Маг Рифмы (№1) - Маг при дворе Ее Величества

— Едем в Каменное Кольцо, лорд Мэтью, — содрогнувшись, сказала принцесса. — Хуже не будет. Я в этом уверена.

Мэт обернулся и увидел огромные, тревожные глаза Саессы. Она ехала позади него, судорожно сжимая поводья.

Неровные каменные зубцы возникли впереди на торфяной равнине, посверкивая в лунном свете.

— Это оно! — воскликнула Алисанда. — Скорее туда, ради всего святого!

Шум погони становился все ближе, все громче. Уже можно было различить лай и завывание, рев и рык. Мэт пустил коня в галоп.

Каменные глыбы поднялись перед ним из серебристого тумана. Воздух как будто наполнился множеством мелких иголок, Мэт ощущал их покалывание всей кожей, они проникали внутрь него, в самый мозг. Что-то в этом древнем сооружении резонировало с тоном и ритмом его мыслей. Он сосредоточился, разбираясь в странном ощущении, усиливающемся с каждым скоком коня, и решил, что оно ему нравится.

— Не берите меня с собой, господин маг, умоляю, — крикнула вдруг Саесса. — Тут процветало Зло когда-то, и его аура осталась. Я не знаю, что я тут могу натворить!

— Ты ошибаешься, — ласково сказала Алисанда. Выражение лица у нее было необыкновенно открытое и приветливое. — Здесь добро, Саесса, великое добро! Я чувствую, как оно ликует в моих жилах, подобно крепкому вину!

— Годится. — Мэт взглянул в спину сэру Ги, невозмутимо скакавшему первым. — Каждый берет то, к чему склонен.

— Не надо туда, — взмолилась Саесса, и глаза ее были полны слез. — Держитесь подальше от этого места, там я могу поддаться Злу!

— Да что ты выдумываешь! — Алисанда бросила поводья, раскинула руки. — Там одно добро, великое добро, и мое сердце стремится к нему, как голубь к своему гнезду!

— Леди, прошу вас! — Мэт развернул коня и схватил лошадь Саессы под узцы. — Не надо препираться! Мне неприятно напоминать вам об этом, но за нами по пятам гонится целая орда чудовищ.

Свора адских псов выскочила из-за горизонта, и их лай дошел до неистовства. С удвоенной силой они помчались по равнине — огромные, как волки, длинноногие, как лошади, с горящими глазами, стальными зубами. Тела их фосфоресцировали в темноте.

— Вперед! — крикнул Мэт.

Он дернул за узду лошадку Саессы, та пустилась галопом и влетела в Каменное Кольцо под отчаянные рыдания хозяйки.

Алисанда въехала в Кольцо, сияя и светясь.

Сэр Ги пропустил дам вперед и сделал Мэту знак рукой. Тот оглянулся: свора адских псов, где-то около сотни, быстро приближалась к Каменному Кольцу. Мэт еще раз пришпорил коня и въехал в Кольцо вслед за сэром Ги.

Саесса с плачем приникла к лошади, зарывшись лицом в гриву. Алисанда, уже спешившись, кружилась, раскинув руки.

— Господин маг, вот поистине святое место!

— Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду.

Мэт соскочил на землю и остановился, ощущая, как сила Кольца пронизывает его — голова наполнилась светом и слегка закружилась.

— Господин маг, — напомнил сэр Ги, — враги приближаются.

Итак, если враги — собаки, кого выставить против них?

Кошек, конечно. Но очень больших.

Мэт распростер руки, сосредоточился, широко раскрыв глаза. Удивительное ощущение: сила вливалась в него, поднимаясь от подошв до кончиков пальцев на руках, вызывая эйфорию. Разве есть чудеса, неподвластные ему здесь? Он хлопнул в ладоши и снова развел руки.

Кто по утрам подогревал

На завтрак свой Педигри Пал,

Но, соблюдая этикет,

В обед ел только Китикет?

Это кто? Еще с пеленок,

И резвится, как котенок

Но большого льва сильней?

Это киски — пили виски —

По три, по четыре миски.

Грациозны, как сосиски;

Они нам духовно близки

На вершинах всех камней.

— Нельзя ли поживее?

Сэр Ги с тревогой вглядывался в темноту равнины.

Мэт пальцем указал вверх. Сэр Ги поднял глаза: на вершине каждого камня в самом деле сидело по горному льву, шеи у всех были вытянуты в ожидании своры собак. Пумы? Неплохо. Мэт не оговорил, какой породы львов он призывает. Но все же не промахнулся.

Сэр Ги посмотрел на него с уважением.

— Отличная работа, господин маг! По зверю на каждый монолит!

— Да, но монолитов-то всего штук тридцать. — Мэт помрачнел. — Лучше бы Кольцо было побольше. Эти пумы только задержат адских псов, но не смогут остановить их окончательно.

Псы были уже в ста футах от Кольца. Когда осталось пятьдесят футов, в их вое зазвучал злобный триумф. Вдруг они взвизгнули от неожиданности: это две пумы приземлились перед ними, обнажив клыки, выставив когти.

Отчаянный рев наполнил небо, отдаваясь от камней. Огромные кошки полетели сверху прямо в гущу страшной своры. Перегрызая горло, перешибая хребты, расшвыривая псов, они храбро дрались, но тех было по трое на каждую пуму. И стальные собачьи клыки вспарывали брюхо не хуже, чем львиные.

— Как вы и говорили, — угрюмо заметил рыцарь, — это их задержит, но не остановит. И, по всей вероятности, собаки заживляют свои раны так же быстро, как получают. Мало толку от ваших львов, если они не наделены такой способностью.

— М-да, — протянул Мэт. — Но лучше придумать что-то еще, чтобы не пропустить сюда собак. Вообще-то это Каменное Кольцо — неплохая основа для крепости.

— Если только заделать щели между камнями. А щели велики, господин маг.

Мэт задумался. Что нужно было ему сейчас — так это силовое поле: блокировать вход, но позволять выход. Только где такое возьмешь?

Минутку-минутку. Максвелл предложил гипотезу о существовании демона, который способен отворять микроскопическую дверцу и пропускать в нее только в одну сторону быстро движущиеся молекулы воздуха. Конечно, это магия, а не наука. Но здесь-то магия работала!

Жил-был Максвелл когда-то,

Он физик был большой,

И вот, видать поддатым,

Ища в стакане атом.

Он демона нашел.

С тех пор большой ученый

Не знал иных забав,

И демон прирученный,

Вином разгоряченных

Друзей его собрав,

Указывал им вектор

И был, конечно, прав.

Приди и ты к нам, некто —

Ведь черт-те что вокруг!

И протяни нам вектор —

Максвеллов демон, друг!

— Демон? — воскликнул сэр Ги. — Господин маг, вы сошли с ума!

Звук, похожий на револьверный выстрел, рассек ночь, и появилась светящаяся точка, бесконечно малая, но такой яркости, что на нее невозможно было смотреть. Точка опустилась к Мэту на ладонь, и мелодичный гул наполнил воздух.

— Кто вызвал Духа Порочности?

— Маг, вы попали в лапы к Злу, — проговорил сэр Ги, отшатываясь прочь.

Из мелодичного гула взрывом донеслось:

— Что тут за остолопы? Может, они не знают разницы между пороком и извращением? Тогда они не достойны числиться среди живых.

Мэт ощутил покалывание в руках и на лице — как предостережение. Перед ним была сила, и этот дух, вполне вероятно, совершенно безнравственен. Во всяком случае, непредсказуем — судя по тому, как он назвал себя.

— Послушай, дух! Если ты явился по вызову, то это я вызвал тебя.

Гул превратился в едва слышное жужжание.

— Объяснись, если можешь.

— Я вызывал духа, который мог бы выполнить желание Максвелла и пренебречь всеми законами здравого смысла. Ты — такой дух?

Жужжание на низких нотах продолжалось.

— Это ты сам скажешь. Я делаю то, что люди считают невозможным, — подходит?

— Подходит, наверное. — Напряжение слегка отпустило Мэта. Он покосился на Саессу: та не спускала очарованных глаз со светящейся точки. Интересно бы знать, почему, но сейчас главное было разобраться с демоном. — Это и будет порочностью.

Жужжание поднялось на два тона вверх, демон осторожно спросил:

— А что ты имеешь в виду под порочностью?

— Ну... Например, Файнгель записал в своем главном законе: «Порочность универсума стремится к максимуму».

— Может, в этом что-то и есть. — Жужжание перешло в тонкий писк. — Но нанизать друг на друга слова — это каждый горазд. А смысл?

Ну и дух — все ему разжуй, как в детском саду!

— Целый ряд комментаторов уже потрудились над смыслом. Есть закон Мэрфи: «Если что-то может уклониться от правильного пути, оно уклонится».

— Уже лучше, но чего-то еще не хватает.

— Есть Закон Гандерсона: «Наименее желательная из возможностей всегда осуществляется, когда ситуация становится наиболее неутешительной». Другими словами, если что-то может пойти прахом, оно и пойдет в самый неподходящий момент.

— В колене Адамовом произошли перемены к лучшему с тех пор, как я в последний раз имел дело со смертными, — прожужжал демон. — Но продолжай.

Мэт с неудовольствием взглянул на светящуюся точку.

— Фрейд, например, писал, что все живые наделены так называемой тягой к смерти. И есть мнение, что тот, кто больше всех стремится к святости, чаще всего попадает в ад.

— Люди начали кое-что понимать. Однако я стараюсь не иметь дела с адской компанией. Они меня недолюбливают — думают, что я обладаю некоторой властью над ними.

Мэт наморщил лоб.

— Это как? А! Вероятно, потому, что ад в конечном итоге стремится к самоуничтожению. А это скорее извращение, чем порок, если употреблять вашу терминологию. — Он припомнил первые слова демона.

— А ты понятливый. Однако я должен надо всем этим поразмыслить.

Пятнышко света слетело с человеческой ладони. Саесса проследила за ним глазами. Потом перевела взгляд на Мэта.

— Какую силу ты вызвал к нам?

— Ничего из того, чего здесь не было раньше.

Мэта озадачило выражение ее лица.

— Преклоняюсь перед вашей ученостью, господин маг. — Сэр Ги смерил его испытующим взглядом. — Но какой смысл в этих рассуждениях? Мир не может быть порочным, у него нет мозга, а значит, и мыслей.

— А ну-ка ответь на это, и живо! — Демон вернулся и снова сел на ладонь к Мэту.

— Мир — не может, да, — ответил Мэт в некотором раздражении оттого, что ему приходится объяснять очевидное. — Файнгель говорил с точки зрения человеческой. Под нашим углом зрения мир выглядит порочным.

— Но почему же? — допытывался демон.

— Почему? Да потому, что порочность присуща человеку как живому существу. И он распространяет ее на все, что видит. Порочность в нашем восприятии, а не в предмете, который мы воспринимаем. Она в нас.

— Молодец! — Демон подпрыгнул на фут вверх. — Ты верно понимаешь суть моей природы, которая состоит в том, чтобы опровергать здравый смысл. С радостью исполню твои желания, смертный. Проси — и ты получишь.

— Никаких других обязательств за вами не числится?

— Нет, я давно искал себе хозяина, который бы мною руководил. Ибо что есть порок без руководства? Итак, что мне для тебя сделать?

Слыша за каменной изгородью победный лай, Мэт выглянул наружу и увидел, как псы рвут на части последнюю пуму.

— Возведи заставы между каждой парой каменных плит, замкни Кольцо невидимым щитом.

— Странно ты выражаешься, но твой приказ попирает здравый смысл, а такое по мне.

Дух подлетел к щели между ближайшими двумя плитами, повисел там с мгновение и перешел к следующей щели.

— Мои поздравления, господин маг, — сказал сэр Ги. — Вы не ударили лицом в грязь. И я вижу, что недооценивал значение вашей учености — ведь она дала вам власть над демоном!

— Только влияние на него, — уточнил Мэт. Пятнышко света вернулось.

— Стена готова. Она прозрачна, но никто не пройдет сквозь нее, пока ты этого не пожелаешь. Следующее поручение?

— Благодарю, — сказал Мэт. — На эту ночь нам, я думаю, больше ничего не понадобится.

— Как ничего? И из-за такого пустяка ты меня вызвал?

Если возвести трехсотфутовое энергетическое поле было пустяком, то с какими же силами Мэт затеял игру? Он с удовольствием немедленно избавился бы от опасного демона, будь он уверен, что это в его власти. Но пришлось только ухмыльнуться и промямлить:

— Да ведь все другое как-то очень попахивает здравым смыслом...

Демон принял это объяснение и убрался в дальний угол крепости.

— Не взглянуть ли нам на противника? — спросил Мэт сэра Ги.

— Непременно.

Сэр Ги хлопнул Мэта по плечу, и они взобрались на вершину одной из каменных плит, чтобы понаблюдать за адскими псами.

За крепостной стеной царило безумие. Псы в ярости кидались в щели между камнями, грозно обнажая клыки, но, никак не выдавая своего присутствия, неведомая преграда отталкивала их. Бессильная злоба звучала в собачьем вое, странным образом приглушенном, и Мэт понял, что энергетическое поле образует не только стены, но и купол над ними.

Демон постарался на славу.

— Им не прорваться, — заметил сэр Ги. — Но и нам не выйти. Что будем делать?

— Ждать. — Мэт поискал подходящий выступ и сел. — Ждать восхода солнца.

Сэр Ги кивнул.

— Замечательная идея. В самом деле, надо лечь спать, когда еще у нас будет такой шанс?

Он спустился вниз, отвязал от седла плотный плащ, растянул его на земле и принялся снимать с себя доспехи.

Мэт потерял дар речи от изумления. Как кому-то, могло прийти в голову лечь спать в таком месте, где сам воздух поет в твоих жилах?

Чуть поодаль Саесса стояла на коленях рядом со своей лошадкой, склонив голову на сложенные вместе ладони. Губы ее шевелились в беззвучной молитве, глаза были закрыты, пот блестел на лбу. Сбалансированные силы Кольца усилили в ней обе наклонности — и к добру, и к злу. Все зависело от того, какое направление примут ее мысли. И она старательно направляла их на святые вещи, вознося молитву против порока — и побеждая. Мэт смотрел и видел, как смятение на ее лице переходит в покой и свет.

В немом восхищении он потряс головой и пошел взглянуть на принцессу.

Алисанда стояла в самом центре Кольца, глаза — в пол-лица от восторга и радости, губы — полуоткрыты.

Это было так не похоже на ее обычную надменную мину, что Мэт даже испугался. Здорова ли она? Он очень осторожно приблизился к ней.

— Как вы себя чувствуете, ваше высочество?

— Великолепно! — выдохнула Алисанда. — Какое дивное место, господин маг!

— Дивное? — Мэт огляделся. — Кажется, я знаю, о чем вы говорите. У нас дома сказали бы «классное».

— Этого я не понимаю. Просто я чувствую себя так, как ни разу не чувствовала за последние двенадцать месяцев. Спокойная, ласковая доброта, она обволакивает, она повсюду! Как будто меня снова обнимают теплые руки отца, как будто... — У нее на глаза навернулись слезы. — Как будто сам добрый Господь Бог взглянул на меня сверху и улыбнулся.

Чем бы ни было вызвано ее настроение, оно передалось Мэту. Оглядевшись, он вдруг понял, что Кольцо напоминает ему огромный храм. Кафедральная тишина воцарилась вокруг. Каменные плиты превратились в готические колонны, случайные валуны образовали алтарь. Лунный свет посеребрил стены.

С легким смехом Алисанда продолжала:

— Хотя я должна признаться, что если Бог нашел себе здесь приют нынешней ночью, это благодаря тебе. Я не думала, что ты можешь повелевать духом такой огромной силы. Это пока лучшее, что ты сделал, лорд Мэтью.

— Просто слишком много было поставлено на карту, — проглотив ком в горле, ответил Мэт.

— Что, ты за человек, откуда у тебя власть над такими силами? — С сияющим лицом Алисанда подступала к нему.

В целях самозащиты Мэт был вынужден пуститься в научные рассуждения. Но потом он напомнил себе, что на самом деле давно ждал этого момента.

— Я всего лишь обычный человек, ваше высочество.

— Нет, не говори так! Сегодня ты сторицей воздал за титул, который я тебе даровала.

Мэт видел одну только глубокую лазурь ее глаз, огромных, опушенных длинными ресницами...

Нет, надо было одернуть себя.

— Если говорить честно, ваше высочество, я не знаю, сумел бы я или нет управиться с демоном, если бы не сила Кольца. Она течет сквозь меня, я лишь ее проводник.

Лицо принцессы размягчилось, стало чуть ли не нежным.

— Кольцо передает тебе свою силу, потому что ты, несмотря ни на что, человек очень добрый и честный.

Мэт почувствовал надвигающуюся опасность.

— Да, конечно, — осторожно выговорил он. — Несмотря на некоторые мои телесные прегрешения...

— Несмотря на них, — подхватила принцесса с низким грудным смехом. — И в этом месте ты от них свободен. Не могу представить себе, чтобы порок коснулся тебя здесь, где каждая частичка земли и воздуха излучает добродетель, порядок и прочие прекрасные вещи. О! — Она закружила под неслышимую музыку. — Мне хочется петь и славословить от радости. Поют все фибры моей души и хотят творить добрые дела! — Она оглянулась на Мэта. — Ты чувствуешь, ты чувствуешь то же, что и я, лорд Мэтью?

— Да, — сказал он, не спуская с нее глаз. — Вот теперь чувствую.

Она взглянула на него из-под ресниц с внезапным лукавством и озорством. Потом снова отвернулась, засмеявшись.

— Я не знала счастья весь этот последний год — и в единый миг все его ужасы улетучились!

Она затанцевала, выделывая прихотливые пируэты. Мэт впивал каждое ее движение, не в силах оторвать глаз от нежной, стройной фигурки в кружащемся вихре платья.

Наконец она упала на колени, сложила на груди руки и, запрокинув голову, смежив веки, предалась молитве. Мэт почувствовал, как его экстаз идет на убыль: танец кончился. И все же он продолжал созерцать ее мирные черты, обрамленные разметавшимися золотыми волосами.

И вдруг она, поднявшись, пошла к нему, ступая на носках, глаза все еще освещены внутренним светом, щеки пылают, губы полуоткрыты. От дуновения легкого ветра платье облепило контуры ее тела, и зрелая женственность форм произвела на Мэта впечатление ударной волны.

Он завибрировал ей навстречу, охваченный внезапной страстью, и подался вперед, протягивая руки.

«Грех», — прикрикнул на него внутренний голос, и Мэт опомнился: если в этих стенах дать волю греховному порыву, это высвободит силы Зла, таящиеся в камнях. Так что его первый шаг стал и последним, но принцесса была уже рядом — и их пальцы переплелись. Словно электрический разряд прошел по нему до самого плеча, и он весь сосредоточился на ощущении ее руки.

На миг принцесса потеряла улыбку, но тут же улыбнулась снова — с теплотой более чем дружественной.

— Ты чуть не испугал меня, лорд Мэтью. — Она смерила его пристальным взглядом. — Не слишком-то это галантно.

Пытаясь не обращать внимания на дрожь во всем теле, Мэт ответил:

— Я радуюсь отраженной радостью, ваше высочество.

— Ты просто никогда не видел меня такой. — Она вдруг посерьезнела. — Мы встретились в недоброе время. Но это чудотворное Кольцо рассеяло мою беду.

— В самом деле так, — прошептал он, вновь загораясь желанием.

Она прочла это по его глазам и, вырвав свою руку, отступила, спрятав обе руки за спиной.

— Лорд Мэтью... я искренне сожалею... я совсем не имела в виду...

— Да-да, конечно, — пошептал он, пытаясь перевоплотить желание в нежность.

Она в замешательстве отвернулась.

— Принцесса не может думать о любви. Она выходит замуж из соображений государственной пользы. Поэтому я с детства закаляла свое сердце и училась думать одинаково о мужчинах и женщинах только как о людях. Я считала ниже своего достоинства привлекать к себе мужской взгляд — до сегодняшней ночи. О которой я сожалею.

— А я — нет. — Мэт глубоко вздохнул. — Ни на минуту, принцесса. И я выстоял.

Она взглянула на него с почти благоговейным страхом.

— Кажется, я начинаю понимать, лорд Мэтью, каких усилий это может стоить.

Мэт смотрел на нее, ошарашенный таким комплиментом.

Она вздернула подбородок и расправила плечи, снова став принцессой до кончиков ногтей. Взяла его за руку, но одно только дружеское расположение было в ее глазах.

— И за эти усилия я благодарю тебя, лорд Мэтью, ведь ты мог бы обратить во зло мое сегодняшнее блаженство.

— Д-да, — пробормотал он, кляня свое рыцарское поведение.

«Идиот! Чурбан! Ты упустил свой главный шанс!» Она подалась ближе к нему и, понизив голос, добавила:

— Но еще больше я благодарна тебе за то, что нынешней ночью ты дал мне почувствовать себя женщиной — ведь твое рыцарство, льщу себя надеждой, было искренним.

— Искренним, да, — выдохнул Мэт, — Можете мне поверить!

Она лукаво засмеялась, отстраняясь, но тут же оборвала смех.

— Я верю и благодарю тебя от всего сердца... Сейчас мы должны разойтись по своим холодным постелям. Но знай — если ты подвергся здесь искушению, то и я тоже, и ты не можешь себе представить, сколь мощному искушению.

— Могу, — с трудом выговорил Мэт. — Нас ждет холодная и одинокая ночь.

— Ну-ну. — Ее лицо снова осветилось теплотой. — Меня будут согревать приятные сны, ибо я знаю, что теперь я — женщина.

Она привстала на цыпочки, робко ткнулась губами в его щеку — и отошла к своей лошадке, чтобы отвязать с седла плащ и подыскать себе место помягче на земле.

Вздохнув, Мэт пошел в другую сторону, пытаясь разозлиться на свой собственный самоконтроль. Тщетно. Он ощущал, напротив, прилив самоуважения.

— Ну что, маг?

Мэт взглянул под ноги и увидел пятнышко ослепительного света, дрожащее над землей.

— Привет, Макс.

— Макс? — Настороженно переспросил демон. — Откуда взялся этот бред?

— Это все женщины, — улыбаясь, ответил Мэт. — Мне их никогда не понять.

— Почему же? Они не могут сильно отличаться от мужчин, ведь вы с ними одной породы.

— У тебя несколько смещены понятия. — Мэт уселся на камень. — Разница есть, Макс, и есть трудности в отношениях.

— Правда? — Неподдельное любопытство звучало в голосе демона. — Объясни мне, маг.

— Если смогу, — снова ухмыльнулся Мэт. — Взять, к примеру, Алисанду. Она, видишь ли, принцесса, а я — простой гражданин, но я ей интересен. Ты понимаешь?

Демон не понимал, и Мэту пришлось пуститься в объяснение нюансов ситуации — в пределах своего разумения, конечно.

Час спустя демон заявил:

— Я сделал выбор. Ты правильно понимаешь порочность.

Глава 14

— Просыпайтесь!

Мэт сбросил с себя стальную руку и перевернулся на спину, с трудом продирая глаза.

— Зачем в такую рань, сэр Ги?

В ответ тот указал вверх, и Мэт сообразил, что фигура рыцаря выделяется на фоне светлеющего неба. Приподняв голову, он увидел адских псов, по-прежнему атакующих силовое поле — причем без всяких признаков усталости.

— Они уйдут, как только взойдет солнце, — объяснил рыцарь, — и мы должны быть готовы выехать тотчас же, чтобы не потерять ни секунды, наш путь долог.

— Тогда, конечно, надо вставать.

Он поднялся, зевая, и помог сэру Ги разбудить Алисанду и Саессу. Кутаясь в плащи, они поели черствого хлеба на глазах у псов, которые пытались пробиться в крепость с восточной стороны.

Небо на востоке порозовело. Путешественники окончили свой завтрак, оседлали коней и собрались в центре Кольца, повернувшись лицом на восход. Псы неистовствовали, видя, что добыча вот-вот ускользнет.

Вдруг алая линия прочертила горизонт и солнечные лучи осветили восточную сторону крепости.

Псы с диким воем откатились от стены и помчались по торфянику. Но они опоздали: на бегу их тела таяли, истончались, пока не сделались совсем прозрачными и...

— Вот-вот. Давно бы так. — Мэт с трудом перевел дух.

— Они вернулись в бездну, которая их породила, — подхватил сэр Ги. — В путь, господа!

Путешественники выехали из Каменного Кольца, развернули коней спиной к солнцу и покинули свой безопасный ночлег — все, кроме Саессы, неохотно. Саесса облегченно вздохнула, оказавшись за пределами Кольца.

Они взяли курс на запад. Ехали неторопливо, шагом, только иногда пуская коней в галоп. Алисанда скакала рядом с Саессой, непринужденно болтая, и ничего королевского не было в ее манерах: просто молодая девушка, которая не прочь поболтать с подружкой. Саесса вначале держалась настороженно, но скоро оттаяла.

Всякий раз как Мэт пытался перехватить взгляд принцессы, ее внимание что-то отвлекало, и вскоре он заподозрил, что это не просто совпадение. Наконец ему удалось вклиниться между дамами.

— Доброе утро, ваше высочество.

— Здравствуй, лорд Мэтью! — Она гордо выгнула шею и отвела взгляд. — Я должна попросить тебя забыть все, что мы сказали друг другу вчера. Это была не я, это все из-за Каменного Кольца, ты поймешь меня, надеюсь.

Удар был жесток, и Мэт взорвался.

— Ну конечно, я должен был ожидать, что сегодня вы пожалеете о вчерашнем. Вы не простите себе, что раз в кои-то веки почувствовали себя женщиной.

Ее голова запрокинулась, как от пощечины, и гнев вспыхнул в глазах, но под ним таилась боль. Наконец с холодной вежливостью она произнесла:

— Благодарю за урок, лорд Мэтью. Смею вас уверить, я никогда больше не подвергну себя риску откровенной беседы.

С ледяным достоинством она выпрямилась в седле и послала лошадь вперед.

Мэт смотрел ей вслед, проклиная все на свете.

Пятнышко света запрыгало перед ним, видимое даже при солнце, и прожужжало:

— Ты в состоянии понять, что есть порочность, маг, но не в состоянии устранить ее.

— Шел бы ты... — Мэт не договорил. К концу дня они выехали с торфяника на холмистую, пересеченную оврагами равнину. Сэр Ги был в прекрасном расположении духа.

— Благодарение небесам, мы не останемся без приюта на нынешнюю ночь. Нас ждет гостеприимство монастыря святого Монкера.

— Монкера? — Мэт порылся в памяти. — Это маг, с которым Гардишан вместе воевал? Что же за монахи живут в его обители?

— Воинствующий орден. — Сэр Ги с уважением поглядел куда-то в пространство. — Стоящий народ, они присягнули не только кресту, но и оружию, они посвятили себя защите слабых и обездоленных. Годами они поддерживают себя в боевой готовности: постятся и проходят учение в строю — ждут минуты, когда их призовет долг.

— И вот она, эта минута, — подхватил Мэт. — А вы не находите, что тут есть противоречие, сэр Ги: война и монахи?

— Все дело в том, против кого направлено оружие, господин маг.

— Ну да, против Малинго. — Мэт кивнул. — Я все время забываю, что в этом универсуме вполне возможно отделить Добро от Зла — причем без лишних умствований. Что ж, давайте взглянем на сей монастырь.

Монастырь они увидели. Но он был в осаде!

Довольно-таки разношерстная орда широким кольцом окружала монастырь со всех четырех сторон.

Свистящее дыхание вырвалось из груди сэра Ги.

— Нас опередили!

— Это — воинство Зла, — твердо сказала Алисанда.

Нахмурясь, Мэт спросил:

— Сколько еще до гор?

— Дня два пути, — ответила Алисанда.

— Что будем делать? — поинтересовалась Саесса. — Мы можем их как-то объехать?

— Можем, — сказал сэр Ги. — Но тогда ночь застанет нас вдали от надежного укрытия.

— Нет-нет. — Мэт энергично помотал головой. — Вдруг мы на этот раз не найдем подходящее Каменное Кольцо, а Малинго, как я подозреваю, еще не отпустил стаю адских псов.

— Тогда пробьемся! — Алисанда выхватила меч из ножен. — Вперед, господа! Проложим себе путь к этим стенам — или умрем, но учиним Злу кровавую жатву!

— Достойно похвалы, принцесса! — Мэт останавливающим жестом коснулся эфеса ее меча. — Но лично я предпочел бы не умирать. Есть выход получше. Макс!

— Я здесь, маг!

Пятнышко света ослепительно вспыхнуло в воздухе перед ним. Сэр Ги и Алисанда непроизвольно отпрянули, а гнедой жеребец шарахнулся в сторону. Мэт сохранил присутствие духа.

— Твоя власть простирается на Время, Макс?

— Вещи движутся во времени так же, как и в пространстве. Тратится энергия. А где ее тратят, там я запасаю. Тут я в своей стихии.

Мэт глотнул воздуха. На сей раз слова пришли сами собой:

Завтра — завтра, а покуда

Все сегодня да сегодня...

Пусть их каждая секунда

Станет длинной, словно сотня

Или тысяча секунд;

Наши — пусть быстрей бегут!

Пятнышко света мигнуло. С замиранием сердца Мэт тронул с места, ведя за собой остальных.

Легкой рысью они спустились с холма и въехали в гущу странно неподвижного войска. И воины, и кони — все как будто замерли на середине движения.

— Что с ними, господин маг? — Голос Алисанды выдавал смятение. — Неужели ты со своим демоном заморозил все войско до смерти?

— Нет, ваше высочество. Просто их время замедлилось. Чтобы моргнуть глазом, например, им понадобится целый день. — Мэт смотрел вокруг, пытаясь унять дрожь в теле. — Но не прикасайтесь к ним. Они движутся так медленно, что абсолютно беспомощны.

С величайшей осторожностью маленький отряд стал пробиваться сквозь ряды врага. Находить проход для лошадей было трудно, часто приходилось возвращаться и искать другой путь. Но они продвигались вперед, хотя и медленно, и были уже неподалеку от стены, когда войско стало приходить в движение, сначала неуверенно, потом все живее.

— Мое заклятье перебито! — крикнул Мэт. — Вперед! И напролом!

Их кони пустились во весь опор, но в этот миг темная, как полночь, фигура поднялась над толпой, выделывая руками таинственные знаки.

— Быстрее! — призвал Мэт. — С ними колдун!

Тем временем пехота ожила окончательно. Стоны перешли в грозные вопли. Пики направились на всадников со всех сторон. С боевым кличем сэр Ги отражал удары направо и налево, но воины, отшатываясь, снова бросались на них. Выхватив меч, Мэт ударил по одной из пик, переломив ее надвое. Поодаль от него сэр Ги сеял смерть своим мечом.

Колдун взмахнул рукой и наставил на всадников указательный палец.

— Сражайтесь! — крикнула Алисанда. — Они уже не беспомощны!

Мэт в испуге обернулся на этот неожиданно хриплый, низкий голос. Фигура принцессы загрубела, складки пролегли у рта. Мэт смотрел и видел, как морщинки набегают ей под глаза, а серебро припорашивает волосы.