Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля
ModernLib.Net / Уинстон Черчилль / Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля - Чтение
(Ознакомительный отрывок)
(стр. 3)
Автор:
|
Уинстон Черчилль |
Жанр:
|
|
-
Читать ознакомительный отрывок полностью
(326 Кб)
- Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
|
|
Вообще говоря, что может быть вреднее и опаснее для британской армии, чем постоянное, почти маниакальное стремление нашего военного руководства копировать немецкую систему (одобрительные возгласы), немецкую форму и немецкие порядки? Иногда мне кажется, что все наше правительство в полном составе заболело немецкой корью (смех). В этой весьма непростой эпидемической обстановке случай господина Бродрика кажется самым тяжелым: наш военный министр не только сам весь покрылся коревой сыпью с головы до ног (смех), но и заразил целую армию.
Возможно, кто-нибудь из присутствующих упрекнет меня в том, что я постоянно критикую имеющиеся планы армейской реформы, но никогда не говорю о том, какая же армия, по моему мнению, нам на самом деле нужна. На это возражение я отвечу так: тот, кто в деталях не знает специфику военного ведомства, кто не сведущ во всех тонкостях, известных сотрудникам министерства обороны, вряд ли в состоянии сформулировать хоть сколь-нибудь полезные соображения по этому сложному вопросу, однако с учетом вышесказанного я все же возьму на себя смелость внести ряд конструктивных предложений. Во-первых, будущая регулярная армия Британии должна почти в полном составе нести службу за рубежом. При этом, как мне кажется, ее надлежит разделить на несколько крупных гарнизонов, дислоцированных в различных частях империи – в Индии, Египте, Южной Африке, а также в ряде ключевых крепостей и угольных портов, которые нам, действительно, стратегически необходимы. Таким образом, на территории страны останется лишь несколько регулярных подразделений. Разумеется, это должны быть отборные воинские части (одобрительные возгласы), которым, вероятно, будет назначено более высокое жалованье – хочется верить, в соответствии с уровнем подготовки и компетенции их личного состава. В любом случае эта армия должна быть очень небольшой: в самый раз для того, чтобы справиться с каким-нибудь Махди или Безумным Муллой, то есть предпринять не слишком масштабную военную экспедицию. При этом, разумеется, внутренние подразделения не следует ориентировать на ведение войны против России, Германии или Франции. В случае серьезного международного конфликта оборону родной земли от иностранного вторжения мы доверим огромной армии йоменов, народному ополчению и добровольцам. (Одобрительные восклицания.) Именно на эти силы мы сможем положиться в трудную минуту, как это уже было во время войны в Южной Африке, и нам придется потратить немало сил и средств, сэкономленных путем сокращения числа регулярных соединений, для того, чтобы наша добровольческая гражданская армия была достойна нашего доверия и полностью соответствовала предъявляемым к ней высоким требованиям. И наконец, пожалуй, самое главное: мы должны всегда помнить о британском военно-морском флоте и необходимости его надлежащего финансирования (громкие одобрительные восклицания) – ведь только флот способен уберечь наш остров от захватчиков и обеспечить безопасность коммерческой деятельности наших граждан по всему миру. Именно на военно-морские силы возложена задача охраны границ нашей огромной империи. (Одобрительные восклицания.)
Возможно, наступит день, когда уважаемые члены правительства – то есть те, в чьих руках сосредоточена реальная власть, – займутся рассмотрением этого наиважнейшего вопроса и продумают все варианты его решения с той же тщательностью, усердием и талантом, с какими в свое время мистер Бальфур разрабатывал закон «Об образовании», а мистер Чемберлен – закон «О пособиях по нетрудоспособности». (Одобрительные возгласы.) Осмелюсь предположить, что, как только этот счастливый день наступит, все наши утопические планы относительно грядущих подвигов британской армии в континентальной Европе, которые определяют нынешнюю недальновидную политику военного ведомства, тут же будут преданы забвению, а на смену им придут гораздо более реалистические представления о наших насущных потребностях в сложившихся обстоятельствах. Результатом этой смены курса в военной политике должно стать более мудрое и бережливое отношение к имеющимся ресурсам, а также такие меры, как распределение регулярных воинских частей по доминионам, подготовка добровольческой гражданской армии для защиты Британии и, что самое важное, дальнейшее развитие военно-морского флота, о котором я могу сказать лишь одно: он должен во что бы то ни стало оставаться сильным ради мира во всем мире. (Одобрительные восклицания.)
«Марионетка плутократии»
4 июня 1904 года
Дворец Александры, Лондон
31 мая 1904 года Черчилль перешел на другую сторону палаты общин, заняв место на скамьях оппозиции, то есть примкнув к либералам. Поводом для смены партийной принадлежности стало несогласие Черчилля с политикой Консервативной партии, шедшей на поводу у протекционистских картелей и выступавшей против свободы торговли. Через несколько дней после разрыва с консерваторами Черчилль вместе с лидерами Либеральной партии – сэром Генри Кэмпбеллом-Баннерманом и Ллойдом Джорджем – присутствовал на праздновании 100-летия со дня рождения Ричарда Кобдена, члена Либеральной партии, ярого сторонника фритредерства и основателя Манчестерской школы экономики. Черчилль выступил перед собравшимися с приветственной речью.
Вы, наверно, спросите меня, как там консерваторы? Знаете, похоже, я у них нынче не в чести. (Смех.) Они мне сами посоветовали вступить в Либеральную партию. (Одобрительные восклицания.) И я сразу понял, что это отличная идея. (Снова одобрительные восклицания.) Можно даже сказать, гениальная. (Смех и одобрительные восклицания.) Вообще-то, я искренне уважаю консерваторов. Их партия существует очень давно, и многие ее члены вписали свои имена в историю нашей страны, совершив немало важных и полезных дел в составе правительства. Но на нынешнем этапе Консервативная партия позволяет себя использовать: она стала игрушкой в руках одного весьма амбициозного человека. Консерваторы выбрали самый что ни на есть реакционный и ошибочный политический курс. Они позволили себе рискнуть доверием избирателей, рискнуть хлебом насущным и благополучием населения страны. И вследствие этого в будущем – причем, скорее всего, в самом ближайшем будущем – Консервативную партию ждет сокрушительное и, как мне кажется, абсолютно заслуженное поражение на выборах. (Одобрительные восклицания.)
Впрочем, кроме проигранных выборов, консерваторам грозит куда более серьезная опасность. Как известно, есть вещи похуже поражения – например, бесчестье. Консервативная партия стоит на пороге коренных перемен, которые, безусловно, затронут самую суть ее идеологии и отразятся на ее положении в обществе. В результате проведенных преобразований она уже не будет ни национальной партией, ни конституционной партией, ни имперской партией, ни даже партией аристократов – ей предстоит ужасная участь стать партией капиталистов. (Одобрительные восклицания.) Консервативная партия на наших глазах превращается в марионетку плутократии, в машину для расклейки ценовых ярлыков, в центральное управление трестов, в оплот банковского капитала и монополий, объединившихся для того, чтобы совместными усилиями разграбить Содружество, развратив его верных служителей отвратительным пороком коррупции. (Громкие одобрительные восклицания.) Именно в этом кроется главная опасность, от которой наиболее прозорливые и мудрые из консерваторов пытаются уберечь свою партию, и, каких бы политических взглядов мы с вами ни придерживались, думаю, всем нам хочется верить в то, что эти здравомыслящие люди обязательно справятся со своей задачей. Что в этой связи нам следовало бы сказать политику, заварившему эту кашу, – господину Чемберлену? Как пали сильные! (Смех.) «Вчера еще единым словом Цезарь всем миром двигал»[2], а теперь бедолаге приходится сидеть тихо рядом с капелланом. (Смех.) Всего год назад мистер Чемберлен планировал покорить всех избирателей в стране и готовился к головокружительным победам и свершениям, а нынче он даже не решается принять участие в парламентских дебатах. (Одобрительные восклицания.) Разумеется, господин Чемберлен отрицает, что намеренно уклонился от дискуссии в палате общин. Я даже могу его понять. Сегодня утром в одном военном донесении мне встретилась фраза, которая удивительно уместна в данной ситуации: наш коллега вовсе не испугался противника, а «предпринял стратегическое отступление». (Громкий смех.) Надо сказать, что господина Чемберлена весьма рассердили слова лорда Хью Сесила (одобрительные восклицания), обвинившего его в трусости. Лично я его ни в чем таком не обвиняю: мне кажется, увильнув от дебатов (смех), Чемберлен поступил как мудрый и предусмотрительный человек. Ведь, по правде говоря, все аргументы, выдвигаемые им и его некомпетентными соратниками, настолько нелепы, а результаты их расчетов – настолько неверны (смех), что нет абсолютно ничего удивительного в том, что мистеру Чемберлену недостает смелости обнародовать их в ходе свободных и честных дебатов в палате общин. (Одобрительные восклицания.) Уж лучше он прибережет их для очередного заседания Лиги тарифной реформы из тех, что обычно проводятся где-нибудь в глубинке и куда всего за 15 шиллингов пускают нарядно одетых избранных представителей рабочего класса и даже безработных. (Смех.)
Сегодня мы собрались здесь, чтобы отпраздновать 100-летие со дня рождения Ричарда Кобдена, и я очень горжусь тем, что накануне этого славного юбилея именно мне была оказана высокая честь предложить парламентариям для рассмотрения столь значимую резолюцию. Вообще-то, нынче принято всячески критиковать и Манчестерскую школу, и самого мистера Кобдена. Однако я смею надеяться, что среди вас все же найдутся те, кто, как и я, считает, что в нынешних условиях правительству нашей страны стоит переосмыслить и, быть может, вновь взять на вооружение гуманные, я бы даже сказал, почти филантропические социальные доктрины Брайта и Кобдена. (Одобрительные восклицания.) При этом, безусловно, не стоит воспринимать все суждения Кобдена как истину в последней инстанции, ведь созданная им политическая теория отнюдь не совершенна. Однако в крепком основании восходящей к небесам лестницы всеобщего цивилизационного прогресса и просвещения, каждая ступень которой полита потом и кровью многих поколений, заложена огромная монолитная плита философии Кобдена. (Одобрительные восклицания.) На ней покоятся прочие плиты, валуны и камни – общественные стандарты, отчеты о социальных реформах и прочие документы, регламентирующие ответственность империи перед ее гражданами. Лестница эта, однако, по-прежнему далека от завершения, и главному каменщику предстоит с ней еще изрядно повозиться. Вы легко в этом убедитесь, прогулявшись по улицам Лондона. (Одобрительные восклицания.) И все же мы верим, что Кобден старался не зря, что на заложенном им фундаменте продолжится бурное строительство, и мы никогда не откажемся от тех достижений, которые подарил нам его блестящий ум. (Одобрительные восклицания.) Мы часто спорим друг с другом, у нас разные взгляды на некоторые вещи, порой мы не знаем, куда и как нам двигаться дальше, но мы все согласны с тем, что назад отступать ни в коем случае нельзя. (Громкие продолжительные одобрительные восклицания.) Мы ни за что не отступим, потому что принципы, которые мы отстаиваем, нужно во что бы то ни стало передать от нынешнего поколения всем последующим. Меняются люди, меняются нравы и обычаи, меняются правительства и премьер-министры, даже министры по делам колоний – и те меняются (смех): иногда они переходят на другую работу, а иногда – кардинально меняют свое мнение. (Смех.) Но основные принципы нашего бытия остаются неизменными. И те экономические выкладки, которые наши великие отцы и деды приводили в качестве доказательства своей правоты в пылу дебатов 60 лет назад, в 1904 году не менее актуальны, чем в 1846 году. Они останутся актуальными до тех пор, пока на планете живут люди – эти странные существа, которые никак не могут обойтись без торговли.
«За свободу торговли»
16 июня 1904 года
Читем-Хилл, Манчестер
Черчилль стал яростным противником протекционизма и неоднократно выступал в поддержку фритредерства.
Причина, по которой мы здесь собрались и по которой я выступаю перед вами в качестве кандидата от Либеральной партии, представляющего северо-запад Манчестера, а также в качестве сторонника свободной торговли, состоит в том, что один высокопоставленный политик вдруг взял и изменил свое мнение. Непостоянство вообще свойственно политикам. Некоторые из них меняют взгляды, чтобы не менять партию. (Смех.) Некоторые, наоборот, меняют партию, чтобы не менять взгляды. (Снова смех.) Каких только преображений не случалось в английской политике, но мне кажется, история еще не знала более странного превращения, чем то, которое произошло с господином Чемберленом. (Одобрительные возгласы.) Ведь именно этот человек в свое время проявил себя большим радикалом, чем сам Гладстон, заставив уйти в отставку правительство либералов в 1885 году, ну или по крайней мере немало поспособствовав его отставке, а также убедил герцога Девонширского покинуть Либеральную партию и правительство либералов в 1885 году. Памятуя о перечисленных фактах биографии господина Чемберлена, нельзя не удивляться тому, что нынче, в 1904 году, этот чемпион мира по изворотливости пытается спровоцировать отставку правительства консерваторов, отстаивая при этом куда более консервативные и реакционные взгляды, чем любой из членов правительства тори. Наблюдая данное явление, думаю, вы согласитесь, что оно воистину уникально и, можно даже сказать, исключительно (смех и одобрительные восклицания): ведь это уже не политический маневр, а скорее акробатический номер, вроде тех, которым рукоплещут зрители в цирках и на ипподромах. Есть такой особо опасный трюк, который мне напомнило поведение господина Чемберлена, – я имею в виду «мертвую петлю». (Смех.) Захватывающее зрелище, знаете ли. Возможно, вы его видели. Даже у самых опытных циркачей этот номер получается далеко не всегда. В случае успеха исполнителя ждут бурные и продолжительные аплодисменты. Ну а при неудачном исходе бедолагу обычно уносят со сцены на носилках. (Смех.) Однако независимо от успешности трюка он всегда вызывает интерес у зрителей и заставляет замирать их сердца в ожидании непредсказуемой развязки…
Надеюсь, осенью мне удастся более подробно рассказать избирателям о своей точке зрения на все вышеперечисленные вопросы. Когда придет время выборов, я обращусь к вам за поддержкой и в своих предвыборных листовках затрону именно эти актуальные темы. Там так и будет сказано: «Голосуя за Черчилля, вы голосуете за дешевое продовольствие, за мир, за сокращение расходов и за реформы».
Сторонникам протекционизма не удалось доказать, что у нашей страны нет будущего; как не удалось им доказать и то, что они якобы знают, как привести нашу нацию к процветанию, и что их знание применимо на практике. По сравнению с другими странами мы, без сомнения, самая что ни на есть процветающая нация, а если проанализировать экономические показатели на душу населения, то скорее всего окажется, что мы едва ли не богаче всех на свете. Однако даже если бы наши дела не обстояли так благополучно и нам действительно грозил бы кризис, протекционизм лишь ускорил бы наше падение и усугубил наши беды. Что странного в том, что после завершения масштабной и весьма дорогостоящей военной кампании в стране наблюдается некоторая экономическая напряженность? Два года назад, выступая в Бирмингеме, господин Чемберлен сказал, что у Англии хватит денег на не одну, а на две таких войны. И что же? Сегодня бирмингемский шарманщик поет совсем другую песню. (Смех.) Оказывается, Англия обескровлена, а колонии вот-вот отсоединятся от нас, если только мы не купим лояльность Канады пошлиной в два шиллинга с четверти и не обеспечим преданность Австралии пошлиной в пенни с фунта. (Смех.)
Без сомнения, господин Чемберлен движим самыми благородными побуждениями, чего нельзя сказать о его сторонниках – богатых землевладельцах и состоятельных промышленниках, которые во время выступлений всегда толпятся у него за спиной, бесцеремонно толкая друг друга. Какую цель они преследуют? Вряд ли им дорого единство империи и ее благополучие. (Смех.) Я могу зачитать вам материалы, свидетельствующие о том, что рабочий люд Испании, Франции и Германии гораздо в большей степени не удовлетворен своим нынешним положением, чем английские рабочие, и что движение в поддержку свободной торговли набирает обороты и в Германии, и в США. При этом я отнюдь не считаю все страны мира нашими врагами. (Громкие одобрительные восклицания.) Посещая столицы европейских государств, наш король всячески старается укреплять дружеские отношения между народами. Однако какой в этом толк, если в то же самое время в нашей стране группа узколобых деятелей, возглавляемая упомянутым ранее высокопоставленным лицом, с фанатичным упорством распространяет местечковые предрассудки, объявляя каждого иностранца врагом британской нации и разжигая рознь между народами, населяющими планету? (Одобрительные восклицания.) Союз англосаксонской расы – это великий идеал, и если он когда-нибудь будет достигнут, то только за счет упрочения, а не сокращения дружественных торговых взаимоотношений между нашей страной и Соединенными Штатами. Все сторонники свободной торговли единодушно выступают против бредовой идеи тарифной войны с США и обращаются за поддержкой к ланкаширцам, надеясь, что, как и раньше, Ланкашир укажет народу британских островов дорогу к славе и мудрости. (Громкие одобрительные восклицания.)
«Еда миллионам достается втридорога, а рабочая сила миллионерам – за бесценок»
13 мая 1905 года
Манчестер
Сын и биограф Уинстона Черчилля Рэндольф (отец составителя этого издания) вспоминал: «Черчилль допускал голословные обвинения лишь в выступлениях на публике; его речи в палате общин всегда были самым тщательным образом продуманы и аргументированы». В этой речи он подвергает критике Консервативную партию (которую он для себя переименовал в «протекционистскую») и ее лидера Артура Бальфура, тогда занимавшего должность премьер-министра.
Что бы там ни говорили, лично у меня нет никаких сомнений насчет того, как лидер «протекционистской» партии распорядится своей победой, если ему все-таки удастся ее добиться. Нам ли не знать, чего ожидать от партии капиталистов и монополистов, сплотившихся в крепкий союз и способствующих процветанию коррупции внутри страны и разжиганию розней на международном уровне? В их интересах – мошенническое жонглирование тарифами и тирания партийного аппарата. У них высокопарной болтовни – на миллион, а настоящего патриотизма – ни на грош. В государственном бюджете зияет огромнейшая брешь, при этом весь наш народ не просыхает в пабах. Еда миллионам достается втридорога, а рабочая сила миллионерам – за бесценок.
«Британское гостеприимство»
9 октября 1905 года
Читем-Хилл, Манчестер
К моменту произнесения этой речи Черчилль с головой погрузился в политические баталии северо-западного Манчестера – именно в этом северном индустриальном округе через три месяца он собирался баллотироваться на всеобщих выборах в палату общин в качестве кандидата от Либеральной партии, чтобы отстаивать свободу торговли.
Если закон «О безработице» был самой обычной фикцией, то закон «Об иностранных гражданах» оказался фикцией вопиющей и в придачу отвратительно глупой. (Смех.) Я не собираюсь оспаривать необходимость законодательства, регулирующего въезд в страну иностранных граждан. Но в том виде, в каком этот закон был буквально протащен через палату общин перед самым закрытием парламентской сессии, он выглядел по меньшей мере абсурдно и мог вызвать гомерический хохот даже у глухонемого. Хотя прямое предназначение такого закона состоит в том, чтобы не допустить въезд в страну нежелательных элементов, будь то преступники, больные или просто идиоты, в нем тем не менее имеется положение, в соответствии с которым представители любой вышеупомянутой категории могут легко въехать в нашу страну при условии, что они прибудут не на самых дешевых местах, а хотя бы третьим классом. Таким образом, впервые в истории допуск в страну осуществляется лишь на основании материального благополучия иммигранта: всего пара шиллингов – и вы из нежелательного лица превращаетесь в долгожданного гостя. Кроме того, в законе особо оговаривается еще одно абсурдное условие: иностранец, прибывший на корабле, на борту которого, кроме него, находится не более 19 граждан других государств, имеет право беспрепятственно сойти на берег. Разумеется, этот закон никак не повлияет на экономическую и политическую ситуацию в Англии. С другой стороны, он наверняка может вызвать недовольство и создать ненужные проблемы для многих достойных людей, ищущих убежища на наших берегах. Он идет вразрез с традициями британского гостеприимства, которыми мы всегда так гордились и которые не единожды приносили нам неплохие дивиденды. (Одобрительные восклицания.)
«Больше никаких орденов для герцогов»
14 декабря 1905 года
Клуб Либеральной партии, Манчестер
4 декабря правительство консерваторов во главе с Артуром Бальфуром подало в отставку. Консерваторы надеялись воспользоваться замешательством в рядах Либеральной партии, которая уже 20 лет подряд находилась в оппозиции, и удержать власть. Однако изменившаяся политическая ситуация заставила либералов сплотиться, что позволило сэру Генри Кэмбеллу-Баннерману сформировать либеральное правительство, в котором Уинстону Черчиллю была предложена первая в его карьере министерская должность: заместителя министра по делам колоний. Вскоре после этого назначения состоялись всеобщие выборы, на которых Черчиллю удалось одержать победу в северо-западном Манчестере с перевесом в 1241 голос.
Выступая в Манчестере, господин Бальфур сказал, что известие о его отставке было принято без должной благодарности теми, кто так долго ее добивался. По моему мнению, сэру Генри Кэмбеллу-Баннерману особо не за что благодарить господина Бальфура. Ведь тот подал в отставку отнюдь не из уважения к своему политическому сопернику – он ушел потому, что его заставили это сделать. (Одобрительные восклицания.)
В каком состоянии он оставил нашу экономику? Вся собственность давным-давно заложена и перезаложена, баланс банковских счетов в минусе, ежегодные поборы неимоверно раздуты, государственный бюджет весьма ограничен. К тому же напоследок, как вы помните, правительство Бальфура ударилось в филантропию и сделало государственные облигации столь дешевыми, что они стали по карману даже не слишком состоятельным людям. (Смех.) Что касается сэра Кэмбелла-Баннермана, то он лишь принял предложение нашего монарха, которого члены правительства ради внутрипартийной рокировки оставили один на один со всеми проблемами, причем в не самый подходящий момент. Вряд ли текущее состояние общественно-политической сферы, законодательства, системы управления, парламента и финансов даст нынешнему премьер-министру хоть какой-нибудь повод для выражения признательности в адрес своего предшественника. (Одобрительные восклицания.) На самом деле недавняя смена правительства была не просто переходом полномочий от одной доминирующей партии к другой – это событие скорее сродни ликвидации неплатежеспособного предприятия, которым управляли с помощью довольно сомнительных и, прямо скажем, непрозрачных методов и которое в конце концов довели до весьма и весьма плачевного состояния. (Одобрительные восклицания.) Фирма «Бальфур, Бальфур и Ко.» обанкротилась, а ее директор, всем нам известный бирмингемец, человек широких взглядов и разнообразных дарований, скрылся в неизвестном направлении два года назад, не расплатившись по счетам. Ходят слухи, будто бы он подвизался на миссионерском поприще. (Громкий смех.) Между тем его фирма окончательно захирела, и пришло время ее ликвидировать. (Одобрительные восклицания.) Сити больше не принимает ценные бумаги этой конторы, их цены на бирже упали ниже некуда. (Одобрительные восклицания и смех.) Больше никаких синекур для проходимцев, никаких орденов для герцогов, никаких титулов для «придворной» прессы (смех) – пора положить всему этому конец! Нынче сэр Генри Кэмбелл-Баннерман займет пост управляющего – ему уже официально переданы полномочия по руководству разорившимся предприятием. Отныне он будет заботиться о правах кредиторов и интересах акционеров в полном соответствии с законодательством нашей страны.
«Дар Англии»
31 июля 1906 года
Палата общин
Спустя пять лет после решительной победы над бурами, которая досталась Британии дорогой ценой, Черчиллю было поручено составить для побежденных конституцию, гарантирующую им право на самоуправление. Следует отметить, что Черчилль блестяще справился с поставленной задачей, о чем красноречивее всего свидетельствует тот факт, что во время обеих мировых войн буры оставались верны Британии. В этой своей речи Черчилль предпринял тщетную попытку убедить консерваторов в необходимости поддержать правительство, одобрив подготовленный документ, чтобы трансваальская конституция стала «даром Англии», а не просто частной инициативой Либеральной партии.
Итак, я изложил суть составленного мной конституционного соглашения и хотел бы попросить уважаемых членов палаты рассматривать все его пункты как единое целое, поскольку они взаимообусловлены и взаимозависимы. Их надлежит либо все разом принять, либо отклонить. Надеюсь, мои слова не будут восприняты как знак неуважения к комитету. Разумеется, я сознаю, что всю ответственность за решение данного вопроса несет правительство, и если будет высказано предложение изменить избранный нами политический курс, исполнительной власти придется изыскивать средства для реализации нового плана. Пока что мы готовы утвердить это соглашение от имени Либеральной партии. По нашему мнению, она обладает вполне достаточным для этого авторитетом. Однако мы бы предпочли действовать не только от имени партии, а для этого нам необходимо ваше одобрение.
Я ничего не требую, я лишь хочу обратиться к уважаемым представителям оппозиции, которые обладают богатым опытом общественно-политической деятельности и которые до конца своих дней не смогут забыть о нашей общей великой ответственности перед Южной Африкой. Вы – лидеры партии, которая, даже находясь в меньшинстве в палате общин, все равно представляет почти половину населения нашей страны. Я поставлю вопрос таким образом: не сочтете ли вы возможным немного подождать и поразмыслить, прежде чем обрушиваться на составленный нами наиважнейший документ с поспешной критикой? И еще вопрос: не соизволите ли вы присоединиться к нам, чтобы мы все вместе даровали Трансваалю конституцию, тем самым обеспечив ей более высокий политический статус? Сколь бы значительным ни было либеральное большинство, конституция, предложенная лишь нашей партией, станет не более чем частной инициативой; зато, если вы присоединитесь к нам, эта конституция превратится в дар всей Англии. Я уверен, что, когда это произойдет, нам не придется ждать подтверждений тому, что мы поступили правильно. Мы искренне надеемся, что наши труды очень скоро увенчаются успехом. Наше сотрудничество в этом вопросе может стать первым реальным шагом к тому, чтобы вывести южноафриканский вопрос за рамки межпартийной борьбы, ведь мы уже имели возможность убедиться в том, что эта борьба отнюдь не способствует его скорейшему разрешению и вдобавок часто негативно сказывается на авторитете партий. Я прошу вас учесть это обстоятельство. С вами или без вас, мы все равно пойдем дальше, и, если нам удастся сохранить поддержку парламентского большинства, вскоре, в строгом соответствии с соглашением, будет издан официальный указ о пожаловании конституции.
«Дело миллионов обездоленных»
11 октября 1906 года
Сент-Эндрюс-Холл, Глазго
Будучи внуком герцога, Черчилль тем не менее с ранних лет обладал обостренным чувством социальной справедливости. Его глубоко шокировала откровенная нищета, в которой жили миллионы простых людей. Именно поэтому он выступал в поддержку таких радикальных по тем временам начинаний, как введение пособий по безработице, установление минимальной заработной платы и улучшение условий труда, в частности, для шахтеров.
Дело Либеральной партии – это дело миллионов обездоленных, и, поскольку мы считаем, что на настоящий момент в мире не придумано более надежных и эффективных средств борьбы с социальными недугами, чем те, которыми располагаем мы, наш долг состоит в том, чтобы защитить свой план действий от любых нападок, чем бы они ни были продиктованы: жадностью, злобой или страхом перед реформами.
Сейчас, пожалуй, нет необходимости пускаться в дискуссию относительно философских расхождений между социализмом и либерализмом. Между индивидуализмом и коллективизмом нет четкой грани. Ее нельзя провести ни в теории, ни на практике. Именно с этим связано главное заблуждение социализма. Давайте не будем повторять чужие ошибки. Человек не может быть только коллективистом или только индивидуалистом. Мы все с вами и индивидуалисты, и коллективисты. Человек вообще двойственен по своей природе. И человеческое общество также двойственно в своей организации. Человек есть одновременно и уникальная личность, и стадное животное. В некоторых ситуациях ему приходится быть коллективистом, в других он остается – и всегда будет оставаться – индивидуалистом.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
|
|