Маг Рифмы (№1) - Маг при дворе Ее Величества

Кремний! А ну, электроны-то вынь!

Стань углеродом! Рахат-лукум,

Ом мане падме хум.

Теперь хорошо бы подбросить библейских ассоциаций.

Помню я бедного Лота жену.

— Не оглянись! — а она огляну...

Камень стоит, над ним ворон кружит —

Предупреждал ведь мужик!

До наших дней и еврей, и араб

Камнем пугают баб...

Пусть даже время обратно пойдет —

Лота жена все равно не поймет.

Кремний скорее поймет углерод!

Шолом. Солям. Вот!

Теперь надо было произнести одну формулу, и поскорее. Подбросить ее на счастье.

Все относительно.

Время пройдет,

Чем станет кремний?

А чем — углерод?

Не избежать нам энергии трат.

Ну-ка — Эм Це квадрат!

Взрыв потряс скалу. Мэт побежал прочь, прикрывая руками голову. Земля дрожала под ним. Только раз он обернулся на бегу — осколки огромных скал летели сверху.

Кто-то еще бежал — ему навстречу. Длинные золотые волосы развевались в лунном свете.

— Отмени заклинание, маг!

Мэт приостановился, чувствуя, как у него внутри все похолодело.

— Пусть станет, как был, — кричала Алисанда. — Это не Кольмейн!

С грохотом каменной лавины гигант встал и отряхнулся, страшно хохоча.

— Я — Болспир! — Великан отломал от скалы десятифутовую глыбу. — Болспир, бедный ты доверчивый человечек. Расплачивайся теперь за свою глупость!

И он зашагал к ним двадцатифутовыми шагами, а каменная дубина полетела вперед.

Мэт оттащил Алисанду в сторону. Дубина ударила об землю в двух футах от них. Они бросились бежать, а гигантская стопа настигала их.

Раскройся земля, как голодная пасть.

Дай этому чудищу в яму упасть.

Земля разверзлась под ногами Болспира. Гигант взвыл, проваливаясь с головой в огромную яму. Крик ярости потряс округу, и исполинская рука показалась над краем ямы, за ней — тридцать футов гигантского тела до самых колен. Десятифутовая дубина грозила в пятнадцатифутовой руке.

— Бегите! — крикнул Мэт Алисанде. Она помчалась, обгоняя его, поскольку он был в тяжелых доспехах. Дубина ударила в футе от его пяток.

Болспир выбрался из ямы.

Земля, стань жидкой под его ногами,

И в ил и в грязь втяни оживший камень.

Болспир потерял равновесие: его правая нога увязла в тине. Он упал на колени и с яростным ревом запустил в них еще одну глыбу камня. Она продырявила землю совсем рядом с Мэтом. Тот не остановился.

Остановилась принцесса, поджидая его. Он крикнул:

— Нет! Если вы погибнете, нам всем гибель!

Болспиру явно понравилась эта идея, он вытащил ноги из тины и направился к Алисанде, игнорируя Мэта.

— Бегите же! — надрывно крикнул Мэт. Принцесса послушалась.

Болспир припустил за ней, размахивая каменной дубиной.

— Макс! — позвал Мэт. — Сделай что-нибудь!

— Что именно? — с любопытством пропела искорка из недр его доспехов. Ему нужны приказания!

— Сломай его дубинку!

— А как?

— Ослабь молекулярные связи! — крикнул Мэт, пускаясь вдогонку за принцессой.

Искорка порхнула к гиганту. Здоровенная дубина полетела в Алисанду, но в воздухе взорвалась, как граната.

Граната! Мэт сделал судорожный выпад, подбил Алисанде колени и, когда она свалилась на землю, накрыл ее сверху своим телом в доспехах. Град камней забарабанил по нему. Словно в гонг, что-то ударило по его шлему. Он уперся локтями в землю, Алисанда вопила где-то под ним. Он встал на колени и, оглянувшись, увидел Болспира, который шел на них с перекошенным от ненависти лицом.

Вскочив на ноги, Мэт побежал, потянув за собой Алисанду. Прямо за его спиной хлопали огромные ручищи, пытаясь схватить их.

Они уперлись в скалу. Обернулись, распластались на ней, а гигантские ручищи тянулись все ближе и ближе, и за ними сияла шестифутовая физиономия.

И тут снова гром потряс ночную тьму.

— Повернись, подлое чудовище, и встреть лицом свою погибель. Кольмейн идет!

Другой гигант шел от северной горы. Сорока футов в высоту, он нес в руке тридцатифутовое каменное копье. Был он темноволос, с высоким лбом, глубоко посаженными глазами, с кудрявой бородой и одет в медвежьи шкуры. Земля грохотала у него под ногами.

— Что-то — а что, я не знаю — подняло меня из моего вечного сна. И я вижу, что как раз вовремя, ибо теперь ты умрешь, подлый Болспир!

— Благодарение Небесам! — судорожно вздохнула Алисанда. — Но... как же это?

— Мое заклинание! — крикнул Мэт в озарении. — Я не сказал, какой именно гигант должен ожить!

Он вложил в заклинание всю свою силу, и получился перебор. Однако, ослабленное расстоянием, заклинание подействовало на Кольмейна позже.

Болспир зарычал и бросился за очередной каменной дубинкой. Размахивая ею над головой, он атаковал Кольмейна, который шел ему навстречу. Дубинка ударила, но Кольмейн отклонился, перехватил Болспира за руку и так сжал ее, что тот опустил дубинку и уперся ею в землю, а затем копье Кольмейна нацелилось ему в глаза. Он взмахнул дубинкой, отодвинул копье и поразил Кольмейна в грудь. Тот зашатался и рухнул. С победным смехом Болспир завертел свою дубинку над головой. Кольмейн прямо с земли запустил в него копьем.

Болспир не успел толком отклониться, и копье пронзило ему бок. Взвыв, он зажал одной рукой ребра.

Кольмейн вскочил на ноги, выдернул свое копье, и тут Алисанда крикнула:

— Вон там!

Мэт взглянул и увидел на восточной скале силуэт: сухопарую фигуру в плаще, четко видную в свете растущей луны.

— Малинго! — сказала Алисанда. — Он будет прибавлять силы Болспиру и отнимать ее у Кольмейна. Скорее, маг, останови его!

Легко сказать! Но попытаться было необходимо.

Дубинку Болспира ковали кузнецы,

Рукоятку раскалили — не удержат и щипцы!

Болспир отчаянно завопил, отбрасывая прочь свою дубинку. Там, где она упала, задымилась трава. Болспир, засунув обожженную пятерню в рот, стонал.

Мэт взглянул на Малинго: пальцы колдуна крепко сплелись, венчая этим жестом заклинание. Кольмейн пронзительно вскрикнул, упал на колени, выпустил из рук копье и схватился руками за лодыжки.

— Сухожилия! — закричала Алисанда. — Срасти их снова, маг!

Мэт попробовал:

Пусть злые слова без опоры споткнутся

И в землю уйдут, пропадут средь камней;

Пусть все сухожилия сразу срастутся

И на ноги встанет здоровым Кольмейн!

Болспир побежал за своей остывшей дубинкой, схватил ее с победным криком, но, обернувшись, встретил поднявшегося на ноги Кольмейна, его улыбку и выставленное вперед копье. Болспир завертел дубинкой, образовав подвижный щит против копья. Кольмейн старательно целился ему в брюхо.

Малинго выделывал руками змееобразные движения.

Нацеленное на Болспира копье вдруг стало извиваться, и в руках у Кольмейна оказался огромный питон. Взревев с отвращением, он швырнул питона в лицо Болспиру. Гранитный гигант отпрянул и обронил дубину, чтобы сорвать с головы змею.

Кольмейн подхватил дубину и отбросил ее на тысячу футов в сторону. Затем с боевым кличем пошел на Болспира. Тот бросился бежать, Кольмейн — за ним.

Перед ним разверзлась земля, и две огромные ручищи выставились и схватили его за лодыжки. Кольмейн дрогнул и повалился на землю, как лайнер, напоровшийся на риф. С радостным ревом Болспир обернулся, целя кулаком в голову Кольмейна.

Мэт крикнул:

Стучи ложечка, вертись ляжечка —

Подвернись его коленная чашечка!

Болспир застонал от боли, колени его подогнулись. Кольмейн вырвался из подземных рук, вылез из ямы и снова пошел на Болспира.

Малинго занялся исправлением физического урона, который нанес им Мэт, но это дало последнему кое-какой выигрыш во времени. Пока Болспир пробовал крепость своих колен, Мэт сымпровизировал адаптацию из пятого действия «Макбета»:

По счастию, пора недалека,

Когда мы выясним наверняка.

Кто истинный союзник, кто наш враг,

Гаданьями тут не помочь никак.

Исход войны решит последний бой,

Которого и жду я всей душой.

Болспир помчался к скале, схватил булыжник невероятных размеров и запустил им в Кольмейна, а сам побежал следом. Кольмейн перехватил булыжник, как таблетку аспирина, и ответным ударом хотел было направить его в брюхо Болспиру. Тот спрятался за выступ скалы. Кольмейн отбросил булыжник и, подскочив к Болспиру, двинул его кулаком в челюсть.

На вершине скалы Малинго судорожно выделывал пассы руками — без всякого результата. Но магическая сила могла вернуться к нему в любую минуту. Мэту нужно было свергнуть его со скалы.

Минуточку...

— Макс!

— Да, хозяин! — Демон заплясал перед ним.

— Сконцентрируй силу тяжести под этой скалой. — Мэт указал пальцем на Малинго. — Спусти его оттуда!

— Иду! — И демон полетел к колдуну. Кольмейн снова поработал кулаком, и огромная голова Болспира запрокинулась со страшным треском. Тогда Кольмейн поднял его над головой и швырнул об скалы. Вся округа содрогнулась. Болспир лежал бездыханный. Кольмейн склонился над ним, потом медленно выпрямился, отирая руки о свои медвежьи шкуры.

— С ним все.

Грянул гром — это разверзлась огромная щель в скале, на которой стоял Малинго, и скала рухнула, осыпав землю каменным дождем. С минуту силуэт колдуна витал в воздухе, потом выцвел, вылинял, рассеялся.

— Дело сделано, маг, — пропела искорка.

— Да, и здорово сделано, Макс. Но какие у него рефлексы! Не будучи предупрежденным, он все же спас себя, не успев достать до дна!

— Что это за штука, которая упала, но не убилась? — спросил исполинский голос. Мэт обернулся: Кольмейн шел за ним.

— Это колдун Малинго. Тот, который навел это все на нас.

— Он вернулся к своим войскам, — тоном, не допускающим возражений, сказала Алисанда. — Теперь он приблизится к нам только со всеми своими силами.

Кольмейн смотрел на нее широко раскрытыми глазами.

— Я узнаю этот голос — своим нутром. Я чую кровь Каприна! — Он почтительно преклонил колени, склонив голову. — Ты — королева, и это тебе я послужил в сражении с Болспиром.

С королевским величием Алисанда отвечала:

— Благодарю тебя, достойный Кольмейн. Пусть все мои враги падут так, как пал этот!

— Только прикажи — так и будет! — Кольмейн поднял на нее горящие глаза.

— Тогда в путь! — Алисанда, казалось, стала выше ростом. — Но не зови меня королевой. Я еще не коронована.

— И все же ты — законная королева. Моя кровь говорит мне это, — произнес гигант. — Но как это получилось, что королева не коронована? Объясни, ибо я не могу сражаться, если не буду знать, за что.

— Слушай. — Алисанда сделала глубокий вдох и пустилась в длинный пересказ всего, что с нею произошло. Мэт слушал перечисление имен и событий. Через несколько минут они уже подошли к его появлению на сцене. Изумлению его не было предела: неужели они столько успели за считанные дни?

— ...и сегодня ночью, когда я только легла, я увидела, как маг поднимается, — говорила Алисанда. — Не желая смущать его моим присутствием, но все же боясь за него, я последовала за ним на некотором расстоянии. Я увидела, как он произносит заклинания, чтобы разбудить гору. Когда я подошла ближе, я почувствовала, что он ошибся, и окликнула его, но было уже слишком поздно. Однако он загладил свою ошибку тем, что разбудил тебя, Кольмейн.

— И тем, что помог мне выстоять против колдовства, — добавил гигант. — Однако же многое в этой истории меня беспокоит. Прошел почти год, а убийца короля все еще не наказан! Этого не должно быть! Пойдем на них сейчас же и сотрем их с лица земли!

— Быть посему! — раздался бодрый голос. Показался сэр Ги верхом на своем коне, сбоку ехала Саесса, с другого — шел Стегоман, патер Брюнел держался позади.

— Что вы так на нас смотрите? — улыбнулся сэр Ги.

Он взглянул на Кольмейна, который глядел на него не отрываясь, и они как будто бы подали друг другу незаметный быстрый знак.

Рыцарь соскочил с коня и преклонил колени перед Алисандой.

— Приветствую вас, ваше высочество. Запах воинствующей магии лежит на этой долине. Значит, час близок?

— Да, час близок, — отвечала Алисанда, глядя ему в глаза.

— Тогда я жду приказаний, моя принцесса! На войне рыцари выполняют приказы. И на этом витке вы — моя госпожа!

Мэт увидел, как Кольмейн кивает. Тут что-то подразумевалось. Что-то за всем этим было...

Раскатистое эхо донеслось до них с восточной стороны гор. Свет раннего утра заиграл на начищенных доспехах всадников, едущих на гигантских конях.

— Что это за рыцари? — спросил Кольмейн.

— Орден святого Монкера, — выдохнула Алисанда. Глаза ее сияли. — Они пришли как раз вовремя!

— Смотрите! — Саесса махнула рукой на юго-запад; там из-за скал показалась длинная ровная цепь всадниц на пони: белые воротники, темные накидки, развевающиеся по ветру. — Это идут мои сестры!

— Благодарение небесам, что вы подоспели вовремя! — крикнула Алисанда, когда оба отряда подошли поближе. — Но что заставило вас пуститься в дорогу на ночь глядя?

Аббат соскочил с коня и преклонил перед ней колено.

— Ничего не могу сказать, ваше высочество, кроме того, что в преддверии заката тревога овладела мной.

— И мной. — Аббатиса тяжело спешилась. — Я почувствовала, что время не терпит.

Она бросила на Мэта пытливый взгляд, перевела его на Кольмейна, и благоговейный трепет зажег ее глаза.

— Что это за гора в человеческом обличье?

— Гигант Кольмейн, — ответил аббат, расцветая. — Нет, теперь мы не умрем. Мы победим!

— Победим? — спросил Мэт принцессу. — Что вам подсказывает ваше безошибочное чутье?

— Этой битвы нам не избежать, — ответила она уклончиво, отводя глаза.

Очевидно, с божественным правом что-то застопорилось — или принцесса отказывалась верить в то, что оно ей подсказывало. А это могло означать...

Она обернулась назад:

— Смотрите — идут еще!

Смешанный, пеший и конный, отряд выходил из ущелья в долину. Острия копий поблескивали над головами.

— Преданные нам бароны, — с гордостью произнес аббат. — Со своими верными людьми.

Сэр Ги озирал монахинь.

— Как же это, ваше преподобие? — спросил он аббатису. — Ваши леди приехали без доспехов?

— О нет, на них кольчуги под монашеским платьем и стальные шлемы под накидками. — Аббатиса посмотрела на Алисанду и вздохнула. — Только вот, боюсь, для принцессы у нас ничего не найдется.

— Найдется, — сказал сэр Ги.

Он повернул к северной стороне гор, насвистывая какой-то мотив и несусветно фальшивя.

— Что с рыцарем? — удивилась сестра Виктрикс. Алисанда только пожала плечами и вдруг ахнула. Огромный боевой конь с изукрашенной сбруей величаво спускался по склону. К седлу его был аккуратно приторочен большой сверток с чем-то блестящим. Конь подошел к рыцарю, тот потрепал его по холке, отвязал сверток и достал стальной шлем и мужскую юбку до колен.

Принцесса взяла ее, приложила к себе. Юбка была ей впору.

— Сколько уж лет прошло с тех пор, как мужчины носили такие? — сказала она с восхищением.

— Не лет — столетий, — ответил сэр Ги. — Пусть теперь вам послужат этот наряд и эта лошадка.

Алисанда облачилась в доспехи с удовольствием тинэйджера, примеряющего первую в жизни форму.

Мэт отвел глаза и повернулся к сэру Ги с вопросом на губах. Но этот вопрос сам собой сменился тем, который уже некоторое время свербил в его мозгу:

— Кто пишет сценарий для всего этого? Вы не находите, что слишком много совпадений — как будто все сговорились сойтись здесь в самое подходящее время?

— Не нахожу. — Рыцарь решительно покачал головой. — Это всегда так: когда бьет час решительных действий, собираются все, кто способен бороться. Хотя бы им пришлось идти с другого края света. В такой час и Добро, и Зло стягивают свои силы для решительного столкновения.

Четкая организация, решил Мэт. Оставалось только пожелать, чтобы его сторона собрала больше сил.

— Хо! Mar! — прорычал медвежий глас с северного склона гор.

Обернувшись, Мэт увидел толпу великанов, катящихся, скачущих вниз по склону. Выглядели они безобразной пародией на людей: косолапые, мохнатые, с глазами навыкате. Это был тот самый отряд великанов-людоедов, который обещал привести Бриорг. Они остановились в десяти футах от Мэта: вооруженные пятифутовыми дубинками и боевыми топорами внушительных размеров. Бриорг упал на одно колено.

— Приветствую тебя, верховный маг! Я пришел во исполнение моего слова. Вот твои солдаты.

— Благодарю, Бриорг. — Мэт тяжело сглотнул. — Благодарю вас всех. Сражайтесь за нас, и я постараюсь вернуть вам нормальный вид. Я постараюсь, но вы понимаете...

— Понимаем, понимаем, — хрюкнул великан со свиным рылом вместо лица. — Но знали бы мы, кто тут с тобой, мы пришли бы без всяких с твоей стороны обещаний.

Он встал на колени перед Кольмейном.

— Приветствую тебя, великий!

Великан, стоящий рядом, тоже упал на колени.

Гигант Кольмейн кивнул, улыбка тронула его губы.

— Приветствую вас, малые! Добро пожаловать в наш стан. И знайте, что по сути своей вы все равно люди.

Затем он обратился к сэру Ги:

— Четыре сотни рыцарей, сотня монахинь, пятнадцать сотен баронов с их людьми и двадцать великанов, каждый их которых стоит сотни обычных людей. Всего — две тысячи с чем-то. А сколько против нас?

— Пять тысяч по меньшей мере, — не раздумывая, сказал рыцарь.

— Тогда нам понадобится подкрепление. — Кольмейн стал лицом к южной стороне гор и громко крикнул: — Выходите, вы, те, кто живет за камнями! Вы должны вступить в сражение вместе со мной, иначе Зло завладеет этими горами, и все ваши сокровища и сама ваша жизнь перестанут принадлежать вам!

В лучах луны задвигались камни и откатились от потайных входов в пещеры. Приземистые трехфутовые человечки вышли наружу и, построившись, стали спускаться вниз. Их плотные, мускулистые тела были одеты в кожаные одежды. В руках они несли мечи и топоры.

Множество таких же человечков появилось на северном склоне гор и еще больше — на восточном. Спустившись в долину, они стали перед Кольмейном. И их предводитель сказал:

— Ты призвал нас, Владыка Гор. Видно, велика угроза, раз ты прибегнул к древнему соглашению!

Кольмейн оглядел пять сотен гномов.

— Я вызвал вас, чтобы вы обратили оружие против колдовского воинства, которое идет на нас, и чтобы вы постояли за вашу законную королеву.

Гномы повернули головы к Алисанде. Затем их предводитель согласно кивнул:

— Мы заботимся о подземной стране, а вы — о наземной, ваше величество. Мы постоим за вас.

Кольмейн снова совершил свои подсчеты. Вздохнул и покачал головой.

— Две тысячи пятьсот. Доблестные воины, которые заставят неприятеля дорого купить победу, но победа будет за ним. Нам нужно больше людей, чтобы не попасться в зубы колдуну.

— Зубы! — Мэт щелкнул пальцами. Алисанда смерила его подозрительным взглядом.

— Ты о чем, маг?

— О том, чтобы раздобыть еще тысячу, — выкрикнул Мэт и повернулся к Стегоману. — Эй, не одолжишь ли свой зуб?

Дракон содрогнулся.

— Часть моего тела? Ты что, маг? — Но тут же его голова покорно поникла. — Я отдам тебе и тело, и душу, я дал клятву.

— Благодарю, Стегоман. Ты не пожалеешь.

Мэт отвязал у него с шеи кожаную торбу, вытряхнул оттуда зуб и встал на колени, держа его в руках.

Дух Плодородия раз подмигнет —

Будь ты хотя б табурет —

Если уж кто размножаться начнет —

Удержу в общем-то нет.

Пусть этот зуб размножается всласть

Хоть бы и тысячу раз!

Нам Плодородьем дана эта власть —

Употребляй, кто горазд!

Зубов стало два, потом четыре, потом они стали множиться скорее — и вот уже рядом с Мэтом лежала огромная груда драконьих зубов. Под взглядами своих соратников Мэт вынул из ножен меч, воткнул его в землю и пошел, прочертив по земле длинную борозду. Потом — на обратном пути — вторую. И повторил процедуру, пока у него не образовалось шесть борозд. Затем он взял в руки несколько зубов и начал сажать их в землю на расстоянии восемнадцати дюймов друг от друга. Минуту спустя к нему присоединился патер Брюнел, тоже принявшись сеять драконьи зубы. За ним — Саесса. А Мэт тем временем нараспев говорил:

Кто только не сеял драконовы зубы —

Мудрец, патриот, инвалид...

Жил в Греции Кадмус, он грекам подсунул.

Чтоб делом занять — алфавит.

А время текло, и минуты шуршали,

Империи строили и разрушали,

И даже в штабах генералы узнали —

Слова убивают, ведь слово едва ли

Слабее кинжала разит.

Ах, буквы — драконовы зубы кривые!

В вас дремлют тайфуны и гром!

Вы встанете в ряд на листе, как живые —

Не вырубить вас топором!

В наш век человеку весьма оборзели —

На слово людям — наплевать.

Но все же и я, словно Кадмус, их сею —

Пусть вырастет славная рать!

Из земли позади него взошли острия копий и потянулись вверх, как побеги, за ними гривы и греческие шлемы. Суровые лица греков показались из-под шлемов, затем — нагрудные латы, воинские юбки и наголенники. Когда троица кончила сеять, за ними уже выстроился длинный ряд воинов. Скоро последний зуб достиг своего полного роста. Греки переглянулись и обратили взоры к первому. Тот кивнул и, сделав шаг вперед, что-то спросил.

Мэт думал, что два года изучения греческого пропали для него даром — эти бесконечные дела со стратегос, едущим верхом на своем гиппос к потамос, и все эти допотопные военные маневры. Но теперь, к своему удивлению, он понял, о чем говорит этот стратегос: он спрашивал, что происходит.

Мэт глубоко вздохнул, вспомнив из Эсхила, и выкрикнул:

— Герои! Эллины! Призываю вас защитить свободу, как это было и будет свойственно вам!

Предводитель насторожился, услышав греческий язык, хоть и исковерканный, из уст закованного в сталь чужака, но тем не менее кивнул.

— Какой враг грозит нам сейчас?

— Злой волшебник, — ответил Мэт, — и целая орда его приспешников.

— Персы! — хором воскликнули греки, а их предводитель приказал:

— Как делали наши предки при Фермопилах — стройтесь в фалангу!

Когда пыль осела, Мэт оказался перед фалангой греков и целым лесом четырнадцатифутовых копий. Предводитель выступил вперед и отрапортовал:

— Мы готовы к битве, полководец!

Мэт кивнул с бесстрастным, как у игрока в покер, лицом, не веря сам себе, что это все сотворил он.

— Отдыхайте пока, Стратегос, но будьте готовы. Враг может напасть в любую минуту.

Греки опустились на землю там, где стояли, вонзив рядом свои копья, терпеливо ожидая сигнала тревоги.

Мэт сказал Кольмейну:

— Три тысячи пятьсот, Кольмейн.

— И два десятка великанов. — Гигант уважительно взглянул на Мэта. — Ты можешь призвать больше?

Мэт мысленно выругался. Из драконьего зуба он мог получить и две тысячи, и больше, но он дал волю своему бездумному суеверию и выпалил первое же круглое число, какое пришло на ум. А теперь было слишком поздно. Он с горечью покачал головой.

— Нет.

— Что ж, можно выиграть бой и у превосходящего тебя числом противника, — со вздохом сказал Кольмейн. — Надежда всегда остается. Побеждают не только числом, но и уменьем, и духом.

Мэт вдруг вспомнил, что у него есть еще один резерв, и щелкнул себя по доспехам на груди.

— Эй, Макс!

— Да, маг!

Демон отлетел от группы монахинь, среди которых стояла Саесса. Мэту это не понравилось, но времени на досаду не было.

— Послушай, с минуты на минуту грянет бой. Можешь сделать мне одолжение?

— Если это в моих силах.

— В твоих, в твоих. Просто полетай над вражеским войском, сконцентрируй там и тут силу тяжести — не равномерно, а как придется, чтобы они не могли вычислить, где ты будешь в следующий миг.

— Умно, — прожужжал демон. — Знай их колдуны, где я буду в следующий миг, они бы могли мне воспрепятствовать.

— Верно. — Мэт кивнул. — Тебе надо не столько причинить им вред, сколько сотворить путаницу.

— Сотворить? По отношению ко мне это звучит как оскорбление.

Луна, уходившая за тучи, снова показалась. Отчетливо стал виден лес пик и копий, возвышавшийся над головами всадников и пехотинцев, вступивших на другой край долины. Их вел некто в богато изукрашенных доспехах.

— Астольф! — Это имя в устах Алисанды прозвучало как ругательство.

— Колотил он меня не жалеючи, — процедил сквозь зубы Мэт.

— Что-что, а драться он умеет. — Ее голос зазвенел и окреп. — Друг мой Кольмейн, ты будешь командовать правым флангом, гномами и великанами. Сэр Ги, возьмите на себя левый фланг: монкерианцев и наших добрых баронов с их людьми. Матушка настоятельница, пусть ваши леди подъедут ко мне, я буду командовать центром. А вы, лорд Мэтью, встаньте к нам в тыл с вашими гвардейцами из драконьих зубов. — Она сделала глубокий вдох. — Командиры, по своим местам!

Черный щит сэра Ги метнулся влево, и монкерианцы последовали за ним. Саесса, привстав в стременах, махала рукой, чтобы монахини подошли к ней.

Мет обернулся и крикнул:

— Спартанцы! Стройтесь в фалангу. Занимайте позицию в тылу у леди, одетых в черное!

Греки вскочили на ноги и заняли отведенные им позиции.

По мнению Мэта, было мало смысла в том, чтобы концентрировать главные силы кавалерии на левом фланге, а остальные — в центре. Но, может быть, Алисанда лучше знала свои войска, чем он? В любом случае он был рад, что поставлен недалеко: мало ли что Малинго задумает против нее!

Он смотрел, как вражеская армия пересекает долину. Подсчеты сэра Ги явно были более чем скромными.

— Переходим в наступление? — спросил он Алисанду.

— Нет! Если бы сражение не состоялось, так было бы лучше для нас. Мы смогли бы выступить обратно на восток, с каждой милей набирая подкрепление.

— Но они-то это, конечно, знают.

— Да, и не потерпят. Битвы не избежать сегодня ночью. Но пусть они первые начнут ее.

И выиграют? Мэт снова отметил, что принцесса теряет непререкаемость, когда говорит о победе. Он с беспокойством оглядел полчища Астольфа. А ведь в ход пойдут еще и заклинания Малинго...

Сможет ли он им противостоять? Он принялся выстраивать в голове стихи. Понадобится много силы — больше, чем когда он пробуждал каменных гигантов. Он подбирал строфы тщательно и неторопливо.

Вдруг словно облаком застлало его разум — что-то темное и злое коснулось его мыслей. Малинго! Колдун уже трудился над тем, чтобы вывести его из строя. И не было времени ничего придумать в ответ. В отчаянии Мэт выкрикнул первое, что пришло в голову, не очень-то веря, что это поможет:

Пусть голова моя слова

Слагает будто дважды два.

Сквозняк продул ему мозги, и темное присутствие ослабло, облако нехотя вышло из его головы и повисло над ней. Поединок между ним и Малинго? Если так, то по крайней мере войско Астольфа на время лишено магической поддержки.

И тут Астольф, достигший уже середины плато, пришпорил коня, взмахнул мечом и дал сигнал. С громким криком его войско пошло в наступление.

Алисанда сидела на своем коне, невозмутимо поджидая, пока неприятель подойдет поближе. И когда Мэт уже мог различить все до последней подробности в убранстве Астольфа, она крикнула:

— Вперед!

И все ее воинство с радостным криком помчалось навстречу неприятелю.

Сэр Ги на полном скаку привстал в стременах, и его голос перекрыл звуки движения: он пел торжественную древнюю мелодию. Справа ему подпевал Кольмейн, как молот, отбивая ритм. А слова этой песни целили в неприятеля.

Отречемся от злого Малинго,

Прах Астольфа стряхнем с наших ног;

Ах, калинка моя, ты малинка —

Сделай так, чтоб Монкер нам помог!

О, Астольф! Ты наперсник разврата —

Не захватят Меровенс враги.

Мы найдем на тебя, супостата.

Грозный суд. О, Монкер, помоги!

А забывший навеки о Боге Ты,

Малинго, колдуй не колдуй.

Все равно ты получишь в итоге

Не Меровенс, а ад, обалдуй!

Деды билися за Грандишана,

Вместе с Кольмейном шли воевать,

И на зов боевой Доломана

Собиралася Конора рать.

Вы ж, надменные славы потомки,

Против нас повернули полки,

Ваших черных отрядов обломки

Разобьем. О, Монкер, помоги!

Вы таитесь под сенью Астольфа.

— Ах, разлейся, тальянка-гармонь! —

Ждет вас нынче не партия в гольф, а

Уготован вам страшный огонь!

Вы стоите толпою у трона —

Вы неправильный выбрали путь!

В ад пойдете вы с вашим патроном —

Но не поздно еше повернуть!

Вы ж простые солдаты, раззявы!

Вам неверный отдали приказ!

Поверните мечи на хозяев —

Ну а мы не забудем про вас!