Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Дикое правосудие

ModernLib.Net / Боевики / Томас Крэйг / Дикое правосудие - Чтение (стр. 21)
Автор: Томас Крэйг
Жанр: Боевики

 

 


– Такой осторожный боров, как ты, Паньшин? Нет, ты был посвящен в их планы. Ты слишком заботишься о своей шкуре и не позволишь держать себя в неведении по столь важным вопросам, – Лок улыбнулся. – Вернемся к нашей сделке. Где и когда? Жизнь в обмен на информацию.

Паньшин покачал было головой, но второй удар стволом пистолета отшвырнул его на спинку кресла. У него вырвался крик боли. Вытащив из нагрудного кармана шелковый носовой платок, он с необычайной осторожностью прижал ткань к рассеченной скуле. Влажные страдальческие глаза с бессильной ненавистью наблюдали за Локом. Американец выглядел довольным; впрочем, он и вправду был доволен.

– Пит Тургенев убил мою сестру, – тихо, произнес он. – Думаешь, после этого меня волнует, что случится с тобой и с твоим паршивым клубом?

Он снова занес пистолет. Паньшин отпрянул, закрываясь руками.

– Нет!

Воронцов, зачарованно наблюдавший за сценой допроса, наконец очнулся от апатии. Паньшин пробуждал в нем смутное чувство жалости и даже сострадания, хотя он хорошо помнил, с кем имеет дело. Когда он двинулся к столу, на лице гангстера отразилось огромное облегчение.

– Не вмешивайтесь! – отрезал Лок.

– Да пошел ты... – сердито проворчал Воронцов. Стукнув по столу кулаком здоровой руки, он мрачно произнес:

– Валерий, все катится к чертовой матери, и я не знаю, смогу ли я удержать американца от того, что он собирается сделать. Просто скажи нам, как обстоят дела. Это в твоих же интересах.

– Какого дьявола ты решил вести грязную игру? – в голосе Паньшина сразу же появились властные нотки. – Так дела не делаются!

Замечание звучало нелепо, но Воронцов все равно почувствовал себя униженным, словно пришел требовать страховое возмещение по подложным документам.

– Тогда катись к дьяволу, Валерий, и играй по его правилам!

Складки жира на щеках Паньшина вздрогнули. Его взгляд неуверенно перемещался с Воронцова на Лока и обратно.

– Видишь, Валера, – ласково сказал Лок, – правила изменились. У парней вроде него... – он мотнул головой в направлении Воронцова, – у них нет причин воевать с Тургеневым. «Делай деньги», «победитель всегда прав» и «держи нос по ветру» – так, кажется, это звучит? Милиционеры и плохие ребята всегда играли по установленным правилам. Можешь не рассказывать мне об этом, Валера: моя страна изобрела эти правила.

Он подался вперед.

– Но теперь речь идет не о деньгах и привилегиях. Речь идет о том, убью я тебя или нет. И правила больше не действуют. Так как насчет нашей сделки?

Он явно собирался снова нанести удар пистолетом, но в этом уже не было необходимости. Паньшин поверил ему.

– Я не знаю где, клянусь... Но он собирается сегодня утром доставить их в аэропорт... В погоде наступает просвет... его самолет...

Паньшин замолчал и медленно осел в своем кресле, поддерживая руками напомаженную седую голову. Даже в этой позе он умудрился сохранить остатки своего былого достоинства.

Лок молча смотрел на него.

– Все! – рявкнул Воронцов. – Он больше ничего не знает, но нам этого достаточно. Пора убираться отсюда.

– А он?

Воронцов запустил пятерню в густые седые волосы Паньшина и рывком приподнял его голову от стола. Он повернул к Локу искаженное ужасом лицо толстяка.

– Скажи ему, что ты не позвонишь Тургеневу, Валера. Скажи ему, что ты не подпишешь свой смертный приговор! – он встряхнул Паньшина, как терьер, играющий с дохлой крысой. – Скажи ему, Валерий, и он оставит тебя в живых!

– Это правда, – пробормотал Паньшин так тихо, что Лок едва расслышал его слова. – Это правда.

Воронцов отпустил Паньшина, и голова владельца клуба снова склонилась на руки. Воронцов кивнул Локу, тот покорно встал со стола и последовал за ним к двери.

Телефон в кармане Воронцова испустил звонкую трель.

– Слушаю, – отрывисто произнес майор.

– Один друг из УВД сообщил мне твой номер. – Воронцов узнал голос Бакунина. – Я знаю, где ты находишься. Я звоню с улицы, нахожусь неподалеку от клуба. В бинокль я хорошо различаю голову твоей девчонки, которая сидит в машине. Как и один из моих снайперов с нокотоскопом. Ты выйдешь, или мне отдать приказ открыть огонь?

* * *

Тургенев с торжеством обернулся, но сумел сохранить на лице бесстрастное выражение. Иранец вошел в кабинет, даже не постучавшись, словно имел на это полное право. Трубка в руке Тургенева на мгновение показалась самому Тургеневу уликой, выдававшей какую-то его вину.

– Да, – осторожно сказал он в микрофон. – Я совершенно согласен. Приступайте немедленно. Хорошо.

Он прервал связь с Бакуниным и положил трубку.

– Простите, Хамид, но у меня действительно масса дел.

– Разумеется, друг мой. Я пришел за личными делами наших подопечных. Надеюсь, они в полном порядке?

Тургенев взял со стола толстую пачку папок, перевязанную красной ленточкой.

– Думаю, цвет подходящий, – заметил он. – Цвет победы.

– Может быть. Благодарю вас.

«А теперь убирайся, – подумал Тургенев. – Убирайся и дай мне подумать о более важных вещах».

Ему приходилось признать, что он сильно устал. Постоянные перегрузки действовали на нервную систему сильнее, чем ночные оргии. Ежечасные отчеты Бакунина, на которых он сам настоял, держали его в напряжении. Но теперь все, кажется, благополучно утряслось. Воронцов, а самое главное – Джон Лок – попались в ловушку, окруженные в клубе Паньшина. Это ставило на них крест, но вместо того, чтобы наконец обратиться к проблемам «Грейнджер Текнолоджиз» и другим своим интересам в Америке, ему приходилось прислуживать какому-то офицеру иранской разведки, и даже не очень высокого ранга! Это унижало его; присутствие иранца становилось невыносимым.

– С вашего позволения, Хамид, у меня есть еще несколько срочных дел, – Тургенев проводил маленького иранца до двери.

– Разумеется. Примите мои извинения.

Хамид ушел – во всяком случае, на некоторое время.

Тургенев перенес пачку факсимильных сообщений к своему столу, держа в другой руке бокал с виски. Он вынул очки из нагрудного кармана и опустился во вращающееся кресло. Накопилась по меньшей мере дюжина срочных звонков и донесений.

Помедлив, Тургенев снял очки, с легким скрипом развернул кресло и уставился на белую мглу за окном. Потом его взгляд переместился на картины и фарфоровые вазы, проникшие даже сюда, в его рабочий кабинет, задуманный как пуританская обитель. Метель продолжала бушевать за окнами, снег несся почти горизонтально в свете огоньков системы безопасности. Метеорологи продолжали предсказывать наступление хорошей погоды около восьми утра.

Что ж, очень хорошо. Теперь, когда Бакунин в конце концов добился своего, можно и не откладывать. Джон Лок с его мечтательной внешностью и кипучей энергией, этот стереотип идеального американца, вскоре превратится в кучу гниющего мяса. Тургенев почти печально улыбнулся, отдавшись воспоминаниям. Именно Билли Грейнджер описал Лока как «наилучший и наихудший тип американца: парень из Корпуса Мира с пистолетом в руке». Сидя за водкой в грубой хижине, прилепившейся к склону афганского предгорья, пока Лок нес стражу снаружи, они сошлись на том, что «огромное множество американцев вроде Джонни погибло в войнах за справедливость в разных уголках света».

Примерно так же обстояло дело и в этом случае. Билли даже добавил тогда: «Сама Америка убила целую кучу своих граждан, похожих на Джона».

Тургенев покачал головой, снова охваченный похожим на печаль чувством. Потом он надел очки и принялся изучать наиболее срочные факсы и машинописные копии телефонограмм. Да, он продаст Мэрдоку свою небольшую долю в той телевещательной корпорации... нет, в настоящее время он не собирается продавать так много английской валюты... да, он примет цену, предложенную кувейтской эксплуатационной компанией, стремящейся запустить щупальца в Среднюю Азию... Нет, это в сторону... да, это нормально...

– Тогда нужно сжечь эту халупу, прежде чем они сами ее сожгут! – выкрикнул Лок, сверкнув глазами на Воронцова.

Они собрались вместе, словно обескураженные зрители отмененного концерта, среди расставленных столов в главном зале клуба. Дмитрий разговаривал по радиотелефону. Громкий голос Лока сердил его: это могло встревожить Марфу, толкнуть ее на неосторожные действия.

– Все нормально, – подбадривал Дмитрий Марфу, как будто видел ее, сидевшую в автомобиле на улице Кирова. – Нет, не было приказа открывать огонь... все, что тебе нужно сделать, – это медленно, медленно сползти по сиденью или наклониться вперед, как будто ты что-то ищешь, и выбраться из машины.

Дмитрий не понимал, почему она не заметила прибытия отрядов ГРУ. От страха за нее он обильно вспотел.

– Хорошо... нет. Начинай по моей команде. Что?

Он держал телефон Воронцова близко к губам и надеялся, что Марфа держит свой телефон ниже ветрового стекла, как ей было сказано. Судя по ее голосу, она страшно переживала из-за своей невнимательности. Но в такую пургу...

– Все, что тебе нужно, – это выбраться из машины. Нет, я не знаю, откуда тебя держат на прицеле. Думаю, спереди, иначе они вообще ничего не смогли бы различить из-за снега. Помни, они не могут целиться как следует, несмотря на приборы ночного видения. Да, можешь выбрать время сама, но помедленнее...

Любин время от времени прикасался к своему виску. Кровь уже высохла и запеклась коркой. Дмитрий кивнул Воронцову.

– Лок, они в самом деле это сделают? Почему они не хотят потребовать, чтобы мы капитулировали? Почему не хотят захватить клуб штурмом? – спросил Воронцов.

– Послушайте, а что бы вы сами сделали на их месте? Не в качестве полицейского или даже офицера ГРУ, а в качестве гангстера? Повеселились бы от души, запалив дом и расстреляв крыс, когда они выползут наружу, не так ли?

Воронцов неохотно кивнул:

– Может быть.

– Вот и ладушки.

– А потом?

– У нас нет выбора. Едем в аэропорт.

– И как, по-вашему, мы попадем туда? – яростно спросил Воронцов. – В этой стране, как нигде в мире, умеют устраивать проверки на дорогах. Вы же не думаете, что человек вроде Бакунина мог внезапно забыть все свои старые привычки? К тому же, если вы еще не заметили, меня очень легко опознать.

– О'кей, о'кей, я могу проехать по фальшивым документам служащего газовой компании. А вы... вас можно спрятать в багажнике или в кузове грузовика. Нам нужно попасть туда, неужели вы не понимаете? – раздраженно произнес Лок и махнул рукой, словно отгоняя надоедливое насекомое.

– Используем разные выходы?

Лок кивнул. Воронцов взглянул на Дмитрия, державшего радиотелефон. Тот пессимистически пожал плечами. Господи, только бы Марфе удалось выбраться...

– Они окружили нас со всех сторон, если у тех, кто ими командует, есть хоть немного мозгов, – заметил Лок. – Но сейчас они будут видеть нас лишь как точки в снежном буране. Это лучший шанс, который у нас имеется, Алексей.

Послышалась трель телефона.

– Да? – спросил Дмитрий.

– Она... – начал было Воронцов, но Дмитрий жестом заставил его замолчать. Несколько секунд он напряженно прислушивался, затем энергично закивал. У Марфы все было нормально.

– Хорошо, хорошо. Она говорит, что ей очень жаль. Она не видела ничего подозрительного, кроме одного грузовика на улице. Должно быть, они засели в зданиях.

Лок подошел к Дмитрию и взял у него телефон, одновременно сделав знак Любину, чтобы тот начал поливать мебель бензином. Две канистры были обнаружены в подвале рядом с винным погребом.

– Слушай меня, Марфа, – устало сказал Лок. – От тебя зависит, сможешь ли ты помочь нам... Не спорь, слушай! О'кей, так-то лучше... А теперь опиши улицу, освещение, возможные укрытия, все, что видишь.

– Подождите! – Воронцов повернулся к Паньшину, грузно сидевшему за одним из столиков. Скула и лоб толстяка все еще кровоточили, шелковый носовой платок пропитался кровью. – Снаружи стоит «БМВ» Паньшина. У тебя есть ключи, Валерий?

– Только не все сразу, – предупредил Лок. – Нам нужно разделиться. Вместе нас слишком легко засечь. Марфа, будь на связи.

Он задумчиво взглянул на Паньшина.

– Любин, выгляни из задней двери. Если в пределах видимости нет ничего подозрительного, то вы с Дмитрием можете вывести майора к «БМВ». Действуй!

Любин положил канистру и побежал к задней двери. Лок потер лоб, потом уставился на Воронцова с Дмитрием, разглядывая их так тщательно, словно был врачом, подтверждавшим неутешительный диагноз.

– Мы ждем, Лок, – пробормотал Воронцов. – Вся королевская рать...

– Я понимаю. Марфа!

– Да? – голос Марфы едва пробивался через потрескивание статических разрядов.

– Есть какое-нибудь движение?

– Н-нет, – неуверенно ответила она.

Вернулся Любин. Его лицо было сияющим и возбужденным, как у ребенка.

– Снаружи ничего не видно, – доложил он. – Ни следов, ни отпечатков покрышек...

– Они должны быть где-то, рядом.

– Лок, мы теряем время! – резко вмешался Дмитрий. – Либо мы идем сейчас, либо вообще не идем!

– О'кей. Майор не может быстро идти – помогите ему добраться до «БМВ».

– Позови Марфу.

– Я позабочусь о Марфе! – отрезал Лок.

– Ты хочешь сказать, что она является частью твоего отвлекающего маневра? Я не хочу подвергать ее еще большей опасности...

– Дмитрий, ей не может угрожать большая опасность, чем сейчас. Я позабочусь о ней!

Дмитрий посмотрел ему в глаза и медленно кивнул. Любин, судя по всему, собирался что-то возразить, но Лок стремительно повернулся к нему.

– Поджигай этот муравейник!

– А как насчет него? – спросил Дмитрий, кивком указав на Паньшина. Потом он все понял. – Ты не можешь этого сделать, – хрипло прошептал он. – Он же просто выйдет за дверь, и они...

– ...отвлекутся на него, – закончил Лок. – Будем надеяться, что так и случится.

Он повернулся к Любину.

– Давай, чего стоишь?

Языки пламени моментально взметнулись вверх в том месте, куда Любин бросил фитиль из скрученных бумажных салфеток. Лицо Паньшина исказила мучительная гримаса.

– Идите, – сказал Лок, обращаясь к Воронцову. – Забудьте о нем.

Он подтолкнул их к задней двери. Дмитрий взял ключи от машины Паньшина. Жирный владелец клуба неуверенно поглядывал вслед уходящим, но Лок знал, что Паньшин пойдет с ним к парадному входу.

Огонь с ревом устремился к низкому потолку клуба. Дым плотной пеленой повис в воздухе, мешая дышать. По щекам Паньшина катились крупные слезы.

Воронцов кивнул Локу и исчез в коридоре вместе с Дмитрием, поддерживавшим его под локоть, словно санитар в пальто. У Лока не было времени оценивать их шансы, не говоря уже о своих. Он быстро пошел к выходу на улицу Кирова. Сзади послышался приглушенный звук выстрела или автомобильного выхлопа. Паньшин, словно в бреду, плелся за ним, виляя от стены к стене.

Лок пригнулся у застекленной двери. Стекло было достаточно темным, чтобы скрыть его даже от приборов ночного видения. Он попытался представить себе улицу в точности так, как ее описывала Марфа. Снаружи бушевала метель; размытые огни витрин и неоновых вывесок обозначали присутствие магазинов и баров на другой стороне улицы.

Пора идти. Паньшин? Лок взглянул на толстяка, как на насекомое. Что-то удержало его от решения вышвырнуть Паньшина наружу перед собой. В коридоре уже становилось жарко, дым начинал клубиться вокруг них. Тот момент, когда он мог использовать Паньшина в качестве живого щита, уже прошел, и Лок ничего не мог с этим поделать.

– Теперь все зависит от тебя, приятель, – бросил он через плечо и широко распахнул дверь. – Желаю долгих лет жизни!

Лок вылетел наружу, скользя на обледеневших ступенях, оглушенный ветром, и нырком ушел в сторону от входа. Одна его рука по плечо погрузилась в сугроб. Над его головой разлетелось стекло, потом пуля щелкнула о камень. Стрелки не видели ничего, кроме движущихся пятен и теней, но промахнулись всего на несколько дюймов.

Пригнувшись, Лок побежал зигзагами к углу переулка. Он услышал рев автомобильного двигателя, увидел вспышки выстрелов двух винтовок высоко над головой, словно подвешенные в снежной пелене. Огневые точки в окнах дома напротив.

Тормозные огни «БМВ» мигнули, словно в нерешительности, и начали удаляться от улицы Кирова. Последний яростный скрип тормозов – и все.

«Теперь твоя очередь», – подумал Лок. Снова звон разбитого стекла, совсем рядом. Он длинными скачками понесся по переулку и нырнул под прикрытие автомобиля Марфы, моментально распознав ее машину в ряду других, превратившихся в горбатые сугробы.

Он огляделся. Пуля вдребезги разбила ветровое стекло, осколки с визгом пролетели над ним. Женщина помахала ему рукой из дверного проема ближайшего магазинчика. Рука в перчатке казалась черным жезлом. Он помахал в ответ пистолетом и жестом приказал ей отступать в глубь квартала. Она покачала головой и указала на другую сторону улицы. Она видела, откуда велся огонь.

Пригнувшись за машиной лишь в нескольких ярдах от Марфы, Лок повращал кистью руки, как будто поворачивал ключ в замке зажигания. Марфа показала на автомобиль, и Лок поднял большой палец в знак понимания.

Откуда-то послышались крики. Языки пламени вырвались из разбитых окон и распахнутой двери. Ветер сразу же подхватил их и раздул в один большой костер. Паньшин стоял в свете ближайшего уличного фонаря, лихорадочно размахивая руками. Его массивная фигура была ясно различима.

Лок открыл дверцу со стороны пассажира и скользнул на сиденье. Переместившись в полулежачее положение, он неуклюже переполз за руль через рычаг передач и ручной тормоз. Паньшин по-прежнему стоял на тротуаре и махал руками. Его вечерний костюм побелел от снега.

Лок на ощупь провел рукой по приборной панели, нащупывая ключ зажигания. «Тебе следовало бы лучше разбираться в русских автомобилях, – подумал он. – Значительно лучше».

Он повернул ключ в замке. В тот момент, когда завелся двигатель, снаружи грохнули выстрелы. Тело Паньшина медленно, тяжело рухнуло в снег и осталось лежать неподвижно. Лок стал свидетелем казни. Они узнали Паньшина и убили его, потому что пришла пора заняться уборкой.

Лок передвинул рычаг передачи на задний ход и отпустил педаль тормоза. Скрипнули покрышки, автомобиль рванулся назад. Две пули с визгом отрикошетили от багажника. Снег, летевший в разбитое ветровое стекло, слепил Лока. Сиденье было усыпано острыми осколками стекла, впивавшимися в его бедра и ягодицы.

Пули с глухим стуком пробили противоположную дверцу, разворотив металл и внутреннюю обшивку. Автомобиль занесло юзом. Лок сильно вспотел, руки под перчатками взмокли от напряжения. Стекло за его спиной с треском рассыпалось.

Теперь автомобиль мог обеспечить ему защиту лишь в течение нескольких секунд. Лок поддал газу на задней скорости. Задние колеса натужно взвыли, забуксовав на обледеневшем выступе. Он замахал Марфе, чье лицо виднелось во тьме смутным белым пятном, и закричал, срывая голос:

– Держись за машиной! За машиной!

Включив вторую передачу, Лок двинулся вперед, затем ударил по тормозам и снова дал задний ход. Машина еще раз забуксовала на препятствии, но не смогла преодолеть его. Лок слышал глухие смертоносные удары пуль, впивавшихся в обшивку бортов и потолка салона.

Пушистый маленький медвежонок подпрыгивал на эластичной ленте перед разбитым задним стеклом, раскинув лапы жестом безоговорочной капитуляции. Лок снова бросил машину вперед, затормозил, взвизгнув покрышками, вновь двинулся назад. Лицо Марфы, пригнувшейся за автомобилем, было белым и испуганным, словно она решила, что Лок хочет подставить ее под пули невидимого снайпера. Автомобиль взбрыкнул, как лошадь, лягающаяся задними ногами, затем перевалил через ледяной выступ и покатил дальше, поскольку нога Лока оставалась вдавленной в педаль газа. Он ехал поперек улицы Кирова по длинной диагонали к зданиям, где притаились снайперы.

Марфа осталась позади без прикрытия. Пули одна за другой ударяли в машину. Тело Паньшина в сотне ярдов позади медленно исчезало под снегом.

Лок с трудом остановился, проскользив юзом еще десяток метров, рывком перевел рычаг на третью передачу и помчался к Марфе. Когда передние колеса подпрыгнули на бордюре тротуара лишь в нескольких футах от нее, он увидел, что она указывает на узкий темный переулок за неоновой вывеской бара.

Бампер автомобиля с размаху ткнулся в решетку на низком окне. Лок выключил зажигание, распахнул дверцу и, пригибаясь, бросился наружу. В прыжке он столкнулся с Марфой, и оба упали в снег.

Лок со свистом втянул воздух сквозь зубы. Грудь Марфы тяжело вздымалась. Он с усилием поднялся на колени, схватил ее за воротник пальто и потащил в переулок, несмотря на ее слабое сопротивление. Через несколько метров ему пришлось отпустить ее. Он привалился к стене, судорожно дыша. Ледяной воздух обжигал его горло и легкие. Женщина лежала словно пловец, отдыхающий на поверхности воды, и не могла пошевелиться.

– Пошли, нам нельзя оставаться на одном месте! – прохрипел Лок, когда его дыхание немного восстановилось. – Теперь мне нужен лимузин, понимаешь? Мне нужен дорогой автомобиль, и побыстрее!

Марфа уставилась на него как на сумасшедшего.

– Мы обменяемся страховками, и я заплачу за ущерб, причиненный твоему автомобилю, о'кей? – Лок криво усмехнулся. – Вставай, нам пора ехать на пикник!

* * *

Бакунин стоял над телом Валерия Паньшина, уже покрытым снежным саваном, и размышлял о суровой необходимости, частью которой являлась смерть владельца кафе «Американа». Снег таял на щеках Бакунина и оседал на погоны его форменного зимнего тулупа, на козырек его фуражки.

Решение было разумным и правильным, хотя и принятым по наитию. Тургенев держал полковника ГРУ в неведении относительно американца и той угрозы, которую он собой представлял. Патрули Бакунина уже обыскивали переулок и оцепили весь район вокруг пылающего джаз-клуба в поисках Воронцова, Лока и тех немногих, кто еще оставался с ними. Порыв ветра со стороны пожарища пахнул приятным теплом в лицо полковника.

Нет, положение тупого исполнителя, в котором он оказался по прихоти Тургенева, было совершенно невыносимым. Оно могло поставить под удар его благополучие и даже безопасность. Паньшин, бездарная, трусливая, жадная скотина, мог заговорить, признаться во всем. Но если он не признался, то теперь лишился всякой возможности это сделать. Возможности, средства, побуждения... Паньшин избавился от всей этой ерунды благодаря двум круглым дырам, зиявшим в его лбу. Все, что он когда-либо знал, вытекло из него, словно из разбитого сосуда, вместе с кровью и мозговой жидкостью. Бакунин ткнул тело носком сапога и поднял голову.

– Найдите их и покончите с ними, – резко распорядился он. – Усильте посты на дорогах и предупредите тех, кто отвечает за аэропорт. По секретному каналу, ясно?

Лейтенант, чье лицо застыло маской служебной исполнительности, молча кивнул.

– Действуйте только наверняка, не рискуйте людьми. Помните, сейчас их интересует лишь одно: как спасти свои шкуры.

Отвернувшись от своего подчиненного и от трупа, Бакунин пошел сквозь несущийся снег к служебному автомобилю.

* * *

– Ради Бога, Алексей, залезай в багажник!

Терпение Дмитрия Горова было на пределе. Воронцов стоял молча и неподвижно, глядя в багажник старого автомобиля, словно в колодец. Любин отсутствовал: он прятал «БМВ» среди бетонных конструкций на стройплощадке нового жилого здания. Работы там не возобновятся до конца метели. Дмитрий с Воронцовым стояли в глубине узкой, едва освещенной улочки, между обшарпанными зданиями, где жили рабочие. Отсюда было рукой подать до того места, где иранский курьер Хусейн подорвался на мине, спрятанной в керосиновой плите.

– Еще рано, – пробормотал Воронцов. – Дмитрий! – внезапно выпалил он, повернувшись к Горову. – Нам нужно придумать что-то другое. Аэропорт находится под усиленной охраной.

– Зато Тургенев лично собирается приехать туда, – вкрадчиво заметил Дмитрий. В следующую секунду он развернулся на звук шагов. Любин поднял руки, показывая, что все в порядке, и быстро отступил в тень из-под фонаря.

– Это всего лишь догадка, Дмитрий. Ты хорошо спрятал машину, Любин?

Молодой человек улыбнулся и кивнул. Его сапоги были покрыты коркой грязного снега.

– Но это хорошая мысль, Алексей, – настаивал Дмитрий. – Они собираются лететь на его самолете, и лишь под его давлением можно получить разрешение на взлет в такую пургу независимо от того, появится ли просвет в погоде. Он должен проследить за расчисткой взлетной полосы, проинструктировать пилотов... И потом он должен удостовериться, что нас там нет!

– Хорошо, хорошо! Это в любом случае не имеет значения. У нас ведь нет выбора, – Воронцов усмехнулся. Теперь, когда его дыхание стало ровным и спокойным, ноющая боль в ребрах немного уменьшилась.

Принимая во внимание все обстоятельства, их побег был весьма дерзким. Большой «БМВ» стремительно вырвался из ловушки в переулке, и им удалось обогнуть единственный грузовик, попытавшийся перекрыть дорогу. Погоня была организована, но с большой задержкой. Самодовольство и чрезмерная уверенность в себе на этот раз подвели людей из ГРУ. Автомобиль затерялся в каньонах улиц беднейшей части города, пропал в снежной сумятице, прежде чем кто-либо успел просчитать маршрут бегства.

Теперь им предстояло как-то миновать дорожные патрули и добраться до места, которое вполне могло оказаться очередной ловушкой. Домыслы по поводу приезда Тургенева, возможно, и не выдерживали критики, но они согревали, даже вдохновляли Дмитрия. Значит, быть по сему. Одного пассажира, захваченного во время посадки, будет достаточно – одного ученого-ядерщика, которым можно будет размахивать, как флагом. В город хлынут силы госбезопасности, Организацию Объединенных Наций хватит апоплексический удар, Ельцин уничтожит Тургенева, чтобы сохранить свое реноме перед Западом... Им нужен лишь один человек или неопровержимые улики.

– Дмитрий, если все остальное не получится, купи камеру и пленку в магазине аэропорта, ладно? – Воронцов внимательно посмотрел на Горова. Тот понимающе кивнул.

– Мы что-нибудь получим, Алексей. Обязательно получим.

– Ладно... Пора выдвигаться. Любин, ты говоришь, что можешь завести эту колымагу без ключа зажигания. Ты сядешь за руль.

Любин кивнул и сразу же принялся за дело. Вот он, энтузиазм молодости. Сейчас Воронцову хотелось только покоя. По-видимому, он благополучно миновал тот возраст, когда за его поступками стояла четкая цель, чувство долга и справедливости. Теперь, как и предсказывал патологоанатом Ленский, он превратился в идеалиста средних лет, остро осознающего свою уязвимость и кратковременность своего бытия. Жизнь шла к концу достаточно быстро и без рискованных предприятий, однако он почему-то опять лез в самое пекло. Он пожал плечами.

– Что-нибудь не так, Алексей?

– Кто-то только что прошел над моей могилой, – мрачно отозвался Воронцов. – Но хватит об этом. Помогите мне забраться в багажник, я сам не сумею.

* * *

Это был черный «кадиллак», настоящий лимузин. Автомобиль выглядел так по-американски, что Лок чуть не рассмеялся, несмотря на голод и смертельную усталость. Машина стояла на заснеженной дорожке перед большой дачей, выглядевшей совершенно неуместно в этом районе. Дача была окружена коробками многоэтажных зданий, подступавшими к окраинам старого города. Узкая улочка, застроенная семиэтажными домами, являлась пуповиной, связывавшей деревянный дом с его более старыми и обветшавшими сельскими родичами, которые цепочкой тянулись в тундру, словно молчаливые свидетели северного безмолвия.

– Чей это автомобиль? – спросил Лок.

Они стояли под навесом пустого строительного фургончика – одной из дюжины времянок, разбросанных, словно игральные кости, в пространстве между домами. Несколько огоньков, светившихся в окнах в половине шестого утра, напоминали скорее прорехи в темноте, чем признаки человеческой жизни.

– Когда-то он считался одним из главных местных гангстеров, – хрипло прошептала Марфа. – Уже давно, в начале перестройки. Два телефона, ванна из розового мрамора и так далее, – она фыркнула. – Его отстранили от дел: то ли дали отступного, то ли шантажировали. Но ему оставили машину и позволили выстроить этот особняк. На самом деле он был сутенером невысокого полета, но в те дни девочки еще подрабатывали на улицах. Он купил пару передвижных фургонов вроде этого и поставил дело на твердую основу. В народе эти фургончики называли «домами свиданий». Короче говоря, повелитель швали.

– Не такой, как Тургенев – владыка громов и молний, а?

Марфа холодно взглянула на него.

– Я хочу сказать, не такой всесильный, – пояснил он.

– Их и сравнивать нечего.

– О'кей, пожалуй, этот автомобиль мне подойдет. Он выглядит достаточно приличным для сотрудника газовой компании. Мы возьмем его. Задаток вносить не будем, ладно?

Марфа снова непонимающе и отчужденно взглянула на него.

– Не обращай внимания. Займемся машиной. У этого парня есть собака?

– Не думаю. В доме только он да пожилая домохозяйка. Его жена умерла от СПИДа; кстати, она была одной из его первых девочек. До недавних пор проститутки заражались обычными венерическими болезнями, но теперь...

– Только не говори мне, что приехали американцы и привезли с собой свои болезни, – отрезал Лок. – Займемся машиной.

Когда они вышли из-под навеса, ветер набросился на них с удвоенной силой. Казалось, не было ни малейшей надежды на изменение в погоде. Впрочем, Лока это устраивало: он хотел, чтобы аэропорт был закрыт в течение всего дня.

Он наклонился и, преодолевая встречный ветер, побрел вперед. Со стороны он был похож на ребенка, осваивающего незнакомое и трудное искусство ходьбы. Марфа держалась за его спиной, используя его как защиту от ветра.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24