Агрессивное меньшинство и молчаливое большинство

Как мы уже говорили, в Коране каждый мусульманин найдет то, что соответствует своему мироощущению. Злой человек найдет в нем обоснование для злых деяний, добрый — обоснование добрых, даже христианские заповеди любви и прощения. Из-за этого часто можно услышать мнение: Мохаммед многое «переписал» из Библии. На самом деле он практически не мог этого сделать. Пророк был неграмотен, знал только цифры и буквы, до конца жизни так и не научился писать. Правда, у Хадиджи, его первой жены, был родственник по имени Варака, который знал Библию, и даже, согласно преданию, принял иудейскую веру. Однако Хадиджа познакомила своего мужа с ним после того, как Мохаммед стал читать свои проповеди. Варака был стар, и вскоре умер. А Мохаммед продолжал читать свои проповеди еще два десятка лет. Исторических сведений о каких-либо иных тесных контактах Мохаммеда с иудеями и христианами не сохранилось. Поэтому сходство некоторых идей Корана с Библией мы можем объяснить общим источником происхождения, тем, что обе священные книги ниспосланы Богом.

Понимать это не обязательно буквально. Степень веры в иррациональное зависит от уровня религиозности. Кто-то без колебаний принимает то, что противоречит нашим знаниям, кто-то — прибегая к спасительным аллегориям, а третий вообще не верит в ниспосланность священных книг Богом, считая их творчеством людей.

Однако посмотрим на этот вопрос с точки зрения грубого материализма. Мохаммед получил острые впечатления в области религии во время коротких поездок в Сирию, нечастых встреч с христианскими монахами и еврейскими раввинами. Всё это в уме и чувствах впечатлительного, нервного человека, каким был Мохаммед, вполне могли сложиться в те образы и представления, которые запечатлены в Коране.

И все же допустим, что часть Корана «переписана» из Библии, пусть так. Даже в этом случае нам придется признать, что соответствующая часть Корана — от Бога, если Библию считать словом Бога.

Но в Коране есть одна добрая черта, которая делает его не похожим на другие писания. Кто надоумил Мохаммеда провозгласить почтение к Иисусу и Моисею, к другим иудейским и христианским святым, высказать мысль, что Коран ниспослан для подтверждения Торы и Евангелия? Может, эти миролюбивые мысли и есть повеления Всевышнего?

Вера в единого Бога, в создание Творцом всего сущего, в воскрешение, в рай и ад, понятия греха и благочестия, сочувствия к страждущим — эти мотивы являются общими для аврамических религий. Не нова и мысль о наказании «неверных», которая схожа с идеями Второзакония и Книги Иисуса Навина. Однако, скажем, евреи не ссылаются на «подвиги» Иисуса Навина, не призывают в наше время резать «неверных», тогда как в исламе есть силы, которые считают повторение «подвигов» Мохаммеда делом чести каждого мусульманина. Это вызывает у христиан и иудеев справедливый гнев.

Если уж на то пошло, необходимость следования в наше время всем поступкам Мохаммеда смущает и немалую часть мусульман. Тем более, что «удар мечом по шее» предназначен и им, если «удостоятся» звания «лицемеров». Так что, уважаемые христиане и иудеи, славяне и евреи, не следует понимать, что недобрые постулаты Корана направлены исключительно против вас — против мусульман тоже. Неспроста на земле уже 14 веков происходят кровопролития, совершаемые мусульманами против мусульман. Мы давно уже ведем распри со своими собратьями — кто из нас больше почитает Мохаммеда, кто лучше совершает намаз, кто впал в неверие, кто заслуживает большей милости Аллаха.

Мусульманская религия родилась на Аравийском полуострове, в среде арабов. Затем — мечом и словом, принуждением и увещанием — она распространилась на обширные территории. Затем арабы вынуждены были покинуть многие захваченные земли. Но, подобно тому, как волна, отступая, оставляет на берегу то, что принесла во время прилива, в ряде стран мусульманская религия осталась господствующей. Генетическая память этих народов не забыла кровь своих предков, пролитую при обращении в ислам. Поэтому на этих территориях трудно приживается фундаментализм, ваххабизм и прочий экстремизм. Многозначительна в этом плане азербайджанская поговорка: «Биз гылындж мусульманларыйык», которая означает: «мы — мусульмане от меча».

В мусульманском мире, как бы он ни пытался демонстрировать свое единство — его нет. И не только по названным выше причинам. Мусульмане обучаются светским наукам, часто в христианских странах, полученные знания не способствуют слепой вере в надуманные догматы, которые рассыпаются при столкновении с логикой. Что касается России — русификация мусульманских народов вряд ли была для них приятным процессом, но сыграла и положительную роль. Знакомство с русской литературой, культурой, искусством сделало мусульман более гуманными, добрыми, понимающими многообразие жизни, позволило увидеть мир за пределами привитых догм. Это духовно отдалило нормальных людей от жестокостей и заклинаний ортодоксального ислама.

Всему миру следует сегодня понять, что мусульманство состоит из агрессивного меньшинства и молчаливого большинства. Меньшинство крикливо, звуки, издаваемые бомбами, оглушают. Тогда как мир не видит большинства мусульман, которые молчат и не осмеливаются высказать свое слово. В отличие от западного мира, исламисты прекрасно видят такую расстановку сил. Неспроста они, встревоженные потерей искренних сторонников, в последние годы начали новый виток распространения ислама. И, надо сказать, это им удается.

Молчаливое большинство настроено конформистски. Это — несогласное мусульманство. Его конформизм напоминает принципы, по которым жила подавляющая часть советских людей во времена социализма. Они были не согласны с существовавшими порядками, но молчали, внешне исправно выполняли ритуалы, диктуемые системой. История показала, что такие карточные домики легко рассыпаются.

Там, где живут «мусульмане от меча», нет такой упертости, как в тех странах, которые находятся ближе к могиле Мохаммеда. Мусульмане, получившие образование в немусульманских странах, не смогут стать послушным орудием в руках агрессивных идеологов ислама, они не поддаются зомбированию и манипулированию. А их вера в Аллаха может служить гарантией их порядочности, гарантией того, что с ними можно иметь дело. Если запад действительно озабочен судьбой мира, то он обязан поддержать молчаливое большинство мусульман, дать им силы и возможности стать смелыми и немолчаливыми.

Но если этому молчаливому большинству денно и нощно твердить о «сатанизме» ислама, о «лжепророчестве» Мохаммеда, если людей называть лицами кавказской национальности, с презрением относиться ко всем мусульманам без разбора — это может привести к эмоциональному противодействию, к усилению позиций агрессивного меньшинства. Не следует «искоренять» ислам, как требуют некоторые лица, не надо оскорблять чувства верующих, не надо браться за реформирование ислама с кувалдой в руках.

Следует аккуратно, умно вырабатывать у мусульман реалистичные взгляды на ислам, Коран, Сунну, на деяния пророка Мохаммеда, критическое отношение к тем, кто вбивает в головы идеи об исключительности ислама и завоевании мира. Надо избавить мусульман от зомбирования, вернуть с облаков на землю тех, кто уже зомбирован. Надо противодействовать распространению ислама среди неисламских наций, потому что, и это не новость, неофитам легче привить экстремистские идеи. Цитата из интервью муфтия Татарстана Гусмана Ицхакова: «Меня, как муфтия, не радует, когда русские принимают ислам. Пусть русские остаются православными, а татары — мусульманами. Пусть православная церковь ведет проповедь среди народов, которые традиционно исповедуют православие, а мы — среди тех, кто традиционно исповедует ислам. Примеры русских, перешедших в ислам, не слишком обнадеживающие: у них обычно повышенная агрессивность, да и менталитет у них совсем другой. Мне кажется, что каждый должен хранить свои исконные обычаи, нравы, традиции».

Следует избавить молчаливое большинство мусульман от его страха перед агрессивным меньшинством, делать все, чтобы молчаливые заговорили. Речь должна идти не об уничтожении мусульманства, а о том, как вписать его в современную цивилизацию. Такой подход был бы честным как перед людьми иных верований, так и мусульманами.

Предупреждение обвиняющим во лжи. День различения. Рай и ад.

Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Клянусь посылаемыми вам айатами священного Корана, которые, словно ветром, разносятся в пространстве, с напоминанием вам, прощением, назиданием — то, что обещано, случится: небо расколется и померкнут звёзды, горы превратятся в прах. Это будет день различения. Горе же в этот день обвиняющим во лжи!

Протоколы исламских мудрецов

Есть такой термин — политический ислам. Это — разновидность фундаментализма. Ставит перед собой как будто бы религиозные задачи, но на самом деле — политические, вплоть до передела мироустройства. В своем манифесте с выразительным названием «Будущее принадлежит исламу» экстремистский идеолог Саид Кутб пишет: «Предпринимаются огромные усилия ограничить ислам рамками интуитивной догмы, религиозных обрядов и обычаев, помешать его полному господству над всей реальной деятельностью человеческой жизни, что противоречит истине, природе ислама и его предназначению. Чем скорее мусульманин поймет, что его религия есть не что иное, как стратегия последней войны, тем лучше будет в первую очередь для его личной судьбы».

Начало 77-й суры звучит так:

«Клянусь посылаемыми вам айатами священного Корана, которые, словно ветром, разносятся в пространстве…»

Но открываем толкование этого места, которое дает Институт Аль-Азхар, и находим такие слова:

«Клянусь непобедимыми айатами, уничтожающими целиком все ложные религии…»

Как видите, ничего подобного в приведенных строчках Корана нет, ни намека. Почему же толкователи вставили в текст слова, которых нет в оригинале Корана? Можно опреленно сказать, что при этом они выполняли «политический заказ», следуя тем силам, которые тайно поставили перед собой цель завоевать весь мир. Это подразумевается всегда, но редко говорится вслух: сделать весь мир мусульманским. Если вкладывать в слово «мусульманский» истинное значение этого слова, которое означает покорность Богу — ничего страшного, может, даже к лучшему. Если же заставлять всех выполнять намаз и платить закят, женщин носить чадру — то это уже недоразумение.

Если ислам не избавится от такой цели, нас ждут новые конфликты, войны, кровопролития. Тем не менее, эту цель преследуют не только агрессивные «воины» ислама, но и вполне мирные, с виду, граждане.

Сейчас страны запада демократично дают кров и хлеб мусульманам, переселившимся в США, Англию, Францию, Канаду, Австралию, так поступает и чисто русская часть Российской Федерации. Но, когда политические деятели этих стран поймут истинные планы ислама по переустройству мира, игра в демократию закончится, против новых завоевателей будет применена сила, и мир получит новый толчок для вражды. Так что цель ислама — покорение мира — несет опасность не только для немусульманских народов, но прежде всего для самих мусульман. Неспроста на западе горячие умы уже поговаривают о бомбардировке Мекки.

В современном исламе идет брожение. Оно началось сразу после смерти Мохаммеда, когда подчинившиеся мусульманам племена стали отворачиваться от ислама. Эти настроения были жестоко подавлены. Умные мусульмане пытались видоизменить ислам, избавить его от идей превосходства над другими религиями и завоевания мира, от меча и террора. Это движение в том или ином виде происходит и сейчас. В России и ближайших странах пока ничего не предпринимается, к исламу отношение такое, будто он совершенно безопасен. Пользуясь этим, мусульманский традиционализм и фундаментализм постепенно поднимают голову. Под маской «мирного» ислама экстремизм проникает в другие страны и ставит задачи, которые ставили выдуманные «протоколы сионских мудрецов», с тем только отличием, что мусульманские «протоколы» не выдуманы.

За неверие Мы погубили прежних грешников, за ними пойдут и нынешние. Горе же в этот день обвиняющим во лжи!

Не Мы ли сотворили вас из сгустка, поместив его в надёжном месте, создали облик ваш и условия жизни? Горе же в этот день обвиняющим во лжи!

Разве не Мы разместили по земле живых и мёртвых, поставили горы по земле и напоили людей водой? Горе же в этот день обвиняющим во лжи!

А теперь ваш путь лежит к огню, который вы считали ложью, в дымный ад, разбрасывающий искры. Горе же в этот день обвиняющим во лжи!

В этот день будет поздно говорить вам что-то и оправдываться. Горе же в этот день обвиняющим во лжи!

Это и есть день различения праведных и грешных. Сможете ли вы перехитрить судьбу? Горе же в этот день обвиняющим во лжи.

Богобоязненные в этот день пойдут в райские сады, где тень и источники воды. Это им награда за благочестие и веру. Горе же в этот день обвиняющим во лжи!

Вспомните, неправедные: вам же говорили, что все удовольствия жизни кратковременны. Горе же в этот день обвиняющим во лжи!

Вам говорили: поклоняйтесь Богу, а вы упорствовали в грехе. Горе же в этот день обвиняющим во лжи!

В какое же повествование вы после этого уверуете?

Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

О чём эти люди расспрашивают друг друга? О вести, по поводу которой нет у них согласия. Но они узнают правду в день возмездия, узнают.

Разве не Бог расстелил ковром вам землю, разве не Он расставил горы для прочности земли, не Он ли создал парами вас всех? Это Он дает вам сон для отдыха, а день для трудов. Он установил над вами семь небес и поместил там пылающий светильник. А из облаков выжимается вода для вашей жизни, для растений и садов.

Заметки на полях: выражение о том, что горы нужны для прочности Земли, как мы уже говорили, горячо обсуждается в межрелигиозных спорах. Немусульмане говорят, что это — еще одна ошибка в Коране, ибо горы не могут служить прочности Земли. Мусульмане же с азартом и довольно витиевато опровергают первых: под землей таится, мол, невидимое «продолжение» гор, подобное подводной части айсберга, и это придает Земле прочность. Однако, что такое тогда «прочность Земли», что может ее уменьшить, каким разрушающим процессам противодействуют горы? Подобные вопросы делают позицию мусульман уязвимой.

На самом деле это спорное выражение надо понимать так, и с этим никто спорить не станет: образование гор привело к прочности Земли. Известно, что горы возникали в результате глубинных тектонических сдвигов, это приводило подземные силы к равновесию, к прекращению таких сдвигов. Подтверждением является то, что новые горы давно уже не образуются — они когда-то были «расставлены» Богом, и это привело к прочности Земли, т.е., к равновесию, «успокоению» подземной стихии.

Надо сказать, что в стихах не всегда удается в точности передать громоздкие выражения. Возьмите в руки томик любого поэта — вы обнаружите, что всегда можно придраться к неточности тех или иных выражений, тем более касающихся причинно-следственных связей. Это касается и стихов, из которых сложен Коран.

Поистине, день различения есть некий срок, когда всё созданное придёт в движение, когда небеса раскроются, а горы станут миражом. Тут и произойдет то различение, о котором говорится.

Тот, кто считает знамения Наши ложью, кто преступает дозволенные пределы — пойдёт туда, где о прохладе и мечтать нельзя, там полыхает огонь геенны. Тот же, кто творил добро и страшился Бога — отправлен будет в рай, где сочные плоды и чистые ручьи. Каждому — свой путь, который сам избрал.

В судный день перед людьми рядами станут ангелы, и все услышат веление Аллаха — кому куда. Тогда-то грешники подумают о назиданиях, которые им читали на земле, и скажут: лучше бы нам было не воскреснуть!

Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Клянусь ангелами, которые отнимают души для доставки на небеса — настанет судный день, когда горы превратятся в прах, а люди, наоборот, воспрянут. Трубный глас приведёт все живое к смерти. Еще один такой же звук всех воскресит. Забьются неистово сердца, а взоры опустятся к земле.

Сейчас люди говорят: не может быть такого, чтобы мы воскресли. Но пусть не верят. Раздастся трубный глас, и все они воскреснут. Скажи им: ваше воскрешение не труднее, чем сотворение людей, растений и животных, земли и неба, дня и ночи, создание пропитания для вас и животных ваших!

В день воскрешения человек задумается, ради чего он жил, но ад уже предстанет перед его глазами. Тот, кто преступал пределы, кто жил, не думая о вечном — пристанищем ему станет пламя. А тот, кто удерживал себя от пагубных страстей — тот будет жить в раю.

Тебя спросят люди: когда судный день настанет? Отвечай: только Господь ведает об этом. Скажи: я — лишь проповедник истины для тех, кто боится Бога. Пусть они поймут, что жизнь на земле — всего лишь миг.

Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Посланник, ты не прав: нахмурился и отвернулся от слепого, который пришёл к тебе за назиданием. В это время был ты занят разговором с тем, кто богат и властен. Но, может, твои слова могли помочь слепому избавиться от греха и повернуться к Богу? А может, твоё общение с тем богатым бесполезно, и к Богу он не обратится?

Эта книга — напоминание, пусть каждый, кто желает, о нём помнит. Напоминание это записано в вечных свитках, вознесённых и очищенных, они хранятся в небесах.

Создание Корана и заклинания

После смерти Мохаммеда его сподвижники осмотрелись и подумали: Мохаммед столько говорил о Коране, мы столько говорим о нем — а где он, наш Коран?

Его, как книги, или хотя бы как свитков, просто не было. Он существовал пока в виде разрозненных листков пергамента, лоскутов кожи, бараньих плоских лопаток, пальмовых листьев, даже плоских камней — то, что читал Мохаммед, записывали на чем придется. Самая же большая часть хранилась в памяти людей, бывших очевидцами проповедей пророка.

Все это предстояло собрать в книгу. После смерти Мохаммеда Абу Бекр с Омаром позвали 22-летнего Зейда и поручили ему заняться собиранием книги. Зейд с рвением взялся за дело. Он был при жизни Мохаммеда его писарем, ему этот труд показался не таким уж тяжелым. Он записал воспоминания нескольких человек, потом разложил все, что имел, и переписал.

Вспомнить, в каком порядке читал суры Мохаммед, было невозможно. Поэтому Зейд пошел другим путем. Р.Бадли в своей книге о пророке и мусульманской религии пишет, что Зейд был добросовестным исполнителем. В это трудно верится — Зейд не стал выяснять, анализировать, в каком порядке следует разложить все эти записи. Он поступил просто — переписал самую длинную суру, потом взял суру поменьше, опять переписал, и т.д. Названия сур кое-где были, в большинстве случаев их не было, и он придумывал сам. При этом Зейд часто выбирал какое-то понравившееся слово, и оно и становилось заголовком суры.

Эта работа заняла несколько лет. В итоге поздние, мединские суры стали предшествовать ранним мекканским, сплошь и рядом наблюдалась непоследовательность в изложении той или иной темы, в мединские суры попали айаты из мекканских сур, и наоборот. При этом, как утверждают востоковеды, были вписаны слова и выражения, которые хотели бы видеть сподвижники пророка.

О том, что было дальше, история преподносит два разноречивых сведения. Первое — что с листов Зейда были сделаны копии, они разлетелись по Аравии и захваченным странам, и каждый добавлял или убавлял, что хотел. Другое — что работа Зейда пролежала без движения двадцать лет, а в это время появились другие варианты Корана, неизвестно кем составленные. Увидев это, последователи Мохаммеда решили создать единый, стандартизированный Коран.

Шел 652 год, работа шла уже под руководством официальной комиссии, которую учредил пришедший к власти третий халиф — Осман. К ней снова привлекли Зейда, которому к тому времени исполнилось 43 года, он уже был не прежним юношей, но серьезным человеком, и можно предположить, что работал писарем при халифе.

Комиссия Османа начала с того, что собрала все разноречивые тексты Корана, которые хранились у людей, и сожгла их. Это была огромная потеря для истории, но путь к созданию единого Корана. Текст переписали в четырех экземплярах, и Осман разослал их в Мекку, Дамаск, Куфу и Басру, которые к тому времени были центрами мусульманства. Велено было при переписывании ничего не менять. Зейд получил, наконец, за свои труды солидное вознаграждение, которого хватило бы, чтобы купить 10.000 овец.

Еще через 50 лет в текст вставили орфографические знаки, знаки огласовки, так называемые диактрические знаки, отредактировали заголовки сур. Забегая вперед, скажем, что Коран приобрел нынешний свой вид только в 1923 году.

Сравним происходившее с тем, что говорят ортодоксальные источники. Они твердят, что Коран сотворен с первой буквы до последней точки Аллахом. Мысли об участии людей в сотворении Корана считаются еретическими, достойными сурового наказания. Ортодоксальные мусульмане говорят, что нынешняя книга — это точная копия того Корана, который хранится на седьмом небе в свитках. Они хвастаются перед иудеями и христианами: ваша Библия переписывалась много раз, а наш Коран, каким был, таким и остался со времени ниспослания Мохаммеду. Ни доводы, ни логика не помогают, только ведут к наказанию «еретиков».

Вот что пишет некий «ученый-исламовед»: «Нас могут попросить обосновать утверждение о том, что Коран является несотворенной речью Аллаха. Доказательством этого является следующее высказывание великого и могучего Аллаха: „Среди Его знамений — то, что небо и земля держатся по Его воле“. Вам понятна эта логика? Нам — нет. А ему самому?

Человек неблагодарен. Он сотворён Аллахом из ничтожной капли, Господь хранит его, Он дал ему жизнь и пропитание. Бог проливает ливни, рассекает землю трещинами, из которых являются миру все растения и плоды для поддержания жизни.

Когда раздастся трубный глас, люди забудут всё, и разделятся на два отряда. У одних будут сияющие от счастья лица, а у других — чернее тучи.

ГЛАВА 17. ВНИЗ ПО ЛЕСТНИЦЕ, ВЕДУЩЕЙ ВВЕРХ

Была ли надежда на то, чтобы мусульманская религия оставалась такой, какой была вначале, не обернулась против людей, чтобы она стала продолжением более древних религий, не противоречила им? Была. Первая — Ругия, дочь Мохаммеда.

На языках многих мусульманских народов слово «человек» звучит как «адам» — по имени нашего общего прародителя. А «инсан» — это нечто большее, чем человек, это «особый, благородный, возвышенный человек». Именно так можно было назват ее — среднюю дочь Мохаммеда, которая умерла в 23 года.

Её звали Ругия. Родилась в Мекке в 601 году, умерла в Медине в 624-ом. Все дети Мохаммеда жили не долго — только Фатима пережила своего отца на полгода и умерла в 26 лет.

Предание гласит, что, несмотря на окружение, сначала языческое, потом — неожиданно агрессивное, Ругия была «инсан», незаурядным человеком. Если видела на дороге муравьев — делала большой крюк, чтобы нечаянно не раздавить их. Ругия любила стариков и детей. Те, кто был немощен и голоден, всегда находили у нее сочувствие — кормила, одевала, одаривала улыбкой и добрым словом. Несмотря на то, что Зейнаб, ее сестра, была старше на 2 года, это Ругия присматривала за ней, а не наоборот.

Когда давление на первых мусульман в Мекке стало невыносимым, она с мужем эмигрировала в Эфиопию, Мужем ее был Осман, который потом станет третьим халифом — предводителем мусульманской империи. После смерти Ругии он женится на ее сестре Кульсум, которая была младше на три года. Сама она не выдержит тяжелых переездов из Мекки в Эфиопию, жизни на чужбине, переезда из Эфиопии в Медину. Но не только это послужило причиной этой ранней смерти.

Хадиджа родила ее в 46 лет. До ниспослания первой суры Корана оставалось 9 лет, семья жила безбедно. Кстати, Коран, в котором, хоть имена и не называются, содержит упоминание о некоторых женах Мохаммеда. Это Аиша — дочь Абу Бекра, и Хафза — дочь Омара. Но никаких, даже косвенных упоминаний о детях Мохаммеда, об их трагической судьбе, о личности их матери Хадиджи, в Коране нет.

Вначале Ругия восторженно принимала идеи, которые высказывал отец. Тогда, на первом этапе, они были возвышенны, поэтичны, гуманны. Хотя Ругия была еще ребенком, она уловила, что отец призывает всех к гуманности, справедливости, к духовной чистоте, честности, проповедует добро, неотвратимое наказание за злые деяния, дружбу и уважение между разными племенами. Все это импонировало ее доброй душе.

Как и все поздние дети, она умственно была более развита, чем сверстники, подвижна, сверхактивна. Она с восторгом слушала проповеди отца, готова была помогать ему. Он считал ее ребенком, к тому же, не очень надеялся на дочь, и ждал наследника. Но не дождался — сыновья Касим, Абдулла, Ибрагим умерли в детстве.

Пророку стоило обратить внимание на Ругию. Она могла стать верным помощником. Нельзя не подумать о том, что, если бы Ругия приняла активное участие в построении новой религии — это учение стало бы более человечным, гуманным.

Ругия уехала с мужем в Эфиопию из Мекки. А вернулась уже в Медину. Уезжая в эмиграцию, она оставила отца несчастным — его проповеди сначала осмеивались, потом курайшиты, бывало, даже закидывали его камнями. Но она была убеждена в его правоте. Приехала же после нескольких лет жизни в Эфиопии в Медину, когда отец был уже правителем. Она застала отца совершенно иным, чем помнила его по Мекке. Он читал совершенно другие по характеру проповеди, враждебные по отношению ко всем, кто не разделял его взглядов.