Певец из Кастагвардии (Онд - 2)

      Торра-альтанцы сомкнулись спина к спине. Над телами павших рычали волки и медведи. Тут и там из-за деревьев выбегали разбойники и бросались на солдат, охранявших повозки. И бельбидийцы, и кеолотианцы лишались лошадей: одних стаскивали наземь длинными крючьями, другим рубили руки и ноги обычными крестьянскими косами. Но и Каспар не оставался в долгу: он стрелял в каждого врага, в какого только мог попасть.
      Главное сражение шло у середины колонны, но юноша не думал о принцессе. Он видел, как туда пробивается Халь, раздавая удары могучим мечом налево и направо.
      Кеовульф, хорошо заметный в тяжелых доспехах и красно-белой клетчатой котте, оставался впереди. Дрался он не так, как остальные дворяне - оружие в руке двигалось плавко, не останавливаясь ни на миг, будто без усилий. Вот калдеец рассек одному бандиту плечо, другому - голову, вот пропорол горло огромному волку. Потом развернул коня к середине колонны, попутно вонзая острую шпору в затылок очередному противнику так, что захрустела кость.
      Каспар выпускал стрелу за стрелой, но этого явно не хватало. Фрейлин принцессы вышвырнули из повозок и бросили в грязь, под ноги сражающимся. Принц Тудвал, яростно рыча, крошил волков. Принц Ренауд, которому на голову накинули мешок, звал на помощь. Вот его стянули с коня и потащили в лес.
      На Каспара и его товарищей наседало семеро. У Абеляра кончились стрелы; он достал кинжал и продолжал кромсать врагов. Брид - одной рукой ей приходилось держать бледную Нимуэ - едва могла править конем, тот все время пятился назад.
      Каспар почти не слышал криков бойцов и стонов умирающих. Один разбойник ухватил его за лодыжку, но юноша вонзил ему в лицо нож - противник упал, хватаясь за глазницу. Между пальцев у него лилась кровь.
      Теперь Каспар уже не видел повозки Кимбелин, такая там пошла свалка. Халь прорывался в хвост колонны, к Брид; по пути он сразил еще троих солдат в черной наемничьей форме без гербов.
      Острый крюк едва не задел щеку Каспара. Юноша невольно подался назад, потом нанес удар в незащищенную голову разбойника. Нож глубоко вошел в обритый череп, рука Каспара скользнула по влажной коже.
      Он дрался, словно в тумане. Пот ел глаза, Каспар едва видел, что происходит вокруг. Кто-то дергал его за ногу. Взглянув вниз, он увидел окровавленное лицо разбойника, пытающегося свалить его с лошади. В тот же миг в локоть юноше врезалась тяжелая булава, и до самой кисти разлилась жгучая боль.
      Чья-то рука сгребла его за ворот и поставила на ноги. С облегчением Каспар понял, что все кости целы, а, обернувшись, сумел встретить Халя благодарной улыбкой. У того с клинка капала кровь, а человек с булавой лежал в грязи, рассеченный надвое. Стискивая зубы, Каспар быстро растер ушибленный сустав.
      Кругом царила паника. Нападающие волна за волной выбегали из-за деревьев и пробивались к середине колонны. С каждым новым натиском маленький отряд торра-альтанцев все больше отрывался от союзников. Сзади ворчали и когтистыми лапами тянулись к лошадям огромные черные медведи. Каспар постарался пересчитать своих. Папоротника он не видел - хорошо бы лёсик не высовывался из чащи. Бок о бок с ним держались Брок, Абеляр, Халь, Брид и Нимуэ. А где же Пип?
      Один медведь распорол когтями полотняную стенку повозки. На дорогу хлынула россыпь жемчуга. Из-под соломенной подстилки показалась человеческая рука. Абеляр, пригнувшись, бросился туда и вытащил из-под обломков Пипа.
      Мальчишка сонно улыбнулся, широко зевнул, а потом, оглядевшись по сторонам, завопил, перекрывая шум битвы:
      - Ну и здоровые твари эти медведи! Я таких раньше не видал!
      Несмотря на кровавую резню вокруг, он не подал ни малейшего признака страха.
      Обезумевшие лошади убегали в лес, где их всадники, ударившись о ветви деревьев, падали и доставались волкам. К Каспару прыгнул огромный черный зверь, челюсти едва не сомкнулись на горле юноши. Он развернул золотистую лошадь и взмахнул ножом. Драгоценный клинок свистнул в воздухе и вонзился животному прямо в левый глаз. Хоть ножом Каспар дрался и хуже, чем стрелял из лука, медведь свалился наземь. Однако триумф победы продлился недолго. Следом уже наступал еще один враг.
      - Назад! - крикнула Брид.
      Это был голос разума. Могучие удары рунного меча Халя отсекали медведям лапы, будто пергаментные, что позволило торра-альтанцам отступить под покров деревьев и перестроиться.
      Пользуясь прикрытием, Абеляр добыл трофей - колчан стрел, достал лук и принялся стрелять, да так часто и метко, что вскоре ни человек, ни зверь не осмеливались напасть на них. Мгновение торра-альтанцы стояли в тишине, тяжело дыша. Кровь стучала в висках.
      - Принцесса! - воскликнул Халь. - Брид, мы не можем здесь прятаться, будто трусы.
      - Мы ничем ей не помогали, а теперь, пожалуй, и не пробьемся к ней, возразила девушка, перекрикивая отчаянные вопли, доносившиеся со стороны повозок. - Нимуэ важнее. Главное - чтобы не прервалась цепочка Троицы.
      - Я возвращаюсь. Спар вас защитит, - настаивал Халь.
      Брид ухватила его за руку:
      - Нет, ты должен остаться. У тебя рунный меч, твой долг - защищать Нимуэ. Она - это наша жизнь. Она будущая Дева, а Морригвэн недолго уже осталось. Троица не должна быть разрушена.
      В течение короткого мига Халь смотрел на нее в нерешительности - как необычно для него! Потом желваки на его скулах твердо очертились.
      - Вас будет защищать Спар. Если бельбидийский эскорт позволит, чтобы принцессе Кеолотии причинили какой-либо вред, случится война. Король Дагонет выместит свой гнев на нас и на всей Бельбидии. Погибнут тысячи людей. Я не могу этого допустить. К тому же там, в самой гуще - Кеовульф. Он мой друг, я его не брошу.
      Халь развернул коня и с мечом наголо поскакал обратно.
      - Нет! - крикнула вослед Брид. - Нет, Халь! Ради меня - не надо, пожалуйста. Ты мне нужен.
      По щекам у нее катились слезы, она закусила дрожащую губу.
      Оставшиеся торра-альтанцы отступили глубже в чащу и остановились там, обнажив оружие, готовые отразить нападение. Тянулись долгие минуты напряженного молчания. Вдруг справа затрещали кусты, и показалась черная морда, втягивающая ноздрями воздух.
      Унюхав людей, волк на миг замер, а потом рванулся к ним. Абеляр пронзил ему горло стрелой, прервав дикий вой, но все же их присутствие было выдано. Через миг к торра-альтанцам уже ломился сквозь подлесок медведь. Каспар натянул тетиву, стараясь в пылу боя не потерять холодного спокойствия, и выстрелил лишь тогда, когда зверь показался между деревьями. Но ни эта стрела, ни следующая не остановила медведя. Чтобы свалить его, потребовалось еще три - одну добавил Каспар, две Абеляр.
      Глядя в лесной полумрак, они слушали шум, доносящийся от дороги. Наконец раздались звуки отступления: кони били подковами землю, волки мчались прочь. После лязга железа и криков боли внезапная тишина казалась густой, почти вязкой.
      Первой заговорила Брид.
      - Надо посмотреть, чем мы можем помочь.
      О своем беспокойстве за Халя она не проронила ни слова. Баюкая девочку, Брид двинула коня вперед шагом. Каспар убрал нож и поспешил за ней. Абеляра ранили, и он хорошо скрывал боль, но, когда начал идти, споткнулся и зашипел, стискивая рукой плечо.
      - Ничего, - процедил он сквозь зубы, отворачиваясь.
      - Дай-ка, я посмотрю, - потребовала Брид, отдала Нимуэ Каспару и соскочила на землю.
      - И хуже бывало, - пошутил Абеляр.
      Брид отыскала место, где его кожаная куртка была прорвана. Рубаха и тело под курткой оказались все в крови, так что трудно было разобрать, где изодранная ткань, а где лоскуты кожи. Девушка быстро отрезала лучнику рукав, зажала кровоточащую рану и принялась туго ее бинтовать. Пип подбежал, чтобы подставить Абеляру плечо.
      - Славный парень, - похвалил его лучник, и мальчик просиял. Таким счастливым Каспар его никогда не видел.
      На обочине дороги они остановились, глядя на следы бойни. Из-под перевернутых повозок торчали изломанные и оторванные конечности людей. Груз вывалился блестящими грудами на потемневшую от крови землю. Тела людей и животных, своих и чужих, лежали бок о бок - смерть уравняла всех.
      Но где же Халь?
      Брид кусала нижнюю губу, глядя по сторонам.
      - Вон он! - вдруг указала она. - Халь!
      Тот выступил из-за повозки, махнул девушке рукой и вновь вернулся к своей работе - высвобождать зажатого колесом человека.
      Каспар осмотрелся. Солдаты эскорта - их насчитывалось, пожалуй, человек сорок - лежали, перебитые бандитами и наемниками, которых было раза в два больше. Между телами бродили трое волков, разрывая мертвым животы и погружая острые морды в еще теплые внутренности. Каспар выстрелил в ближайшего, тот взвыл и упал. Остальные разбежались.
      Каспар скорчил рожу мертвому волку и, оглядевшись, отыскал еще пятерых зверей среди человеческих тел. Странно, что их оказалось так мало - ведь нападало множество. Даже после смерти черномордые волки наполняли юношу страхом.
      Брид сдержалась и не бросилась к Халю. Когда тот перестал обращать на нее внимание, она гневно развернулась и занялась леденящим кровь делом стала разбирать изодранные трупы. Прикасаясь к остывающим телам, девушка не выказывала отвращения, хотя лицо у нее побледнело.
      Халь вытащил, наконец, солдата из-под колеса и позвал Кеовульфа.
      Кто-то из раненых кричал и бился в судорогах, другие лежали тихо и только негромко стонали от боли. У иных лошадей на боках зияли огромные рваные царапины; у других сквозь продранную кожу на ногах торчали обломки белых костей, все животные дрожали. Два коня, запутавшись в постромках, перепугано ржали и мотали головами. Живых невозможно было различить среди мертвых.
      - Повезло нам, - негромко произнесла Брид. - Ой, как повезло, что мы были далеко от принцессы.
      - Кеовульф! - снова позвал Халь.
      Он шел, расшвыривая ногами трупы, потом вдруг застыл, и крик его оборвался на полуслове. Торра-альтанцы замерли. Халь оттащил тело убитого солдата, отбросил волчью тушу... Под ней лежал рыцарь в красно-белой котте. Всякий узнал бы его: Кеовульф, младший сын барона Кадроса Калдейского. Из предплечья у него сочилась кровь, наруч был сорван. Шлем слетел с головы, через все лицо тянулись следы когтей.
      Брид рухнула рядом с ним, прижала ухо к груди и стала внимательно вслушиваться. Наконец она села и прошептала:
      - Он дышит. - Девушка отерла рыцарю лоб. - Кеовульф, милый друг, это Брид. Не беспокойся, я помогу тебе.
      Сердце Каспара подскочило к самому горлу.
      - А вы что стоите и глазеете? Работать надо! Несите ко мне раненых, велела Брид, перевязывая Кеовульфа.
      Пипа она отправила к повозкам за водой и одеялами. Остальные принялись искать, не дышит ли кто-нибудь еще. Приказам Брид не подчинился только Халь.
      - Ее нет, - тихо сказал он. - Я опоздал. Ее утащили в лес. Принца Ренауда и принца Тудвала не видно. Тапвелла и Хардвина тоже, но они, возможно, где-то здесь.
      Брид трудилась без устали не один час - готовила мази и обмывала раны. Абеляр, несмотря на собственные повреждения, работал рядом с нею: его старинное мастерство, изученное на полях сражений праотцев, пригодилось и теперь. Сильными руками он вправлял вывернутые суставы и соединял, как положено, сломанные кости, чтобы жрица могла наложить лубки. Халь и Каспар с мрачными лицами выносили тела мертвых на ближнюю поляну и там раскладывали кеолотианцев к кеолотианцам, а бельбидийцев к бельбидийцам. До точного подсчета потерь было еще далеко.
      От остальных дворян не обнаружилось и следа. Не хватало, по меньшей мере, полудюжины солдат. К радости Халя, сержанта Огдена среди мертвых не нашли. Он не уставал восторгаться мастерству опытного солдата.
      - Захотят взять выкуп? - предположил Халь. Каспар кивнул:
      - Больше им пленных брать незачем. Правда, не понимаю, как это так хорошо вооруженные люди сдались наемникам.
      - Да они и не умели ничего, - объяснил Халь. - На нас в лесу несколько раз нападали, и оказалось, что держать меч в руках умеем только я, Кеовульф и принц Тудвал. А остальные - легкая добыча.
      - Хорошо, но почему тогда они взяли лишь принцессу и дворян, а все приданое бросили?
      Халь хмыкнул, будто ответ представлялся ему очевидным.
      - Мы остались одни, и с нами - несколько раненых, которых мы должны доставить в безопасное место. Что будем делать? Должно быть, взвалим каждый на спину по повозке и потащим, лошадей-то здоровых - три, не больше. Мы находимся глубоко в Троллесье. Отсюда до опушки - добрых три-четыре дня конного пути. А разбойники вернутся задолго до того, как мы получим помощь.
      Они обернулись к Брид, склонившейся над Кеовульфом. Рыцарь весь посерел и до сих пор не шевельнулся - лишь моргнул пару раз и вновь провалился в холодный сон.
      Халь опустился на колени рядом с девушкой и обнял ее за плечи. На короткий миг она склонила голову ему на грудь, потом потянулась поцеловать в шею, а после отпихнула и вернулась к своей работе.
      - На ночь надо бы костер разложить, - вымученно произнес Халь.
      - Не будь мы в самом хвосте колонны... - пробормотал старый Брок, глядя на мертвецов, лежащих в вырытых им неглубоких могилах.
      Вдруг из леса появился Папоротник. Он сморщил нос:
      - Я бы на вашем месте не дергался. Все равно их волки выкопают, недели не пройдет.
      При звуке его голоса Кеовульф чуть двинулся и прошептал:
      - Волки...
      Глаза у рыцаря приоткрылись, он оглядел кольцо молодых лиц, окружавших его, потом сосредоточился на Каспаре.
      - Волк, Спар! - сказал он юноше так, будто хотел его пожурить. Необычный волк. Знаешь, Спар, он ходил на задних лапах, а вместо морды у него был пустой череп.
      Говорил он урывками и, закончив, повалился без сил. Брид растерла между пальцами стебельки вайды и получившимся порошком начертила на лбу рыцаря руны.
      - У него лихорадка. Тихо, Кеовульф. Это руны исцеления. О Великая Матерь, молим тебя о защите. Сей храбрый рыцарь, преданно служащий тебе, нуждается в твоем милосердии.
      Ее сердитые глаза, казалось, метали в сторону Каспара зеленые искры.
      - Да я тут ни при чем! Что я сделал-то?! - воскликнул тот чуть более пылко, чем хотел.
      Халь вдруг вскочил и без всякого предупреждения ударил его кулаком в челюсть. Хорошо поставленный удар свалил юношу с ног. Настало потрясенное молчание. Оказалось, что Каспар не собирается давать сдачи. Он лишь медленно поднялся.
      - Здесь нет моей вины, - повторил он. - Я их не вызывал.
      - Ты все с Некрондом возился! - прорычал Халь, потирая ободранные о зубы племянника костяшки.
      Каспар, насупившись, отошел на край поляны и сел, бросив на землю плащ из медвежьей шкуры. Ему было стыдно, он чувствовал себя дураком. Никто ему не верил. Единственное утешение - волчонок выкарабкался из объятий Пипа и вперевалочку подошел к нему. Вместе юноша и зверек стали смотреть, как разгорается костер, и часть леса превращается в круг золотого света. Белая шерсть Рунки была на ощупь совсем мягкой. Гладя ее и пытаясь выразить свою благодарность за то, что волчонок привел их к Нимуэ, Каспар внимательно следил, чтобы не задеть не до конца затянувшийся шрам.
      - Я ведь черномордых волков не вызывал, - сказал он Рунке. - И Некронда уже много недель не видел. Как бы я смог это сделать?
      - Кто это тут волков вызывает? - выскочил откуда-то Папоротник. В руке он держал палку, которой собирался в случае чего отбиваться от детеныша.
      Каспар ладонью прикрыл Рунке голову:
      - А ну, кончай! Ничего она тебе не сделает.
      - Пфе! Это потому, что она еще мелкая. Вот вырастет - увидишь, да поздно будет. Но о чем бишь это мы, Спар? Чего ты такого натворил и почему дал себя стукнуть?
      - Ничего я не натворил, - огрызнулся Каспар. - Вообще ничего. Они просто не могут понять, что происходит, вот на меня все и валят. Вечно я во всем виноват.
      - А я-то думал, ты властительный лорд! Наследник Торра-Альты и всякое такое. Почему ты им позволяешь так с собой обращаться?
      - Потому что я никто, Папоротник, - попытался объяснить Каспар, но только вздохнул, не видя в этом смысла.
      Халь всегда вызывал у окружающих куда больше почтения, чем он сам, а Брид, она высшая жрица, будущая Матерь, самая могущественная из Троицы. Не важно, сколько у Каспара титулов, все равно его никогда не станут уважать.
      Папоротник ткнул волчонка концом палки. Рунка ухватила ее зубами и принялась теребить.
      - Что за ребячество, - проворчал Каспар, отнимая палку у лёсика.
      - Ну, ты ж так ничего и не объяснил, - хмыкнул тот. - Как тебе удается вызывать волков?
      Каспар пожал плечами и потер макушку:
      - Три года назад для того, чтобы спасти Торра-Альту от волков и выручить мою матушку, высшую жрицу леди Керидвэн, мне пришлось отыскать себе талисман. Яйцо.
      - Яйцо?! - с презрением повторил Папоротник. Каспар кивнул.
      - Но это было не простое яйцо, а волшебное. В нем крылось дыхание жизни древних чудовищ, когда-то свободно рыскавших по миру. Потом Первый Друид изгнал их в Иномирье, страну духов. Яйцо дает мне возможность призывать их обратно. Оно притягивает их призрачные формы, и постепенно они обретают плоть. Называется оно Некронд.
      - И ты, что ли, его хозяин? - не поверил лёсик.
      - Сдается мне, у него не может быть хозяина. Я его хранитель. Правда, жрицы мне его не доверяют, - с горечью добавил Каспар. - Им кажется, что в Яйце слишком много силы и что я с ним играю.
      - А ты играешь?
      - С ваалаканской войны не играл. Правда, у меня все время случаются искушения. Раз или два, должен признаться, я не устоял, призвал несколько тварей, но тут же отправил их обратно. Я же не такой безответственный!
      - Кажется, ты сам себе не веришь, - произнес Абеляр. Каспар поднял голову и увидел, что лучник стоит перед ним, а отсветы пламени играют на его хмуром лице.
      Каспар уронил руки. Его отчаяние было вполне настоящим.
      - Никто больше не может добраться до Яйца. Пока я был в Торра-Альте, его не трогали - я проверял каждый день. Но волки все равно появились. Иногда я боюсь, что их вызвали мои сны, хоть и не знаю, как такое могло случиться. Я ведь ничего не способен сделать, если не держу Яйцо в руках, а его тут нет!
      - Полагаешь, твой дух ночью может выходить из тела и пользоваться Яйцом? - спросил Абеляр.
      Каспар кивнул. Признав свою вину, он будто сбросил тяжкий груз с плеч.
      - Возможно, все эти люди погибли из-за меня. К ним подошла Брид и протянула Каспару руку.
      - Пойдем к костру, нам надо поговорить. Твои подозрения могут оправдаться. Пока будешь спать, я разложу вокруг тебя защитные руны. А потом нужно спешить домой, к Морригвэн и Керидвэн - они сотворят обряд, чтобы укрыть твой разум от силы Яйца. Древние твари, тысячи лет назад изгнанные из нашего мира, алчут вернуться в круг жизни. Объединенная воля столь многих существ, сосредоточенная на одном желании, невероятно могущественна. Магия, созданная ею, способна пересекать грани между мирами. Они жаждут свободы, и жажда эта проникает в твой разум, когда он слаб. А еще, Спар, хватит тереть голову! - Голос Брид вдруг стал резче. - Если будешь все время беспокоить ссадину, она никогда не заживет.
      - Да я, наверное, ветку задел, - пробормотал Каспар. - Опять кровь течет.
      - У меня и без того забот полно. Брид поджала губы и занялась рунами.
      Каспар скрючился у огня и никак не мог успокоиться. Ему не нравились тени деревьев, нависавшие над поляной, будто огромные стервятники. Вот бы скорее вернуться в Торра-Альту! Там горы и чистое, открытое небо...
      В лесу раздался шорох, и все вздрогнули. Каспар привычным движением схватился за лук. Папоротник вытянул шею, нос у него завертелся быстро-быстро. Потом лёсик расслабился:
      - Не волк и не медведь. Просто человек.
      Халь уже стоял на ногах. Не проронив ни слова, он исчез среди деревьев, а несколько минут спустя, вернулся, поддерживая под локоть пожилого солдата. Следом ковыляли еще двое.
      - Ох, мастер Халь, хвала Матери, что вы целы, - говорил солдат. Увидев остальных, он приветственно кивнул им. - А я за ними погнался, но четверо развернулись и убили наших коней.
      - Отдохни, Огден, - ласково сказал ему Халь. - Спешить больше некуда. Садись к огню.
      - Они забрали принцессу и всех дворян, кроме вас, - тяжело дыша, произнес сержант. - Засунули в мешки, привязали к лошадям. Потом двинулись в глубь леса, а с боков их охраняли волки. Тут без колдовства не обошлось!
      Пока он рассказывал, Брид намешала в золотой чаше, нашедшейся среди приданого, какого-то успокаивающего зелья, протянула сержанту, после чего вернулась к раненым.
      Кругом, среди перевернутых повозок, лежали груды самоцветов. Солнечные рубины сияли в отблесках костра, будто фонарики сказочных эльфов.
      - Вот бы в карманы напихать - богаче нас во всей Бельбидии не найдется, - пошутил Огден.
      Остальные засмеялись, но собирать драгоценности никто не стал. Здесь, посреди леса, полного смерти, камни казались не дороже сухих листьев.
      Халь взглянул на торра-альтанцев, на Кеовульфа и на восьмерых солдат, выживших после нападения. Среди них не было ни одного кеолотианца.
      - Будет война.
      - Война? Почему? - спросила Брид. - Несомненно, король Дагонет и король Рэвик объединят усилия и соберут необходимую сумму, чтобы обеспечить возвращение принцессы. А потом их армии станут вместе прочесывать лес, пока не найдут похитителей и не покарают их. При чем здесь война?
      Халь покачал головой:
      - Будет война между Кеолотией и Бельбидией. - Он порылся в нагрудных карманах и достал несколько клочков пергамента. - За этим стоит Ренауд, говорю вам. Еще до того, как мы въехали в лес, я знал, что он готовит засаду. За всех дворян возьмут выкуп, но принцессе Кимбелин живой не остаться.
      - Откуда ты знаешь?
      Халь сложил из пергамента мозаику.
      - Помнишь? Я нашел записку, спрятанную в волчьем трупе. Здесь говорится о принцессе и шестнадцати повозках, а дальше - что она не должна покинуть Троллесье.
      Каспар пожал плечами:
      - А как это доказывает вину принца Ренауда?
      - Это же очевидно, Спар! - Брид вдруг вскочила на ноги. - Король Рэвик стар, и до недавнего времени он ни разу не выказывал желания жениться. Все ожидали, что трон унаследует его младший брат, Ренауд. Но Рэвик все изменил своим объявлением о готовящейся свадьбе. Халь прав, королю Дагонету понадобится не так много времени, чтобы понять, кому выгодна смерть принцессы. А, разобравшись, он решит отомстить Бельбидии.
      - Ты нашел записку в волчьем трупе... - проговорил Каспар. - Куда ни плюнь - везде волки!
      Брид обвела всех взглядом, потом, будто внезапно вспомнив о чем-то, потянулась к суме с целебными травами, развязала кожаные шнуры, немилосердно их дергая, и вытащила свернутый кусок медвежьей шкуры.
      - Вот, это мы нашли в Кабаньем Лове, - сказала она Халю. - Здесь сообщение о том, что в Желтых горах найдены залежи солнечных рубинов. - Она мотнула головой в сторону драгоценных камней, светившихся, будто капли раскаленной лавы. - Оно было в теле волка, закопанного под корнями дерева так, чтобы его непременно отыскали охотники.
      - Куда ни плюнь... - повторил за Каспаром Халь. Юноша натянул плащ на голову. Значит, Ренауд хочет сесть на трон, а кто-то еще - получить рубины, принадлежащие отцу Каспара, барону Торра-Альты. Странно, очень странно. Неужели то, что оба заговорщика пользовались для передачи посланий услугами охотников, - простое совпадение?
      Порывшись в кармане, он нащупал костяную пластинку, что дала ему Морригвэн. За долгие годы она была отполирована пальцами многих поколений жриц.
      - Руна волка, - прошептал Каспар.
      Брид задумчиво посмотрела на него. Языки пламени отражались в ее крупных зрачках.
      - Руна волка представляет дикую, жестокую сторону природы. В последнее время ты видел ее слишком часто. Эй, да ты почти спишь! Идем, я должна провести обряд, чтобы защитить твой дух от их воли на ночь.
      - Война, - повторил Халь. - А мы еще недостаточно сильны. Недостаточно.
      ГЛАВА 2
      Каспар лежал поодаль от остальных - у маленького дымного костерка в шагах тридцати от главного лагерного огня и наслаждался тем, как дыхание Брид касается его лица. Ее холодные пальцы растирали обнаженное тело юноши мазью из голубой вайды.
      Халь смотрел на это, стиснув зубы так, что желваки играли на скулах, но терпел. Месяц назад он бы с ума сошел от ревности, а теперь - ничего. Ну, почти ничего.
      Потом жрица принесла Каспару чашу с темной жидкостью. Тот поморщился: кисло.
      - Зато спать будешь спокойнее, - сказала Брид и принялась разбрасывать вокруг рябиновые прутики.
      После этого она обвязала ему лоб, грудь и живот девятью лентами ткани с начертанными на них рунами.
      - Три из них скуют три состояния разума, три других - души, а еще три тела, - объяснила она. - После этого твой дух не сможет во сне выходить из тела.
      Но когда Каспар уснул, покой все равно не пришел. Снились - да так ярко, даже чувствовался запах сырости от покрытых слизью камней - подземелья Торра-Альты. Будто он сидит в холодной и душной комнате, где хранится Некронд, и склоняется над ларцом, в котором лежит Яйцо. Низкий потолок дрожит от гулкого эха дыхания и скрежета когтей. Каспар отворачивается и на тяжелых, будто налившихся свинцом ногах с трудом поднимается по лестнице вверх, во двор, на волю. Но звук не отстает, и, оглянувшись, Каспар видит, что следом за ним, принюхиваясь к следам, лезут волчьи тени. Он хочет бежать, но чем быстрее бежит, тем больше волков выползает, будто ящерицы, из трещин в стенах древней крепости.
      Проснулся Каспар, когда все еще спали. Не протерши глаз, собрал лошадей, сколько их осталось, и принялся готовить повозку для раненых. Вскоре к нему присоединились Брок и Огден. Они смеялись, выметая веником остатки солнечных рубинов. Взять с собой хоть небольшую часть сокровища, принесшего столь злую судьбу, никто не пожелал. Предстоял долгий путь через Троллесье, и всем хотелось побыстрее выступить, пока не вернулись разбойники.
      По дороге отряду встретилось несколько торговцев. А вообще было скучно: Каспар тяготился долгими и медленно текущими часами пути по разбитому проселку. Однако лучше они, чем ночная пора, когда его одолевал страх. Кричали совы, вопили дикие кошки, а потом возвращался мучительный сон. Просыпался Каспар весь в поту и горячке. Легче стало, лишь, когда из-под полога деревьев путники вышли на голые, продуваемые всеми ветрами плоскогорья Южной Ваалаки. Подковы коней звенели о камни и порой выбивали искры. Впереди оставалось еще много дней пути.
      Как-то раз серым утром (все солдаты, кроме двух, способны уже были держаться в седле) они выехали к высокому обрыву и посмотрели вниз, на юг. Вдалеке заря зажгла алым зазубренные пики. На сердце у Каспара потеплело: то были Желтые горы Торра-Альты, северный рубеж Бельбидии.
      - Будто золотой венец, усеянный алмазами, - вздохнул Абеляр. - Что за красота! О, долгие, долгие годы прошли с той поры. Но все же печально. Ведь все теперь мертвы. Все, кого я знал, давно уже похоронены.
      Брид покачала головой:
      - Вовсе нет, Абеляр. Они живут в душах своих потомков. Ведь те остались такими же храбрыми мужами Торра-Альты.
      - Да уж, мужами, - пробурчал Халь. - После ваалаканской войны три четверти гарнизона - мальчишки, еще не вошедшие в возраст. Не скоро еще сможет Торра-Альта как следует обороняться. По большей части они и лук натянуть-то не могут, как следует.
      - Сопляки, - кивнул Брок.
      Папоротник все время шнырял где-то впереди, не показываясь на глаза целыми часами. Повозки двигались к берегам Лососинки - она текла с южных склонов Ваалаканского плато, а потом, извиваясь, проникала к сердцу Бельбидии. Наконец отряд увидел зеленую полоску деревьев - северное подножие Желтых гор было оторочено лесом. Каспар улыбнулся: Кабаний Лов. До дома уже недалеко.
      Фея тоже поняла, что родное стойло недалеко, и пошла быстрее, легко всхрапывая на ходу. В Торра-Альте Каспара ждала Май. Мать с отцом тоже будут рады. Пальцы юноши задрожали от предчувствия того, как коснутся гладкой, будто стеклянной, поверхности Некронда. В голове запрыгали мысли. С отвращением Каспар понял, что желание притронуться к Яйцу вытесняет все остальные ощущения. Некронд, укрытый под могучими сводами крепости, звал его.
      - Куда опять подевалось это глупое создание? - воскликнул Абеляр со своим обычным рыкающим акцентом.
      Каспар-то и не заметил, что Папоротник снова исчез. Он передернул плечами, чтобы лучше сосредоточиться на происходящем. А вокруг весна готовилась уступить место лету; Лососинка несла мимо деревьев свои быстрые холодные воды. Вглядевшись в чащу, Каспар различил кое-где мелькающие светлые полоски, а потом понял - это стадо пятнистых оленей объедает траву. Может, Папоротник улизнул к ним в гости?
      Лес поредел. Юноша гордо выпрямился: на обочине дороги паслись полудикие лошади, а с ними сильные жеребята. Заметив отряд, они вскинули головы и следом за могучим конем, своим вожаком, ускакали за обломок скалы. Каспар довольно улыбнулся. Животные были здоровы, молодняка много - пару лет спустя их можно будет обучить под седло, а потом и продать за границу. Все знали, что торра-альтанские боевые кони высоко ценятся во всех странах Кабалланского моря.
      Показалось огромное ущелье с крутыми стенами и каменным столпом, подобным копью, посередине. На этой колонне высилась крепость Торра-Альта. Ее башни и стены с мощными контрфорсами возвышались над расселиной, нависая над всяким, кто осмеливался прийти сюда. Солнце играло на светлом камне, а ветер развевал Драконий Штандарт - знамя баронства. Торра-Альта была ключом к северным воротам Бельбидии, и Каспар этим гордился.
      - Вот думаю, - пробормотал Абеляр с мокрыми от слез глазами, - что чувствовали кеолотианцы, идя четыреста лет назад на приступ этой твердыни? Должно быть, когда они поняли, что оказались в ущелье как в ловушке, а путь преграждает Тор, их гнилые сердца ушли в самые пятки.