Изумрудное море

      – Если мы потеряем транспортный корабль, ваш рапорт будет выглядеть гораздо хуже, – ответил командир. – Я уже говорил, нам следовало иметь вооруженные шлюпы.
      – Да, сэр, – ответил Мбеки.
      – Но вы абсолютно правы, рапорт получился бы жалкий, – с хмурым видом сказал Чанг. – Интересно, что там придумал наш вундеркинд.
      – Ты хочешь, чтобы я сделал что? – спросил кролик. – Ты что, с ума сошел?
      – Ты сказал: «Одна услуга», – ответил Эван. – Вот и давай.
      – Но я сказал: «Только в пределах разумного», – возразил кролик. – А это выходит за рамки разумного.
      – Ничего подобного, – настаивал Эван. – Я уверен, что с тобой ничего не случится. Тем более если у тебя будет огнемет.
      – Я умею совершать массу невозможных вещей, – сказал кролик. – Но я не умею плавать с огнеметом на спине! Ясно?
      – Тебе не придется плыть.
      – Это и есть твой план? – спросил кэптен Чанг, глядя на кролика, примостившегося у ног Эвана.
      – Да, сэр, – волнуясь, ответил инженер. – Это все, что мне удалось придумать за столь короткое время.
      На кролике были черный скафандр и шлем с тонированным забралом. Помимо этого в его снаряжение входил круглый баллончик – да-да – с небольшим, как раз для кролика, соплом. И набор всевозможных ножей.
      – Это безумие, – прокомментировал увиденное Мбеки.
      – Вы правы! – воскликнул кролик, подскочив к трапу. – Это совершенное безумие! Я не должен на это соглашаться.
      – Иди сюда, – сказал Эван. – Не знаю, что с тобой будет, если ты не сдержишь своего обещания, но я это непременно выясню.
      – Черт бы тебя взял, – буркнул кролик. – Кто-нибудь здесь считает, что все это выходит за рамки разумного и является абсолютным безумием? – с надеждой спросил он.
      Не-а, – немного подумав, ответил Чанг. – Безумно, да. Но неразумно – нет.
      – Безумие определяется как неразумное поведение, – сказал кролик.
      – Не совсем, – возразил Мбеки. – Психи, по определению, – это ненормальные люди. И вместе с тем они могут вести себя вполне разумно.
      – Вы в самом деле хотите, чтобы я это сделал? – спросил кролик. – Это неразумно.
      – Разумно или нет, это никого не интересует. Если мы совершим глупость, которая сработает, то это уже не глупость, – ответил Эван с логикой технаря.
      – Хватит дискутировать, – махнул рукой Чанг. – Решай, идешь ты или нет. Хотя, с другой стороны, ты Искусственный Интеллект. Поэтому мне немного совестно заставлять тебя делать то, что является очевидным безумием.
      – Черт! – сказал кролик, пытаясь почесаться через скафандр. – Я даже до уха не могу достать. Ладно, устраивайте меня на катапульте.
      Эвану удалось даже разместить на ней маленькое сиденье.
      – И сколько времени ты потратил на изобретение? – поинтересовался кролик.
      – А когда ты поднялся на борт? – спросил Эван, когда клипер завалился на правый борт.
      С идущего им навстречу судна выстрелила баллиста, в воздухе просвистело ядро, и в парусе клипера образовалась дыра.
      – Ты сделал этот скафандр, шлем и сиденье уже тогда? – вскричал кролик. – Я потрясен.
      – Нет, только сиденье, – ответил Эван, подходя к стартовой площадке. – Скафандр и шлем я сделал вместе с огнеметом. Приятного путешествия.
      – Если я пропаду в море, то рано или поздно доберусь до тебя, Эван Мейерли, – прошипел кролик, когда Эван потянул за пусковой рычаг.
      В воздух взмыл черный шар, из которого показались два ножа. Первым делом шар атаковал парус каравеллы, но ножи прошли сквозь парусину как сквозь масло, и кролик полетел вниз, оставляя в черном парусе две длинные раны. Последнее, что удалось увидеть, это как он шлепнулся на палубу прямо под ноги стоящих там людей. За этим последовал нечеловеческий вопль.
      – Бедняга, – сказал коммандер Мбеки. – Недолго он протянул.
      – Я думаю, кричал тот, на кого он упал, – предположил Эван, когда вверх поднялся столб огня, тут же охвативший парус. Через минуту от него осталась лишь горстка пепла. – Мне кажется, нашему командиру следует на некоторое время отвести корабль подальше.
      Со стороны каравеллы, откуда дул ветер, доносились крики и мольбы о помощи. Время от времени с борта кто-то прыгал в воду, очевидно, предпочитая соленые глубины тому, что творилось на палубе. Каравелла почти сразу остановилась и теперь качалась на волнах, явно никем не управляемая.
      Командир «Бонома Ричарда» только покачал головой, когда с бортов каравеллы в море полилась кровь.
      – Я рад, что он на нашей стороне, – пробормотал он.
      – Не думаю, – ответил Эван. – Но он мне кое-чем обязан.
      – Будем посылать абордажную команду? – спросил Мбеки. Прозвучал последний выстрел баллисты, и где-то далеко в стороне пролетело ядро. – Нет… – добавил он после некоторого раздумья. – Мне кажется, человеку не следует видеть того, что там сейчас творится. – Он смотрел на китонов и узкий, похожий на луч предмет, который поднялся вверх и скользнул по судну, с которым их клипер только что шел на сближение. – Не уверен, что ему следует добираться назад вплавь. – К этому времени корму каравеллы уже охватывал огонь, и старший помощник снова покачал головой. – Подойдем-ка поближе и заберем нашего… друга.
      Осторожно подведя корабль к каравелле, Чанг приказал зацепить ее крючьями за нос. Пожарная команда была в полной готовности, потому что корма каравеллы уже полыхала вовсю, но поскольку клипер стоял с подветренной стороны, опасность ему пока не угрожала.
      Когда клипер оказался рядом с каравеллой, кролик перепрыгнул с одного судна на другое, легко преодолев расстояние три метра, что, разумеется, было немыслимо.
      – Ну, – весело сказал он, снимая шлем, – во была потеха. Давайте поищем еще орков, чтобы позабавиться!
      – Судном управляли орки? – спросил коммандер Мбеки, когда специальная команда оттолкнула каравеллу и клипер лег на прежний курс.
      Те из членов экипажа каравеллы, которые взобрались на его борт, были выстроены в шеренгу и стояли под охраной.
      – Нет, их морские пехотинцы, – ответил кролик, стаскивая закопченный скафандр. – Я все твердил себе, что имею дело с обычными специалистами по телемаркетингу и что их не слишком-то много. Я так не веселился с тех пор, как умер от старости последний из этих специалистов. Я его даже не преследовал, он сам откинул копыта от сердечного приступа. Говорили, что он увидел кролика, и это его убило. Ублюдок.
      Когда клипер покидал каравеллу, с нее не доносилось ни звука, и только изумленные китоны смотрели вслед уходящему паруснику.
      Джоэл наблюдал за происходящим боем, больше похожим на обыкновенную резню, со своего наблюдательного пункта на юте. Появление вражеского корабля Джоэл счел интересной и важной новостью. Обнаружить в море корабль было нелегко. Как говорили моряки: «Господи, море такое большое, а моя лодка такая маленькая».
      Странное какое-то совпадение – встретить корабль Новой Судьбы прямо по курсу. Все равно что вытянуть наугад козырную карту.
      А это означало, что совпадение тут ни при чем. И то, что на борту находится шпион, перешло из разряда «скорее всего» в разряд «весьма вероятно».
      Более того, врагу стали известны достаточно точное месторасположение их корабля и планы командования. Значит, шпион находится где-то среди офицеров, возможно штурманов, а может, это вообще сам коммандер Мбеки, майор Фройнд или один из трех лейтенантов.
      Кролика тоже нельзя сбрасывать со счета. Будучи ИИ, он имел собственную внутреннюю систему навигации и даже коммуникации. Джоэлу очень хотелось узнать об этом побольше, но все специалисты улетели на вивернах.
      Больше всего он подозревал старшего помощника. Однако подозрение – это всего лишь подозрение, и зацикливаться на нем нельзя.
      Нужна точная информация.
      – Китоны заходят в порт! – крикнул с мачты наблюдатель.
      Мартин расхаживал по юту, ожидая отчета о нападении на корабль ССШ. Он выслал свои корабли по всем направлениям, откуда мог появиться дракононосец, и за последние три дня каравеллы лишь издали видели друг друга. Рано утром вахтенный заметил на горизонте небольшой дымок, но что это было, пока никто не знал.
      Каждую каравеллу сопровождало небольшое стадо китонов. Их локаторы позволяли им держать связь на очень больших расстояниях, и Мартин использовал эту возможность для связи со своими каравеллами. Почему некоторые не отвечали, еще предстояло выяснить.
      Мартин вышел на нос корабля и взглянул на плывущих впереди китонов. Внезапно их вожак Шанол резко изменил направление и поплыл в сторону приближающихся сородичей.
      Немного подождав, Мартин увидел, что кит возвращается, и вышел на главную палубу, к которой подплыл Шанол и еще один небольшой китон.
      – Что случилось, Шанол? – спросил Мартин, свесившись за борт тихонько покачивающейся каравеллы.
      – Ваш «безоружный транспортник» только что потопил попавшийся ему на пути корабль, да так, что от того и следов не осталось, – ответил Шанол.
      – То есть как это? – спросил Мартин. – У них же не было драконов!
      – Ну, с такого расстояния трудно что-то разобрать, – саркастически заметил вожак китонов. – Мне об этом сообщил Манииллат.
      – Они даже не подходили к нашей каравелле, – пропищал Манииллат. – Транспортник подошел только тогда, когда все было кончено. Некоторые матросы выпрыгнули за борт, но они только кричали о каком-то огнедышащем чертенке.
      – Это невозможно! – резко сказал Мартин. – У них нет оружия. Сражаться мог только Тальбот, но он сейчас в подводном городе.
      – Ну, не знаю. Во всяком случае, твой корабль потоплен, а транспортник ушел, – ответил Шанол. – Что теперь будем делать, храбрый вождь?
      – Идем в подводный город, – заявил Мартин. – Пришло время начинать фазу номер два.
      – Ага, надеюсь, она сработает лучше, чем фаза номер один, – ответил Шанол.
      Точно, – пропищал Манииллат. – И в ней не будет огнедышащих чертей.
      Кэптен Чанг шел по коридору нижней палубы, когда внезапно заметил матросов, которые стояли, тесно прижавшись к переборке. Сначала он ничего не понял, но, подойдя поближе, увидел, как покрылись бисеринами пота их лица, и вслед за этим из-за угла вывернул кролик.
      – Мистер Кролик, – сказал Чанг. – Вас-то я и искал.
      – Чего тебе, Красавчик? – спросил кролик.
      – Я хотел вам кое-что показать, – ответил командир, знаком приглашая кролика следовать за собой.
      Спустившись по коридору, они подошли к запертой кладовке, которую капитан открыл одним из ключей, висящих у него на связке.
      – На кораблях ВМС объявлен сухой…
      – Ты не это хотел сказать, – сердито перебил его кролик. – И не пытайся накормить меня люцерной. А ваши женщины – это вообще грязные собаки.
      Ну что вы, что вы, – сказал Чанг, распахивая дверь. Внутри оказалась бочка, заткнутая пробкой. Кэптен взял пол-литровую оловянную кружку, вытащил из бочки затычку и наполнил кружку до краев. – Знаете, бывают такие моменты, когда, как говорят моряки, нужно немного подлечиться. Вот на такой случай мы и держим это средство.
      Чанг протянул кружку кролику, который, подозрительно взглянув на ее содержимое, сделал маленький глоток.
      – Ром! – с блаженной улыбкой произнес кролик и залпом осушил полкружки.
      – Отличный ром, – подтвердил кэптен. – Точнее, грог королевских ВМС. Я не могу оставить дверь открытой, но если вы побудете в кладовой, я через пару часов вернусь и отнесу вас в вашу каюту. Простите, но мне бы не хотелось, чтобы все видели, как вы бродите по кораблю в нетрезвом состоянии.
      – Ха, хочешь верь, хочешь нет, но я старый пьянчужка, – сказал кролик. – Налей-ка мне еще кружечку и можешь запирать дверь. – Лучезарно улыбаясь, он взглянул на Чанга и сделал еще один глоток. – А знаешь, для такого пустоголового сукиного сына ты не так уж плох.
      – Я и сам так считаю, – признался командир корабля.
      – Не обольщайся, – сказал кролик, снова прикладываясь к кружке. – Тебе до меня далеко.
      – Госпожа Шейда, – обратился к аватаре Джоэл. Для встречи он выбрал канатный склад, решив, что из него есть много выходов и, кроме того, туда мало кто ходит.
      – Как ваша миссия, мистер Траванте? – спросила Шейда. Ее аватара выглядела очень усталой, явно подражая состоянию своей хозяйки.
      – Не слишком хорошо, но это не важно, – сказал Джоэл. – Сегодня на нас напали. Противник отлично знал наш курс, координаты и скорость.
      – Понятно, – вздохнула Шейда. – Я вижу, вас послали не зря, верно?
      – Да, мэм, – ответил инспектор. – Мне кажется, я знаю, кто шпион, и то, что им движет. Вы не могли бы предоставить мне дополнительную информацию о семье коммандера Оуэна Мбеки?
      Аватара Шейды с равнодушным видом пожала плечами:
      – Обычная семья. Жена Шэрон, дочь Сара. Где проживают сейчас, неизвестно, раньше жили в Разин. Вы думаете, они похищены Новой Судьбой?
      – Я подозреваю это, мэм, – кивнул Джоэл. – Мне кажется, они похитили кого-то одного, а может, и обеих и держат их в качестве заложников.
      – Что вы намерены Делать?
      – Мне нужны доказательства, а не догадки, мэм, – сказал Джоэл. – Также я хочу побольше узнать о некоем ИИ – кролике, который сопровождал одну эльфийку при посадке на судно. Нападение на нас произошло как раз после появления этого кролика. И хотя он и помог уничтожить корабль Новой Судьбы, это не мешает ему быть шпионом.
      – Этот кролик такой негодяй, верно? – с легкой усмешкой сказала Шейда. – Я с удовольствием послушаю про него в другой раз. Возможно, он и в самом деле шпион, – нахмурившись, добавила она. – Я дам вам вот это. – Шейда бросила Джоэлу два диска. – Я легко могу их обнаружить, много энергии на это не надо. Спрячьте диски в самых стратегически важных точках. Когда аватара окажется где-то поблизости, но не в этом помещении, они укажут направление, если к ним прикоснуться. А если аватара окажется в этом помещении, они запишут, о чем он будет говорить. Этого достаточно?
      – Вполне, – сказал Джоэл, укладывая диски в карман.
      – Что вы намерены делать? – спросила Шейда. – Передать эту информацию герцогу Эдмунду?
      – В настоящее время герцог находится в подводном городе, – сказал Джоэл. – Мы тоже отправляемся туда. Но я ничего не собираюсь ему передавать. При вашей поддержке, как только я обнаружу источник утечки информации, я начну действовать. Если это кролик, действовать придется быстро и решительно: он очень опасен. Если же это Мбеки, я намерен его переиграть.
      – Что вы имеете в виду? – осторожно спросила Шейда.
      Очень часто нужно уметь заставить противника поверить в то, что он крайне умен, – ответил Джоэл. – Я предложу перевести Мбеки на какую-нибудь очень высокую должность, где ему будет доступна весьма важная информация. Конечно, сейчас он получает сведения о всяких мелочах типа курса нашего корабля. Но тогда он будет знать о вещах совсем иного рода. Это будет секретная информация, с которой мы расстанемся без труда. Уверен, вы бы и сами не отказались знать то, что знает Новая Судьба.
      – Правильно, – сказала, прищурившись, Шейда.
      – Вся информация будет подобрана весьма тщательно. Тщательно, потому что мы не хотим, чтобы такой прекрасный агент быстро сгорел.
      Шейда нахмурилась:
      – Но я не хочу, чтобы с ним «сгорели» его жена и дочь. Джоэл помолчал, затем пожал плечами:
      – Когда-нибудь все равно придется выбирать. Кто для вас важнее – сам агент или его родственники. Например, если в наши руки попадает кто-то важный для той стороны и если Мбеки перестанет представлять для них интерес, мы можем попробовать с ними поторговаться. Но иногда с потерями приходится смириться. Если бы на кону стояли безопасность семьи Мбеки и победа Пола в этой войне, что бы вы предпочли?
      Нахмурившись, Шейда покачала головой:
      – Ненавижу такие вопросы.
      – От них никуда не уйдешь, мэм, – сказал Джоэл, пожимая плечами. – Мне вот приходится этим заниматься. По нескольку раз в день.
      – О вашей жене и дочери все еще никаких известий, – печально сказала Шейда. – Как я понимаю, вы тоже о них ничего не слышали.
      – Не слышал, мэм, – ответил Джоэл. – Но если это произойдет, вы будете второй, кто об этом узнает.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

      – Герцог Эдмунд, – сказал Брюс, попав в покои герцога через специальный подводный туннель, предназначенный только для группы Тальбота. – Вы не могли бы совершить со мной одну небольшую прогулку?
      – Разумеется, сэр, – ответил Тальбот, откладывая кусок китовой кости, на которой что-то вырезал.
      Он не спросил, а Брюс не сказал, куда они направляются. Тальбот просто последовал за предводителем ихтиан в открытый океан.
      Метров через двадцать рифы закончились, сменившись ровным песчаным дном. Стало немного темнее, однако чистая прозрачная вода по-прежнему прекрасно пропускала свет. Эдмунд с интересом осматривался по сторонам. Он неожиданно понял, что хотя и восхищался дивной красотой коралловых рифов, ни разу не имел ни времени, ни желания исследовать их по-настоящему.
      Рифы кишели рыбой; повсюду плавали какие-то совершенно круглые рыбки величиной с ладонь, покрытые ярко-голубыми вертикальными полосками. Были и другие, более похожие на нормальную рыбу, с ярко-желтыми хвостами. В гротах сновали крохотные рыбки всех цветов радуги. С большим трудом Тальбот различил среди них и каких-то простых, невзрачных рыбешек. Были и такие, разглядеть которых можно было, лишь тщательно присмотревшись, из-за их великолепной маскировки. Когда они проплывали мимо рифа, одна из коралловых веток вдруг ожила и проглотила маленькую рыбку. Если бы она не пошевелилась, Эдмунд в жизни ее не заметил бы. Схватив добычу, лжеветка снова замерла.
      Только сейчас Эдмунд понял, как мало он знает о коралловых рифах. Одни из них напоминали обыкновенные камни. Он знал, что это известняк, образуемый коралловыми полипами. Другие, казалось, были покрыты мхом. Их было немного, но они были очень интересны. Эдмунд не знал, что это – слизь или плесень. И откуда в этих местах взялись проходы? Они напоминали каньоны, стены которых были испещрены круглыми отверстиями, но отчего они могли образоваться? От пресной воды? Или от морской воды и песка, переносимых с мелководья на глубину?
      Кроме того, рифы тянулись не до бесконечности. Оказалось, что проходы поднимаются над песчаным дном на несколько метров. Через сотни ярдов они уходили вниз и сменялись острыми выступами скал, торчащими прямо из песка.
      Но даже там кипела жизнь. Скалы были облеплены хрупкими подводными растениями, которые медленно колыхались под действием течения. На песке лежала черепаха размером с пони и поедала прилепившуюся к скале губку. Вокруг плавали яркие коралловые рыбки и какие-то еще, явно приплывшие из открытого океана. И все они держались возле скал. Сначала Эдмунд решил, что здесь они охотятся. Однако рыбы стояли в воде совершенно неподвижно. Время от времени то одна, то другая отплывала в сторону, но потом быстро возвращалась на прежнее место и неподвижно замирала, словно бакен.
      Заинтересовавшись этим явлением, Эдмунд подплыл поближе.
      Рыбы покрупнее были похожи на тунцов, но с более круглой головой, голубоватой чешуей и горизонтальными полосами на брюхе. Скоро Эдмунду все стало ясно. Из скал выплывали яркие голубые рыбки и кружились вокруг крупных. Эдмунд подумал, что сейчас их съедят, но крупные рыбины вели себя абсолютно спокойно. Маленькие рыбки, нисколько не боясь, подплывали к ним и щипали за кожу, а некоторые даже забирались в жабры и рот, чтото там делали и выплывали обратно.
      – Станция по очистке, – сказал Брюс, и Эдмунд только сейчас понял, что тот находится рядом с ним.
      – Извините, я засмотрелся, – сказал он.
      – Ничего, – ответил Брюс, тоже явно не желая уходить. – Давно мне хотелось, чтобы вы хоть раз оглянулись вокруг.
      – А что, я похож на человека, который ничего не замечает? – рассмеялся Эдмунд.
      – Вы очень наблюдательный человек, Эдмунд Тальбот, – ответил Брюс. – А на рифах есть за чем понаблюдать. Сейчас вы видите, как голубой губан снимает паразитов с более крупной рыбы. Желтохвоста, между прочим.
      – А почему желтохвост его не ест? Губан легкая добыча.
      – Иногда ест, – сказал Брюс – Но чаще всего он этого не делает. Маленькая рыбка получает пищу. Крупная рыба избавляется от паразитов. Если она будет съедать маленькую, то вся покроется паразитами. Таким образом, обе рыбы получают то, что им нужно; это называется коммерческой сделкой.
      – Я видел, как черепаха поедала что-то похожее на губку, – сказал Эдмунд. – Что от этого получает губка?
      – Ее просто съедают, – пожал плечами Брюс. – Мир хищников есть мир хищников. Но… этот вид губки растет и на живых кораллах, и на мертвых. И если ее никто не будет есть, она расплодится так, что погубит все рифы. Приливы, течения и штормы со временем унесут остатки мертвых кораллов. Таким образом, погибнет вся экосистема. Если убить всех черепах, с губками ничего не будет, их едят и другие животные, и тогда они станут бурно размножаться вместе с размножением губок, но вы должны понять, что в жизни кораллового рифа важно каждое звено. Уберите рыб-ласточек, и морские водоросли начнут бесконтрольно плодиться. Рыба-попугай питается живыми кораллами, но ее фекалии – это почти чистый песок, потому что ей приходится перетирать в желудке массу известняка, чтобы добраться до полипов. Ее фекалии – это то, что вы принимаете за кристальнобелый песок. Но я хочу показать вам кое-что более интересное. Это недалеко.
      – Тогда пошли, – сказал Эдмунд и поплыл вперед.
      Посреди длинной гряды низких камней торчала большая круглая коралловая ветка. Примерно три метра в высоту и два в ширину, она сужалась книзу и своей формой напоминала каплю. Ветка была бледно-зеленого цвета, и казалось, что она покрыта водорослями. Местами на ней росли какие-то похожие на мох растения.
      – Это Большая Зеленуха, – сказал Брюс, останавливаясь возле коралла и тихонько покачиваясь в волнах течения. – Этот вид называется зеленым кораллом, он самый древний представитель живых организмов на земле.
      – Мне казалось, что самый древний организм – это вид какого-то дерева на западе Севама, – заметил Эдмунд, разглядывая коралл. – А он живой?
      – О да, – сказал Брюс. – Видите эти мшистые участки?
      – Я их и раньше замечал, – сказал Эдмунд. – Действительно, похоже на мох.
      Это живые полипы, – объяснил Брюс. – Ближайшие родственники медуз. Можно сказать, это и есть медузы, только перевернутые вниз головой и окруженные каменной раковиной. Они питаются организмами, которых профильтровывают через себя вместе с водой, захватывая их щупальцами. Раз в год они размножаются, выбрасывая в воду облака спермы и яиц. Наша Большая Зеленуха занимается этим вот уже семь миллионов лет.
      – Вот это да, – сказал пораженный Эдмунд.
      – Когда-то она чуть не погибла, – продолжал Брюс. – В середине двадцать первого века в воде океанов произошли катастрофические изменения. Как потом выяснилось, из-за ее резкого потепления произошел климатический сдвиг, затем цикл восстановился, но за ним последовал новый скачок температуры – уже отрицательной, и наступил ледниковый мини-период. Представляете, какие резкие перепады? Да еще сбрасываемые в воду ядовитые промышленные отходы, дайверы, без конца тревожащие кораллы и их обитателей, промышленный лов рыбы, который уничтожал представителей редчайших и важнейших для экосистемы видов, – все это едва не погубило организмы, обитавшие здесь на протяжении миллионов лет. На этом рифе были участки, где в живых оставалось менее десяти процентов полипов. Вот она, плата за экологическую катастрофу.
      – Вы так считаете? – сухо спросил Эдмунд.
      – Я уже говорил, что вы очень наблюдательный человек, Эдмунд Тальбот. Конечно, важно вести научные наблюдения за деревьями, но иногда следует позволить высказаться и самому лесу. Я показал вам старейшее дерево в лесу, чтобы вы могли за ним понаблюдать. В этом и заключается наша Работа: чтобы все организмы, включая Большую Зеленуху, никогда не испытали того, что уже было с ними однажды.
      Эдмунд задумался; течение медленно увлекало его в сторону кораллов, и ему приходилось постоянно шевелить ластами. Затем он нырнул глубже, подплыл к ветке, внимательно на нее посмотрел и уже собрался возвращаться назад, когда заметил в гроте у основания коралла огромную мурену.
      Наконец он вернулся к терпеливо поджидавшему его Брюсу.
      – Кажется, я вас понимаю, – сказал Тальбот.
      – Здесь есть одно «но», – добавил Брюс.
      – И не только одно, – согласился с ним Эдмунд. – Первое «но» – это то, что условий, о которых вы говорили, больше не существует. Их не будет. Чтобы они возникли, нужна развитая промышленность, которой не может быть согласно регламенту о запрете взрывчатых веществ.
      – Токсичные продукты могут вырабатываться и без двигателя внутреннего сгорания, – нахмурившись, сказал Брюс.
      – Без двигателей внутреннего сгорания и в отсутствие электроэнергии – не в таком количестве. Первое предотвратит Мать, используя упомянутый регламент. А всю электроэнергию высасывает эта чертова Сеть. Так что рассчитывать на появление развитой промышленности не приходится. Вы представить себе не можете, что бы я отдал за пару тонн серной кислоты, однако черта с два ее получишь в наших условиях.
      Брюс открыл было рот, но Эдмунд не дал ему заговорить.
      – Еще минуту, – усмехнулся он. – Я вас слушал. Если мы выиграем эту войну, вся система заработает вновь и все станет так, как было до Спада. Вы снова сможете получать все, что вам нужно, с помощью репликаторов. Промышленности не будет, во всяком случае, она будет такой, какой была за тысячу лет до Спада. Вас никто не потревожит, потому что даже при нынешнем росте населения его численность в ближайшие сто лет не превысит полтора миллиарда человек, от силы два. Мы уже достигли своего максимума; вы даже сможете поддерживать людей, поставляя им продукцию своего доисторического сельского хозяйства. И между прочим, вы забываете, как вы молитесь на свои источники питания.
      – Да, с этим у нас сложно, – мрачно согласился Брюс. – В заливе погибла почти вся флора. А залив – источник жизни для половины экосистемы нашего региона.
      – Но с вашим заливом ничего не случится, потому что по нему нельзя перевозить удобрения, – резко сказал Эдмунд. – Господи боже, да мы уже столкнулись с этим в нашей Вороньей Мельнице! Я считаю, что пока идет война, рифы будут в безопасности. А вы нет.
      – Это вы так считаете, – пожал плечами Брюс. – Но Новой Судьбе незачем нападать на нас.
      – Речь не о Новой Судьбе, – ответил Эдмунд. Они уже отплыли от круглого коралла и медленно двигались по направлению к городу. – Ваш народ очень уязвим. И весьма ценен не только и не столько для нас и Новой Судьбы. На пути к вам мы проплывали мимо одного селения на острове Бими. С вашей способностью жить под водой вы становитесь для тех, кто там живет, бесценной находкой. Как вы думаете, сколько им потребуется времени, чтобы понять, что если вы не станете им помогать, то вас можно будет принудить к этому силой?
      – Каким образом они это сделают? – сердито спросил Брюс.
      – Не знаю, – пожав плечами, ответил Эдмунд. – Но когда-нибудь они найдут способ. Зачем нырять за омарами самим, если есть вы?
      – Мы смогли бы с ними договориться, как и с другими, – возразил Брюс.
      – Они не могут защитить вас от Новой Судьбы, – парировал Эдмунд. – Кроме того, им нечего терять, в отличие от нас. Вы для них – рыбка-чистильщик. Разумеется, это всего лишь коммерческая сделка, но, будь моя воля, я предпочел бы роль крупной рыбы. Все-таки чистильщик ее не проглотит.
      – А вы не крупная рыба?
      – Нам нужны верные союзники, – сказал Эдмунд. – Нам нужно, чтобы вы вели разведку и воевали на нашей стороне. Как, решим потом. Вы должны помочь нам общаться с дельфино и другими китообразными. Чтобы обнаруживать корабли Новой Судьбы и уничтожать их до того, как они уничтожат нас. До того, как они доберутся до нашей земли, чтобы мне не пришлось сражаться прямо у чертовых стен своего дома. Тут речь не о большой и малой рыбе. Мы не можем вас заставить служить нам. Мы не можем быть уверены, обнаружили вы флот противника или нет. Океан чертовски огромен, как я уже успел понять. Зато я уверен в другом: рыбаки достанут плетки, если вы не будете приносить им много омаров.
      – Вы придумываете проблемы, которых не существует. – снова сердито сказал Брюс.
      – Возможно, но одна из них все же реальна: вам грозит голодная смерть.
      – Мы выживем, – не сдавался Брюс.
      – Выживете, если будете жить как первобытные охотники, то есть питаться тем, что вам удастся раздобыть на сегодня, – ответил Эдмунд, тоже начиная сердиться. – Черт возьми, Брюс, да поймите же – вы отвечаете за жизнь своего народа, а не только этого рифа! У меня есть люди, которые когда-то составляли часть проекта по созданию территории, населенной волками. Ну и где сейчас этот проект? Его нет, теперь они пытаются вернуться к цивилизации; теперь им не нужны шныряющие по лесам падальщики. А вы, вы ведь даже не умеете как следует охотиться. Вы худеете: Даная может это доказать. Ваши люди уже начали умирать от недостатка питательных веществ. Мы можем вам помочь. Как я понимаю, вам не нужны тралы, потому что они захватывают слишком много лишней рыбы и портят коралловые рифы. Прекрасно. Мы можем поставлять вам неводы. Ими вы будете ловить только то, что вам нужно. Меня просили привезти и другие вещи. Ловушки для омаров, сети…
      – Только не очень большие, – перебил его Брюс – Длинные плавающие сети так же опасны, как и тралы.
      – Все равно, – ответил Эдмунд. – Скажите мне, что вам надо, и вы это получите. В пределах разумного. Вы не первые, кого нам приходится поддерживать оружием и материалами.
      – А что вы называете пределами разумного? – спросил Брюс.
      Ага. Об этом стоит подумать. Мы можем обеспечить вас вооруженными воинами. Бронза вам очень пригодится; ее легко обрабатывать, не то что сталь. Но бронзу трудно получать и ее залежей не существует, тогда как мы умеем получать заготовки из нержавеющей стали и их у нас очень много. Но это адская работа, на которую уходит много времени и денег. Мы собираемся организовать систему кредитов для поддержки честной торговли, основанной на законах ССШ.