— Насколько я понимаю, — криво ухмыльнулся Пожилой, — до сих пор все претенденты становились всего лишь обладателями руки.
— Естественно, — согласился Усатый, — ведь проклятие еще не снято.
— Неужели так запросто отдадут настоящую принцессу, да еще вместе с королевством первому попавшемуся проходимцу? — недоверчиво спросил Шмультик.
— Не проходимцу, а славному победителю, поправил демона Усатый.
— И где же находится этот ваш Кангур. — Как можно равнодушнее задал вопрос рассказчику хитроумный демон.
— Очень далеко, молодой человек, если плыть морем за три месяца доберешься, а по суше, даже затрудняюсь ответить.
— Интересно, вы же сами только что рассказывали, что были там всего три недели назад.
— Вы забываете, юноша, что существует транспортная магия, и всякий квалифицированный чародей за определенную плату отправит вас не только в ту точку Шуддана, которую вы сами ему укажете, а также на любой из многочисленных остров или архипелагов мира Тев-Хат…
Вернувшись в свой номер, Шмультик застал друзей преспокойно спящими. Мандрагор, как заснул с вечера, так и не просыпался. Гвенлину, несмотря на смертельную усталость, все-таки удалось стащить с себя одежду и залезть под одеяло. Не зажигая света, поскольку в темноте ориентировался вполне свободно, демон со всеми предосторожностями вывалил на стол содержимое своих карманов, умудрившись при этом не уронить на пол ни единой монетки. Затем он выдвинул один из стульев на середину комнаты, уселся на него и стал напряженно прислушиваться к ночным шорохам, доносящимся из-за слегка приоткрытой двери. Дело в том, что Шмультику очень не понравилось, как переглянулись между собой Пожилой и Толстый, когда он покидал их номер, поэтому бдительный демон получил все основания заподозрить эту парочку в недобрых намерениях.
Ждать долго не пришлось. Минут через сорок до ушей Шмультика донесся звук крадущихся шагов двух пар ног и легкий скрип ступенек лестницы, ведущей на второй этаж левого крыла здания трактира.
"Явились голубчики, — злорадно подумал демон. — В таком случае, буду рад немного позабавиться — скучно сидеть и дожидаться пока твои товарищи выспятся, а тут бесплатная развлекуха сама притопала".
Исчадие ада поднялось со стула и легкой походкой, так что не скрипнула ни одна половица, бесшумно покинуло помещение.
Глава 9
Утро следующего дня для спящих Гвенлина и Мандрагора началось с оглушительного женского вопля, донесшегося до их ушей из гостиничного коридора. Звук был настолько высоким и громким, что резал уши, даже через плотно запертую дверь номера. Буквально через минуту после того, как крик завершился глухим ударом об пол чего-то тяжелого и мягкого, по коридору громко застучали чьи-то подкованные сапоги и раздались короткие отрывистые команды:
— Заворачивай!…
— Поднимай!…
— Выноси!…
Еще через пять минут из коридора послышался характерный звук отжимаемой от излишков воды половой тряпки, а затем шорканье этой тряпкой по дубовому паркету.
— Шмультик, ты не в курсе, что там произошло? — Хриплым заспанным голосом поинтересовался Гвен.
— Ничего особенного. — Не отрывая глаз от поверхности стола, за которым он занимался, по всей видимости, чем-то весьма увлекательным, ответил демон. — Консьержка начала подниматься на второй этаж, чтобы растолкать одного из постояльцев и на лестничном пролете увидела двух добрых молодцев, которые после веселой попойки что-то не поделили между собой. Как это часто бывает, ребята схватились за ножи и в яростной схватке порешили друг друга. Дама, конечно же, грохнулась в обморок, а на ее крик сбежалась охрана гостиницы. Мертвые тела завернули в тряпки и тут же утащили, дабы не смущать покой постояльцев. Девушку также унесли, сейчас ей оказывают первую помощь в комнате для слуг. Растекшееся кровавое пятно в данный момент пытаются оттереть водой и щелоком. Ототрут, поскольку вощеная паркетная доска не пропиталась кровью, через пару минут никто не догадается, что на том месте совсем недавно лежали два покойничка.
— Что-то ты очень уж подробно все рассказал, будто своими глазами наблюдал за тем, как дерутся, падают в обморок и выносят трупы. — Подозрительно посмотрел на товарища Мандрагор.
— Фома неверующий, для того, чтобы понять, что случилось за дверью не нужно там находиться, для этого достаточно не спать в нужное время, иметь уши и толику логического мышления. В отличие от некоторых деревянных голов потомки древних инфернальных родов обладают всеми вышеперечисленными свойствами.
— Ну-ка повтори, что ты там по поводу деревянных голов? Это ты меня зацепить что ли хочешь? — Завелся с пол оборота магический корень.
— Больно нужно связываться со всякими гербариями. — Усмехнулся демон и, согнувшись над столом, вновь вернулся к прерванному занятию.
— Шмуль, не подскажешь, который теперь час? — Наконец-то юноше удалось разомкнуть слипшиеся веки. И тут его взору предстала исключительно заманчивая картина: стол весь уставленный стройными столбиками золотых и серебряных монет. Часть денег, которую старательный Шмультик еще не успел рассортировать по номиналам и сложить в аккуратные столбики лежала горкой на краю стола и дожидалась своей очереди. — А это откуда?
— Добыты вполне честным способом. — Не моргнув глазом, ответил демон. — Помнишь, ты мне вчера одолжил полторы сотни серебряных? Ну так вот, пока вы тут спали, эти красавцы удалые сбегали прогуляться и привели с собой целую ватагу друзей и подружек. Особенно очаровательны эти рыжие бестии. — Шмультик указал рукой на дюжину столбиков золотых монет. — Целых триста пятьдесят шесть штук. Прямо глаз от них отвести я не в состоянии. Вообще-то только половина седьмого, можете поспать еще часочек.
Мандрагор в мгновение ока перебрался с постели на стол и, убедившись, что деньги вполне материальные, а вовсе не какой-то наведенный морок, воскликнул:
— Ты чего, инфернальный, сдурел что ли?! Как можно спокойно спать, когда эдакое благосостояние бесхозно валяется где попало?
— И вовсе не валяется, — обиделся демон, — а проходит инвентаризацию и строгий учет.
— Ну-ка, ну-ка! — Подошел к столу окончательно проснувшийся Гвен. — Это сколько же здесь всего денег?
— Как я тебе уже сказал, триста пятьдесят шесть золотых и серебра фунтов на двадцать пять потянет — еле дотащил, думал карманы полопаются.
— Ух, ты! — удивленно воскликнул юноша. — Да этих деньжищ хватит, чтобы купить баронский титул вместе с поместьем, пяток деревушек с лесами, полями и прочими угодьями и до конца дней своих как сыр в масле кататься.
— Вот она узость дремучего средневекового мышления во всей красе! — Оторвавшись от интересного занятия — пересчета и сортировки денежных средств, всплеснул руками Шмультик. — Купил бы деревеньку… и так далее. Мелко плаваете, товарисч! Пока потомок древнего инфернального рода Ши-Муль-Алан-д-Тик несет на своих слабых плечах всю ответственность за одного немного туповатого парнишку и деревянную осьминожку-обжору он не позволит им по причине крестьянской ограниченности бывшего ученика чародея без вести сгинуть в сельской глуши, портя девок и поглощая пудами сыр! — После столь пафосной речи Шмультик, показав смачный кукиш открывшему было пасть «осьминожке-обжоре», обратился к молодому человеку с вопросом: — Гвен, ответь только честно и откровенно, нравится тебе имя Илейн или нет?
— Имя как имя — ничего особенного. — Пожал плечами Гвенлин.
— Илейн, да будет тебе известно, вьюнош неразумный, не просто имя. Илейн — песня. Илейн — дыхание майского ветерка. В конце концов, это наша будущая невеста — дочь одного из самых великих… нет, самого великого властителя мира Тев-Хат. Поэтому, когда тебя спросят, нравится ли тебе имя Илейн, ты должен отвечать, что, находясь еще в утробе матери, мечтал когда-нибудь жениться на девушке только с таким именем.
Шмультик замолчал и обвел взглядом триумфатора Гвенлина и Мандрагора, обалдевших от свалившейся на их головы неожиданной информации. Наконец юноша пришел в себя до такой степени, что смог задавать вопросы.
— Шмуль, рассказывай, что это за Илейн, где живет, какого роду-племени, короче все, что тебе известно об этой девушке.
— Восхитительная, прелестнейшая Илейн — единственная наследница кангурского престола… — начал свой рассказ Шмультик и кратко, но доходчиво изложил все, что накануне вечером сам узнал от Усатого…
— Ну и дела! — Только и смог выдать Гвен после того, как демон закончил свой рассказ.
А Мандрагор едва не грохнулся в обморок от распахнувшихся перед ним широчайших перспектив на поприще придворного чиновника высочайшего ранга.
— Вот оно, — зажмурив глазки-бусины, мечтательно прошептал магический корень, — место главного смотрителя королевской кухни и должность первого советника Его Величества.
— Это чего же мы собираемся насоветовать Его Величеству? — С неприкрытой издевкой спросил демон.
— А чего попросят, то и посоветуем. — Горделиво вскинув голову, будто на самом деле заветная должность уже была у него в кармане, ответил корень. — А тебя, уголовная морда, мы попросили бы попридержать язык, иначе он вместе с головой может отделиться от остального туловища.
— Это с какой же стати я уголовная морда? — С угрозой в голосе поинтересовался Шмультик.
— А потому, что по законам Ингерланда любые азартные игры объявлены вне закона. Поэтому, предавшись греховному искушению, ты вчера вечером заработал, как минимум, десять лет каторги.
— Ну ты пала даешь! — Физиономия Шмультика от негодования мгновенно приобрела цвет переспелого помидора. — Гвен, ты скажи, этому… представителю нетрадиционных сексуальных меньшинств, чтобы заткнул пасть, иначе я его попросту урою на месте. Вот козляра: как жрать на заработанные нечестным трудом денежки, так это "завсегда, пожалуйста!", а, нажравшись, тут же в душу норовит плюнуть кормильцу и благодетелю.
— Не кипятись, Шмуль! Это он от страха за тебя — своего лучшего друга совсем голову потерял. — Попытался вступиться за явно зарвавшегося Мандрагора Гвен. — Волнуется, как бы с тобой беды не приключилось. — И, обратившись к Мандрагору, с нажимом спросил: — Ведь, правда, волнуешься?!
— Конечно, Гвенчик, постоянно беспокоюсь за нашего инфернального друга! — Не моргнув глазом, подтвердил изрядно струхнувший корень. — Даже когда сплю, во сне переживаю за него — уж больно он у нас отчаянный как бы беды не случилось.
Получив хотя бы в такой завуалировано-лицемерной форме некое подобие извинений, Шмультик тут же остыл и, не обращая более внимания на притихшего Мандрагора, обратился к Гвенлину:
— Гвен, вчера во время своего рассказа Усатый упомянул всуе трех Великих Магов. Ты не мог бы поподробнее осветить этот вопрос?
— Их имена: Андранах, Оддон и Шерр. Вообще-то много всякого рассказывают про эту троицу и будто бы они вовсе и не люди, а самые настоящие драконы, или демоны из других запредельных миров. Кто-то вообще утверждает, что это триединая ипостась одного из богов, решившего ради известной одному ему цели посетить наш мир. Третьи все-таки считают Великих Магов обыкновенными людьми, которым несказанно повезло наткнуться на тайное хранилище легендарных алатов — древнего народа, якобы, правившего миром Тев-Хат сотни тысячелетий назад. Не стану упоминать совсем абсурдные версии, хватит пока этих трех. Единственное, что известно про Великих достоверного, это то, что они жили пять веков тому назад. Об их деяниях также поговаривают разные, порой взаимоисключающие вещи. Кто-то утверждает, что Андранах, Оддон и Шерр сеяли только доброе и вечное, стараясь научить людей терпимости друг к другу, а также многим другим хорошим вещам. Другие говорят, что Великим Магам было наплевать на весь человеческий род с самой высокой башни…
— Мой бывший хозяин Моргелан, — перебил Гвенлина корень, — считал, что Великие Маги — выходцы из другого измерения, где люди достигли высших высот развития магических искусств. Единственное, что им было нужно, это найти дверь из нашего мира в их собственный. Когда они его обнаружили, тут же покинули мир Тев-Хат.
— Судя по тому, что мы о них знаем, альтруистами и филантропами Великих Магов назвать никак нельзя — такую свинью подложить королевскому роду Кангура. — Злорадно ухмыльнулся Шмультик. — А впрочем, кто знает этих магов? Возможно, они полтысячелетия назад уже предусмотрели ситуацию, при которой единственным спасением одного симпатичного парнишки станет матримониальный союз двух любящих сердец: Гвенлина и Илейн. Как вам нравится — Его Королевское Величество Гвенлин Великолепный? На мой взгляд, лучше не придумаешь.
— Восхитительно! — поддержал демона волшебный корень. — Но еще лучше Главный Смотритель Королевской Кухни и Первый Советник Его Величества Мандрагор Мудрый.
На сей раз Шмультик не стал вступать в бесплодную дискуссию со своим традиционным оппонентом. Он лишь покосился на приятеля и скептически хмыкнул себе под нос нечто неразборчивое: «размечтался» или "раскатал губу". Впрочем, его замечание прошло мимо внимания напыжившегося от гордости Мандрагора.
— Теперь остается единственная проблема. — Демон повысил голос, чтобы привлечь всеобщее внимание к собственной персоне. — Каким образом нам добраться до Кангура, точнее до его столицы Майрана, чтобы не опоздать к регистрации участников соревнования. Усатый что-то говорил насчет транспортной магии, дескать, за деньги любой квалифицированный маг может доставить нас аж на край земли. Что вы скажете по этому поводу?
— Вообще-то этим занимаются маги Гильдии. — Упавшим голосом сообщил Гвен.
— Вот незадача! — От огорчения Шмультик выронил серебряную монету, которую на протяжении разговора все время вертел в пальцах. — Туда нам никак нельзя, наверняка весть о смерти почтенного Моргелана долетела до этих мест, благо Черномазые Люди не так уж и далеко отсюда.
— Чумазова Людь, — поправил демона Гвенлин.
— Какая к черту разница: Чумазые или Черномазые, все одно выходит, дороги к гильдейским нам нет. Гвен, а может все-таки существует какая-нибудь альтернатива. — Шмультик с надеждой посмотрел на юношу.
— Почему же не существует? — Молодой человек нагнулся, чтобы подобрать с пола выпавшую из рук демона монетку. — Существует, может быть, даже много, только я ни одной девчонки с таким красивым именем не знаю. А зачем тебе вдруг понадобилась какая-то Альтернатива?
— Вот средневековье дремучее! — Плюнул в сердцах демон. — Альтернатива — не баба, дурень! Альтернатива это выбор из двух взаимоисключающих вариантов. Поскольку воспользоваться услугами кого-либо из представителей Гильдии Магов мы не можем, нужно искать другую возможность добраться до Майрана. Вот это и есть альтернативный вариант или по-простому альтернатива.
— Так бы и сказал сразу, — Обиделся на дурня Гвенлин. — Напустят сами тумана, а потом обзываются. Откуда мне было знать, что тебе нужен чародей, который никакого отношения к Гильдии не имеет и который обладает достаточными навыками в области транспортной магии? — И в конце своей отповеди ворчливо добавил: — Заладят: альтернатива, альтернатива, а что такое эта самая альтернатива, толком не объяснят.
— Ладно, Гвен, извини. После семидесяти лет, проведенных в лагерях, рядом с продвинутой и весьма образованной публикой никак не могу окончательно свыкнуться с мыслью, что меня занесло в самое, что ни на есть феодальное общество. Значица, ты предлагаешь искать независимого чародея?
— А чего его искать, — Гвен посмотрел на Шмультика как на малое бестолковое дитя, — сам вчера на базаре мимо их лавок раз пять проходил, никак не меньше.
— Неужели? Признаться, я как-то даже и внимания на них не обратил. А чего они там делают?
— Претенденты. — Туманно ответил юноша и тут же пояснил: — Приехали на соискание должности придворного мага и дожидаются даты, когда объявят турнир. После проведения состязаний пара десятков счастливчиков окажется при дворе Теодория, а остальные либо подадутся на поиски счастья в другие края, либо обоснуются на рыночной площади Колбара и начнут впаривать наивному обывателю средства от перхоти, приворотные зелья и прочие магические эликсиры сомнительного свойства.
— Ба!… Откуда это у нас столько скепсиса и сарказма в отношении коллег по цеху? Ведь мы и сами как-никак в учениках чародея аж целых пятнадцать лет числились. — С иронией в голосе воскликнул Шмультик.
— Во-во, числились, а ничему не научились. А насчет того, что большая часть из них обыкновенные шарлатаны, мне рассказывал покойный учитель…
— Прям так уж все и шарлатаны?
— Не все, Шмуль, парочка толковых магов там обязательно найдется.
— Это тебе также твой учитель сообщил?
— Совершенно точно.
— Выходит, — подвело итог исчадие ада, — топать нам на рыночную площадь.
— Только для начала подзакусить не помешает. — Уточнил Гвен и, смешно семеня босыми ногами по холодному полу, помчался в противоположный угол комнаты, где над деревянной бадейкой был подвешен до краев наполненный водой металлический рукомойник, а на полочке, прикрепленной к стене, покоился коричневый брусок едкого мыла.
Затем совместными усилиями компаньоны сложили наличность в кожаные мешочки, которые запасливый Шмультик приобрел еще вчера во время совместной с Гвеном прогулки по рыночной площади. Золото поместили отдельно от серебра. Остальные монеты разделили примерно поровну и ссыпали в два мешка.
— Тяжелый пала! — Констатировал демон, прикидывая на ладони вес одного из мешочков. — Надо бы их на что-нибудь полегче обменять, на золотишко, например или камушки самоцветные.
— Не волнуйся, Шмуль, — поспешил успокоить товарища Гвенлин, — тут неподалеку от трактира я вчера заприметил меняльную лавку, по дороге на рынок мы туда обязательно заглянем.
После того, как золотовалютный запас братства был распределен по заплечным мешкам. Гвенлин дернул несколько раз за шнурок вызова гостиничной прислуги и в ожидании вальяжно развалился на стуле. Расторопный «мальчик» лет тридцати или около того не заставил себя долго ждать, поскольку добрая слава о неслыханной щедрости обитателей "осьмнадцатого нумера" уже успела облететь гостиницу и стать достоянием местной служивой братии.
Записав в специальный блокнот заказ постояльцев и получив в качестве материального стимула серебряного «медведя», служка хотел, было покинуть уважаемых клиентов и со всех ног рвануть на кухню, чтобы как можно быстрее вернуться за следующим поощрительным призом. Однако Гвенлин успел на ходу перехватить торопыгу, задав тому вопрос:
— Э… погоди-ка, дружище. А не известно ли тебе, что послужило причиной недавнего беспокойства, коему было суждено нарушить ночной покой нашей компании? Изволь ввести нас в курс дела.
— Страшные дела, молодой господин. — Наклонившись едва ли не к самому лицу Гвенлина, доверительным шепотком сообщил слуга. — Сегодня Зия — ночная дежурная как обычно по утряне отправилась будить одного из постояльцев. Только начала подниматься вверх по лестнице, а тут нате вам — два жмурика на лестничной площадке в обнимку валяются и у каждого посередь груди нож по самую рукоятку торчит, аккурат в сердце. Будто бы эти парни перед смертью крепко повздорили, достали ножи и в драке одновременно поубивали друг друга. Только все было не так… — Последнюю фразу побледневший от страха «мальчик» произнес практически одними губами.
Видя, что испуганный слуга не собирается продолжать свой интересный рассказ, Гвен извлек из кармана пару серебряных монет и положил их на стол. Непостижимым образом кругляши испарилась со стола, хотя и Гвенлин, и Шмультик, а также старательно изображавший мертвый кусок дерева Мандрагор были готовы с кем угодно биться об заклад, что ничья рука к ним не притрагивалась. Однако после того как служитель продолжил, всем стало ясно, что финансовые средства дошли по назначению.
— Я собственными глазами видел трупы и могу поклясться здоровьем собственных детей в том, что не могли они одновременно воткнуть ножи друг другу в грудь…
— Это почему же? — Беспокойно заерзал на своем стуле Шмультик.
— А потому, господа, что эти ребята сначала друг друга задушили, а уж только потом воспользовались своими ножами. Неувязка получается — не может один задушенный человек зарезать другого, а двое задушенных — тем более. Да и зачем одному мертвяку убивать другого, если тот и без того уже труп?…
От подобной мыслительной нагрузки мозги гостиничного служки заклинило и парень, окончательно запутавшись в собственных рассуждениях, замолчал, силясь постичь глубокий смысл того, что сам только что наговорил.
— Получается, что их кто-то придушил, а потом инсценировал поножовщину со смертельным исходом. — Пришел на помощь впавшему в ступор «мальчику» Шмультик.
— Совершенно верно, господа! — радостно воскликнул слуга. — Этих несчастных сначала придушили, и только после этого закололи. — Как только мужчина сделал этот единственно разумный вывод, радостная улыбка тут же сползла с его позеленевшего от неподдельного испуга лица, а обескровленные губы еле слышно прошептали: — Не иначе, как таящихся в ночи рук дело…
От дальнейшего обсуждения темы утреннего происшествия, несмотря на реальную перспективу подзаработать, слуга категорически отказался. Сославшись на беспросветную занятость, он выскочил за дверь и что есть мочи рванул прочь, по всей видимости, делиться своими выводами со всей остальной трактирной прислугой.
— Теперь завтрака скоро не жди. — Констатировал Шмультик и, одарив испепеляющим взглядом Гвена, набросился на товарища с упреками: — А все ты: «дружище», "вчерашнее беспокойство", "изволь ввести в курс дела"! И где ты только таких мерзопакостных плебейско-барских оборотов нахватался? Не иначе, как из так называемых книжонок, что в количестве двух экземпляров покоятся на дне твоего рюкзачка: "Великий драконоборец Улим" и "Благородный рыцарь Эйвал и девица Дайназ" — тьфу, только от одних названий тошнит, лучше бы свой нос лишний раз сунул в книгу заклинаний и подучился чему полезному!
— А чего это ты по моим вещам шаришь? — Смутился Гвенлин. — И вообще, кому какое дело, что я читаю?
— Да читай что хочешь, только романтический идиотизм, почерпнутый тобой из этих опусов вовсе ни к чему использовать в реальной жизни. В мешок твой, да будет тебе известно, я никогда свой нос не пихал, а названия книг прочитал еще в пещере, когда ты их туда укладывал украдкой. Чего глазенки вылупил? Не веришь? Точно прочитал там, в пещере — вижу я в темноте очень хорошо…
После этих слов Гвен сурово насупился, да так и просидел молча до самого прихода трактирного слуги, который, вопреки опасениям Шмультика, обернулся довольно быстро…
Когда Гвенлин, Шмультик и магический корень, которому в черте города было суждено путешествовать в кармане бывшего ученика чародея, покинули здание трактира, дневное светило успело подняться довольно высоко. На небе, как это всегда бывает во время сезона большого солнца (периода максимального приближения планеты к звезде, вокруг которой она вращается по эллиптической орбите) ни единого облачка. По широким мощеным брусчаткой дорогам туда-сюда снуют открытые и закрытые конные экипажи столичной знати и состоятельных граждан. Многочисленная праздношатающаяся или спешащая по своим делам публика старается держаться в тени густых платанов, лип и каштанов, отделяющих проезжую часть улицы от тротуаров. Стук копыт по каменной мостовой, ржание лошадей и громкие голоса возниц, пытающихся обуздать своих излишне прытких рысаков, режущие ухо выкрики уличных торговцев, щебетание двух неожиданно встретившихся закадычных подружек, которым в срочном порядке необходимо обменяться архиважной информацией — все это создавало тот неповторимо-очаровательный шумовой фон, ласкающий ухо каждому коренному горожанину и раздражающий всякого уважающего себя провинциала, волей случая оказавшегося в шумном столичном городе.
Меняльная лавка обнаружилась в двух сотнях шагов от трактира прямо по дороге к рыночной площади. Неряшливо одетый старик то ли хозяин, то ли служащий пункта обмена валюты тщательно взвесил серебро и предложил за него две дюжины золотых «драконов», что примерно соответствовало двумстам серебряных за один золотой. Сбагрив тяжелое серебро путники из относительной прохлады меняльной лавки вновь окунулись в уличную духоту и с изрядно полегчавшими котомками весело направились по уже знакомому маршруту. Чтобы разогнать скуку и скоротать дорогу беспокойный Шмультик начал рассуждать вслух:
— Живут же люди и счастья своего не ведают. Будь я местным жителем, давно бы весь этот городишко стал моей частной собственностью со всеми домами, улицами, площадями, обитателями и королевским семейством в придачу. Страна непуганых дураков — вот что это такое.
— Ну-ка растолкуй поконкретнее, каким, таким образом, ты собираешься скупить Колбар? — Недоверчиво поинтересовался Гвенлин.
— Очень просто. Сначала сколотил бы начальный капитал. Ты помнишь, по какому курсу мы обменяли золотую монету в Дубосеках?
— Что-то около одного к тремстам.
— А точнее — один дракон за двести восемьдесят два серебряных. — Поправил юношу Шмультик. — Чувствуешь разницу? Тут золотой идет по двести. Значица, там покупаем серебро, здесь меняем на золото. Через полгода в результате вполне легального бизнеса я становлюсь обладателем сотни или полутора сотен золотых драконов. Далее, все как по маслу: открываю свой обменный пункт, одновременно нанимаю парочку уличных банд, которые получают задание всячески донимать клиентов других меняльных лавок, чтобы дискредитировать эти заведения в глазах общественности. Таким образом, где-нибудь через годик я подминаю под себя всю банковскую систему Колбара: диктую цены на драгоценные металлы, определяю процентные ставки по вкладам и кредитам. В это же время я начинаю скупать городские земли, здания, чеки, закладные векселя горожан и членов королевской семьи, а также прочие авуары. В один прекрасный момент годков эдак через десяток, проснувшись рано утром, каждый горожанин от самого презренного золотаря до Его Королевского Величества поймет, кто в этом городе истинный хозяин…
— … и велит на дворцовой площади построить виселицу, дабы этот хозяин больше не корчил из себя Господа Бога, — закончил мысль приятеля Гвенлин. — Есть в нашем мире традиция такая забивать свинью после того, как она нагуляла определенный вес и поверь мне, милый друг, ни один свинопас никогда не упустит из виду дошедшую до кондиции хрюшку.
— Хоть ты по своей сути есть самый обыкновенный средневековый увалень, рожденный до теоретического обоснования исторического материализма, прибавочной стоимости, классовой борьбы и прочей философской хрени-замудрени, на сей раз с твоими аргументами невозможно не согласиться, поскольку я своими собственными глазами видел тех, кто был всем и стал ничем. Бывало, такого борова привезут, не знаешь, на какой козе подъехать, крику от него на весь лагерь: "Вы все быдло и враги народа, лишь один я здесь невинно оклеветан. Ничего, там наверху скоро разберутся и заберут меня отсюда". Однако ни через неделю, ни через месяц, даже через год никто за ним не приезжает. Худеет товарищ от гнилой баланды, а больше от нервного расстройства, а потом глядь, вдруг помер и вместо запланированного артиллерийского лафета, торжественной прощальной церемонии и урны с прахом в кремлевской стене лишь холмик земли посреди бескрайней ледяной тундры и деревянная дощечка с указанием даты захоронения и номера заключенного. Ни имени, ни отчества, ни фамилии — только дата смерти и лагерный номер.
Невеселые воспоминания демона навеяли на обоих товарищей тоску-печаль зеленую. По этой причине остаток пути до конечной цели своего путешествия они протопали в полном молчании…
— Гвен, посмотри-ка, что это там такое? — Воскликнул Шмультик и указал рукой на некое подобие доски объявлений, украшавшее глухую кирпичную стену одного из домов, выходящего непосредственно на рыночную площадь.
В отличие от обыкновенной доски объявлений на ней не было бумажных листочков с просьбой найти убежавшую собаку или кошку, а также клятвенными заверениями потенциальных квартиросъемщиков в том, что они гарантируют порядок, полную сохранность жилья и своевременную оплату. Не было здесь также заманчивых предложений о покупке недвижимости, детских колясок, подержанных тарантасов и прочей ерунды, от которой кто-то мечтает избавиться, а кто-то приобрести. Вообще-то это даже не было доской объявлений в том виде, какой ее себе представляет среднестатистический житель измерения под названием Земля, и какой ее себе представлял славный потомок древнего инфернального рода Ши-Муль-Алан-д-Тик. Скорее всего это напоминало здоровенный насыщенный сочными цветами радуги экран плазменного телевизора самой последней земной модели. Но самым удивительным было то, что на этом экране красовалась симпатичная мордашка бывшего ученика одного чародея. К неописуемому удивлению демона, голова хлопала глазами, беззвучно открывала рот, будто собиралась обматерить каждого проходящего мимо и периодически поворачивалась на невидимой шее, демонстрируя всем желающим то фас, то профиль. Непосредственно под головой Гвенлина бегущей строкой сообщалось о том неблаговидном деянии, которое совершил разыскиваемый субъект.
Не теряя ни единого мгновения, Шмультик сорвал со своей головы кепку и тут же нахлобучил ее на голову друга. Затем он извлек из кармана своего пиджака уголек, размял его между большим и указательным пальцами правой руки и двумя легкими мазками изобразил под носом Гвена небольшие щеголеватые усики. Это были даже не усы, а легкий пушок, какой обычно бывает у очень юных представителей мужского пола, ни разу не пользовавшихся услугами брадобрея. Затем, оставив друга в одиночестве, он, не спеша, приблизился к стенду, внимательно посмотрел по сторонам и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, прикоснулся рукой к экрану. Проделав вышеозначенные манипуляции, исчадие ада запихнуло лапы в карманы брюк и, насвистывая какой-то веселенький мотивчик, направилось к товарищу.
