Четвертая воздушная

      Но вернемся к началу боев за Крымскую.
      В течение 29 и 30 апреля над станицей шли ожесточенные воздушные поединки. Наши бомбардировщики и штурмовики, летавшие днем и ночью, подавляли огневые точки врага, уничтожали его живую силу и технику.
      1 и 2 мая из-за сложных метеорологических условий активность авиации несколько снизилась, но вскоре снова резко возросла. Сильно укрепленная оборона противника была расшатана. Наши наземные части наконец прорвали ее на участке шириной 25 километров и к 4 мая овладели станицей и железнодорожным узлом Крымская. Летчики 4-й воздушной активно расчищали путь своей пехоте, буквально проталкивали ее вперед.
      Однако по ряду причин, совершенно от нас не зависящих, войска 56-й армии не смогли развить успех прорыва и выйти в оперативную глубину обороны противника. Продвинувшись на 10 километров, они подошли лишь ко второму оборонительному рубежу, к так называемой Голубой линии. Там и закрепились.
      Подводя итоги боев за станицу Крымская, можно твердо сказать, что наша авиация выполнила поставленные перед ней задачи. Завоеванное нами господство в воздухе прочно удерживалось до завершения операции. 29 апреля, например, мы совершили 1308 самолето-вылетов, 30 апреля - 1008, 3 мая - 1130, 6 мая - 852. А вот соответствующие данные о действиях противника: 539, 440, 719, 413. Только 9 и 10 мая он проявлял значительно большую активность, чем мы. Объяснялось это тем, что гитлеровцы спешно перебросили на аэродромы Крыма и Таманского полуострова ряд свежих авиачастей с других участков фронта. Как видим, превосходство врага было лишь временным.
      Маршал Советского Союза А. А. Гречко высоко оценил действия ВВС в боях за Крымскую. "Начиная с первого дня операции,- пишет он в книге "Битва за Кавказ",- и затем в наиболее ответственные ее дни наша авиация совершала самолето-вылетов в два раза больше, чем авиация противника. Всего за период с 29 апреля по 10 мая 4-я воздушная армия, ВВС Черноморского флота и авиация дальнего действия произвели около 10 тысяч самолето-вылетов, из них почти 50 процентов по войскам и технике противника на поле боя. За это время было уничтожено 368 самолетов врага, то есть более трети его первоначальной авиационной группировки. В среднем противник каждые сутки терял 9 бомбардировщиков и 17 истребителей.
      Действуя массированно, наша авиация оказала эффективную поддержку войскам в прорыве сильно укрепленного вражеского оборонительного рубежа. От ударов авиации противник понес большие потери в живой силе и технике. После занятия станицы Крымская на поле боя осталось много убитых немецких солдат и разбитая боевая техника"{25}.
      Что же определило успех боевых действий нашей авиации, что помогло ей завоевать, а затем и прочно удерживать господство в воздухе?
      Прежде всего, хороша организованное управление, эффективное использование для этой цели радио. Появление у нас новых скоростных машин вызвало необходимость перейти к глубоко эшелонированным боевым порядкам, увеличить дистанции и интервалы между самолетами и парами. В таких условиях уже нельзя было управлять боем эволюциями истребителя, требовалось широко использовать радиосвязь.
      Немаловажную роль, как я уже говорил, сыграли наземные радиостанции наведения. Главная из них располагалась в трех километрах от линии фронта, а в пяти километрах от нее базировался полк истребителей, который являлся резервом командира 216-й авиадивизии и использовался в основном для наращивания сил в бою.
      Одна из эскадрилий резервного полка постоянно находилась в готовности номер один, остальные - в готовности номер два. Первая в случае необходимости появлялась над полем через восемь-девять минут, успев набрать высоту 3000 4000 метров, остальные - через 15 - 20.
      Ежедневно командиры авиасоединений выделяли по 15 - 20 истребителей лично в мое распоряжение. Этот резерв я использовал для наращивания сил в наиболее критические моменты воздушного боя. Мог вызывать его и генерал Борман, который управлял истребителями, прикрывающими наземные войска. В конце каждого дня он представлял мне письменный доклад о выявленных недостатках и положительных сторонах в действии нашей авиации. После тщательного анализа фактов делалось заключение, на основе которого отдел боевой подготовки составлял специальный бюллетень и рассылал в полки. Опыт, таким образом, становился достоянием всех летчиков.
      Практика показала, что в большинстве случаев наши истребители не случайно встречались с вражескими, а благодаря активной помощи специалистов наземных радиостанций наведения. Для подтверждения своих слов приведу выдержку из обзора боевых действия 4-го истребительного авиаполка: "Уничтожение 23 апреля 1943 года восьми самолетов Ю-87 из 35 насчитывавшихся в группе произошло не случайно. Радиостанция наведения провела шестерку наших истребителей, набравших высоту в районе Ахтырская, через заслон истребителей противника и точно нацелила их на бомбардировщиков. В ходе боя наводчики своевременно предупредили наших летчиков о появлении немецких истребителей. В результате полк в течение дня уничтожил 18 самолетов противника и не имел потерь.
      Воздушный бой, проведенный 27 апреля 1943 года шестеркой Як-1 под командованием старшего лейтенанта И. В. Шмелева против шести Хе-111 и восемнадцати Ме-109, тоже закончился успешно только благодаря помощи главной радиостанции наведения. Она давала указания буквально каждому летчику".
      В зависимости от обстановки радиостанция наведения перенацеливала группы истребителей с одного объекта атаки на другой. Так, 24 апреля восьмерка скоростных истребителей, возглавляемая майором В. Г. Семенишиным, при подходе к Крымской получила сигнал о том, что самолеты противника бомбят наши войска. Командир немедленно повел группу в указанный район. Но как раз в это время над полем боя появились десять Ме-109, которые могли помешать действиям наших бомбардировщиков, подходивших к линии фронта.
      С главной станции наведения поступил приказ: погоню за бомбардировщиками прекратить, вернуться в район Крымской и очистить воздух от вражеских истребителей. Выполняя это распоряжение, Семенишин снова вышел на Крымскую и с ходу атаковал десятку вражеских истребителей. Потеряв в коротком бою три самолета, гитлеровцы ушли на свою территорию.
      Получать наиболее полные данные о воздушном противнике нам помогало и четкое взаимодействие с артиллеристами-зенитчиками: наблюдательный пункт начальника ПВО (заместителя командующего общевойсковым соединением по ПВО) находился в непосредственной близости от НП комдива 216, возглавлявшего радиостанцию наведения. Все сведения о воздушном противнике, полученные здесь от постов ВНОС, передавались по телефону на наблюдательный пункт нашей главной радиостанции. Поэтому генерал Борман имел возможность заблаговременно принимать необходимые меры для отражения вражеских воздушных налетов.
      С зенитчиками у нас установились крепкая дружба и полное взаимопонимание. Располагаясь вдоль железной дороги между Абинской и Крымской, они своим заградительным огнем не раз отсекали истребителей противника, преследующих наши самолеты, возвращающиеся с задания. Все аэродромы хорошо прикрывались зенитными средствами. На КП артиллеристов постоянно находились авиационные представители. Исходя из конкретной обстановки, они помогали зенитчикам выбирать цели для обстрела.
      Таким образом, четко организованное управление авиацией, активное и умелое использование радио, хорошо налаженное взаимодействие с наземными войсками сыграли первостепенную роль в успешном исходе воздушных боев на Кубани.
      Глава тринадцатая. Над Голубой линией
      Затишье на фронте продолжалось до 26 мая. В этот день наши войска вновь перешли в наступление. Им предстояло прорвать основной оборонительный рубеж Голубой линии, затем разгромить группировку противника и освободить Таманский полуостров. Главный удар наносила 56-я армия в полосе Киевское, Молдаванское, севернее Крымской. Ее левый фланг прикрывала 37-я армия.
      К 25 мая противник имел 700 самолетов, а противостоявшая ему 4-я воздушная армия - 924.
      В подготовительный период наша ночная бомбардировочная авиация систематически наносила удары по вражеским аэродромам. На рассвете 26 мая шестерка Як-7б, ведомая командиром 43-го авиаполка майором А. А. Дорошенковым, совершила штурмовой налет на аэродром Анапа - ближайшую точку базирования немецких истребителей. Несколько дней спустя пленный летчик сообщил, что там было уничтожено и повреждено 9 самолетов, сожжен бензозаправщик. От имени Военного совета фронта я наградил участников этого налета именными наручными часами.
      Исключительно важную роль в проведении операции сыграла авиационная разведка. Специальные экипажи произвели аэрофотосъемку рубежей и очагов обороны противника. Снимки были размножены и разосланы в штабы наземных армий, стрелковых корпусов, авиасоединений. На основе данных аэрофотосъемки штаб фронта подготовил специальные топографические карты, которые использовались войсками при подготовке прорыва вражеской обороны.
      Атака была назначена на 6.30 26 мая. Артиллерийская подготовка началась в 5.00, авиационную, согласно плану, мы провели в период с 5.20 до 6.30. Крупные группы бомбардировщиков и штурмовиков производили налеты по целям, расположенным на направлении главного удара. Обработке подвергся узкий участок (семь километров по фронту и около двух в глубину).
      Авиация действовала тремя эшелонами: первый состоял из 84 бомбардировщиков, второй - из 36 штурмовиков, третий - из 49 штурмовиков. Всего в авиационной подготовке участвовало 338 самолетов, в том числе 150 истребителей прикрытия. Когда закончил работу третий эшелон, над полем боя появились 19 "ильюшиных" и поставили перед передним краем противника дымовую завесу. Это было новинкой в нашей тактике.
      Накануне вылета "илов" на один из аэродромов прибыл командующий войсками фронта генерал И. Е. Петров. Я глубоко уважал его. Как человек он отличался обаянием, большой эрудицией и высокой, культурой, как военачальник - волевыми качествами, требовательностью и справедливостью в отношениях с подчиненными. Он хорошо относился к авиаторам, знал их нужды и запросы, часто бывал в наших полках и соединениях, ясно представлял себе роль авиации в поддержке наземных войск.
      Разъясняя задачу летчикам 865-го штурмового авиаполка, которым командовал М. Н. Козин, И. Е. Петров особенно подчеркнул важность своевременной и точной постановки дымовой завесы, чтобы ослепить противника, закрыть ему глаза на время, необходимое нашей пехоте для захвата траншей главной полосы обороны. Он четко определил направление и время выхода самолетов на цель.
      Две группы "илов", ведомых Керовым и Бардашевичем, должны были скрытно приблизиться к линии фронта и на участке шириной три с половиной километра поставить дымовую завесу. Первая выполняла основную задачу, вторая обеспечивала ее действия.
      К заданному ориентиру "илы" подошли на высоте 10 - 20 метров в растянутом правом пеленге. Через несколько минут после того, как они вылили смесь внизу, перед передним краем противника выросла белая стена дыма. Она полностью оправдала свое назначение. Смещаясь в сторону противника, завеса закрыла узлы сопротивления, ослепила пехоту. Не зная, что делается впереди, гитлеровцы в панике покинули передний край. Наши войска ворвались в первую траншею и, развивая успех, за шесть часов продвинулись на глубину от трех до пяти километров.
      Генерал Петров, наблюдавший за действиями экипажей при постановке дымовой завесы, приказал комдиву С. Г. Гетьману представить к награждению орденом Красного Знамени всех летчиков и воздушных стрелков, выполнявших это задание. В числе отличившихся была и Анна Егорова, ставшая впоследствии Героем Советского Союза.
      Когда наши войска захватили вторую полосу вражеской обороны, над полем боя появились немецкие бомбардировщики. Западнее Краснодара противник сосредоточил около 1400 самолетов. Перебросив их поближе к району боев, гитлеровцы получили возможность наносить удары большими группами - по 200 - 300 бомбардировщиков в каждой. Действуя в нарастающем темпе, они на исходе дня совершили двадцатиминутный звездный налет, в котором участвовало до 600 бомбардировщиков. Атаковали "юнкерсы" с разных направлений, группами по 40 60 самолетов.
      Истребители 4-й воздушной армии вели героическую борьбу с вражеской авиацией: срывали прицельное бомбометание по войскам, заставляли многих немецких летчиков поворачивать вспять. Однако полностью предотвратить организованные действия противника не смогли.
      Потребовалось принять срочные меры, чтобы в кратчайший срок изменить воздушную обстановку в нашу пользу. Большую помощь авиаторам оказал Военный совет фронта, и особенно командующий войсками И. Е. Петров. Он лично провел с командирами авиационных соединений специальное совещание, на котором обстоятельно проанализировал причины наших недостатков и наметил пути их устранения. Сначала генерал выступил и одобрил наши предложения, затем сам дал ряд весьма квалифицированных советов. Тут же был издан специальный приказ об итогах совещания.
      Мы значительно увеличили количество истребителей, выделяемых для прикрытия наших наземных войск. При благоприятной обстановке они активно помогали тем товарищам, которые сопровождали бомбардировщиков и штурмовиков. В результате принятых мер эффективность наших ударов заметно возросла. В период с 26 по 28 мая гитлеровцы потеряли в воздушных боях 158 самолетов.
      Были случаи, когда авиаторы играли решающую роль в срыве вражеских контратак. Вот один из примеров. Стремясь восстановить утраченные рубежи на высоте 103,3, противник сосредоточил перед ней около двух полков пехоты, тридцать танков, шесть бронетранспортеров и три артиллерийские батареи. Массированным ударом с воздуха, в котором участвовало более 250 самолетов, мы буквально сровняли с землей скопление вражеской техники и живой силы.
      Увеличение групп штурмовиков повлекло за собой и изменения в тактике их использования. В условиях сильного противодействия истребительной авиации противника и его зенитной артиллерии удары с ходу не давали желаемых результатов и влекли за собой большие потери. И тогда был найден новый способ атаки целей - с замкнутого круга.
      2 июня 30 "ильюшиных", возглавляемых старшим лейтенантом Н. П. Дедовым, получили задачу нанести удар по артиллерийским позициям и боевым порядкам войск противника, расположенных на восточной окраине Молдаванского. В сопровождении 30 истребителей они шли на высоте 800 метров в колонне шестерок, удаленных на 400 - 500 метров друг от друга. Первая группа сбросила бомбы с крутого пикирования. Снизившись до бреющего, она сразу же отвалила влево и встала в хвост замыкающей. А та как раз только входила в пике. Круг, таким образом, оказался замкнутым.
      Удар получился очень эффективным. Во время второго захода зенитные огневые точки противника были подавлены. Появившееся звено Ме-109 даже не осмелилось атаковать "илы": таким сильным было огневое взаимодействие между ними.
      Подобной тактики в действиях придерживались 2 июня и другие группы штурмовиков. Наблюдая за ними с командного пункта, я пришел к выводу, что летчики правильно поняли принципиальные отличия нового боевого порядка от прежнего, остается лишь совершенствовать его.
      Для того чтобы снизить активность вражеской авиации, мы организовали налеты наших ночников на немецкие аэродромы и дополняли их на рассвете ударами штурмовиков и истребителей. Одна из таких операций была выполнена на рассвете 4 июня группой, возглавляемой командиром 3-го истребительного авиакорпуса Е. Я. Савицким. Генерал так распределил обязанности своих ведомых: восьмерка атакует самолеты на стоянках и на взлетной полосе, три экипажа подавляют огонь зенитной артиллерии; пара во главе с командиром корпуса прикрывает всю группу, управляет ее действиями и после штурмовки контролирует результаты ударов.
      На аэродроме Анапа находилось большое количество вражеских самолетов. Гитлеровцы встретили советских летчиков сильным зенитным огнем, но три наших экипажа мастерски подавили его. А восьмерка истребителей в это время произвела два захода и с высоты 300 метров обстреляла стоянки, уничтожив при этом 10 машин.
      Успеху удара способствовали не только хорошая подготовка летчиков и внезапность. Немаловажную роль сыграло здесь личное участие Евгения Яковлевича Савицкого. Сочетая в себе качества отважного бойца и умного командира, он был смелым новатором в тактике.
      Войну Савицкий встретил майором, а в марте 1943 года был уже генерал-майором авиации. Летчики его корпуса, прибывшего на Кубань, еще не имели достаточного боевого опыта. Но за короткое время его соединение стало одним из лучших. Постоянно участвуя в воздушных боях, Евгений Яковлевич лично сбил более 20 вражеских самолетов и дважды заслужил высокое звание Героя Советского Союза.
      После войны Е. Я. Савицкий одним из первых военачальников освоил реактивный самолет. Возглавив на воздушном параде пятерку краснозвездных истребителей, он продемонстрировал не только личное летное мастерство, но и мощь советской авиационной техники. Вскоре Савицкий был назначен командующим истребительной авиацией ПВО страны. Однако и тогда он не оставил кабину истребителя. Больше того, не изменил своему принципу: в числе первых осваивать новые реактивные самолеты. И будучи уже маршалом авиации, он продолжал летать чуть ли не до шестидесятилетнего возраста.
      ...В период боев за станицы Киевская и Молдаванская система оповещения, наведения и управления истребительной авиацией особых изменений не претерпела. Деятельность постов ВНОС по-прежнему основывалась на широком использовании радио. Поэтому, характеризуя организацию отражения налетов вражеской авиации, ограничусь лишь одним заслуживающим внимания примером.
      3 июня в конце дня, когда вражеские бомбардировщики подходили к линии фронта, над нашими войсками патрулировала пятерка ЛаГГ-3 во главе с лейтенантом И. И. Гришаевым. На основной радиостанции находился полковник И. М. Дзусов, назначенный командиром 216-й дивизии вместо убывшего от нас генерала А. В. Бормана.
      Обнаружив первую группу вражеских самолетов, Ибрагим Магометович направил на нее пятерку истребителей Гришаева. Восемнадцать Хш-123 под прикрытием шестнадцати Ме-109 приближались к станице Молдаванской. Наши летчики смело и решительно атаковали врага, сбив при этом один Хш-123 и один Ме-109. Боевой порядок фашистов распался, и они повернули вспять. Но как раз в это время на горизонте появились еще сто десять Ю-87, сопровождаемые пятнадцатью Ме-109. Они приближались с северо-запада на высоте 2000 - 2500 метров в полосе между станицами Киевской и Молдаванской. "Юнкерсы" шли в правом пеленге тремя группами, дистанция между ними не превышала 2000 метров.
      С нашей стороны к району прикрытия войск подходила в это время шестерка ЛаГГ-3 под командой лейтенанта Е. А. Пылаева (впоследстиии стал Героем Советского Союза) и восемь Як-1 во главе с гвардии майором М. В. Шевченко. Подполковник Дзусов приказал истребителям атаковать подходивших к линии фронта бомбардировщиков.
      Приняв команду, истребители Гришаева и Шевченко пошли на третью группу бомбардировщиков, летчики Пылаева - на вторую, а первая продолжала полет к линии фронта. Дзусов решил перенацелить Шевченко на первую группу, но в этот момент к району прикрытия подошла семерка Ла-5 под командованием старшего лейтенанта В. Г. Мурашева. Полковник сразу же направил ее на первую группу "юнкерсов".
      Гришаев, Шевченко и их ведомые, ударив по голове и центру третьей группы бомбардировщиков, разрушили их боевой порядок. Самолеты противника пошли вниз с левым разворотом и начали сбрасывать бомбы на свои войска. Через две-три минуты рассыпалась первая группа бомбардировщиков, затем под ударами шестерки "лагов" - вторая.
      Летчики Мурашева атаковали врага по центру строя. Часть самолетов сбросила смертоносный груз на немецкие позиции, несколько машин прорвались к нашим войскам, но бомбили в спешке неприцельно.
      После первой атаки, нарушившей боевой порядок противника, советские летчики начали действовать отдельными парами, маневрируя среди беспорядочно снижающихся вражеских самолетов. В этом большом воздушном сражении они сбили восемнадцать и подбили четыре машины, сами потеряли только две.
      Фашистские истребители, сопровождавшие бомбардировщиков, за исключением двух-трех скоротечных атак, не оказали противодействия нашим летчикам. Потерпев поражение, они вынуждены были отказаться от массированных ударов.
      Подводя итоги боевых действий авиации на Кубани, Военный совет Северо-Кавказского фронта в своем приказе от 21 июня 1943 года отметил: "В результате воздушных сражений победа, бесспорно, осталась на нашей стороне. Противник не добился своей цели. Наша авиация не только успешно противодействовала врагу, но одновременно вынудила немцев прекратить бои и убрать свою авиацию".
      Превосходство наших летчиков в тактике подтверждается действиями таких прекрасных воздушных бойцов, как А. И. Покрышкин, Г. А. Речкалов, В. И. Фадеев, В. Г. Семенишин, П. П. Крюков и братья Глинка. Это они создали различные приемы, обеспечивающие летчикам сохранение за собой преимущества в высоте, успешно применяли вертикальный маневр в бою на скоростном истребителе, добивались четкого взаимодействия между парами и группами.
      Скажу вначале об Александре Ивановиче Покрышкине - творце многих эффективных приемов воздушного боя.
      В борьбу с врагом на Кубани он вступил уже опытным летчиком и зрелым командиром.
      Если большинство наших воздушных бойцов по-настоящему освоили вертикальный маневр в первой половине 1943 года, то Покрышкин применял его еще осенью сорок первого. Летая на МиГ-3, на котором и сразил первого гитлеровца, он уже тогда убедился в том, что вражеские самолеты лучше сбивать на боевой вертикали, то есть сверху, имея хороший запас скорости для последующего ухода на высоту.
      Первые бои на Кубани подтвердили правильность его суждений и расчетов. О его победах заговорила фронтовая и центральная печать. Александр Иванович Покрышкин стал популярен не только в 4-й воздушной армии.
      В чем секрет, в чем источник боевых успехов А. И. Покрышкина и его соратников по 16-му гвардейскому истребительному авиационному полку? Ответ на этот вопрос дан в его первой книге "Крылья истребителя". "Дух наступательной активности,- писал Покрышкин,- целиком определил нашу летную жизнь. В небе Кубани летчики полка постигли основную формулу воздушного боя с решительными целями, формулу, пронизанную духом наступательной активности. Эта формула включала в себя четыре главных элемента: "Высота - скорость - маневр - огонь".
      Опыт Покрышкина нашел отражение в тактике советских истребителей сначала на Кубани, затем на Курской дуге, а позже в завершающих боях Великой Отечественной войны.
      Александр Иванович в числе первых решил вопрос о продолжительности пребывания истребителя над полем боя. Важность его диктовалась массовыми и длительными воздушными схватками. Кто мог дольше продержаться на крыльях, тому и принадлежала инициатива.
      В условиях активного противодействия вражеских истребителей прикрытие своих наземных войск методом патрулирования на экономичных скоростях не оправдало себя. Такой режим полета не позволял быстро переходить в атаку. Требовалось сначала разогнать самолет до нужной скорости. А как раз в это время истребитель становится, можно сказать, беззащитным. Имея преимущество в скорости, противник пользуется свободой маневра.
      Покрышкин по-своему решил эту задачу. Сохраняя нужную для маневра скорость, он одновременно добивался и продолжительного пребывания в районе патрулирования. А каким образом?
      Патрулируя над полем боя, А. И. Покрышкин получил необходимую скорость не только за счет увеличения мощности мотора, но и за счет маневра незначительной потери, а затем набора высоты. Если посмотреть на его патрулирующий истребитель в профиль и в плане, то можно увидеть следующую картину: летчик ходит не строго по горизонту, а волнообразно, не по прямой (иначе уйдешь из зоны), а по траектории наклонного эллипса. Таким образом, строго регламентируя время, истребитель добивался экономного расхода горючего.
      Прием А. И. Покрышкина широко использовался нашими летчиками и обеспечивал им возможность немедленно переходить от обороны к нападению. А это вполне соответствовало нашему наступательному духу.
      В бою с вражескими бомбардировщиками Покрышкин успешно применял тактический прием, названный им "соколиным ударом". Это внезапная, молниеносная атака сверху, завершающаяся метким огнем с предельно малых дистанций. Стрельба почти в упор всегда обеспечивала поражение самолета. И этот прием стал применяться другими летчиками-истребителями.
      Одним из первых Покрышкин практически доказал преимущества боевого порядка, эшелонированного по высотам. Образно названный "этажеркой", он был особенно удобен в бою на вертикалях, обеспечивал взаимную поддержку между группами или отдельными самолетами, располагающимися на различных ярусах.
      Разница в высотах между патрулями не превышала 800 - 1000 метров, которые самолет набирал во время боевого разворота или горки. Это давало возможность верхним патрулям в случае необходимости мгновенно прийти на помощь нижним, постоянно находящимся в их поле зрения, а нижним уйти под защиту верхних горкой или боевым разворотом.
      16-й гвардейский истребительный авиаполк по праву считался одним из лучших в 4-й воздушной армии. И это было доказано делом. Часть стала гвардейской еще в начале 1942 года, затем, перевооружившись на новые скоростные самолеты, прибыла на Кубань. Только за 41 день наиболее напряженных боев летчики-гвардейцы уничтожили 120 вражеских самолетов. Наряду с Покрышкиным здесь отличились майор П. Крюков, капитан Л. Тетерин, старшие лейтенанты В. Фадеев, Г. Речкалов, Н. Искрин и другие летчики. Большинство из них стали Героями Советского Союза. Это - результат большого труда, кропотливой учебы каждого из них. В своей книге "Крылья истребителя" А. И. Покрышкин писал: "Моя землянка на полевом аэродроме шутливо именовалась "конструкторским бюро". Стены ее были увешаны схемами и чертежами воздушных маневров. Все самое ценное в тактике, что создавалось летчиками моей эскадрильи, находило свое отражение в эскизах и схемах. Летчики-истребители приучались к мысли изо дня в день улучшать тактику маневра, искать, думать, творить".
      Здесь - весь Покрышкин: новатор, талантливый летчик и мудрый командир-воспитатель. Но кроме этих неоценимых качеств ему было присуще и высокое чувство товарищества.
      11 апреля 1943 года немцам удалось сбить одного из боевых друзей Покрышкина - летчика Мамедова. В речи, произнесенной над его могилой, Александр Иванович сказал:
      "Мы, личный состав эскадрильи и я, ее командир, клянемся отомстить фашистам за смерть нашего товарища. Я клянусь уничтожить не одного, а несколько стервятников". И он выполнил клятву: 12 апреля сбил три вражеских самолета.
      Вдохновленные личным примером своего командира, летчики подразделения воевали под девизом: "Мы мстим за своего друга Мамедова". В этот день они уничтожили семь самолетов противника.
      Ранним утром, еще до начала боевой работы, эскадрилья Покрышкина собралась на митинг, посвященный Первомайскому празднику. Немногословными, но выразительными были выступления гвардейцев, которые от имени своих товарищей поклялись неустанно совершенствовать летное мастерство, изучать опыт войны, бить врага беспощадно, не жалея ни сил, ни самой жизни. А через несколько минут они ушли на боевое задание и к концу дня уничтожили девять фашистских самолетов. Два из них сбил лично А. И. Покрышкин.
      Вот как начался и завершился один из этих боев. Группа во главе с А. И. Покрышкиным патрулировала над станицей Неберджаевская. В нее входили Степанов, Речкалов, Кабатченко, Искрин, Старчиков, Труд и Моисеенко.
      Заметив тридцать Ю-87, шедших в сопровождении восьми Ме-109, Покрышкин приказал верхней четверке связать боем прикрывающую группу, а сам во главе пятерки устремился на бомбардировщиков. Но тут же обстановка боя подсказала ему другое решение: атаковать противника сзади снизу и сверху. Потеряв три самолета - их сбили Покрышкин, Степанов и Моисеенко, - фашисты в панике сбросили бомбы на свои войска. Продолжая патрулирование, гвардейцы разогнали еще две группы фашистских бомбардировщиков, сорвав бомбометание по нашим наземным частям.
      Успехи в бою с вражеской авиацией достигались благодаря тому, что Покрышкин, разработав новые тактические приемы, не держал их под спудом, а щедро делился ими со всеми летчиками.
      Немало славных страниц в эпопею боев на Кубани внес 45-й гвардейский истребительный авиационный полк, которым командовал подполковник И. Дзусов. В этой части выросли шесть Героев Советского Союза: братья Борис и Дмитрий Глинка, старшие лейтенанты П. М. Берестнев, Н. Е. Лавицкий, Д. И. Коваль, младший лейтенант Н. Д. Кудря. Менее чем за месяц летчики этого полка сбили 84 вражеских самолета.
      Более других отличился Дмитрий Борисович Глинка, ставший впоследствии дважды Героем Советского Союза. Его боевые успехи служили примером не только для однополчан, но и для летчиков других авиачастей. Счет уничтоженных им самолетов рос постоянно. 28 марта Дмитрий сбил 14-й самолет. 31 марта - 16-й, 21 апреля - 21-й. Характерно, что в этот день указом Президиума Верховного Совета Союза ССР ему было присвоено высокое звание Героя Советского Союза, а его брат Борис довел свой боевой счет до 10 сбитых вражеских самолетов.
      Младший брат Дмитрий уже обрел славу аса, когда Борис прибыл в полк из авиашколы, где работал инструктором. Летая вместе, крылом к крылу с младшим братом, старший брат старался не отставать от младшего и тоже заслужил высокое звание Героя, которое было присвоено ему в мае того же года.
      Подвиги Дмитрия Глинки вызывали чувство гордости и радости у всех воинов фронта, служили для них примером. 12 апреля наша армейская газета "Крылья Советов" вот так описала воздушный бой с его участием. "Две пары истребителей поднялись с полевого аэрородрома. Они взлетели для борьбы с немецкой авиацией над линией фронта. В районе боевых действий наших наземных войск летчики распределились по высотам: Глинка с напарником ушел вверх, а Лавицкий с товарищем остался внизу.