— Тадеуш! — позвала женщина.
Мужчина выпрямился и радостно улыбнулся женщине. Он спросил ее что-то по-польски. Женщина ответила, обернулась к Алисе. Алиса сказала:
— Здравствуйте. Простите, что я не знаю польского языка, но мне нужно обязательно поговорить с Тадеушем Соколом по очень важному делу.
— Хорошо, девочка, — ответил Тадеуш, ставя кисть в ведро и вытирая руки. — Ты можешь говорить здесь?
— Мне хотелось бы, — сказала Алиса, чувствуя себя неловко, — поговорить с вами наедине.
— Хорошо, — сказал Тадеуш. — Пошли в дом.
Он сказал что-то своей жене, та осталась в саду, а Тадеуш провел Алису на веранду. Он был мало похож на Тадеуша с дисплея. Алиса не узнала бы его, встретив на улице. И понятно — Гай-до помнил его больным, чуть живым.
Тадеуш предложил Алисе соломенное кресло и сам сел на второе.
— Ты хочешь молока? — спросил он.
— Нет, спасибо, — сказала Алиса. — Я к вам на минутку.
— Откуда ты?
— Меня зовут Алиса Селезнева. Я живу в Москве, но прилетела я к вам со свалки.
— Очень приятно, — сказал Тадеуш, но было видно, что он удивился. — А что тебя привело на свалку?
Алиса посмотрела в сад. Молодая женщина снимала с веревки детские ползунки.
Алиса ужасно стеснялась и потому говорила сбивчиво:
— Он ее любит и ради нее преодолел половину Галактики. Он думает, что вы всему виной. Но теперь, когда я все поняла, то я ничего не скажу, но что вы с ней сделали?
— Я ничего не понимаю, — сказал Тадеуш. — Объясни спокойно.
— Зачем объяснять? Я думаю, что вы все понимаете. Куда она улетела? Домой? Она ничего с собой не сделала?
— Может, тебе принести валерьянки? — спросил Тадеуш.
— Пожалуйста, не надо вилять и обманывать, — сказала Алиса. Она начала сердиться на этого биолога. Виноват, а сидит на веранде и еще предлагает валерьянку. — Обойдемся без валерьянки.
Тадеуш кинул встревоженный взгляд на жену, но та не смотрела в их сторону.
— Что я ему скажу? — спросила Алиса. — Он же при смерти. У него вот такая дыра в боку.
— Дыра? — геолог вскочил. — У кого дыра?
Он сказал это так громко, что жена услышала его голос и поняла: на веранде происходит что-то неладное.
В мгновение ока она взбежала на веранду. И замерла, переводя взгляд с Тадеуша на Алису.
— Ничего не понимаю, — развел руками Тадеуш. — У кого-то дыра в боку, кто-то еще из-за меня погиб, а кого-то я, по-моему, убил.
Геолог говорил на космолингве, которую Алиса отлично понимала.
Молодая женщина настороженно смотрела на Алису.
«Ну что ж, — подумала Алиса. — Я хотела быть деликатной и щадила их чувства. Они сами этого не хотят».
— Я скажу всю правду, — произнесла она решительно. — Ваш муж был на планете Вестер. Это было давно, почти два года назад.
— Я знаю, — сказала молодая женщина.
Тадеуш на секунду скрылся внутри дома и вернулся, держа в одной руке флакон валерьянки, в другой — стакан с водой.
— Он был ранен и за ним ухаживала одна женщина по имени Ирия Гай. Это совсем особенная женщина. Она скорее мужчина, чем женщина, она изобрела и построила корабль Гай-до.
— Знаю, — коротко ответила молодая женщина.
Ее длинные волосы ниспадали на плечи, и сзади их подсвечивало ласковое польское солнце. И оттого эта женщина показалась Алисе красивой, как принцесса из сказки. Ей было очень жаль огорчать такую милую женщину. Но раз уж она начала говорить, останавливаться было поздно.
— Эта Ирия улетела за Тадеушем на Землю. Может быть, она его любила, а может, просто пожалела. Я не знаю.
— Любила, — сказала молодая женщина.
— Тем хуже, — вздохнула Алиса. — Потому что я ищу эту женщину, а оказалось, что он уже женился на вас. Все так запуталось, и я не знаю, что теперь делать. Но мне надо отыскать Ирию Гай. Хотя, может быть, он, — Алиса показала на Тадеуша, — ничего вам про нее не рассказал.
— Ты права, — сказала молодая женщина и вдруг улыбнулась. — Он ничего мне про нее не рассказал, потому что я и есть Ирия Гай. И на мне он женился.
— Нет! — ахнула Алиса. — Вы не можете быть Ирия Гай. Ирия Гай совсем другая. Она почти мужчина, так ее воспитал отец. Она гоняет на скуттерах и занимается штангой. Она обожает рубить деревья.
— Я немного изменилась, — сказала Ирия Гай.
— Разве изменилась? — произнес Тадеуш и сам выпил валерьянку. — Я думал, что совсем не изменилась.
— Но вы совсем другая, — сказала Алиса. — Он мне рассказывал… и даже показывал ваш портрет. У вас даже взгляд другой.
— Кто обо мне рассказывал? — спросила Ирия.
— А у кого дырка в боку? Кто так любит мою жену? — нервно спросил Тадеуш.
— Конечно, Гай-до, — сказала Алиса.
— Корабль? — спросила Ирия. — А как ты могла его увидеть?
— Он так волновался, что полетел на Землю вас искать. Мы его нашли на Земле. На свалке.
— На какой свалке?
— На свалке космических кораблей. В Сахаре. Его обстреляли по пути к Земле, и он чуть было не погиб. Но все-таки долетел. Потому что хотел вас увидеть.
— Глупенький кораблик, — сказала Ирия Гай.
И в этот момент в саду заплакал ребенок. Ирия кинулась с веранды, подхватила малышку на руки и стала укачивать.
— Теперь я все понял, — сказал Тадеуш, — а сначала я даже испугался.
— Я тоже запуталась. Ваша Ирия так не похожа на Ирию. А теперь я смотрю и вижу — конечно же, это Ирия, только она изменилась.
— Тадеуш, — послышался из сада голос Ирии, — поставь греть кашку.
— Сейчас, — откликнулся Тадеуш и убежал на кухню. Алиса осталась на веранде одна.
Всего она ожидала, но не этого. В саду плачет ребеночек, Тадеуш разогревает кашку… А как же космос? А куда делась героиня, которая больше мужчина, чем женщина?
Героиня поднялась на веранду. На руках она несла ребеночка.
— Посмотри, — сказала она Алисе. — Вандочка удивительное дитя. У нее уже зубик прорезается.
Алиса посмотрела на малышку. Совершенно обыкновенный ребенок.
— И что мы будем делать с Гай-до? — спросила она.
— С кем? — удивилась женщина. — Ах, с кораблем? Но ты же сказала, что он на свалке.
— Вам его не жалко?
— Жалко? Конечно. Тадеуш, где же, наконец, кашка?
— Иду-иду, — откликнулся Тадеуш. Он прибежал на веранду, держа за ручку красную кастрюльку.
— Гай-до прилетел сюда из-за вас. Его чуть не убили, — сказала Алиса.
— Я его помню, — сказал Тадеуш. — Очень забавное кибернетическое устройство. Имитация человеческого поведения. Твой отец был чудак.
— Мой отец был великий чудак, — ответила Ирия. — Правда, мне из-за этого пришлось нелегко. Я потеряла детство. В то время, как мои счастливые сверстницы играли в куклы, я твердила логарифмы и осваивала рубанок. Вспомнить ужасно!
— А Гай-до говорил, что вам это нравилось.
— Я любила отца, — ответила молодая женщина. — И слушалась его. К тому же я не знала другой жизни.
— Славный старина Гай-до, — сказал Тадеуш, размешивая кашку, чтобы малышка не обожглась. — Помнишь, как вы меня нашли? Я ему очень благодарен.
— Значит, ты благодарен мне, — сказала Ирия. — Ведь я построила этот катер.
— Тебе я благодарен всегда, — ответил Тадеуш. — А ему за то, что он вытащил нас с той проклятой планеты, когда нас хотели убить.
— Но ведь не он два месяца сидел рядом с тобой в больнице? Алисе показалось, что Ирия немного сердится на Тадеуша.
Так бывает, подумала она. Люди чувствуют себя виноватыми, а сердятся на других.
— Может, слетаем на свалку, навестим его? — сказал Тадеуш.
— Лучше Алиса пришлет нам его фотографию, — ответила Ирия, — я не хотела бы оставлять Вандочку. В конце концов корабль — это корабль. Не больше. Он связан с моим прошлым. Честно говоря, это прошлое мне кажется страшным сном. Лучше бы его не было. Только здесь я поняла, что создана не для приключений и бокса, а для того, чтобы качать детей и вышивать. Оказывается, я отлично вышиваю. Ты умеешь вышивать, Алиса?
— Нет, — сказала Алиса. — Я учусь стрелять из лука.
— Стрелять из лука — не главное в жизни, — засмеялась Ирия, прижимая к себе ребеночка.
— Не знаю, — сказала Алиса. — Мне кажется, что главное в жизни — это наука и приключения.
— Раньше я тоже была глупой. Теперь меня ничто не оторвет от дома. Ты будешь с нами обедать? У меня суп с клецками. Очень вкусный.
— Нет, спасибо, — сказала Алиса. — Меня друзья ждут. Мы хотим починить Гай-до.
— Зачем? Лучше постройте новый корабль. Гай-до свое отлетал.
— Нет, — не согласилась Алиса. — Второго такого корабля нет. Но он так переживал из-за вас!
— Знаешь что, — сказала Ирия сердито. — Я бы на вашем месте отключила его динамик. Кораблю незачем разговаривать.
— Мы этого никогда не сделаем. Мы с ним уже почти подружились. А что сказать, когда Гай-до будет спрашивать, нашла я вас или нет?
— Что? — Ирия задумалась. Потом сказала: — Тадеуш, подержи ребенка.
И быстро ушла в комнату.
Тадеуш спросил:
— Ты сказала, что у него дыра в боку. Что случилось?
— Кто-то напал на Гай-до, когда он подлетал к Солнечной системе.
— Напал? И выстрелил?
— Да. Он не знает, кто и почему. Его подобрал наш патрульный крейсер, и он очнулся уже на свалке.
— Странно, — сказал Тадеуш.
Тут на веранду вышла Ирия.
Она протянула Алисе маленькую плоскую кассету.
— Отдашь эту видеопленку Гай-до. Он сам скажет тебе, куда ее вставить. Тут я передаю ему привет… говорю, что у меня все в порядке, прошу, чтобы он забыл обо мне. Я больше никогда не буду летать. Я счастлива на Земле.
Ирия и Тадеуш вышли проводить Алису к калитке. Алиса лесом добежала до флаера. Через два часа она была уже в Сахаре.
Глава 9. САМОУБИЙЦА
Алиса рассказала обо всем ребятам, а кассету вставила в видеофон.
Корабль был огорчен.
Он надолго замолчал и даже перестал помогать Пашке и Аркаше советами. Словно его больше не интересовала собственная судьба.
Но работать он не мешал — просто вдруг превратился в самый обыкновенный безмолвный корабль.
Алисе было жалко корабль. Конечно, у каждого человека своя судьба. И кораблю не разобраться в человеческих отношениях. Но Алисе почему-то казалось, что Гай-до — это щенок, который привязался к своему хозяину, а тот переехал на другую квартиру и решил, что обойдется без щенка, потому что он может испортить ковер. Вот и бегает щенок по улице и никак не поймет, за что же его так обидели.
Аркаша привез из Москвы затравку кораллита. Это материал, из которого часто строят на Земле дома. Он состоит из живых кораллов, которые могут расти на воздухе. Если сделать кораллиту форму или опалубку, а потом поливать его питательным раствором, микроскопические кораллы начинают буйно размножаться, заполняя форму плотной массой, которая крепче любого бетона и легче ваты.
Пашка с Аркашей сделали из пластиковых листов заплату на корпус Гай-до, а затем нарастили ее кораллитом. Кораллит быстро затянул пробоину. Получилось не очень красиво, но крепко. Даже в космос не страшно подняться, хотя надежнее сделать заплату металлическую. Но для этого надо перелететь в Москву, в школьную мастерскую. Там есть приборы и станки, с помощью которых можно починить Гай-до.
Подготовка к перелету заняла еще три дня.
Все эти дни Гай-до упрямо молчал.
Впервые он заговорил утром четвертого дня, когда москвичи прилетели на свалку, чтобы перегнать корабль к себе домой.
Пока Аркаша с Павлом сидели у Джамили, оформляя документы — ведь все корабли на учете и просто так забрать оттуда корабль нельзя. — Алиса включила пылесос, привезенный из дома, чтобы прибрать на мостике и в каюте.
Она так отвыкла от того, что Гай-до разговаривает, что вздрогнула, когда услышала голос корабля.
— Алиса, — сказал корабль. — Я вам не советую лететь в Москву.
— Ой, — сказала Алиса. — Ты заговорил! Как хорошо!
— Я решил покончить с собой. И не хочу, чтобы в этот момент вы оказались внутри меня.
— Ты с ума сошел! — ответила Алиса. — Так не бывает! В истории космонавтики еще не было случая, чтобы корабль покончил с собой.
— Это будет первый случай, — сказал Гай-до, — потому что я первый в мире разумный корабль, которого так жестоко обманули. Я не хочу больше жить.
— Это из-за Ирии?
— Я желаю ей счастья, — сказал Гай-до. — Но я ей не нужен. И она этого от меня не скрывает. Она даже не хочет обо мне вспоминать. Она не хочет вспоминать ни о чем, что связано с ее прошлой жизнью. Значит, я должен исчезнуть. А вдруг она вспомнит обо мне и начнет разрываться между мною и этим проклятым Тадеушем. Она разрушит семью, забудет своего ребеночка. И все будут страдать. Нет, я не могу этого допустить. Поэтому я должен погибнуть.
— Как же ты собираешься это сделать? — спросила Алиса.
— Несложно, — сказал печально корабль. — Я возьму курс на ближайший астероид, разгонюсь до субсветовой скорости и врежусь в него. От меня ничего не останется.
— И ты твердо решил? — спросила Алиса и неожиданно для себя заплакала.
— Твердо, — ответил кораблик.
— Как жалко!
— Мне тоже нелегко.
Алиса ничего не могла с собой поделать. Она почти никогда не плакала, а тем более нельзя плакать, если тебе уже скоро двенадцать лет и ты облетела половину Галактики. Но представьте себе, как маленький, никому не нужный корабль Гай-до устремляется к пустому холодному клыкастому астероиду, чтобы найти мгновенную смерть в его скалах.
И в этот момент вернулись веселые, запыхавшиеся Пашка с Аркашей.
И увидели, что Алиса сидит в кресле пилота с пылесосом в руках и безудержно рыдает. А вторя ей, из динамика над пультом доносится еще чей-то тихий плач.
— Кто тебя обидел? — бросился к Алисе Пашка. — Скажи, и я его убью!
— Может, тебя скорпион укусил? — спросил Аркаша.
— Нет, но у меня горе.
— Какое?
— Гай-до не хочет больше жить. Он решил разбиться об астероид.
— Чепуха какая-то, — сказал Пашка. — Так не бывает.
— Почему не бывает? — сказал Аркаша, который уже все понял. — Если ты дал разум машине, если ты научил ее чувствовать и переживать, то несешь за нее ответственность. А что сделала Ирия? Она нашла свое счастье и забыла, что этим отняла счастье у другого. Я не знаю, что бы я сделал на месте Гай-до.
— Спасибо, — сказал Гай-до. — Так хорошо, когда тебя понимают.
— Гай-до, миленький, постарайся не умирать, — сказала Алиса, глотая слезы. — Я буду о тебе заботиться.
— Она в самом деле опечалена? — спросил Гай-до.
— Еще как! — сказал Пашка. — Я бы этой Ирии голову оторвал.
— Послушай, Гай-до, — сказал разумный Аркаша. — Может быть, вместо того, чтобы разбиваться об астероид, вы поищете другой смысл жизни? Вы еще молодой, вам летать и летать…
— Не знаю, — всхлипнул корабль. — Я не вижу этого смысла.
— Неправда, — возразил Пашка. — Смысл есть. Смысл в том, чтобы нам всем вместе победить в гонке.
— А потом? — спросил кораблик.
— А потом придумаем. Полетим с тобой в Галактику. Будем воевать с космическими пиратами. Найдем странников. Дел на всю жизнь хватит.
Гай-до замолчал. Задумался.
Алиса вытерла слезы. Ей было неловко перед друзьями, хотя никто ее не осуждал. Все они за эти дни привыкли к кораблику, как к живому существу.
— Давайте я слетаю к этой Ирии, — сказал Пашка. — Я ей все выскажу по-мужски.
— Зря стараешься, — сказала Алиса. — Она не поймет. Нет смысла.
— Нет смысла, — повторил кораблик. — Но есть над чем задуматься. Слезы… детские слезы…
И он снова замолчал.
— Что теперь? — спросил Аркаша. — Возвращаемся домой?
— Нет, — твердо сказала Алиса. — Я его здесь не оставлю. Или он летит с нами и будет жить в Москве, или я останусь здесь.
— И умрешь от голода и жажды.
— Не умру, — сказала Алиса. — Джамиля меня поймет.
— Погодите! — воскликнул кораблик. — Алисе не надо здесь оставаться. Я лечу с вами в Москву. Я решил жить, потому что видел, как из-за моих несчастий плакала эта чудесная девочка. Значит, я все-таки не один на свете.
— Не один, — твердо сказал Пашка, который испугался, что затея с гонками рухнула. — Мы с Аркашей тоже тебя не оставим. Будешь четвертым членом экипажа. Честное слово.
— Спасибо, — сказал Гай-до.
Еще подумал и добавил:
— Когда вылетаем? Мне надо сменить в мозгу шестнадцать кристаллов.
— Чем скорее, тем лучше, — ответил Аркаша.
— Тогда за работу! — ответил кораблик бодрым голосом.
Глава 10. Я С ВАМИ НЕ ПОЛЕЧУ!
Они попрощались с Джамилей, у которой сидели биолог по случайным мутациям и специалист по сельскохозяйственным вредителям. Они прилетели из Лондона искать тот таинственный серый мяч, который ребята видели на свалке. Пашка решил было задержаться и вместе с ними ловить серый мяч, но Аркаша посмотрел на него так строго, что Пашка смешался и сказал, что он пошутил.
Через Средиземное море летели не спеша, невысоко, чтобы Гай-до посмотрел Землю. Он ведь ее толком еще и не видел. Средиземное море ему понравилось, но красоту храма Парфенон кораблик не оценил. У него были свои понятия о красоте, которые не имели ничего общего со вкусами древних греков.
Зато Москву корабль одобрил. И небоскребы, и чистоту на улицах, и даже самих москвичей.
Школьная техническая площадка расположена между учебным зданием и футбольным полем. На площадке есть мастерские, небольшой ангар для летательных аппаратов, полигон и склад. Когда Гай-до снизился, там как раз возились первоклассники, которые разбирали старый спутник на практических занятиях по истории космонавтики. Малыши загалдели, окружили кораблик, он им понравился, и они не скрывали своего удовольствия. Оказалось, что и Гай-до не лишен тщеславия. Он медленно поворачивался вокруг оси, чтобы малыши могли его получше разглядеть, и Алисе даже захотелось засмеяться, но она сдержалась, чтобы не обидеть Гай-до. А тот сказал ей:
— Приятные ребята, из них выйдет толк. Когда-нибудь я с ними займусь.
Потом пришел Лукьяныч, бывший механик на грузовых кораблях, человек ворчливый, но добрый — даже трудно представить себе, сколько поколений учеников школы занималось у него космической техникой. Его слово было решающим. Пашка даже побледнел, так ему хотелось, чтобы экзамен прошел успешно.
Лукьяныч долго ходил вокруг Гай-до, заглянул внутрь, посидел в пилотском кресле. Гай-до молчал, он договорился с Алисой, что пока не будет показывать, что он разумный, а то начнутся всякие разговоры, расспросы… Ведь для Лукьяныча все равно — разговаривает корабль или нет. Лукьянычу важны ходовые характеристики.
Лукьяныч вылез из Гай-до и сказал, покручивая сизый ус:
— Работа мастера!
Это было высокой похвалой конструктору корабля.
Но потом Лукьяныч добавил:
— Вам его не довести до кондиции.
— Почему?
— Гонки идут не в открытом космосе, а частично в атмосфере. В этом вся загвоздка. Корпус побит, погнут, дыру вы заделали кое-как. Разогнаться как следует не удастся.
— А вы нам поможете? — спросила Алиса.
— Не помогу, — сказал Лукьяныч. — Послезавтра уезжаю на практику с седьмыми классами. А восстанавливать его надо на заводе. Сами понимаете.
С этими словами Лукьяныч ушел, оставив космонавтов в полном отчаянии. Потому что если Лукьяныч сказал, что корпус самим не восстановить, значит, не восстановить.
Они забрались в Гай-до, и Аркаша спросил:
— Ты слышал, что он сказал?
— Слышал, — ответил Гай-до. — Но я постараюсь.
— Что ты сможешь сделать! — воскликнул в сердцах Пашка. — Не надо было под ту ракету соваться!
— Глупо, — заметил Аркаша. — Откуда он знал, что по нему будут стрелять?
— Может, в самом деле поговорить на космическом заводе? — спросила Алиса. — Попросить их.
— Ничего не получится, — сказал Аркаша. — На заводе свой план, они и так не справляются — вон сколько нужно кораблей! А к ним приходят дети и говорят: почините нам игрушку.
— Я не игрушка, — сказал Гай-до, — вы слышали, как профессор Лукьяныч сказал, что меня делал мастер?
— На прошлом далеко не уедешь, — заметил Пашка. — А наши соперники уже выходят на финишную прямую. Я звонил сегодня утром в Шанхай. Ван и Лю говорят, что почти готовы.
— Но я же прилетел сюда из Сахары! — сказал Гай-до.
— На малой скорости. И то ты плохо держал курс, сам знаешь.
— Знаю, — убитым голосом сказал Гай-до. — А я так хотел быть вам полезен.
— Мы тебя не упрекаем, — сказала Алиса. — Просто не повезло.
— Заколдованный круг получается, — сказал Аркаша. — Если бы ты был в полном порядке, мы обогнали бы всех и на обычном топливе. Если бы у нас было какое-нибудь особенное топливо для разгона в атмосфере, мы бы обогнали всех и в таком виде.
— Топливо… — повторил Гай-до. — А что, если… Нет, для меня эти воспоминания слишком тяжелые.
— Какие воспоминания? — быстро спросил Пашка.
— Воспоминания о планете Пять-четыре, где госпожа Ирия встретила этого Тадеуша.
— А что там было?
— Может, ничего и не было.
— Гай-до, — строго сказал Пашка. — Или ты сейчас все рассказываешь, или остаешься навсегда на этой площадке и пусть с тобой играют первоклассники.
— Я же вам рассказывал, — произнес нехотя Гай-до, — что мы нашли Тадеуша возле базы странников.
— База странников! — Пашка подскочил в кресле и чуть не стукнулся головой о потолок.
— База очень старая.
— Они все старые, — сказал Пашка. — Все равно туда не заберешься.
— Ах, вы такие забывчивые, друзья мои, — вздохнул корабль. — Я же видел там цистерны с горючим. А если я их видел, значит, они были видны.
— Я помню, — сказал Аркаша, — вы говорили, что вход был разрушен землетрясением.
— Значит, — сказал Гай-до, — предохранительный механизм, который уничтожает базу, если туда попадет посторонний, вышел из строя.
— Повтори, — сказал Пашка торжественно.
— Вышел из строя.
— Чего же ты молчал! — закричал Пашка. — Мы немедленно летим на планету Пять-четыре, забираем горючее странников… и, может быть, сокровища!
— Нет, — сказал Аркаша, — я категорически возражаю. Мы должны сообщить об этом в Верховный совет Земли. Туда снарядят экспедицию. Этим должны заниматься взрослые.
— Очень разумно, — сказал кораблик. — Я преклоняюсь перед вашей разумностью, Аркаша.
— Я тоже приклоняюсь, — сказал Пашка. — Я думаю, Аркаше пора возвращаться к ботаническим опытам. Квадратный арбуз — вот цель жизни!
— Это почему? — обиделся Аркаша. — Нельзя сказать правду, чтобы ты сразу не накинулся.
— И никаких гонок, разумеется, не будет, — сказал Пашка.
— Почему же?
— А очень просто, — ответила за Пашку Алиса. — Потому что мы должны будем в первую очередь отдать в Верховный совет нашего Гай-до. Его будут там расспрашивать и проверять. Может, он больной. Может, его так повредило ракетой, что он начал придумывать разные фантазии.
— Правильно! — подхватил Пашка. — И потом, конечно, Гай-до разберут на части.
— Не надо! — закричал кораблик.
— И уж, конечно, ему никогда не подняться в космос.
— Не надо!
— А потом на планету Пять-четыре полетит экспедиция, в которую ни за что не возьмут ни одного легкомысленного ребенка. Туда полетят профессора и академики, а потом напишут миллион статей о возможном применении отдельных предметов… А мы прочтем об этом в газетах.
— Что же ты предлагаешь? — спросил Аркаша.
— Совершенно ясно, — сказала Алиса. — Пашка предлагает полететь туда самим.
— Полететь туда самим, поглядеть хоть одним глазком на сокровища странников. Я живу на свете только один раз! — Тут Пашка встал в гордую позу, чтобы все поняли, что живет он не зря. — Я не знаю, сколько подвигов и великих открытий я успею совершить. Но когда мне говорят: «Гераскин, ты можешь!» — я бросаю все дела и иду!
— Мне нравится, как говорил Павел, — сказал кораблик. — Я его понимаю. Но к сожалению, я должен возразить: это путешествие может оказаться очень опасным.
— И мы вообще не долетим, — добавил Аркаша. — Это же настоящее космическое путешествие с большим прыжком. Его категорически запрещено делать человеку, не имеющему диплома космонавта. И вы подумали, что скажут наши родители?
— Отвечаю по пунктам, — сказал Пашка. — Во-первых, мы долетим, потому что полетим туда не на обыкновенном глупом корабле, а на нашем друге Гай-до. Он сделает все, что нужно. Ты сделаешь, Гай-до?
— Сделаю, — сказал кораблик.
— Второе. Никому мы ничего не скажем. Потому что нам, конечно, запретят лететь. А родители наши сойдут с ума от страха за своих малышей. При всех положительных качествах они совершенно отсталые, как и положено родителям.
— Я с вами не играю, — сказал Аркаша.
— Я и не ждал, что ты согласишься, — сказал Пашка. — Для этого требуется смелость, а смелость дана не каждому. Но ты должен дать нам слово, что будешь держать язык за зубами.
— Я не могу дать такого слова.
— Тогда мне придется тебя обезвредить, — сказал Пашка.
— Попробуй.
— Я найду подходящее подземелье и заточу тебя на то время, пока нас не будет.
— Ладно, мальчики, — сказала Алиса. — Хватит ссориться. А то вы наговорите глупостей, а потом будете целый месяц дуться друг на друга.
— Скажи, Алиса, — вступил в разговор кораблик. — А наш друг Паша в самом деле намерен провести в жизнь свой страшный план и посадить Аркадия в подземелье?
— Нет, — ответил за Алису Аркаша. — У него нет под рукой подходящего подземелья.
Аркаша повернулся и ушел.
Пашка бросился было за ним, но потом махнул рукой.
— Беги, предатель, — сказал он.
— Он никому не скажет, — сказала Алиса.
— Я знаю, — ответил Пашка. — Все равно обидно. Пошли, Алиска, нам надо придумать, что рассказать предкам.
Глава 11. ФЕСТИВАЛЬ НА ГАВАЙЯХ
Они попрощались с Гай-до и выскочили из него.
День был радостный, солнечный. На площадке перед кораблем стоял молодой мужчина и задумчиво рассматривал его.
Мужчина был Алисе знаком, но она никак не ожидала его тут увидеть и сразу не узнала.
— Тадеуш! — воскликнула она. — Вы что здесь делаете? А где Ирия?
— Здравствуй, Алиса, — сказал Тадеуш Сокол. — Ирия во Вроцлаве с ребенком. А я вот приехал в Москву по делам. У нас конференция. И думаю — разыщу тебя, узнаю…
— А это Паша, мой друг, — сказала Алиса. — Мы хотим с ним вместе полететь на Гай-до.
— Очень хорошо, — сказал Тадеуш. — Я рад.
— Значит, это вы — муж Ирии? — спросил Пашка строго.
— Ты угадал.
— Понятно, — сказал Пашка. Тадеуш ему не понравился.
Они замолчали, глядя на кораблик. Он стоял совсем рядом, но неизвестно было, слышал их или нет. А может, он и не узнал Тадеуша. А если и узнал, то не подал вида. Наверное, потому, что считал Тадеуша виновником всех своих бед.
— Я себя чувствую неловко, — сказал Тадеуш. — Но жизнь очень сложная штука. Вы это еще поймете. Потом.
— Я уже сейчас понимаю, — сказал Пашка. Тадеуш только улыбнулся.
Алиса подумала: он не так уж и виноват. Это все Ирия решила. Чтобы не молчать, она спросила:
— А вы на планете Пять-четыре не видели базы странников?
Пашка толкнул Алису в бок — замолчи!
— Базу странников? — удивился Тадеуш. — А разве она там есть?
— Нет, — сказал быстро Пашка. — Наукой установлено, что там нет базы странников.
— Впрочем, — сказал Тадеуш, — если бы я выбирал самое дикое место, чтобы спрятать базу, лучше, чем Пять-четыре, не найдешь.
— Вы так и не помните, кто на вас напал? — спросила Алиса.
— Нет. Это случилось очень неожиданно. Хотя, если задуматься, у меня в тот день было странное ощущение, словно за мной кто-то следит. Неприятное ощущение. Там водятся серые шары, большие, как… футбольный мяч. Один такой шар от меня буквально не отставал.
Тадеуш замолк. Алиса вдруг вспомнила мяч на свалке.
— Вот такой? — она показала руками.
— Да, примерно такой… Простите, мне пора идти. До свидания, ребята. Напишите мне, как прошли гонки. До свидания, Гай-до.
Гай-до ничего не ответил.
Они попрощались с Тадеушем у школьных ворот. Его ждал флаер.
Тадеуш помахал сверху рукой. Алиса помахала в ответ. Пашка махать не стал.
— Где бы добыть оружие? — сказал Пашка. — В такую экспедицию безумие лететь невооруженным.
Алиса только отмахнулась. Она оставила Пашку на перекрестке и пошла домой.
Нельзя сказать, что она была довольна собой. Она отлично понимала, что Аркаша прав: детское легкомыслие — лететь на неизвестную планету, искать базу странников. Надо обо всем рассказать отцу. Тогда — прощай, Гай-до, прощайте, гонки, прощай, Большое Приключение. Но как трудно от этого отказаться! А что, если Аркаша обо всем расскажет? Тогда она ни в чем не будет виновата. Все получится само собой. Нет, лучше, если Аркаша промолчит. В конце концов — что тут особенного? И она и Пашка бывали в космосе, они уже не дети, им по двенадцать лет. Гай-до не обыкновенный корабль. А если открыть сокровища странников — это редчайшая удача!
Алиса почувствовала, что сзади кто-то есть.
Она быстро обернулась и увидела, что по дорожке следом за ней катится серый мяч.
Поняв, что его увидели, мяч резко изменил направление и покатился к кустам.
— Стой! — крикнула Алиса. — Еще чего не хватало!
Кусты зашуршали. Алиса раздвинула их, но ничего не увидела.
Может, показалось? Тадеуш говорил про серый шар, вот и чудится всякая чепуха.
Алиса не заметила, что серый мяч как бы растекся, превратился в серую пленку и обвил дерево, слившись с его корой.
