Братва - Шансон для братвы

      В тот же день вечером Григория привезли к служебному выходу из Эрмитажа, и он показал Александра Николаевича выбранному “исполнителю”, худосочному приятелю Левушки, горевшему желанием получить свою “законную долю” с выбиваемых денег. Григорий зачем-то поддержал идею племянника, дескать, нужно сначала хорошенько “отметелить” обоих Рыбаковых, а потом заводить разговор о сумме. Уровень его познаний в подобных делах был нулевой.
      “Биокомпьютер” сиял. Егор так мастерски упрятал управление, что даже Денис, знавший суть конструкции, не мог найти ни одного подозрительного места. Экспонат впечатлял, создавалось ощущение прикосновения к будущему.
      По углам на потолке располагалась инфракрасная система управления. Аквариум с “процессором” был вмонтирован в здоровенный металлический стол, привинченный к полу.
      – Две пятьсот потратил, – отчитался Егор, – я еще подляночку на клавиатуру вывел – разрядники установил, если нужно, то незаконный пользователь по рукам четыреста вольт получит…
      – Не много?
      – Нет, сила тока мизерная…
      – А произвольное срабатывание?
      – Исключено – Я целый пульт, как в ракетном бункере, для оператора установил. Управление только оттуда.
      – Освети в общих чертах, – попросил Денис, – хотелось бы представить себе метод нашей работы. По ходу дела я уточнять буду…
      – Итак, –Егор сел в кресло перед экраном, –для начала – На монитор в этой комнате попадает только та информация, которую захочет показать оператор. Ни характеристики машины, ни программы не проходят. Здесь – только цветовые переливы на экране.
      – Так…
      – По желанию оператора можно увеличивать амплитуду колебаний тока в аквариуме – параллельно с силовой установкой и генератором случайных чисел я установил трансформатор, как на детской железной дороге. Крутишь верньер и получаешь нужную частоту, быстрее или медленнее процессор сокращается.
      – Ага, а зачем?
      – Если вопрос сложный, можно изобразить, что наш юный друг усиленно думает…
      – Замечательно и достоверно.
      – Информация идет блоками. То есть – существует набор ответов. Глупо было бы печатать по букве, живое существо так не думает и не отвечает.
      – Логично.
      – Я сделал еще маленькое нововведение – ответы высвечиваются с разной степенью интенсивности и разными шрифтами.
      – Поясни…
      – Каждый ответ отличается визуально от остальных – по насыщенности фона, размеру и четкости букв, шрифту и положению на экране. Причем ответы высвечиваются, а не появляются сразу – как бы выплывают из глубины экрана, а потом меркнут. Я написал программу, типа редактора, так она не допускает повторов в оформлении – тут сотни миллионов комбинаций… И еще, надо ключевые слова подобрать, чтобы оператор фон выбирал якобы по настроению процессора – красный, значит злится, зеленый – все хорошо, и так далее… Или проще – пусть оператор просто кнопки жмет…
      – Лучше проще, иначе запутаемся, – Денис обошел стол. – А как объяснить, что стол к полу привинчен?
      – Для исключения вибрации или падения. Так во всех лабораториях делают.
      – Верно. Видеокамера поворачивается?
      – Конечно. Там же моторчик – угол девяносто градусов, берет всю комнату. В коридоре – дополнительная, кухню тоже захватывает – Я ее за зеркалом замаскировал, поставил стекло Гизелла . У оператора – два экрана, с монитором соединены, так что на визави можно за десять секунд карикатуру нарисовать и на экран вывести.
      – Здорово. Повышает достоверность.
      – Да с таким объемом памяти что хочешь делать можно. Я еще микрофоны вывел, чтобы оператор в курсе разговоров был.
      – Молодец. Непотраченные бабки – твоя премия. Можешь еще фенечки придумать?
      – Конечно.
      – Действуй, корешок ты мой технологичный. Не сильно загружаешься?
      – Нет, мне самому интересно…
      – Время есть, месяц, как минимум… Что надо – список составь, я куплю…
      – Сделаем. Я подумаю, дома еще поработаю.
      – Мусор не забудь выбросить, – Татьяна Сергеевна, мама Дениса, сунула Александру Николаевичу мешок. – Ты во сколько придешь?
      – Как обычно, в шесть, – Рыбаков-старший был задумчив, он размышлял о покупке нового каталога монет.
      Книга была дорогая, и надо было высчитать расходы.
      Лифт долго был занят, Александр Николаевич облокотился на перила. Наконец кабина пришла. Рыбаков-старший поехал вниз, держа перед собой мусор, чтоб не испачкаться – в пакете громоздились плавники и чешуя, на ужин ждали гостей и решили сделать рыбный стол. На первом этаже двери открылись, и Александр Николаевич сделал шаг на площадку. Бац!
      От удара очки улетели в угол лифта. Неясная фигура попыталась рвануть вперед, но Рыбаков швырнул мешок прямо перед собой и попал. Склизкая рыбья кожа облепила куртку нападавшего, одетого более чем странно – во все черное. Видимо, он изображал из. себя местечкового “ниндзю”.
      Противник опешил, Рыбаков врезал с левой. Без очков он почти ничего не видел, но нос разбил с первого удара. Тело в черном замахнулось, вступив в лифт. Александр Николаевич уловил движение и шагнул вбок. Нападавший влетел в кабину и оказался в углу, Рыбаков развернулся, и неожиданно получилось так, что собой перегородил выход. Увидев столь интересный расклад, он с гиканьем стал молотить по физиономии противника. Тот слабо тыкал его кулаками в грудь, но тут у Рыбакова было преимущество – куртка из кирзовой кожи могла выдержать нож. Тем более что нападавший был выше ростом и в узкой кабине лифта ему приходилось туго. Да и драться он, похоже, не умел.
      Александр Николаевич изловчился и пнул противника в живот, – от удара “ниндзя” отлетел к двери и, воспользовавшись случаем, унесся из парадной.
      – Мужик, а тебе что надо было? – заорал Рыбаков, любивший во всем точность и определенность.
      Хлопнула дверь, возвестившая о позорном бегстве спарринг-партнера. Рыбаков подобрал очки, поднялся и вступил в квартиру.
      – Дорогая, я сегодня рано, – чувство юмора в семье было традиционным.
      – Боже, что с тобой?! Сейчас же в ванну! Я йод принесу!
      Умывшись и надев новые очки, Рыбаков посмотрел на себя – особо ничего страшного не было, только сильно разбита левая скула.
      Зазвонил телефон.
      – Да? – Александр Николаевич снял трубку.
      – Это был вам первый урок! – звонивший захлебывался от ярости. – Если Абрамович деньги не получит через три дня, всю семью вырежем! Вы поняли?! Сто тысяч долларов!!! – Трубку швырнули.
      – Кто это? – Из комнаты вылетела Татьяна Сергеевна.
      – От Абрамовича! – недоуменно сказал Рыбаков. – Оказывается, он нанял человека, который на меня напал…
      – Звони в милицию и Денису!
      “Вот сука! – Денис был в ярости. – Ничего, сейчас я тебе устрою!”
      Он мчался на такси к дому Абрамовича – Телефон у того, как обычно, не отвечал, днем Рыбаков побывал у родителей, позвонил Ксении и собрал “дежурный комплект поджигателя” – канистру с керосином, парочку двухсотграммовых пластиковых бутылочек, флакончик марганцовки, упаковку презервативов и рези новый шланг. С помощью такого комплекта подпалить можно все что угодно. В сумке cine болтался ломик, на случай самообороны или отогнуть чего. Дверь, к примеру.
      Вызванные родителями милиционеры развели руками – никаких доказательств против исчезнувшего Абрамовича не имелось, кроме слов Александра Николаевича. Заявление, однако, приняли и пообещали разобраться, когда Григорий Мульевич появится на работе или дома.
      Около девяти вечера Денис прошел дворами и осмотрел дом Абрамовича. Окна его квартиры были темные и нежилые. Поджигатель спокойно выждал полчаса, не мелькнет ли какой лучик, но нет, в квартире было пусто. Оставив сумку, Денис с одним ломиком скользнул к гаражу, где Григорий держал свой “Москвич”.
      На счастье, гараж был железный, и ломик легко раздвинул листы задней стенки, упиравшейся в глухой тупик. Никто Дениса заметить не мог, он спокойно посветил внутрь фонариком-авторучкой. Внутри стоял эталон отечественного автомобилестроения, серый красавец “2141”, предмет гордости Абрамовича. Гордиться оставалось недолго, от силы час.
      Денис вернулся за сумкой и устроился в проеме у стены. Со двора слышались невнятные звуки включенных телевизоров, на проспекте шуршали автомобили.
      Рыбаков аккуратно нацедил в пластиковые бутылочки граммов по сто керосина и отставил их в сторону. Закрепил шланг на горловине канистры, засунул другой конец в щель, образовавшуюся в задней стенке гаража, и, подняв канистру над головой, выпростал ее до капли. Керосин для поджигателя – милое дело, лучше бензина на порядок, почти не испаряется, а мощь горения значения не имеет.
      Разделив марганцовку пополам, Денис засыпал ее в резиновые изделия и туго перетянул мертвым узлом, изготовив два мешочка. Теперь надо было спешить. Резиновые мешочки он впихнул в пластиковые бутылочки, завинтил крышки и протолкнул их внутрь гаража. Через пятнадцать минут керосин разъест резину, марганцовка вступит в реакцию и – держись, пархатый! Дотла выгорит, двадцать литров горючий на полу гаража не лечатся!
      Ловил такси Денис уже с умиротворенной улыбкой, уехал он в другой конец города, а до дома добирался на метро. На всякий случай.
      Полыхнуло здорово, гараж мгновенно превратился в факел. Буквально через полминуты рванули полупустые канистры с бензином, сложенные Абрамовичем у стены. Посыпались стекла, жители одновременно стали звонить в пожарную охрану.
      Когда те приехали, тушить фактически было нечего. От гаража Абрамовича и двух соседних – с “Волгой” и “опелем” – остались только перекрученные куски железа. По двору метался владелец “Волги”, крича, что он убьет этого дебила Гришу, хранившего бензин в гараже. И действительно, его неоднократно об этом предупреждали остальные автолюбители. Но “самый умный” Абрамович отмахивался, картаво утверждая, что бояться нечего, он всю жизнь так делает.
      В протоколе так и записали – самовозгорание бензина в гараже гражданина из такой-то квартиры, происшедшее по халатности и нанесшее ущерб соседям и жильцам дома. Проверять истинные причины никто не стал, стоит ли экспертов вызывать, если и так все ясно. Материал отдали участковому. Абрамовича с нетерпением ждали соседи для производства повторного обрезания, на этот раз – головы.
      У своей парадной Денис узрел незнакомый “Запорожец”. Он остановился, посмотрел на номер, заглянул в салон.
      “Ясно, приехали, голубки, – с неожиданной радостью подумал Рыбаков. – Сейчас я вам устрою”.
      Закурив, он вальяжно открыл дверь и не спеша проследовал на площадку у лифта. Он не ошибся, у стены привалились двое, внешним видом напоминающие студентов и явно старающиеся скрыть нервозность. На лице того, что повыше, были следы кулаков Александра Николаевича. Видимо, на этот раз они не хотели рисковать и пошли вдвоем.
      Денис сжал в кулаке обыкновенное портняжное шило. При длине острия всего в три сантиметра чисто внешне это была безобидная игрушка, чего нельзя сказать о его реальных возможностях. Шило имеет массу преимуществ – незаметно, легко пробивает любую одежду и поражает выбранную точку при минимальном усилии, а раны от тонкого стального жала очень болезненны и заживают долго.
      Для самообороны в условиях замкнутого пространства шило – идеальный вариант.
      – Тебя не Денис зовут? – нервно обратился высокий.
      – Кто, простите? – Правая рука с выступающей иглой опустилась вдоль ноги. Денис скучающе посмотрел на двух придурков и нажал кнопку лифта.
      – Не, не он, – протянул тот, что пониже.
      – Кого-то ждете? – вежливо спросил Денис.
      – Да так, приятеля, – невозмутимость Дениса расслабила готовых к нападению дилетантов. – Можно прикурить?
      – Да ради Бога. – Рыбаков протянул сигарету, высокий склонился.
      Такой шанс упустить было нельзя.
      Денис резко вдавил горящий конец сигареты в глаз попросившего огоньку. Поросячий визг резанул по ушам, экс-“ниндзя” прижал руки к лицу.
      Второй не успел сообразить, что происходит, – Денис, развернувшись, засадил маховым движением снизу вверх шило на полную длину точно под гульфик на его джинсах.
      Рыбаков сбил с ног ослепленного первого противника и, прыгнув на него сверху, со скоростью швейной машинки натыкал десяток дырок на его бедрах. “Страдалец” развопился еще больше, извиваясь, как змея. Денис отскочил и футбольным ударом, со всей злости, врезал по лицу стоявшему на коленях кандидату в евнухи. “Кандидата” унесло вниз по ступенькам.
      Надо было сваливать, на шум могли выглянуть жильцы, а Дениса здесь все знали. И лифт подъехал. Рыбаков на прощание схватил высокого за волосы и приложил мордой о бетонный пол, ломая и без того пострадавший утром нос-Жертва затихла.
      Денис соскочил вниз ко второму, обтер рукоятку шила и вложил его в руку лежавшего, крепко сжав его пальцы. Длительное лечение и разборки с ментами были обеспечены обоим.
      Он впрыгнул в лифт и прислонился к стене. Его трясло, выброшенный адреналин сказывался, к таким стычкам Денис не привык. Выйдя этажом выше, отправил кабину вниз и прислушался. Снизу раздавался чей-то голос, кто-то причитал. То ли один из раненых, то ли выглянувшие жители нижней площадки. Денис аккуратно и тихо спустился к себе в квартиру.
      Ксения напоила мужа чаем, выслушала героический эпос и тщательно проверила одежду – к счастью, следов крови не обнаружила. И все же куртку Дениса вместе со своей забросила в стиральную машину, засыпав добрую долю порошка.
      Береженого Бог бережет, но и своей головой думать надо.
      Через час, переодевшись в спортивный костюм, с Адольфом на поводке Денис спустился по лестнице. Тел уже не было, стояли грустный участковый и омоновец с автоматом.
      – Здравствуйте, – вежливо улыбнулся Денис.
      – Да, здравствуйте, – милиционеры посторонились.
      – Что-то случилось?
      – Хулиганье подралось… – мрачно заявил омоновец. – Вы ничего не слышали? А то двоих в больницу увезли. В реанимацию…
      – Да нет, я же на девятом этаже живу.
      – А-а, тогда конечно. Но все равно, будьте осторожны!
      – Спасибо. Если что, у меня защита есть! – Денис потрепал по загривку питбуля, злобно косившего на стражей порядка.
      – Все равно! – важно порекомендовал участковый.
      – Обязательно! – кивнул Рыбаков – Когда Денис на следующий день поведал о происшедшем Гоблину, тот высоко оценил метод работы шилом и даже записал его в свой блокнот. Авось кому-нибудь пригодится .
      У обоих пострадавших оказалась посттравматическая амнезия – они напрочь забыли, зачем находились в этом доме и кто на них напал. Что и неудивительно, удары по голове мало кому пользу приносят.
      Лева, узнав о происшествии, выпихнул из своей квартиры перепуганного Абрамовича и навсегда забыл о перспективах “бандитского” будущего. Григорий Мульевич, не заезжая домой, спрятался с женой на даче, в двухстах километрах от города, и просидел там четыре месяца.
 

Глава 20 Парнишка из соседнего кибуца

      – Два нарезных, – Глюк сунул деньги в окошечко ларька “Хлеб – Булка”.
      – Только маслят ему к нарезным не давайте, а то он перемочит тут всех! – завопил кто-то. Глюк обернулся – сзади скалился Денис.
      – Блин, Диня, здорово! – обрадовался Аркадий. – Ты че тут делаешь?
      – Как что? У меня родители недалеко живут, навещал. Обратно иду – вижу твою могучую спину! Как не подойти!
      – А-а! Зайдешь ко мне?
      – Давай! Кофеем угостишь?
      – Спрашиваешь! Я тебе такой щас телевизор покажу, закачаешься! Вчера купил… Ди-Ди-Ди-Альфа! Тридцать три дюйма! – похвастался Глюк по дороге. – Картинка – ваше!
      – Может, нам Ди-Ди Севена переименовать? – предложил Денис. – Пусть немножечко “Панасоником” побудет, пульт дистанционного управления для него сделаем…
      Они подошли к девятиэтажке Глюка.
      – Щас еще в подвал заглянем!
      – Зачем?
      – А у нас там кладовки, председатель кооператива в ЖЭКе набил. Я банки храню. Ну, чо родичи делают… Соленья, варенья… В квартиру чего набивать! У меня сахар утром кончился, пару кило взять надо.
      – А мои на даче оставляют. Когда надо, привозят…
      Глюк распахнул дверь в подвал и спустился по лесенке.
      – С правой стороны, Динь, в самом конце – Щас свет включу…
      – Да-а, солидно, – весь подвал был разбит на клети с широким проходом посередине. Кто побогаче, устроил себе кирпичные и металлические боксы, победнее – сбил из досок.
      – А то! Вот мой! – Аркадий гордо положил руку на стенку из лакированной “вагонки”. На дверце красовался портрет Шварценеггера.
      – Это чтоб не ошибиться или вместо плаката “злая собака”?
      Денис стоял спиной ко входу.
      Глюк вдруг дернулся и стал оседать. В то же мгновение сзади по ушам ударила звуковая волна выстрела.
      Рыбаков в шоке обернулся – метрах в пяти стояла фигура, сжимающая обеими руками пистолет. Клюгенштейн окончательно опустился на пол, с правой стороны груди расплывалось темное пятно.
      Аркадий со свистом втянул воздух.
      – Это тебе за то, чтоб людей не трогал! – с расстановкой прошипел стрелявший.
      Денис в оцепенении присел рядом с братком и попытался его приподнять. Сзади куртка была сухая, , пуля осталась в легком. Глюк что-то прошептал, но внимание Дениса было приковано к пистолету.
      – Сберкассу помнишь, урка поганый? – процедил сквозь зубы киллер. Глюк сжал зубы. Рыбаков неожиданно наткнулся ладонью на обломок кирпича.
      Говоривший поднял пистолет и деланно медленно, по-ковбойски, сдул предполагаемый дымок со среза ствола.
      Денис распрямился как пружина и вложил в бросок всю силу. Почему и как он это сделал, он и сам впоследствии объяснить не мог – первобытный инстинкт самосохранения сработал на все сто процентов, тело действовало без вмешательства сознания. Начни он думать – и конец был бы предопределен.
      Полукилограммовый кусок обожженной глины попал точно в предохранительную скобу спускового крючка. Ствол “браунинга”, сломав верхние передние зубы, вдвинулся в рот “киллера” и уперся в нёбо. От резкой боли и неожиданности “ковбой” вздрогнул, кулаки его рефлекторно сжались, и указательный палец вдавил гашетку-Затылок разлетелся осколками, пуля чиркнула по потолку и ушла в сторону. Тело секунду постояло и рухнуло навзничь.
      Глюк на мгновение даже забыл, что ранен, и приподнялся на локте.
      – Вот это да, блин! – прохрипел он. Пустота в голове у Рыбакова рассеялась, мысли заработали четко и быстро.
      – Рукой зажми рану! Чтоб пневмоторакса не было!
      – Чего? – Аркадий тем не менее прижал ладонь к груди.
      – Чтобы легкое не схлопнулось! Сиди, не двигайся!
      Денис рванулся к лежавшему телу, поднял одну из гильз и сунул в карман. Кусок кирпича отлетел в сторону и среди хлама на полу подвала был незаметен.
      Теперь картина напоминала типичную сцену самоубийства. Рыбаков аккуратно, рукой в перчатке залез в карман пиджака стрелявшего и в изумлении уставился на удостоверение капитана милиции.
      – Ничего себе! Мент!
      – Чего? – просипел из угла Глюк.
      – Мент, говорю – Ну, дела! – Денис затолкал удостоверение обратно и вернулся к Аркадию. Тот уже снял шарф и, сложив его вчетверо, зажимал рану.
      – Очень больно?
      – Только когда смеюсь – неожиданно ответил Глюк.
      – Юморишь, значит, жить будешь… Руку мне на плечо, и поднимайся! Давай, давай! Здесь еще выход есть?
      Клюгенштейн кивнул.
      – Веди! За меня покрепче держись и помни: если упадешь, мне тебя не дотащить – И не споткнись.
      – А этот? – выдохнул Глюк.
      – Меньше всего о нем думай! Застрелился мусорок, не выдержал угрызений совести!.. Ну ты и тяжелый, худеть вам всем надо, с поля боя выносить неудобно…
      Рыбаков с Глюком свернули в узкий проход и доковыляли до лесенки, упиравшейся в люк. Клюгенштейн еле держался на ногах, Денис был мокрый от напряжения.
      Люк вывел их на захламленную запасную лестницу, в дворницкий закуток.
      – Мы где? – спросил Денис.
      – У технического… входа – в проеме… с соседним – домом, – еле выговорил Глюк. Из-за стекла двери на него падал свет, и было видно, что на губах появляется розовая пена.
      “Блин, плохи дела! – лихорадочно думал Рыбаков, усаживая Аркадия спиной к стене. – Братве надо звонить срочно!”
      Словно в ответ на поясе Глюка запищал радиотелефон. Денис сорвал трубку вместе с футляром.
      – Але!
      – Аркаш, это Ортопед!
      – Миша? Это Денис! Срочно к нам! Глюка зацепило, пуля в легком! Час, максимум полтора есть! Мы в технический вход пробрались, в его доме! Там такой проход узкий, но машина пройдет… Вон Глюк кивает! Пройдет! Значит, так проедешь…
      Ортопед слушал объяснения Дениса, уже несясь по лестнице вниз – Его не заботило то, что он одет был несколько легкомысленно – во “вьетнамках”, майке и красньсс семейных трусах в белый горошек.
      В коридоре он прихватил только ключи, бумажник и, отшвырнув ногой взбудораженного бультерьера Гошу, выскочил из квартиры. Ехать до Глюка, к счастью, было минут пятнадцать.
      Вылетев из парадного, он не удержался и поехал на спине аккурат к дверям своего “ниссана”.
      Все бы ничего, да бдительная бабка с первого этажа, услышав донесшийся из подвала сухой треск пистолетных выстрелов, набрала заветный номерок “ноль-два”. К дому Клюгенштейна с трех сторон понеслись патрульные машины, две из которых были совсем рядом.
      Денис, услышав вой сирены, рукояткой найденной лопаты наспех заблокировал крышку люка и приник к щели в двери.
      – Что? – выдавил Глюк.
      – Менты подъехали! – зло пошептал Денис. – Блин, когда надо, они час добираются, а сейчас – пяти минут не прошло. У тебя с собой пушки нет?
      – Нет… – огорчился Глюк.
      – Ну и слава Богу! А ты что подумал, я тут пальбу устраивать буду? – Аркадий кивнул. – Ну ты даешь! Я на тот случай спросил, если нас повяжут! И хорошо, что нет!
      Денис приложил ухо к люку. Из подвала слышалось бормотание, кто-то отдавал невнятные команды. Рыбаков расслышал единственную – “Оцепить дом!”. Надеяться на то, что подсобку не проверят, не приходилось – увидев мертвого “товарища по оружию”, патрульные вызвали подкрепление.
      В подсобке потемнело.
      Рыбаков сквозь щель в двери увидел серый борт “ниссана”. Ортопед добрался за семь минут. Денис высунул голову в проем.
      – Миша! Миша! – Тот обернулся и выскочил из машины. Денис опешил. – Тебе что, жарко?
      – А! – Браток отмахнулся. – Где Аркашка?
      – Дверь открой заднюю! – Рыбаков рванулся в подсобку и помог Глюку подняться.
      Ортопед подскочил с другой стороны, и вдвоем они усадили Аркадия на заднее сиденье. Денис захлопнул дверь, пробежал до выезда из проема и выглянул на улицу. Метрах в тридцати стояли две “канарейки” , у которых с мрачным видом торчали трое с автоматами.
      Ортопед был уже за рулем и ждал команды на выезд.
      – Плохи дела, Миша! Мусора рядом! Давай так: я попробую их отвлечь, а ты рви когти! Увидишь, что я побежал – жми! Я их от машин отведу, чтоб за тобой не рванули…
      Браток кивнул.
      – А ты как?
      – Прорвемся! Братва в курсе?
      – Да, – ответы Ортопеда были краткими. – Лекарь ждет, сейчас сюда человек пять едут. Но они далеко! Минут через двадцать только будут!
      – Узнаете, куда меня заберут, вытащите. Все, я пошел!
      – Удачи!
      – Давай!
      Денис небрежной походкой вышел из проезда и направился к телефонной будке. Та была метрах в двадцати от патрульных. Автоматчики наблюдали за
      Рыбаковым с возрастающим интересом. Тот шел ссутулившись, опустив голову в плечи, руки в карманах. Один из милиционеров поднес к губам рацию. Денис подошел к будке и снял трубку. То, что диска на аппарате не было и сам телефон был практически разбит, значения не имело. В суматохе, которую он собирался устроить, вряд ли кто-нибудь обратит внимание на такие мелочи. Денис встал спиной, закрыв от патрульных аппарат, приложил трубку к уху и выждал десять секунд.
      – Але, милиция? – разнесся по улице вопль. – Все, вешайтесь, козлы! Здание ГУВД заминировано! Через час бабахнет! – Краем глаза Денис увидел, как патрульные переглянулись и двинулись к нему.
      Трубка повисла на шнуре, Рыбаков прыжками рванул вдоль дома к автобусной остановке.
      Автоматчики побежали за ним. Денис несся по сугробам, сзади орали: “Стой!”
      “Стрелять не будут, народу на остановке много!” – мелькнула мысль – Беглец опережал преследователей метров на семьдесят. Из парадного вывалились еще человек пять и присоединились к погоне.
      Обе патрульные машины, взрывая колесами грязь, вывернули на дорогу. Денис добежал до остановившегося автобуса и обернулся. Человек десять в форме, с перекошенными от ярости лицами, бежали плотной кучкой. “Канарейки” тоже были уже близко.
      За спиной разгоряченных стражей порядка беспрепятственно выехал из проезда “ниссан” и свернул в противоположную сторону. Денис перевел дыхание и всплеснул руками.
      – Не мой номер! – патетично воскликнул он, указав на автобус. – А надо же, так спешил!
      Люди на остановке недоуменно взглянули на торопливого пассажира. В этот момент подоспели менты.
      Бегущий впереди рослый детина замахнулся прикладом, Денис сделал вид, что поскользнулся, и упал ему в ноги. Не ожидавший этого патрульный споткнулся и, уронив автомат, пропахал по грязи метра четыре. В Рыбакова уткнулось три ствола.
      – Лежать!
      – Да вы что, ребята? – заголосил Денис.
      – Молчать! – Милиционеры орали так, что, казалось, они участвуют в конкурсе “Заглуши танк”. – Не вставать! Замри! Стреляем без предупреждения! Кто ты такой? Рот откроешь, урою, сволочь! Встать! Руки за голову! Не шевелись!
      – Вы что-нибудь одно выберите! – вдруг обратился к галдящей стае “скворцов” интеллигентный человек с бородкой. – Либо – лежать, либо – стоять!
      – А ты кто такой? – заревел один из сержантов.
      – Пенсионер МВД, –вмешавшийся показал удостоверение. – Полковник запаса, уголовный розыск…
      – Вот и сиди на своей пенсии! – проорали ему в лицо. – Будешь лезть, с нами поедешь!
      Пенсионер-полковник замолчал. В его времена так разговаривать со старшим по званию было немыслимо. Но благодаря его вмешательству запал у преследователей прошел – Денису дали разок по шее, завели руки за спину, защелкнули на запястьях наручники и втолкнули в “воронок”.
      – Куда вы его везете? – спросила одна женщина.
      – В отделение, – ответил молоденький лейтенант, вытирая пот со лба. – Там и расскажет все…
      – Что все? – вновь вмешался пенсионер. – Он на автобус спешил.
      – Ладно, разберемся… – вздохнул лейтенант. Сам он не слышал воплей Дениса и присоединился к погоне автоматически – все бегут, и он побежал. – Чо он сделал-то? – обратился он к счищающему с себя грязь автоматчику.
      – Здание ГУВД заминировал! – бодро ответил сержант.
      Люди на остановке переглянулись, кто-то засмеялся.
      – А вы что, круто его поймали? – раздался ехидный голос.
      Собравшиеся развеселились. Родная милиция опять выступила в своем обычном амплуа полных придурков. Обозленные лейтенант и сержант молча полезли в машину, остальные потянулись обратно к дому Клюгенштейна.
      Подобранную гильзу Денис “уронил” еще по дороге, когда бежал к автобусной остановке. Ничего криминального у него с собой не было.
      По прибытии в отделение его, обыскав и забрав деньги, часы, документы, сигареты и зажигалку, втолкнули в “обезьянник” – маленькое помещение с деревянной скамьей.
      Возбужденные патрульные проорали дежурному о необходимости строго стеречь задержанного и умчались докладывать руководству. Тщедушный дежурный с уважением посматривал на “террориста”.
      Денис уселся в угол и вытянул ноги. Слегка мутило, но такая реакция для организма нормальна – современный человек отвык от активных действий, изнежился, да и стресс был силен. Рыбаков отнюдь не жалел о том, что сделал, это была самооборона в чистом виде. Конечно, говорить об этом в милиции он не собирался, и даже не столько потому, что “самоубийца” был капитаном. Статья о самообороне настолько расплывчата, что все зависит от усмотрения дознавателя, а не от реальных обстоятельств. У Дениса был знакомый, еще в пору учебы в институте, который получил четыре года, защитив девушку. И хотя он бился против пятерых, у троих из которых были ножи, в его “посадке” сыграло роль то обстоятельство, что он был кандидатом в мастера спорта по вольной борьбе. Один из противников, попавшийся на “мельницу” , ударился затылком о поребрик и умер. Ни свидетельские показания девушки, ни наличие оружия у нападавших не избавили его от полутора лет предварительного заключения и двух с половиной на зоне. Окружавшие его “сидельцы” относились с пониманием, видя, что парня держат ни за что. А толку?
      Вышедшие из больницы ублюдки гуляли на свободе и получили условно по году. Однако за пару месяцев до выхода из тюрьмы своего обидчика почему-то разъехались из города и так и потерялись на просторах страны. Дениса в его ситуации утешало лишь то, что его задержали за мифический “теракт”, погибшего капитана привязать к нему было сложновато.
      Прошел час.
      Рыбаков попросил сигарету, дежурный покачал головой – не положено, мол.
      “Ага, – подумал Денис, – тупенький метод нервирования, курить не дают. Узнаю, узнаю безумный интеллект мусоров! Думают, что этим меня из себя выводят? Боже, ну почему к ним таких идиотов берут? Сидит такой шпендрик, вся работа – на телефоне, а туда же… Холмса из себя изображает… Психологическими экзерсисами балуется. Интересно, себя-то он кем представляет? Крутым полицейским? Да уж, парень, из тебя только анатомическое пособие делать, глиста в обмороке… Правильно, у кого комплексы неполноценности, те в ментовку сейчас идут, в другое-то место не берут на работу – Ну, блин, и рожа! Такое впечатление, что средство от прыщей еще не изобрели! А что он там делает? Кроссворд отгадывает? Ой, да брось ты это занятие, не получится ведь ничего… Для этого хоть какую-то грамотность иметь надо. А ты у нас яркий пример неудачного приземления головой вниз при рождении… Да-а! Акушер был пьян и уронил! Башка-то, гляди, сверху как бы сплющена! Пигмей-инвалид. Долго тут меня еще держать будут? Глюка небось оперируют уже. Вот и славненько! За мной через часок-другой явятся, братанам еще узнать надо, куда увезли меня… И адвоката приволочь… Хотя какой адвокат?