Наследники чародея (№3) - Зачарованный книжник

— Вы не первая сравниваете меня с монахом, — улыбнулся Грегори. — Видите ли, по части знаний я всеяден.

— А зачем вам знания? — допытывалась Алуэтта. — Что вас привлекает — богатство, власть?

— Просто радость учения, — ответил юноша. — Если эти знания могут принести какую-то пользу, то я, рано или поздно, это обнаружу. Пока же мне просто приятно учиться.

Алуэтта какое-то время разглядывала своего спутника, пережевывая пищу. Затем, наконец, проглотила кусок и изрекла:

— Если все обстоит именно так, то вы глупец, сэр.

— Ну что ж, это я слышу не в первый раз, — насмешливо ответил Грегори.

Алуэтта не сочла необходимым извиниться, и до конца трапезы воцарилась задумчивая тишина.

По окончании ужина они вместе перемыли чаши и ложки, после чего девушка пожаловалась на усталость.

— Странное дело, я чувствую себя страшно утомленной.

— Ничего удивительного, — пожал плечами Грегори. — Хотя вы проспали, должно быть, целые сутки, вряд ли этот сон принес отдохновение: ведь вам пришлось заново пережить целую жизнь.

— Неужели я спала так долго, — удивилась Алуэтта. — Ну, так или иначе, голова у меня раскалывается от боли, я должна поскорее лечь, что и вам советую.

— Конечно, ложитесь, — ответил Грегори, — а я посторожу.

«Как обычно», — подумала девушка, но промолчала.

Он не мог не догадываться об ее раздражении, но Алуэтта рассудила, что демонстрация обиды бесполезна, и покорно улеглась на свою постель из папоротника. Она солгала насчет головной боли, но вот усталость действительно одолевала ее, глаза сами собой закрывались. Последнее, что девушка видела, был Грегори, принявший позу для транса: ноги скрещены, руки на коленях, взгляд устремлен в лес, хотя, наверняка, перед глазами у него стояли не деревья, а какой-то замысловатый пейзаж из его внутреннего мира. Обида еще раз вспыхнула напоследок, и Алуэтта пообещала себе непременно изучить природу трансов Грегори.

Но не сейчас. В настоящий момент все, что ее волновало, это манящая теплая чернота, где она намеревалась спрятаться от всех забот и тягот жизни.

Он все еще сидел в прежней позе, когда птичьи голоса разбудили Алуэтту. Господи, ну и зануда! Девушка с наслаждением потянулась — всем телом, по привычке стараясь выглядеть как можно соблазнительнее.

Увы, Грегори реагировал не больше, чем окружавшие Деревья. Первым ее желанием было вывести юношу из транса несколькими игривыми словами, но затем она Удивилась: откуда такая мысль? Похоже, она по-прежнему делала ставку только на свою сексуальность.

Алуэтта отругала себя — по большому счету, она не нуждалась в мужском внимании. И, уж конечно, в том традиционном внимании, которое обычно уделяли ей мужчины. Все же девушка посчитала поведение спутника оскорбительным, ведь он явно пренебрегал ею.

Проблема была налицо. Алуэтта жаждала привлечь внимание Грегори, но при этом не хотела прибегать к своим проецирующим чарам. Как же ей достичь желаемого?

Ну что ж, клин клином вышибают. Если юноша игнорирует ее, то она отплатит ему тем же. Алуэтта решила во что бы то ни стало освоить его технику медитации. Помимо всего прочего, разделяя с Грегори его транс, она получала, возможно, единственный шанс завладеть его вниманием. «Это просто смешно! — одернула себя девушка. — Ну подумай, как он может в трансе обратить на тебя внимание, если он отключается от всего мира?»

Тем не менее данную идею стоило обдумать. Алуэтта раздула костер и поставила кипятиться котелок.

Эти приметы утра были замечены Грегори и сделали то, что не смогли предшествующие уловки Алуэтты — он начал выходить из транса. Сперва пошевелился, углубил дыхание, и вот, наконец, медленно поднялся, потягиваясь и жадно вдыхая утренние ароматы.

— Доброе утро, — он посмотрел с улыбкой на девушку.

— Добрый день, — ответила та и добавила:

— Вы должны рассказать мне, как вы это делаете.

— Делаю что? — удивленно переспросил юноша. — Потягиваюсь? Но у вас и у самой это прекрасно получается.

Так, значит, он все же заметил!

— Вы правы, — подтвердила Алуэтта с легкой самодовольной улыбкой, — но я не о том. Как вам удается спать и бодрствовать одновременно? Это какой-то трюк?

Грегори начал серьезно объяснять ей свою технику.

Девушка недоверчиво хмурилась, но все же решилась испытать первую стадию медитации. Она уселась со скрещенными ногами, прямой спиной и положила руки на колени. Для нее было настоящим потрясением то ощущение безмятежного покоя, которое постепенно спустилось на нее. Дыхание ее замедлилось, пульс громко стучал в ушах, картина леса в ее глазах стала постепенно удаляться, как будто она смотрела на нее сквозь толстое стекло.

— На сегодня достаточно, — услышала она голос Грегори. — Лучше этому учиться постепенно — по одному шагу в день.

Сердцебиение Алуэтты набирало силу, дыхание становилось глубже и быстрее, а мир… Мир снова приблизился и обрел свои четкие очертания. Девушка вышла из транса и вернулась в обычное состояние, чтобы поделиться с Грегори своим удивлением.

— Это поразительно!

Тот кивнул с улыбкой, его глаза сияли.

— Вы убедились, что это не трюк?

— О да, теперь я вижу! — Алуэтта отвернулась, чтобы скрыть замешательство.

На самом деле, она была потрясена своим открытием. Оказывается, пси-силы неизмеримо возрастали в состоянии транса. И, что еще более замечательно, усиливалась защита и боеготовность.

— Скажите, а не теряется ли связь с реальностью при погружении в более глубокий транс? — спросила она.

— Если вы сейчас рискнете, то подобное, наверняка, произойдет, — уверил ее юноша. — Как я уже говорил, это искусство надо постигать медленно, ведь здесь требуются как знания, так и навыки. Новичков поджидает множество опасностей на этом пути, поэтому лучше учиться под присмотром опытного наставника.

— Кого вы имеете в виду? — бросила лукавый взгляд девушка.

Грегори лишь улыбнулся в ответ.

— Вам предстоит немало практиковаться.

Его обещания сбылись. День ото дня Алуэтта осваивала все более глубокие стадии транса, не уставая удивляться открытиям, которые ее поджидали на каждом шагу. Прежде всего возросла наблюдательность: ее мозг теперь регистрировал такие подробности, которые прежде проходили мимо. Она научилась видеть систему взаимоотношений в природе и проводить параллели между этими явлениями и тем, что происходит в человеческом обществе. Мало помалу к ней пришло осознание: в этом мире существует нечто, неизмеримо большее, чем отдельная человеческая жизнь или даже политические организации.

Однако это был медленный прогресс, требующий дней и даже недель. А в тот первый, достопамятный день они свернули лагерь, оседлали лошадей и продолжили свой путь по лесной дороге.

Теперь они находили прелесть в долгих дорожных беседах, причем Алуэтта сдабривала их немалым количеством двусмысленностей с тайным умыслом смутить юношу. Грегори, взамен, рассказывал ей множество довольно рискованных историй из жизни греческих богов, заставляя смеяться над романами божественных олимпийцев с простыми смертными.

Так незаметно они двигались через лес, и скоро очутились на его опушке. Перед ними стоял большой дом, а на холме позади высился господский замок. Приблизившись, молодые люди увидели двух всадников, ехавших по обеим сторонам дороги. Перед собой они гнали женщину с детьми.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

— Да как они смеют! — взорвалась Алуэтта. — Почему слабых всегда угнетают? Неужели правители никогда не положат конец подобному безобразию?

— Мне кажется, эта женщина живет в том большом доме. Тогда она сама, скорее, из правителей, а не из угнетенных, — заметил Грегори. — Посмотрите, ее платье из дамаста[11], и башмаки у детей из добротной кожи — не чета крестьянской обувке.

— Неважно, какая на них одежда, вы же видите: сейчас их притесняют! Сэр, разве ваша честь позволяет вам безучастно наблюдать за их страданиями?

У них на глазах один из солдат замахнулся, намереваясь нанести удар женщине. Алуэтта возмущенно охнула и пришпорила лошадь, переходя на галоп.

— Я приказываю тебе стоять! — кричала она на скаку.

Занесенная рука замерла на полпути. Мужчина удивленно посмотрел на нее, лицо его скривилось от прилагаемых усилий, но рука оставалась на месте.

Грегори поспешил за спутницей, улыбаясь своим мыслям. Чем не доказательство вновь обретенной добродетели у Алуэтты?

Тем временем девушка проскакала мимо застывшего солдата, вырвала пику из его бесчувственной руки и крикнула женщине:

— Бегите!

Затем она вновь развернула лошадь по направлению к ошарашенному мужчине, и через мгновение острие пики упиралось ему в горло.

Его напарник закричал и пришпорил своего коня, намереваясь вышибить Алуэтту из седла. Но не успел он тронуться с места, как с руки девушки сорвался мощный разряд и поразил всадника. Он пронзительно заверещал и осадил скакуна, дуя на обожженные пальцы.

— Благодарю вас, я сама справлюсь, — Алуэтта мельком взглянула на подоспевшего Грегори, не отводя пики от горла солдата.

— Ведьма! — взвыл его товарищ.

— Точно — ведьма, которая вам не по зубам!

В этот момент из-за угла с криком появился еще один всадник, потрясая пикой на скаку. Девушка бросила в его сторону уничтожающий взгляд, и древко бессильно поникло. С недоверием рассматривая бесполезное оружие, изумленный солдат счел за благо свернуть в сторону.

— Убирайтесь подобру-поздорову, пока с другими не произошло то же! — посоветовала им Алуэтта.

Не сводя с нее испуганных глаз, вояки развернули лошадей и поскакали прочь. Отъехав на сотню футов[12], один из них — с поднятой рукой — обернулся и выкрикнул:

— Ну, погоди, мы еще вернемся и приведем с собой дюжину солдат!

— Да хоть два десятка, — милостиво позволила Алуэтта.

Повинуясь ее сознанию, рука всадника резко дернулась вверх, тот взвизгнул от боли. Затем напряжение в конечности ослабло, и она бессильно упала — не веря своим глазам, мужчина в тревоге ощупывал своевольную руку.

— С ней пока все в порядке, — успокоила его ведьма. — Но, если ты желаешь сохранить свою руку, лучше не попадайся мне на пути!

Солдат побледнел, как полотно, и припустил галопом догонять спутников.

Скривив губы, Алуэтта проводила их взглядом и обернулась к Грегори:

— А куда подевалась наша бедняжка?

— Она за деревьями, — кивнул юноша и добавил:

— Это было великолепно, моя прекрасная леди!

— Ничего особенного, — ответила Алуэтта, направляясь к лесу. — У меня богатая практика в подобных вещах.

Однако его похвала приятно удивила девушку.

Остановившись у подлеска, она позвала:

— Выходите, мадам! Вас никто больше не обидит!

Выходите и поведайте нам причину такой жестокости.

Послышался детский плач и успокаивающий голос женщины. Вскоре она появилась из-за деревьев, ведя обоих детей за руку. Взглянув на троицу, Алуэтта убедилась, что Грегори был прав. Одежда женщины выдавала ее высокородное происхождение — очевидно, она была жена местного помещика, а может быть — и рыцаря.

— Благодарю вас за покровительство, добрая леди, — вежливо произнесла дама, однако нервозность в голосе выдавала ее страх перед колдуньей.

— Рада помочь, — ответила Алуэтта. — Мне предстоит отдать много долгов, и вы — мое начало.

— Долги! — лицо женщины сморщилось в горестной гримасе. — Увы, у меня тоже много долгов, которые я не могу уплатить. Ах, если б только мой Хершель был жив!

— Это ваш муж? — догадалась Алуэтта. — Вот почему вас выгнали из дома!

— Да, — подтвердила женщина. — Я — Нора, Нора Масгрейв, с вашего позволения, добрая леди.

— А ваш муж был эсквайром Масгрейв?

— Именно, — утерла слезы дама. — После смерти мужа осталось немного денег, но их хватило всего на месяц. Сэр Гектор терпел нас шесть месяцев, но мы не смогли выплатить ренту… И вот он прислал нового помещика, а его солдаты явились выгнать нас из дому.

— Бедная женщина! — воскликнула Алуэтта.

Она уж было собралась разразиться гневной тирадой против богачей, но тут сзади раздался голос Грегори:

— А если вы заплатите долг, то сможете вернуться домой?

— О чем вы говорите, сэр, — вздохнула Нора Масгрейв. — У нас нет ни денег, ни видов на них! Перед смертью мой свекор рассказал Хершелю, что припрятал небольшие сбережения где-то на нашей земле, но что толку в этом?

— А разве ваш муж не рассказал вам, где спрятан клад? — возбужденно спросила Алуэтта.

— Рассказал, — кивнула женщина. — Сокровище следует искать там, куда падает самый конец тени старого Дуба в канун дня летнего солнцестояния.

Она обернулась и показала на старый, трухлявый широкий пень.

— Увы, вот все, что осталось от дуба. Видите ли, Хершель решил сразу не раскапывать клад — вначале у нас не было нужды в деньгах. А через месяц в дерево Ударила молния, и найти условленное место стало невозможно. Бедный мой муж перекопал всю землю вокруг пня, но так ничего и не нашел.

— Зарытый клад… — задумчиво проговорила девушка, а затем обратилась к своему спутнику:

— Эй, господин чародей, а нет ли в нашем арсенале какого-нибудь противопожарного средства?

Дети в ужасе поглядели на Грегори и спрятались за материнскую юбку. Та прижимала их к себе, также явно напуганная.

— Глупые предрассудки! — рассердилась Алуэтта. — Знаете ли вы, что чародей — это просто подарок судьбы, если только он на вашей стороне? Ну, так что скажет сей муж от магии?

— Я мог бы наложить такие чары, — с сомнением покачал головой юноша. — Но проще вычислить положение тени.

— Вычислить? — нахмурилась Алуэтта. — Но как это сделать? С помощью теоремы Пифагора? Мы же не знаем длину сторон треугольника!

— Действительно, — улыбнулся Грегори. — Но, как вы видите, дерево и его тень представляют собой два катета прямоугольного треугольника. Если мы узнаем высоту и местоположение солнца в канун летнего солнцестояния, мы получим угол, под которым идет воображаемая линия, соединяющая вершину дуба и конец его тени.

— Каким это образом?

— Средствами геометрии, — ответил Грегори.

— Геометрии? Что это такое?

— Вы знаете алгебру, но не знакомы с геометрией? — не поверил юноша.

— Что толку теперь говорить об этом! — парировала Алуэтта. — Вам известно, для какой деятельности меня готовили. Она не требовала геометрии.

— Ну, хорошо, я объясню все, когда мы выясним положение светила на небе в назначенный день.

— Я могу показать вам, — подала голос леди Масгрейв. — Мой муж ежегодно делал отметки, не в силах забыть об утерянных сокровищах.

— Так где же это? — мягко спросил Грегори.

Бросив взгляд на него, Алуэтта обнаружила явную заинтересованность. Ну что ж, она не винила юношу: она и сама была заинтригована.

— Да вон там, — указала леди Масгрейв. — Как раз, где северная башня замковой стены.

— Так-так, — поджав губы, Грегори рассматривал постройку. — Теперь нам нужна высота дерева.

— Давайте измерим диаметр пня, — предложила Алуэтта. — Затем найдем три дерева такой же толщины и замерим их высоту.

— Ага, среднестатистическая величина, — с улыбкой кивнул юноша. — Что ж, это позволит довольно точно прикинуть искомую высоту. Ну, давайте, займемся делом!

Довольно скоро Алуэтте удалось отыскать три сорокадюймовых дуба.

— Надо подождать, пока солнечные лучи коснутся верхушки башни, — сказал Грегори.

— Это еще зачем? — поинтересовалась девушка.

— Таким образом мы узнаем длину тени в нужный час, — объяснил Грегори.

Алуэтта нахмурилась — судя по всему, она мало что поняла. Затем вдруг лицо ее прояснилось.

— Солнце будет под тем же углом, что и в день летнего солнцестояния? И мы сможем вычислить длину тени!

— Именно, — энергично кивнул юноша. — Затем нам останется лишь прочертить путь, которым движется тень в день солнцестояния — или мы можем набраться терпения и через недельку выяснить это в точности.

— Благодарю вас, лучше мы прикинем приблизительно!

Им пришлось ждать не более четверти часа, прежде чем солнце осветило северную башню. Грегори поглядел на свою тень и скомандовал девушке:

— Определите ее длину.

Та измерила шагами требуемую длину:

— Примерно девять футов.

— Так, мой рост как раз шесть футов, — соображал юноша. — А какова высота вашего усредненного дерева?

— Шестьдесят четыре фута, — улыбнулась Алуэтта с сияющими глазами. — Если человек ростом шесть футов отбрасывает тень в девять футов, то у дерева высотой шестьдесят четыре фута тень будет девяносто шесть футов!

— Отличные вычисления — быстрые и точные!

Грегори приятно поразила быстрота, с которой девушка схватывала идею. Он обрисовал задачу в общих чертах, а она смогла вычислить угол падения солнечных лучей и определить расположение тени от несуществующего дерева!

— Вперед, чародей! — покраснев от возбуждения, Алуэтта вскочила на ноги. — Мы должны проверить наши предположения!

Грегори не оставалось ничего делать, как поспешить за ней.

— Не надо ожидать слишком многого! — счел нужным предостеречь он. — В конце концов, высоту дуба мы знаем лишь приблизительно. Возможно, нам придется прокопать с десяток квадратных ярдов.

— Десяток квадратных ярдов взамен акра? — выкрикнула Алуэтта через плечо. — Отлично, годится!

Глядящая во все глаза вдова со своими детьми едва поспевала за ними.

Девушка покрутилась вокруг пня, затем наконец встала пятками вплотную к нему. Отмерив нужное расстояние, она указала себе под ноги.

— Здесь! Ну что, господин чародей, кто будет копать, вы или я?

— Уступаю честь первого раскопа вам, — улыбнулся Грегори. — Когда устанете, я сменю вас.

Алуэтта подозрительно посмотрела на юношу, ища скрытую насмешку, но рассуждать было некогда — она склонилась к земле. Под ее взглядом в воздух взмыл вдруг фонтан жирной глины. Плотная струя, почти не разлетаясь, била строго на север. Там быстро росла земляная куча.

Дети завопили и в ужасе прижались к матери, которая и сама выглядела не лучше.

Последняя струйка грязи ударила в кучу, затем поток иссяк, и Алуэтта сосредоточенно поглядела в яму.

— Три фута. Скорей всего, достаточно.

— Пожалуй, — Грегори тоже заглянул в аккуратное отверстие строго цилиндрической формы. — Давайте расширим его до трех футов.

В его голосе слышалось восхищение, и девушка искоса посмотрела, чтоб проверить, насколько оно искренне.

— Это требует особого умения, — сказала она.

— Ничего подобного, — возразил Грегори. — Ну, неважно, отойдите в сторону — я попробую. Посмотрим, получится ли у меня так же аккуратно, как у вас.

Алуэтта отступила в сторону, и земля снова начала извергаться, как будто гигантский невидимый крот прогрызал свою нору. В течение нескольких минут рос плотный земляной столб, а Грегори стоял со сдвинутыми бровями и, казалось, просто смотрел на эти чудеса телекинеза. Хотелось, чтоб было не хуже, чем у Алуэтты! Внезапно юноша расслабился, и земляной фонтан опал.

— Эй, парнишка, — окликнул он старшего из мальчиков. — Ну-ка, загляни внутрь и скажи, что ты там видишь.

Тот неуверенно посмотрел на мать. Она, крепко взяв за руки обоих сыновей, сама направилась к отверстию.

Все трое склонились к раскопу (довольно неаккуратному, подосадовал Грегори) и вскрикнули в изумлении.

— Там сундук, сэр! — доложил мальчишка. — Деревянный окованный сундук с громадным замком!

Алуэтта издала восторженный вопль и на радостях бросилась к Грегори в объятья.

— Мы нашли его!

На миг юноша застыл, припоминая рекомендации Джеффри на такой случай. Затем засмеялся и, обняв девушку, закружил ее вокруг себя.

— Вы великолепно все рассчитали!

— Врунишка! — она отстранилась, но продолжала глядеть на юношу сияющими глазами. — Это вы произвели все вычисления! Правда, в следующий раз я, пожалуй, и сама справлюсь… Эй, стой! Брось! Это слишком тяжело для тебя!

Обернувшись, Грегори увидел, что старший мальчик спустился в яму и пытается вытащить небольшой сундучок. Все еще улыбаясь, юноша шагнул к нему.

— Такой тяжелый? — осведомился он. — Это хорошие новости! Давай-ка помогу!

Мальчик вскрикнул от ужаса, когда сундучок дернулся в его руках. Он отдернул руки, как будто тот был из раскаленного металла, но сундучок не упал, а остался висеть в воздухе, покорный воле Грегори.

Затем клад проплыл по плавной дуге и опустился у ног вдовы.

— Леди Масгрейв, а ключи у вас есть? — спросил юноша.

— Есть. Это, по крайней мере, муж оставил мне.

Она шагнула к сундучку, достала из кармана ключ и вставила в замок.

— Поворачивается, но с большим трудом, — женщина даже сморщилась от усилия.

— Это — оттого, что он долго пролежал без смазки, — пояснил Грегори и обернулся к Алуэтте:

— Вы поможете?

— А почему не вы? — поинтересовалась девушка. — Мне не доводилось еще видеть мага-телекинетика за работой. Наверняка, вы справитесь.

— Мой отец, кажется, обладал умением, которого лишены грамарийские телепаты, — признался Грегори. — Но уж вы-то обладаете этими способностями в достаточной степени. По крайней мере, побольше меня, или, может, лучше их контролируете.

— Ну, что ж, раз надо, — согласилась девушка.

Она свирепо уставилась на замок и скомандовала:

— Поворачивайте, леди!

Женщина сжала губы, ключ в замке заскрипел и повернулся.

— Отлично, — похвалил Грегори.

— Пустяки, — отмахнулась Алуэтта.

— Для вас — может быть, но не для них!

Леди Масгрейв сдернула замок с петель, откинула крышку и перевела дух.

— Ну как, там золото? — спросил юноша. — Иначе он не был бы таким тяжелым.

— Действительно, золото, сэр! И его должно хватить на то, чтобы уплатить долг и кормить детей, пока они не вырастут, — со слезами на глазах она повернулась к Алуэтте. — Благодарю вас, добрая леди! Тысячу раз благодарю — и вас, сэр, тоже!

Девушка стояла неподвижно, застигнутая врасплох таким бурным проявлением чувств. Затем она, наконец, пришла в себя и кивнула:

— Мы и сами рады! Заберите золото из сундука и спрячьте на себе, затем перенесите в надежное место. А потом пусть ваши дети засыплют яму.

— Конечно, конечно, — леди Масгрейв схватила руку Алуэтты и поцеловала. — Вот лучшее опровержение для тех, кто называет ведьм пособницами зла! Я буду вечно благословлять вас, мадемуазель и сэр!

Девушка едва сумела остановить этот непрерывный поток изъявлений благодарности, особенно ее тронули дети, которые лепетали что-то сквозь слезы.

Когда молодые люди наконец вернулись на лесную дорогу, Грегори мягко посмотрел на спутницу.

— Ваше смущение напрасно, — сказал он. — Вы действительно очень благородная женщина.

— Глупости, сэр, — сердито ответила Алуэтта. — Вы прекрасно знаете, что я — злая и никчемная женщина, которой Господь позволил сделать всего одно доброе дело. Запомните это и впредь будьте добры не говорить мне подобной ерунды!

— Я запомню ваши слова, — сказал Грегори.

Алуэтта волком посмотрела на него, но сердце у нее при этом пело.

— Сэр, надо сказать, вы намного сильнее меня в математике, — перевела она разговор на безопасную тему. — Я была бы очень обязана, если б вы поделились со мной своими знаниями.

— С радостью, — согласился Грегори и пустился объяснять основы планиметрии.

Девушка увлеченно слушала, впитывая знания непосредственно из сознания своего учителя еще до того, как он успевал облечь мысли в слова.

— Удивительно! — восхитилась она.

Осознав, что происходит, Грегори внезапно прервал свои объяснения и уставился на нее в удивлении.

— Вы и вправду удивительная женщина, — сказал он. — Блестящая, как жемчужина, и великолепная, как бриллиант!

— Я говорю о духовных ценностях, а не о внешности, — покраснела она.

— Я тоже.

Она бросила озадаченный взгляд на юношу. Неужели математика больше значит для его сердца, чем чувства?

— Поверьте, вы — самая прекрасная женщина, какую я когда-нибудь встречал, — юноша говорил очень искренне. — Но блеск вашего ума затмевает даже красоту вашей внешности.

Вот теперь уж Алуэтта залилась краской по-настоящему. С удивлением она почувствовала, что радость от этого признания побеждает ее застарелый цинизм.

— Я бы предпочла говорить о геометрии, а не о красоте, сэр, — потупила она взор.

— Как угодно, — вздохнул Грегори. — Хотя в математике тоже есть красота. Созерцание ее гармонии способно вознести дух на такие высоты, которые доступны лишь прекраснейшей музыке или наиболее совершенным образцам поэзии! К несчастью, мне еще не доводилось встречать человека, который бы разделял эти мои убеждения.

— Боюсь, вы и сейчас его не встретили, — заметила Алуэтта.

Она отвернулась и с независимым видом, продолжила свой путь по лесной тропе. Вот уж никто бы не догадался, какие мысли бродили в ее голове! А она грезила об объятиях Грегори. «Ну, и дура!» — выругала себя Алуэтта. Его объятия были не лучше и не хуже сотен других! Усилием воли девушка заставила себя думать о бедняках, нуждающихся в ее помощи.

— Итак, начало положено, — сказала она вслух.

— Действительно, — беспечно подтвердил Грегори.

Алуэтта почувствовала раздражение.

— Я говорю о помощи бедным и отчаявшимся, господин чародей!

— Я так и понял.

Девушка с сомнением посмотрела на спутника, но отвернулась, побежденная его сияющей улыбкой.

— Мне предстоит еще очень многое исправить!

— Рад слышать, — ответил Грегори. — И что же вы собираетесь исправлять?

— Себя саму прежде всего, — огрызнулась Алуэтта. — Мои жертвы или мертвы, или находятся слишком далеко от меня, чтоб я могла что-то сделать для них. И, между прочим, не очень вежливо с вашей стороны напоминать мне об этом!

— Приношу извинения, леди, — покаянно произнес юноша.

— Принимаю, — проворчала Алуэтта. — Но скажите, господин чародей, где те люди, которым надо помогать?

— Откуда мне знать? — пожал плечами Грегори. — Продолжим свой путь и посмотрим.

Однако в этот день они не встретили никого, кто б нуждался в помощи. Ничего удивительного: ведь они ехали по глухому лесу, а не по оживленным городским улицам! Зато после обеда Алуэтта решила вновь попрактиковаться в медитации, и Грегори принялся охотно давать советы. Вначале девушка слушала довольно пренебрежительно, но затем стала все серьезнее прислушиваться к его объяснениям. Конечно, бессмысленно пытаться представить себе хлопок одной рукой, но Алуэтта обнаружила, что размышление на эту тему способствует погружению в новые, более глубокие стадии транса.

На следующий день молодые люди прибыли в деревню, где случилось несчастье — пересох колодец. Алуэтта обследовала его и увидела, что водоносный слой был в порядке, но, к сожалению, ушел в глубину. Услышав это, крестьяне вооружились лопатами и хотели немедленно начать копать, но тут появился Грегори и задал провокационный вопрос:

— А что вы будете делать, если на следующий год снова случится такая история?

— Снова копать, — безропотно ответили те.

Алуэтта, заметив подозрительный блеск в глазах юноши, остановила крестьян:

— Погодите, возможно, есть путь получше!

И, действительно, Грегори знал лучший путь. Он показал кузнецу, как выковать огромный бурав, а крестьянам велел изготовить стойку для него. К верхушке бурава прикрепили палку, а уже к ней — упряжь для двух мулов. Затем животных пустили ходить по кругу.

— Не понимаю, почему я не могла просто раскопать поглубже, как вчера? — недовольно спросила Алуэтта.

— Потому что на следующий год, когда колодец снова пересохнет, вас может не оказаться поблизости, — объяснил юноша.

Тем временем бурав извлекли из земли, он, и впрямь, был мокрый. Крестьяне возликовали, но затем умолкли и стали чесать в затылках.

— Как же нам достать воду? — спросили старейшины. — Ведь ведро в такую дыру не полезет?

Но кузнец под руководством Грегори уже изготовил первую в истории деревни бронзовую трубу, которую и стали опускать в отверстие, секция за секцией. К тому времени местный гончар по просьбе Алуэтты сделал крепкое глиняное сопло и обжег его в печи. Памятуя основные положения физики, Алуэтта вставила в сопло поршень, обмотанной кожей для непроницаемости. Проверив и установив свое приспособление, девушка решила опробовать самодельный насос. Ее действия вызвали дружный смех крестьян: занятие это казалось совершенно бессмысленным. Тем не менее Алуэтта продолжала свое занятие, затем ее сменила одна из сельских женщин. Каково же было изумление окружающих, когда из сопла потекла вода! Крестьяне пришли в благоговейный трепет перед этой, как они утверждали, колдовской магией.

— Получилось! — радостно воскликнула Алуэтта, зардевшись от удовольствия.

Когда приветственные и благодарные крики стихли, молодые люди распрощались с местными жителями и продолжили свой путь. Они выехали на лесную дорогу, горячо обсуждая методы расчета давления воздуха. Затем разговор перешел на движения воздушных масс в атмосфере и их влияние на погоду. Однако когда деревня уже скрылась из виду, Грегори прервал сию животрепещущую беседу, чтобы присовокупить собственные слова благодарности.

— Для этих крестьян вы, как манна небесная, — сказал он и, помолчав, добавил:

— И для меня тоже.

Алуэтта почувствовала, как замирает ее сердце.

— Раньше я никогда не понимал этой чепухи насчет любви и красоты, — признался он. — Теперь же, благодаря встрече с вами, стихи обезумевших от любви поэтов представляются мне лишь образцом здравого смысла.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Алуэтта отвернулась, покраснев в который уж раз за последнее время.

— Не выходите из себя, сэр! Теперь я уже достаточно хорошо знаю вас и понимаю, сколь вы добры ко мне.

Вы проявили ангельское терпение, и когда я не смогла объяснить крестьянам устройство простейшего насоса, и когда вам пришлось растолковывать мне, каким образом частичный вакуум поднимает воду наверх.