Хроники Копья (№5) - Драконы Погибшего Солнца

Сейчас минотавр уже шел рядом со стременем Мины, опустив голову, с трудом пробираясь по непролазной грязи, а дождь заливал ему глаза, капал с толстой шкуры. Начался этот ливень два дня тому назад, в день возвращения минотавра в войско, и с тех пор не прекращался ни на минуту. Это был не тот веселый летний дождик, который приносит радость, — нет, это был хлещущий, сопровождаемый дикими порывами ветра злой ливень, повергающий душу в беспросветное уныние.

Люди шагали промокшие до нитки, замерзшие и несчастные. Дорога была сплошным месивом, таким скользким, что стоять в нем было почти невозможно, и настолько липким, что оно чуть ли не срывало с людей ботинки. Тяжело нагруженные фургоны застревали в грязи чуть ли не по три раза на дню, и людям приходилось каждый раз заново срубать тонкие деревца, подкладывать их под колеса и вручную вытаскивать забуксовавшие повозки. При всех этих несчастьях взывали к силе Галдара. Его спина и плечи болели от напряжения, но он снова и снова подставлял плечо, принимая на себя всю тяжесть, чтобы освободить очередную повозку из плена грязи.

Солдаты уже от всей души ненавидели этот ливень, они смотрели на него как на врага, не менее опасного, чем великаны-людоеды. Потоки дождя стучали по их шлемам, издавая такой звук, будто кто-то барабанил по жестяному горшку. А капитан Самоал и его лучники все время опасались, что размокшее оперение стрел сделает их стрельбу недостаточно точной.

Мина поднимала людей с рассветом и, тут же строя их в колонны, приказывала немедля отправляться в путь. Правда, последние несколько дней заметить рассвет вообще было невозможно, но от этого ничего не менялось. Они шли до наступления сумерек, таких густых, что офицеры начинали тревожиться, как бы фургоны не потеряли дорогу в темноте. Из мокрых веток даже самым опытным солдатам не удавалось разжечь костра. Их еда представляла собой похожие на глину комки. Они спали в грязи, подушкой им служил облепленный грязью камень, и дождь укутывал их, словно одеялом. На следующее утро приходилось подниматься и снова трогаться в путь. Маршировать к славной победе вместе с Миной. В это все твердо верили. Они просто знали это.

Согласно предсказаниям магов, солдаты не имели ни малейшего шанса проникнуть сквозь магический щит. Зажатые между наковальней щита и молотом великанов, они неизбежно должны были стать их добычей. Их ожидала страшная и постыдная гибель. Но солдаты смеялись над магами. Мина справится со щитом, она одним щелчком сбросит его на землю. Они верили в нее и потому шли за ней. Ни один человек не дезертировал во время этого долгого и тяжелого похода.

Но они жаловались — и жаловались очень громко — на грязь, на дождь, на плохую пищу, на недостаток сна. Их ворчание и ропот становились все более частым. Мина не могла не слышать их жалоб.

— Одно только я хотел бы понять, — в полный голос проговорил вдруг один из солдат, и шлепанье башмаков по грязи не могло заглушить его слов. — Если Богу хочется, чтобы мы победили, то не могло бы наше безымянное Божество устроить так, чтобы мы победили сухими и при солнечном свете?

Галдар, как обычно, шел рядом с Миной. Он искоса глянул на нее. Мина, конечно, и раньше слышала все ворчливые разговоры и игнорировала их, но этот человек первым осмелился пройтись насчет ее Бога.

Мина дернула поводья и пришпорила коня. Она пронеслась мимо всей колонны, ища глазами того, кто только что говорил. Никто не указал на него, но она сама в одну минуту отыскала его. Гневно смотрели ее янтарные глаза.

— Младший командир Пареджин, это вы сказали?

— Да, Мина, — не задумываясь признался он.

— Я помню, как у тебя из груди торчала стрела. Ты умирал. И я спасла тебя. — Щеки Мины пылали от гнева. Солдатам еще не приходилось видеть ее в таком состоянии. Галдар вздрогнул: ему на ум пришла та грозовая ночь, те вспышки молний и раскаты грома, из которых явилась эта девушка.

Лицо Пареджина покрылось краской стыда. Он что-то пробормотал в свое оправдание и опустил голову.

— Так слушай, что я тебе скажу, младший командир Пареджин. — Голос Мины стал холодным и резким. — Если бы мы совершали этот переход в сухую погоду и под ясным солнцем, то сейчас по твоему панцирю стучали бы не капли дождя, а стрелы великанов. Этот сумрачный свет, словно занавес, скрывает нас от врага, а дождь смывает наши следы. Не подвергай сомнению мудрость Божью, младший командир Пареджин, тем более если у тебя самого ее так мало.

Лицо воина стало пепельно-серым.

— Прости меня, Мина, — едва шевеля губами, проговорил он. — Я не хотел быть дерзким. Я почитаю Бога. И почитаю тебя. — Он поднял взгляд, в котором светилось искреннее уважение к ней. — Дай мне только шанс, и я докажу это!

Выражение лица Мины смягчилось. Глаза ее засияли, и это был единственный яркий свет среди мрачного дня.

— У тебя будет такой шанс, Пареджин. Это я тебе обещаю.

И, пустив лошадь в галоп, она вернулась в начало колонны.

Люди подняли плечи, пытаясь защититься от дождя, и приготовились к маршу.

— Мина! — раздался откуда-то из арьергарда громкий крик. Разбрызгивая грязь и непрерывно поскальзываясь, какая-то фигура быстро бежала к голове колонны.

Мина остановила коня и обернулась посмотреть, что случилось.

— Это один из разведчиков тыла, — доложил Галдар.

— Мина! — Задыхаясь, разведчик поравнялся с ними. — Синие драконы! С севера! — Он повернулся в ту сторону и нахмурился. — Клянусь, Мина! Я сам их видел.

— Вон они! — крикнул Галдар.

Пять синих драконов вынырнули из-за туч, их мокрая чешуя блестела под струями дождя. Нестройная колонна замерла в тревоге, люди испуганно переглядывались.

Драконы были огромными, наводившими страх созданиями, прекрасными и ужасными одновременно. Омытая дождем чешуя была такой синей, каким бывает лед на замерзшем озере под ясным зимним небом. Они разрезали тучи и шли навстречу штормовому ветру без страха, их огромные крылья почти не двигались, хотя и несли огромные тела. Они не страшились молний, потому что пламенем было само их дыхание, такое мощное, что они могли легко убить человека далеко внизу или разрушить каменное здание.

Мина молчала, не отдавая приказа. Она лишь потрепала по гриве начавшего горячиться и фыркать Сфора и неотрывно смотрела на драконов. Они подлетели ближе, и теперь Галдар мог разглядеть сидевших на их спинах всадников в черном вооружении. Поочередно, сохраняя строгий порядок, драконы снизились над колонной, давая своим всадникам возможность получше разглядеть воинов. Затем, взмахнув крыльями, они легко взмыли в небо, к серым тучам.

Драконы уже скрылись из виду, но их присутствие продолжало ощущаться всеми, оно давило на сердце, выжимая из него храбрость.

— Что это значит? — Капитан Самоал подходил к Галдару, шлепая по грязи. При виде драконов его лучники стали натягивать тетивы луков и наводить стрелы. — Чего это они прилетели?

— Шпионы Таргонна, — сквозь зубы процедил минотавр. — Сейчас он, наверное, уже знает, что ты отменила его приказ и велела генералу Догаху следовать на Сильванести. Мина, он сочтет это предательством. И велит тебя четвертовать, а твою голову наденет на пику.

— Тогда почему они не атаковали нас? — Самоал проводил драконов хмурым взглядом. — Они могли бы испепелить нас прямо на месте.

— Могли бы, но что бы это дало им? — вмешалась Мина. — От этого не было бы никакой выгоды. А вот если нам удастся одержать победу, то тут для него выгода прямая. Он ведь всего лишь близорукий, жадный, скупой человечишка. Такие люди не в состоянии сохранять верность кому-либо и не в состоянии понять, что кто-то другой на это способен. Человек, который не верит ни во что, кроме звяканья монет в мешке, не может понять веры другого. Судя о других по самому себе, он не понимает нас и не может решить, как с нами следует поступить. Я дам ему то, что он хочет. Наша победа бросит к его ногам богатства Сильванести и благодарность Малистрикс.

— А ты уверена, что мы победим, Мина? — спросил Галдар. — Не то чтобы я сомневался, — добавил он торопливо, — но все-таки… Пять сотен против всех эльфов Сильванести? И мы еще не миновали земель великанов.

— Конечно, мы победим, Галдар. Так решил Единый Бог. Дитя сражений, дитя войны, дитя смерти.

Она поскакала вперед, и люди шагали следом за ней под проливным дождем.

Армия Мины продвигалась на юг, следуя вдоль русла реки Тон-Талас. Наконец дождь унялся. Выглянуло солнце, и его теплые лучи стали понемногу согревать солдат. Но за это тепло им пришлось заплатить, выставив двойные патрули. Теперь они оказались в самом сердце владений великанов.

Силы противника находились под угрозой с юга, которую представляли войска темных эльфов и Стальной Легион, и с севера, откуда им угрожали их бывшие союзники. Видя, что им не по силам устранить Неракских Рыцарей, великаны оттянули свои силы с севера, перекинув их на юг и сконцентрировав их для нанесения удара по Стальному Легиону. Его они считали более слабым противником, справиться с которым могли без труда.

Мина ежедневно высылала разведчиков. Те, возвращаясь из глубоких рейдов, докладывали, что большая армия великанов скопилась у крепости Стального Легиона, вблизи границ Сильванести. Легион и войска эльфов под предводительством Эльханы Звездный Ветер находились внутри форта, готовясь отразить нападение великанов. Битва еще не началась. Великаны чего-то ожидали — может быть, подкрепления, может быть, благоприятных знамений.

Мина выслушивала донесения разведчиков утром, перед тем как отдать приказ о маршруте дневного перехода. Люди укладывали снаряжение, по обыкновению недовольно ворчали, но настроение у всех стало много лучше с тех пор, как окончился дождь. Синие драконы больше не показывались. Время от времени кто-нибудь видел тень от огромных крыльев или блеск солнечных лучей на чешуе, но близко чудовища не подлетали. Солдаты доели скудный завтрак и приготовились тронуться в путь.

— Вы принесли нам хорошие новости, — обратилась Мина к разведчикам, — но еще рано ослаблять бдительность. Насколько близко мы подошли к щиту, Галдар?

— Разведчики говорят, что до него два дня пути, — ответил минотавр.

Мина неожиданно замолчала, ее янтарные глаза устремились мимо него, мимо колонны, мимо деревьев и реки. Они смотрели поверх самого неба — или ему так показалось.

— Нас позвали, Галдар. Я знаю, что надо спешить. Мы должны быть на границе Сильванести сегодня вечером.

Минотавр вздохнул. Он был безусловно предан своему командиру. Он готов был сложить к ногам Мины свою жизнь и счесть это счастьем. Ее стратегия была весьма необычна, однако она приносила успех. Но все-таки существовали вещи, которые даже она не умела делать. Или ее Бог.

— Мы не сможем, Мина. — Галдар говорил уверенно и кратко. — Люди и так идут по десять часов каждый день. Они измучены. Кроме того, фургоны с припасами не могут двигаться быстрей. Посмотри на них. — Он взмахнул рукой, указывая на то, что имел в виду. Под руководством старшего интенданта несколько солдат выволакивали из грязи фургон, утонувший прошлой ночью. — Они не справятся с этим еще по меньшей мере час. То, что ты предлагаешь, невозможно.

— Для Бога нет ничего невозможного, Галдар. Сегодня до захода солнца нам нужно разбить лагерь около щита. И мы дойдем туда. Увидишь. Я… Что это за шум?

Тревожный рев рога разорвал воздух.

Колонна растянулась вдоль дороги, сбегавшей с холма, которая после поворота спускалась в долину и снова взбегала на невысокий холм. Все солдаты стали оглядываться назад, туда, откуда донесся звук рога, тянувшие фургон приостановили работу.

Одинокий разведчик возник на вершине холма, и люди отпрянули с дороги, освобождая ему путь. Не замедляя бешеной скачки, он, видимо, задавал им какие-то вопросы — Галдар видел, как ему указывают дорогу. Пригнувшись, разведчик еще раз вонзил шпоры в бока своего коня и бросил его вперед.

Мина вышла на середину дороги, ожидая его.

Разведчик, поравнявшись с ней, так резко натянул поводья, что бедное животное взвилось на дыбы.

— Мина! — Он едва мог говорить. — Великаны! В холмах позади нас! Они гонятся за нами!

— Сколько их? — отрывисто спросила она.

— Трудно сказать. Они пробираются врассыпную и без всякого порядка. Но их очень много. Сотня, должно быть. Или больше. Скоро покажутся на холме.

— Летучий отряд, наверное, — предположил Галдар. — Видно, прослышали о большой заварухе на юге и хотят ухватить свою долю добычи.

— Стоит им унюхать наш след, как они мигом будут здесь, — сказал капитан Самоал. — А они почуют его, как только выйдут к реке.

— Кажется, они уже на берегу, — сказал Галдар, всматриваясь вдаль.

Хриплые крики и рев разнеслись вдоль реки подобно грохоту обвала. Дикие завывания бараньих рожков огласили воздух. Несколько великанов заметили колонну и теперь созывали своих на битву.

Донесение разведчика с быстротой лесного пожара облетело все войско Мины. Солдаты вскакивали на ноги, усталость и изнеможение последних дней исчезли, как исчезают в огне сухие листья. Великаны-людоеды были самыми страшными врагами. Огромные, злобные дикари составляли армию, которая под предводительством их шаманов действовала, следуя определенной стратегии и тактике.

Не таковы были летучие отряды. Эти не признавали никакого руководства. Изгои в своем необузданном племени, эти великаны были чрезвычайно опасны, ибо не щадили даже своих. Для них не существовало никаких правил — едва завидев врага, они бросались на него, полагаясь лишь на свою неукротимую ярость, дикую силу и бешеную злобу.

Великаны не знали страха в битве, и из-за толстой и волосатой шкуры их нелегко было убить. Боль же делала их просто невменяемыми и запредельно жестокими. Для них не существовало слова «жалость», а слово «пленение» вызывало у них лишь злобные насмешки, независимо от того, прилагалось ли оно к ним самим или же к их врагам. Великаны ограничивались захватом лишь небольшого количества пленников, и то в расчете полакомиться ими вечером после битвы.

Дисциплинированная и хорошо вооруженная армия могла отразить нападение великанов. Их неуправляемая дикая орда легко попадалась в расставленные ловушки и бывала полностью разгромлена в результате продуманной стратагемы. Они не были хорошими стрелками, поскольку им недоставало терпения для тренировок. Их вооружение составляли мечи и боевые топоры, которыми они с легкостью рассекали противника на части, и метательные копья, посылаемые их сильными руками со смертельной точностью на огромные расстояния.

Заслышав дикие выкрики великанов и звуки их рожков, командиры стали торопливо отдавать приказы. Всадники разворачивали коней, готовясь скакать на врага. Погонщики, занятые передвижением фургонов, схватились за кнуты, подгоняя упрямившихся лошадей.

— Отогнать фургоны вперед! — заревел минотавр привычные команды. — Пехота, а ну строить обронительную линию в тылу! Капитан Самоал, ваши лучники займут позиции позади…

— Отставить, — сказала Мина, и, хотя она не повысила голоса, это слово облетело всю колонну, подобно звуку горна, и заставило людей замереть. Стихли скрежет металла и ржание лошадей. Люди повернулись к ней. — Мы не станем сражаться с великанами. Мы уйдем от них.

— Но великаны быстро нагонят нас, Мина, — запротестовал Самоал. — Нам не удастся уйти. Они вынудят нас остановиться и вступить в бой!

— Эй, погонщики, — Мина не обратила внимания на его слова, — выпрягайте лошадей!

— Мина, что ты делаешь? — Галдар перестал понимать, что происходит. — Как можно оставлять врагу боевые припасы?

— Эти фургоны задерживают нас, — бросила ему Мина. — Пусть они лучше задержат великанов.

Галдар застыл, начиная смутно понимать ее действия.

— Из этого может что-то получиться, — пробормотал он, обдумывая ситуацию.

— Не может, а непременно получится! — обрадованно выкрикнул Самоал. — Мы бросим эти фургоны великанам, как бросают кусок мяса разъяренному волку. Жадность не позволит им пренебречь такой добычей!

— Пехота, строиться двойной линией, готовиться к броску! Вам придется бежать, — обратилась Мина к своему войску. — Не паниковать! Бежать до тех пор, пока остаются силы. Когда они иссякнут, бегите еще быстрей.

— Может быть, драконы придут нам на помощь. — Самоал искал глазами драконов в небе. — Они еще тут.

— Они и вправду тут, — прорычал минотавр, — только помощи от них не дождешься. Если нас растерзают великаны, Таргонн будет только рад оттого, что избавился от лишних расходов.

— Нас не растерзают, — твердо сказала Мина. — Позвать младшего командира Пареджина!

— Я здесь, Мина. — Офицер проложил себе дорогу сквозь быстро смыкавшийся строй.

— Ты веришь в меня, Пареджин?

— Верю, Мина, — сразу ответил тот.

— Ты просил предоставить тебе шанс, чтобы доказать это?

— Да, Мина, просил, — ответил он так же уверенно, но его голос слегка дрогнул.

— Я спасла твою жизнь когда-то. — Крики и рев великанов становились все громче. Солдаты со страхом смотрели назад. — Теперь она принадлежит мне.

— Да, Мина.

— Младший командир Пареджин, ты и твои люди останутся здесь, чтобы отразить натиск великанов. От вас требуется задержать их возле фургонов и тем самым дать остальному войску время для спасения.

Офицер с трудом проглотил слюну.

— Да, Мина. — Ответ его был беззвучным.

— Я буду молиться за тебя, Пареджин, — тихо сказала Мина и протянула ему руку. — И за всех тех, кто останется с тобой. Единый Бог благословляет тебя и принимает твою жертву. А теперь займите позиции.

Пареджин благоговейно поднес ее руку к губам и поцеловал. Лицо его было взволнованным и счастливым. Вернувшись к своему отряду, он обратился к ним таким приподнятым тоном, будто речь шла об обещанной большой награде. Галдар, не отрывая глаз, смотрел, как люди слушали его, беспрекословно подчиняясь приказу, посылавшему их на верную гибель. Некоторые выглядели озадаченными, другие хмурились, но все действовали решительно и целеустремленно. Оставив колонну, они построились вокруг фургонов, в которых везли мешки с мукой, бочонки с мясом и элем, кузнечное оборудование, мечи, щиты, доспехи, палатки и канаты.

— Великаны подумают, что настали праздники и мы приготовили им подарки, — заметил Самоал.

Галдар кивнул, но промолчал. Он вспомнил Провал Беккарда и тот день, когда Мина приказала ему загрузить припасов больше обычного. Дрожь пробежала у него по спине, подняв дыбом шерсть. Неужели она предвидела все это заранее? Предвидела то, что их ожидало? Знала ли она уже тогда, чем окончится их поход? Предвидела ли она смерть Пареджина, когда спасала ему жизнь? Галдар на мгновение поддался панике. Ему хотелось сорваться с места и кинуться бежать — просто для того, чтобы доказать себе, что он свободен. Доказать, что он хозяин своих действий и своей судьбы, что он не барахтается подобно бессильной мухе в янтарной глубине глаз Мины.

— Сегодня к вечеру мы дойдем до Сильванести, — уверенно сказала Мина.

Галдар поднял на нее глаза, страх и ужас сжимали его сердце.

— Галдар, отдай приказ выступать. Я задам темп ходьбы.

Мина спешилась и кинула поводья одному из рыцарей.

Заняв свое место во главе колонны, она крикнула, и крик ее, словно звук серебряного горна, разнесся над холмами:

— На Сильванести! Вперед к победе!

И она пошла вперед, длинными и легкими шагами, вдвое быстрее обычного солдатского марша, пока мускулы ее не разогрелись от ходьбы. Воины, слыша, как ломятся, нагоняя их, великаны, не нуждались в подбадривании.

Галдар мог спастись, убежав в леса на холмах. Он мог остаться с обреченным отрядом Пареджина. Он мог следовать за этой девушкой до конца своей жизни. Он догнал ее, придержал шаг, подстраиваясь в ногу с ней, и пошел рядом. Наградой ему была ее улыбка.

— За Мину! — раздался позади крик Пареджина. Он выстроил свой маленький отряд вокруг фургонов и теперь чутко прислушивался к нараставшим крикам великанов.

Сжимая меч, он ждал приближения смерти.

Теперь, когда их движения не замедляла поклажа, войско Мины шагало с отличной скоростью. Накатившиеся на них сзади хриплые крики и рев великанов подсказали, что битва началась, и каждый мог легко представить себе, что там происходит. Об этом говорили и яростные вопли дикарей, и предсмертные крики людей. Вот раздался общий визг великанов — это они увидели фургоны с добычей. После этого стало сравнительно тихо. Великаны накинулись на добычу и тела погибших.

Воины бежали, как приказала им Мина. Они бежали, пока у них хватало сил, потом она заставила их бежать еще быстрей. Упавшие оставались лежать на тропе. Мина никому не позволила поднимать их, и от этого у людей словно появились дополнительные силы. Стоило только какому-нибудь солдату подумать, что он уже выдохся, он видел перед собой хрупкую, слабую на вид девчонку, которая в латах и кольчуге шагала впереди их колонны, не жалуясь, не прося отдыха и не оглядываясь назад. Ее благородная храбрость, ее неукротимый дух, ее неиссякающая вера были знаменем, за которым шли люди.

Мина позволила солдатам лишь чуть-чуть отдохнуть и напиться воды, после чего снова погнала их вперед. Те, кто, обессилев, рухнул на землю, остались лежать там, где упали.

Тени стали длиннее. Люди бежали и бежали. Сначала офицеры дали команду запевать, чтобы подержать темп бега, но задыхавшиеся люди хватали ртом воздух только для того, чтобы дышать. Однако с каждым шагом они приближались к цели — к щиту, защищавшему границы Сильванести.

Галдар с нараставшей тревогой видел, что силы Мины на исходе. Вот она несколько раз споткнулась и упала на землю.

Минотавр мгновенно оказался рядом.

— Нет, — прохрипела она и оттолкнула его руку. С трудом девушка поднялась на ноги, шатаясь, сделала несколько шагов и снова упала.

— Мина, — заговорил Галдар, — здесь твой конь, твой Сфор. Садись на него и уезжай. В этом нет ничего постыдного.

— Мои солдаты идут пешком, — просто объяснила она. — И я должна идти рядом с ними. Я не имею права приказывать им делать то, что не смогла бы сделать сама.

Она снова попыталась встать, но ноги не держали ее. Ее лицо исказилось от отвращения, но она начала продвигаться вперед ползком, работая коленями и локтями. Некоторые солдаты пытались подбодрить ее, но многие с трудом скрывали слезы.

Галдар подхватил ее на руки. Мина сопротивлялась, она приказала ему опустить ее на землю.

— Если я это сделаю, ты опять упадешь, — убеждал ее минотавр. — Ты замедляешь наше продвижение, из-за тебя мы ни за что не дойдем до Сильванести к вечеру. Выбирай.

— Ладно, — согласилась она с трудом, после минутного колебания. — Я поеду верхом.

Он помог ей сесть на коня. Мина едва держалась в седле, и он боялся, что она не сможет скакать верхом. Но девушка сжала зубы и, сделав над собой усилие, села прямо. Затем Мина бросила на него холодный взгляд.

— Впредь не вздумай оспаривать мои приказания, Галдар, — сказала она. — Ты служишь Единому Богу, так же как и я.

— Хорошо, Мина, — спокойно согласился он. Резко натянув поводья, она послала лошадь в галоп.

Намеченное Миной сбылось. Они достигли границ Сильванести еще до захода солнца.

— Наш поход оканчивается здесь, — объявила Мина и с трудом, разминая негнущиеся ноги, слезла с коня.

— Что за странное место? — Галдар удивленно разглядывал высохшие деревья, гниющие растения, разлагавшиеся трупы животных. — Оно проклято?

— В некотором роде да. Мы рядом со щитом. — Мина тоже внимательно оглядывала представшую перед ними картину. — Опустошение, которое ты видишь, создано щитом.

— Щит приносит смерть? — Галдар замер в ожидании ответа.

— Всему, что к нему прикасается.

— И мы должны прорваться сквозь него?

— Мы не можем прорваться сквозь него, — спокойно объяснила Мина. — Никакое оружие не сможет пробить его. Никакая сила — даже магия самых могущественных драконов — не в состоянии поколебать этот щит. Эльфы, предводительствуемые своей королевой Эльханой, в течение многих месяцев пытались сокрушить его, но он устоял. Стальной Легион бросал на него сотни рыцарей, но безуспешно.

— Вот. — Мина указала рукой в сторону. — Щит прямо перед нами. Ты можешь видеть его, Галдар. Щит и то, что за ним. Сильванести и нашу победу.

Вода Тон-Талас, поймав солнечный отблеск, вдруг загорелась красным и потекла рекою крови. Галдар, в лицо которому светили последние лучи низкого солнца, прищурился. Сначала он ничего не видел, но потом вдруг заметил, что деревья впереди странно дрожат, будто отражения в чуть колышащейся воде. Он протер глаза, думая, что это странное зрелище вызвано усталостью, моргнул несколько раз и снова уставился на деревья. Но дрожание продолжалось, и минотавр понял, что наблюдаемое им искажение воздуха вызвано не чем иным, как присутствием невидимого магического щита.

Заинтересованный, он подошел ближе. Сейчас, когда он знал, на что смотрит, Галдар вообразил, будто видит сам щит. Тот был прозрачным, но несколько маслянистым, подобно поверхности мыльного пузыря. Позади него все выглядело размытым и неустойчивым.

«В точности как эльфийская армия», — решил про себя минотавр и расценил это как доброе предзнаменование. Им непременно удастся пройти сквозь щит.

Офицеры отдали команду остановиться. Многие просто попадали на землю, едва услышали приказ. Некоторые солдаты, чуть не плача, хватали ртом воздух, другие откровенно рыдали от изнеможения, от боли и судорог, которыми сводило мышцы их ног. Третьи лежали неподвижно, как трупы, словно дыхание смерти, погубившее все вокруг, умертвило и их.

— Не так уж велика разница, — вполголоса сказал минотавр капитану Самоалу, который, как и все, жадно хватая ртом воздух, уже стоял рядом с ним. — Если выбирать между нашим броском к щиту и боем с великанами, я, пожалуй, предпочел бы последних. По крайней мере знаешь, с кем воюешь.

— Твоя правда, — едва обретя дар речи, согласился с другом Самоал. — Скверное это местечко, что и говорить.

И он кивнул в сторону дрожавших деревьев.

— Что бы мы ни собирались делать, нам следует заняться этим поскорей. Мы, конечно, немного задержали великанов своими подарками, но они очень скоро нас нагонят.

— К утру обязательно, — кивнул Галдар и опустился на землю. Он еще никогда так не уставал. — Знаю я их летучие отряды. Ограбив фургоны и перерезав защиту, они не успокоятся, пока не ухватят еще более жирный кус. Думаю, они уже гонятся по нашим следам. Готов поспорить, что это так.

— А у нас нет сил бежать, даже если бы было куда. — Капитан Самоал устало вытянулся на земле рядом с минотавром. — Не знаю, как ты, но у меня недостало бы сил смахнуть комара с носа, не то что атаковать какой-то проклятый щит.

Он искоса поглядел на Мину, которая одна из всего войска оставалась на ногах. Она стояла, молча вглядываясь в магическую преграду. Солнце уже село, и теперь было невозможно разглядеть в воздухе той маслянистой ряби, по которой угадывалось присутствие щита.

— Думаю, здесь нам и придет конец, приятель, — вполголоса продолжал Самоал. — За щит нам не проникнуть. К утру сюда доберутся великаны. Сзади они, впереди щит, а мы между ними. И вся эта сумасшедшая гонка окажется ни к чему.

Галдар не ответил. Он не потерял веры, просто слишком устал для того, чтобы спорить. У Мины был план. Она не стала бы вести их в тупик, из которого не было выхода и в котором их неминуемо должны были настичь великаны. Он еще не знал, что это за план, но он видел достаточно, чтобы убедиться в силе и могуществе и ее, и ее Бога. И потому теперь он не сомневался в том, что Мина способна достичь недостижимого.

Она же в это время, пробираясь между высохшими кустами и буреломом, подошла вплотную к щиту. Мертвые, сухие листья шуршали у нее под ногами. Странный пепел, похожий на жирную сажу, падал ей на плечи и покрывал ее стриженую голову серой липкой шалью. Вот она остановилась: дальше идти было нельзя, невидимая стена преградила ей путь.

Мина вытянула руку и толкнула щит; Галдару показалось, что огромный мыльный пузырь чуть подался под ее рукой. Девушка быстро отдернула руку, будто укололась об острый шип. По прозрачной маслянистой пленке пробежала рябь. Взяв в руки свою «Утреннюю Звезду», Мина ударила ею по щиту. Выбитый отдачей из ее руки, молот упал на землю. Сведения подтверждались. Мина наклонилась, подняла свое оружие и пошла обратно через мертвый лес к своему войску.

— Какие будут приказания, Мина? — спросил Галдар. Она оглядела людей, неподвижно лежавших на траве среди деревьев, подобно трупам.

— Вы хорошо потрудились, — обратилась она к ним. — Мы разобьем лагерь здесь. Думаю, что мы находимся достаточно близко. — Она оглянулась и измерила глазами расстояние до щита. — Да, вполне достаточно.

Минотавр не стал уточнять, от чего они были «достаточно близко», у него на это уже не оставалось сил. Но он все-таки поднялся на ноги, сказав:

— Пойду расставлю часовых.

— Не надо, — удержала его Мина и положила руку ему на плечо. — Этой ночью часовые не понадобятся. Пусть все отдыхают.

— Как можно не ставить часовых? — Галдару даже стало смешно. — Мина, великаны никуда не делись, они совсем близко…

— Они будут тут к утру, — легко согласилась Мина. — Люди могут поесть, если они голодны, потом всем спать.

Галдар опять чуть не рассмеялся. Что поесть? Их припасы теперь грели желудки великанов. Те солдаты, которые пустились в эту дикую гонку со своими походными ранцами, побросали их задолго до конца пути. Но он предпочел не расспрашивать Мину.

Собрав офицеров, он передал ее распоряжение, и, к его удивлению, ни протестов, ни споров не последовало. Люди слишком устали. Им уже все было безразлично; зачем сегодня выставлять часовых, все равно к утру их разбудят великаны. Как заметил вслух один из солдат: «Успеем проснуться вовремя, умереть не опоздаем».

Галдар чувствовал голод, но усталость победила. К тому же в этом мертвом лесу он наверняка не сумел бы найти ничего съестного. Минотавр задался вопросом, не может ли эта магия, которая высосала жизнь из всего вокруг, управиться до утра и с ними. Он представил себе, как явившиеся на рассвете великаны найдут вместо аппетитной добычи несколько высохших трупов, и эта картина развеселила его.