ЛЕГЕНДА О ВОДЕ

– Говорят, – начал дед Асатур, – что в давние-предавние времена был край, где волк и овца мирно уживались рядом. С далеких гор стекала в этот край прозрачная, холодная река, орошала поля и сады, и все вокруг было покрыто пышной зеленью. Хлеба и плодов было вволю. В те далекие дни, говорят, не было ни богатых, ни бедных, все жили в довольстве. Люди не знали, что такое нужда. Никто не отнимал у них плодов их труда, а вода, стекавшая с горных вершин, давала жизнь даже сухим, бесплодным склонам, где и камни благодаря ей покрывались зеленью.

Но вот однажды летом люди увидели, что воды стало меньше, ее не хватало полям. И тот, у кого было больше силы, захватил больше воды. Урожай у него был лучше, и он стал богаче и сильнее тех, кому не хватало воды. У них же урожай был меньше, и они обеднели. С той поры богачи стали хозяевами воды и отнимали у народа это благо природы.

А воды у бедняков, чем дальше, становилось все меньше и меньше. Поля и сады у народа сохли и погибали, и люди начали восставать и требовать своей доли воды. Тогда богачи вооружили своих слуг-великанов, поставили их у родников и приказали не подпускать к ним народ. «Ваша доля воды, – сказали они людям, – пропадает по пути с гор. Подите поглядите, кто похищает ее…»

Люди взяли заступы и кирки и поднялись в горы. Шли они, шли и наконец увидели, как вода, изобильная, кипучая, шумная, весело журчит и вливается в скалы, а оттуда выходит снова, но уже тонким, бессильным ручьем. Начали разбивать скалы: надо же узнать, куда девается вода!.. Работали люди дни и ночи. Наконец перед ними открылась пещера – большая-большая, ни конца ее, ни края не видно… Зажгли смоляные факелы, осветили пещеру – и что же видят: сидит в одном из ее углов страшный-престрашный вишап, и река вливается в его огромную пасть. Глотает вишап реку, и только каплями вода падает с краев губ чудовища и вытекает из пещеры. И еще видят люди, что вишап с каждой минутой растет, ширится, раздувается…

Увидев людей, чудовище затряслось, метнуло пламя из глаз, загремело громовым голосом: «Убирайтесь, проглочу всех!»

Испуганные, смущенные, пошли назад люди. А за ними грохот, гром: это вишап огромными камнями загораживал вход в свое жилье.

Вернулись люди в село и порешили поставить в горах каменное изваяние, изображающее вишапа. Каждый год приносили они ему жертвы, умоляя дать воды для полей немного побольше той, что стекала у него с губ.

Так, с вечной мечтой о воде, передавая ее из поколения в поколение, и живет народ. Живет и не теряет веры, что наступит время, когда он станет таким сильным, что не будет приносить вишапу жертвы, разроет скалы, найдет чудище и свернет ему голову, что снова будет много воды и будет по-прежнему служить она людям…

– Значит, наша речка и есть то, что оставляет нам вишап, что стекает с его губ? – спросил Грикор.

– Пойдем найдем вишапа, свернем ему голову! – взволновался Камо. Его раздражал этот «вишап» даже в легенде!

Геолог Ашот Степанович, улыбнувшись, сказал:

– У этой легенды смысл более глубокий. Голова вишапа в нашей стране уже размозжена – это сделала Октябрьская революция. Источник народной жизни, народного счастья открыт и бьет полным ключом. Но эта легенда говорит нам и о другом – о том, что вода здесь была и пропала.

А Арам Михайлович добавил:

– Легенда, которую мы услышали от деда Асатура, передается из поколения в поколение. В этой легенде есть скрытый смысл. Народ, создавая легенды и сказки, в сущности передает следующим поколениям подлинные сведения о том, что было, пользуется материалом действительности, хотя и облекает его в фантастические формы. Надо разгадать смысл нашей легенды. Давайте же займемся этим!

ЗЕЛЕНОЕ ПЯТНО

В сопровождении колхозников и ребят геологи поднялись на Дали-даг. Они обыскали все утесы горы, все ее расщелины, ущелья и ложбины. Воды не было и следа!

Завидев где-нибудь несколько засохших камышинок, все спешили к ним в надежде, что около них должна быть вода, – не могли же камыши вырасти на сухом месте!

Заметив зеленые кустарники, бежали к ним, осматривали и рыли все вокруг – не могут же они обходиться без влаги!..

Бродили по горным склонам и председатель колхоза Баграт и Арам Михайлович. Была поставлена на ноги колхозная строительная бригада. Пошли в горы все, кто был на фронте в саперных частях.

Но все было впустую. Воды не было.

Однажды, когда ребята с геологами, устав от долгих и безнадежных поисков, собирались уже вернуться домой, Армен неожиданно обратил внимание на зеленое пятно на одном из склонов Дали-дага. Оно было очень далеко – значительно выше верхушек Черных скал – и, как оазис в пустыне, резко выделялось на сером, выжженном фоне горы.

– Там есть вода, ребята, – сказал Ашот Степанович. – Без воды не может быть такой свежей зелени на этих вершинах.

– Но, если бы там была вода, она была бы видна. Да и что там – небольшой зеленый клочок, в носовой платок! – возразил Камо.

– Не говорю же я, что там родник… Но ведь даже этот клочок, как бы он ни был мал, должен питаться водой.

– Вам дай волю, до ночи голодными будете ходить! – заворчал Грикор. – Ты, Камо, хотя б ружье у деда взял – подстрелил бы, на худой конец, того коршуна.

– Потерпи, Грикор, дорогой! Если найдем воду, премируем тебя целым гусем с нашей фермы.

– И позволите мне одному его съесть?

– Одному.

– По рукам, раз так!

Камо протянул Грикору руку.

– Ну, готовь гуся: там вода, ясно. Вон и товарищ геолог скажет. Не видите, что ли, зелень какая!.. – И Грикор, лукаво ухмыльнувшись, стал подниматься на гору.

Подъем был нелегкий, но ребята одолели его и подошли к тому, что издали казалось зеленым пятном. Это был и на самом деле клочок земли, если не в носовой платок, то в развернутую газету, но действительно покрытый густой, сочной зеленью.

Грикор лег и приложил ухо к земле.

– Что ты делаешь? Встань, попробуем порыть, – сказал Камо.

– Тсс!.. – погрозил ему Грикор пальцем. – Тсс!..

– Что ты слышишь там?

– Тсс… Корни – буль-буль-буль – воду пьют и приговаривают: «О-ох, о-ох, о-ох, как приятно!» Ройте!

Ребята заступами и кирками разрыли землю. Под зеленой травой была полужидкая, влажная почва.

– Вода!.. Слово твое верно? – спросил Грикор, выбрасывая лопатой мокрую землю. – Получу гуся?

– Смотря какая вода. Если это та, пропавшая вода, что поля орошала, гуся получишь. Да и не только гуся, а и другие награды. Все мы получим: и от колхоза и от государства. А если это простой родник – чем он нам поможет в этой дали?..

Вырыв колодец метра в полтора глубиной, ребята нашли источник воды. Это был слабенький родничок. Не имея сил подняться на поверхность, он давал влагу лишь небольшому слою почвы.

– У этого родничка, безусловно, есть и источник, который его питает там, внутри горы, – сказал Ашот Степанович. – Он где-то тут, под землей. Но у этого источника нет ничего общего с пропавшей водой царя Сардура. Он слишком мал, для того чтобы давать воду селу.

Ребята, уставшие и разочарованные, стояли у вырытой ими ямы и смотрели, как она мало-помалу наполняется водой.

Геологи решили обследовать противоположный гребень горы.

– Ну, а вы, – сказал Ашот Степанович ребятам, – можете прямо отсюда вернуться в село.

Это означало, что работу с ними он сегодня закончил и они свободны.

Ребята отошли от родничка и прилегли в тени скалистого выступа.

Они чувствовали себя очень усталыми. Говорить не хотелось, одолевала дрема.

Так прошло часа полтора – два.

Наконец Камо, встряхнувшись, поднялся:

– Пойдем, ребята, попьем водицы из нашего нового родника, умоемся – и домой.

– Идем, – согласились товарищи.

Они вернулись к вырытому ими колодцу. Вода в нем стала прозрачной, светлой и, переливаясь через край, потекла вниз, узенькой серебряной лентой сверкая на солнце.

До чего же приятно было истомленной жарой почве едва слышное журчание ручейка! Армен вспомнил рыбу краснушку, которую он однажды вынул из сетей и пустил обратно в озеро. Так же жадно, как она тогда, глотала сейчас воду и полумертвая трава этого выжженного солнцем склона… Если бы ребята были в состоянии уловить и более тонкие проявления, вызванные в растительности водой, они заметили бы, как воскресают побеги, как живительная влага, впитываемая корнями растений, поднимается вверх по их стеблям.

Невдалеке от них на камне появилась куропатка. Вытянув шею, она смотрела на воду.

– Ребята, а ведь мы, сами того не зная, добыли воду для куропаток! – воскликнул Армен.

– Да, а также и для коршунов, для соколов, для ворон… – с горькой иронией добавил Грикор.

Камо угрюмо молчал.

Вечером, когда они вернулись в село и рассказали деду Асатуру о найденном роднике, старый охотник так обрадовался, что перецеловал поочередно всех ребят.

– Да ведь вы же не понимаете, какое большое дело сделали! – воскликнул дед. – Вы спасли диких коз Дали-дага.

– Как это «спасли»? – удивился Камо. – Они ведь от жажды не погибают. Ты же говорил, что они за день могут сто километров одолеть.

– В том-то и дело, что «могут»… Одолевают – и уходят от нас совсем. Ну, а зачем тогда жить старому охотнику Асатуру, если Дали-даг останется без таких красивых животных?

Армен, влюбленный во все красивое, сразу понял смысл того, что хотел сказать старик. А Грикор воспринял его слова по-своему.

– Конечно, – сказал он, – дед Асатур может остаться без шашлыка.

– Да разве в шашлыке дело, дурень!.. Видел ли ты когда-нибудь коз, как они друг за дружкой проходят по гребню горы?.. Вам поглядеть надо – тогда вы меня поймете. Ашуги[15] недаром в своих песнях сравнивают красавиц с газелями, – говорил старик, пришедший в поэтическое настроение. – Да, Камо, милый, вы большое и доброе дело сделали. Молодцы! Надо только еще кусок каменной соли отнести, положить у родника.

– Соли?.. Зачем?

– Затем, чтобы козы соль лизали, воду пили и просили для вас у неба долгой жизни.

Армену захотелось обнять деда: ну и добрый же старик! А ведь до сих пор они считали, что деду на охоте – только бы убить дичь.

– Да, эти бедняжки без соли совсем истомились. Раньше я каждый год носил и раскладывал у родников куски соли, а в этом году не понес. Родники все пересохли. «Что же, – думаю, – полижут соли, пить захотят, а пить нечего. Только будут томиться от жажды…» А вот сейчас соль положить у родника – дело большое. Сейчас козы, чтобы соли лизнуть, уходят на солончаки к реке Аракс, на границу Ирана и Турции. Правда, там они не остаются, возвращаются на родину. А что вы думаете? Нет ни одного живого существа, у которого бы не было родины, – с глубоким убеждением сказал старик. – Так вот, я и говорю: возвращаются. Но стоит ли им из-за соли такой длинный путь одолевать? Жаль их…

– Хорошо, дедушка, сделаю! – обещал Камо. – Вот только не знаю, где взять каменную соль. Но найду обязательно.

– У нас дома есть, я принесу, – охотно предложил свои услуги Грикор.

– Вот и хорошо! – растрогался дед.

Ребята ушли от деда с потеплевшими сердцами. Теперь они понимали, что охота заключается не только в добыче дикого животного, но и в заботе о нем…

Когда Камо на заре следующего дня с громадным куском каменной соли на плече появился на горе, он увидел диких голубей, толпившихся у родника. Они набирали в клювики воду и, глотая ее, высоко поднимали головы.

Камо улыбнулся. «Просят для нас у неба долгой жизни», – вспомнил он слова деда.

ЖИЗНЬ ВОКРУГ ОАЗИСА

Через несколько дней после того, как у родника была положена соль, дед Асатур позвал мальчиков:

– Пойдемте к роднику, я вам там кое-что покажу.

– Что, дедушка? Скажи сейчас!

– Идем, идем, сами увидите.

– Асмик возьмем? – спросил Камо.

– Пойдет ли? У нее сегодня настроение плохое – кот унес птенца, – сообщил Армен.

– Кот?.. – возмутился старик. – Почему мне не сказали? Я бы с него шкуру спустил!

– Надо взять Асмик, пусть пойдет с нами, немного повеселится, – сказал Камо.

Армен пошел на ферму. По дороге он остановился у пруда, вырытого пионерами. Рыжая глина на дне полопалась от жары: попади в такую трещину цыпленок – и следов не сыщешь…

«Когда-то он снова наполнится водой? Когда-то снова будут плавать в нем наши птицы?» – с грустью подумал Армен.

Асмик он застал в «детской». Одного за другим она пропускала своих птенцов через какой-то круглый прибор, откуда они выходили мокрыми, затем выгоняла во двор.

– Купаешь? – спросил Армен.

– Нет, это средство от насекомых. Птицы все время сухие, а на сухих насекомые сильно размножаются, – грустно ответила девочка.

– Идем с нами на гору, к роднику, который мы нашли.

– Родник?.. Вода сюда дойдет?

– Нет, это только для диких животных. Идем!

К полудню ребята вслед за дедом Асатуром дошли до гребня горы, в расщелинах которого пробивалось несколько низкорослых кустов терновника. Спрятавшись за ними, они начали осторожно наблюдать за тем, что делалось у родника.

– Куропатка, куропатка со своими птенцами! – радостно взвизгнула Асмик и хотела захлопать в ладоши, но Камо вовремя удержал ее.

Зрелище, действительно, было восхитительное. Куропатка-мать, перепрыгивая с камня на камень, медленно спускалась к роднику. За ней серенькими пушистыми комочками катились крошечные куропатки. Напившись, они, ковыляя вслед за матерью, скрылись среди камней и сухой травы.

– Да разве такие существа убивать можно? – прошептал Армен.

Дед Асатур, подняв голову, сказал спокойно и внушительно:

– Охотник Асатур шестьдесят лет с ружьем по лесам и полям бродит и никогда, никогда еще не убивал ни детеныша, ни мать.

– Но ведь охотник, завидев дичь, обо всем забывает! Разве не так, дедушка? – спросил Камо. – Скажи правду: неужели ты никогда ни матери, ни детеныша не убивал?

– Правду сказать, один раз, в молодости, мать убил. Убил, да очень пожалел после… Повстречал козу, а с нею козленок был. Сказал себе: «Вот и ладно! Козу убью, а козленка возьму, выращу дома». Козленку, пожалуй, и одного дня еще не было. Спрятался я тогда, вот как сейчас, выстрелил прямо в бедную мать – рука бы у меня переломилась!.. Упала она, так жалобно-жалобно застонала. А козленок увидал, что мать легла, подумал, что она его кормить собралась, Подбежал, припал к ее груди и сосет, сосет беззаботно… Увидел это я, сердце сжалось от боли, в голову точно огонь кинулся. Повернулся – и домой… Лишь бы не видеть ни козленка, ни его умирающей матери… – Глаза у старика повлажнели, голос задрожал. – Вот с того дня я ни детеныша, ни мать не убиваю, – закончил он свой рассказ. – Давайте-ка поглядим сначала, нашли ли козы воду и соль.

Они осторожно подошли к роднику.

Дед поглядел, и морщины на его лице разгладились, он просиял.

– Нашли! – сказал он обрадованно. – Поглядите, как соль облизали, прямо полировку навели.

Вокруг родника виднелось бесчисленное количество козьих следов, а большой кусок каменной соли был так облизан со всех сторон, что на нем и в самом деле не осталось ни трещин, ни острых краев.

– Как много их тут было! – удивилась Асмик.

– Должно быть, стадо колхозных овец прошло, – предположил Камо. – Не может же быть так много диких коз!

Дед многозначительно ухмыльнулся:

– Здесь, на Дали-даге, я один раз двести коз в одном стаде насчитал. Дикие козы обыкновенно приходят на водопой на утренней заре и вечером, но если нет опасности и поблизости есть вода – в жару приходят и в полдень. Шум воды и запах соли им не дадут покоя.

– И у соли разве есть запах? – удивленно спросил Грикор.

– Да еще какой!.. Дикие животные, те, что траву едят, из-за соли с ума сходят, болеют, если нет соли. И мясо дичи, лишенной соли, безвкусное. А как же? Дикая коза запах соли издалека чует.

– А волки скорее запах мяса услышат, но не соли, – умно рассудил Грикор.

– Молодец! Каждый слышит то, что ему нужно, – подтвердил дед, возвращаясь к кустам терновника.

За ним последовали и ребята. Они укрылись в кустах и стали ждать.

– Хорошо! – сказал дед. – Ветер от родника, на нас. Козы нас не почуют. И голосов не услышат – отнесет ветром. Ну и молодцы вы, славный родник откопали! Пусть же и жизнь ваша будет длинна, как ручей! – говорил старик, с восхищением глядя на сверкающую на солнце поверхность воды.

И в самом деле, на фоне замершей природы этот родник, журчащий, радостный, был самой жизнью.

САМЫЕ КРАСИВЫЕ ОБИТАТЕЛИ ДАЛИ-ДАГА

Ждать пришлось долго.

Солнце палило невыносимо, но желание увидеть диких коз все пересиливало.

Вокруг царила тишина. Лишь шмели жужжали над головами ребят да время от времени ветер доносил с Гилли голос неугомонного «водяного»: «болт… бо-олт… болт!..»

Наконец послышался легкий шорох камней. Дед приложил палец к губам и прислушался. Затем чуть заметным движением головы он указал своим юным спутникам на гребень противоположного склона и таинственно улыбнулся.

У Асмик от изумления широко раскрылись глаза, и она бы снова взвизгнула, если бы Камо вовремя не прикрыл ей рот ладонью.

Там, на фоне голубого неба, из-за каменистого гребня вдруг поднялись огромные, похожие на две кривые сабли в ножнах рога. Это был большой козел. Поставив передние ноги на камень, величественно подняв голову, он был похож на прекрасное изваяние.

Козел долго стоял, осматривая окрестность, принюхиваясь. Затем, в последний раз вдохнув воздух, он спокойно, неторопливо сошел со своего постамента и исчез за камнями.

– Видели? – прерывающимся от волнения голосом спросил дед. – Это был разведчик. Сейчас он пошел сказать товарищам, что опасности нет.

– Почему же ты его не убил? – разгорячился Грикор. – Такую добычу из рук упустил!

Дед посмотрел на него сердито.

– Только нечестная рука может поднять оружие на такое животное! – возмутился он.

– Почему? Что он такое, этот козел?

– Что он такое?.. Сиди в засаде здесь, у родника, охотник, волк, барс – кто пал бы первый жертвой? Он. А все же идет, чтобы разведать, нет ли опасности для товарищей, свободен ли путь!.. Только нечестная рука может поднять оружие на такое животное! – повторил дед.

Но тут опять послышался шорох, будто камешки посыпались, и старый охотник снова предостерегающе приложил палец к губам.

На гребне, за которым только что исчез козел-разведчик, появилось, четко вырисовываясь на фоне неба, множество «сабель» – огромных козлиных рогов. Тяжело покачивая ими, целое стадо козлов, грациозными скачками перепрыгивая с камня на камень, бросилось к роднику.

Козлов было так много, что, казалось, им и конца не будет… Всё новые и новые ряды их поднимались из-за гребня.

Козлы быстро окружили родник, и из-за воды и соли между ними началась борьба. Они толкали друг друга своими исполинскими рогами, стараясь оттеснить один другого.

Все животные были рыжеватого цвета, с темной полосой, шедшей вдоль спины, от головы к хвосту. У многих темная полоска проходила поперек спины и груди, будто опоясывала. Глядя на них, Армен думал: «А какие бы чудесные гибриды получились из помеси этих диких животных с домашними!»

Козлы напились, полизали соли и, подняв головы, стали осматриваться – не видел ли кто их, не сидит ли кто в засаде у родника.

Дикие животные долго не остаются у воды. Самое опасное место для них в природе – это у воды. У ее источников всегда скрываются хищные звери. Вот почему, несмотря на то что зелень, разросшаяся вокруг родника, и соблазняла их, ни один козел не нагнулся, чтобы сорвать несколько травинок. Утолив жажду, они сейчас же возвращались назад, тем же путем, по которому пришли. Перебирались на ту сторону гребня и исчезали. Прыжки их были так легки, что, казалось, животные, не касаясь земли, плыли в воздухе…

Когда стадо ушло, из-за гребня горы долго еще выглядывала голова козла с уже знакомыми нашим ребятам гигантскими рогами. Это был козел-разведчик. Он должен был оставаться здесь до тех пор, пока не уйдет все стадо.

Только вполне убедившись, что им ничто не грозит, он спрыгнул с камня и ушел вслед за остальными.

Ребята облегченно вздохнули.

– Ну вот, а ты говоришь – стреляй! – еще раз упрекнул старик Грикора.

– Хорошо, но ведь ты же мог убить не этого козла, а другого, разве их мало у воды было! – сказал Камо.

– Когда животные пьют, убивать нельзя – жалко. Наша пословица говорит, что и змея не ужалит того, кто пьет воду. Так-то, мои миленькие!.. Охотники проливают кровь, но и у них душа есть, совесть есть. А сейчас коз и вообще убивать нельзя, запрещается…

– Дедушка, а почему здесь были только козлы? – задал Армен давно занимавший его вопрос. – Ни одной козы, ни одного козленка.

– В самом деле, как нарочно, только козлы. Почему так, дедушка? – присоединилась к Армену Асмик.

Дед лукаво улыбнулся и погладил бороду.

– А почем я знаю! – сказал он, подмигнув Грикору. Задал дед загадку!..

Первым нарушил молчание Армен:

– Козлы всегда так ходят, отдельными стадами?

– Нет, почему же всегда! С июня до начала декабря, и только.

– А потом?

– Потом смешиваются с козами в одно стадо. Так вместе и ходят до тех пор, пока не родятся козлята. А как только козлята немного подрастут, матери забирают их и убегают подальше от отцов. Так, вдали от них, и живут с детьми в утесах.

– Убегают от отцов? – удивился Камо.

– Ну да, убегают в ужасе…

Ребята слушали деда и все больше изумлялись: что же это за загадка такая? Кто же так разделяет матерей и отцов?

– Тсс!.. – неожиданно прошептал дед и поднял палец.

На гребне, за которым скрылись козлы, вдруг снова появилась голова, украшенная рогами, показавшимися ребятам особенно большими – чуть ли не в два раза крупнее рогов первого козла-разведчика. Но сейчас это был белый козел и очень большой – с доброго бычка. Оглядев лощинку, козел скрылся.

Дед Асатур, охваченный охотничьим азартом, дрожал как в лихорадке.

– Видели, видели? – повторял он. – Ему уже примерно лет двенадцать, а рога у него в два аршина! – шептал дед возбужденно. – Старик уже. Такие старые козлы редко встречаются. После восьми лет они обычно дряхлеют и становятся поживой волков. А не то заберутся в какую-нибудь темную пещеру и умрут там в глухом углу, вдалеке от всех…

– Откуда ты знаешь, сколько козлу лет? – спросил Камо.

– А по кольцам на рогах. Каждый год – новое.

– А почему он такой белый?

– Старенький стал, как я, – выставил дед свою белую бороду. – Тише, ребята! Другое стадо идет воду пить.

– А из этого стада одного не убьешь? – спросил у деда Грикор, поглаживая свою воображаемую бороду: на Востоке всегда так делают, когда о чем-нибудь просят.

– Воспрещено! – коротко отрезал дед.

Раздался топот множества копытцев. К роднику спустился белый вожак, за ним следовало большое стадо козлов. Дорога была разведана, и козлы шли, не останавливаясь, не оглядываясь, прямо к воде. Рыжеватые, они были под цвет окружавшим их камням, а темные «пояса» на некоторых из них как раз под стать темным прослойкам, то там, то сям видневшимся на склонах Дали-дага.

Не успели козлы напиться и уйти и белый вожак еще стоял на гребне, охраняя безопасность стада, как снизу, из лощины, донесся шорох. Из глубины кустов выбежали и легкими прыжками понеслись к воде рыжевато-красные, стройные, тонконогие животные с маленькими головками на гибкой шее, украшенными острыми рожками.