***
Шум и суета в коридорах уже затихли, когда Дин Джинзлер отложил инфопланшет и стал готовиться ко сну. День выдался длинным и странным – много незнакомых людей, непонятных событий. Он, как это часто бывает в зрелые годы, устал.
И в то же время на утомление накладывалось возбуждение. Возбуждение и неясный трепет.
"Сверхдальний перелет". Почти через полвека он, наконец, увидит грандиозный и таинственный корабль, на котором Лорана покинула Республику. Он будет стоять там, где стояла она, видеть то, что видела она. Если повезет, он уловит эхо тех мыслей и целей, которые захватили ее воображение и которым она посвятила свою жизнь.
И он увидит место, где ее раньше срока настигла смерть.
Умываясь и чистя зубы, он глядел на свое отражение в зеркале. За морщинами проглядывало напоминание о молодом человеке, который высмеивал и презирал Лорану долгие годы – и который с нею даже толком не попрощался. На него смотрели серые глаза… Ее глаза тоже были серыми? Он уже не помнил. Помнил только, что в них не было присущих ему самому холода и жестокости. Напротив, ее взгляд был живым и полным сострадания, душевной теплоты. Даже по отношению к нему – не заслуживавшему никакого сочувствия. Кажется, тогда вокруг его губ не было суровых морщин…
Или было? Он уже давно носил тихую горечь в своем сердце.
Примерно как та молодая женщина, которую он встретил этим днем, внезапно пришло на ум, – Мара Джейд-Скайуокер. Ее тоже терзали какие-то застарелые горько-сладкие воспоминания. И несмотря на то, что в последнее время ее жизнь явно пошла на поправку – это он сумел прочитать в ее глазах – Дину было ясно: некоторые воспоминания померкнут еще нескоро.
А какие-то – вообще никогда не пропадают, как бы этого ни хотелось. И сам он был тому живым подтверждением.
Закончив умываться, Джинзлер вернулся в спальню. Похоже, именно Мара, несмотря на все следы суровости и цинизма на своем лице, приняла окончательное решение не выдавать его Формби.
От этой мысли он занервничал. Джинзлер уже давно не признавал сострадания, а сострадание, исходившее от джедая, казалось ему еще более зловещим. Джедаи, если верить старым россказням и новореспубликанской пропаганде, умели определять характер и помыслы людей одним взглядом. Но могут ли они читать мысли и намерения? И если да, что же конкретно прочла в его мыслях Мара?
Джинзлер фыркнул. Что за глупости! Во имя всех жукоедов Внешнего кольца, как ей прочитать его чувства, если даже он сам не может в них толком разобраться?
Ответа не находилось. Может быть, она сделает это за него – если сильно попросить.
А возможно, она просто решит, что не стоит оказывать ему честь своим милосердием, и все-таки выдаст его Формби.
Нет. Жребий брошен, осталось только пройти весь путь до конца. Что до джедаев – будет лучше держаться подальше от них обоих.
Выключив свет, он лег в кровать. И постарался отогнать воспоминания, чтобы наконец уснуть.
ГЛАВА 8
Следующие два дня прошли спокойно. Люк проводил много времени с джерунами, погрузившись в изучение списков республиканских планет и терпеливо выдерживая утомительную смесь их почти религиозного поклонения и желания угодить. В процессе поиска планеты он пытался выяснить какие-либо детали их встречи со "Сверхдальним перелетом", но истории джерунов выглядели очень запутанными и почти мифическими, так что вскоре Люк прекратил бесполезные расспросы. Разумеется, из этих джерунов никто при встрече со "Сверхдальним" не присутствовал, а те, кто им об этом рассказывал, не особенно упирали на точность.
В эти дни они с Марой виделись нечасто – как правило, только за столом во время еды и по вечерам. Однако в деле сбора информации, по сравнению с ним самим, она добилась гораздо больших успехов. С помощью Фисы она начала методичное изучение "Посланника Чафа" и его экипажа.
Первой задачей Мары стало подтверждение некоторых цифр. Оказалось, что Фел был прав насчет численности экипажа: кроме генерала Драска, на борту присутствовали четыре офицера, тридцать других членов экипажа и двенадцать солдат – итого сорок семь чиссов, одетых в черную форму Флота Обороны. Штат Формби, напротив, состоял только из Фисы и еще двух членов Семьи Чаф.
Маре не удалось получить удовлетворительного объяснения, почему Формби сопровождает так мало помощников, хотя Фиса упомянула, что в нормальных условиях весь экипаж корабля должен был состоять из чиссов, служащих Семье Чаф, без привлечения личного состава Флота Обороны. В конечном итоге Мара и Люк пришли к выводу, что последний был прав насчет нежелания Девяти Семей вверять бразды правления всей экспедицией в руки одной из них. Или же позволять ей получить всю выгоду, которую могла принести эта экспедиция.
Чиссы относились к присутствию Мары и вопросам, которые она задавала, в целом нейтрально. Драск при встречах продолжал вести себя неприветливо, но подчеркнуто вежливо; однако было неизвестно, чем вызвана эта вежливость – статусом самой Мары или присутствием рядом с ней помощницы Формби, готовой доложить аристократу обо всех случаях неподобающего поведения в отношении гостей.
Формби был занят еще больше генерала: почти все время он проводил в консультациях с членами своей свиты, Драском, Тальшибом или другими офицерами. Мара видела его лишь несколько раз, да и то издали, и всякий раз он был погружен в оживленную беседу с кем-то из чиссов. После официального ужина, проведенного всеми вместе за одним столом, Формби перестал уделять внимание джедаям и переложил ответственность за гостей на Фису и офицеров Тальшиба.
Как успела заметить Мара, Чак Фел и его штурмовики тоже держались особняком, стараясь не особенно попадаться на глаза остальным. В редких случаях, когда им с Фелом случалось встретиться, тот вел себя вполне доброжелательно. Но вместе с тем Мара ощущала исходящую от него встревоженность. Об украденных инфокартах никто не упоминал.
И, хотя это было совершенно бездоказательно, у нее сложилось стойкое впечатление, что Дин Джинзлер ее избегает.
Люк придерживался мнения, что, если это действительно так, подобное решение лже-посла в сложившихся обстоятельствах – отнюдь не самый умный поступок с его стороны.
И хотя Мара так и не озвучила своего подозрения, Люку совсем нетрудно было заметить настроение жены – особенно на второй день, полностью посвященный целенаправленным розыскам Джинзлера.
Однако, несмотря на все старания, тот успешно скрывался и не позволял себя найти. Ситуация раздражала Мару все больше и больше, а в итоге обернулась против Люка, из лучших побуждений предложившего "второй половине" приберечь силы. После своих слов он битый час выступал в качестве мишени для ее колкостей.
Наконец, поздним вечером второго дня Формби собрал пассажиров на наблюдательной палубе командного центра. Но, как выяснилось, вовсе не по той причине, о которой все подумали.
***
– Приветствую вас на сторожевой станции Браск Ото, – объявил Формби, указывая на сверкающую металлическую конструкцию в форме двойной пирамиды в центре большого экрана. – Здесь вы должны остановиться и обдумать…
Со стороны джерунов донесся гулкий ропот, как от роя насекомых над цветущим кустом.
– Остановиться и обдумать что? – спросил Берш. – Мы еще не прибыли на "Сверхдальний"?
– Нет, – ответил Формби. – Как я сказал, вы здесь для того, чтобы обдумать, лететь ли с нами дальше.
– Но нам сказали, что мы уже прилетели, – Люк еще не видел его настолько огорченным.
Неудивительно, если учесть, какими разодетыми явились джеруны на эту встречу. Они облачились в роскошные наряды, богато украшенные нитями из драгоценных металлов и выглядевшие вдвое тяжелее их обычной одежды, а на плечах у каждого висела туша волкила. Температура на борту корабля чиссов и так была излишне высокой, и джеруны, должно быть, изнемогали от жары в своих одеяниях.
– Мы прибыли туда, откуда начнется самая трудная часть путешествия, – терпеливо пояснил Формби. – Все присутствующие должны узнать об опасностях, с которыми нам предстоит столкнуться, и принять решение, лететь ли им дальше.
– Но…
– Терпение, веритель Берш, – сказал Джинзлер. Люк заметил, что Джинзлер и здесь постарался встать как можно дальше от джедаев, но так, чтобы это не бросалось в глаза. – Давайте послушаем, что скажет наш гостеприимный хозяин.
– Благодарю, господин посол, – сказал Формби, слегка поклонившись. Он сделал жест рукой, и станция в форме двойной пирамиды исчезла с экрана.
Все собравшиеся, и Люк в том числе, изумленно ахнули. На экране появилось удивительно красивое скопление звезд: сотни собранных в компактную сферу светил.
– Редут, – объявил Формби. – Это звездное скопление прячет последний "островок безопасности" чиссов, последнее прибежище, которое укроет наш народ на случай, если мы потерпим неудачу в открытом сражении. Это неприступная крепость; даже самый решительный и стойкий противник испытает заметные трудности, прежде чем сумеет проникнуть внутрь. По всему пространству Редута разбросаны наши боевые корабли и огневые точки. Более того, сама природа таит здесь неприятные сюрпризы для непосвященных.
– И, прежде всего, очень трудные условия навигации, – вставил Фел. – Эти звезды слишком близко расположены друг к другу.
– Именно так, – подтвердил Формби. – И это представляет опасность не только для потенциального врага, но и для нас.
Он снова указал на экран.
– Как вы сказали, звезды в скоплении находятся очень близко друг к другу, и гиперпространственные маршруты между ними еще не вполне изучены. Нам приходится продвигаться довольно медленно, делая в пути множество остановок для уточнения навигационных данных. Путешествие займет приблизительно четыре дня.
– Я думал, ваши корабли уже нашли планетоид, на котором разбился "Сверхдальний перелет", – напомнил ему Фел. – Разве мы не можем просто следовать тем же курсом, что и они?
– Да, мы будем использовать их данные, – подтвердил Формби. – Но внутри скопления ничто не постоянно и не стабильно. Уровень радиации превышает все допустимые нормы. Повсюду множество планетоидов и крупных комет, движущихся по непредсказуемым орбитам под непрекращающимся противоборством гравитационных сил. Которые, в свою очередь, тоже представляют значительную опасность для жизни.
– Мы тратим время, – встрял Берш. Его раздражение прошло, и голос снова был спокойным. – Те, кто летел на "Сверхдальнем", пожертвовали ради нас жизнью. Разве можем мы устрашиться опасностей, когда хотим почтить их память?
– Согласен, – твердо сказал Фел. – Мы летим.
– Я тоже, – добавил Джинзлер.
– И мы, – сказал Люк. – Итак, единогласно?
– Благодарю вас. – Формби слегка поклонился присутствующим. – Благодарю вас всех.
Люка вдруг охватила странная дрожь. Формби, разумеется, обращался ко всем. Но в то же время у джедая появилось странное чувство, будто эти слова в особенности адресованы ему и Маре.
Формби повернулся к джерунам.
– А сейчас, веритель Берш, вы и ваши спутники должны попрощаться с теми, кто находится на борту вашего корабля. Они не смогут лететь дальше и будут ждать нашего возвращения здесь.
– Понятно, – сказал Берш. – Если вы обеспечите связь, я поговорю с ними.
Формби кивнул и снова подал знак подчиненным. Еще несколько секунд звездная сфера Редута оставалась на экране, затем ее сменило изображение детской игровой площадки на корабле джерунов.
– Можете говорить, – сказал Формби.
Берш выпрямился и заговорил на языке, напоминавшем мелодию из двух нот. Именно такой язык, подумал Люк, и могли произвести на свет существа с двумя ртами.
Формби отошел в сторону и устремил взгляд в глубину командного центра. Люк, стараясь не выглядеть навязчивым, присоединился к аристократу.
– Мастер Скайуокер, – мягко обратился к нему Формби. – Я рад, что вы решили сопровождать нас дальше.
– Мы здесь именно для этого, – напомнил Люк. – Неужели навигация там действительно настолько трудна?
Формби улыбнулся. Его красные глаза сверкнули в полумраке наблюдательной палубы.
– Полеты в пространстве Редута непросты, но в них нет ничего невозможного, – сказал он. – А почему вы спрашиваете?
– Существуют специальные джедайские методики, помогающие в гиперпространственной навигации, – пояснил Люк. – Особенно в таких сложных ситуациях, как полеты в плотных скоплениях звезд. Иногда мы можем находить безопасные маршруты, которые не отыщет даже навигационный компьютер.
– Интересная мысль, – кивнул Формби. – Жаль, с нами не было джедаев в то время, когда шло исследование этого звездного скопления. Несомненно, в этом случае удалось бы сохранить много жизней.
Люк нахмурился.
– Но вы говорили, что только начали строить там убежище?
– Я немного преувеличил, – сознался Формби. – Нет, мы начали изучать скопление более двухсот лет назад – еще до того, как узнали о вашем существовании. – Он оглянулся на джерунов. – Хотя, должен сказать, лишь последние пятьдесят лет работа по созданию "островка безопасности" движется полным ходом. К счастью, сейчас строительство уже близко к завершению.
– Понятно, – сказал Люк.
Пятьдесят лет назад… Как раз в это время сюда направлялся "Сверхдальний перелет". Могла ли Галактическая Республика быть той "страшной угрозой", которая настолько напугала чиссов, что те немедленно приступили к строительству "бомбоубежища"? Или они каким-то образом предвидели приход к власти Палпатина и создание Империи? Траун вполне мог предугадать это – если, конечно, другие лидеры чиссов захотели бы к нему прислушаться.
Идея такого убежища вполне могла оправдать вложенные ресурсы. Даже столь надменный и самонадеянный человек, как гранд-мофф Таркин, трижды подумал бы, прежде чем вести "Звезду Смерти" в этот звездный лабиринт.
– Теперь я вижу, почему вы не применяете превентивные удары, – прокомментировал Люк. – Имея такую крепость, ваш народ вполне может уступить врагу право первого выстрела.
Формби быстро повернулся к нему.
– Редут здесь совершенно ни при чем! – резко сказал он. – Это исключительно вопрос чести и морали. Чиссы никогда не были агрессорами. Мы никогда не вели войну, если нас к ней не вынуждали. Уже тысячу лет это неписанный закон для нас, мастер Скайуокер, и мы от него не отступим.
– Конечно, конечно, понимаю, – торопливо сказал Люк, пораженный горячностью Формби. Неудивительно, что Траун и его агрессивная военная философия вызвали у чиссов такое неприятие. – Я не имел в виду ничего такого, прошу простить, если неясно выразился.
– Да, разумеется, – кивнул Формби. Его взгляд слегка погас. – И вы простите меня за несдержанность. Этот вопрос… Скажем так, в последнее время он серьезнейшим образом обсуждается Правящими семьями.
Люк приподнял брови.
– Вот как?
– Да, – произнес Формби таким тоном, будто хотел сказать: "Оставим эту тему". – В любом случае благодарю за предложение, но сейчас в вашей помощи нет необходимости.
Люк поклонился.
– Как пожелаете, аристократ. Если помощь все же понадобится, мы готовы ее предоставить.
Он направился обратно к Маре, снова размышляя над тем, как Лее удается справляться со всей этой дипломатией.
Джеруны, как заметил Люк, уже заканчивали свою беседу. Джерун на экране издавал звуки, напоминавшие нечто среднее между военными фанфарами и отрывком из хаттской оперы. Берш отвечал ему в тон.
– О чем вы говорили? – спросила Мара, когда Люк подошел к ней.
– Я предложил Формби нашу помощь в навигационных расчетах. Тот сказал, что они справятся сами. – Люк нахмурился. Он заметил в глазах жены напряжение, какого не было в тот момент, когда он уходил. – Что-то случилось?
– Я… не знаю, – сказала Мара, медленно оглядывая помещение. – Я что-то почувствовала.
– Плохое? – уточнил Люк, пытаясь с помощью Силы разобрать ее мысли. – Опасное?
– Что-то… неправильное, – сказала она. – Очень неправильное. Не думаю, что опасное, по крайней мере, само по себе… Просто что-то не так.
Музыкальная речь джерунов замолкла.
– Благодарю вас, аристократ Формби, – сказал Берш, перейдя на общегалактический, который после языка джерунов звучал удивительно тускло. – Мой народ сожалеет, что не может воздать все почести героям "Сверхдальнего перелета", но мы понимаем вашу обеспокоенность. – Оба его рта дернулись. – В любом случае, наш корабль едва ли выдержит дальнейшее путешествие. А если народ джерунов погибнет, мы сделаем жертву "Сверхдальнего перелета" напрасной.
– Воистину так, – согласился Формби. Повернувшись к командному центру, он приказал: – Капитан Тальшиб, мы готовы. Летим к "Сверхдальнему перелету".
***
Во время экскурсии по "Посланнику Чафу" Фиса назвала это место носовым обзорным салоном. Джинзлер вспомнил ее слова, попивая принесенный с собой напиток и глядя в выпуклый иллюминатор, занимавший всю стену салона перед ним. Отсюда открывался прекрасный вид на звезды чисского космоса, здесь стояло много удобных кресел и диванов, и Джинзлер дал себе обещание прийти сюда еще раз, когда все успокоится.
Конечно, сейчас, во время полета в гиперпространстве, вид был не столь интересным. Гиперпространство везде выглядело одинаково.
Но диван был удобным, Джинзлер наслаждался напитком и уединением, а корабль направлялся к "Сверхдальнему перелету". В данный момент он получал все, что хотел от жизни.
Джинзлер поднял стакан, взглянул на пестрые полосы гиперпространства и мысленно произнес тост. "За тебя, Лорана…" Сзади открылась дверь.
– Эй? – послышался чей-то голос.
Джинзлер вздохнул. "Вот и все уединение…" – Да? – отозвался он. – Это Дин… посол Джинзлер.
– Ах… – сказал кто-то. Повернувшись, Джинзлер разглядел силуэт, скользнувший в полумрак.
– Я Эстош. Не помешаю?
Один из джерунов. Младший, если он правильно помнил.
– Нет-нет, – вздохнул Джинзлер. – Заходите, пожалуйста.
– Спасибо, – произнес Эстош, пробираясь к дивану Джинзлера мимо расставленной повсюду мебели. – А что вы здесь делаете?
– Ничего, – сказал Джинзлер. – Просто смотрю, как пролетают мимо световые годы, и думаю о "Сверхдальнем перелете".
– Они были великими… – протянул Эстош, осторожно присев на диван рядом с послом. – Их подвиг и вас делает великим, – поспешно добавил он.
Джинзлер поморщился в темноте.
– Возможно, – сказал он.
– Это так, даже если вы сами этого не чувствуете, – настаивал Эстош.
– Спасибо, – кивнул Джинзлер. – Расскажите, что вы знаете о "Сверхдальнем перелете"… о том, что с ним произошло?
– Я еще тогда не родился и знаю только то, что мне рассказали, – ответил Эстош. – Знаю, что до встречи со "Сверхдальним перелетом" на наши планеты вторглись вагаари. Они убивали нас, грабили и обращали в рабство. Мы стали их работниками, ремесленниками… и просто рабами. Они посылали нас на самую тяжелую работу в опасные рудники и горы, а когда шли в бой, то прикрывались нами, чтобы мы гибли вместо них. – Джерун вздрогнул так, что весь диван затрясся. – Они использовали наш народ, пока он не дошел до грани вымирания.
– И тогда появился "Сверхдальний перелет"?
Эстош глубоко вздохнул: звук получился похожим на свист в глубокой пещере.
– Вы даже не представляете, посол Джинзлер… – сказал он. – Внезапно они возникли перед нами… Огонь их орудий нес гибель кораблям наших угнетателей…
В этот момент полосы гиперпространства в иллюминаторе сжались, превратившись в россыпь звезд.
– Должно быть, одна из остановок, о которых говорил аристократ Формби, – сказал Джинзлер, глядя в иллюминатор, – Впечатляющий вид, не правда ли?
– Да, – согласился Эстош. – Жаль, чиссы не позволят нам поселиться на какой-нибудь из этих планет. Жить среди такой красоты…
– Тихо, – прервал его Джинзлер, почувствовав внезапную тревогу. Что-то было не так…
Вдруг он понял.
– Двигатели, – сказал Джинзлер, поднимаясь на ноги. – Вы это почувствовали? Они работают нестабильно.
– Да, – сказал Эстош. – Я тоже почувствовал. Что это означает?
– Это означает, что с ними что-то не в порядке. Или с управлением. Или, – мрачно добавил Джинзлер, – с теми, кто сейчас в командной рубке.
***
Мара как раз сняла ботинки, собираясь улечься спать, когда палуба под ногами вздрогнула.
Она замерла, пытаясь разобрать в Силе, что происходит.
– Люк?
– Да, – прошептал тот, сосредоточенно нахмурившись. – Похоже, что-то с двигателями.
– Они работают с перебоями. – Мара перекинула ноги над кроватью и перекатилась к Люку, со стороны которого находилась панель связи. Затем протянула руку и нажала на кнопку.
– Командный центр, это джедай Скайуокер. Что происходит?
– Ничего особенного, джедай Скайуокер, – ответил чисский голос. – Небольшая проблема с кабелями управления на корме.
– Что за проблема?
– Она вас не касается, – резко ответил чисс. – Всего лишь небольшая проблема, мы сами с ней справимся. Оставайтесь в каюте.
Раздался щелчок, и связь оборвалась.
– Как это похоже на генерала Драска, – проронил Люк, надевая рубашку. – Полагаю, он уже выдал всем подчиненным четкие указания, что и как говорить, если мы опять сунемся не в свое дело.
– Сходим проверить, что там происходит? – спросила Мара, перекатившись обратно – на ту сторону, где были ее ботинки.
– Думаю, лучше попробовать другой подход, – сказал Люк, застегнув рубашку и взяв световой меч. – Мы уже сталкивались с диверсией на борту этого корабля. Сейчас тоже попахивает чем-то подобным.
– Согласна, – сказала Мара, вешая световой меч на пояс. – Он говорил, что проблема на корме. Значит, пойдем к носу?
– Да, – сказал Люк. – Ты изучала корабль. Что в носовой части может заинтересовать диверсанта?
– Там много чего интересного, – прикинула Мара. – Носовые навигационные сенсоры, системы противометеоритной защиты, генераторы защитного поля, несколько кают для экипажа и склады.
– В том числе и с продовольствием?
– Да, – кивнула Мара. – И, что самое интересное… недалеко от носа – ангар с командирским глайдером.
– Шлюпка с гиперприводом, о которой говорил Фел?
– Она самая. С чего начнем?
– Ну, диверсант вряд ли так легко даст себя обнаружить, – философски заметил Люк.- План такой: ты идешь к носу по главному коридору правого борта и смотришь в оба. Я отправлюсь к челноку джерунов и проверю, не происходит ли там чего-то необычного, потом перейду на левый борт и проверю имперский транспорт. Если там все нормально, возьму курс по левому борту к носу, и там мы с тобой встретимся.
– Звучит неплохо, – кивнула Мара. – До встречи. И береги себя.
– Ты тоже.
***
В коридоре правого борта, по которому Мара осторожно пробиралась к носовой части корабля, было пусто. Большинство стоявших на вахте членов экипажа, очевидно, ушли на корму разбираться с двигателями, а остальные спали в каютах или отдыхали каким-то иным образом. Тот факт, что весь экипаж не был поднят по тревоге, подтверждал: Драск и в самом деле считал происшествие незначительным. Просто небольшая поломка, которую таинственный вор, укравший инфокарты, мог использовать в своих интересах.
Мара очень хотела знать, что могло ему понадобиться на этот раз. И если сейчас ей немного повезет, то будет возможность спросить его лично.
Она уже почти дошла до носовой части, когда свет в коридоре вдруг погас.
Мара вжалась в переборку и замерла в тени, которую отбрасывала тусклая аварийная лампа. Потянувшись Силой, она почувствовала поблизости чье-то присутствие, чьи-то мысли и эмоции. Кто-то шел в ее сторону. Может быть, даже двое.
Или трое.
Мара нахмурилась, вглядываясь во мрак и пытаясь слепить из смутных ощущений хоть что-то цельное и разборчивое. Здесь, в присутствии стольких чужих разумов – джерунов и чиссов – ее способность четко определять чье-то существование в Силе была ограничена. Там, впереди и справа… не тот ли, кого она почувствовала?
Из бокового коридора в том направлении донесся едва слышный стук, будто кто-то задел переборку чем-то твердым. Сняв с пояса меч, Мара заскользила к арочному проему, стараясь по возможности держаться в тени.
Стук послышался снова, на этот раз гораздо ближе. Мара прижалась спиной к переборке и подняла меч, держа палец на кнопке активации.
Секунду она стояла в такой позе. Потом резко повернулась, зажгла меч и в мгновение ока оказалась прямо посреди проема… …лицом к лицу с имперским штурмовиком, который неожиданно вынырнул из-за насоса охладителя и нацелил на нее бластерную винтовку "БласТех" Е-11.
Первым порывом Мары, возникшим откуда-то из темных закоулков подсознания, было выключить меч и приказать штурмовику опустить бластер. Вторым, связанным с гораздо более свежими воспоминаниями, было разрубить штурмовика пополам. И последним побуждением, когда ее мозг, наконец, пришел в себя, было просто ничего не делать.
К счастью, штурмовик, очевидно, испытывал похожее смятение. Как и Мара, он подавил желание применить оружие и опустил винтовку.
– Джедай Скайуокер, – проронил он, – Мои извинения…
– Ничего, бывает, – сказала Мара, проталкивая слова сквозь внезапно пересохшее горло. Она опустила меч. Этот неожиданный всплеск явившихся из прошлого эмоций изрядно смутил ее. – Что ты здесь делаешь?
– Коммандер Фел узнал о неполадке в двигателях и послал меня проверить носовую часть на предмет возможных диверсий, – пояснил штурмовик. – А вы?
– Аналогично, – сказала Мара, вглядываясь в темный коридор, – Ты нашел что-нибудь?
– В зоне вокруг глайдера все чисто, – ответил штурмовик. – Сейчас я собирался проверить генераторы щитов.
– Отлично, – сказала Мара. – Пойдем вместе.
– Так точно, – ответил имперец. Безо всяких дополнительных указаний он обошел Мару и занял позицию впереди и немного левее ее. Не сказав больше ни слова, они зашагали дальше.
Они прошли около десяти метров, когда Мара заметила, как впереди что-то мелькнуло.
– Стоп! – прошептала она, пытаясь с помощью специальной джедайской техники разглядеть в темноте хоть что-то. Вернее, это было не совсем движение, а нечто иное.
Штурмовик сквозь визор шлема первым опознал непонятное явление.
– Мы у входа в генераторный отсек, – сообщил он. – Вы видели отражение от кожуха генератора.
– Верно, – согласилась Мара, воспроизводя в памяти схему этой части корабля. Отражение от полусферического кожуха генератора защитного поля означало, что в отсеке в данный момент кто-то находится, и этот "кто-то" направляется к левому борту и, возможно, к корме.
К сожалению, из отсека было еще три выхода. Первый вел к корме через пост управления генераторами, второй – в сторону носа, к группе жилых кают, а третий – противоположный тому, где сейчас находились Мара и штурмовик, – выводил в главный коридор левого борта.
Три возможных выхода. Для полного охвата одного штурмовика явно недостаточно.
Но, быть может, Люк именно сейчас подходит к левому выходу?
"Люк!" – позвала она в Силе.
"Уже иду", – пришел ответ, и в этот момент в коридоре левого борта что-то мелькнуло. Там было так же темно, как и здесь, но Мара чувствовала, что Люк близко.
В любом случае ждать больше нельзя.
– Ладно, – сказала она штурмовику. – Продолжай двигаться вперед. Нельзя позволить диверсанту совершить "петлю" и вернуться обратно через коридор правого борта. Если нет риска, что он проскользнет позади тебя, иди вперед и гони его влево. Я вернусь к сквозному коридору и попытаюсь перехватить диверсанта до того, как он пройдет через пост управления.
– Вас понял, – отчеканил штурмовик, и, подняв винтовку, осторожно зашагал вперед.
Мара не стала дожидаться результатов его разведки. Она повернулась и пошла обратно к последнему сквозному коридору – максимально быстро и бесшумно. В отличие от главного коридора, этот несколько раз поворачивал, огибая различные отсеки. Следовательно, у нее была куча мест, где можно укрыться. К сожалению, по той же причине выход, который она собралась перекрыть, Мара сможет увидеть не раньше, чем уткнется в него носом. Стиснув зубы и обратившись к Силе за поддержкой, она вошла в коридор.
Мара успела пройти лишь пять шагов, когда план полетел вверх тормашками.
Где-то впереди раздался резкий окрик и неожиданный топот убегающих ног. Выругавшись сквозь зубы, Мара выскочила за угол и вбежала в последний проход перед генераторной – как раз вовремя, чтобы заметить голубую вспышку выстрела из чисского чаррика. Где-то в отдалении она услышала характерное гудение меча Люка. Подбежав к двери, она ворвалась внутрь… …и едва успела зажечь световой меч, чтобы отразить еще один выстрел из чаррика, который при ином раскладе прожег бы ей правое плечо.
– Не стреляйте! – крикнула Мара и отступила за дверь, когда мимо нее пролетела еще пара разрядов.
– Стоять! – крикнул в ответ чисский голос. – Имя!
– А вы как думаете? – огрызнулась Мара. – Сколько народу у вас на корабле носит мечи?
Несколько секунд никто не отзывался. Хорошо хоть стрелять прекратили.
– Ладно, джедай Скайуокер, – проговорил чисс более вежливым тоном. – Пройдите вперед.
Мара осторожно вошла в отсек. Рядом с генератором справа от нее стояли два вооруженных чисса, одетых не по форме: они явно примчались из кают для экипажа, расположенных в паре коридоров от генераторной. Позади них маячил тот самый штурмовик, которого она выслала на разведку. Штурмовик держал оружие наизготовку; у Мары мелькнула циничная мысль, что, должно быть, именно поэтому чиссы прекратили огонь.
Повернув голову налево, Мара увидела, как с дальнего конца генераторной к ним спешит Люк. В полумраке его световой меч казался более ярким, чем обычно.
А между Люком и чиссами, прямой как палка, но казавшийся при этом странно уязвимым и несчастным, стоял Дин Джинзлер.
ГЛАВА 9
– Мне и в самом деле нечего сказать, – запротестовал Джинзлер, когда Мара не слишком вежливо толкнула его на диван. – Я сидел здесь и смотрел на звезды, когда свет вдруг погас.
