказал Сэто.

– Да не бойся же ты, не трону! Скажу тебе несколько слов, и всё… – И, обернувшись к Асмик, Камо шепнул ей: – Испробуем способ Армена.

Сэто не двинулся с места и нашел в себе достаточно мужества, чтобы не убежать, когда увидел, что Камо сам идет к нему.

Дружелюбно положив руку на плечо Сэто, Камо сказал ему тепло и искренне:

– Вот что, Сэто: давай бросим воевать…

Сэто, за последнее время не слышавший ничего, кроме попреков, растерялся от неожиданности.

– Ты ведь парень не без совести, – продолжал Камо. – Чего же ради гадости делаешь, зачем себя губишь?

– Поздно, – угрюмо ответил Сэто. – Меня под суд отдают.

– Ты не гляди, что дядя Баграт суров, – вмешалась Асмик, – у него сердце доброе. Будешь себя хорошо вести – простит.

– Да ведь я же хулиган? – съязвил Сэто. – Как же я могу не делать гадостей?

– Шутки в сторону, ты нам прямо скажи: зачем ты это делаешь?

– Зачем? Назло вам!

– На что злишься? Был виноват – тебе об этом сказали, по-другому поступить не могли…

Здесь, читатель, я вынужден рассказать о том, что случилось с Сэто и почему он перестал дружить с товарищами.

Дело было еще в седьмом классе. Тогда Сэто сидел на одной парте с Арменом, и все в школе знали, что они отличники. Знали и то, что чаще их никто не ходит в школьную библиотеку.

Однажды Сэто получил новую, в красивом переплете, толстую книгу Ферсмана «Занимательная минералогия». Он очень долго читал ее. Библиотекарь Геворг Акопович несколько раз просил Сэто вернуть книгу, но он не приносил.

Наконец, после настойчивых требований, Сэто книгу вернул. Но сердце… сердце его не могло от нее оторваться…

В то время, когда Сэто пришел в библиотеку, Геворг Акопович менял книги первоклассникам. Было шумно, дети гурьбой обступили стол с книгами.

Геворг Акопович попросил Сэто книгу оставить, а за новой прийти в другой раз. Сэто положил книгу на стол, но затем незаметно снова взял ее и спрятал под куртку. Теперь уж никто не сможет разлучить их! Домой!..

И Сэто, прибежав домой, спрятал книгу на полке среди своих учебников. С тех пор он читал ее тайком.

Новый мир раскрывала перед Сэто эта книга. Камни всех видов и расцветок овладели воображением мальчика еще в его раннем детстве. Когда он подрос и значение многих этих камней стало ему понятно, Сэто стал мечтать найти в родных горах целые залежи ценных руд. Их не могло не быть на склонах Дали-дага! А книга рассказывала ему такие изумительные, казавшиеся сказками истории о рудах и минералах! Как взрослый, умный друг, она разговаривала с ним, и слова ее глубоко западали в душу… Ну, как же расстанешься с таким другом!..

Геворг Акопович в это время книгу искал по всей школе, спрашивал у всех детей, а у Сэто спросить не мог, потому что он не пришел на занятия.

Тогда Геворг Акопович написал Сэто записку и попросил Асмик занести ее своему соседу.

Мать Сэто набросилась на девочку:

– Какой тебе Сэто? Сэто еще в школе. Книжку требует учитель? Все забери! Он совсем от рук отбился; по дому помогать перестал, читает днем, читает ночью в сарае, керосин жжет, утром подняться не хочет, а ведь он – самый старший в доме…

Когда Асмик среди других книг увидела «Занимательную минералогию», она сказала:

– Тетя Сона, вот эта книга мне и нужна, – и взяла ее.

Вот как случилось, что Сэто заслужил в школе дурную славу.

«Дело» Сэто разбиралось на пионерском собрании. Камо выступил, наговорил много неприятного и тяжелого. Сэто готов был провалиться сквозь землю. Да, его поступок считается кражей. Так его и назвали на собрании – перед Асмик, перед Аракс, перед всеми! Красный, сгорая от стыда, Сэто стоял, не смея поднять голову. Ему хотелось сказать им все: сказать, что он увлечен этой книгой и не может с нею расстаться; рассказать о своей мечте стать геологом. Может быть, тогда его бы поняли… Но стыд и уязвленное самолюбие мешали. Скажут: «Подумаешь, какой геолог нашелся!»

С собрания Сэто ушел оскорбленный. Он чувствовал свою вину, но не мог примириться с тем, что за нее его могли опозорить на людях.

С тех пор Сэто стал другим: пересел на последнюю скамью, перестал слушать учителей, на уроках думал о своем, оживляясь только к концу занятий. После звонка он сейчас же исчезал.

В деревне Сэто в эти часы не видали, дома его тоже не было. Где мальчик пропадал – никто не знал. Лишь пастухи порой встречали его в горах. Что он там делал? Лазил по скалистым кручам. А что его туда тянуло – об этом он никому не говорил…

ПРИМИРЕНИЕ

Теперь Сэто стоял в раздумье. Дружеское обращение недавних «противников» его обезоруживало.

– Иди, Сэто, к нам, у нас столько дел сейчас разных!.. Таких дел – мир удивим!.. Все будут довольны тобой, даже Асмик, которую ты так часто заставляешь плакать, – мягко сказал Армен.

Асмик добродушно усмехнулась.

– Жаль тебя, Сэто, ты парень хороший, храбрый… – продолжал Армен.

– Да, – подтвердила Асмик, – храбрость Сэто мне очень нравится: он так хорошо лазит по скалам!

Слова девочки, видимо, затронули в сердце Сэто какие-то струнки и польстили ему.

– А зачем вам по скалам лазить? – спросил он уже миролюбивым тоном.

– Все знают, что мы нашли древний канал, теперь ищем воду. Ведь мы же юные натуралисты. Мы должны подняться на Черные скалы, как недавно поднялись на Чанчакар, на пасеку диких пчел, – пояснил Армен. – Мы должны раскрыть тайну озера Гилли, тайну «Врат ада», узнать, кто там стонет внутри.

– В таких делах тебя, Сэто, никем не заменишь, – добавил Камо. – Давай же покончим с нашей враждой! – И он протянул Сэто руку.

Огонек, скрывавшийся в глубине сердца Сэто, вдруг разгорелся, запылал ярко, и лучи его, пробившись наружу, тепло осветили лицо мальчика.

Он сразу почувствовал себя другим и, пожав руку Камо, наклонился и положил свой лук и стрелы к его ногам:

– Вот берите, больше воевать не буду!

Это увидел Арто. Широкая, добрая улыбка расплылась по его лицу. Он побежал к Камо и тоже отдал ему свой лук.

Мальчики и Асмик по очереди пожали руки Сэто и Арто. Теплое, приятное чувство охватило всех.

– Вот так, теперь мы стали еще сильнее! – воскликнул Камо, обнимая Сэто.

Неожиданное примирение с Сэто так обрадовало ребят, что они почувствовали желание поделиться приятной новостью с самым старым членом своего кружка – дедом Асатуром.

– Нет, я к деду Асатуру не пойду, – опустив голову, сказал Сэто.

– Почему?

Сэто замялся. Он вспомнил случай с бочкой, горсть золы, которую он кинул в глаза старику.

– Я с ним нехорошо обошелся… – пробормотал он.

– У, какие пустяки! – взял его под руку Камо. – Мой дед никогда зла не помнит. Идем!

Ребята гурьбой пошли на колхозный пчельник. У одного из ульев стояли дед Асатур и колхозный пчеловод Аршак.

– Видишь, – донеслись до ребят слова деда, – дикие пчелы легче переносят засуху. Что я тебе говорил?.. Мои львята пришли! – обрадовался он, увидев мальчиков. – Ну, какие новости?

Камо подтолкнул вперед Сэто:

– Хорошие новости, дедушка! Вот, познакомься: новый член нашего кружка.

– А, – широко улыбнулся старик, – добро пожаловать! Вот и хорошо, что ты к нам пришел. В мире, сынок, только добрые дела и остаются. Делай и ты доброе, зачем тебе делать худое!

– Будет делать доброе, дедушка, – кивнул головой Камо, – будет – и покажет еще, что мы в нем ошибались.

– Нет, не ошибались, – смущенно ответил Сэто. – Я перед вами, а особенно перед Асмик, виноват… не знаю, как об этом ей сказать, – добавил он, вспомнив о своих проделках на ферме.

Асмик. улыбнулась ему ласково, а Грикор, вдруг что-то вспомнив, воскликнул:

– Эй, парень, не ты ли это жирненькими утятами объедался? – И завистливо добавил: – Счастливчик!

Сэто смущенно опустил глаза.

– Как, так это ты в бочке сидел? – спросил дед и шутливо схватился за кинжал.

– Ну-ну, довольно! – вмешался Камо. – Прежнего Сэто больше нет…

– Э, нет, погоди, Камо! Что было, то прошло – это верно сказано, но все-таки пусть Сэто расскажет, как он птенцов таскал, – запротестовал дед. – Вы-то ведь не видели, а я видел. Было на что поглядеть – всему миру на удивление!.. Распустил утенок крылья, шею вытянул, рот раскрыл и ползет к бочке. Будто рука какая невидимая схватила его за клюв и тащит… Как это ты делал, Сэто? Открой секрет. Сколько времени за птицей охочусь, все способы знаю, а такого фокуса не видывал… Да, еще: куда ты птенцов девал? Ведь ты их десятками таскал. Не съедал же ты их!

Сэто готов был сквозь землю провалиться – так неловко он себя чувствовал. Он покраснел до ушей и стоял опустив голову.

– Да ну, Сэто, дело прошлое, расскажи, – подбадривал его Камо.

– Никакой невидимой руки не было… Моя была рука, да я ее в бочке прятал… – смущенно сказал Сэто под общий смех.

– Ну, а как?

– Нитка была простая, катушечная. За нитку тянул птенцов. Нитки-то не видно – вот со стороны и казалось, что их невидимая сила тащит…

– За нитку? Как за нитку? – спросила Асмик.

– Ну, как сказать… Привяжу к нитке ячменное зерно и закину сквозь щель в изгороди. Клюнет гусенок или утенок это зерно, а с ним и нитку. А другой конец нитки у меня в бочке. Потяну нитку – так гусенок, раскинув крылья, и тянется прямо в бочку…

– Ну, а что же ты потом с гусятами делал?

– Мы с братом всех их в Гилли относили, в озеро, и отпускали… Вам назло делали, – сказал он покраснев. – Что им, живут себе на воле…

– И ни одного не съел? – удивился Грикор.

– Ни одного… честное слово!

Ребята весело засмеялись, а дед сокрушенно покачал головой:

– Разве назло можно такие вещи делать! Не жаль трудов этого ребенка? – указал он на Асмик. И, неторопливо вынув трубку из кармана, спросил у ребят: – А знаете ли вы, что эта трубка спасла вашу ферму?

– Как? – заинтересовалась Асмик.

– Очень просто. Не постучи я трубкой по бочке, оттуда не подали бы голоса.

– Это правда, – сказал Сэто. – Мы уговорились с Арто так: кто первый заметит, что вокруг нет никого, тот и постучит по бочке.

Все расхохотались.

Арто, низко опустив голову, застенчиво улыбался. Смеялся, краснея, и сам Сэто.

– Да, вот, ребята, что я вспомнил в связи с бочками, – сказал дед. – Как раз такой же случай был на острове Севан семь или восемь столетий назад. Я об этом слышал от деда, а тот – от своего… В Армению тогда чужеземцы ворвались. Всё захватили, всю страну наводнили, а вот острова Севан взять не могут… Да и как взять? Вокруг вода, остров весь в скалах, утесах. Подойдут на плотах, а их сверху камнями!.. Враги и думают: как бы хитростью завладеть островом? Думали, думали – придумали. У каждого народа всегда найдется один на десятки тысяч грязный человек, предатель. Вот и они нашли жадного купца-армянина. Наобещали ему горы золота за то, чтобы он воинов неприятельских спрятал в бочках и ящиках и под видом товара повез на остров. Так и сделали. Посадили воинов с оружием в руках в бочки, погрузили на баржи, и поплыли они к острову с купцом. Остров-то ведь целый год враги осаждали. Понятно, очень нуждались там люди во всем: в пище, в одежде. Обрадовались купцу. Приняли бочки, ящики, сложили их в монастырском дворе, в погребах. Кому могло в голову прийти, что в ящиках не товары, а воины с мечами. В это время парень один, вроде Сэто, епископа из терпения вывел: уроков не учит, озорничает … Епископ и посадил ею в погреб. «Пока, – говорит, – уроки знать назубок не будешь – не выпущу»… Сидел этот парень в погребе, сидел, попробовал почитать – стало скучно. Ну, и начал по бочке постукивать, как по барабану. Вдруг слышит из бочки голос: «Гасан, вахты ды?» («Время, Гасан?») Парень выскочил в ужасе из погреба – и к епископу. Пришли люди, взяли бочки, ящики и, не открывая, все в море покидали… А предателя-купца на виселицу отправили… Да, вот какие дела… Побарабанил от нечего делать – и остров спас. А я постучал трубкой по бочке – и ферму спас, – закончил свой рассказ дед и широко улыбнулся Сэто.

– Как интересно! – сказала Асмик.

– А это не сказка? – спросил Армен.

– Нет, какая же сказка! – ответил дед. – Было такое дело…

Проснувшись на рассвете, Сэто почувствовал, что сердце его полно какой-то особой, непередаваемой радости. Прежней тяжести, тревожившей его по утрам, как не бывало.

«В чем дело, что случилось со мной? Почему мне стало радостно?» – подумал Сэто и вдруг, вспомнив, стремительно вскочил с постели.

– Опоздал, нани, скорее! – торопил он мать.

– Ты что, косить идешь? – удивилась мать.

– А почему бы и нет? Чем я хуже Грикора? Скорее, нани, дай завтрак!

Сунув сверток в карман, Сэто взял косу и убежал.

С веселым гомоном выходили из села вооруженные косами и серпами группы колхозников и спускались к раскинувшимся у озера Гилли темно-зеленым полям люцерны и клевера. Мягкий утренний ветерок ласково колебал верхушки густых, высоких трав, и сердца людей наполнялись радостью. Земли, лежавшие у озера, было легко орошать – не то что наверху…

Председатель колхоза Баграт догнал косарей. Он был верхом на белой лошади.

Заметив председателя, Сэто опустил голову, стыдясь взглянуть на него.

Придержав лошадь, Баграт спросил у мальчика:

– Косить идешь, Сэто?

– Да, товарищ председатель, – не поднимая головы, ответил Сэто.

– Молодец! Ну, что было, то было. Кто старое помянет… Мне Асмик все рассказала, – по-отечески мягко сказал Баграт.

Почувствовав, однако, что мальчика смущает его присутствие, Баграт отъехал в сторону. Разыскав в толпе бригадира, Баграт сказал ему:

– Овсеп, судя по всему, Сэто решил свои грехи загладить. Обращайся с ним мягко. Скажи о том же и членам своей бригады. Понял?

– Если слабую струнку затронем, хорошо будет работать, парень крепкий, – добродушно улыбнулся Овсеп.

…Когда три дня спустя в правлении колхоза обсуждался вопрос о награждении лучших косарей, Баграт предложил премировать и Сэто.

– Да ведь у него всего тридцать шесть трудодней, за что же ему премию давать? – спросил один из косарей.

Бригадир Овсеп, участвовавший в совещании, вступился за Сэто:

– За это время в моей бригаде никто не накосил столько, сколько Сэто. В поле выходил раньше всех, возвращался позже всех. Всегда серьезный, ни с кем не шутит, ни на кого глаз не поднимет… Даже мать наставляет. Я несколько раз слышал, как он шепотом упрекал ее: «Стыдно, нани! Что люди скажут!»

– Вот за эту работу ему и надо ботинки дать, – решил Баграт.

На другой день в поле выдавали премии лучшим косарям бригады Овсепа. Сэто был очень удивлен, услышав свое имя.

– Тут какая-то ошибка, товарищ бригадир, – смущенно пробормотал он. – Я никакой премии не заслужил.

– Никакой ошибки! Получай свою премию и работай так, как первые дни работал.

Сэто, однако, не решался подойти.

– Дурень, поди возьми, – шептала мать, дергая его за рукав. – Поди же! Те, что получают, не лучше тебя работали.

Сэто сурово взглянул на мать и нерешительно подошел к бригадиру. Взяв ботинки, он с чувством сказал:

– Беру, да только в счет оставшейся работы!

В этот день вечером Камо с товарищами пришли к Сэто и поздравили его с наградой. Сэто так взволновался, что слова сказать не мог. Сердце его сильно билось при мысли, что все с ним добры и что он, как и все, является участником общего труда.

НАГРАЖДЕНИЕ

Секретарь райкома комсомола однажды спросил у председателя колхоза:

– Товарищ Баграт, почему не премируете наших юных натуралистов? Почему доярка получает премию, а те, кто ферму организовал или древности нашел, не получают?

– Правду говоря, я даже не знаю, можно ли премировать за это? – ответил председатель. – Мы премируем тех, кто перевыполняет установленные нормы. Подходит ли под какие-либо нормы организация птицеводческой фермы?

Секретарь райкома улыбнулся:

– Но то, что делают наши комсомольцы, очень ценно.

– Согласен, ценно.

– И поскольку их работа выходит из принятых норм, необычная работа, надо и награждать необычно.

– Ладно, поговорю с секретарем парторганизации, что-нибудь придумаем, – согласился Баграт.

На ближайшем заседании правления колхоза этот вопрос был поставлен на обсуждение. Решили, что комсомольцев следует премировать ценными подарками.

– Подарите им радиоприемники, – предложил Арам Михайлович. – Ребята они умные, культурные. Будут слушать передачи из Москвы, из других наших центров, и это будет полезно не только для них самих. Со всем, о чем они узнают, они познакомят и колхозников, объяснят им. Таким образом, эти радиоприемники принесут пользу колхозу.

– Дорого, – возразил Баграт.

– Дорого, правда, но они заслуживают награды.

– А деду Асатуру?

– Для него ружье всего дороже в мире. Ему давайте подарим хорошую двустволку: его теперешнее ружье, как сам он говорит, еще кавказские войны помнит, – сказал бригадир Овсеп.

Так и постановили.

Когда члены правления разошлись, Баграт спросил у Арама Михайловича:

– А кого мы пошлем покупать подарки?

– Не послать ли Сэто?

– Испытать, что ли, хочешь парня?

– Ну да, испытать, – ответил Арам Михайлович улыбаясь.

– Деньги большие, боюсь…

– А ты не бойся. Попробуем – увидишь, что не сделаем ошибки. Помнишь Макаренко – какие он деньги доверял? Побольше, чем эти. Да каким еще неисправимым ребятам!

– Да… – задумчиво сказал Баграт. – «Педагогическую поэму» я читал. Способ испытанный. Ты прав…

Услышав о решении, принятом правлением колхоза, Сэто не испытал чувства зависти к своим вчерашним недругам, и это его удивило. Ему нисколько не было больно, что их так возвышают и награждают. А ведь как бы он был раздражен, как бы вскипел, случись это дней десять назад!..

Неожиданно его позвали в правление колхоза.

– Сэто, готовься в дорогу – завтра поедешь в Ереван, – сказал ему Баграт.

– Зачем? – удивился Сэто.

– Покупка подарков для твоих товарищей поручается тебе. – Баграт посмотрел на мальчика испытующим взглядом.

Сэто широко улыбнулся. В его черных глазах вспыхнули искры радости.

Один из членов правления колхоза, заведующий молочной фермой Артем, рослый, серьезный человек, сердито поглядел на Баграта.

Сэто заметил этот взгляд, и чувство обиды кольнуло его сердце. «Должно быть, – подумал он, – Артему это не нравится. Не доверяет мне. Ну что же, я ему докажу, что я не тот, за кого он меня считает…»

– Хорошо, – сказал Сэто, – я согласен, дядя Баграт. Только разрешите мне сделать покупки не в Ереване, а в Тбилиси.

– В Тбилиси? – удивился Баграт. – Почему в Тбилиси? Разве в Ереване нет радиоприемников?

– Есть, конечно, дядя Баграт, только отсюда до Тбилиси ехать столько же, сколько и до Еревана, а в Тбилиси у меня есть дядя. Он человек знающий, поможет мне.

– Арут? Это верно, Арут поможет, Ну что ж, поезжай. Завтра придешь, получишь деньги и удостоверение и поедешь, – сказал председатель, вручая Сэто записку.

Не успел Сэто выйти из комнаты, как услышал за своей спиной голос Артема:

– Овцу волку под присмотр отдаешь?

Сэто на мгновение застыл на месте. Кровь бросилась ему в лицо. Он, однако, сдержался: вспомнил украденных им гусят, другие злые выходки – и проглотил обиду.

Слова Артема все же больно уязвили его, и он по дороге домой все время вспоминал их. Но если бы он вернулся и открыл дверь правления колхоза, то услышал бы, что говорил о нем Баграт Артему.

– Как ты можешь этого подростка с волком сравнивать? – возмущался он. – Как может быть волком парень, который родился и вырос в колхозе, учится в нашей школе!.. Да и чей сын он, чтобы быть волком? Сын рыбака Хечо, того, что утонул, добывая рыбу для колхоза… Правда, мать у него с дурным характером, испортила мальчишку. Ну, а мы с тобой? Что сделали мы для его воспитания?..