Охота за царской казной (Его звали Герасим - 2)

      - Ладно, давай топай... ОМОН...- подгоняю его, усмехаясь.
      Спускаемся по узкой бетонной лестнице. В подвале горит свет. Проходим недлинным тоннельчиком и оказываемся в просторном помещении гаража. Здесь никого нет. Только стоит новенький "Лексус 400ЭЛЬ Эс".
      Парень с опаской показывает пальцем в угол:
      - Там люк, в полу...
      Приглядываюсь, но люка не вижу. Он что, меня за идиота держит? Впрочем, виду не подаю.
      - Открывай! - приказываю ему. Он подходит к стене и ощупывает ее. Возвращается ко мне и виновато разводит руками.
      - Я не знаю... - чуть не плача говорит он, видя, что я поднимаю АПС и направляю глушитель ему в лицо. - Правда!! - Он инстинктивно подается назад, не сводя расширенных от ужаса глаз со среза глушителя.
      - Откуда же тебе известно, что здесь есть вход? - начинаю злиться, потому что теряю драгоценное время.
      - Мне Генка говорил... - торопится высказаться парень. - Он говорил, что это здесь, а как туда заходят, не показал... Сказал только, что люк - в этой стене... А где именно, я не знаю. Стена как стена... - Он в отчаянии смотрит то на меня, то на мой пистолет.
      Опускаю оружие. Мне надоело его пугать.
      - Ладно, - говорю миролюбиво, - давай поищем вместе.
      Свинчиваю с пистолета глушитель, прячу АПС в специальный карман-кобуру на комбезе. Парень вздыхает с облегчением.
      Внимательно осматриваем стены гаража. Никаких скрытых кнопок или хитро спрятанных панелей не обнаруживаем. Для верности простукиваю бетонные плиты. Нет, все бесполезно.
      - Может, ты мне просто мозги паришь? - спрашиваю парнишку вкрадчиво.
      Он вздрагивает и следит испуганным взглядом за моей рукой, не тянется ли она за оружием. Не тянется, не боись.
      - Я вам все сказал, как мне говорили... я ничего не придумал... поверьте...
      Я ему верю. Не может он врать в таком состоянии.
      Парень с отчаянием в глазах смотрит на стену, покрытую белой известью.
      - Зараза! - говорит он и вдруг бросается на стену с кулаками, но наступает на развязавшийся длинный шнурок, спотыкается и падает, нелепо вытянув руки.
      Его дурацкое падение неожиданно приносит положительный результат. Парень цепляется за стену, чтобы подняться, и, вот уж действительно - ни сном ни духом, то есть совершенно случайно - сдвигает плиту, закрепленную на шарнирах, которая открывается как в некоторых гаражах, - нижний край уходит вперед, верхний наклоняется в нашу сторону. Вдвоем наваливаемся на плиту и проникаем в небольшое, освещенное одной электрической лампочкой помещение. Вижу впереди стальную дверь, она приоткрыта. Посылаю парня вперед. За дверью выложенный бетонными плитами коридор, по которому мы тотчас же и устремляемся. Дорогу нам освещают выпуклые плафоны, вделанные в потолок. Иду вслед за моим невольным проводником, держась от него на приличном расстоянии, - кто знает, какие тут могут быть сюрпризы. Благополучно проходим весь этот подземный коридор до конца и через люк выбираемся на поверхность. Кругом нас - лес. На крышке люка закреплен такой прочненький, крепенький пенек - для маскировки.
      Присаживаюсь на этот пенек и закуриваю. Предлагаю закурить "проводнику". Тот берет сигарету и садится прямо на сухой мох рядом со мной. Молча курим.
      - Разве вы были один? - решается он задать вопрос.
      Киваю, дымя сигаретой.
      - Ну ни фига себе! - удивляется парень и снова замолкает.
      Покуриваю, тушу окурок о подошву и щелчком отбрасываю его подальше. Пора возвращаться к машине.
      - Я, кажется, знаю, где они сейчас могут быть..,- говорит вдруг парнишка. Молча жду продолжения.
      - Здесь неподалеку есть заимка лесника... - поясняет он. - Мы однажды туда привозили еду и водку. Генка мне сказал, что босс частенько там развлекается с девочками.
      - А где он, этот твой Генка? - спрашиваю у него, так как мог ведь я и ухлопать ненароком его дружка.
      - Его сейчас нет в городе, - отвечает парень. - Он с поручением поехал в Москву. Босс почти всегда его посылает. Генка у него - доверенное лицо...
      - Тебя-то как зовут?
      - Димка.
      - И как же ты, Димка, оказался у этих?
      Он пожимает плечами:
      - А чего?.. Работы нет. Семью кормить надо. А у меня образование: я по электронике и разным хитрым системам - специалист. Вот Генка, он мой друг еще со школы, и предложил работу у Колонкова. А что?.. Деньги появились, работа не пыльная, да и в городе уважать стали...
      - Ясно, - прерываю его. - Пошли, специалист. Покажешь, где эта избушка на колонковых ножках...
      Димка, воспрянув духом, уверенно топает рядом со мной через лес.
      Глава двадцать первая
      Жека меня заждался и, нервничая, ходит взад-вперед возле машины. Увидев пацана рядом со мной, недовольно что-то пробурчал.
      Объясняю ему, что Димка может показать нам, куда свалил Колонков.
      - Так вы их всех разогнали, что ли? - удивленно спрашивает Жека, садясь за руль "мерседеса".
      - Не всех, разумеется... - уточняю я. - Человек двенадцать там осталось...
      Жека недоверчиво смотрит на меня в зеркало заднего обзора.
      - Они того? - спрашивает он.
      - Они этого... - Я не желаю больше говорить на эту тему.
      Димку я посадил впереди, чтобы показывал дорогу. Но Жека, оказывается, хорошо знает и эту заимку, и лесника, и даже моего "проводника", что, впрочем, неудивительно, ведь враждующие стороны были совсем недавно одной командой.
      До лесничества добираемся довольно быстро.
      Спрятав машину в лесу и замаскировав ее, идем вслед за Жекой. Он действительно неплохо ориентируется в этих местах.
      Минут через пять сквозь просветы в деревьях видим строения заимки.
      Добротный хозяйский дом, бревенчатый, старой постройки, поодаль сложенная из свежего бруса просторная банька и несколько хозяйственных построек. Территория огорожена забором из продольно закрепленных на столбах скобами длинных жердей.
      Подкравшись поближе, наблюдаем за домом. Совсем близко подходить не стоит, - подступы к дому отлично просматриваются. Придется ждать удобного момента.
      У Жеки с собой "вихрь" и семь магазинов к нему. У меня АПС и только две запасные обоймы, не считая уже слегка опустошенной - в рукоятке пистолета. Должно хватить. Навинчиваю на ствол глушитель. Хорошо, что он у меня последнего образца, - не требует смены мембран. Работает от и до.
      Димке приказываю оставаться на месте и не соваться под пули. У пацана, оказывается, уже трое детей и жена, естественно, не работает. Обалдеть можно, когда он успел их настругать?
      - Хорошо, что нет собак, - замечаю я вслух, - иначе уже бы хай подняли.
      - Да есть собака, даже две... - поворачивается ко мне Жека. - Только тут обычно столько народу бывает, особенно когда шашлыки и девочки, что эти псы людей на своих и чужих не делят. Для них все теперь приятели...
      - Тоже неплохо... - соглашаюсь с ним. - Тихо!
      Со стороны дороги слышен слабый гул двигателей. Прислушиваемся.
      - Это Колонков себе подкрепление вызвал из города, - сообщает нам Дмитрий. - Сто процентов. Чужих здесь не может быть.
      Вполне с ним согласен, но мне безразлично, сколько людей приедет прикрывать Колонкова. Все уже, господин зарвавшийся делец, игры кончились, вами занялся Хмурый, а это значит, что вам ничего не поможет. Выкладываю на мох перед собой запасные обоймы. Пристраиваю на бугорке ствол, выбирая упор получше.
      - Женя!.. - говорю я, не оборачиваясь.
      - А?
      - Я начинаю, а ты пока не встревай. Сколько успею - покрошу. Главное, зацепить Колонкова. Если кто-то побежит к лесу, хотя это и маловероятно, тогда гаси сам.
      - Понял, - отзывается Жека, клацая затвором. Взяв пример с меня, он тоже пристраивает автомат так, чтобы вести огонь с упора от земли.
      Между деревьев и кустарников справа замелькали легковые автомобили. Две "бээмвухи", "мерс" и пара "девяток". Прикрытие прикатило солидное.
      Из домика лесника выходит коротко стриженный мужичок лет под сорок.
      - Это лесник... - шепотом поясняет Жека. - Служил где-то в спецназе внутренних войск, был наемником...
      В руках у лесника помповик. Автомобили выезжают в открытые им ворота и останавливаются на большой поляне возле дома. Из машин выгружаются боевики. Интересно, как это они тут все совершенно безнаказанно минуют с оружием в руках посты ГАИ? Не может же быть, чтобы у всех у них были какие-то серьезные ксивы?
      Неплохо поставлено дело у здешних мафиози.
      Основная часть боевиков остается возле машин. Почти у всех пистолеты-пулеметы новейших выпусков: "кипарисы", "кедры", "бизоны" и 105АК. Двое уходят в дом.
      - Это Славка пошел... Сука! - комментирует Евгений происходящее. - Я его первого шмальну, он мне, падла, еще за Геру должен.
      Я внимательно слежу за передвижениями боевиков по поляне. Никто из них далеко от машин не отходит. Значит, Колонков приехал сюда ненадолго. Выставляю еще раз барабанчик "целика" на нужную дистанцию, прощелкав его пару раз туда-обратно, фиксируется четко. Главное, чтобы не было сбоя в подаче патронов при стрельбе. Перекидываю флажок предохранителя в положение ведения огня очередями.
      На крыльце появляется толпа мужиков. Я прицеливаюсь.
      - Колонкова среди них нет, - предупреждает меня Жека, - это, видно, те, кто с ним вместе из дома драпанул.
      Позволяю себе немного расслабиться. Боевики спускаются с крыльца, приветствуя прикативших на выручку кентов. Но реплики сдержанные, смеха не слышно. Все уже в курсе, что произошло в усадьбе шефа, и постоянно оборачиваются в сторону леса. Правильно делают, именно отсюда, из леса, и придет конец империи Колонкова.
      - Вот он! - возбужденно шепчет мне Жека. - Видишь, в джинсовом костюме?
      Узнаю Колонкова, я видел его на фотографиях, которые мне показывал Бродский.
      Тщательно целюсь. Задерживаю дыхание, тяну спусковую скобу. Слышу шепоток глушителя. Вижу, как пули вырывают клочки материи из джинсовой куртки Колонкова в области сердца, дырявят плечи, шею, голову...
      Тело Колонкова, как мешок, валится с крыльца.
      Секундная растерянность в рядах боевиков, и тотчас на лес обрушивается свинцовый дождь.
      Боевики не рассредотачиваются. Кто где стоял, там и упал, и лупят наугад.
      - Не стреляй, - говорю Жеке, заметив, что он собирается ответить очередью. Прижимаюсь к земле. - Подождем...
      Тот выполняет команду и делает то же, что и я. Пули поют над нашими головами, вгрызаются в стволы деревьев.
      Через минуту стрельба стихает, так как парни не слышат ответных выстрелов.
      - Славку, суку, хочу уделать! - кровожадно шепчет Жека. - Он моего брата кончил...
      - Лежи, - приказываю я и, высунувшись из укрытия, снова берусь за АПС.
      Обойму я уже успел поменять. Взглядом нахожу личного врага Жеки. У меня глушитель, поэтому засечь место, откуда раздается выстрел, не так просто. Прицелившись, нажимаю на спуск, и Славик с пулей в черепе падает возле колеса "Б MB".
      - Так ему, падле, - сквозь зубы цедит Жека.
      Боевики снова открывают ураганный огонь, но пули идут гораздо выше. Стрелять парни не умеют.
      Пережидаем бешеную пальбу. Когда она стихает, осторожно поднимаю голову. Боевики залегли. Всех их можно уделать одной очередью, но сдерживаю себя. Лишняя кровь никому не нужна...
      - Как думаешь, этих можно оставить в живых? - интересуюсь у Жеки.
      После недолгой паузы Жека отвечает:
      - Вообще-то это солдаты. Старших уже нет...
      - Тогда попробуем с ними поговорить... - говорю я.
      Кричу в сторону лесничества:
      - Слушайте все! Если не сложите оружие в течение одной минуты и с поднятыми руками не выстроитесь вдоль забора, все будете уничтожены!!! Время пошло!!!
      Ждем, что станут делать боевики, услышав мой вполне доходчивый ультиматум. Слышу, как они совещаются. Наконец один из них поднимается и демонстративно отбрасывает автомат в сторону. Его примеру следуют остальные. Через две минуты вся команда, включая и лесника, положив руки на затылки, стоит возле забора.
      Не торопясь подходим к ним. Кивком показываю Жеке на дом, и он, поняв меня без слов, уходит проверять помещения. Обыскиваю боевиков. Больше оружия ни у кого нет. Возвращается Жека. В доме и прилегающих к нему постройках пусто. Последним обыскиваю лесника.
      Толчок в плечо! Уворачиваюсь, пригибаясь, от локтя мужика, которым тот метил мне в голову. Тут же следует удар пяткой. Блокирую его, но ответить не улеваю. Лесник делает резкий старт и бежит к груде брошенного боевиками оружия. Не очень мне понятно его поведение. Держа "стечкин" наготове, жду, что будет дальше. Жека, однако, ждать не желает и длинной очередью от бедра дырявит бегущего лесника. Тот спотыкается и крутится на одном месте, но упасть ему не дают удары пуль крупного калибра. Лишь когда очередь обрывается, он падает, чтобы уже никогда не подняться.
      Спецназ не сдается... Мысленно снимаю перед лесником шляпу, он погиб, как и положено, - в бою. Жаль, что на другой стороне.
      Минут десять Жека толкает речугу перед пленниками. Димке я поручаю перенести захваченное оружие в сарай. Отойдя немного в сторону, сажусь на нижнюю жердину забора и закуриваю. Все, что я собирался сделать в Омске, сделано, и больше ничто здесь меня не держит.
      Глава двадцать вторая
      И все-таки я остаюсь в Омске еще на день, потому что считаю своим долгом навестить Виталия Валерьевича и Майю. Мафиози поправится быстро и без проблем. Хирург у него отличный, а рана оказалась пустяковой - пуля лишь оцарапала ребра, не задев жизненно важные органы. Во мне таких дырочек в свое время было штук пять, и я о них уже давно забыл. Ночью собираюсь уезжать в Новосибирск.
      Итак, война окончена. За старшего в охране теперь Жека. Парень грамотно руководит людьми, и я дал ему несколько ценных советов, которые он принял к сведению и реализовал с фантастической быстротой. Парнишка он способный.
      С Майей мы полдня бродили по удивительно живописным окрестностям, искупались в небольшом озере.
      Девушка рассказывала мне о себе, и я благодарен ей, что она не требовала того же от меня. Мы договорились, что я постараюсь хотя бы к концу лета выбраться к ним.
      Вечером захожу попрощаться с Виталием Валерьевичем. Его временное жилище оборудовано по высшему разряду. Единственное неудобство - сотовый телефон в такой глухомани не работает, а до спутниковой связи даже при всех своих деньгах наши мафиози все-таки еще не доросли. Поэтому используется мощная радиостанция, которая в общем-то мало чем отличается от телефона.
      - Жаль, что вы уезжаете, - говорит Бродский. - Очень жаль! Но я не оставляю надежды, что когда-нибудь вы вернетесь. Можете не сомневаться, ваши акции будут только расти. Любая помощь, любые деньги, все, что я в силах, по первому требованию... - заверяет он меня.
      Приятно все это слышать, но злоупотреблять щедростью Виталия Валерьевича я не собираюсь. Мне бы хотелось услышать от него кое-что, но я не спрашиваю. Здесь дело посерьезней, и напрягать мафиози, чтобы он выдал мне фамилию московского заказчика из самых верхов - это уже совершенно другое, так мне кажется...
      - Знаете, Герасим, - говорит Виталий Валерьевич, - в Москве есть такой бизнесмен, Полозков Юрий Матвеевич...
      Стараюсь сохранить как можно более безучастный вид. Мне ли не знать этого толстяка.
      - Так вот... - продолжает мафиози, - этот Полозков напрямую связан с... наклонитесь, пожалуйста, - имя, которое он произносит, заставляет меня вздрогнуть и стиснуть кулаки. Это влиятельнейший человек в правительстве, и то, чем он занимается в свободное от законотворчества время, пробуждает во мне дикую ярость.
      Я готов голыми руками разорвать эту падаль на куски и бросить его печень воронью. Клянусь, я этого гада выпотрошу, как только доберусь до Москвы.
      - Вот так, Герасим, - с горечью подытоживает Виталий Валерьевич, - у вас враги - не чета моим. Кремль штурмом не возьмешь.
      Усмехаюсь. Нет на земле таких крепостей, которые при соответствующей подготовке нельзя было бы взять штурмом. А ведь ублюдок, о котором идет речь, живет не в Кремле, и охраны у него кот наплакал. А это значит, он более досягаем, чем я для него. Я мобилен, не привязан к определенному месту. Так что, как говаривал один мой знакомый из Одессы, мы еще "будем посмотреть", чем дело кончится...
      - Как вы оправдаетесь перед вашим заказчиком? - спрашиваю мафиози.
      Он улыбается и машет рукой, как будто отгоняя мух:
      - Ерунда. Скажу, что вы не появились там, где мои люди вас ждали. Проще не бывает.
      Ну что же, версия правдоподобная. Действительно, я чаще появляюсь там, где меня не ждут.
      - Но будьте осторожны, Герасим. У этих людей достаточно власти и исполнителей хватает. Я не знаю, в чем вы перед ними провинились, но, похоже, они готовы на все, лишь бы вас уничтожить.
      Я снова усмехаюсь. Виталий Валерьевич тоже улыбается.
      - Поражаюсь я, Герасим, на вас глядя... - говорит он с ноткой восхищения в голосе. - Вы играете со смертью, и у вас это очень даже неплохо получается. Судя по всему, вы превосходный специалист, но боже меня упаси спрашивать, какая организация готовит такие кадры. - Он морщится от боли, держась за раненый бок. - И еще, Герасим, в связи с последними событиями я понял, что совершенно невыгодно и просто опасно быть вашим врагом. Поэтому считайте меня своим другом... - смеется Виталий Валерьевич и я вместе с ним.
      Машина готова к дороге. В аэропорт меня отвезет Жека. Майя также собирается ехать с нами, но я ее отговариваю. Не люблю проводы, мне больше нравится, когда меня встречают.
      - Я не очень верю, что ты когда-нибудь снова сюда приедешь, - тихо говорит Майя, положив ладони мне на грудь. - Но я буду тебя ждать, Герасим, ждать всю жизнь...
      Она приникает ко мне. Я обнимаю ее за талию и целую в мягкие влажные губы. Ее дыхание похоже на шелест полевых цветов.
      Кажется, наш поцелуй длился лишь мгновение, но Жека нетерпеливо давит на клаксон. С сожалением отрываемся друг от друга. Смотрю на часы и не верю своим глазам - прошло полчаса.
      - До свиданья, Майя, - говорю я, дотрагиваясь до ее волос.
      - До свиданья, Гера. Я буду ждать тебя... Всегда... - повторяет она.
      Ее взгляд сулит мне бездну наслаждения, но я не могу туда кинуться. Пока не могу. Я еще не разобрался в себе и, черт возьми, не знаю, разберусь ли когда-нибудь.
      Не оборачиваясь, иду к машине и забираюсь на заднее сиденье.
      Жека тут же газует, и "мерседес" плавно, но мощно срывается с места. Минуту спустя мы уже несемся в ночи, рассекая теплый летний воздух, напоенный пьянящими запахами тайги.
      Какой-нибудь писатель, случись ему узнать историю моей жизни, сравнил бы меня, наверное, с диким зверем, обреченным на одиночество и постоянную борьбу за выживание, зверем, для которого дом - вот эти безбрежные таежные дебри, таящие в себе и отдых, и пищу, и вообще все радости жизни...
      Глава двадцать третья
      Я же говорил, что больше всего люблю, когда меня встречают. Даже если со стволом в руках, все равно приятно, что о тебе помнят.
      Обрадованный моим появлением Афанасий Сергеевич трясет мне руку. Катя звонко чмо-кает в щеку. Действительно приятно, черт возьми.
      Они, как я им сказал, поселились в гостинице и с нетерпением и тревогой ждали от меня известий.
      Слава богу, генерал не выходил с ними на связь и не знает о моих незапланированных подвигах в Омске. Разговор у меня с ним должен состояться лишь после нашего отлета из Новосибирска.
      - Как вы съездили, Герасим? Удачно? - волнуется за меня историк. Улыбаясь, киваю.
      - Даже еще помада не стерлась... - язвительно говорит Катя.
      Машинально дотрагиваюсь до щеки рукой и пытаюсь рассмотреть воротник рубашки. Катя хохочет:
      - Специалист по диверсиям! Ребенок ты! Я ведь тебя, как мальчика, поймала!..
      Вот ведь прокол! Действительно поймала! Ох, Катя... Ох, ведьма...
      - Поймала, - соглашаюсь с ней. Историк понимающе улыбается, слушая нашу перепалку.
      - Кстати, насчет умыться и почиститься. Вода горячая в этом богоугодном заведении имеется? - обращаюсь к подопечным.
      - Для героев чего тут только нет... - язвительно отвечает Катя, переходя на свой обычный тон.
      - Представьте, Гера, мы добыли недостающие знаки, - говорит мне Афанасий Сергеевич.
      - Как это, сами? - удивляюсь я.
      - Сходили на кладбище и срисовали, - с вызовом подтверждает Катя. - На тебя-то надеяться нельзя - то появишься, то исчезаешь, чтобы выручать какую-нибудь девчонку...
      Спорить с Катей бесполезно, она меня ревнует и не может думать ни о чем другом. Обращаюсь с укором к историку:
      - Афанасий Сергеевич, я же вас просил!
      Историк смущенно разводит руками.
      - Ну, а что такого мы сделали? - оправдывается он. - Погуляли с Катюшей, посмотрели... Никто вроде за нами не следил. Мы срисовали все, что нам нужно, и вернулись в гостиницу. За час с небольшим управились.
      Пристально гляжу на Катю. Она, потупив взгляд, произносит:
      - Там был один... он в стороне стоял, довольно далеко от нас. Мне его трудно было прослушать, но он наблюдал именно за нами, это точно.
      Историк с Катей, конечно же, прокололись. Ладно, теперь все равно ничего не сделаешь. Слава богу, хоть живы остались.
      - Это было снова на кладбище? - интересуюсь у Афанасия Сергеевича.
      Он кивает:
      - Полковник выбирал места, которые не подвержены действию времени и не зависят от смены власти. Но Катюша мне ничего не говорила насчет слежки за нами...
      - А зачем? - удивляется Катя. - Если уж они взялись следить, то будут это делать и дальше, тем более что места, в которых мы должны появиться, им известны.
      Ну все, хорош болтать. Для тех, кто нас сейчас, возможно, слушает, наговорили мы вполне достаточно. Делаю Кате знак рукой. Она тут же замолкает.
      - Ладно, о чем разговор... - нарочито безразличным тоном. - Возможно, это простое совпадение. Пойти, что ли, душ принять...
      Беру сканер и проверяю комнаты на предмет "жучков". Два "клопа" имеются. Один - в трубке телефона, это уж как полагается, второй - в комнате историка. Катю почему-то прослушивать не захотели. Или у них "клопов" не хватило?
      Приняв душ и переодевшись, предлагаю всем прогуляться по городу. Начало восьмого утра, и Катя с Афанасием Сергеевичем смотрят на меня с недоумением. Наконец девушка понимает, что к чему.
      - Действительно, почему бы и не прогуляться? - поддерживает сна мое предложение. - Пойдемте, Афанасий Сергеевич, подышим свежим воздухом...
      Историк, пожав плечами, идет собираться. Я ставлю сигнальные метки на чемоданах и сумках. После прогулки посмотрим, побывают ли в номере незваные гости за время нашего отсутствия. Впрочем, я не сомневаюсь, что они к нам заглядывают, так как хотят заполучить недостающие страницы дневника. Правда, они не уверены, что историк уже сумел установить местонахождение сокровищ, поэтому предпочитают пока следить. Но это пока. Скоро все должно измениться в худшую сторону. Во всяком случае, от меня они просто мечтают избавиться...
      - Дорогой, как тебе нравится мое новое платье? - спрашивает Катя, выходя из, свой комнаты.
      Она, как всегда, великолепна. Платье довольно смело декольтировано, в меру короткое, с широким поясом, выгодно подчеркивает талию и смотрится шикарно.
      - Изумительно! Я в тебя почти влюбился... - заверяю ее.
      - Почти... - повторяет за мной Катя презрительно.
      Подхожу к ней, обнимаю за плечи. Чувствую, что девушка мгновенно напряглась. Я хотел ее поцеловать, но теперь делать этого не стоит.
      - "Почти" - это значит, что я тебя... Впрочем, нет, тебя любить трудно... - говорю со смущенной улыбкой и, отпустив девушку, отступаю на пару шагов.
      - Можно подумать, с тобой все так просто и легко... - сникает Катя, теряя свою обычную выдержку.
      Я делаю вид, что хочу пройти у нее за спиной, чтобы задернуть портьеру. Девушка собирается посторониться. Резко повернувшись, подхватываю ее на руки и кружу по комнате. Катя невольно хватается за мою шею, и я наконец целую ее в губы. Катины руки крепче обхватывают меня, и ее губы осторожно отвечают на мой поцелуй. Катя кажется мне легкой, как пушинка, и я мог бы носить ее на руках, наверное, весь день.
      Во мне возникает желание... Нет, нельзя! Шумно выдохнув воздух, быстро опускаю девушку. Ох, уж эти женщины.
      Появляется историк, хлопая себя по карманам.
      - Вы не видели моих очков? - озабоченно спрашивает он у нас.
      Я улыбаюсь. Катя весело смеется:
      - Афанасий Сергеевич, они же у вас на носу!
      Старик дотрагивается рукой до оправы:
      - Да, в самом деле. Надо же, какой я стал рассеянный... - сокрушается он.
      Не уверен, что историк был когда-нибудь более собранным.
      Лишь через двадцать минут мы наконец выходим из гостиницы: сначала Катя долго не может найти помаду, втроем мы ее ищем и совершенно случайно находим на подоконнике за шторами, потом у историка, как на грех, запропастилась куда-то электронная записная книжка, я обнаруживаю ее почему-то в холодильнике - уж не знаю, рассчитана ли она на работу при низкой температуре. В общем, мои напарники стоят один другого. Говорят, с кем поведешься, от того и наберешься. Если я тоже начну забывать все подряд, то... в общем, понятно, что тогда будет. Прогулявшись по набережной, идем в сторону Восточного проспекта.
      - За нами "хвост", - объявляет Катя, беря меня за руку.
      Слежку я заметил давно, еще до того, как мы вышли на берег Оби. За нами следует молодой парнишка в спортивном костюме, а чуть позади - белая "девятка".
      - Пусть потешатся... - бросаю безразлично. Историк идет впереди нас и занят своими мыслями. Не спеша переходим по мосту на левый берег Оби. Оборачиваюсь и вижу, что вот-вот загорится сменка светофора. Как только свет переключается, поднимаю руку и торможу такси. Парень, шедший за нами, бросается назад, к своей машине. На такси доезжаем до улицы Ватутина. Расплатившись, веду своих подопечных дворами. "Хвост" легко срезался. Еще раз убеждаюсь, пасут нас пока дилетанты. Сориентировавшись на местности, оставляю Катю с историком в скверике, а сам, поймав частника, доезжаю до Толмачевского шоссе.
      Отпустив водилу, прохожу метров двести и стучусь в калитку низенького частного домика.
      Через минуту, обменявшись с хозяином, вышедшим на мой стук, паролем, иду вместе с ним к вместительному сараю-гаражу. Здесь меня дожидается потрепанный с виду УАЗ-3309 - фургон. Вряд ли кто-нибудь, кроме посвященных, догадается, что за техника скрыта под невзрачным корпусом УАЗа. Впрочем, на что способна эта машина, я и сам еще не знаю.
      На УАЗе возвращаюсь за Катей и историком. Ход у автомобиля мягкий, почти как у иномарки, - это зависит также от тяжести брони, которую несет машина. Двигателя практически не слышно, так как под кожухом - "мерседесовский" дизель. С остальными наворотами УАЗа разберемся уже в дороге. Салон - как в микроавтобусе, только комфортнее и со спальными складными местами. Есть телевизор с видео, компактный холодильник и на крыше - специальный багажный отсек. В таком варианте машина для нашей экспедиции - лучше не придумаешь.
      - Ты уверен, что на этом чудище мы когда-нибудь поедем? - изумленно спрашивает меня Катя, когда я распахиваю перед ней и Афанасием Сергеевичем дверцу салона.
      Мне остается только лишний раз удивляться, до какой степени бывают наивны даже очень неглупые женщины.
      - Очень надежная машина... - защищает УАЗ историк. - Я ездил на таких в экспедиции, они даже по пескам отлично ходят...
      - На таких вы не ездили, - уверяю Афанасия Сергеевича.
      Забравшись рядом со мной на сиденье, Катя меняет свое мнение об УАЗе, как только мы трогаемся с места, - сиденья здесь плавно повторяют контуры тела, имеется регулировка. Кондиционер также наличествует.
      - Это не "уазик"! - заявляет Катя уверенно.
      - А что же тогда? - спрашиваю я с деланным недоумением.
      Девушка, осмотрев салон, где на мягком диванчике удобно расположился историк, заявляет.
      - Это оборотень из вашей преисподней...
      Я смеюсь:
      - Обязательно передам Степанычу, как обозвали его любимое детище...
      Генерал создавал свою базу практически на энтузиазме полевиков и, курсантов и лишь изредка "пробивал" недостающие средства. Большую их часть мы экспроприировали за границей...
      Выезжаю на Богдана Хмельницкого и рулю за город, на Кемеровскую трассу. Катя и историк с удивлением смотрят на меня.
      - Наши вещи заберут вечером... - объясняю им. - Мы тут посоветовались, и я решил, что в гостиницу нам возвращаться не стоит.
      Мои спутники спокойно переносят это известие. Я действительно решил все в последний момент. Если нас и здесь выследили, то лучше подстраховаться.
      Беру трубку спутниковой связи и соединяюсь с генералом.
      Вкратце объясняю ситуацию и прошу, чтобы он, ближе к вечеру, послал людей за нашими вещами. Данные, которые я узнал от Виталия Валерьевича, перешлю Старику сразу после полудня, так как их придется кодировать на импульсный сигнал, дабы никто уж точно не перехватил, а это требует времени. Пожелав нам удачи, генерал отсоединился.
      Катя, оценив достоинства нашего средства передвижения, в восторге. Перебравшись в салон к Афанасию Сергеевичу, она устраивается за телевизором. Прием телепередач здесь паршивый, поэтому всю дорогу до Кемерова она занимается просмотром видеофильмов.
      Почти триста километров проходим за два с небольшим часа.
      Катя смотрит первую серию "Унесенных ветром", историк о чем-то сосредоточенно думает, а потом... засыпает.
      В Кемерове находим приличный ресторан и плотно обедаем. Предупреждаю своих спутников, что до Ачинска больше остановок не будет (разве что для отправления естественных потребностей).
      Вернувшись обратно в машину, кодирую послание. Информация уйдет на спутник, а оттуда одним коротким импульсом протяженностью в доли секунды дойдет по назначению. Так же передаются сигналы "ключ на старт" к стратегическому оружию, несущему ядерные заряды. Такой сигнал может заключать в себе сотни бит информации, а перехватить его практически невозможно.