Королевства Хаоса (№1) - Рожденный героем

Я оглядел отряд:

– Есть еще вопросы?

Кит осмотрел своих и покачал головой.

– Думаю, пора двигаться, – он ткнул пальцем в северный горизонт. – Неприятности нас заждались!

На эту шутку ответили сдержанными смешками, и мы наконец тронулись с места. Прежний порядок нарушился, и два отряда смешались. Люди Кита расслабились, увидев, что Рорк признал лейтенанта за главного, рейдеры же не обращали на солдат особого внимания и ограничивались беззлобными подначками, не затевая ссор.

По карте до Стены Хаоса на севере насчитывалось около девятисот миль. Даже со сменными конями зимой, когда корму для животных не хватало, нам предстоял месяц пути. Загоняя коней, можно было добраться скорее, но делать этого не стоило, потому что тогда в Хаосе мы оказались бы пешими, а передвижение там было потруднее, чем здесь, даже в зимнюю пору.

Первую треть пути от Геракополиса мы держали точно на север и через десять дней достигли форта у подножия Собачьих гор, не измотав отряд. Здесь мы пополнили запасы и получили сообщения, присланные из столицы через магическую систему связи.

Как ни важна для нас была свежая информация, мы не рисковали выходить на связь с Геракополисом напрямую. И Такки, и Нагрендра сделали бы это без труда, но враг мог засечь применение магии и определить, где мы находимся. Между тем обмен сообщениями между столицей и пограничными фортами не привлекал внимания.

В крепости нас не ждали новости, но на следующее утро пришло сообщение, что корабль, прорвавший блокаду порта, был обнаружен у мыса на побережье Тарриса, к востоку от нас. Корабль потерпел крушение. На нем не нашли никаких признаков пребывания бхарашади, но не было и свидетельств обратного. Если ха'демон отправился из этой точки, то, учитывая изгиб побережья и стоявшие на пути горы, он должен был потерять время, выигранное в начале пути.

Мы провели в крепости два дня, отдохнули и снова отправились в путь через Менал. Прямая дорога к Хаосу была короче, но лошади бы ее не вынесли. Мы не могли везти с собой много зерна, да и вода на равнинах Менала попадалась не часто, поэтому нам приходилось прокладывать маршрут так, чтобы запасаться провизией в попутных фортах и городках.

Я рад был останавливаться на ночлег в жилых местах. Лошади вдоволь отъедались в конюшнях, а уж как приятно после долгого дня пути под зимним небом согреться у горячего очага, и говорить нечего. Кое-где народ шарахался от рейдеров, но в приграничных селениях их принимали с распростертыми объятиями.

Во время дневных переходов Ирин обычно уезжала далеко вперед. Ее скакун отличался необыкновенной выносливостью. Дай ему только воды и корма вдоволь, и он готов был унести свою всадницу за горизонт и обратно без единой передышки.

Тиркон проводил время, прикрывая наш след или патрулируя линию холмов, тянувшуюся вдоль нашего пути. Те несколько ночей, которые мы провели под открытым небом, он держался поодаль. Волчьи стаи, преследовавшие отряд в дневное время, ночью исчезали, и я не сомневался, что вой, слышавшийся невдалеке, был голосом нашего друга.

Кроч легко переносил путешествие и, если не считать порыкиваний в сторону Тиркона, отлично ладил со всей компанией. Он занимался охотой, и его добычей были самые разные звери, от зайца до крупных хищников. Спать он, к моему удовольствию, устраивался рядом со мной, так что мерзнуть мне не приходилось.

Ксоя словно расцвела в трудной дороге. Она ехала то рядом с Ирин, то с Нагрендрой. Не знаю, о чем она говорила с Ирин, но видно было, что установлены жесткие рамки поведения, и если девушка выходила из них, Ирин попросту уезжала прочь. Рейдеры заставили Ксою подчиниться дисциплине, наказывая в случае неповиновения одиночеством.

Волшебник-ящер беседовал с Ксоей о магии. Порой их заносило в такие глухие дебри теории, что я полностью переставал их понимать. Но Нагрендра приводил простые, ясные и актуальные примеры, помогавшие связывать теорию с практикой. Я надеялся, что он преподаст ей и несколько необходимых заклинаний из области боевой магии.

Когда до границы с Хаосом осталось двести пятьдесят миль, мы сделали последнюю остановку в городке, лежавшем на равнине Менала. Он вырос вокруг военного форта и поставлял новых поселенцев в старый город, превращенный в развалины под властью Хаоса. Все решили, что после двенадцати дней пути мы имеем право на двухдневную передышку. Кроме этого, нам пришлось заменить нескольких лошадей.

В городке стоял гарнизон императорской конной стражи, и Кит со своими людьми оказались среди старых знакомых. Я, вместе с рейдерами, остановился в той части города, которая напоминала более или менее столичный Приют, а Осана отправилась в храм Феникса, находившийся в центре города. Мы не нашли таверны, похожей на Умбру, но за умеренную плату нас готовы были принять где угодно.

В дороге Кит немного рассказывал мне о Городе-на-равнине, но по его описанию он представлялся мне гораздо более сонным, чем на самом деле. Здесь было много мужчин и женщин, не только рейдеров, и люди продолжали приезжать на моих глазах. Многие выглядели беженцами, везущими с собой семью и весь скарб, а другие казались скорее купцами в поисках нового поля деятельности.

Я отыскал в казармах Кита, и он подтвердил мои подозрения:

– Пока мы были в дороге, Гарн Драсторн начал собирать армию. Полковник Гримандс разослал по всему Меналу всадников, чтобы вербовать людей для экспедиции в Хаос. Как всегда бывает в подобных случаях, некоторые перепугались и побросали хозяйство, решив, что в городе безопаснее. Они, кажется, забыли, что силы Хаоса не могут проникнуть за Ограждающую Стену.

– Не могли до сих пор, – вставил я.

Кит поморщился:

– Может, ты и прав, но ведь у нас до сих пор нет твердых доказательств, что бхарашади, которого ты видел, явился из Хаоса. Насколько нам известно, он может принадлежать к клану, живущему в Собачьих горах или в лесах Менала. Мы знаем, что некий бхарашади похитил Жезл Первого Пламени и, вероятно, несет его в Хаос. Мы даже не знаем, способен ли он пройти через Стену.

– Все правильно, Кит, но сколько ты поставишь на то, что это не так?

Он помедлил, и я понял, что он, в сущности, согласен со мной, но ему страшно не хочется этого признавать. Ведь если я окажусь прав, а наше предприятие провалится, город, и все его друзья, и их семьи обречены.

– Я не стану биться об заклад, да это и ни к чему. Пока нет неопровержимых тому доказательств, преступно даже предполагать, что ха'демон может пробить стену, а тем более вести разговоры на эту тему. Это вызовет панику, какой не видали со времен Разрушения Печати, – он устало тряхнул головой. – Люди бросятся в город в поисках защиты, съестных припасов на всех не хватит, и цены подскочат до небес. Даже если Стена в самом деле ненадежна и грозит рухнуть, этим несчастным лучше бы оставаться дома.

Он был, бесспорно, прав. Мы понимали это еще в Геракополисе, но здесь, на границе, опасность ощущалась острее.

– Твое наблюдение особенно верно ввиду того, что любая армия бхарашади, оказавшаяся за пределами Стены, первым делом сметет этот городишко.

– Знаю. А как бы я хотел этого не знать! – вздохнул Кит.

Кто-то постучал в дверь, и он отозвался:

– Войдите!

В дверь просунулся Хансен, комкавший в кулаке шерстяную шапочку:

– Вас хочет видеть Тиркон, сударь, и вашего кузена тоже.

– Он здесь? Пропусти. – Кит передвинул стоявшее у двери кресло на середину комнаты. – Рад тебя видеть, Тиркон.

Рейдер кивнул, дожидаясь, когда Хансен закроет за собой дверь. Он оперся руками о спинку кресла, но садиться не стал.

– Я не большой любитель городов, поэтому порыскал немного по округе, – начал он, прищурив глаза, потом улыбнулся. – У меня здесь есть помощники, от которых я прослышал о нападении на волчью стаю. Думаю, о том самом, о котором вы говорили в первый вечер у ручья Журчалки.

Кит сдержанно кивнул:

– Продолжай.

– Ну, у того, кто это натворил, запах был необычный. Неподалеку отсюда я наткнулся на след полутора десятка лошадей со всадниками. У них были сменные кони, по два на каждого. Следу примерно шесть часов. Они далеко обогнули город и постарались не встречаться с обозами, идущими к нему. Я бы их не обнаружил, если бы не помощь моих друзей.

У меня по спине пробежал холодок.

– И?..

– И одного из них они называют "убийца стаи".

Мой кузен сурово кивнул:

– Ясно. Те, за кем мы гонимся, покинули столицу после нас и загоняют коней, торопясь вернуться домой.

21

Через час мы, собрав всех наших, снова были в дороге и ехали на север. Полковник Гримандс согласился одолжить нам еще несколько лошадей и послал с нами трех всадников. Чтобы выиграть время у отряда, обнаруженного Тирконом, мы галопом гнали этих коней в течение двух часов, после чего вернули их людям полковника, пересели на своих лошадей и двинулись дальше.

После четырех часов более умеренной езды мы спешились и столпились вокруг Тиркона, который осматривал след, опустившись на колени.

– Смотрите, обтаял на солнце. Я бы сказал, ему часов пять, а значит, мы почти ничего не выиграли. Их кони шагают шире наших – они набирают скорость.

Я нахмурился:

– Но в прошлый раз ты сказал, что их кони загнаны до полусмерти. Как же так? Мы следуем за ними четыре часа и знаем, что они не меняли коней.

Нагрендра присел на корточки и уставился на след. Когда он провел по глазам своей трехпалой рукой, бледно-голубой отсвет упал от ладони на зеленую кожу.

– Магия. Они увеличили скорость коней с помощью заклинания.

– Магия?

Нагрендра положил ладонь мне на глаза. На мгновение меня ослепила голубая вспышка, а проморгавшись, я увидел золотисто-алую дымку, медленно таявшую над следом.

– Вижу. Магия. Мы можем догнать их с помощью заклинания?

"Да" Нагрендры, слилось с криком Такки: "Нет!"

Я взглянул на ящера:

– Почему "да"?

Маг передернул чешуйчатыми плечами:

– Заклинание несложное. Оно часто используется в Хаосе, чтобы помочь рейдерам выскочить из ловушки. С его помощью мы сможем их догнать.

Я повернулся к альвийке:

– Почему "нет"?

Лицо Такки застыло:

– Это заклинание годится для крайних случаев, но его нельзя применять долго. Тиркон, если забыть о длине шага, ты видишь еще какие-нибудь признаки того, что кони в хорошем состоянии, или они по-прежнему вымотаны?

Тиркон ухмыльнулся:

– Они совсем обессилели.

Волшебница кивнула:

– Заклинание увеличивает скорость отчасти тем, что облегчает дорогу, но и от лошадей много требуется – они бегут, тратя собственные силы. Когда действие заклинания кончится, кони будут куда в худшем состоянии, чем если бы пробежали то же расстояние без помощи магии.

Нагрендра покачал головой:

– С такой прытью они далеко уйдут от нас.

– Я же о том и говорю, Нагрендра, что они не долго продержатся на такой скорости. – Такки мотнула головой. – Перед нами больше двухсот миль пути до Ограждающей Стены, и, если они в самом деле направляются туда, мы успеем нагнать их. Им придется объезжать жилые места, а мы можем ехать прямо через поселки.

– А если и они проедут прямо через поселки и при этом добудут себе свежих коней? – поддержал Нагрендру Хансен. – Мне неохота спорить с тобой, Такки, а только эту гонку нам нельзя проиграть.

Я поднял руку:

– Может быть, есть третий выход. Тиркон, твои друзья, должно быть, не питают большой любви к "убийце стаи"?

– Ни малейшей!

– Отлично! Не можешь ли ты попросить их проводить "убийцу стаи" и его отряд? Пусть они не приближаются настолько, чтобы рисковать собой, а просто беспокоят. А если они еще и смогут отгонять их от селений и не дадут обзавестись свежими конями, это будет просто здорово!

Тиркон усмехнулся:

– Считай, сделано! Не будет покоя злодеям!

Рорк облегченно вздохнул:

– Прекрасно. За счет короткой дороги мы нагоним то, что потеряем в скорости. Не забывайте, им надо только добраться до Стены, а перед нами после этого еще долгий и трудный путь. Не стоит полагаться на магию, пока мы не подобрались к ним поближе.

– Согласен, – сказал Кит, вскакивая в седло. – Едем.

Предсказания Такки относительно всадников мрачно оправдались. В поисках подходящего места для ночлега мы наткнулись на дюжину полузамерзших и мертвых лошадей. Пересев на свежих, их просто покинули на произвол судьбы. Уриен провел весь вечер, пытаясь спасти хоть одну, но все было напрасно.

Я никогда не видел лошадей в таком жалком состоянии. Пена замерзла у них на коже, хвосты и гривы сбились в колтун и заледенели. Спины были стерты в кровь, а бока изрезаны шпорами. Они исхудали как скелеты, и даже такая жестокая смерть была для них избавлением.

Следы на месте стоянки о многом нам рассказали. Тиркон указал на крупные следы, принадлежавшие "убийце стаи". По сравнению с остальными, едва волочившими ноги, бхарашади держался неплохо.

– Видишь, следы отчетливые, он не измотан и двигается легко. Он еще в состоянии поднимать ноги из снега и не спотыкаться. – Тиркон опустился на колени над другим следом. – Этот шаркал ногами и несколько раз падал. А этот не смог перенести седло с одной лошади на другую, не уронив его.

Вспомнив науку Адина о чтении следов, я согласился с Тирконом. Спутники "убийцы стаи" совсем обессилели. Я считал, что люди Черной секты получили по заслугам, попав под власть ха'демона, и радовался, что в схватке они будут бесполезны, но все же мне было жаль людей, заблуждения которых обрекли их на такие мучения и, возможно, приведут к гибели.

На стоянке всем нашлось дело: половина отряда кормила и чистила лошадей, пока остальные разводили костры и готовили горячую еду. Мы натопили снега и напоили коней, насыпав им с вечера понемногу зерна из наших запасов. На ночь выставили часовых, так что каждому досталось часа по четыре сна.

Вскоре после рассвета мы наткнулись на место, где ночевал преследуемый нами отряд. Они забили на мясо одну из лошадей, но, судя по тому, что они оставили после себя, ели без аппетита. Остальных лошадей кормили впроголодь и оставили слишком далеко от огня, не дав отогреться. Угли костра еще не остыли, и Тиркон определил, что мы выиграли два часа, но он сомневался, что нам удастся догонять их и дальше.

Я согласился с ним, когда чуть позже, днем, мы нашли еще пять мертвых коней и одного человека. В груди у него зияла прожженная насквозь дыра. Взглянув на обугленные края его рубахи, я вспомнил свой обгоревший рукав. Мне не требовалось подтверждения Тиркона, что здесь пахнет "убийцей стаи".

– Такки, Кит рассказывал, как ты заклинанием определила точное место, где бхарашади убил стаю волков. Ты, кажется, можешь определить направление и время?

Она кивнула:

– Я уже сделала это, на самом низком уровне энергии. Нас разделяют еще четыре часа.

Я указал на труп.

– Насколько мощным было это заклинание? Остались ли у него после этого силы влиять на лошадей?

– Заклинание сильное и пронизано гневом, – альвийка пожевала губами. – Ему придется отдохнуть или пользоваться более ограниченным заклинанием.

Алике плюхнулся на снег рядом со мной и ткнул пальцем в колени мертвеца:

– Видали, как у него протерты штаны? У него только плащ зимний, а так он совсем не готов к долгому путешествию, да еще зимой. Бьюсь об заклад, он скулил целыми днями и небось пригрозил сбежать в ближайшее селение, если они не остановятся. Вот они и остановились и оставили его здесь.

Ксоя встала на колени у головы мертвого так, что ее плащ распластался на снегу. Рукой в перчатке она закрыла ему глаза.

– Он не слишком удивился, когда "убийца стаи" набросился на него, он был не из доверчивых, да и сам не внушал доверия другим.

– Это-то его и убило и, надеюсь, показало спутникам бхарашади, с кем они имеют дело, – я покачал головой и поднял взгляд на Такки. – Нет ли признаков использования Жезла Первого Пламени?

Прежде чем ответить, она задумчиво пожевала нижнюю губу:

– Не чувствую ничего, кроме Хаоса и ненависти. Я пыталась нащупать Жезл, но ничего не нашла. – Она вопросительно взглянула на Нагрендру, и он молча кивнул.

– Что ж, пока он не станет им пользоваться, но, приблизившись к стене, он должен будет снова его собрать, – я мрачно улыбнулся. – Надеюсь, он не приберегает его для нас.

Подгоняя лошадей, мы выехали на край долины, через которую протянулась Стена. Передо мной встала мерцающая, переливающаяся пелена света. Я увидел ее за милю, но, только вблизи понял, как она огромна. Сначала стена показалась мне высотой с полмили, но стоя под ней, я понял, что гребень уходит выше и что небо словно изгибается, сливаясь с ним.

У меня не нашлось времени поразмыслить над ее величием. У самой Стены стояли те, кого мы искали. Среди них я узнал черного бхарашади, которого видел в клоаке. В руке он держал Жезл Первого Пламени. Как раз в этот момент он прикручивал к древку золотую руку, сжимающую черную жемчужину.

Колдун выкрикнул короткий приказ, и его спутники из Черной секты с трудом влезли на коней. Обнажив клинки и вытаскивая из колчанов стрелы, они поскакали навстречу нам. За их спинами бхарашади начал вращать Жезл, так же, как Фальчар вращал Посох Эметерия. Над ним возник мерцающий алым золотом круг.

Я, не задумываясь, обнажил меч и пришпорил Стайла. Сзади слышался звон оружия. Кит что-то кричал мне вслед, но я не разобрал, пытался ли он предостеречь или приободрить меня. Я знал одно: надо остановить бхарашади.

Черные стрелы смертоносным дождем пролетели над моей головой. Две лошади ткнулись в землю, сбросив своих всадников в неглубокий снег. Еще один скатился с седла, с двумя стрелами, скрестившимися в его груди, а четвертый был ранен и, сползая с коня, зацепился ногой за стремя. Перепуганный конь волочил его за собой, оставляя в снегу глубокую борозду.

Меня с воем обогнал Тиркон. Его уши были плотно прижаты к голове. Один из Черных на всем скаку напоролся на его копье. Крестовина остановила его движение и вырвала из седла. Тиркон отбросил в сторону копье вместе со своей первой жертвой и выхватил меч.

Бхарашади опустил Жезл и нацелил его в мою сторону. Светящееся кольцо, вращаясь на лету, метнулось ко мне. Шести футов в поперечнике, с ободом шириной в фут и толщиной со снежинку, оно, потрескивая, приближалось под таким углом, что должно было прожечь сначала Стайла, а затем уже меня.

Я откинулся назад и повис на узде, жестоко раздирая удилами губы коня. Он вскрикнул и начал заваливаться на спину. Я выдернул ноги из стремян и по инерции вылетел из седла. На мягкое приземление рассчитывать не приходилось, но мне надо было оказаться подальше и от Стайла, и от магии.

Надо мной пронеслось ядро голубого пламени. Оно столкнулось с пылающим колесом, и сила взрыва вмяла меня в землю. Удар грома едва не разорвал перепонки, а из носа потекла кровь. Волна жара вмиг растопила снег, в котором я лежал. Опершись левой рукой о землю, чтобы подняться на ноги, я почувствовал под ладонью мокрый дерн и, опустив глаза, увидел окутанную паром голую землю.

Как только завеса тумана рассеялась, на меня обрушился один из Черных. Он неумело сжимал саблю обеими руками и вздымал ее над головой для могучего удара. Я ушел в сторону и полоснул его тело мечом. Он сложился пополам на моем клинке. Когда я выдернул меч из тела, кровь хлынула багровой струей. Он упал лицом в лужу талого снега.

Тиркон, то ли выбитый из седла взрывом, то ли спешившийся сам, срубил еще одного. Рорк прорвался сквозь их отряд, на скаку сбив чью-то голову ударом алебарды. Осана, Ирин и разведчики выпустили новый поток стрел, между тем как двое волшебников обогнули поле битвы, чтобы заняться бхарашади.

Самой умной из нас оказалась Ксоя: она держалась позади и ни во что не вмешивалась.

Один из сектантов направил коня прямо на меня и пришпорил его, желая сбить меня с ног. Взмыленный конь повиновался неохотно. Он ступил, правда, в протаявший круг, но тут же попятился, не слушая проклятий всадника, и хорошо сделал, потому что две стрелы прошили бы его насквозь, ступи он хоть шаг дальше.

Дедушка крепко-накрепко вбил в меня мысль, что сражаться пешим с конным противником – самый надежный способ самоубийства. Я рванулся вперед, перехватил поводья у самого мундштука и нырнул вбок в тот самый миг, когда он готов был ударить. Он размахнулся снова, на этот раз в ту сторону, где я скрывался, но я перескочил вправо. Он снова промазал и двинул коня вперед. Я попятился и споткнулся о труп первого убитого. Падая, я выпустил поводья, и лошадь шарахнулась в сторону. Тёперь всадник мог атаковать меня, но, к счастью, до лежачего ему было не дотянуться.

Он приготовился соскочить на землю, но закончить это движение ему не пришлось. Серебристый вихрь взметнулся над спиной лошади и вышиб его из седла. Крон обрушился на землю вместе с ним, не разжимая зубов, сомкнутых у него на горле. Он встряхнул тело только один раз и отошел в сторону. Мой враг лежал неподвижно, вывернув голову.

Снова поднявшись, я увидел, что бхарашади вонзил Жезл в Ограждающую Стену. Дымчатое пламя медленно возникло над жемчужиной и лизнуло древко. Демон издал страшный вопль и отпрянул от его прикосновения, как ужаленный. Подняв плечи и хлеща хвостом из стороны в сторону, он напрягся и замер, будто на охоте, перед решающим броском.

Красный свет от Жезла, пульсируя, распространялся все дальше, заливая демона, словно потоком крови. Дымчатое сияние поглощало его, принимая розоватый оттенок. Он выпрямился и на мгновение обернулся к нам лицом, сжимая Жезл обеими руками и воздев его над головой. Кровавый шар, окружавший его, расширился, и сквозь него я впервые бросил взгляд на Хаос.

В обрывках пейзажа, просочившихся сквозь кровавое сияние, невозможно было различить знакомые черты, на изучение которых я потратил столько времени. Я заметил за Стеной какое-то движение, совершенно невнятное для меня. Но не для Ксои:

– Лучники! Лучники бхарашади! Ложись!

Дождь зловеще зазубренных стрел пронзил Стену.

Они не разбирали своих и врагов. Лучники из-за Стены целились вслепую. Лошади и люди падали наземь. Те, кто остался на ногах, разбегались в стороны. Второй залп перекрыл первый, сбив еще двух лошадей и одного из Черных.

Наши лучники не остались в долгу. Мне показалось, что два воина бхарашади упали, но точно сказать не могу, потому что колдун прошел Стену, и она сомкнулась за ним, как занавес, закрыв его от наших глаз, но не заглушив его насмешливого хохота.

Мы поспешно отступили назад к устью долины. Теперь, в случае, если бы бхарашади решили взломать стену и сделать вылазку, перед ними оказалось бы пятьсот ярдов открытого пространства, и им пришлось бы преодолевать его вверх по склону. Такая атака обошлась бы им дорого.

Из четырнадцати сектантов, оставшихся на нашей стороне, половина лежала мертвыми, четверо были ранены, а трое сложили оружие без боя. Нам достались и два десятка их лошадей, но нечего было и думать быстро привести их в порядок. Тем не менее, Уриен добился от Кита позволения помочь им и накормить из запасов зерна, приготовленного для наших животных.

Рорк легко выкачал из пленников все, что они знали. Он просто указал им на Нагрендру и пояснил:

– Ваша память – яблоко, а нам нужен сок. Если вы нас к тому вынудите, он найдет заклинание, которое сработает лучше яблочного пресса. Во что превратятся после этого ваши мозги, меня не касается. Ну так как? Доставим ящеру долгожданное развлечение или рискнете обидеть его и будете говорить сами?

К сожалению, знали они не много. Жезл Первого Пламени везли, разобрав на части и спрятав каждую часть в поклаже одного из всадников. Пароль им сообщил шпион из императорской стражи, и они миновали Северные ворота, когда на дежурстве стоял член Черной секты. Они покинули столицу через неделю после нас и загнали еще две смены лошадей, кроме той, что мы нашли.

Мы с Китом совещались с Такки и Рорком, потому что предстояло принять очень серьезное решение. Члены Черной секты были виновны в преступлениях, за которые, по законам Империи, полагалась казнь отсечением головы, и Кит не превысил бы своих полномочий, казнив их на месте, но я был в нерешительности:

– Им известны члены секты, оставшиеся в столице. Они знают, кто помогал в похищении Жезла. Может быть, побывав под стрелами бхарашади, потеряв своего товарища и помня о гибели семейства Лысого Уго, они склонятся к тому, чтобы выдать своих сообщников.

– Ты прав, Лок, их стоило бы оставить в живых, но тогда нам пришлось бы тащить их с собой или отправлять обратно в Город-на-равнине, – рассуждал Кит, грея руки над костерком. – Для первого у нас слишком мало пайков и людей для охраны. Чтобы отослать их в город, тоже придется лишиться кого-то из наших, а нас и так немного. Нам повезло еще, что от стрел бхарашади погибла только одна из лошадей Рорка.

– Мы так легко отделались не столько благодаря везению, сколько по их неумению, – отозвался Рорк, поправляя повязку на глазу. – Но мне кажется, лейтенант, стоит отпустить Уриена с лошадьми, а в нагрузку повесить на него пленников. Он хороший разведчик, не спорю, но ему здорово испортило настроение созерцание того, как бхарашади обошлись с лошадьми. Представляете, каково ему придется, когда он увидит, что творится за Стеной?

Такки поддержала его:

– Уриен, несомненно, не сможет забыть о лошадях. А нам очень важно послать сообщение в столицу, – альвийка оглянулась на Нагрендру, беседовавшего с Ксоей. – Ксое тоже пора возвращаться.

Я нахмурился:

– Почему ты так говоришь?

– Во вчерашней схватке от нее не было ни малейшей пользы, – резко ответила Такки. – Не будь люди Черной секты такими голодными и измученными, мы все могли погибнуть. На той стороне нам не встретится таких слабых противников. Она станет для нас обузой.

Я приподнял бровь:

– А еще, если она не уедет с Уриеном, нас останется тринадцать человек, так?

Альвийка вспыхнула:

– Перед нами Хаос. Мы не можем позволить себе бессмысленно рисковать.

Рорк нахмурился:

– Без Уриена она будет двенадцатым членом отряда.

– А собака? – Такки кивнула на Крона. Рорк насмешливо расхохотался:

– Глупости, кто станет считать собаку! Забудь о суевериях. И не забудь: именно Ксоя предупредила нас о лучниках. Она – из нашего отряда, и покончим на этом. Верно, лейтенант?

– Уриен остается, Ксоя идет с нами, и, как мне ни нравится Кроч, считать его не будем. Так и решаем. – Кит оглянулся на второй, большой костер. – Я сам поговорю с Уриеном. Остальным надо поспать. Завтра входим в Хаос.

* * *

Мы с самого начала решили, что войдем в Хаос у хребта Клина. Никто не возражал против нескольких часов пути к востоку по нашей стороне. Не хотелось рисковать новой перестрелкой с бхарашади, которые могли все еще ждать нас на том же месте.

Оставив пленников и их лошадей с Уриеном, мы добрались до места, с которого, по нашему расчету, должны были выйти через Стену прямо к подножию хребта. Найдя в лощине небольшой ручей, напоили коней и еще раз проверили снаряжение и оружие. К Ограждающей Стене мы подъехали, обнажив клинки.

Ксоя ехала слева от меня. Рыжие пряди выбивались из-под ее капюшона. Бледное сияние Стены заливало ее лицо. В этом свете она казалась призраком. Впрочем, ее широкая улыбка тут же прогнала эту мысль – только живое существо могло выглядеть таким радостным.

– Тебе в самом деле лучше подождать. Мы ведь не знаем, что встретит нас на той стороне.

Она покачала головой:

– Это не важно, Лок. Что бы там ни было, что бы со мной ни случилось, это моя судьба. Если даже, едва ступив на ту сторону, я упаду мертвой, значит, так суждено. Я не знаю, к добру это или к худу, но я готова ко всему.

Откровенная наивность ее заявления поразила и даже испугала меня.

– Я слышу твои слова, но хочу, чтобы ты держалась позади. Подожди, пока переберется на ту сторону кто-нибудь из нас. Я не прощу себе, если твоя кровь будет на моих руках!

Ксоя натянула поводья.

– Как скажешь, Лок. Но пойми же, что бы ни случилось со мной, не в твоих силах предотвратить или изменить это. У нас разные взгляды, но я не хочу, чтобы ты считал себя в ответе за мою судьбу.

– Спасибо, Ксоя. Но лучше я постараюсь, чтобы с тобой не случилось ничего такого, за что мне не хотелось бы отвечать.

Стайл шагнул за волшебный барьер, и я повернулся лицом к Стене. Конь уходил в нее, как в стену утреннего тумана. Когда переливы алого, лилового и белого света залили и меня, я напрягся, чувствуя дрожь во всем теле, а потом меня залило тепло – тепло, от которого мне захотелось повернуть обратно.

Но мы двигались дальше, и в награду нас окатило холодом, который встретил нас на той стороне, словно предупреждая об опасностях Хаоса.

"Холод могилы, как я и ожидал".

Эту мрачную мысль перебила другая: "Ну, вот и Хаос. Словно домой вернулся!"

Не успел я осмотреться и осмыслить странное чувство узнавания, охватившее меня, как слева раздался нечеловеческий вопль. Я развернул Стайла влево, ожидая засады бхарашади. Мне представилось, что Ксоя последовала за мной и Черные Тени уже разрывают ее на части.

То, что предстало моим глазам, было не столь ужасно, но под ложечкой у меня застыл кусок льда.

Кричал Рорк. Он сжимал голову ладонями, словно она готова была взорваться. Его крик резко оборвался, едва Стена выпустила его. Он ткнулся лицом в гриву лошади, соскользнул с седла и рухнул наземь.

22

Соскочив со спины Стайла, я упал на колени рядом с Рорком. Я чувствовал его дыхание на своей ладони и сильный, ровный пульс на шейной вене. "Он жив!" Я склонился над ним, стягивая с его головы кольчужный капюшон. "Крови нет, ни из ноздрей, ни из горла. Что же случилось?"