Изумрудное море

      Она больше не выглядела порхающей бабочкой. Ее волосы были собраны в пучок на затылке, а на лице застыла непроницаемая профессиональная улыбка.
      – Лейтенант Геррик, да? – сказала она.
      – Я ищу Тома, – ответил Герцер.
      – Вам назначено?
      – Не-ет, – протянул Герцер, ухмыльнувшись. – Но я думал, зайду повидаю старого приятеля.
      – Мистер Слоан очень занят, но я сейчас узнаю, есть ли у него минутка.
      Она встала и вышла через боковую дверь, а Герцер наконец по-настоящему огляделся.
      Том Слоан начинал с малого. До Спада в мире не существовало понятия «валюта». Тогда были энерг-кредиты, но они, как и все остальное, распределялись через Сеть. Люди жили в достатке. Даже Герцер, которого родители отпустили в вольную жизнь совсем еще молодым человеком, имел достаточно не только для того, чтобы рассчитаться за медицинское обслуживание высокого уровня, но и для того, чтобы получать удовольствие от ролевых игр в виртуальной реальности. Чтобы использовать все Кредиты, нужно было быть очень энергичным человеком.
      После Спада первой валютой стала еда. Пища выдавалась на основе кредиток. Одна кредитка – одна порция еды: похлебки, хлеба, чего бы то ни было, что можно съесть. С течением времени кредитки трансформировались в единую валюту, и когда структура общества сделалась чуть более сложной, они стали единой формой денежного обеспечения. На них все еще можно было купить еду у правительства, но большинство из них пускалось в оборот через систему, которая становилась более или менее похожей на экономику. А затем и само слово «кредитка» изменилось – и теперь деньги называли просто кредитами.
      Том рано начал заниматься торговлей кредитами. Он основал банк, используя займы правительства и депозиты людей, у которых была прибыль, вкладывал деньги в бизнес или давал их взаймы под проценты. Его скрупулезность и честность помогли ему завоевать доверие клиентов. Ему, а не его конкурентам, которые любили быстро и рискованно играть с деньгами вкладчиков, доверяли целые капиталы. Том занимался в том числе и инвестициями, например находил подрядчиков для таких людей, как Герцер, которые, имея небольшой доход, хотели вложить деньги в прибыльное дело.
      Герцер заметил, что старый приятель не на шутку разбогател. Небольшой офис, в котором раньше размещался банк, разросся до размеров целого здания. В большом зале была стойка, за которой работали несколько женщин, и отдельные кабинеты сбоку от главного холла, которые явно охраняла Стефани. Двое огромных мужиков, размером с самого Герцера, стояли на страже у входа. Одного из них Герцер знал по городской милиции, он начал учиться на Кровавого Лорда, но не смог закончить курс. И все же, судя по его виду, можно было подумать, что он сумеет разорвать на мелкие кусочки любого, кто попробует учинить беспорядок в банке. Лейтенант кивнул ему, и охранник кивнул в ответ, не то чтобы осторожно, но вполне осознавая, что в случае чего, Кровавого Лорда ему на куски не порвать.
      – Герцер!
      Том Слоан был высоким человеком приятной наружности, лет ему на вид можно было дать от тридцати до ста пятидесяти. На нем были туника из чистого хлопка и голубые штаны, которые подходили по цвету к его глазам. У него были песочного цвета волосы, всегда наготове улыбка и крепкое рукопожатие. Герцер был уверен, что он тренирует улыбку и протягивание руки перед зеркалом каждое утро.
      – Привет, Том, есть минутка? – спросил лейтенант.
      – Всегда, – ответил Том, сверкнув зубами. – Мисс Вега, не могли бы вы достать файлы лейтенанта и принести сюда?
      – Конечно, сэр, – с притворной улыбкой произнесла Стефани, затем быстро удалилась.
      Герцеру казалось, что эта женщина была не способна на такие стремительные движения, а она, оказывается, могла бегать, да еще как.
      – Пойдем, – сказал Том и, положив руку на плечо Герцеру, вывел его из зала через дальнюю дверь.
      За дверью начинался коридор, вдоль которого по обе стороны расположились кабинеты. Через открытые двери можно было видеть сотрудников, в основном женщин, склоненных над кипами бумаг.
      – Если еще что-то изменится в этом городе, я закричу, – признался Герцер.
      – Ты ничего не понимаешь, – сказал Том, открывая дверь с медной табличкой «Слоан. Президент» и пропуская лейтенанта вперед.
      Комната была обставлена уютно, но не вычурно. Там были диван и стол, несколько стульев и среднего размера письменный стол. На этажерке позади стола стояло несколько личных вещей, включая небольшую картину, написанную маслом на холсте, – портрет самого Тома с незнакомой женщиной. Герцеру показалось, что он мог видеть ее раньше, но он не смог вспомнить где.
      – Ты женился? – спросил лейтенант, занимая один из стульев. Он с трудом на нем помещался, и это было обычным делом, но затем ему показалось, что его коленки задраны как-то слишком высоко. Герцер догадался, что если б не его огромный рост, то, сидя на этом стуле, он смотрел бы на президента банка снизу вверх. Однако…
      – В прошлом году, – начал Том, – у меня было приглашение для тебя…
      – Но меня не было в городе? – усмехнулся Герцер.
      – Вроде того.
      – Ну и как у банкира дела? – спросил Герцер.
      – Все меняется, – повел бровью Том. – Новый Конгресс первым делом выпустил банковский закон и организовал независимый федеральный банковский совет. Мне пришлось созвать инвесторов, написать устав, заниматься всей этой бумажной работой. То, что я раньше мог сделать сам, теперь делает целая команда – все эти отчеты, которые надо посылать федералам… Я перевел большинство инвестиций, которыми управлял, в другие фирмы. Я писал тебе об этом.
      – Я получил твое письмо, – подтвердил Герцер. – Зато они по-прежнему пропускают обороты через тебя?
      Да, но я не могу советовать, как ими управлять, – Развел руками Том, – но я могу рассказать тебе, что у нас есть на данный момент. Твои депозиты, ценные бумаги, защищенные вклады, все такое.
      – А что такое защищенные вклады? – спросил Герцер.
      – Ну, – сказал Том, – помнишь, я говорил тебе, Герцер, оставь это мне, и я дам тебе пять процентов годовых гарантированно?
      – Да.
      – Вот это и есть защищенный вклад, – сказал Том и добавил, когда открылась дверь: – Спасибо, мисс Вега.
      – Пожалуйста, – ответила Стефани, кладя толстую папку на его стол, и вышла за дверь, не удостоив гостя взглядом.
      – Хорош пялиться, Герцер, – хохотнул Том.
      – Да я на самом деле вполне насмотрелся вчера в банях, – признался Герцер.
      – Я в курсе дел с твоими счетами, – продолжил банкир, игнорируя замечание лейтенанта, – но ими управляют Постил, Охаси и Дешурт…
      – Дешурт? – переспросил Герцер. – Не тот ли это Дешурт, на которого Эдмунд всегда раньше ворчал, да и что там, продолжает его недолюбливать?
      – Не знаю, – нахмурился Том, – у него степень по доиндустриальным экономическим моделям. Я не знал, что у него проблемы с герцогом…
      – Да нет, не проблемы, – усмехнулся Герцер, – что-то вроде взаимной неприязни.
      – Он входит в совет директоров…
      – Ну, в таком случае мне нужен другой банк, – рассмеялся Герцер, – если Брэд Дешурт управляет моими деньгами, я лучше буду играть на скачках.
      – Тебя это серьезно беспокоит? – спросил Том.
      – Не знаю. А сколько я потерял? – поинтересовался Герцер, все еще посмеиваясь.
      – Герцер, ты ничего не потерял, – совершенно серьезно ответил Том. – Я был очень осторожен с твоими инвестициями, так же как и остальные.
      – Я шучу, Том, – сказал лейтенант, отсмеявшись, – но, видно, нельзя шутить с банкиром о деньгах.
      – Если тебя это на самом деле беспокоит…
      – Да нет, не беспокоит вовсе, – решительно сказал Герцер. – Давай посмотрим книги, хорошо?
      Просмотр документов занял не меньше часа, что удивило Герцера – он и не подозревал, что у него есть доли в стольких делах. Но общая сумма его порадовала.
      – Ну что ж, это хорошо распределенный портфель, – подвел итог Том. – Конечно, были потери, например эта песочно-гравиевая компания накрылась совсем. У тебя там пара пенсов на счету осталась, но в остальном все идет отлично. К счастью, большинство твоих инвестиций попрежнему в областях, имеющих налоговые льготы. Посмотрим, что эти идиоты в правительстве придумают в следующем году.
      – А еще есть ферма Майка Белке, – добавил Герцер.
      – Да, мы ею не управляем, но мистер Белке там хорошо справляется. Солидное, долгосрочное вложение.
      – К тому же тонкая шутка, – намекнул Герцер.
      – Прошу прощения?
      – Одно из выражений, что мы используем в армии вместо того, чтоб сказать «убит», – «купил ферму», – объяснил лейтенант, его глаза смотрели куда-то вдаль. – Солдаты часто мечтают наконец выйти в отставку и купить ферму, устроиться. Так что когда кого-то убивают, мы говорим, что он «купил ферму». – Его лицо вдруг просветлело, и он усмехнулся. – Либо я уже мертв, либо меня никогда не убьют.
      – Понятно, – сказал Том, покивав. – Так ты собираешься когда-нибудь обосноваться на купленной тобой ферме?
      – Не знаю, Том, – ответил Герцер, пожав плечами. – Думаю, нам еще долго этого ждать.
      Наиболее опасным в поездке на драконе Джоэлу показалась посадка на базе в Вашане. Однако это была одна из быстро разрастающихся военных баз на побережье, и он надеялся быстро слиться с толпой. Летать на вивернах ему приходилось еще до Спада, разве что не на такие огромные расстояния. И все же виверна была быстрее и, безусловно, комфортабельнее, чем карета.
      Прибыв, Джоэл тут же постарался раствориться в толпе, а затем стал искать транспорт для дальнейшего путешествия. Военная база располагалась не в самом Вашане, а на другом берегу реки Помы, но вокруг нее разросся небольшой городок, в основном для удовлетворения нужд моряков и солдат, наводнивших район.
      Инспектор шел по улице, вдоль которой тянулись лавки ростовщиков, бары и цирюльни, и рассматривал витрины и группки прохожих. Цирюлен было великое множество, и все они, казалось, процветали. Проходя мимо одной, Джоэл заметил, что цирюльником была полуодетая женщина, что заставило его несколько изменить свое мнение о ситуации.
      В середине дня прохожих на улицах было немного. Инспектор подумал о том, чтобы зайти в бар, а то и в цирюльню, раз уж на то пошло, посмотреть, что ему там предложат, но передумал. Он пошел дальше, по направлению к небольшому комплексу зданий, пристроившемуся на окраине городка. Там располагалась конюшня примерно с дюжиной лошадей, большинство которых, по крайней мере на первый взгляд, было во вполне пристойном состоянии, маленький сарай и еще меньший по размеру домик с крыльцом. Джоэл поднялся на крыльцо и вошел внутрь.
      В доме было сумрачно, свет проникал лишь через два окошка без стекол на фасадной стене, а небо сегодня было пасмурным. Так что он даже подпрыгнул от неожиданности, услышав женский голос из дальнего конца комнаты.
      – Помочь? – спросила она.
      Женщина была не молода, но и не стара, может быть где-то за сотню. Она сидела за стойкой и смотрела на посетителя поверх листка бумаги, который читала, держа перед собой.
      – Мне нужно попасть на карету, идущую в Ньюфелл, – сказал инспектор, шагнув к стойке.
      – Следующая не раньше чем через три часа, – ответила женщина, кладя бумагу на стол. – Идет прямо до базы Ньюфелл.
      Добраться до базы в карете не входило в его планы. Он бросил взгляд на стену, где висела карта, а затем снова посмотрел на женщину.
 
      – Ну, я-то еду всего лишь в Тенери, не в сам Ньюфелл. Я, собственно, направляюсь на побережье. Я только что узнал, что у меня там друзья, которые пережили Спад.
      – До Тенери тридцать кредитов, – сообщила женщина, вытаскивая конторскую книгу. – Денег хватит?
      – Думаю, да, – пожал плечами Джоэл, вынимая из кармана серебро, полученное в Шиане, и одну из бронзовых монеток, – у меня есть монетка и немного серебра.
      Женщина вздохнула, но вытащила весы и отмерила серебра на тридцать кредитов.
      – Надо бы вам это обменять, здесь почти никто не пользуется металлом в слитках, а я не могу дать вам за него столько, сколько дадут в пробирной лаборатории.
      – Хорошо, обменяю, – согласился Джоэл. – Я из самой Вороньей Мельницы. Там куча народу им пользуется.
      – Добро пожаловать в цивилизацию, – усмехнулась женщина. – В Вашане, да и в Ньюфелле, кстати, никто такого с собой не носит. Ну, может, на побережье, я не знаю ничего об этом захолустье.
      Она выписала ему билет на карету и вновь взяла в руки бумаги, явно давая понять, что занята.
      – Спасибо вам большое за помощь, – сказал Джоэл, развернулся и вышел на улицу.
      Три часа. Если предположить, что карета отправится вовремя. А может быть, два часа. Или четыре. А может, и девять.
      За конюшней была гостиница, явно для путешествующих каретой, чтобы они могли переночевать. Через улицу от нее был бар с цирюльнями, тесно приткнувшимися рядом. Но напротив цирюлен было заведение с большой, написанной свежей краской вывеской – «Всякая всячина».
      Джоэл не был уверен в том, что именно подразумевалось под словом «всячина» в данном случае. Это могла быть парикмахерская побольше и получше. Но он надеялся, что там могло оказаться что-то вроде таких предметов давно забытой роскоши, как бритва, мыло, а может быть, он не смел надеяться, даже новая одежда.
      Он подошел к магазину и приятно удивился. Там были полки с одеждой, туалетные принадлежности и даже готовая обувь.
      – Вам помочь? – поклонился продавец, выходя из-за прилавка в дальнем конце зала.
      – Я бы хотел подобрать кое-что из одежды, – сказал Джоэл, щупая сложенные брюки из какого-то плотного материала.
      – Конечно, – ответил продавец. – Мы продаем много таких солдатам и морякам, которых переводят на другие базы. Этот материал называется «деним», только начали выпускать, новая мода. Пара таких штанов будет служить вам годами, со временем становясь лишь комфортнее.
      – Я возьму их, а еще мне нужна рубашка, немного белья, только не из этого…
      – Разумеется, сэр, – улыбнулся продавец. – Можно из кожи, как у дворфов.
      – Да, или власяницу, как у Кровавых Лордов, – добавил Джоэл.
      Они нашли одежду его размера, и Джоэл выбрал туалетные принадлежности. До Спада он так и не собрался позаботиться о том, чтобы его борода не росла вовсе. Было разумнее останавливать ее рост периодически. Натурально выращенная борода смотрелась лучше любого, самого качественного имплантата. Но это означало, что он должен был либо постоянно ее отращивать, либо бриться. Он предпочитал второе.
      Джоэл купил все необходимое, включая еду в дорогу и бутылку воды, но у него все еще оставалось много времени до предполагаемого отбытия кареты. Проехав один раз через всю страну, он понял, насколько ненадежна эта служба. Поговаривали о строительстве железных дорог. Но регламент о взрывчатых веществах, принятый Матерью, налагал запрет на все, кроме очень низкопродуктивного пара. А маломощный паровоз потянет не больше нескольких груженых вагонов, так что план был экономически невыгоден. Строили каналы, но по ним можно было добраться далеко не всюду.
      Инспектор съел тарелку не очень хорошей еды и выпил кружку совсем уж паршивого эля. И серьезно раздумывал о визите в одну из «цирюлен». Он вовсе не хранил обет целомудрия после Спада. А до него они с Деброй поддерживали открытые отношения. Так что Джоэл надеялся, жена не станет винить мужа в том, что он не хранит ей верность в нынешних обстоятельствах. Но почему-то он решил, что не стоит. В конце концов он пришел к кассе, уселся на крыльце и задумался.
      Шейда почти в открытую сказала, что подозревает утечку информации из Совета. Его первым же подозреваемым стал ее помощник, Гарри. Но одно то, что он растрачивал казенные деньги, не делало его предателем. И все же стоит проверить. Честно говоря, если бы он когда-нибудь занял должность, дающую реальную возможность что-то менять, он в первую очередь занялся бы контрразведкой. Это привело его к мысли о том, почему так много агентов в Разин было раскрыто. В чем-то и утечка виновата, но он подозревал, что если контрразведчики Шейды были настолько несведущи в деле, как ему показалось, то агенты скорее всего были не лучше.
      Признаться, ему не очень по душе была поставленная перед ним мелкая задача. Будь его воля, на каждом корабле и в каждом военном соединении действовал бы секретный агент. Но это же целое войско агентов, а их еще обучить нужно… Разве что вместе с разведчиками их обучать. Размышляя о деталях предполагаемого плана, он не заметил, как солнце понемногу опустилось. Незадолго до заката прибыла и карета. В ней было только двое пассажиров, и оба вышли размять ноги, пока меняли лошадей.
      Джоэл отдал вознице билет и положил новую сумку в заднюю часть экипажа, а затем забрался внутрь и уселся, заняв переднее, менее удобное место, из уважения к пассажирам, которые сели раньше. Когда они вошли, Джоэл кивнул им. Один был молодым человеком в форме военно-морского флота, второй – постарше, в ничем не отличающейся от других гражданской одежде.
      – Энсин Иона Уиллис, – представился офицер, протягивая руку.
      – Джоэл Аннибал, – сказал Джоэл, отвечая на рукопожатие.
      Он чертовски надеялся, что молодой офицер направляется не на базу Ньюфелл или хотя бы на то, что, если все-таки на базу, они не встретятся там.
      – Руперт Попадьюк, – сказал другой, кивая.
      – В Ньюфелл? – спросил Иона. Ясно было, что эти двое за время пути исчерпали все имеющиеся темы для светской беседы. – Меня направили туда в штаб. Я раньше служил на базе в Балморане.
      – Я собираюсь пожить у друзей на побережье, – сказал Джоэл, пожав плечами, – выйду в Тенери и буду добираться дальше пешком. У них там рыбацкая лодка, а у меня есть опыт.
      – Так, значит, вам нужно обязательно поступить на флот, – воодушевился молодой человек. – Это трудная, но очень интересная и важная работа. Если у вас на самом деле есть опыт управления рыбацкой лодкой, вам, возможно, сразу дадут небольшой офицерский чин. Откуда вы?
      – Из Флоры, – бойко соврал Джоэл. – Я приплыл с пакетом в Вашан, посмотрел на базу там, но… в крайнем случае, у меня есть эти друзья. Это не то чтоб очень хорошая жизнь, но ничего. А чем вы занимаетесь на флоте, энсин?
      – Я состою в контрразведке, – сказал Иона, когда карета наконец сдвинулась с места.
      – Как интересно, – всплеснул руками Джоэл. – А что это такое?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

      – Селин, – кивнул аватара Чанзы.
      Большинство своих дел члены Совета решали посредством аватар. Полностью ощутимые проекции – аватары – были запрещены еще до Спада, так как у них имелись неприятные побочные эффекты, но члены Совета, у которых был миллион обязанностей и никакого опыта распределения работы между подчиненными, пользовались ими, чтобы присматривать за делами в регионах.
      Чанза получил приглашение от Селин присутствовать на демонстрации и неохотно, но согласился. Он готов был признать, что Новая Судьба только выиграла от использования созданий этой женщины, но ему лично было с ними некомфортно. Метаморфы, которые составляли основу армии, были отвратительны. Чанза сам придавал им разумные, как ему казалось, модификации, но в руках Селин из них получались монстры. Он уже думал о том, чтобы сместить ее. За войска, в конце концов, отвечал он. Но Селин, когда на нее давили, становилась особенно злобной. И он терпел. Терпел орды полудиких зверей, неохотно признавая, впрочем, что немногие могли противостоять такой армии и что в целом одной угрозы послать такие отряды обычно хватало для того, чтобы сломить любое сопротивление.
      Но некоторые из ее «особых» созданий были просто кощунственны. При взгляде на них он испытывал настоящие позывы к тошноте. И хотя для создания большинства из них требовалось слишком много энергии и времени и они не получали широкого распространения, безумная женщина обещала новый прорыв в ближайшем будущем.
      Именно поэтому Чанза встретился с одной из ее аватар в лагере беженцев на южных Бритонских островах. Юг острова оказался довольно легкой добычей, но север все еще упрямо держался, цепляясь за узкие горные ущелья с крутыми склонами, где было чудовищно неудобно маневрировать. Древние крепости, разбросанные по вершинам, многие из которых перестроили до Спада ролевики, создавали дополнительные трудности. А еще это упрямство защитников! Они, казалось, получали удовольствие, отбивая удары всех тех сил, которые он туда посылал. Если и использовать «особых» созданий Селин, то только против этих чертовых галлов.
      Лагерь беженцев был стандартным: длинный частокол и деревянные хижины. Беженцев кормили и рассортировывали, большинство мужчин и некоторые женщины в результате становились Метаморфами. Сам процесс был разработан для создания существ, более приспособленных к жизни после Спада. Они были крепче и сильнее обычных людей и обладали некоторыми особенными способностями. Это, по крайней мере, были основные технические условия. Чанза, хотя это беспокоило его, добавил к стандартным условиям агрессию для того, чтобы они стали лучшими солдатами.
      Людей, ожидающих очереди на Изменение, нужно держать взаперти и хорошенько охранять. На его глазах молодая женщина вдруг бросилась вперед, в безнадежной попытке выдернуть из строя мужчину. Один из стражников опрокинул ее на землю ударом дубинки и, подняв за волосы, потащил вдоль строя к дальней хижине – жилищу охраны. Мужчина, к которому она бросилась, упал на колени и тоже получил удар дубинкой по голове, а затем был отброшен в сторону стражей.
      – Чанза! – окликнула его Селин, которая тоже наблюдала за этой сценой. Когда Селин повернулась к нему, ее черные глаза сияли. – Ты такой угрюмый, Чанза. Их же не едят, честное слово!
      Куда они потащили девушку? – спросил он, сам зная ответ.
      – Откуда мне знать? – улыбнулась Селин. – Я не вдаюсь в мелкие подробности.
      – Ты хотела мне что-то показать? – проворчал Чанза.
      – Сюда, – взмахнула рукой аватара, показывая на дорогу позади помещений для Изменений, откуда доносились крики боли.
      В большинстве хижин людей превращали в формы, наиболее пригодные для сражений, но Селин разошлась вовсю, и в лагере были построены лаборатории, в которых занимались особым продуктом. Армии необходимы солдаты, но ей также нужны строители, обслуживающий персонал, врачи и другие специалисты. Когда людей превращали в более «подходящие» формы, их изначальная память стиралась, с тем, чтобы состояние мира после Спада больше не угнетало их, и заменялась простыми инструкциями по действиям в разных ситуациях, своего рода программой на все случаи жизни.
      Позади хижин находились загоны, в которых новые Метаморфы впервые вставали на ноги. Слабые и костлявые, они все равно не могли удержаться от того, чтобы броситься друг на друга. Но Чанза прекрасно знал, что при богатой белками диете (он, правда, иногда задумывался о том, откуда берутся эти белки) они очень скоро наберут мышечную массу и станут крупными, жестокими, разве что слегка недисциплинированными воинами. Двое новоиспеченных Метаморфов набросились друг на друга на его глазах, а более зрелые особи, поставленные их охранять, немедленно кинулись к ним, свалили на землю ударами кулаков и потом цеплялись за них когтями, пока полумертвых драчунов не удалось растащить.
      За этим загоном находилась секция для женщин и детей, которых не стали подвергать Изменению. Дети для этого были просто слишком хрупки, с недостаточным внутренним резервом энергии, а женщины нужны были для того, чтобы присматривать за ними.
      Стражники входили и выходили из бревенчатых корпусов, проходя мимо одного из которых Чанза услышал истошный визг. Если б он мог что-то изменить, этот лагерь «беженцев» выглядел бы совсем по-другому, но здесь всем заправляла Селин. Он просто старался не думать об этом, что в течение длинной прогулки представлялось все более трудным. Он всеми силами пытался не слушать и не слышать крики, особенно детские. Селин тем временем привела его к строению, размером чуть побольше других.
      – Ты знаешь, что мы долго не знали, что делать с женщинами, – сказала Селин. – Они нам не очень нужны в армии. А дети – это вообще утечка ресурсов. Но я думаю, что наконец нашла решение.
      Внутри он увидел, что стражники плотным кольцом окружили группку людей: там были мужчина и женщина, может быть муж и жена, а также трое детей – от худющего, больного на вид младенца до девочки, уже входящей в половую зрелость. Селин, приблизившись, кивнула одному из своих помощников, который при появлении аватары начал издавать какие-то бессмысленные, по крайней мере для постороннего, звуки.
      Над группой людей сформировалась полусфера, и воздух вокруг наполнился ярким светом. Тишину разорвали адские крики боли, этот общий вопль ярости и отчаяния нарастал, звеня в ушах Чанзы, казалось, бесконечно, но вот он оборвался, и сфера над головами подопытных рассеялась. В центре круга стояло нечто – огромное, как сам Чанза, и не менее широкое в кости. У монстра были отвислый живот, поросячье рыло с длинными, изогнутыми бивнями, его ладони болтались почти у полусогнутых коленей, когти на ногах были заострены, как у хищника. К тому же оно было, несомненно, мужского пола, с огромным пенисом и яйцами. Монстр обвел комнату мутным взглядом и вдруг рванул к дверному проему. Его остановило защитное поле, но он продолжал биться всем телом в невидимый щит, завывая от ярости, пока помощник Селин снова не заговорил. Тогда чудовище неподвижно застыло, продолжая, однако, излучать ярость.
      – Где?.. – спросил Чанза и затем прокашлялся. Он не хотел задавать этот вопрос, в глубине души зная ответ, но он не мог остановиться. – Что случилось с людьми?
      – Мужчина стал ядром нового создания, – сказала Селин с блаженной улыбкой, делая шаг вперед, чтобы погладить чудовище через защитное поле.
      Ее помощник прошел сквозь щит, который был настроен только на плоть и кровь и не пропускал аватар.
      – Мы использовали его внутреннюю энергию, так же как и энергию остальных. Сложили вместе весь материал. Безупречно, – сказала она, поглаживая плечо зверя. – Пенис функционирует, это существо вполне может размножаться с помощью женщин, если они, конечно, переживут встречу с ним. Отпрыски… ну, у моих моделей есть несколько потенциальных путей развития. Я с нетерпением жду данных эксперимента.
      – Селин, даже для тебя… – начал Чанза, затем собрался с духом и все-таки произнес: – Это сумасшествие.
      – Пол сказал, что хочет ужаса, – ответила Селин, поворачивая голову, чтобы заглянуть ему в глаза, при этом продолжая гладить чудовище. Ее глаза светились настоящим безумием. – И я могу создать ужас.
      – Да, – искренне согласился Чанза, – это ты можешь. Он пытался оценить ситуацию объективно, но не мог.
      И вот что странно, не вид исчезающей в сверкающей полусфере семьи вставал перед его глазами, а женщина, которую тащили за волосы охранники.
      Он хотел бы искренне верить, как Пол, что они творят добро. Но не мог. Он давно уже окончательно осознал, что то, что они делают, – зло, зло без права искупления, зло, какого еще не видел мир. Он понимал, что сам выкопал адскую яму, из которой у него, возможно, не будет шансов выбраться. И с горечью признавал, что ненасытная жажда власти заманила его в ловушку.
      Вкус власти был для него как наркотик, и он прокладывал себе путь наверх. Путь, на котором ему так помог Пол, именно с его помощью Чанза стал членом Совета. Но каждый шаг по лестнице власти: сначала инспектор, потом Особый инспектор, затем кандидат в члены Совета – каждый шаг прибавлял, кроме самой власти, еще и ответственность, обязанности, которые обволакивали его, как паутина, понемногу перекрывая удовольствие от обладания вожделенной властью. Когда Пол предоставил ему возможность эту паутину сбросить, как будто она была вполне осязаемой вещью, которую можно было снять, он за эту возможность ухватился, прекрасно зная, впрочем, с кем вступает в союз.
      И вот к чему это привело.
      Если они выиграют войну, если Пол умудрится выжить, если они смогут… нейтрализовать отдельных членов Совета, как Селин с ее монстрами или Рейса с его девочками, плетками и ножами, а особенно Демона… Если они смогут выбрать правильных людей, чтобы отобрать Ключи у Коалиции Свободы, может быть, тогда они смогут выбраться.
      А это значит, что надо выиграть. Значит, нужно использовать любое оружие, какое есть в их распоряжении. Даже Селин. Даже это… безобразие.
      – Это восхитительно.
      – Они восхитительны, – выдохнула Рейчел.
      Герцер кивнул. На посадку на площадке у Вороньей Мельницы заходили драконы.
      – Теперь понимаю, что Эдмунд имел в виду под сюрпризом, – сказал он.
      Их было шестеро, четверо с всадниками и двое без. Пятеро из них были вивернами, у которых, в отличие от классического дракона, были только две мощные задние лапы и не такой широкий размах крыльев. Виверны были существами не очень разумными и практически не поддавались дрессуре. Повадками они напоминали лошадей, только лошади не были плотоядными и им не требовалось каждый день поглощать объем пищи, почти равный их собственной массе. Тела их тоже были размером с крупную лошадь, но крылья, по форме напоминающие крылья летучей мыши, даже в сложенном виде были больше самого тела, а в размахе превышали тридцать метров каждое.
      Последним, однако, летел настоящий дракон. У него было четыре лапы, длинная шея и массивные крылья, такие огромные, что в их тени могли бы укрыться все пять виверн. Драконы были созданы чуть раньше, чем эльфы, и были разумными существами, со всеми правами и обязанностями людей. Но дальнейшее развитие этого вида было приостановлено после войн Искусственных Интеллектов, показавших всю бесперспективность такого направления научной мысли. И хотя после этого пополнение популяции все же происходило, за две тысячи лет, что минули с тех пор, существа почти исчезли.
      И вот один из легендарных драконов приземлился в Вороньей Мельнице, скорее всего для того, чтобы сопровождать экспедицию Эдмунда к Южным островам.
      – Вот это сюрприз! – воскликнула Даная. Она еще не могла отдышаться после подъема на холм и теперь смотрела на драконов в полном изумлении. – Только не говори мне, что вы летите на этом в Ньюфелл!
      – Ну ладно, я не лечу, – рассмеялся Эдмунд, – но ты можешь забираться.
      – Отлично! – сказала Рейчел, затем присмотрелась к настоящему дракону. – Простите, мисс Дракон?