Но ведь небесные тела и потоки энергий все время находятся в движении, и картина их общего взаимодействия, постоянно меняющаяся, не будет похожей на ту, что зафиксировали гаянцы, скажете вы. Как быть в этом случае? Здесь я отошлю вас к изящной сказке Шарля Перро о мальчике с пальчик. Помните, когда он, углубляясь в лес людоеда, чтобы найти обратный путь, бросал белые камешки? Так поступали и гаянцы. Только они разбросали на своем пути не камешки, а несколько десятков ксан. Ксана - это как бы путеводная звезда, шар с крохотными механизмами, которые учитывают изменения среды, вычисляют ее общую тенденцию и по запросу передают данные. Места их расположения в космосе мы знаем, позывные их - тоже и будем иметь возможность не только получать свежие вариации (это слово обозначает у летчиков и моряков сумму магнитных поправок для уточнения курса движения), но даже пеленговаться и определять свое местонахождение: ведь ксаны разбросаны по извилистой кривой, и многие из них попадут в зону досягаемости для нас! По плану мы должны иметь на борту оранжерею. Однако это не только добавочный груз. Это и объект, существенно нарушающий аэродинамические формы. Наши конструкторы вышли из положения просто: мы повезем с собой детали разборной оранжереи, семена, яйца птиц, инкубаторы, водоросли и солнечную электростанцию. Выйдя в космос и достигнув заданной постоянной скорости, мы, надев скафандры, возьмемся за строительство, а точнее, за сборку оранжереи и электростанции. Три месяца работы - и все будет готово. Затем посевы, инкубация - и мы будем иметь свое сельское хозяйство! Многослойная оболочка с протектирующим составом в одном из слоев будет охранять нас от метеоров, а после вылета в безвоздушное пространство наружная обшивка автоматически покроется защитным инеем из фтористых и кремниевых соединений. Метеорная пыль, сглаживая и как бы полируя иней, потеряет часть кинетической энергии, а естественный при этом нагрев вызовет спаивание кристаллов и их испарение. Время от времени защитный слои на поверхности корабля будет обновляться. Сильное впечатление на меня произвела камера биотрона - что-то напоминающее кровати. Каждая такая кровать была заключена в прозрачные яйцеобразные футляры из пластмассы. И опять приборы, трубочки, шланги, провода. Здесь были установлены особые кибернетические машины, которым надлежало облучить нас и погрузить в состояние анабиоза. - М-да... - вздохнул Хоутон. - Здесь мы будем лежать ни живы ни мертвы сто двадцать лет! - И еще в начале полета, - улыбнулся Глебов. - Ведь нашим взлетом будут управлять с Земли, а мы - в анабиозе - выдержим огромные ускорения. - Учтите, Боб, - напомнил Шелест, - вас еще не знает биотрон. Ложитесь... - Простите, командир, но мне прежде хотелось бы знать хотя бы принцип моего предстоящего анабиоза. - Ваш друг Роберт Гровер и профессор Кобрен, - сказал Шелест, - развили свою идею и усовершенствовали аппаратуру, с помощью которой они усыпили обитателей "Дискавери". - Помню, помню, - засмеялся Хоутон. - Облучением они замедлили жизненные процессы в человеке в сто раз. - А теперь в наших биотронах новая аппаратура Гровера и Кобрена замедлит эти процессы в тысячу раз! - Приятно, - засмеялся Боб. Он разделся и лег в крайнее справа прозрачное "яйцо". - Начнем ab ovo5, - усмехнулся он. Тут я должен кое-что пояснить читателю. Конечная наша цель - добраться целыми и невредимыми до Гаяны. Вот почему камера биотрона, точнее, ее диагностические установки, терапевтические агрегаты (есть и такие!), кибернетика, - в общем все хозяйство биотрона было связано с автоматами управления ракетой таким образом, что если ускорение при взлете вдруг начнет угрожать жизни кого-либо из нас, даже погруженных в анабиоз, то умные машины биотрона немедленно притормозят полет, помогая механизмам управления высчитать новый режим полета, а если будет острая необходимость, то и возвратят ракету на Землю. Вместе с тем сигнализирующие устройства биотрона передадут на Землю все данные о нашем самочувствии и в том случае, когда все будет в порядке. Но для всего этого биотроны должны "знать" каждого из нас и записать в своих запоминающих агрегатах нужные данные. Боб еще не успел познакомиться с биотронами, и потому он сейчас послушно лег на свое необычное ложе. Минут через пятнадцать зеленый глазок автоматов мигнул и разрешил Бобу встать. - Ну вот, - сказал Глебов, - вы уже взвешены, обмерены и проанализированы.
      5
      ...Двенадцать часов ночи. Приехали члены правительства. Пока комиссия по организации полета занималась последними приготовлениями к старту, состоялся... Я чуть не написал "митинг". Но это было нечто иное, еще более торжественное и вместе с тем теплое, дружеское. Последние интервью. Потом перед дальней дорогой, по русскому обычаю, мы все уселись и помолчали. Никто из нас не смотрит на часы, но я слышу, как идет время по сужающейся тропинке, чувствую его как человек, просыпающийся без будильника в назначенный час... Увижу ли я тебя, родная планета? Кто встретит меня? Дети? Правнуки? Когда это произойдет, если счастье будет нашим добрым водителем на пустынных дорогах Мироздания? Каковы особенности пространства и времени, разделяющие нас и Гаяну? Что сулит нам бесконечное многообразие природы? Кто знает... Между вопросом и ответом, сомнением и надеждой подчас глубокая пропасть без мостов и трамплинов. В Московском часовом поясе шагает третье декабря. В час ноль четыре старт... Происходящее кажется холодным и страшным до ужаса, будто я прирос пуповиной к планете и кто-то силится оторвать меня от нее. Ищу успокоения в размышлениях о том, что мы и в космосе будем живой частицей Земли, что нет более почетной и возвышенной миссии, чем наша, Сегодня мы отправимся в полет дружбы и мира, к народу, который, возможно, ждет нас и уж во всяком случае будет рад встрече с посланцами Земли. И я знаю, что мы пройдем сквозь испытания, не осквернив тех, кто доверил нам совершенные творения своего ума, кто мысленно сейчас с нами, кто от всей души желает нам счастливого пути! Последние секунды расставания настигли нас у подъемного лифта. Я обнял жену за плечи, и мы взглянули на юг. Над горизонтом взошло гигантское созвездие Ориона, и нам показалось, будто мы отчетливо видим не только маленькую звездочку, которая так прозаически зарегистрирована в каталоге 13-я Ориона, но и ту планету, к которой влекла нас мечта...
      1 Бочка, петля, иммельман - фигуры высшего пилотажа. 2 Автор этот задачи - шахматный композитор, пилот Аэрофлота Михаил Гориславский. 3 Человеку свойственно ошибаться (лат.). 4 Открытие - по-английски, "дискавери". 5 С яйца, то есть с самого начала (лат.).