Волны экстаза

— Убирайтесь из этого дома! — покраснев от смущения, выдавила из себя Меган.

— Еще немного…

С этими словами Дерек стал покрывать легкими поцелуями девичьи шею, щеки, а потом и губы. Меган стало дурно: то ли от ударившего ей в нос запаха табака, то ли от неведомых доселе ощущений. С каждым поцелуем в душе у нее щемило. «Что это? — спрашивала себя девушка. — Почему я все еще здесь?..»

Внезапно, к глубокому облегчению Меган, Дерек отстранился от нее.

— Моя крошка, я уверен, что напыщенный индюк, за которого ты собираешься выйти замуж, никогда не целовал тебя так.

— Он джентльмен. А вот вас назвать джентльменом никому и в голову не придет.

— Могу только возблагодарить за это Господа, — не моргнув глазом парировал Дерек. — Разве благородный джентльмен смог бы насладиться сладким нектаром твоих губ?

Он нагнулся, и его уста сомкнулись на тугом бутоне ее соска. Девушка задрожала всем телом. От унижения и бессилия она готова была разрыдаться.

— Пожалуйста… — сдавленно прошептала Меган, — кто-нибудь может войти…

Глаза Дерека потемнели от желания, и он с новой силой прижал ее к себе. Жар его тела, его налившаяся мужская плоть вконец испугали Меган.

— Боже! Какой стыд! — воскликнула она.

— Не стыдись, крошка. Это вполне естественно, что при виде привлекательной девушки мужчина теряет голову. Если бы мы находились где-нибудь в другом месте, я бы с наслаждением взял тебя, не испытывая при этом никаких угрызений совести. — Дерек провел пальцами по шелковистым прядям ее волос.

— Вы говорите со мной, как с уличной девкой! — Слезы унижения навернулись ей на глаза.

— Все женщины в душе уличные девки, — разомкнув руки, резонерски заметил Дерек. Затем он поднял лежащий на полу пеньюар. — Ты так хорошо изображаешь невинность, что вполне можно поверить в твою девственность. Надеюсь, мадемуазель, ваш драгоценный Чарльз сумеет толково распорядиться этим сокровищем в первую брачную ночь. — Дерек осторожно накинул пеньюар ей на плечи и затянул пояс. — Ну вот, мой урок хороших манер закончен.

Так что позвольте откланяться. — Паясничая, как безусый юнец, он шаркнул ножкой.

— Надеюсь, наша встреча была последней, — смахнув слезу, произнесла Меган.

— Нет, крошка, я еще вернусь. Как ни крути, а твой батюшка мой должник. — Дерек направился к двери; на пороге библиотеки он обернулся. — Одно предостережение, мадемуазель. Если вам еще когда-нибудь взбредет в голову распускать в моем присутствии руки, то смею уверить, одними поцелуями вам тогда не отделаться…

Последнее, что слышала Меган, прежде чем с рыданиями упасть на пол, был скрип двери, захлопнувшейся за Дереком Чандлером.

Натянув поводья, Томас остановил лошадь и, соскочив на землю, бросил поводья конюху.

— Вытри коня получше, — распорядился он. — Да посмотри, что у него со спиной…

Конюх понимающе кивнул и не медля ни минуты принялся с подчеркнутым рвением растирать вспотевшего жеребца.

Между тем Томас быстрым шагом покинул конюшню и направился к крыльцу большого городского дома. Не обращая внимания на висящий при входе колокольчик, он с грохотом распахнул двери и быстро прошел мимо удивленного дворецкого. Осмотрев комнаты первого этажа и не встретив там ни единой души, он стал подниматься по лестнице на второй этаж.

Здесь лорд Бэнбридж наткнулся на неожиданное препятствие — Матильду, преданную экономку Чарльза Бичема. Судя по решительному виду, с которым эта почтенная женщина преградила ему дорогу, пускать сюда кого бы то ни было она не собиралась.

— Прошу прощения, лорд Бэнбридж, — Матильда кисло улыбнулась, — но лорд Бичем просил его не беспокоить.

Томас нахмурился.

— Я, кажется, ни о чем тебя не спрашивал.

Он попытался пройти мимо Матильды, но экономка не отступала.

— Мистер Бичем просил…

— Ах ты, водяная крыса! — вспылил Томас. — Как ты смеешь препираться со мной!

— Я не препираюсь, лорд Бэнбридж. — Матильда вскинула голову. — Я выполняю поручение моего хозяина!

— Вздуть бы тебя за такую наглость. — Томас кипел от негодования. — Вот погоди, я расскажу хозяину…

— Что за шум? — поинтересовался Чарльз Бичем, неожиданно появившийся на пороге своего кабинета. — А, это вы, Томас! Впрочем, зачем лукавить? Как только мне доложили, что некто без предупреждения вломился в мой дом, я сразу же подумал о вас. Колокольчик висит при входе не для украшения, Томас. В следующий раз лучше воспользоваться им.

— Что вы скажете об этой нахалке? — пропустив мимо ушей замечание Чарльза, воскликнул Томас.

— А что такое?

— Ее поведение просто возмутительно. — Томас никак не мог успокоиться. — Нельзя позволять слугам безнаказанно оскорблять гостя. Вам следует проучить мерзавку.

Чарльз расхохотался.

— Я вряд ли могу наказать Матильду только за то, что она выполняла мои распоряжения. Это мой дом, Томас, и не вам здесь приказывать. — Чарльз жестом отпустил экономку. — Не пройти ли нам в кабинет? У вас, очевидно, что-то срочное, иначе бы вы не примчались сюда в таком волнении.

Войдя в кабинет, Чарльз позвонил в колокольчик.

— Скажи Матильде, чтобы она принесла нам чего-нибудь выпить, — приказал он, как только слуга появился на пороге.

— Слушаюсь, сэр. — Слуга ушел, плотно прикрыв за собою дверь.

Лениво развалясь в кресле, Чарльз испытующе посмотрел на Томаса. Надо сказать, что визит будущего тестя несколько выбил его из колеи. Он украдкой поправил ворот наспех надетой рубашки. Однако этот жест не ускользнул от лорда Бэнбриджа.

— Похоже, я вытащил вас из постели. — Голос Томаса звучал неестественно. — Но не слишком ли поздно для послеполуденного сна?

— Уверяю вас, Томас, я не спал. Должен добавить, что вы пришли в самый… неподходящий момент, — многозначительно ответил Чарльз.

Томас фыркнул.

— Не будьте так суровы, Томас. Может, ваше настроение было бы получше, если бы вы не отказывали себе в удовольствии иногда покувыркаться в постели с девицей. — Его губы растянулись в циничной ухмылке. — Бог свидетель, вам нужно средство от дурного настроения.

— Моя дочь знает о ваших шашнях? — Томас не хотел обсуждать свою личную жизнь, предпочитая перевести разговор на другую тему.

— Наивная крошка. — Чарльз усмехнулся. — Она ни о чем не догадывается. Готов побиться об заклад, что я в состоянии сначала доставить удовольствие ей, а потом еще тайком побывать на двух-трех любовных свиданиях.

— Простите, Чарльз, но у меня нет особого желания вдаваться в интимные подробности вашей будущей семейной жизни, — раздраженно пробурчал Томас.

— Конечно, это грубость с моей стороны. Джентльмен не должен рассказывать о своих возможностях в такого рода вопросах. — Чарльз громко расхохотался. — Уверен, что вы пришли сюда совсем не за этим. Думаю, вас взволновал приезд некоего Дерека Чандлера в нашу чудную столицу.

— Так вы уже в курсе?

— Когда в таком деле, как наше, некто может понести большие потери, он обычно старается внимательно следить за происходящим. — Встав с кресла, Чарльз подошел к столу, взял увесистую папку с бумагами и небрежно бросил ее на колени Томаса.

— Это подробное описание деятельности Дерека с момента его преждевременного возвращения из Америки около трех недель назад.

— Он в Лондоне уже три недели, а вы даже не потрудились сказать мне об этом? — Лицо Томаса побагровело от гнева.

— Нет.

— Почему?

— Потому что ничего хорошего из этого не вышло бы. Ваш вспыльчивый и неуправляемый характер говорит сам за себя. Вы бы сделали массу глупостей, а разбираться пришлось бы мне одному, — не без раздражения ответил Чарльз. — У меня и так много проблем, и мне не нужны новые.

Немного поразмыслив, Томас вынужден был признать, что Чарльз прав.

— Но Дерек хочет заполучить драгоценности, — уже более спокойно продолжал он.

— Разумеется, он этого хочет. — Чарльз вернулся к своему креслу.

— Что же нам делать?

Скрестив руки, хозяин кабинета задумчиво смотрел прямо перед собой.

— Отдайте ему драгоценности. Завещание совершенно законно — вы это знаете, — напомнил он. — Когда Чандлер придет за ними?

— Сегодня вечером.

— Я так и думал. Через три дня его корабль должен отправиться обратно в Америку. У нас очень мало времени, поэтому нужно действовать быстро. — Откинув голову на спинку кресла, Чарльз стал пристально рассматривать маленькое пятнышко на потолке. — Да, мы не можем нарушить завещание, но что нам помешает преступить закон? — Он лукаво прищурился. — Дерек придет к вам в дом сегодня вечером во время празднования помолвки…

— Вы собираетесь отпраздновать помолвку? — В голосе Томаса слышалось удивление.

— Слишком много народу знает об этом. Если я отступлю, широкой огласки не миновать. Да и с какой стати? Особенно если дорогой капитан Чандлер милостиво вернет нам эти драгоценности.

Чарльз встал и направился к двери.

— Повторяю, сегодня вечером Чандлер придет в ваш дом во время помолвки. Как хозяин, вы должны проследить, чтобы вашего гостя приняли с истинно английским гостеприимством. Думаю, никто не удивится, если он хлебнет лишнего. Разумеется, следует быть осторожным, но особенно беспокоиться не стоит — мои люди позаботятся о самых деликатных моментах.

— Больше вам не придется грудью защищать своего хозяина, Мэтти, — успокоил Чарльз экономку после ухода Томаса.

Допив бокал с бренди, он поставил его на стол в передней и, насвистывая, стал подниматься по покрытой ковром лестнице. Задержавшись перед дверью спальни, он торопливо поправил свою и без того безупречную прическу. Внезапно дверь распахнулась, и миловидная женщина лет двадцати пяти поманила его пальчиком.

— Все в порядке, дорогой?

Притянув женщину к себе, Чарльз уткнулся лицом в ее длинные волосы цвета воронова крыла.

— Я успокоил этого старого дурака, — он засмеялся, — и теперь хочу только тебя!

Войдя в библиотеку, Милли увидела, что ее госпожа сидит на полу. Глаза девушки покраснели от слез.

— Господи всемогущий! — Служанка всплеснула руками. — Что этот подлец сделал с вами? — Она опустилась на колени рядом с Меган.

Встрепенувшись, девушка подняла голову, дрожащими пальцами вытерла слезы и медленно встала.

— Ннничего… — слабо выговорила она.

— Это не правда, Мисси. Взгляните па себя. Еще никогда в жизни я не видела вас такой. Скажите мне, что сделал этот распутник, и вам станет легче, — настаивала Милли.

Меган невидящим взглядом уставилась на свою старую служанку, а потом вдруг нахмурилась и гневно прокричала:

— Я же уже сказала, ничего не сделал! И вообще мне надоели твои расспросы. Я хочу подняться к себе в спальню. Принеси мне холодный компресс для глаз.

Если ты еще не успела забыть, сегодня вечером моя помолвка.

Не произнеся больше ни слова, она проскользнула мимо ошеломленной Милли и быстро поднялась в спальню.

Захлопнув тяжелую дубовую дверь, Меган с рыданиями бросилась в постель. Но довольно скоро она затихла, потом, прижав к груди рубашку, бешено заметалась по комнате.

— Как он посмел! — От охватившего ее возмущения девушка не заметила, как заговорила сама с собой. — Кто дал ему право обращаться со мной, как с последней девкой!

Подойдя к зеркалу, Меган с раздражением схватила щетку для волос и яростно начала приводить в порядок прическу.

— Я расскажу Чарльзу о похотливых приставаниях этого нахала! — Она была вне себя от ярости. — Чарльз вызовет его на дуэль!

Вдруг девушку словно что-то кольнуло, и она внимательно посмотрела на себя в зеркало. Ее рот пылал: казалось, он все еще хранил на себе вкус губ Дерека, его властные и полные страсти поцелуи. Закрыв глаза, Меган вспомнила его жестокие и обжигающие ласки.

— Нет, — решила она, — я не скажу Чарльзу о случившемся. На дуэлях ведь убивают.

Меган искренне верила, что ее обидчик достоин самого худшего наказания, но она не могла допустить, чтобы жизнь Чарльза подвергалась риску.

— В конце концов, — девушка, по-прежнему глядя в зеркало, гордо вскинула голову, — я способна постоять за себя сама. Меня можно было силой заставить вытерпеть оскорбительные притязания этого развратника, но, клянусь Богом, Дерек Чандлер больше никогда не дотронется до меня.

Глава 3

Выйдя из дома Бэнбриджей, Дерек Чандлер приказал кучеру ехать обратно в трактир, где он снимал комнату. Очутившись в трактире, молодой человек заказал себе большую кружку эля. Утренние события в некоторой степени огорчили его. И дело тут было в Меган. Дерека раздосадовала собственная горячность. Он совсем не хотел так грубо принуждать ее к близости, по крайней мере пока. О, у него еще будет время разобраться с ней и для этого незачем насиловать девушку едва ли не в присутствии слуг. К тому же подобная поспешность может нарушить его планы, а этого ни в коем случае допускать нельзя, ведь «Леди Элизабет» отплывает через три дня — довольно короткий срок, чтобы повергнуть в прах благополучие семейства Бэнбриджей.

К Меган Дерек испытывал сложное чувство, ведь по-настоящему он хотел отомстить только Томасу Бэнбриджу. Чандлер ненавидел его, ненавидел с такой силой, что не было и дня за эти долгие пятнадцать лет, когда он не думал о мести; он прекрасно понимал, что не успокоится до тех пор, пока Томас сполна не заплатит за унижение, выпавшее на долю Элизабет. Если для этого потребуется, чтобы пострадала девушка, значит, так тому и быть. В конце концов, в ее жилах течет кровь Бэнбриджей.

Единственным светлым образом для Дерека был образ матери. Элизабет была прелестной женщиной — жизнерадостной, любящей и способной дарить любовь. Томас разлучил сына с матерью, когда тот был еще пятнадцатилетним подростком, он превратил жизнь мальчика в сущий ад. Ах, если бы лорд Бэнбридж остановился на этом! Но нет, ему было мало одной загубленной жизни, он решил погубить и Элизабет.

Нет, Томас не убил Элизабет в буквальном смысле, но именно он был повинен в ее смерти. Он запретил ей заниматься тем, что она любила, запретил покидать пределы имения и приглашать гостей. Он запер ее ото всех и тем самым приговорил к медленной смерти…

Дерек закрыл глаза. Если бы не печальная участь матери, он давно бы простил Томаса. В той или иной степени он был ему обязан тем, что научился противостоять жестокости, научился бороться в этом бесчеловечном мире.

Брошенный на произвол судьбы, Дерек не придумал ничего лучше, как поступить юнгой на корабль.

Море, надо сказать, жестокое испытание для новичка.

Неудивительно, что новый юнга стал мишенью для насмешек команды. Как-то раз один из матросов высыпал содержимое горящей трубки на его штаны, и тут Дерека прорвало, он больше не мог мириться с подобного рода шутками. Последовала драка, в которой юнга, к изумлению всех присутствующих, стал победителем. Более того, после этого боя его обидчику пришлось провести остаток плавания в койке.

Узнав об этом, капитан вызвал паренька к себе в каюту.

— Ты вывел из строя одного из моих лучших людей, — сказал он. — Надеюсь, у тебя хватит сил заменить его в работе.

Дерек не верил своим ушам.

— Знаю, ты еще молод, — продолжал капитан, — но тот, кому удалось задать жару Большому Джейку, умеет постоять за себя. Я хочу дать тебе шанс. Что скажешь, парень?

Дерек принял предложение и за довольно короткий срок превратился в настоящего моряка. Корабль был для него домом, а семью ему заменила команда.

Стоит ли удивляться, что уже к двадцати пяти годам он стал капитаном собственного корабля?..

Молодой человек был честолюбив, а посему организовал вскоре собственную фирму по морским перевозкам. Дела шли успешно, доходы росли, и через некоторое время Дерек смог купить несколько портовых складов, чтобы не тратить денег на посредников.

Потом интересы молодого человека обратились к земле: первым его приобретением на суше была хлопковая плантация, следующими стали рисовые поля.

Таким образом Дерек Чандлер, двадцати девяти лет от роду, добился немалых успехов, а его компания, занимающаяся производством и перевозкой сельхозпродуктов, процветала день ото дня.

Да, он мог простить Томасу свои собственные страдания, но страдания матери никогда. Этот человек должен понести наказание за все то зло, которое он причинил Элизабет.

Меган в третий раз нервно поправила лиф своего платья.

— О Милли, платье опять сборит! — Она нетерпеливо топнула ногой.

— Не понимаю, что теперь вам не нравится. — Милли недоуменно пожала плечами.

— Ты что, ослепла? Этот вырез слишком велик. Почти вся грудь наружу. — Меган попыталась подтянуть лиф повыше. — Ничего не выходит, опять складки.

Милли приглушенно хихикнула.

— Вы просто нервничаете, Мисси. Платье великолепно. Вы посмотрите на себя. — Она подвела Меган к зеркалу.

Девушка с восхищением смотрела на свое платье.

Что и говорить, никогда в жизни она не надевала более красивого наряда. Сшитое из золотистого шелка, платье искрилось при свечах. Широкие волны рукавов спадали к локтям, где переходили в расшитые бисером обшлага, туго стягивающие ее тонкие запястья. От высокой талии материя мелкими складками ниспадала до полу. Спереди был глубокий квадратный вырез, приоткрывающий тугие округлости ее груди.

— Ох, Милли, даже не знаю, что и сказать. — Меган глубоко вздохнула. — Представляешь, что будет, если хоть один крючочек расстегнется. Я сгорю от стыда.

— Если вы, не дай Бог, и выпрыгнете из платья, то лорду Бичему придется поспешить со свадьбой. — Служанка весело рассмеялась.

— Прекрати свои дурацкие шутки, Милли, и принеси мне ожерелье. — Голос Меган прозвучал более резко, чем она хотела.

Это все нервы. Они и так уже на пределе от утренних событий, а тут еще предстоящая помолвка.

Меган решила дополнить свой наряд бриллиантовым ожерельем в форме сердца. Это было единственное украшение, принадлежавшее только ей и никому более Его подарила Элизабет. Меган бережно хранила ожерелье не только потому, что знала цену драгоценностям, но и потому, что это был подарок ее мачехи.

Повозившись с застежкой минуту-другую, Меган наконец надела ожерелье и обернулась к Милли.

— Вы просто красавица, Мисси, — сказала она, и слезы гордости и умиления навернулись ей на глаза. — Скоро приедут гости. Вам лучше поспешить к отцу.

Нежно обняв старую служанку, Меган подобрала юбки и выскользнула из комнаты. Спустившись вниз по лестнице, она остановилась у дверей библиотеки.

Ей показалось, что отец с кем-то разговаривает и, судя по тону, это был один из его закадычных друзей, пришедший пораньше обсудить важные политические новости и пропустить стаканчик-другой бренди.

Какая скука! Пожав плечами, девушка направилась в большую танцевальную залу.

Запах свежеотполированной мебели, смешанный с ароматом только что срезанных цветов, встретил Меган, едва она переступила порог. Зала была приведена в безукоризненный порядок; официанты еще получали последние наставления дворецкого, а музыканты уже начали настраивать свои инструменты.

Меган направилась к уставленному разнообразными закусками буфету. После того как гости слегка перекусят, на стол подадут блюда с ветчиной и говядиной, различные овощные закуски, тарелки с кусочками горячего хлеба, а в конце пиршества — разнообразные пирожные, бисквиты, печенье и фрукты.

Огромная хрустальная чаша, стоявшая посреди стола, была до краев наполнена ледяным пуншем. Меган налила в хрустальный бокал холодную пузырящуюся жидкость и задумчиво отхлебнула из него, мысленно представляя себе сегодняшний вечер.

— Что я вижу? — Этот насмешливый голос Меган теперь узнала бы из тысячи. — Неужели мадемуазель начала прикладываться к рюмке? Ах нет, она просто пытается скрасить тягостные минуты ожидания встречи со своим любимым.

Меган захотелось расцарапать это смеющееся лицо.

— Не составить ли вам компанию?

Ледяным взглядов девушка следила за тем, как Дерек Чандлер наливает себе шампанского.

— Если вы пришли за наследством, мистер Чандлер, то мой отец сейчас в библиотеке. Составьте лучше компанию ему, будьте так любезны, — проговорила она. — Тем более что разговаривать с вами не самое приятное для меня занятие.

— В данный момент ваш отец разговаривает с моим поверенным. Они как раз собираются подписать кое-какие бумаги, и мое присутствие там необязательно.

Кроме того, ваш жених бросал такие убийственные взгляды в мою сторону, что мне захотелось поискать более приятного общества. А где его можно найти, как не около принцессы этого дома? — Он хотел было поцеловать девушке руку, но она решительно ее отдернула.

— Вы видели Чарльза? — в волнении спросила Меган.

— Я подозревал, что именно это сообщение вас заинтересует. — Он стоял перед ней, поигрывая изящным бокалом. — Да, ваш светловолосый дружок считает себя вправе вмешиваться в дела, которые не имеют к нему никакого отношения.

— Ошибаетесь, Чандлер, еще как имеют. — В разговор молодых людей вмешался незаметно подошедший к ним Чарльз.

Стремительно обернувшись, Меган увидела своего жениха, стоящего посреди комнаты. Взгляд Чарльза, устремленный на непрошеного гостя, мило беседующего с его невестой, был полон гнева. Девушка быстро подошла к нему, и он небрежно обнял ее за талию.

— Чем же вы можете подтвердить это безответственное заявление, сэр? — Не меняя позы, Дерек медленно и с удовольствием потягивал шампанское.

— Эти драгоценности были обещаны мне лордом Бэнбриджем в качестве приданого его дочери. — Чарльз с видом собственника еще крепче прижал Меган к себе.

— События приняли весьма неблагоприятный для вас оборот. Как я понимаю, на мое возвращение ни Томас, ни вы не рассчитывали. — Дерек насмешливо улыбнулся. — Но в любом случае драгоценности никогда не принадлежали Бэнбриджам, и ваш будущий тесть не имел права их никому обещать. Насколько я помню, приданым моей матери была значительная сумма денег, а не бриллианты. — Осушив бокал, Дерек подошел к буфету и снова наполнил его. — Но зачем нам говорить о каких-то драгоценностях, когда скоро у вас появится гораздо более прелестное украшение? — Он взглянул на Чарльза со скрытым презрением.

Меган почувствовала, как мускулы на руке, обнимавшей ее талию, напряглись, и на мгновение ей стало страшно: еще немного, и драки не избежать. Но тут же она ощутила, как напряжение Чарльза ослабло.

— Вы совершенно правы, Чандлер, — рассмеявшись, он нежно поцеловал Меган в лоб, продемонстрировав свои права на нее. — Но хочу предупредить вас — я могу упустить одно сокровище, но никак не два.

Вместе с Меган лорд Бичем направился к двери.

— Извините нас — пора встречать гостей. Разумеется, вы можете остаться, чтобы поздравить нас и пожелать всего наилучшего, хотя, учитывая ваше воспитание, вы вряд ли на это способны. — Чарльз криво усмехнулся.

Щелкнув каблуками, Чандлер отвесил насмешливый поклон.

Первым желанием Чарльза, как только они вышли из комнаты, было спросить Меган, о чем они с Чандлером так оживленно беседовали, когда он вошел в комнату. Молодой человек искоса взглянул на невесту. В холле уже появились первые гости, и начинать этот разговор сейчас было неудобно. Но позже, позже он обязательно обо всем расспросит ее.

— Чандлер, а нельзя ли все это отложить на завтра? — устало осведомился Томас. Мужчины находились в библиотеке.

— Боюсь, что нет. После того как я покину сегодня этот дом, моим главным желанием будет никогда не возвращаться сюда, — холодно ответил Дерек. — Это, естественно, никоим образом не связано с вашим гостеприимством. Все дело в личных симпатиях — мне нравятся люди иного круга.

Дэвид Синклер, адвокат, пришедший вместе с Дереком, чтобы проследить за процедурой возвращения наследства, пытался как мог поддержать благожелательную атмосферу. Он уже дважды вмешивался в беседу, стараясь не допустить разговора на повышенных тонах. Вынув носовой платок из жилетного кармана, он вытер пот со лба.

— Дерек, если вы настаиваете, я вернусь за ожерельем завтра. Все остальные драгоценности на месте.

Давайте отпустим лорда Бэнбриджа к гостям.

Дерек бросил недовольный взгляд на своего поверенного, потом небрежным жестом достал из кармана сигару. Глубоко затянувшись и выдохнув дым, он повернулся спиной к своим собеседникам.

К этому времени вечер уже был в разгаре. Дела Томаса и так были не в блестящем состоянии, а теперь еще предстояло расстаться с вожделенными драгоценностями. Он же пытался изобразить сердечность и терпимость. Само собою, это настораживало Дерека.

Томас явно замышлял недоброе, и если у него было что-то на уме, то Чарльз, вполне вероятно, тоже имел к этому отношение. Дерек мысленно велел себе сегодня быть начеку.

Оглянувшись, он осторожно вытащил из кармана обтянутую бархатом шкатулку с драгоценностями, удивлявшими своей красотой и изысканностью. Семейство Чандлеров всегда гордилось своей коллекцией. Дерек сам лично сравнил каждую драгоценность с ее детальным описанием, указанным в подробном перечне предметов его наследства. Он дотошно проверил соответствие оригиналов описанию, не пропуская ни одной детали, и именно во время осмотра заметил, что в коллекции не хватает одного ожерелья.

Это было колье из бриллиантов в золотой оправе в форме сердца. Дерек спокойно спросил, почему его нет в шкатулке, и без особой радости услышал, что в этот самый момент оно находится на лилейной шее дочки Бэнбриджа. Он прекрасно понимал, что колье рано или поздно вернется к нему, но мысль о том, что эта сопливая девчонка не считается с его законными правами на наследство, приводила его в бешенство.

— Я не намерен ждать до завтра. — Чандлер резко захлопнул крышку шкатулки. Положив ключ в карман, он повернулся к хозяину:

— Мне еще нужно поздравить вашу дочь. Я должен найти ее и принести свои соболезнования, — не без сарказма добавил он.

— И вы, конечно, скажете ей об ожерелье, — сухо предположил Томас.

— Вполне вероятно.

— И вам не жалко портить девушке праздник? — попытался остановить его Томас.

Дерек не мигая смотрел на лорда Бэнбриджа.

— Возможно, обстоятельства моего рождения оставили на мне несмываемое клеймо незаконнорожденности, — с нескрываемой злобой произнес Дерек, — но они не помешали мне научиться вести себя по-джентльменски. Я знаю, как обращаться с людьми, которые выше меня по положению.

Чандлер встал и направился к двери. Открыв ее, он обернулся к Томасу:

— Считаю своим долгом предупредить вас, что когда решу доставить вам неприятности, то не буду заранее предупреждать об этом. Я сделаю все очень быстро, но страдать вы будете долго.

Покидая библиотеку, Дерек бросил последний взгляд на шкатулку с драгоценностями и не удержался от едкого замечания:

— Присмотри за ними, Дэвид. Я не верю этому негодяю.

Крепко обняв Меган за талию, Чарльз уверенно вел ее в туре вальса, ее любимого танца. Он заказал музыкантам вальс, чтобы увести Меган от многочисленных друзей, собравшихся в бальной зале. Девушка изо всех сил пыталась сосредоточиться на сложных па, но ее мысли постоянно возвращались к Дереку.

Дерек. Ее безумно раздражал этот самоуверенный болван. Он был похож на дикого жеребца и имел соответствующие манеры. При воспоминании об их первой встрече Меган поежилась. Это сумасшествие.

Почему из всех мужчин именно он так волнует ее?

Почему даже простое упоминание его имени заставляет Меган пылать от смущения?

Это все из-за помолвки. У любой девушки в такой день нервы были бы не в порядке.

— Почему нахмурилась моя козочка? — прошептал Чарльз, нагнувшись к Меган.

Вспомнив о том, что рядом Чарльз, девушка воспрянула духом — ее жених был на редкость хорош собой, и она гордилась им как никем на свете.

— Извини меня, Чарльз. Я вовсе не хотела быть мрачной. , — Тогда, любимая, тебе придется улыбнуться, иначе наши гости могут подумать, что ты не довольна помолвкой, ну, и, соответственно, их присутствием.

Леди Трепинджер уже смотрит на нас. Без сомнения, она не пожалеет ни времени, ни слов, чтобы рассказать своим друзьям о том, что невеста выглядела очень грустной рядом со своим женихом.

— Чарльз, неужели ты так думаешь? Я просто отвлеклась и совсем не хотела быть невнимательной к тебе и гостям. — Она постаралась придать своему хорошенькому личику самое беззаботное выражение.

— Не надо так близко к сердцу принимать мои слова. — Он успокаивающе пожал ей руку. — Я просто пошутил. Похоже, нервы у тебя на пределе. — Чарльз на мгновение помрачнел, но взял себя в руки. — Может быть, ты хочешь бокал шампанского?

— Да, было бы неплохо, — согласилась Меган.

Несмотря на то что была только середина мая, вечер оказался на редкость теплым, и Меган, раскрыв двери в сад, вдруг захотела побыть одна: ей безумно надоело изображать счастливую невесту, в то время как на душе скребли кошки.

Высоко в небе стояла луна; посеребренные лунным светом дорожки терялись в причудливой тени кустарника; воздух был свеж и приятен. Внезапно до слуха Меган донеслись приглушенные вздохи и смех. Похоже, не только ей пришло в голову покинуть душную бальную залу. Услышав звук легкого шлепка по обнаженному телу, девушка понимающе улыбнулась.

— Вы не смеете этого делать! — раздался протестующий женский шепот.

Внезапно ей захотелось, чтобы Чарльз был рядом.

Проведя руками по телу, Меган с нетерпением оглянулась на двери дома. Быть может, Чарльз последует ее примеру и выйдет в сад?..

Но Чарльза не было. Тяжело вздохнув, Меган опустила голову. В этот момент со стороны дома послышался какой-то шорох. Она обернулась и тут же испуганно вскрикнула — перед ней стоял Дерек. В полумраке аллеи, скрывавшем чрезмерную суровость его лица, он был на удивление хорош. Его глаза, похожие на два больших черных оникса, казалось, прожигали черноту ночи своим сиянием.

Меган хотела было убежать, но Дерек крепко схватил ее за локоть.

— Я… я думала, что это Чарльз. — Меган сказала это как можно более безразлично. Но она была взволнованна и зла на себя за это волнение.