Возвращайся, сделав круг

      – Все мы часть промысла Божьего…
      Интересно, когда у меня появится страсть отмахиваться громкими фразами? Глядя на него, мне все меньше хочется стареть…
      Мон наконец наелся и вооружился бокалом и мундштуком. Ни трубки, ни кальяна не было, что абсолютно не мешало мундштуку выпускать искрящийся бежевый дым. Передо мной живое доказательство превосходства технологии Красных… Что б меня это хоть сколько-нибудь волновало…
      – Ты знаешь, что твой брат – единственный хомо, обыгравший техноида в шахматы? Хотя я уверен, что эта сволочь специально пропустила последний гамбит… Не хочешь сыграть? До следующей фазы плана еще восемь часов тридцать две минуты.
      На часы он даже не взглянул.
      – Я плохо играю.
      – Ты должен учиться, иначе станешь позором семьи. Оми отлично играет, торопливо, но талантливо – она быстро тебя раскроет, если ты будешь постоянно «поддаваться». Она этого не любит. Да и кто любит?
      – Лучше объясни, что за следующая фаза. И какая была перед ней. И что это вообще за план?
      – Тимми, ваша вьюношеская нетерпеливость вызывает мое заслуженное стариковское раздражение.
      – Раз так, мой престарелый дедушка, не изволите ли вы соответствовать своему почтенному столетнему возрасту? Тебе обязательно разыгрывать из себя клоуна?
      – Внучок, принеси водички и подай мои привилегии возраста – я храню их во-о-он в той ночной вазе…
      – Мон!
      На секунду его лицо приняло серьезное выражение.
      – Тим, кончай. Сам ты, помнится, последние часы перед возможной смертью рассказывал сказочки и в снежки играл – Эммади уже жаловался. Что ж ты мне расслабиться не даешь? К тому же от серьезного и насупленного меня ты вроде уже устал – я имею в виду дройда. Я прав?
      – Да, прости…
      Он снова расплылся в своей шутовской улыбке.
      – Вот и хьячи. А хлебнем-ка мы еще настоечки!
      Он хлебнул. Я снисходительно терпел его кривляния.
      – Так, значит, ты признаешь, что можешь погибнуть в ближайшее время?
      Мон сделал очередной огромный глоток и протянул бокал мне.
      – Ага.
      Я решил, что это не такая уж плохая идея и залпом допил остававшуюся в бокале жидкость… У меня перехватило дыхание. Когда я снова смог вдохнуть, передал бокал Мону, и он наполнил его снова – из пузатой бутыли зеленого стекла. Я был уверен – если ее повернуть, увидишь этикетку с черепом и костями.
      – Что это?
      Мон гордо поднял бутыль над головой и рассмотрел на свет – свет через бутылку не проникал. Совсем. И дело было явно не в толстом мутном стекле.
      – Это ром. Самый настоящий. Думал, ты оценишь. Так долго рецепт искали…
      – Я оценил… Но пить больше не буду.
      Он пожал плечами и отдал мне мундштук.
      – Тогда кури.
      Я осторожно сделал затяжку – вдруг там табак, махорка или еще что-нибудь из антиквариата… Что это за смесь, мне понять не удалось, но кашлял я долго. Впрочем, сойдет… Главное, что не мешает думать и галлюцинаций не вызывает. Ведь этот зеленый кролик уже давно сидит у Мона на голове… А вот где он раздобыл морковку на военной базе? Может, допросить его – тут очень кстати стоит миниатюрная дыба для кроликов. А может, это вовсе и не кролик, а самая настоящая крыса – вон хобот какой…
      Я осторожно отдал мундштук Мону и потряс головой.
      – Очень смешно. Надо подарить тебе наладонный шокер, чтобы ты мог бить током всех, кто до сих пор неразумно с тобой здоровается…
      – А что? Классная мысль.
      – Мон, этой хохме с полтыщи лет.
      – Ну и что с того? Я древний, она древняя – мы сойдемся.
      – Что правда, то правда – юмор у тебя доисторический. Так, наверное, еще динозавры шутили. Потому и вымерли.
      – Я не вымру. Ти-Монсор не может умереть.
      Я медленно пережевывал нечто со вкусом «дичи», подстреленной за секунду до естественной смерти.
      – Мон, раз уж тебе так приспичило насладиться маленькими радостями, перед тем как мы все отправимся на тот свет… Мне, наверное, лучше выяснить у кого-нибудь еще – с чего мы так туда спешим и когда отправляется наш поезд. Ага?
      Он дыхнул на меня дымом и покачал головой.
      – Сиди. Остальные заняты. Я объясню – только соображу, как изложить все вкратце…
      Привстав с кресла, он стянул куртку и сел обратно, прижав пальцы к вискам.
      – Что ж, братишка, пора ввести тебя в наш семейный бизнес по экспорту оливкового масла…
      На этот раз он не улыбался. Смотрел, прищурившись, на ряд криогенных кабин с ранеными. Похоже, в этом бизнесе жесткая конкуренция…
      – В детали забираться не буду, думаю, суть ты уловишь и без этого… В общем, вся эта канитель направлена на предотвращение угрозы поглощения Империей Малых Миров. Двадцать три года назад, когда мы начали подготовку к операции, эта угроза была довольно размытой. Постепенно она обретала все более реальные черты – через пять-семь лет Империя была бы готова к открытому противостоянию. Как минимум – с нами. Или даже со всеми Малыми Мирами одновременно. Сторонники экспансивной политики по-прежнему занимают лидирующие посты, что мы и собираемся исправлять…
      – Как?
      Мон вдохнул поглубже, потом медленно выдохнул.
      – Силами самой Империи, естественно. Поэтому единственные Красные, напрямую задействованные в операции, – только мы вдвоем да сестренка. Все остальные – полноправные граждане Второй Империи Свободы…
      – Изменники?
      Он усмехнулся.
      – Только не ляпни такого при них… Тим, ты мало побродил по Империи – не был на ресурсных планетах, не ощущал на себе действие всей госмашины. Они самые настоящие патриоты – других я и не искал. Просто люди, прекрасно осознающие, что идиотское стремление к захвату контроля над всем человеческим сектором тащит саму Империю в пропасть. Оборонный бюджет, контроль экономики, направление всей индустрии по четкой колее – все для той же цели, постоянные проверки, слежка за «возможными агентами», расходы на патруль и охрану границ, эмбарго на большинство экспортных товаров из Малых Миров – думаешь, все это идет Империи на пользу? Настоящей Империи – той, что вкалывает под куполами по двенадцать часов, на планетах, не дотягивающих до трехсот по Шимеру. Людям, я имею в виду, нормальным людям, все это давно осточертело, но их не так много. Фанатиков экспансии еще меньше, но добавь к ним большинство, которое не склонно к размышлениям и катится по инерции, – им и в голову не приходит, что может быть по-другому, а любая попытка залезть на «ящик из-под мыла» пресекается через пару минут – это они четко отслеживают. Поэтому все, чем мы здесь занимаемся – помогаем имперцам решить их же внутренние проблемы. Революция, мальчик мой… Все довольно банально.
      Я усмехнулся. Мон продолжил:
      – Мы долго работали над тем, чтобы собраться на этой вечеринке всей теплой компанией – в результате, все ключевые фигуры обоих лагерей здесь присутствуют… А останется только один, к-хе…
      – Не так уж ты мало читал, Мон.
      – Я больше просидел у голографера в телах имперцев – в порядке прикрытия… Пожалуй, я сделаю чаю.
      Он встал и достал из ящика стола миниатюрный синтезатор. Я бы не удивился, если бы он даже на военной базе раздобыл полный чайный набор, но Мон ограничился парой фарфоровых чашек.
      – Это, конечно, не чай, но при должном воображении…
      Он отхлебнул из своей чашки и поморщился.
      – Когда я смирюсь с тем, что имперские неженки не привычны к кипятку?
      Я широко улыбнулся, картинным жестом понес чашку ко рту и сделал глубокий глоток. Пока его тело на мне – мне обжечься не грозит.
      – А-а-ах. Хорош.
      Мон только хмыкнул. Я торопливо допил чай и отставил чашку в сторону.
      – Ладно, теперь давай объясняй мне, как ваш мудрый план обрел форму этого фарса, и каким образом вы дошли до мысли сдать им принцессу?
      – Она сама предложила этот вариант, хотя я подозреваю, что тут не обошлось без мяуканья – скорее всего, Ци мягко подвел ее к этой мысли. Подстилка платиновая… Я долго не соглашался, пока он меня не убедил, что вариантов у нас не так много. Оми-то, ясное дело, была более чем согласна – ей только дай в пламя сигануть. А прокатиться по всей Империи в компании «Когтей» – что может быть увлекательнее?
      – И что это вам дало?
      – Многое…
      Я присел на край стола и развел руками.
      – По-прежнему не улавливаю.
      – Если силы равны, проигрывает тот, кто нападает первым.
      – Мне ничего не дадут твои общие фразы.
      Он вздохнул.
      – Смотри – мы даем просочиться информации по маршруту Оми. Лерц заглатывает наживку: с этими данными похитить ее – ничего не стоит. Он отдает приказ Когтям, и те на сверхмалом корабле с безразгонным телепортатором в точно рассчитанный момент появляются посреди ее кортежа – две секунды на уточнение координат, потом перемещение точно в зал, рядом с каютой принцессы. Сорок секунд на выход, захват и отход. Потом мгновенный прыжок к этой базе. Лерц выстраивается за границей системы, в полной уверенности, что кортеж поступит по уставу и кодексу – бросится в погоню за принцессой. И как только кортеж войдет в пространство, находящееся под юрисдикцией Имперского флота, Лерц имеет полное право их уничтожить, что он и собирался сделать. Причем во всех отчетах он бы описал ситуацию как попытку вторжения и сигнал к началу войны. Быстро получив благословление Совета на нанесение ответного удара, он нападает на ополовиненные силы Красного Мира и одерживает победу: флот Малых Миров не в праве встать на защиту Ци-Шимы – ведь официально конфликт инициирован Красными. Даже если Ци-Шима попытается доказать, что они преследовали похитителей принцессы и не предполагали наличие в точке выхода ни флота, ни оборонной базы – ведь по документам ее здесь нет, – будет уже поздно. А Лерц, естественно, никакой принцессы не видел и уж тем более не похищал. В крайнем случае, он признается, что некий корабль действительно появлялся в системе – но его немедленно сожгли за проникновение на охраняемую территорию, как того и требует устав. Все чисто.
      – Хочешь сказать, никто бы не узнал, что принцессу похитили солдаты Империи?
      – Кто? Об этом знали исполнители – им стерли память по прибытии и обеспечили алиби – и Лерц с парой приближенных. Для всех остальных – Орел проводил здесь маневры. Безусловно, и император и члены Совета были в курсе – но подобное доказать невозможно. Если бы что-то пошло не так, их осведомленность тут же испарилась бы – всех выявленных участников «несанкционированного нападения» сразу же отправили бы под трибунал. А Красному Миру – принесли искренние извинения.
      Пройдясь по комнате, я несколько раз прогнал в голове весь план – и таким, каким он виделся Лерцу в счастливых снах, и таким, каким он реализовался благодаря действиям Мона. Впрочем, тут было еще полно белых пятен.
      – Первая ваша «хитрость» была в том, что кортеж не рванул за похищенной принцессой?
      Мон усмехнулся и сделал очередной неторопливый глоток.
      – Мертвый самурай лучше живого ронина – как они могли не отправиться спасать свою госпожу? Отправились… Только в другую сторону. В окраинную систему Натхеллы. Сложно засечь точный вектор телепортации безразгонного сверхмалого корабля, особенно – барахлящим сканнером, особенно – если ты два часа корпел над тем, чтобы он барахлил.
      – И что в Натхелле?
      – Кортеж поискал-поискал, никого не нашел, обратился за содействием к правительству, небольшой дипломатический скандал, потом – совместные поиски… Ци написал им подробный сценарий… с шутками и песнями. К тому времени, как они дойдут до последней страницы, мы должны будем «спасти» принцессу, чтобы всему кортежу не нужно было… ну ты понимаешь. Смывать позор кровью.
      – Ладно, понял. Так когда вы взяли базу, принцесса была уже здесь? Вы за ней и шли?
      – Нет. Мои люди начали действовать в тот момент, когда мы с тобой беседовали на Хиттари в «Приюте Пирата». Они заняли свои позиции, пустили газ в вентиляцию и усыпили большинство оставшегося персонала базы. Потом приступили к зачистке отсеков от тех, кто успел отреагировать и не отключился.
      – Да, мы видели трупы.
      Он поморщился и покачал головой.
      – Тим, мы использовали только шокеры и легко ранящее оружие. А то, что вы видели, – это закрытые секторы, где не было наших людей. Бойню имперцы устроили между собой – паранойя, паника, недоверие и старые счеты. Наши действия только спровоцировали их. В общем… Шон сделал несколько объявлений по громкой связи, потом мы пытались отправлять туда отряды, чтобы прекратить эту идиотскую бойню, но объявления не сработали, а отряды несли слишком большие потери – поэтому мы просто изолировали эти секторы. У нас не так много людей, чтобы позволить себе… В общем, ты понимаешь. Эммади рассказал мне про пси-излучатель – черт, мы предполагали нечто подобное, но это перешло всякие границы.
      Он глотнул чаю и ненадолго замолчал, уставившись в одну из кабин – ту, где лежала девушка со странными рунами на коже.
      – Лию обожгли «Когти». Когда они привезли принцессу, мы сообщили им по радио, чтобы шли на нижние секторы базы – мы не хотели сажать их в ангар по известным тебе причинам. На минуту мы отключили генератор помех и дали им точные координаты – когда они сели, к ним вышла наша группа. Похоже, «Когти» всполошились, когда увидели большую группу «носильщиков» с пристегнутыми стеками. В общем, без шероховатостей не обошлось. Пятерых удалось положить станом, с остальной семеркой пришлось повозиться. Лия полезла вперед – она сильный боевик, успела уложить пятерых, пока ее не задели. Шону досталась последняя пара… Предполагалось, что мы просто заберем Оми, «Когти» вернутся к Лерцу – и никто ничего не заметит… Но, может, и к лучшему – зато теперь нам не надо опасаться этого взвода при заключительной фазе. Они могли бы помешать нам куда больше.
      – Что за заключительная фаза? Первая – ты собираешь «революционеров» и даешь им разработанный тобой и Ци план, потом сдаешь информацию о принцессе, и Лерц начинает подготовку этой базы, так? Под эгидой этой подготовки, ты и протаскиваешь на нее своих людей. Я в это время гремлю кастрюлями и отвлекаю Лерца от ваших махинаций.
      Ти-Монсор рассеяно кивал.
      – Потом вы захватываете базу и отбиваете принцессу. Потом прилетаем мы. Что дальше?
      – Сейчас еще восемь часов антракт, а потом – финальная сцена, кульминация, апогей, крещендо, катарсис, слезы-аплодисменты-цветы, занавес… Когда «Когти» не вернулись, Лерц отправил сюда Яано и два взвода бойцов – прояснить ситуацию. Яано мы встретили, некоторые из штурмовиков были на нашей стороне – остальных мы усыпили… Хоть что-то прошло без неожиданностей. В общем, через полчаса Яано отправил зонд с отчетом – ситуация три-восемь, нейтрализую, справлюсь сам, маме привет, целую… Через восемь часов Яано отправляется обратно. А мы с тобой берем ударный отряд и набиваемся в тонари, как ресницы в замочную скважину женской раздевалки. Включаем «просветку» и добираемся до эскадры внутри корабля Яано. Как только они откроют барьер – мы отделяемся от Яано, я развожу людей по ключевым точкам, а мы вдвоем возвращаемся в ангар. Там я оставляю тебе наш камешек и иду с Яано к Лерцу. Мы с адмиралом имеем милую беседу – а те люди, которые прибыли на тонари, плюс те флотские, что посвящены в план, начинают зачистку. Пока они идут по списку, вычищая верных Лерцу людей, я отвлекаю самого адмирала. Он отреагирует только на очень сочную приманку – а что может быть для него аппетитнее, чем принц Красных? И все то время, как ребята будут производить нашу рокировку, я должен буду услаждать его слух интересными историями из нашего с ним общего прошлого. После того как они пройдут список до конца, и на ключевые посты встанут наши люди, флот будет под нашим контролем – мне останется только объявить об этом Лерцу, и дальше ему придется принять непростое решение. Отставка или смерть. Нам выгоднее первое, так как такую фигуру достать не так просто, да и вызовет это лишний шум…
      – Мон, это слишком рискованно…
      – Это самый логичный вариант, Тим. И ты это поймешь, если постараешься хоть немного пользоваться моей светлой головой. Черт, говорю как Эммади, да? Братишка, у меня двадцать лет голова болит от всего этого – давай ты просто доверишься этой больной голове и не будешь заставлять ее болеть еще больше. Диалог с Лерцем я писал под себя, репетируя по ночам перед зеркалом «Ваше время вышло, милорд». Это моя роль и моя реплика, даже если она будет последней.
      – Какую роль ты отвел мне?
      – Ты останешься рядом с тонари, будешь на связи со всеми группами – если что, чуть скорректируешь их действия…
      – Не лучше ли этим заняться тому, кто хоть немного разбирается в ситуации.
      – Ты разбираешься достаточно, а все, кто разбирается лучше мне нужны для задач посложнее. К тому же ты не подходишь на роль палача – будешь сопли лить над каждым адмиральским прихвостнем.
      – А их… устранение… обязательно? Он невесело усмехнулся.
      – Уже начал. Тим, мы проверили всех – не просто личные дела, мы перетряхнули их головы. Некоторых хотелось пристрелить сразу же. С теми, кому просто сильно запудрили мозги, по возможности будут обходительнее. Для начала – стан, потом – под трибунал нового командования. Разжалование и отправка на планеты, которые они называли «пригодными для жизни». Частичное стирание памяти… Хватит, Тим, ради бога.
      Я взял со стола мундштук, попытался разобраться в управлении, чтобы переключить смесь. Не разобрался, положил на место. Мон продолжил:
      – Как только командование перейдет к нашим людям – ты заберешь тонари и отправишься за принцессой. Она свою роль знает – ты доставишь ее на Иолу, где в этот момент соберется Объединенный Совет Империи и Малых Миров. Я для того и мотался по этим Малым Мирам, чтобы убедить их подать петицию императору о внеочередном сборе Совета под любым удобным им предлогом. Потом я объяснил им суть и предоставил новую доктрину Объединенного Совета после того, как Вторая Империя станет Третьей. Ци сочинил довольно подробный документ – там все, от отмены эмбарго до размера таможенных пошлин на весь список товаров. Там новые границы и список планет, изначально принадлежавших Малым, которые император будет вынужден вернуть. Там условия депортации граждан, ликвидации военных объектов и прочее – в общем, забавная книженция… Совет начнется через девять часов – поэтому мы и устроили антракт, чтобы не нашуметь раньше времени. Принцессу ты привезешь к началу заседания – там она объявит ошарашенному ее появлением человечку на троне, в присутствии Императорского Совета, Объединенного Совета Малых Миров и наблюдателей от иных рас, что «группа экстремистов», занимающих высокие посты в Имперском флоте, осмелилась на вероломное похищение… И далее по тексту. Потом она торжественно объявит императору, что бунт был подавлен, а все личности, пытавшиеся подорвать нейтралитет между нашими «дружественными государствами» и скомпрометировать своими действиями «светлейший Совет и Его Величество, многомудрого императора», были успешно нейтрализованы. Потом она назовет тех, благодаря кому «лицо Империи было спасено» вместе с ее, принцессы, прекрасной задницей. Дальше она бросает фразу насчет того, что «эти храбрые мужи истинно достойны возглавить флот Империи». Когда император осознает, что «его чай остыл», а флот больше ему не подчиняется, лидеры Малых Миров выступят с нашей доктриной. И пусть он попробует возразить хотя бы по одному пункту… Черт, сколько бы я отдал, чтобы видеть его сизую рожу, когда он будет подписывать этот талмуд.
      Я развалился на диване и спросил как можно непринужденнее:
      – Мон, а почему нам с тобой просто не взять тонари и не нагрянуть в гости к Лерцу? Прямо в Сердце Орла. Могу даже отпустить тебя одного, если ты заберешь скуфа.
      Он устало усмехнулся, подошел ближе и потрепал зверя по холке, нежно «ту-лу-лукнув» в ответ на скуфовское урчание.
      – Мне иногда кажется, что идея запихнуть в тебя сказки была гиблой – они сильно исказили твое… мое… наше мировоззрение. Думаешь, мы, Благородный Рыцарь и Прекрасный Принц, имея волшебный меч-кладенец и каменного конька-горбунка, можем хлопнуть одной ладонью, и все станет по-нашему? А думать за нас будет его Длиннохвостое Платиновый Ковер-Звездолет, да?
      Я пожал плечами. Нет так нет. Мое дело – предложить.
      – Я пытаюсь вдолбить тебе одну вещь: если ты вдруг решил, что мы непобедимые и неуязвимые супермены, обвешанные страшными артефактами и способные на все, что угодно – выбрось эту чушь из головы. И будь добр, сделай это до начала операции. Наше единственное преимущество – доскональное знание противника, его слабых мест, людей, которые могут перейти к нам. Мы собирали эти сведения два десятка лет. Я, агенты Чжань и наши имперские друзья. Техноиды осторожно отслеживали людей, которые могли присоединиться к нам и проверяли все несколько раз – им приходилось наблюдать издалека, чтобы никто не заподозрил техноидов во вмешательстве в дела флота. Они становились базис-компьютерами их домов, баров, медблоков – всех мест, где человек появлялся или его принуждали появиться. Схему с медблоком мы провернули и с тобой. В общем, все эти гипотезы, варианты, предположения были проверены десятки раз и возвращались к Ци, который на их основе уже мог выстраивать план наших действий. План менялся каждый месяц, а иногда и чаще, – от кадровых перестановок, несчастных случаев, понижений и повышений в чине кого-либо из действующих лиц – слишком много переменных на него влияло.
      Я вздохнул, попытался оттереть с брюк пятно, посаженное за «завтраком».
      – К чему ты это? Еще раз ткнуть меня в то, что и без меня, скудоумного, обойдутся? Что предложенный тобой вариант – единственный?
      – К тому, Тим, что пока твои представления ограничиваются тем, что тонари от всего защитит, а скуф – всех победит.
      – До этого они неплохо себя показали.
      – Да, но, если до тебя еще не дошло, Имперский флот – это тебе не горстка пиратов. Это не потасовка в баре, Тим, не вендетта и не священный поход против Вселенского Зла. Не заиграйся.
      Я нехотя кивнул.
      – Постараюсь.
      – А теперь отвечу на твой вопрос, хоть он и дурацкий. Нет, мы не можем просто так взять и завалиться в Самую Высокую Башню к Самому Главному Злодею и покарать его за все черные замыслы…
      – Если наш астероид полетит на флагман, то…
      – Тим, защита от тонари существует – и я не пролечу на флагман в «просветке», не смогу просто взять и переместиться туда. У нас будет шанс только потому, что поле отключат для катера Яано, а засечь тонари они не смогут из-за фонов от двигателя катера. Сердце Орла, капитанский мостик, не отключает защиту вообще – люди через нее проходят, а что не проходит там и не нужно…
      – Прости, Мон, просто я подумал, раз уж нам так повезло, что капризные на выбор хозяев скуф и тонари достались нам – нужно использовать их по полной.
      – Повезло? Тим, тонари были обнаружены три века назад – несколько сотен этих камней болтались на орбите планеты Кецаль-1, почти полностью покрытой неостывающим океаном лавы. Ушло семьдесят лет, чтобы выяснить, что камушек – не просто странный полый астероид. Оказалось, они образовывались в результате выхода пузырей газа со дна океана. Поднимаясь, газ взаимодействовал с лавой и обрастал скорлупой. Достигнув поверхности, газ расширялся, прорывал скорлупу и выходил в эту пробоину реактивной струей, выносивший камень на орбиту. Тонари оказалось немного, потому что нередко скорлупа разваливалась, обломки падали обратно в океан и растворялись. Шутка оказалась в том, что разумная жизнь на планете была – весь океан лавы был огромным мозгом. Мыслящим, конечно, был не сам океан, а сверхпрочные нити, окутывающие всю планету и сросшиеся в систему, подобно синапсам мозга. Двигаясь к поверхности, скорлупа разрывала сеть, собирая на себя все больше этих нитей – и они не отмерли, продолжая существование вмурованными в застывшую скорлупу, делая ее псевдоразумной. А белая пленка, покрывающая тонари изнутри, – искусственно выведенный симбионт, позволяющий соединять сознания пилота и камешка… Мне перекраивали генную карту, чтобы позволить взаимодействовать с симбионтом – после того, как он принял меня, я могу достучаться до него и в других телах, но ощущения при этом не из лучших. Поэтому, Тим, никакого «повезло» нет. Только «грубый расчет», как ты бы выразился.
      – Со скуфом та же история?
      – Скуфа получает каждый агент Чжаня. Но всего лишь как отличительный знак, как погоны, ленточки или парадную шпагу – мы ведь не работаем в своих телах, поэтому как оружием им никто не пользуется. Плюс к тому – это испытание. Если ни один скуф во всем питомнике не примет «ищущего предназначение», ему никогда не стать «внешним». Любой агент Чжаня должен иметь сознание, способное в считанные доли секунды подчинить себе или хотя бы отогнать в угол сознание чужого тела. Скуф не слушает слабых, поэтому визит в питомник – испытание посерьезнее «семидесяти ступеней». Даже меня потряхивало, когда я туда спускался. А когда первая пара скуфов, фыркнув, отвернулась…
      Я хмыкнул. Вот уж не ожидал…
      – Честно говоря, Мон, я был уверен, что скуф – самое грозное оружие ваших агентов.
      Он только усмехнулся и снова погладил зверька.
      – Тим, это просто милые остроухие пушистики, питающиеся янтарными лужами Тала. Они ведь даже не хищники, зубы – фикция, обманка, пищу они впитывают шерстинками… А «грозным оскалом» они отпугивают крупных зверей. Люди тоже – крупные хищники, мы тоже… обманулись. Они вовсе не страшное оружие класса «Б», они вообще не понимают, что такое «убивать».
      – Но как же тогда…
      – Это мы. Они лишь материализуют желания, используя наши же силы. Зверек – всего лишь катализатор, проводник… Все зависит от человека, в конце концов. Ты своим зверем еле сумел справиться с кучкой пиратов, а Лерц одним движением потушил звезду.
      – Зачем?
      – Шон не рассказывал?
      Я покачал головой. Ти-Монсор приглушенно продолжил:
      – Шон с Виллы-2. Звезда, которую потушил Лерц – это было их солнце… Если захочешь – спроси его. Может, до тебя, наконец, дойдет, почему я не поменялся с тобой местами. Ты Лерцу не соперник, Тим.
      Я присел на край стола, сосредоточенно разглядывая узор ковра под ногами.
      – А ты соперник?
      – Возможно.
      – Ты ведь возьмешь скуфа, Мон…
      – Ага… Я же иду как пленник – о чем ты?
      Я только вздохнул.
      – Готовность двадцать минут, Тим.
      Продолжая смотреть в одну точку, я пытался уместить в голове очередное открытие. Интересно, когда они закончатся, эти откровения? Или хотя бы начнут приносить что-то, кроме «умерщвления иллюзий»…
      Мне было приятнее считать, что капризные существа выбрали нас за наши личные качества… Но раз так, пусть так.
      Принцессу собрали красивой и обаятельной, чтобы завоевать «сердца народа». Принца – универсальным инструментом для выполнения особо деликатных заданий на грани человеческих возможностей. Чтобы мог скакать по чужим телам и не сойти с ума, чтобы он был намертво привязан к родной Ци-Шиме любовью к собственной сестре, чтобы отправился в драконью глотку с шутками и песнями. А что в нас есть «своего»? И что такое это «свое»? Случайное, не предусмотренное генными инженерами? Извращенное чувство юмора, привычка чесать затылок и включать терминал левой рукой – что?
      – Забавно выходит… Мое появление на свет – часть твоего плана, твое – плана Ци, появление Ци – часть плана первого Властителя Ци-Шимы…
      Он улыбнулся.
      – И все мы, как я уже заявлял, – часть промысла Божьего…
 
      – Хорошо, Мон. Чем займемся сейчас?
      Он устало потянулся, зажмурился и потер глаза.
      – Я, пожалуй, посплю пару часов. Можешь последовать мудрому примеру.
      Я покачал головой. Спать мне не хотелось абсолютно.
      – Нет, я, пожалуй, пойду поболтаю с принцессой. Ты мне своими рассказами окончательно доказал, что шахматы – не моя игра, попробую научить ее играть в снежки. Или устроим еще одно соревнование по цитатам… Не знаю, придумаем, чем заняться, я по ней дико соскучился… Хоть и знаю-то ее всего ничего.
      Он мечтательно улыбнулся, потом тяжело вздохнул и отвел взгляд.
      – Тим, вряд ли выйдет – она еще в криогене.
      – Но почему? Ее ранили или пытали? Что с ней?
      – Ничего, уймись. «Когти» заморозили ее целой и невредимой.
      – Тогда в чем проблема? Ей будет приятнее провести время вне криогена. Я не прав?
      – И да и нет, братишка… Она должна проснуться, только когда все решится.
      – Что решится?
      Он посмотрел на меня и натянуто улыбнулся.
      – Кто из нас открывает подарок…
      – В смысле?
      Он торжественно взмахнул руками.
      – Начинаем заключительный этап соревнований. Победитель получает все…
      Опустив руки, он подвинул к себе лежащую на столе планшетку, повертел в руках и отодвинул в сторону.
      – Тим, для Оми есть лишь один Ти-Монсор – я ничего не говорил ей про тебя. Пусть так оно и останется до поры до времени. Мы с тобой заключим пари: тот, кто выживет после этой операции, – получает все. Имя, титул, первый пост Чжаня и… Ки-Саоми. Уловил? Если убивают тебя – я остаюсь собой. Если убьют меня – мое место займешь ты, и позволишь принцессе называть тебя Моном, и ничего ей не расскажешь… Через несколько дней Оми взойдет на трон, и ее сознание уйдет в Ци. В дальнейшем у нее будет на тебя все меньше времени. А потом она полностью растворится в тигренке и перестанет интересоваться всеми этими глупостями – и ты сможешь вздохнуть свободно… Ну а если мы оба останемся живы – что ж, на радостях мы что-нибудь придумаем.
      Я покачал головой.
      – Мон, это бред. Мне – притворяться тобой? Оми знает тебя лучше Лерца – с чего ты взял, что она не догадается? Там, на сайте, так вышло случайно.
      – Эммади закачает тебе еще один мемо-блок – с моей памятью. Не проколешься.
      – Ты сошел с ума. Ты суешь голову дракону в пасть, заставляя меня спокойно слушать, как он тебя пережевывает, а потом отправляться за Оми и улыбаться ей, когда она будет называть меня твоим именем?
      Он склонил голову набок.
      – Возможно, и сошел… Но это именно то, что ты сделаешь, выиграв пари. Ты обещаешь?
      Я неуверенно кивнул. Мон поймал мой взгляд и долго смотрел в глаза.
      – Руку покажи.
      Достав руку из кармана, я с удивлением обнаружил, что скрестил пальцы.