– И давайте дальше в том же духе, – продолжил Гилад. – Мне нужны факты и нужны доказательства.
– Так точно, сэр, – отчеканил Дрейф. – Адмирал, если мне будет дозволено высказать свое мнение, одних только этих «деловых связей» с Новой Республикой вполне достаточно, чтобы у господина Граэмона началась сильная головная боль. Можно отдать его под трибунал. Если хотите, конечно.
– Я лично никого не хочу уничтожать, – несколько покривив душой, сообщил Пеллаэон. – С технической точки зрения, связи с Республикой незаконны, но вам не хуже меня известно, что мы настолько отчаянно нуждаемся в снабжении, что иногда приходится идти на нарушение законов.
Все равно, если у него все получится, кое-какие законы придется поменять. Не исключено, что кардинально. Только вот Дрейфу об этих мыслях знать было явно преждевременно.
– Я хочу… и это все, чего я хочу… отыскать тех, кто манипулирует людьми и деньгами Империи, и остановить их, – добавил адмирал вслух. – Это ясно?
– Более чем ясно, сэр, – ответил Дрейф. – Не беспокойтесь, сэр. Как бы глубоко они ни зарылись, раскопаем.
– Я в вас уверен, коммандер, – ободряюще произнес Пеллаэон. – Еще что-нибудь было?
– Вообще-то да, сэр, – Дрейф сверился с декой. – Я только что получил сообщение от одного из своих людей с Ботавуи, он там отслеживал связи Граэмона. Он передает, что имел место серьезный бунт со штурмом Дома объединенных кланов в Древ'старне. И беспорядки совершенно очевидно связаны с каамасским документом.
Гилад нахмурился.
– Подробности?
– Только то, что точно были жертвы, – сказал Дрейф. – О количестве не сообщается. Видимо, все случилось только что, так что даже в службах новостей не прошло. Пока разберутся да ущерб посчитают, некоторое время еще пройдет, но я решил, что вам следовало бы знать.
– Да, благодарю, – сказал Пеллаэон. – Что-нибудь еще?
– Нет, сэр. Пока нет.
– Ну и хорошо, – кивнул адмирал. – Держите меня в курсе событий, коммандер. Конец связи.
Несколько минут он бездумно смотрел в потемневший экран компьютера и прокручивал в голове последние сведения. Новая Республика нестабильна, она идет прямиком к саморазрушению, и другого пути у нее нет… Сколько раз за прошедшие три недели в его упрямую голову пытались вколотить эту тривиальную мысль? Похоже, не меньше сотни получается, а то и больше. И всякий раз он повторял одни и те же аргументы, выстраивая свое личное сражение с тем упорством, какому его научили в Академии. И теперь все точные и отполированные фразы его оппонентов на ум приходили автоматически.
И все же…
Он прочитал все отчеты о стихийных выступлениях и беспорядках, случившихся с обнаружения каамасского документа, а заодно – и до того. Просмотрел все сводки разведывательной службы о все накаляющейся атмосфере в республиканском Сенате и различных секциях. Ознакомился с анализами нарастающей агрессивности и стычках между различными народами.
Может, он заблуждается, а правы все остальные? Может быть, Новая Республика действительно стоит на краю гибели?
А если так – то какого, спрашивается, хатта он пытается заключить с ними мир?
Вздохнув, адмирал с усилием поднялся с кресла и побрел обратно к койке. Сейчас собственное поведение казалось Гиладу капризами неразумного дитяти. С другой стороны, в тишине глубокой ночи (по корабельному времени) разумно мыслить не получалось. Отставить. Пойти этим путем у него были веские и объективные причины, и Гилад знал это. И оставалось только надеяться, что эти причины останутся столь же вескими и объективными, когда он рассмотрит их при свете дня. На свежую голову. И если конфликт вокруг Каамаса будет по-прежнему шириться…
Пеллаэон хмуро воззрился в окружающий его полумрак. Траун однажды посоветовал ему внимательно изучать все препятствия на пути. При известной ловкости их частенько удается обратить в свою пользу.
Что ж, если каамасский документ рвет Республику в клочья, то… То что, интересно, они предложат Империи, если та поможет уладить конфликт?
Где-то здесь должна была быть персональная дека. Он же читал перед сном сообщения… ага, вот. Дека отыскалась под подушкой. Пеллаэон вывел на экран список предстоящих встреч. Возвращение на Бастион вычеркиваем; если не считать, что этим он собственноручно перечеркнет любые дальнейшие действия, то о любой попытке отыскать необходимый документ в столичной библиотеке доложат непосредственно Дисре, а предоставлять господину губернатору любую информацию о своих намерениях в планы Гилада совершенно не входило.
Кстати, полный комплект имперских записей сохранился еще на базе Убиктората на Йаге Малой. И если отсчитать четыре встречи от данного момента, именно в том направлении и двигалась «Химера».
Выключив деку, Пеллаэон сунул ее на тумбочку у койки и снова улегся. Да, именно так он и поступит. Постарается найти полный вариант каамасского документа и предложит его Новой Республики в обмен на некоторые политические уступки
Если, разумеется, встреча вообще состоится
Он подумал даже, а не справиться ли на мостике, не поступало ли сообщений от майора Вермеля. Но связистов и так настропалили дальше некуда и оставили со строжайшим приказом немедленно ставить начальство в известность о поступлении любых сообщений подобного рода. Если им дважды в день напоминать об этом, то первым естественным вопросом будет – а что, собственно, у нас такое происходит? Не стоит пробуждать излишнее любопытство.
Да и прошло всего лишь одиннадцать дней, как Вермель добрался до Моришим. При том, как складывается сейчас политическая ситуация на Корусканте, генералу Бел Иблису потребуется масса времени, чтобы добиться приема у власть предержащих Республики. А уж сколько времени будет потрачено на вдалбливание в их головы мысли о перемирии… Гилад невольно посочувствовал старому кореллианину.
Ладно, Вермель и так выйдет на связь. А ему, Пеллаэону, между прочим, предстоит еще четырежды встретиться с весьма враждебно настроенными старшими офицерами флота, прежде чем он сможет тихо и спокойно добраться до Йаги Малой.
И до первой встречи остается немногим больше шести стандартных часов. Перевернувшись на бок, адмирал закрыл глаза, выкинул из головы все посторонние мысли и попробовал все-таки урвать хоть немного сна.
* * *
Хэн помотал головой.
– Нет, – сказал он, вздрагивая от прикосновений Лейи, аккуратно накладывавшей целебную мазь на левое плечо. – Я не стрелял. Ни в толпу, ни в кого-либо еще.
– А те, с которым мы разговаривали, утверждают, что стрелял, – упрямо повторил Ороу'сиа. – Они видели выстрел из бластера с вашего балкона.
– То есть вы хотите сказать, что и глава клана Райл'скар тоже стрелял? – мрачно спросил Сарк-хисакх. – Уцелевшие и об этом говорят.
– Они заблуждаются, – заявил Ороу'сиа надменным тоном, который удивительно контрастировал с нервозностью, которую вызывал у ботана ногри. – У главы клана Райл'скара не было бластера.
– Так и я из своего не стрелял, – упрямо сказал Хэн.
Мех ботана колыхнулся.
– Раз вы так говорите, мне придется принять ваши слова на веру, – вздохнул он. – На самом деле это не имеет никакого значения.
Хэн поморщился. Может, и не имеет. Двадцать семь бунтовщиков погибло, около сорока, если не больше, – ранено. Первый этаж Дома Объединенных кланов разнесен в щепки – в самом деле, какая разница, кто начал?
Вот только репортеры придерживались иного мнения. Большинство из них винили во всем его.
Дверь открылась, и в комнату вошли двое ботанов с искореженными золотистыми обломками в руках.
– Вот все, что осталось, первый секретарь, – обратился один из них к Ороу'сии, протягивая ему трофеи. – Мы обыскали все, но больше ничего найти не удалось.
Хэн бросил неласковый взгляд на обломки. Они собирали то, что осталось от Ц-ЗПО, уже почти час, вытаскивая детали из самых неожиданных закоулков и трещин на первом этаже. Все это здорово напоминало Облачный город, с той только разницей, что здесь было гораздо хуже.
– Вылечим, не переживай, – шепнула ему Лейя. – Похоже, ни один из основных компонентов серьезно не пострадал, хоть их и пинали по всему полу. По большей части, нужен только косметический ремонт.
– Если хотите, мы можем его отремонтировать, – предложил Ороу'сиа.
– Нет уж, благодарим покорно, – ответил Хэн, отчаянно жалея, что Чуй остался присматривать за детьми на Корусканте.
А может, и хорошо, что его тут нет. Во всяком случае, когда вуки в прошлый раз пришлось собирать Ц-ЗПО, тот ответной благодарностью потом почему-то не пылал.
– У нас на Корусканте есть мастера, которые с этим прекрасно справятся.
– Да, конечно, – Ороу'сиа замялся. – Кстати, о Корусканте. Советник Органа Соло, глава клана Райл'скар связывался с правительством Новой Республики. Президент Гаврисом хотел бы переговорить с вами в ближайшее удобное для вас время.
Хэн взглянул на жену.
– Ты же не хочешь сказать, что мне потребуется еще и дополнительный уход? – прошептал он так, чтобы расслышала только она.
Лейя скорчила подобающую мину, но отрицательно помотала головой.
– Нет, тут лучше в долгий ящик не откладывать, – заметила она, перевязывая мужа. – Чем скорее мы представим нашу версию событий, тем будет лучше. Я могу воспользоваться вашей комнатой связи, секретарь Ороу'сиа?
– Разумеется, советник Органа Соло, – мрачно ответил ботан, показывая в сторону двери. – Идемте за мной, прошу вас.
Они вышли, следом пошли двое ботанов, за ними, не скрываясь, последовал и Саркхисакх, которого, конечно же, пригласить забыли. Еще раз болезненно поморщившись, Хэн воспользовался одиночеством и отпустил в пространство несколько подобающих словечек. Он едва успел подвесить руку на перевязь, как отрылась дверь, и в комнату проскользнул Баркхимкх.
– Лейя пошла в комнату связи, – сообщил он ногри.
– Я знаю, – сказал Баркхимкх, подходя к нему и протягивая руку. – Но я хотел, чтобы вы это увидели первым.
Нахмурившись, Хэн взял из руки ногри какое-то обугленное и перекрученное устройство.
– Это еще что такое?
– Остатки старых имперских трюков, – сплюнул Баркхимкх, в его голосе звенела неприкрытая злоба. – Кристалл переадресации и ствол бластера, заполненный газом тибанна, крепят на клейкий материал и прячут где-нибудь рядом с тем, кого надо обвинить в убийстве. Снайпер стреляет в кристалл, который передает энергию импульса в ствол.
– Который и производит выстрел, как из настоящего бластера, – сумрачно кивнул Хэн. Внезапно картинка сложилась.
– Выстрел наудачу в толпу, а виноват получаюсь я.
– Именно, – все так же зло сказал Баркхимкх. – То есть тебя опять обвиняют в том, чего ты не делал.
– Да, но на этот раз ребята постарались на совесть, – заметил Хэн. – Но подожди секунду. А как это так вышло, что выстрела снайпера никто не заметил?
– Скорее всего, он пользовался снайперской винтовкой «ночное жало», – ответил Баркхимкх. – Из нее выстрел днем не виден.
Хэн помрачнел еще больше.
– Врешь. Никогда ничего не слышал о таких бластерах.
– Империя не слишком о них распространялась, – ответил ногри. – И кроме того, невидимый при свете разряд – это единственное преимущество такого оружия, а в остальных отношения оно крайне неэффективно. Бластерный газ стоит больше тысячи за обойму, может применяться только в бластерах особой конструкции и дает не более трех-пяти выстрелов. Затем надо перезаряжаться. То есть – оружие отнюдь не для широкого применения.
– Вот как, – сказал Хэн. – С другой стороны – это не то оружие, которое таскает кто попало.
– Верно, – согласился Баркхимкх. – Как бы ни возникла эта стычка, в бунт ее превратили агенты Империи, и никто другой.
– Проблема только в том, как это теперь доказать, – сказал Хэн, взвешивая на руке то, что осталось от приспособления. – Я не уверен, что вот этого будет достаточно.
Ногри кивнул.
– Это одноразовое устройство. После использования происходит самоуничтожение. Я понял, в чем дело, после вашего рассказа, как все происходило.
А может, еще и потому, что истребительные команды ногри сами использовали такие же штучки при случае? Может, и даже почти наверняка, но вспоминать об этом было совсем ни к чему. Ногри до сих пор, спустя десяток лет, после того как узнали правду и единогласно перешли на другую сторону, очень болезненно относились к упоминаниям об их длительной службе в пользу Империи.
– По крайней мере, мы теперь об этом знаем, и это хорошо, – сказал он. – Кто у нас сейчас командует имперским флотом, кстати? Что-то я отстал от жизни.
– Верховный главнокомандующий – адмирал Пеллаэон, – ответил Баркхимкх. – Имперский «звездный разрушитель» «Химера».
Хэн скривил губы.
– Один из людей Трауна, так?
– Пеллаэон служил под непосредственным командованием Гранд адмирала, – подтвердил ногри. – В последние месяцы многие рассматривали его как основного преемника и ученика Трауна.
– Похоже, он неплохо освоил и штучки из репертуара «черных» операций, – проворчал Хэн. – Надо будет найти способ заставить его заплатить по счету.
Он протянул устройство обратно ногри.
– Вот что… постарайся собрать все, что от этого осталось, воедино, пока мы не вернулись на корабль. И ни слова ботанам.
– Повинуюсь, Хэн из клана Соло, – сказал ногри, коротко кивнув головой и сунув ловушку в боковой карман. – Эти сведения помогут тебе?
– Еще как! – заверил Хэн, вытирая с ладоней копоть.
Почти шестьдесят убитых и раненых людей и представителей иных рас. В этом обвиняют Новую Республику в целом и его – в частности. И за всем этим стоят адмирал Пеллаэон и имперская агентурная сеть.
– Будь уверен, этим мы сумеем воспользоваться.
Черные глаза ногри остановились на его лице.
– Как?
Хэн помотал головой.
– Честно говоря, понятия не имею. Пока.
14
Полосы превратились в звезды. Они были на месте. Что бы за место это ни было.
– Во внутренней системе наблюдаются три планеты, – доложила Фон, почти проглотив конец фразы, будто боролась с зевотой.
При нормальной смене вахт ей бы полагалось сейчас отдыхать, но они почти вышли к системе Нирауана, и она настояла, что будет нести вахту до конца полета.
Рассматривая блеклую красную звезду, Мара гадала, стоило ли оно того.
– Похоже, что вторая планета обитаема, – доложил Торве. – Есть атмосфера, температура вроде тоже в норме…
– Засек движение, – перебил Элкин. – Пеленг пятьдесят три на семнадцать.
Мара кинула быстрый взгляд на приборы. По ее приказу «Звездный лед» вывалился из гиперпространства с сенсорами, выставленными в режим полной невидимости, и пока что признаков направленного узкофокусного зондирования, которое смогло бы пройти через эту защиту, не просматривалось.
Впрочем, когда имеешь дело с инопланетными технологиями, ничего нельзя сказать наверняка.
– Куда он направляется? – спросила она Элкина.
– Наверняка ко второй планете, – ответил тот, щелкая клавиатурой. – Погоди-ка… попробую взять «вилкой», куда он идет.
– Он там не похож, случайно, на тот, что чуть не протаранил колымагу Террика? – спросила Фон.
– Профиль похож, – ответил Торве. – Точнее пока сказать не могу, сенсоры надо фокусировать.
– Точку назначения сейчас вычислим, – отрапортовал Элкин. – Это где-то в северном полушарии, нижние широты.
– А что вокруг? – спросила Фон.
– Ничего особенного, – ответил Торве. – По крайней мере, в видимом энергетическом спектре.
– Нервирует меня это местечко что-то, – проворчал Элкин, безостановочно барабаня пальцами по краю контрольной панели. – Почему в файлах нет ни о планете, ни о системе? Если у нее есть название, значит, кто-то должен был тут хотя бы раз побывать.
– Кто-то был, все правильно, – согласилась Фон. – Только надолго не задержался. Например, во времена достославной Старой Республики ты мог просто ввалиться в незнакомую систему, быстренько просканировать ее на присутствие живых организмов и заявить свои права на дальнейшее развитие оной. Тогда этот закон так и прозвали: «Назвал – застолбил». По всем Внешним территориям есть куча таких систем. Они значатся на картах и в списках активов. Но ни у кого нет ни малейшего представления, что же там на самом деле.
– Да, я тоже, помнится, о таком читала, – сказала Мара. – Такими привилегиями здорово злоупотребляли в Корпоративном секторе, а мы ведь не так уж от него и далеко.
– Точно, – откликнулась Фон. – С учетом всего сказанного я, пожалуй, разделю беспокойство Элкина. Если тут чья-нибудь военная база, то где системы обороны? И где, ситх подери, сама база?
– Кстати, а кто говорил о военной базе? – спросила Мара с легкой ехидцей в голосе. – Они используют чужую технологию – и это все, что мы знаем.
Она поглядела в обзорный экран.
– И кстати, пока мы тут торчим на месте, нового точно ничего не узнаем.
– Не знаю, не знаю, – с сомнением заметила Фон. – Мы убедились, что это – та самая звездная система. А вот дальше… Не лучше ли вернуться и прихватить с собой подкрепление?
– К сожалению, мы еще не убедились, что это именно сама система, – уточнила Мара. – Это может быть всего лишь точка рандеву на этот месяц. Если мы сейчас улетим, нашего возвращения они могут и не дождаться.
– Может, и так, – неохотно согласилась Фон. – Кстати… Похоже, что место назначения вращается по направлению от нас. Давайте выждем несколько часов, пусть уйдет за горизонт, а потом уже двинемся неспешно.
– Это если исходить из того, что у них нет развитой системы оповещения, когда сенсоры разбросаны по всей планете, – вмешался Торве. – А если вдруг они там есть? Тогда находимся мы в видимости главной базы или нет – особой роли не играет.
Фон пожала плечами.
– Это разумный риск.
– Только всем кораблем рисковать ни к чему, – сказала Мара, перебирая в уме варианты.
Кроме спасательных капсул, на «Звездном льде» были еще три малых корабля: два грузовых челнока и совершенно незаконный в Новой Республике истребитель внутрисистемной обороны «защитник», который где-то ухитрился раздобыть Каррде.
– На истребителе система невидимости установлена? – спросила она.
– По минимуму, – ответила Фон. – С другой стороны, у него очень малое поперечное сечение и, естественно, никаких излучений от гипердрайва за отсутствием такового. Если у них не слишком хорошее оборудование и ты не будешь слишком дергаться, то есть неплохие шансы прокрасться незаметно.
– Хорошо, – сказала Мара и погрузилась в Великую силу.
Никаких особых сигналов тревоги не было. По крайней мере пока.
– Значит, за основу берем твою идею – пусть зона уйдет на несколько часов вращения планеты. Может быть, пока ждем, есть смысл немного поработать над системой невидимости истребителя. А потом… слетаю погляжу, что там такое.
* * *
На расстоянии планета выглядела темной, мрачной и заброшенной. Подобравшись поближе, Мара решила, что и вблизи она выглядит ничуть не лучше.
То есть кое-какая растительность, конечно, наличествовала – от кряжистых, развесистых деревьев с широкими веерообразными листьями и до стелющихся по земле трав, которые на такой скорости было не рассмотреть. Но обычное разнообразие цветов, которое в знакомых ей мирах считалось нормальным явлением, Нирауан по каким-то причинам обошло. Все, что наблюдалось на поверхности, было коричневым или серым, и только изредка эту унылую монотонную картину разнообразили вспышки темно-красного или темно-фиолетового. Может быть, такова была естественная адаптация к мутно-красному свету местного солнца, а может быть, все богатство оттенков этой планеты было исключительно в инфракрасной области спектра. Последнее, правда, вряд ли.
– Подхожу к каким-то холмам, – сказала Мара в записывающее устройство, прикрепленное к краю контрольной панели «защитника». – Холмы довольно скалистые – если на них и была почва, то ее снесло эрозией, – она взглянула на дисплей. – Чужих сенсоров пока не наблюдается.
Она оторвалась от панели, вглядываясь в пейзаж впереди по курсу. Там, между двух самых скалистых гор… что это?
– Впереди что-то похожее на овраг, – сказала она. – Нет, скорее это целое ущелье или расселина. Фактически…
Она мягко тронула ручку управления истребителя, набирая высоту для лучшего обзора, хоть с точки зрения обнаружения это и было чревато. Первое впечатление оказалось совершенно верным – глубокий каньон впереди упирался точно в пункт назначения.
И, если только глаза ее не обманывали, он давал отличное прикрытие на всем пути до этого самого пункта.
– Похоже, я отыскала подход, – сказала она, нажимая клавишу загрузки навигационной информации в устройство записи. – Выглядит как мощеная дорожка прямо до дверей.
Вот только если чужаки натыкали по ложбине сенсоров, то это будет дорожка прямиком в засаду. Придется, подумала Мара, довериться чутью, которое в случае опасности пока что не подводило.
Ущелье вблизи оказалось точно таким, как и выглядело издали: довольно прямым, от пятидесяти до ста метров шириной. Средняя глубина была метров сто, но местами случались и провалы метров на триста. По опыту Мары, обычно в таких каньонах бежали речушки с довольно быстрым течением, но дно этого оказалось совершенно сухим. Стенки каньона были из грубого серого камня, кое-где по бокам виднелись мелкий кустарник и прочно вцепившиеся в камень ползучие растения.
– Пока что сенсорной активности не фиксируется, – сказала она в микрофон записывающего устройства и начала снижение к узкому проходу.
Стандартная военная логика, как известно, заставила бы возможного противника атаковать ее где-то на протяжении этих первых километров – там, где она была бы лишена возможности маневра, – а заодно и не подпуская слишком близко к базе. Прислушиваясь к Силе и поглядывая на бледно-голубое небо над головой, она продолжила путь.
Но… пока что никто не нападал. Ущелье расширялось, сужалось, снова расширялось, в какой-то момент левая стена каньона исчезла, и с обрыва открылся вид на обширную, поросшую лесом долину. Но открытое пространство быстро кончилось, через секунду слева вновь выросла стена. Растительность, как будто вдохновленная соседством леса, стала гуще и разнообразнее, кусты и ползучие растения теперь уже почти полностью скрывали скалистые стены.
И еще – тут чувствовалось нечто новенькое.
– Вижу дыры в стенах ущелья, – сообщила она, пытаясь одним глазом заглянуть внутрь хотя бы одного из отверстий. Но скорость позволяла понять лишь, что дыры настолько глубоки, что солнечный свет в них практически не проникает. – На первый взгляд, выглядят достаточно естественно, – продолжила она. – Могут быть колониями пернатых или пресмыкающихся, а может – и частью сенсорной системы. Рекомендую следующему визитеру прихватить набор обнаружения сенсоров помощнее моего… Секунду…
Она сбавила скорость и всмотрелась вперед. Ущелье опять расширялось, и справа…
– Похоже, я обнаружила-таки парадный подъезд, – выговорила она наконец. – Выглядит как вход в пещеру впереди и справа, немного под углом. Проход довольно большой – маленькие и маневренные корабли, вроде тех, что мы видели, вполне могли бы там развернуться. И вот теперь надо принимать решение – лететь дальше на «защитнике» или пройтись пешком.
Истребитель почти застыл на месте, и она, на всякий случай поставив репульсоры на полную тягу, напряженно размышляла. Естественно, самым очевидным решением было залететь внутрь на «защитнике». Только вот в этом случае «очевидное» вовсе не означало «умное». Поскольку на входе в шахту никаких реакций не просматривалось, это могло означать только одно из двух: либо ее до сих пор не засекли, либо вообще не рассматривали как источник угрозы.
Как бы то ни было, одинокому путнику, возможно, удастся пройти дальше, не спровоцировав ответных действий, чем с ревом ворвавшемуся внутрь истребителю Новой Республики, ощетинившемуся готовыми к бою лазерами.
– Пойду пешком, – сказала она записывающему устройству, направив «защитник» к кустарнику неподалеку и заодно забирая биопробу наружного воздуха. – Пока что враждебности не проявлялось, и было бы неплохо, если и дальше пойдет в том же духе.
Тем не менее оружие из небольшого ящичка под приборной панелью она достала.
– Но на тот случай, если сложится по-иному, беру свой БласТек, второй бластер, скрытого ношения, – в рукав и еще лазерный меч, – добавила она. – Если что, то у меня будет неплохая фора.
Мара сунула бластер в кобуру на бедре, маленький – в специальный чехол внутри левого рукава. Затем подняла меч…
И замерла, глядя на оружие и ощущая кожей прохладу металла. Когда-то это был меч Люка Скайуокера. Меч изготовил его отец, Анакин Скайуокер, Оби-Ван Кеноби передал его Люку на Татуине. Люк подарил его Маре после того, как наконец удалось остановить мощное контрнаступление Империи, возглавляемое Гранд адмиралом Трауном.
Тогда они с Люком были союзниками. А теперь…
Поморщившись, она прицепила меч к поясу. Теперь она вовсе не была уверена, что они продолжают ими оставаться.
Точнее говоря, она не была уверена в Люке.
Пискнул биосканер: воздух был вполне пригоден для дыхания, без токсинов и опасных микроорганизмов, которые могли бы пройти через ее мощный иммунный барьер.
– Снаружи все в порядке, – сказала она, с трудом отбрасывая мысли о Скайуокере и возвращаясь к делам более прозаическим. Отключив репульсоры, она перевела системы «защитника» в режим ожидания и дважды проверила, что записывающее устройство установлено на периодическую передачу данных на «Звездный лед». – Беру с собой комлинк, настроенный на устройство записи.
Она закрепила комлинк на воротнике, чтобы руки оставались свободными, и откинула колпак кабины. Внутрь ворвался воздух Нирауана, холодный, бодрящий и наполненный тонким экзотическим ароматом незнакомого мира. Отстегнув привязные ремни, она встала, вытащила из рундука аварийный набор пилота «защитника», накинула одну из его лямок на плечо и выбралась из кабины. Надежно пристроила рюкзак на спине, оглянулась еще разок вокруг, защелкнула колпак и направилась к пещере.
Хоть травянистая растительность под ногами и была невысокой, широкие травинки все же пытались цепляться за ноги. Хорошо, что движения это особенно не затрудняло. Она внимательно вслушивалась в окружающие шорохи. Пока что живность не проявлялась ни в каком виде. Тишину нарушали только шелест растений да шепоток ветра в ущелье.
Но она-то знала, что живности тут более чем достаточно, и прекрасно понимала, что за ней наблюдают из маленьких дыр в стенках ущелья. Живое чувствовалось в ветках кустов, чувствовалось под стеблями лоз, покрывающих скалы.
Ладно, пока особенной опасности все это не представляло, и то хорошо…
– Возможно, я ошиблась, – сказала она в комлинк, вытаскивая на всякий случай бластер. – Та дыра наверху может быть обычной пещерой. Думаю, скоро я это буду знать точно.
Она осторожно стала карабкаться к пещере. И столь же осторожно заглянула туда.
Да, это была именно пещера, и ничто иное. Грязная, пахнущая плесенью, уходящая в темноту. Дно у входа было устлано пожухлыми листьями, ветерок колыхал паутину, поблескивала вдалеке стоячая, как в болоте, вода.
Мара опустила бластер. Она чувствовала себя немного одураченной.
– Я на месте, – пробубнила она в комлинк. – Но если это – замаскированный ангар, ребята неслабо поработали.
Она вышла из пещеры и, прикрываясь ладошкой как козырьком, обшарила взглядом утес. Ничего. Утес как утес. Сразу за пещерой ущелье забирало вправо. Скорее от любопытства, чем ожидая увидеть хоть что-то, достойное внимания, она подошла к дальнему краю входа в пещеру и заглянула за поворот.
И невольно задержала дыхание. Прямо по курсу, километрах в десяти от нее, ущелье внезапно упиралось в здоровенную, почти отвесную скалу. А на вершине этой скалы, черное на фоне светло-голубого неба, – было здание.
Нет, не просто здание. Крепость. Твердыня. Форт.
Мара с трудом перевела дыхание.
– Я нашла их, – сказала она, изо всех сил стараясь скрыть дрожь в голосе и вытаскивая из рюкзака макробинокль. Что-то в этом строении было не так. Что-то такое, от чего по спине пробежала неприятная дрожь. – На вершине скалы в дальнем конце ущелья вижу крепость.
Она активировала бинокль и навела на крепость.
– Построено, похоже, из черного камня, – доложила она, постепенно увеличивая изображение. – Лично мне напоминает ту старую заброшенную крепость на Хиджарне, которую мы иногда использовали как точку рандеву. Отсюда просматривается нечто похожее на три, возможно, четыре башни, и еще одна, похоже, разрушена до основания. По сути…
Она перевела обзор вниз по скале, к началу ущелья. Ощущение тревоги тут же стало гораздо более отчетливым.
– По сути, – сказала она медленно, – под правильным углом все выглядит так, что тот выстрел, который уничтожил башню, был причиной возникновения и самого ущелья.
А если так, взрыв был тот еще. Такое могла проделать разве что Звезда Смерти, никакому другому оружию из арсенала Империи или Новой Республики это было бы не под силу.
– В любом случае, видимо, следующая остановка будет там, – решила она вслух, засовывая макробинокль обратно в рюкзак.
Кинув последний взгляд на крепость, она повернулась и направилась к «защитнику». Она заглянула в пещеру, перешла на другую сторону…
И замерла, прижавшись плечом к холодной скале у входа. Что-то насторожило ее… она подождала чуть-чуть… ах вот оно что.
Издалека донеслось пока еще едва слышное завывание какого-то летательного аппарата.
– Похоже, у меня тут компания, – негромко сказала она в комлинк, быстро обшаривая глазами небо. Пока ничего не просматривалось, но звук отчетливо приближался. Осторожно, по-прежнему внимательно наблюдая за небом, она отступила в тень пещеры.
И тут она почувствовала опасность – это было как вспышка, как разряд по нервам; но разворачиваясь, Мара уже понимала, что не успевает.
