Живой щит

Алия видела мои страдания, но облегчать их не захотела. Она зевнула и, сладко потянувшись, заметила:

— Надо поспать, Стас. Завтра нас ждет долгая дорога.

— Спи, маркиза. Я буду охранять тебя.

— Спасибо, мой рыцарь. — Эти слова были сказаны уже невнятно. Девушка заснула. Я прислонился к седлу и долго смотрел на угасающий костер.

— Нам долго ехать?

Этот вопрос мучил меня довольно давно, но, поскольку Алия с утра была задумчива и молчалива, я предпочел подстраиваться под ее настроение. К тому же поспать ей удалось часа три от силы, а настроение человека, которому не дали выспаться, — это штука взрывоопасная.

Проснулась она с первыми лучами солнца и тут же, с явным усилием заставив себя (по моей настоятельной просьбе) слегка перекусить, стала собираться в дорогу. Впереди лежали голая степь и пыльная дорога, на которой не было видно ни одной живой души.

Откровенно говоря, путешествие по лесу мне нравилось куда как больше, хотя лес — идеальное место для всякого рода засад. Зато здесь душно.

Мы по-прежнему ехали не торопясь, что вполне устраивало Голиафа, поскольку после ночных развлечений он явно не собирался далеко отходить от Ласточки. Та тоже ничего не имела против.

— В таком темпе через пару дней мы уже будем в Тренсе. Это столица Дарланда, — рассеянно ответила девушка.

— О чем ты думаешь, Алия?

— Я думаю о том, кем ты будешь представляться…

— Да уж, проблема.

— Думаю, тебе стоит остаться самим собой, — задумчиво сказала она.

— То есть? — опешил я. — Морским пехотинцем? Пришельцем с неба?

— Нет, конечно. Я имею в виду, остаться Стасом де Бургом, как ты себя назвал. Только виконтом — не стоит. Благородные фамилии все наперечет, все друг друга знают, поскольку в той или иной степени состоят в отдаленном родстве. Как ты сказал, легенда? Очень емкое понятие…

В течение двух часов мы сочиняли мою новую легенду. Она была явно не так перспективна, как первая, но с гораздо большими шансами на выживание.

Итак, его сиятельство граф Кайл де Бург, порядочная свинья, имел на стороне довольно большое количество любовных интрижек, одна из которых привела к моему появлению на свет. Будучи бастардом, я, разумеется, не мог претендовать на благородное происхождение в полном смысле этого слова, однако граф неожиданно повел себя более чем благородно, назначив моей матери небольшой пенсион, и, что характерно, удалил ее и меня с глаз долой — в Брекланд.

Рос я в небольшой деревушке, на полета дворов, стоявшей на границе с Темными землями, — места дикие, туристов там, понятное дело, годами не бывало. Полновесные марки графа сделали мою жизнь сносной и даже позволили иметь кое-каких наставников, обучивших меня владению оружием, верховой езде и иным премудростям, хотя, по сути, я так и остался деревенщиной, нередко попадая впросак.

Граф даже пару раз соизволил поинтересоваться жизнью своего сына — приезжал инкогнито, чтобы не ставить в неудобное положение супругу. Одно дело, когда она знает, но молчит, другое дело, явно показывать ей, что за отсутствием законных наследников имеют место быть и незаконные. В один из таких приездов граф, будучи во хмелю, заставил бастарда пасть на колени, после чего похлопал мечом по плечам и объявил сего недоноска рыцарем, благо имел такую привилегию, даже дав право носить свою фамилию и перевернутый герб14, однако ни словом не упомянув о возможности наследования титула. А поскольку мальчик отличался высоким мнением о собственной персоне, он, при первой же возможности, отправился на поиски приключений; а не исключено — и собственного заслуженного дворянства. Впрочем, эта “первая возможность” представилась великовозрастной деточке уже в солидном возрасте, когда мать мирно отошла в лучший мир, да и к тому же финансовый поток из Дарланда иссяк, ведь сбережения имеют тенденцию когда-то заканчиваться.

На первый взгляд казалось, что легенда изобилует подводными камнями, о которые запросто можно раскроить себе голову. Но Алия объяснила мне нюансы, и я понял, что ее очаровательная головка, ко всему прочему, еще и чертовски предусмотрительна.

Итак, что здесь было правдой? А почти все.

Граф действительно существовал и, по счастью, действительно был большим бабником и при этом самым натуральным подкаблучником у своей стервы жены. К тому же он был очень не прочь выпить, что в конечном итоге и свело его в могилу года три назад.

Детками на стороне со спокойной совестью обзаводились чуть ли не все лорды, а уж поддерживать их материально или нет — это уж в зависимости от мошны господина. А поскольку граф до смерти боялся свою дражайшую половину, то подкидывать денежки “сынку” мог только втихаря, да и на свидания ездил без эскорта, что было вполне нормальным в мирное время.

Деревушка действительно существовала, однако орды орков прошлись по тем местам подобно цунами, не оставляя за собой ничего живого. Сомневаюсь, что остались в живых и мои потенциальные односельчане.

Мое деревенское происхождение вполне способно объяснить многие мои промахи — а в том, что они обязательно последуют, никто и не сомневался.

И наконец, у заурядного рыцаря никто не требовал верительных грамот, поскольку подразумевалось, раз воин носит золотой пояс и герб, значит, имеет на то право, а писать и читать умел разве что каждый десятый благородный лорд. Разумеется, время от времени находились желающие стать “рыцарями” без особых на то прав, однако случаи эти были редки и погоду не делали. К тому же одна моя кольчуга стоила достаточно, чтобы не рассматривать меня как рядового воина, а особых привилегий, кроме сомнительного удовольствия участвовать в турнирах, рыцарство (без удела) не приносило.

Гербом де Бурга являлась золотая лилия на червленом поле, стало быть, мне надо будет в первом же городе заиметь аналогичную лилию, только “вниз головой”. А пока я “пользуюсь чужим щитом, поскольку мой был потерян в бою с драконом”.

В общем, получалась непробиваемая легенда, совершенно недоказуемая, но и почти наверняка неопровержимая. К тому же какому лорду, собственно говоря, нужно выводить на чистую воду какого-то там ублюдка, когда у самого таких — по паре в каждом селе?

А вот по поводу чисто житейских премудростей Алия натаскивала меня весь остаток дня. Я слушал и впитывал в себя названия городов, рек, гор, имена правителей, почивших и здравствующих, правила ведения торга и манеру поведения в обществе, цены на основные товары и “нормальный” размер подаяния нищему (с комментариями насчет того, что девять из десяти нищих вполне могут и перебиться, поскольку их лохмотья и язвы — лишь сценический образ, а вот кошелек с пояса они с удовольствием срежут, да так ловко, что благородный рыцарь и заметить не успеет).

Заодно, к своему глубокому удовлетворению, я узнал, что торговцу оружием я заплатил вполне достаточно, но и не слишком много, а радость в его глазах была оттого, что кое-кто из рыцарей, ссылаясь на бедственное положение и идущую войну, просто взял бы приглянувшуюся вещь и намеки на оплату банально проигнорировал, а то мог и по шее купцу надавать, поскольку купец — не из известных, да к тому ж и без стражников. Да, бизнес в этой стране — дело весьма рискованное. Возьму на заметку.

— Скажи, Стас, — Алия время от времени по привычке сбивалась на вы, но постепенно привыкала, — а почему ты попросил меня убрать руки с медальона во время нашего ночного разговора?

— Ну… — протянул я. Признаваться в трусости не хотелось, но, с другой стороны, я же обещал не врать. — Мне показалось, что он засветился, и… в общем, мне не хотелось бы схлопотать от тебя огненный мячик, по крайней мере до того, как я успел бы все тебе объяснить.

— Интересно… — нахмурилась Алия. — А больше он не светился?

— Мне показалось, чуть сверкнул в конце, когда я… в общем, когда я пообещал тебе не врать.

— Поклялся, Стас, не играй словами.

— А есть разница?

— О да. Обещание можно не сдержать. Это постыдно, но встречается сплошь и рядом. Клятва — тут дело другое. Я, конечно, понимаю, что ты имел в виду, поэтому буду достаточно снисходительна, однако впредь поостерегись клясться в чем-либо, если только твердо не уверен, что сможешь сдержать слово.

— Ладно, понял. А почему ты спросила о медальоне?

— Видишь ли, вряд ли более двух-трех человек из тысячи смогли бы увидеть свечение “туманного камня”. О да, он меняет цвет — это видно простому глазу, но вот свечение… Думаю, у тебя хороший магический потенциал, его надо развить.

— Зачем? По-моему, я неплохо управляюсь с мечом. Разумеется, это была полуправда. То есть я действительно больше доверял холодному оружию, в основном, в силу тренированности, но обучиться магии мне хотелось до смерти. С детства, знаете ли, мечтал.

— Оружие спасет не всегда и не везде. Магия — это то, что всегда с тобой.

— Но камень можно отнять.

— О, он не столь важен. Разумеется, с камнем я сильнее, но и без него могу многое.

— Мне тогда тоже необходим камень? Его можно купить? Алия весело рассмеялась.

— Он же у тебя есть!

— Где? — опешил я, и тут меня осенило. Сразу вспомнились не вполне понятные смены “настроения” моего меча.

Я вынул клинок из ножен и принялся рассматривать камень в эфесе. Конечно, этот сочно-красный кристалл был совершенно не похож на дымчатый камень в кулончике Алии, однако раз она говорит… И все же не удержался от вопроса.

— Ты же говорила, что он… ну, раз уж называется “дымчатым”, значит…

— Я и сама немало удивлена, — пожала она плечами, и в ее голосе мелькнула тень неуверенности. — Никогда не задумывалась, как-то считалось само собой разумеющимся, что магические камни всегда такие… — Ее рука теребила кулон. — Но… этот и в самом деле может многое, я чувствую его силу. Да и потом, основной признак, по которому можно узнать дымчатый камень, это его способность менять цвет. А твой, как я понимаю, это умеет.

Ах да, я же упомянул про странные изменения оттенка самоцвета во время моей встречи с оборотнями и потом с драконом. Знать бы еще причины этого изменения.

— Ты не сомневайся, — улыбнулась она. — Раз я говорю, что это магический камень, значит, так оно и есть. Прими на веру. Вообще, интересный у тебя меч, Стас. И странная история с отшельником.

— Чем странная?

— По твоему рассказу я поняла, что он был человеком образованным. А их мало, все друг друга знают. Надо будет поспрашивать кое-кого, может, что-нибудь и прояснится.

— Так это ж давно было, — пожал я плечами.

— И тем не менее… Я еще не встречалась с “сильными камнями”, которые вставляли в рукояти мечей. Странно…

— А что тут странного, собственно?

— Видишь ли, чтобы получить силу камня, надо обхватить его ладонью. Это удобно, когда он на груди. А в рукояти меча — не знаю…

Я тоже задумался над этим, затем остановил коня и спрыгнул на землю. У дороги лежала непонятно как оказавшаяся здесь каменная глыба мне по пояс. Мысль появилась сразу, теперь надо бы ее опробовать.

Правая рука сжала эфес, затем к ней присоединилась левая — да, двуручным его действительно не назовешь. Ладони у меня широкие, и вторая никак не умещалась на рукояти. Зато если опустить ее ниже… Ладонь левой руки легла точно на алый камень, и я почувствовал укол, как от слабого электрического разряда. Мне показалось, что относительно светлый клинок стал еще светлее, как будто начал слегка светиться. И тогда я с размаху опустил меч на камень.

Ожидал всего — искр, брызг каменного крошева, противного звона вибрирующей стали. Но ничего этого не было — камень развалился надвое, а меч ушел глубоко в землю. От неожиданности рукоять выпала из моих рук.

— Ого… — только и смог выговорить я.

Я наклонился, чтобы выдернуть меч, и чуть не рухнул рядом с ним. Тело колотила предательская дрожь, на лбу выступила испарина, колени подгибались. Такое ощущение, как после получаса спарринга с приличным противником или марш-броска километров на тридцать в полной выкладке. В голове шумит, изображение перед глазами двоится… Чтобы не упасть окончательно, в том числе и в глазах спутницы, я оперся на камень, стараясь перевести дух.

Состояние было просто ужасным — последний раз такую вымотанность я ощущал разве что в тренировочном лагере в Гималаях, лет эдак… в общем, давно. Однако ни хрена себе камешек… не скрою, я в принципе ожидал чего-то в этом духе, каждый в детстве своем немного верит в колдовство, тем более что эта сумасшедшая планета заставит поверить во что угодно, однако такой эффект…

Алия, похоже, была поражена не меньше меня. Она спрыгнула с лошади и недоверчиво ощупала каменный срез. Двигаться мне смертельно не хотелось, но было видно и так — камень на срезе выглядел если и не отполированным, то уж “разрезанным” — точно. Не расколотым, не разбитым — идеальный разрез, как лазером… хотя нет, лазер бы вызвал оплавленности, а то и просто температурная деформация расколола бы камень на куски, что обычно и происходит, если влепить хороший заряд в средних размеров валун.

Тут Алия заметила мое состояние и улыбнулась.

— Вот это как раз и есть последствие применения магии. Она черпает жизненную силу — ничто не дается даром.

— Так что, я смогу нанести всего один-два таких удара, а потом просто свалюсь от изнеможения? — расстроился я.

— Ну, не совсем. Прежде всего мы займемся твоей тренировкой, научишься иметь резерв силы на такой случай. Наверняка можно и не расходовать ее в таких количествах, а отдавать постепенно… в общем, там посмотрим. Только ты имей в виду — если маги узнают об этом мече, за ним начнется охота, такого сильного камня я давно не видела. А значит — и за тобой, поэтому без нужды эти способности не показывай.

— А что значит — давно не видела такого камня? Ты же говоришь, они несущественны.

— Именно. Обычно камень лишь слегка усиливает способности владельца. К примеру, я могу метнуть фаербол шагов на сто, а с камнем — и на все двести, да и сам фаербол будет помощнее. Но я, как уже сказала, УМЕЮ это делать и могу обойтись без камня. А ты в магии — никто. Ты не умеешь ничего. Поэтому и камень не должен был ничего сделать, а так он всю работу выполнил сам. И знаешь, — она поежилась, — мне страшно подумать, что может сделать этот меч в многоопытных руках. Ох, чует мое сердце, прав был тот отшельник…

Она подошла ко мне вплотную. Несмотря на полное физическое истощение, я почувствовал, как ее близость кружит мне голову.

Губы мгновенно пересохли.

— Расслабься и закрой глаза.

Ее лицо было столь прекрасно, что закрыть глаза было бы просто кощунством. Но раз уж дама просит… Я почувствовал, как на мой лоб легла изящная нежная рука. От нее исходило приятное тепло, оно успокаивало, убаюкивало, распространяясь по всему телу. Возникло ощущение мерного покачивания на ласковых волнах, столь приятное, что хотелось бы наслаждаться этим вечно…

— Вот и все. — Ее голос привел меня в чувство, и я с сожалением ощутил, как затухают теплые колебания в моем теле.

— Что это было?

— Маленький сеанс лечения. Как ты теперь себя чувствуешь? С некоторой опаской я отстранился от такого устойчивого и надежного валуна. Да, эффект от лечения колдуньи явно имел место быть — оказывается, я вполне способен держаться на ногах и при этом даже не шататься. Хотя, должен признать, слабость исчезла не полностью, но теперь она была не более чем обычным ощущением легкого утомления.

— Спасибо… но… это не слишком истощило тебя?

— Нет, все в порядке. В отличие от вас, сэр, я достаточно опытна в таких делах, хотя, может, и не настолько, насколько мне самой этого хотелось бы. Но я учусь, а с сегодняшнего вечера обучением займешься и ты.

Лечение лечением, но слабость давала о себе знать, поэтому на ночлег мы остановились еще засветло. Собственно, я нашел для этого более достойный повод — сообщил своей спутнице, что мне не терпится попрактиковаться в магических упражнениях. Вообще-то это было правдой — процентов на девяносто пять. Если Алия и поняла смысл оставшейся доли, то она тактично сочла нужным промолчать.

Еще одной причиной для преждевременной остановки была встреченная нами посреди степи небольшая рощица, которая вполне могла обеспечить путников дровами для костра. Жаль, не было воды, то есть она, разумеется, у нас была, но исключительно в качестве груза, да и в роще обнаружилась небольшая заболоченная ложбинка, не удовлетворяющая нашим с маркизой потребностям, но вполне подходящая коням. Однако лично я просто болезненно мечтал о купании — пыль была везде, в одежде, в волосах, во рту — в общем, для приведения себя в норму пришлось кое-как обтереться у этого болотца, после чего наши кони получили полный доступ к этой, с позволения сказать, воде.

Прикинув наши запасы продовольствия и сверив их с полученной от Алии информацией о пути до ближайшего населенного пункта, я сделал очень успокаивающий вывод о том, что экономить продукты особо не стоит.

В бытность десантником мне приходилось сидеть на голодном пайке, иногда и подолгу — разные были ситуации. Помню, нас как-то сбросили на Новую Германию…

В первый день Войны планета была подвергнута массированной бомбардировке, в результате чего ее когда-то населенный участок превратился в радиоактивную пустыню… Хотя пустыня — это, в данном случае, совсем не то слово. Местная биосфера, похоже, всю свою историю просто мечтала о хорошей дозе жесткого излучения.

Эффект был, как от дождя в пустыне. Вся местная живность и заодно чуть ли не все растения мутировали с такой скоростью, что биологи из экспедиции “Отважного” чуть с ума не сошли от восторга. Впрочем, те, кто остался жив, все же сошли. Потом. А сначала эсминец “Отважный” доставил на планету десяток ученых, которые основали базу на месте, где когда-то была столица колонии. Их, конечно, несколько удивило, что вместо “горячей” воронки они обнаружили самые натуральные джунгли, но биологи — они народ к этому привычный, произнесли парочку умных слов, которые нормальный человек выговорить не может в принципе, потом расчистили полянку и поставили купол базы. А эсминец ушел дальше по маршруту…

Первое сообщение получила база Патруля на Гардарике, однако то ли сообщение не показалось им достаточно паническим, то ли иные бюрократические причины тому послужили, но запрошенная помощь в лице десятка десантников отправилась туда лишь спустя три дня, когда подвернулся попутный транспорт. Нас сбросили “на ходу” — дурацкий метод, особенно когда не знаешь, с чем имеешь дело. С другой стороны — в команде было два эрсмена, временно прикомандированных ради такого случая к нашему отделению, а им по жизни — море по колено, как, во всяком случае, считает большинство обывателей. Я тогда еще не был приписан к этой “элитной” категории. В общем, нас доставили до места назначения, и после этого капитан заявила — какой дурак допускает баб до командования звездолетами? — что у нее важный груз и торчать на орбите она не намерена, а через неделю здесь будет “Быстрый” из Четвертой эскадры, он нас и подберет. И на прощание пожелала “веселого пикника”… стерва. Нет, она, конечно, не виновата, но тем не менее…

Да… так наш, стало быть, бот отделился от транспортника и пошел на посадку. База молчала, что было совершенно нормальным явлением для научной станции — это только на военных объектах постоянно кто-нибудь сидит у приемника, а тут… Хотя биологи в массе своей и прошли через Академию Патруля, но как обладатели сугубо мирной профессии они довольно быстро забывали понятие “дисциплина”, чему уже никто не удивлялся.

Бот приземлился возле купола, однако никто не выбежал встречать, что было довольно необычно, поскольку мы врубили сирену, дабы оповестить о своем прибытии. Слышно ее было километров на десять вокруг, если не больше.

Формально группой командовал Броухич, но эти два наших “дополнения” были старше его и по званию, и по… возможностям, поэтому сержант не без удовольствия передал бразды правления эрсменам, свалив груз ответственности на их плечи и умыв руки.

Что-что, а это он умел — перегружать на других свои обязанности.

Алекс и Шон в общем-то и не возражали, они получили эрс-скафандры всего с месяц назад и рвались к новым свершениям.

Шон потребовал, чтобы все надели боевую броню и шлемы, вызвав ехидные реплики и, после повторного приказа, возгласы недовольства. В тот момент лично я тоже считал, что можно ограничиться обычным хаком15, в конце концов, мы же не на войне, да и уровень радиации “на улице” лишь немногим выше нормы. К тому же при 2,5 жэ таскать на себе еще и броню — это особо изощренный садизм. Мы, понятно, люди тренированные, но… Впрочем, потом Шону все мы дружно ставили пиво. Все пятеро…

Они пошли первыми, поскольку им-то как раз ни фига не угрожало.

Это мы тогда так думали. Мы же торчали в боте, ожидая команды на выдвижение. Алекс сообщил, что купол в нескольких местах разбит и что они входят внутрь. Знаете, чем можно разбить стеклосталь? В смысле, в природных условиях? Вот именно…

Минут через пять Шон сказал, что можно выползать. Мы стали покидать бот, я был предпоследним. Последним, как положено, должен был выходить Броухич, но он, как обычно, копался. Мы стояли у стены купола и изучали разломы, цокая языками и разводя руками, а сержант возился с передатчиком, настраивая маяк — обязательная процедура в тех случаях, когда бот покидает весь личный состав. Может, ему просто не хотелось уходить с безопасного судна…

Все произошло у нас на глазах. Земля по обе стороны от бота вздыбилась, и что-то вроде белесого щупальца, метра три диаметром, захлестнулось вокруг кораблика. Спустя секунду оно смяло его, как пустую консервную банку, а еще через мгновение мы уже палили по этой колбасе из всех стволов, с каждым залпом осознавая, что сержант так и остался внутри и что ему и боту — кранты.

Семь бластеров в упор до полного истощения батарей — это, я вам скажу… Разумеется, “колбасу” разнесло в клочья, но сержанту это уже помочь не могло. А через несколько секунд еще пара таких же щупальцев зацепила корабль и уволокла его в джунгли. А мы бросились под защиту купола и, как оказалось, вовремя, поскольку спустя мгновение еще один отросток метнулся в нашу сторону и, врезавшись в неповрежденный участок стеклостали, проломил ее.

Правда, острые кромки дыры, видимо, не понравились невидимой твари, а наши спешные и не всегда меткие выстрелы заставили ее неохотно убрать свои трогальцы.

Внутри, под куполом, все было разрушено, однако не настолько сильно, как это могли бы сделать эти “колбасы”. Тут наверняка похозяйничало что-то другое, что-то с зубами. Шон и Алекс встретили нас — они нашли двоих биологов.

В общем, те рассказали много необычного. Первый раз они столкнулись с агрессивными формами местной жизни еще с месяц назад — какая-то тварь цапнула одного — имени я не запомнил — за ногу, отхватив ее по щиколотку как бритвой, поскольку тот, разумеется, и не думал надевать боевой хак, а шастал по лесу в обычном комбинезоне. Правда, парень успел выстрелить в гадину, после чего потерял сознание от болевого шока. Нашли его быстро, кровью истечь он не успел, однако твари рядом не было — то ли не попал, то ли только ранил. Тем не менее прецедент был создан — местная фауна испробовала на вкус человеческое мясо. И оно ей явно понравилось.

Второе нападение произошло спустя две недели — совершенно аналогично, только с другим исходом. Боевой хак оказался не по зубам хищнику, однако давление челюстей было чудовищным — лодыжка была буквально размолота в труху. Но зверюге в этот раз уйти не удалось.

Пока двое потерпевших лежали в госпитале, остальные охали и ахали, изучая невиданный организм, вся конструкция которого была направлена на одно-единственное действие — жрать. Впрочем, вскоре научные восторги поутихли — биологи пришли к выводу, что выходить за пределы купола пешком довольно опасно, поэтому постановили впредь передвигаться только на вездеходах. Если бы это помогло…

Еще через полторы недели они потеряли и вездеход, в котором находились двое. Передатчик донес только вопль ужаса и крик “Щупальца!”… Тогда они и отправили то сообщение, только вместо того, чтобы завопить о помощи на всю галактику, они вежливо попросили организовать эвакуацию “ввиду крайне агрессивных тенденций в поведении местной фауны”… Я, разумеется, не помню точного текста, но что-то в этом роде. Им надо было орать SOS на всех диапазонах, но эти интеллектуалы решили, что отсидятся под куполом. Как бы не так.

Нападение началось за сутки до нашего прибытия — щупальца таранили стены купола, пробив их сразу в нескольких местах. А затем сквозь проломы хлынули зубастые твари, как уже им знакомые, так и новые. Все произошло слишком неожиданно — троих твари догнали на открытом месте и сожрали сразу же, врач забаррикадировался в медпалатке… это было довольно прочное сооружение, но если бы оно было покрыто броней… — твари прогрызли стены сразу в нескольких местах и, несмотря на попытки медика отстреливаться, прикончили и его, и двух раненых, находившихся в анабиозных отсеках.

Только двоим удалось уцелеть — они заперлись в энергоотсеке, а тбт цельнометаллический, и пробиться сквозь дверь хищникам не удалось, только зубы обломали. Потом они ушли, но время от времени появлялись снова, пробуя дверь на вкус, поэтому у оставшихся в живых и мысли не возникло попытаться добраться до передатчика.

Макс сказал, что надо проверить передатчик, иначе бот с “Быстрого” может попасть в такую же ловушку. Алекс сказал, что все сделает, и пошел к выходу, но Макс заявил, что это его идея, и пошел с ним. Их не было минут двадцать, а потом мы услышали трески разрядов и вслед за тем дикий вопль Макса. Шон, схватив второй, бластер, бросился на улицу, приказав нам сидеть и ждать — он-то за себя не боялся. А потом он вернулся. Один… На Макса напали те же твари, о которых нам рассказывали уцелевшие. Боевая броня — это вам не легкий хак, поэтому первым звуком был хруст ломающихся зубов, но и его кости тоже не выдержали. Алекс в упор расстреливал стаю, грызущую напарника, и не видел, что делается за его спиной. Это видел Шон

— из пролома в куполе появились тонкие щупальца, такие же грязно-белые, как и та толстая “колбаса”, что угробила наш бот; их было чертовски много. Они обхватили Алекса и потащили его к дыре. Шон начал палить из двух стволов, нисколько не заботясь о том, что попадает в приятеля, — эрсмену лазеры не страшны. Но пережечь все удавки так и не смог — Алекса утащили в лес. Последнее, что Шон увидел, — как одно из щупальцев содрало с десантника шлем с рацией и, смяв в лепешку, отбросило его в сторону. Когда он оглянулся, то увидел, что другой такой же пучок щупальцев исчезает в другом проломе вместе с телом Макса.

Неделю мы сидели в четырех стенах и ждали прихода помощи.

Неделю мы держались только на воде — четыреста граммов, контейнер, входящий в комплект боевой брони. Если бы мы не надели ее по приказу Шона — мы бы все сдохли там от жажды. Мы и так находились на грани этого. На четвертый день Шон ушел на поиски воды. Он вернулся спустя час — принес две бутылки минеральной воды, три литра на всех. В тот момент нам это показалось сказочным богатством. Больше он не смог найти ничего — все было разгромлено и уничтожено.

Мы знали, что Алекс жив. Но мы также знали, что он мертв, поскольку шансов у него не было никаких. Эрс-скафандр не спасет от смерти от голода и жажды. И неизвестно было, куда его утащили — если бы он смог выбраться, он пришел бы на базу сам.

Потом подоспела помощь — видимо, Макс и Алекс все же успели оставить сообщение на передатчике, поскольку десантный бот завис над куполом, залпом снес его верхушку И сбросил вниз тросы.

Виктора поднимали последним — и не успели. С земли метнулись щупальца, и трос лопнул посредине. Стрелки с бота даже не успели открыть огонь…

Наверное, Алекса ищут до сих пор — обычно, если эрс-скафандр чувствует опасность гибели оберегаемого существа, он капсулирует его мозг, переводя его практически в состояние анабиоза, так что, может, он еще жив.

Воспоминания навели на мрачные размышления. Конечно, сейчас ситуация во многом лучше, а если вспомнить о моей спутнице, то очень даже во многом, однако факт остаётся фактом — я, похоже, застрял на этой планете всерьез и надолго. Так что надо устраиваться и адаптироваться.

Запас дров я приготовил, после чего мы отдали должное содержимому нашего багажа, в смысле его съедобной части.

Завершив ужин хорошим глотком вина, мы удобно расположились на полянке, и Алия начала просвещать меня по части магии, чего я ждал с живейшим интересом и был готов вложить в эти занятия максимум усердия.

— Итак, прежде всего, что есть магия? — Вопрос был задан, хотя и моя учительница, и я сам прекрасно понимали, что вопрос этот чисто риторический. После некоторой паузы она продолжила: — Магия — это использование психической энергии для достижения поставленной цели. К примеру, можно бросить камень, — она взяла в руки небольшой камешек и бросила его в темноту, — рукой, но можно сделать это и волевым усилием. — Другой такой же камешек без видимой причины взлетел с земли, на мгновение застыл в воздухе, затем умчался вслед за первым.

— Впечатляет…

— Эта простейшая демонстрация на самом деле имеет цель показать вам две вещи. Первое — что это возможно. Второе — что не надо пользоваться магией там, где можно обойтись руками.

Ты, Стас, тренированный воин, поэтому сможешь бросить камень сильнее и дальше, чем мысленное усилие, даже если это тренированное усилие. Другое дело я — я полагаюсь на магию больше, чем на свои руки, во-первых, потому что у меня были хорошие учителя, во-вторых, потому что мои магические возможности выше моих физических. Однако разберем другой пример.

В нашей недавней стычке с разбойниками я успела выстрелить из арбалета раз десять…

— По-моему, семь. И половину мимо…

— У тебя еще будет возможность заняться моим обучением в этой области. Так вот, если бы я швыряла в них фаерболы или тем более применила бы что-нибудь похлеще, а я смогла бы, можешь не сомневаться, то выдохлась бы буквально на третьей-четвертой попытке. Но не потому, что я слабый маг, а потому, что я не была готова к этой встрече и мои запасы энергии были минимальными.