Сокровища дракона

На экране монитора появилась табличка с просьбой подтвердить право доступа. Рикард ввел личный код специалиста по местной истории, и табличка исчезла.

Появившиеся на экране списки подтвердили то, что Рикарду было уже известно: среди лиц, покинувших Колтри вплоть до сегодняшнего дня, имя отца не значилось. Закрыв этот файл, он вызвал следующий. Ответ пришел без промедления. Из него следовало, что с момента прибытия отца ни сам он, ни кто-нибудь другой, кто мог бы быть идентифицирован как Арин Брет, с просьбой о предоставлении разрешения на постоянное проживание на Колтри не обращался. И соответственно, такого разрешения не получал. Вероятность такого варианта была невелика, но проверить следовало все возможности. Быстро просмотрев следующий файл, Рикард убедился, что отца не было и среди людей, арестованных местной полицией.

Оставалось последнее, и Рикард вызвал список людей, умерших на станции за истекший период. Имя отца отсутствовало и там. Закрыв этот файл, Рикард некоторое время сидел, разглядывая дорожку приглашения на экране монитора.

Анализ официальных записей, регистрировавших двухлетние перелеты отца между планетами Федерации, не дал практически ничего, что помогло бы понять, чем тот руководствовался в своих странных перемещениях. Цель путешествия, будь она достигнута, принесла бы отцу богатство. В этом Рикард не сомневался. И если это было действительно так, Рикард хотел получить свою долю. Он имел на это право вне зависимости от того, был отец сейчас жив или же мертв.

Одно Рикард знал наверняка: на каких бы планетах отец ни останавливался, какие бы учреждения он ни посещал, в их число всегда входили службы, заведовавшие делами горнодобывающей промышленности и разработкой минеральных ресурсов. Рикард знал, что аналогичный запрос был сделан отцом и на Колтри. Однако местное Управление по делам горнодобывающей промышленности было расположено на поверхности планеты.

Арин Брет не мог улететь с Колтри, не спустившись на поверхность, чтобы лично ознакомиться с интересовавшей его информацией. Если бы Рикард мог за ним последовать, у него не было бы необходимости делать то, что он делал сейчас.

Он запросил у компьютера отчеты о челночных полетах на планету – они могли содержать нужную информацию. Опять появилась табличка с просьбой подтвердить право доступа. Как и в прошлый раз, после того как Рикард ввел личный код историка, доступ был немедленно предоставлен.

На первый взгляд, эти списки выглядели так же, как и предыдущие, однако после более внимательного изучения он увидел, что на самом деле структура их была совершенно иной. Пассажиров челночных рейсов можно было разделить на две группы. Первую составляли государственные чиновники, летевшие на планету по делам службы, а также люди, чьи имена были зашифрованы, очевидно из соображений безопасности. И те и другие значились в списках пассажиров обратных рейсов. Но таких было меньшинство.

Большая часть пассажиров челночных рейсов явно не принадлежала к числу постоянных обитателей станции. По всей видимости, они прилетали из других звездных систем и, спустившись на планету, на станцию не возвращались – в списках пассажиров обратных рейсов их имена отсутствовали. Однако, как убедился Рикард, вновь затребовав соответствующие файлы, имен их не было и в списках тех, кто прибыл из других миров.

Таким образом, на поверхность планеты улетало гораздо больше людей, чем возвращалось с нее. При этом если не принимать во внимание чиновников и людей с зашифрованными именами, назад прилетали не те, кто до этого отправлялся вниз.

Выявленные несоответствия, будучи интересными сами по себе, нисколько не помогли Рикарду в поисках ответа на главный вопрос, который стоял сейчас перед ним. Ни в одном из документов не было ничего, что указывало бы на то, кто из пассажиров имел «соответствующие разрешения» и что те из себя представляли.

Через несколько часов после того, как отец Рикарда выписался из гостиницы, где он останавливался, на поверхность улетело шесть человек. Ни один из них не был зарегистрирован в качестве Арина Брета. Можно было предположить, что он полетел под чужим именем, но это был бы первый случай такого рода, с тех пор как отец покинул Пелгрейн.

Исключительно для того, чтобы посмотреть, что из этого может получиться, Рикард скопировал все данные об этих шестерых в специальный файл, включив в него все коды, аббревиатуры и прочие служебные отметки. Затем он вышел из файлов, содержавших отчеты о полетах на планету, и предпринял глобальный компьютерный поиск среди всех файлов, которые он просматривал до этого. Так он надеялся выявить какие-нибудь характерные закономерности. Эти шестеро должны были иметь загадочные разрешения, и если бы Рикарду удалось узнать какие, он смог бы сфабриковать фальшивое разрешение и для себя. С ведома и одобрения Сольвея или же без оных.

Прежде чем поиск привел к каким-либо результатам, на экране одновременно вспыхнули несколько сообщений. Поиск не мог быть продолжен без входа в какие-то другие, ограниченные для доступа файлы.

Рикард откинулся на спинку кресла и некоторое время обдумывал создавшееся положение. Все его предыдущие действия были совершенно законными. Но на этом его полномочия специалиста по истории заканчивались. С другой стороны, сейчас он был слишком близок к цели, чтобы так просто отступить.

В университете специальностью Рикарда были методы научных исследований. Его особый интерес вызывали методики доступа к древним или к некорректным файлам. А также к файлам, защищенным от несанкционированного доступа. Познания Рикарда в этой области выходили далеко за пределы учебной программы. Некоторые из методов он придумал и отработал самостоятельно. Теперь, похоже, пришло время применить его запас хитроумных уловок для достижения вполне практических целей. Если он будет осторожен и если ему не изменила былая сноровка, никто никогда не узнает, что Рикард взломал систему безопасности компьютерной сети станции.

Он попытался открыть один из защищенных файлов, где, как он надеялся, могли содержаться дополнительные сведения об интересовавшей его шестерке пассажиров челнока. Как и следовало ожидать, немедленно появился запрос с просьбой подтвердить право доступа. Скорее из любопытства Рикард опять ввел личный код историка. Это не сработало. Пришлось воспользоваться одной из нетрадиционных методик. То, что делал Рикард, можно было сравнить с попыткой незаметно забраться в здание через черный вход. При этом к самой двери черного хода также следовало очень осторожно пробираться по тропинкам малозаметным и извилистым, потому что на них была выставлена охрана. Несколько тщательно продуманных обманных запросов, каждый из которых, взятый в отдельности, не нес в себе никакого криминала,– и, к удовольствию Рикарда, на экране появились защищенные от доступа файлы.

Содержание первого из них более или менее соответствовало тому, что он ожидал увидеть. В файлах фигурировали имена шестерых интересовавших его людей, остальное же было совершенно непонятным. Появившиеся документы изобиловали многочисленными перекрестными ссылками, однако относились ли эти ссылки к людям, к местам, к продукции или же к каким-либо событиям, сказать было невозможно. Из того, что все же было можно понять, ничто не свидетельствовало о том, что один из шестерых был его отцом.

Рикард затребовал аналогичный файл, датированный следующим днем. На этот раз предостерегающий запрос не появлялся. Возникший на экране файл был столь же маловразумительным, как и предыдущий, и точно так же не содержал ничего интересного. С тем же результатом Рикард проверил следующие три дня. Подчиняясь внезапной догадке, он проверил предыдущий день. Опять ничего.

Рикард вошел в директорию, содержавшую другую группу защищенных файлов, и открыл тот, в котором были сведения о людях, прибывших на станцию с поверхности. Все выглядело столь же непонятным, загадочным и обескураживающим, как и раньше. Никаких проблесков.

Следующая группа файлов содержала перечни товаров, отправляемых со станции на поверхность. В одном из них был список наземных транспортных средств с малопонятными служебными примечаниями. По всей видимости, речь шла о средствах передвижения, бывших ранее в употреблении. Однако разница в стоимости выходила за всякие рамки даже для правительственного контракта. Кроме того, знакомый с подобной документацией Рикард отметил, что форма финансовой отчетности отличалась от принятой в таких случаях.

Один или два раза упоминалось что-то, называемое «балктеплайн». Форма, в которой были составлены документы, была совершенно неудобоваримой. Вместо названий транспортных средств фигурировали коды. Не были указаны конкретные места назначения отправляемых товаров. Их цены и стоимость также были закодированы. Все это наводило на мысль о существовании какого-то рода контрабанды, возможно – наркотиков, предметов, имеющих спрос на черном рынке, или же продукции, запрещенной местными законами.

Рикарда это мало трогало, но, если проблема «соответствующих разрешений» Сольвея была связана с контрабандой, становилось понятным его нежелание пропустить Рикарда на поверхность, где он мог узнать намного больше. Эта мысль показалась Рикарду забавной. У Сольвея не было оснований его опасаться. Угроза, если она и существовала, могла исходить только от Леонида Польского. Это ли было причиной появления Польского на станции? Впрочем, Рикарда все это мало заботило.

Он проглядел еще несколько файлов, но не извлек из них ничего, заслуживающего внимания. Все те же списки товаров, пассажиров и в некоторых случаях намеки на то, что иногда транспортное сообщение с поверхностью планеты производилось, минуя орбитальную станцию. Записи были неясными, частично закодированными, то и дело встречались таинственные перекрестные ссылки, к существованию которых он постепенно привык. Многое оставалось не просмотренным, однако ночь заканчивалась, и пора было уходить. Сюда следовало вернуться в другой раз.

Рикард был не настолько погружен в работу, чтобы не услышать, как открылась внешняя дверь помещения архива. Руки его замерли над клавиатурой компьютера.

Последовала пауза, затем он услышал, как дверь осторожно затворилась. Вошедший явно не хотел быть услышанным.

Рикард очистил экран и вызвал заранее заготовленные файлы прикрытия – те, где речь шла о производимой на Колтри продукции. Он услышал, как мягкие шаги проследовали к двери, ведущей в общий зал, и открыл файл с номенклатурой добываемых на планете руд. Дверь отворилась, но Рикард не отводил взгляд от экрана, он, казалось, был полностью поглощен изучением документа, хотя смысл читаемых строк проносился сквозь сознание, не оставляя там ни малейшего следа.

Боковым зрением он увидел, как в проеме двери показалась какая-то женщина и, остановившись, стала за ним наблюдать. Рикард снял руки с клавиатуры и, откинувшись назад, продолжил чтение. Лишь когда женщина начала двигаться по направлению к нему, Рикард повернул голову и вполне правдоподобно разыграл легкое удивление.

На вид ей было лет сорок. Светлая рубашка и темные брюки подчеркивали женственность фигуры, она была весьма привлекательна, но жесткое, решительное выражение ее лица и явно ощутимая внутренняя собранность заставили Рикарда вспомнить Леонида Польского. Впрочем, тот, пожалуй, казался куда дружелюбней.

Рикард следил за приближением женщины, не прикасаясь к клавиатуре: пусть убедится, что предметом его интереса является совершенно невинный файл.

– Вас зовут Рикард Брет? – Скорее утверждение, нежели вопрос. Ее густой, сочный голос был лишен всяких эмоций, лицо было подчеркнуто спокойным, глаза также не выражали никаких чувств.

– Да, это я,– с трудом подавив очень натуральный зевок, ответил Рикард.

– Решили поработать в этот поздний час?

– Я никак не мог уснуть и подумал, что лучше уж я узнаю что-нибудь новое о шахтах Колтри.

– Понимаю. Кто-то просматривал запрещенные для доступа файлы. Это конечно же были не вы. Не так ли?

С выражением оскорбленной невинности на лице Рикард отодвинул в сторону стул:

– Убедитесь сами.

Не потрудившись взглянуть на экран, женщина медленно произнесла:

– Вы переключили файлы, как только я открыла внешнюю дверь архива. Очень предусмотрительно с вашей стороны.

– Я не понимаю, что вы хотите этим сказать.

– Вы все прекрасно понимаете. Но это не имеет значения. Директор Сольвей желает вас видеть. Прямо сейчас.

С трудом сохраняя самообладание, Рикард спросил:

– Что, если я откажусь?

Рука женщины на мгновение исчезла за спиной и тут же появилась вновь. Рикард увидел направленное на него веретено полицейского джолтера[1].

– В таком случае я буду вынуждена вас к нему доставить.

Несколько мгновений Рикард молча смотрел на нее. Затем произнес:

– Пожалуй, я лучше пойду сам.

4

Коридоры станции были пустынны. Чуть приотстав, женщина шла с левой от Рикарда стороны, не давая ему никаких шансов сбежать или броситься на нее.

Она ничего не говорила, а Рикард не пытался задавать никаких вопросов. Несмотря на штатскую одежду, женщина явно находилась на службе в местной полиции, и Рикард был уверен, что она может быть очень опасной.

Когда они подошли к кабинету директора станции, женщина, никак не докладывая об их прибытии, прикоснулась ладонью к кнопке замка. Дверь открылась, и Рикард увидел двоих мужчин в форме офицеров полиции, которые стояли по обеим сторонам письменного стола. На бедре у каждого висела красноречиво расстегнутая кобура, откуда выглядывали рукоятки джолтеров. Дверь закрылась; женщина, слегка подтолкнув Рикарда по направлению к столу, спрятала свой джолтер и отошла назад. Теперь Рикард не мог ее видеть.

Вскоре отворилась дверь помещения для личного пользования, и вошел Антон Сольвей. Молча взглянув на Рикарда, он занял место за столом. Лицо его было мрачным.

Не предлагая Рикарду сесть, Сольвей спросил:

– Вы считаете себя очень умным, не так ли?

На лице Рикарда появилось безмятежно-удивленное выражение, но он ничего не ответил.

– Вы просто обязаны быть очень умным,– продолжал Сольвей,– чтобы суметь получить доступ к защищенным файлам.

– Я работал с файлами, содержащими сведения об истории Колтри и о ее промышленном производстве,– ответил Рикард.

– Да – в тот момент, когда миссис Закроян вошла в архив, но не раньше. Когда кто-нибудь открывает защищенные от несанкционированного доступа файлы, пусть даже я, раздается сигнал тревоги и включается система, регистрирующая, где, когда и какие именно файлы были затребованы. Так что мы чертовски хорошо знаем, чем вы там занимались.

Возражать было бессмысленно, и Рикард промолчал. Но шрам на его ладони начал зудеть.

– Что вы, собственно говоря, надеялись там отыскать? – спросил Сольвей.

– Доказательства того, что одиннадцать лет назад мой отец действительно улетел на поверхность.

– В этих файлах? Могли бы придумать что-нибудь поправдоподобнее!

– Если вы зафиксировали последовательность моих действий, можете убедиться в этом сами. Если мой отец воспользовался одним из челночных рейсов, его имя в списках пассажиров по каким-то причинам было изменено. Я просто пытался его идентифицировать.

– Хотя и сознавали, что открываете защищенные от несанкционированного доступа файлы.

– Я – историк. И имею право изучать все, что мне интересно.

– Права влезать в правительственные файлы с конфиденциальной информацией у вас нет.– Сольвей явно прилагал усилия, чтобы голос его звучал спокойно.– Я хочу знать, почему вы преднамеренно взломали нашу систему защиты от несанкционированного доступа.

– Я думал, что смогу узнать, как можно получить разрешение на полет на поверхность.

– Вы пытаетесь уклониться от ответа на вопрос. Впрочем, этого и следовало ожидать от того, кто использует хитрые трюки, чтобы вломиться в защищенные файлы.

Рикард почувствовал, что молчание опять будет лучшим ответом.

Сольвей нажал кнопку на столе, и один из экранов его компьютера засветился. Какое-то время Сольвей на него смотрел.

– Видите ли,– сказал Рикард, надеясь отвлечь его внимание,– меня нисколько не интересует содержание всех этих файлов. Я просто хочу попасть на поверхность и отыскать своего отца. Все было бы проще, если бы вы попросили кого-нибудь из служащих архива помочь мне. Они могли бы проследить, чтобы я не узнал что-нибудь такое, чего мне знать не следует.

– Проще для вас, надо полагать,– ответил Сольвей, не поднимая глаз от экрана.

– Для вас – тоже. Ибо если вы этого не сделаете, я буду вынужден улететь на Хиггинс или Килспланет и получить предписание суда, которое даст мне все необходимые полномочия для поисков отца. Я имею право найти его, что бы вы ни придумывали о каких-то там разрешениях.

Глядя на него в упор, Сольвей резко спросил:

– И вы это сделаете?!

– Черт меня подери, если нет! Мой отец где-то здесь, и я намерен отыскать его, жив он или мертв!

Сольвей бросил быстрый взгляд за спину Рикарда, где стояла Закроян.

– Я не думаю, что стоит заходить так далеко.

– Это зависит от вас,– ответил Рикард.– Если вы мне не поможете, я завтра улечу на Хиггинс на первом же корабле.

– Нет. Я не думаю, что вы это сделаете. Вы не улетите ни на Хиггинс, ни куда бы то ни было еще.

– Как вы собираетесь мне помешать?

– Очень просто. Я собираюсь предъявить вам обвинения в шпионаже, незаконном доступе к защищенным файлам, превышении полномочий историка и во всем, что мне еще удастся придумать.

– Вы не сможете доказать ничего, что задержало бы меня надолго.

– Вы забываете, что мы находимся не в центре Федерации. Здесь, на Колтри, суд – это я. Нет, мой друг, я думаю, вы перехитрили самого себя.

Стоявшие справа и слева от стола полицейские начали проявлять больше внимания к происходящему. Их ладони опустились на рукоятки джолтеров.

– Я требую предоставить мне возможность поговорить с кем-либо из представителей федеральной полиции,– решительным голосом произнес Рикард.

– Идите и говорите,– хмыкнул Сольвей,– если сможете найти хоть одного.

– Прекрасно. В таком случае, пожалуйста, позовите полковника Леонида Польского. Я не знаю, где он остановился, но он прибыл сюда около девяти дней назад.

Слова Рикарда застали Сольвея врасплох. Директор взглянул на него, затем за его спину – на Закроян.

– Он блефует? – спросил Сольвей.

Закроян сделала несколько шагов вперед и стала рядом с Рикардом.

– У нас действительно зарегистрирован некий Леонид Польский,– сказала она Сольвею,– но я не знала, что он – офицер федеральной полиции.

– Так узнайте, черт вас подери!

Закроян подошла к коммуникационному устройству, которое было расположено на стене рядом со столом. Нажав несколько кнопок, она что-то вполголоса сказала во вмонтированный в стену микрофон.

Последовала пауза. Громкость была отрегулирована таким образом, что ответ, когда он пришел, могла слышать только она. Закроян слушала, глядя на Сольвея. Затем выражение ее лица слегка изменилось, и женщина перевела взгляд на Рикарда.

– Благодарю вас,– сказала она кому-то в микрофон и, выключив связь, повернулась к Сольвею: – Полковник Польский прибыл сюда со специальным поручением и гарантией полной неприкосновенности.– Обращаясь к Рикарду, она спросила: – Вы знаете, зачем он здесь?

– Не имею ни малейшего представления,– ответил тот.– Мы познакомились сегодня за ленчем и очень мило поболтали. Я бы хотел поговорить с ним сейчас, пожалуйста.

Сольвей начал было что-то говорить, обращаясь к Закроян, но та остановила его, подняв вверх руку, и, склонившись к уху директора, что-то ему зашептала. Слушая ее, Сольвей бросил несколько быстрых взглядов на Рикарда, Закроян также посмотрела на него, обернувшись через плечо. Полицейские по обеим сторонам стола теперь находились в состоянии полной готовности к любым действиям. Они смотрели то на Закроян, то на Рикарда, не снимая ладоней со своих джолтеров.

Рикард осознал, что сильно недооценил грозившую ему опасность. Мысленно он проклинал себя за неосторожность и излишнее любопытство. Предприняв поиски в компьютерной сети станции и забравшись в защищенные от доступа файлы, он, конечно, знал, что поступает незаконно. Но он и не предполагал, что все обстоит так серьезно. Кроме того, он явно переоценил собственное умение обходить системы защиты компьютерной информации и не учел, что при открытии защищенных файлов тут же раздастся сигнал тревоги. Его отец в подобных обстоятельствах повел бы себя более осмотрительно. Утечка информации, содержавшейся в защищенных файлах, несомненно, представляла серьезную опасность для Сольвея: теперь было очевидно, что речь едва ли шла о мелкой контрабанде.

Наконец проводившееся шепотом совещание закончилось, и Закроян, развернувшись, присела на угол стола Сольвея. Оба они пристально смотрели на Рикарда.

Откашлявшись, Сольвей сказал:

– Итак, мистер Брет, вы хотели попасть на поверхность. Вы должны быть приятно удивлены, но мы решили, что вы все же имеете необходимые для этого разрешения.

В интонации, с которой он произнес эти слова, явно ощущалась скрытая угроза. Удивленный таким поворотом дела, Рикард сказал:

– Я не понимаю…

– А вам и не нужно ничего понимать,– перебил его Сольвей.– Вы хотите попасть на поверхность, не так ли?

– Да, но…

– Прекрасно, следующий челнок отправляется через два часа.

Все это мало нравилось Рикарду: неприятно чувствовать себя загнанным в угол. Пусть даже в результате собственных действий.

– Сначала я хотел бы поговорить с полковником Польским.

– Я не думаю, что мы сможем это организовать,– ответил Сольвей,– уж больно позднее сейчас время.– Повернувшись к Закроян, он сказал: – Емет, проводите мистера Брета в его комнату. И проследите, чтобы он ни при каких обстоятельствах не пользовался переговорными устройствами.

Когда она поднялась со стола, полицейские сделали шаг вперед. Шрам на ладони Рикарда зудел немилосердно, но он только сжал кулаки. Закроян положила руку ему на плечо, но Рикард резким движением сбросил ее и, повернувшись, пошел к двери. Полицейские последовали за ними.

Снаружи Закроян заняла место рядом с ним. Полицейские шли, чуть приотстав. Они направились к гостинице, где остановился Рикард.

Рикарду стоило огромных усилий сохранять спокойное выражение лица. Он хотел отправиться на поверхность на своих собственных условиях. Не под дулом пистолета Сольвея. Но теперь у него не было выбора. Ситуация складывалась не в его пользу, возможно, его жизни угрожала опасность. Лучшее, что он мог сейчас сделать,– это постараться попасть на поверхность живым. И по возможности – целым.

Когда они вышли за пределы административной секции, Закроян мрачно ухмыльнулась – это было первым проявлением эмоций с ее стороны.

– Это билет в один конец, мистер Брет.

– Вы собираетесь меня убить?

– В этом нет необходимости. Если вы не сумеете о себе позаботиться, планета сделает это лучше меня.

– Я вас не понял.

– Поймете. И очень скоро.– Его тревожное недоумение явно доставляло ей удовольствие.

Коридоры были абсолютно безлюдными, что было странным даже для этого времени суток. На всем пути они не встретили ни одного человека. Никого не было и за столом администратора гостиницы. Создавалось впечатление, что кто-то позаботился об этом специально.

Они поднялись на этаж, где была расположена комната Рикарда, полицейские стали по обе стороны двери. Закроян вошла вместе с Рикардом, прислонилась спиной к двери и, сложив руки на груди, молча наблюдала, как он укладывает вещи.

У него был всего один чемодан, куда он быстро упаковал то немногое из одежды, что имел с собой. Затем Рикард переписал несколько файлов в небольшой портативный компьютер, который он использовал в качестве текстового процессора и базы данных. Это заняло меньше пятнадцати минут. После этого он положил чемодан и компьютер на кровать и уселся на единственном имеющемся в комнате стуле.

Он внимательно наблюдал за Закроян, та не менее внимательно смотрела на него. Оба хранили молчание. Нервы Рикарда были на пределе. Наконец два часа прошли, и Закроян, сделав шаг в сторону, открыла дверь.

– Пора идти,– сказала она.

Рикард взял свои вещи и, повинуясь красноречивому жесту, вслед за ней вышел из комнаты. Полицейские снаружи были в полной готовности. Все четверо направились в ту часть станции, где Рикарду раньше бывать не приходилось.

Здесь находилось депо челноков – космических кораблей небольшого радиуса действия, при помощи которых осуществлялось сообщение между станцией и поверхностью планеты. На вахте никого не было. Закроян сама заняла место за пультом. Дверь шлюза скользнула в сторону, на другом конце открылся люк челнока, и Рикард прошел в корабль. Полицейские остались снаружи. Обернувшись, он увидел, как Закроян, с едва заметной улыбкой на лице, нажимала кнопки на пульте управления. Люк закрылся.

В челноке было двадцать кресел, но Рикард оказался единственным пассажиром. Он бросил свой чемодан на одно кресло, компьютер – на другое, сам уселся в третье. Внутри челнока не было ни окон, ни иллюминаторов. Он почувствовал неприятную пустоту в желудке и знакомый зуд в ладони. Рикард почесал шрам – перед глазами появились кольца.

Через некоторое время Рикард почувствовал удививший его легкий толчок – он знал, что обычно момент старта уловить не удается. Спустя несколько секунд последовала легкая вибрация, что также было странным – судя по всему, механизмы челнока находились не в лучшем состоянии.

Под действием силы притяжения планеты челнок покинул депо станции и начал свой путь к поверхности. Межзвездное путешествие в гиперпространстве занимает несколько дней. Затем, почти день, вы будете тащиться к орбитальной станции в обычном пространстве. Путешествие на поверхность длится не больше часа.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1

Терминал космопорта был невелик даже по самым скромным стандартам. Его технические возможности позволяли принимать не более трех челноков одновременно и были рассчитаны только на пассажирские рейсы. Транспортировка руды и прочей местной продукции, по всей видимости, осуществлялась из другой части космопорта.

В эту раннюю утреннюю пору вокруг никого не было, или же об этом опять позаботились люди Сольвея. Рикард огляделся в поисках флоутера[2] для чемодана и компьютера, но не увидел ни одного. Пришлось тащить багаж самому.

Звуки его шагов по не очень чистому полу гулко отражались от давно не крашенного потолка. Пройдя посадочную зону, Рикард, следуя указаниям стрелок на стене, направился к информационному стенду, который был расположен в зале ожидания. Его стеклянные стены также не отличались особой чистотой, в старых, потертых креслах не было ни души.

Стенд оказался менее полезным, чем Рикард рассчитывал. На нем была приведена информация лишь о службах самого космопорта. Сведения о городе и о планете отсутствовали. Хорошо было уже то, что в космопорте имелось бюро по обслуживанию путешественников. Рикард вновь взял свои вещи и пошел в указанном направлении.

Бюро отнюдь не поражало своими размерами: одновременно здесь могло разместиться не более ста человек. В настоящий момент, как и следовало ожидать, здесь было совершенно пусто. Рикард сел в одно из кресел, повернул к себе экран и ткнул указателем в табличку с пометкой «Общие услуги».

Последовала долгая пауза, как будто он был последним в очереди из нескольких сотен человек. Принимая во внимание, что в помещении бюро больше не было никого, это могло означать лишь одно: оборудование было очень старым и изношенным – весьма правдоподобное предположение, если учесть состояние остальной части терминала. Наконец на экране появился перечень предлагаемых услуг.

– Список мест, где можно остановиться,– попросил Рикард,– по возможности – подешевле.

«Временно или постоянно?» – вопрошала возникшая на экране надпись.

– Временно и неподалеку от терминала.

На экране появились названия трех гостиниц, напротив каждого – краткое описание. Рикард выбрал первую и попросил зарезервировать место.

«Все вопросы, связанные с проживанием, оформляются только в гостинице»,– ответил экран.

Это было необычным.

– Как туда попасть? – спросил Рикард.

На экране появилась карта. На ней были указаны нынешнее местонахождение Рикарда, местоположение гостиницы и кратчайший маршрут между ними. Был указан и путь, по которому можно было выбраться из терминала.

«Сделать вам распечатку»? – спросил экран.

– Нет, благодарю вас. Как можно доехать до гостиницы?

«Никак»,– лаконично ответил экран.

– Я должен идти пешком?!

«Да».

На мгновение Рикард потерял дар речи. Одно дело – необходимость ходить пешком по терминалу космопорта – хотя и это было непривычным. Но идти пешком по городу – пусть и небольшое расстояние – это было неслыханным.

– Пожалуй, я все же хочу иметь распечатку,– сказал он наконец.

Раздался легкий щелчок, и из щели у основания экрана показался тонкий лист белой фольги – копия карты, которую он видел на экране.

На этот раз он изучил ее более внимательно, и увидел, что, прежде чем покинуть здание терминала, ему придется пройти через офис, обозначенный на карте как «Иммиграционная служба». Снаружи – два квартала прямо, затем – повернуть налево и еще один квартал, поворот направо и еще четыре квартала, налево и еще раз налево.