Стратег (№1) - Стратег

Всю ночь Розалин мучили кошмары. Ей слышалось шипение, и странные, незнакомые имена не давали покоя: П" ек, Р" ек… П" ек, Р" ек…

Т" ек, начальник Службы охраны симбиоза, отдыхал в своем загородном доме. Впереди было два выходных дня. Только он устроился в саду, как появился Курьер Хранителей Сущности. Это могло означать только одно – назначена дата Совета. Т" ек представил, как остальные получают такие же извещения. Значит, не только ему испортили выходные.

Привыкшие к строгому распорядку дня в Адаптационных Интернатах, новые обитатели Дома удивились предоставленной им свободе. В столовой в любое время можно перекусить. Хочешь – гуляй в саду или отдыхай в спальне, большая библиотека всегда к твоим услугам. Их обеспечили всем необходимым и предоставили самим себе. Правда, свобода их была ограничена. Им не позволяли общаться с другими необращенными и посещать остальные помещения. В середине дня появилась куколка, которая представилась начальником Приемного отделения и ограничилась несколькими фразами:

– Вы находитесь в Приемном отделении. Максимальный срок – семь дней. Выбрав партнера, можно переходить в Альков и занимать любую из десяти квартир.

За эти полдня Пионтек и Розалин так ни разу и не поговорили, только переглядывались. Магнолин с утра не давала прохода Пионтеку. Вот и сейчас она уселась ему на колени. Розалин наблюдала за ними до тех пор, пока ее соперница не обняла Пионтека и не стала целовать в губы. На этом ее терпение лопнуло, и она просто взяла его за руку, аккуратно скинув распалившуюся Магнолин с его колен.

– Поиграл и хватит. Идем со мной, – потянула она за собой не сразу пришедшего в себя Пионтека.

Магнолин так и осталась стоять с открытым от удивления ртом. Но она не обиделась на Розалин. Она восхищалась ею. Вот это да! Вот как надо действовать! Молодчина. Не тратя времени, она тут же проделала нечто похожее с Ландышаном.

Розалин так и вела за руку Пионтека по саду, пока они не дошли до укрытой в тени деревьев беседки.

– Сладко целоваться с Магнолин?

– Это было так неожиданно, – начал неумело оправдываться Пионтек, но, поняв всю неубедительность своих слов, решил сознаться: – Сладко…

– Ну, и с кем ты собираешься целоваться дальше?

Вместо ответа он привлек ее к себе и покрыл лицо, а затем и шею горячими, страстными поцелуями. Затем их губы нашли друг друга… Утолив первый порыв своих чувств, они продолжали сидеть, взявшись за руки.

– Вот мы опять в беседке, – прервала молчание Розалин. – Ты не забыл? Понимаешь, что с нами произошло?

– Мы исполнили свой Долг.

– Ты хотел сказать, нам предстоит его исполнить?

– Нет. Мы его уже один раз исполнили. Ты помнишь головастиков, которые лезли тебе в уши?

– Это было так страшно и отвратительно. Они так ужасно пахнут. А что произошло с тобой?

– То же самое. Но ты этого уже не видела.

– Что это было?

– Исполнение Долга. Понимаешь, эти головастики, проникнув через уши к нам в голову, завладевают нашими телами и, наверное, нашими знаниями. Не зря же нас так усиленно обучали в Интернате. Они подавляют наше сознание и используют нас в своих целях. У тебя не осталось странных, непонятных воспоминаний?

– П" ек, Р" ек… П" ек, Р" ек… – задумчиво произнесла она в ответ.

– Это же наши имена! – с округлившимися от прозрения глазами произнес Пионтек.

Память постепенно возвращалась к ним. Им повезло, что их было двое и они всегда были вместе. То он описывал отдельные события, а она подхватывала ускользающую нить воспоминаний, то наоборот. После трехчасовой беседы они вспомнили всю свою жизнь в состоянии симбиоза, когда они были фарфоровыми куколками. Страшная истина открылась им. Так вот какую участь уготовили им головастики! Они с детства опекают их, лишая при этом родительской ласки. Дают знания, которыми они никогда не смогут воспользоваться. Заботятся об их здоровье, но тело не принадлежит им. Они выращивают их, как скот на убой. Только они не убивают их, а забирают тело и разум.

– Выходит, что головастики – наши враги?

– Да. Это они так изощренно поработили нашу расу. Мы не знаем даже, кто мы, не имеем понятия о нашей истории. Они забрали у нас все. Но самое ужасное, что действуют они руками фарфоровых куколок, то есть находясь в наших телах.

– Что же мы будем делать?

– Я думаю, нам надо перейти в Альков.

– Ах, Пионтек, я не об этом. Я, конечно, с радостью стану твоей…

– Я тоже не об этом, – немного передразнивая ее и тут же переходя к делу, сказал Пионтек. – Я просто надеюсь, что там у нас будет больше свободы и появится возможность что-то предпринять.

– Мы будем с ними бороться, – с энтузиазмом воскликнула Розалин.

– Бороться. Наверное, это громко сказано. Нам надо для начала попытаться выжить. Я имею в виду, остаться самими собой.

– Ты думаешь…

– Я уверен. Как только ты родишь, они опять введут нас в состояние симбиоза.

– Сколько у нас времени?

– Год у нас есть.

– ?!

– Не сразу после родов. Они дадут тебе поправиться. Им нужны крепкие, здоровые тела. Кроме того, они опять будут нас пичкать нужными им знаниями.

– Год. Это и много, и мало. Давай дадим друг другу клятву, что сделаем все, что в наших силах, чтобы освободить наш народ от этого рабства.

И они поклялись. Поклялись посвятить свою жизнь борьбе. Что могут сделать двое, когда они стоят на пороге вступления во взрослую жизнь, еще не знают таинств любви, если они взаперти Приемного отделения и им отпущен только один год? Двое против всех.

Т" ек не удивился, получив вызов на Совет Хранителей. Союз не-гуманоидов стоял на пороге войны, и всем было ясно, что заседание состоится в ближайшее время. Особых разногласий по поводу войны не наблюдалось. Слишком велика была их ненависть ко всем гуманоидам, а именно с ними они и собирались воевать, поэтому заседание должно было пройти спокойно. Его волновало другое.

Хранители Сущности. Они были могущественны. На любое решение Совета они могли наложить вето. Симбиоз имел уже длительную историю, когда куколки обнаружили обратное воздействие. В самом начале считалось, что, вступая в симбиоз, головастики получают полный контроль над телом гуманоида и доступ к его памяти. После выхода из этого состояния они сохраняют воспоминания обо всех событиях, которые произошли, пока они были куколками. Из знаний же, которыми обладали гуманоиды, у них сохраняются только отдельные крупицы. Гуманоиды доступ к памяти головастиков не получают и о своем пребывании в состоянии симбиоза ничего не помнят. Образ мышления гуманоидов и не-гуманоидов резко отличался. Обратное воздействие заключалось в том, что длительное пребывание в состоянии симбиоза меняло образ мышления головастиков, то есть саму их сущность. Но поскольку отказаться от симбиоза они не могли, то были назначены Хранители Сущности. Головастики Центрального Гнезда с тех пор больше никогда не вступали в симбиоз, чтобы не подвергать изменению образ своего мышления и таким образом избежать обратного воздействия на себя со стороны гуманоидов.

Со временем между Хранителями Сущности и фарфоровыми куколками стали возникать конфликты. Это было неизбежно, слишком уж разные ценности были у гуманоидов и не-гуманоидов. Куколки, достигшие высокого положения, всячески стремились избежать выхода из состояния симбиоза и не хотели возвращаться в виде головастиков в родное Гнездо. Они успели привыкнуть к комфорту, к власти и различным привилегиям. У них был доступ к знаниям гуманоидов, интересная работа и просто возможность наслаждаться жизнью. Напротив, в Гнезде все головастики были равны и даже не имели собственных имен. Хранители с неудовольствием отмечали, что элита куколок все больше отдаляется и начинает преследовать свои собственные цели, отличные от интересов головастиков. Т" ек, оценивая создавшуюся ситуацию, готов был пойти еще дальше. Если раньше фарфоровые куколки представляли собой просто временную форму существования головастиков, то теперь уже можно было говорить о возникновении новой расы, которая стремилась к самостоятельности. Куколки хотели выйти из своего зависимого и подконтрольного положения. Этого и опасались Хранители. В качестве одной из первых мер они приняли закон, ограничивающий симбиоз десятилетним сроком. Пятилетний срок не прошел. Они были вынуждены согласиться с аргументом, что частая смена руководителей нанесет большой вред обществу. Однако контроль за исполнением этого закона возложили на тех же куколок. Иначе и не могло быть. Находившиеся в Гнезде Хранители просто не были в состоянии это делать. Естественно, что этот закон стал обязателен только для рядовых куколок, а элита продолжала держаться за свои места.

Пропасть между Хранителями и куколками увеличивалась. Со временем и другие законы и инструкции, одобренные и разработанные Хранителями, перестали исполняться в полном объеме, а те, на которые они наложили вето, продолжали действовать. Т" ек предвидел следующий шаг Хранителей. Они начнут входить в симбиоз и попытаются продвигать своих ставленников на ключевые должности. А как же охрана Сущности? Конечно, отказываться от выполнения этой функции они не станут, просто поделят Гнездо на две неравные части. Основная часть будет продолжать охранять Сущность, а незначительное количество головастиков из Центрального Гнезда начнут жизнь в образе куколок.

Все это обсуждалось на последнем Тайном Совете, созданном элитой куколок в противовес Совету Хранителей. Первым, кто вызвал подозрение, стал К" ек. Слишком стремительно произошло его продвижение по служебной лестнице, слишком могущественны его покровители, хотя напрямую следов, ведущих в Центральное Гнездо, обнаружено не было. Кроме того, особого рвения на работе он не проявлял.

Совет Хранителей Сущности Центрального Гнезда состоится через неделю. Согласно договоренности, Тайный Совет должен собраться на три дня раньше.

Вернувшись в помещение Приемного отделения, Пионтек и Розалин сообщили начальнику о своем намерении перейти в Альков. За время их отсутствия Магнолин успела обработать Ландышана. В Алькове находилось десять квартир, и все они пустовали. Обе пары выбрали себе жилье по соседству. Начальник не преминул произнести краткую речь:

– Вы находитесь в Алькове. Он изолирован от остальных помещений Дома. Вы пробудете здесь, пока не подтвердится беременность, тогда вас переведут в Общее отделение. Проверка каждый день. Если не будет результата, придется поменять партнера.

Как только начальник умолк, Магнолин игриво схватила Ландышана за руки и потащила в выбранную ими квартиру. В ее глазах читалось нетерпение. Нетерпение исполнить Долг. Ландышан покорно шел следом. Пионтек и Розалин направились в свою спальню. Они любили друг друга и горели желанием оказаться в объятиях друг друга, но им претило, что их принуждали это делать. Даже грозили поменять партнеров.

Но молодость и чувства взяли верх над сомнениями. Их руки встретились. Губы слились в поцелуе, рождая страсть. Их юные тела, не знавшие любви, были переполнены желаниями. Они сбросили одежду и, оставшись совершенно голыми, на мгновение замерли, разглядывая друг друга. Страсть вспыхнула с новой силой. Они были неопытны и многое делали неумело, но с большой нежностью и заботой. Вновь и вновь доводили они себя до исступления и одновременно взрывались в едином порыве, достигая вершины блаженства. Лишь под утро влюбленные заснули.

Они встали далеко за полдень и, наскоро перекусив, вернулись к себе, но не для того, чтобы предаться утехам любви, хотя опять ощущали зов страсти.

– Что мы будем делать дальше, Пионтек?

– Я думаю, мы выполнили Долг, как его понимают куколки.

– Ты думаешь, я уже беременна?

– Я старался… И не один раз…

– Ну, положим, я тоже принимала в этом участие… И тоже старалась как могла.

– Завтра с утра пойдешь проверишься, – целуя Розалин в шею и переходя на серьезный тон, продолжал он. – Нам надо скорее попасть в Общее отделение. Может, там мы получим больше свободы.

– Но мы все равно не сможем покинуть территорию Дома, он, без сомнения, охраняется, а оставаясь здесь, мы бессильны.

Пионтек подошел к шкафу и извлек из него ту одежду, в которой они попали в Дом. Это была униформа сотрудников Службы охраны симбиоза со всеми знаками различия. В карманах находились их удостоверения личности, вернее, тех фарфоровых куколок, которыми они недавно были.

– Вот наш пропуск за пределы Дома.

– Мы убежим! – радостно воскликнула Розалин.

– Это бессмысленно. Нас хватятся и поймают. Для начала мы просто наденем эту форму и погуляем по территории Дома. Посмотрим, как на это будут реагировать сотрудники.

– А дальше?

– Там будет видно, – и с этими словами он потянул ее в спальню. Она не заставила себя упрашивать.

…С утра, даже не позавтракав, Розалин отправилась на обследование. Она оказалась беременной, и их перевели в Общее отделение. Им пришлось выслушать очередную предельно краткую речь:

– Вы находитесь в Общем отделении. Распорядок дня свободный. Вы обязаны пройти общий и индивидуальный курс обучения. По окончании – сдача экзаменов. Обучение самостоятельное. Посещение лекций добровольное. За две недели до родов вас переведут в Дородовое отделение.

Все это как нельзя более устраивало Пионтека и Розалин. Они наконец обрели долгожданную свободу. Общее отделение было просто огромным, и в нем можно было легко затеряться. Они выбрали квартиру как можно ближе к выходу из Дома, устроились в ней и приступили к осуществлению своего плана.

Одевшись в форму, они ходили по квартире, подражая походке фарфоровых куколок и обращаясь друг к другу: П" ек и Р" ек. Постепенно к ним возвращалась уверенность, и они решили, что готовы к пробной прогулке по Дому.

– Пионтек, а как же глаза? – неожиданно вспомнила Розалин. – Они же сразу выдадут нас. У всех куколок они темные и безжизненные.

– Ты у меня просто молодец. И решение этой проблемы ты уже давно нашла.

– Я не понимаю, о чем ты? Какое решение?..

– Помнишь нашу последнюю встречу в беседке, еще там, в Интернате?

– Конечно, помню, но при чем тут глаза?

– Ты играла с калейдоскопом. Разглядывала меня через разноцветные стеклышки и сказала, что сейчас у меня глаза, как у воспитателей.

– Да, помню.

– Нам надо раздобыть несколько калейдоскопов. Мы разберем их и попытаемся с помощью стекол изменить цвет наших глаз.

Члены Тайного Совета собирались в открытую, ни от кого не таясь. Единственное, о чем они заботились, – это каждый раз иметь подходящий предлог для встречи. В этот раз отмечали чей-то день рождения в загородном доме Т" ека, начальника Службы охраны симбиоза. Все присутствовавшие занимали значительные посты: В" ек, начальник Службы внешней разведки, Л" ек, управляющий космическими колониями, Д" ек, командующий десантными войсками, Ф" ек, начальник Департамента внутренней безопасности, и другие. Они уже давно не выходили из состояния симбиоза, нарушая закон, ограничивающий симбиоз десятилетним сроком. Подтверждая худшие опасения Хранителей, они не чувствовали себя головастиками и были готовы на все, чтобы отстоять свои привилегии и само существование в виде фарфоровых куколок. Они просто не могли себе представить возвращение в Гнездо простыми головастиками.

Вступление в войну даже не обсуждалось, элита была единодушна в этом вопросе. Они просто рвались в бой, тем более что самим им в боевых действиях участвовать не придется. Все это будет происходить где-то там, далеко, а они по-прежнему продолжат наслаждаться жизнью в своих кабинетах и загородных домах. Мысль о том, что война может их настигнуть здесь, даже не приходила им в голову. В одном были они единодушны с Хранителями и другими головастиками – в ненависти ко всем гуманоидам. Но при всем этом они неизменно проявляли заботу о тех гуманоидах, в кого вселялись. С одной стороны, потребность в них постоянно увеличивалась, ведь находиться в здоровом молодом теле куда приятнее, чем в старом, больном или изувеченном. С другой стороны, они уже давно перестали рассматривать необращенных как отдельную гуманоидную расу, приравняв их к пище, одежде и другим естественным потребностям: необращенные были для них просто поставщиками тел. Одна проблема при этом оставалась – фарфоровые куколки плохо усваивали информацию и с трудом обучались. Дополнительные знания в рамках своей повседневной деятельности они еще воспринимали, но освоение новой профессии для них было нереально, а грядущая война требовала много самых разных специалистов. После бурных дебатов согласились не только продлить пребывание в Домах материнства (с целью обучения), но и вывести из симбиоза дополнительное количество куколок и направить необращенных гуманоидов в специально созданные Дома обучения для получения военных специальностей. Следующим на повестке дня стоял вопрос об агентах Центрального Гнезда. Помимо К" ека под подозрение попали еще пятеро. Их решили пока не трогать, а только установить за ними наблюдение. Все они очень плохо выполняли свои обязанности и поэтому пока не представляли опасности. Итогом встречи стало решение временно не обострять отношения с Хранителями, а напротив, объединить усилия по подготовке к войне. Впервые прозвучала мысль, что конечной целью является полная независимость фарфоровых куколок (и прежде всего их элиты) от Центрального Гнезда, но на время войны, по крайне мере на ее начальный период, эта цель отодвигалась на второй план.

Через три дня Пионтек и Розалин, изображая из себя П" ека и Р" ека, одетые в форму, придирчиво осматривали друг друга своими темными, ничего не выражающими глазами. Калейдоскопы нашлись в большом количестве, и влюбленные потратили немало времени, чтобы подобрать нужные цвета и подогнать стекла по форме глаз.

Оставшись довольными своим внешним видом, они решительно вышли из своей квартиры, которая располагалась недалеко от проходной, и, сделав вид, что через нее и попали в Дом, направились к начальнику. Вошли в приемную, и секретарь, увидев их форму, бросился предупреждать своего шефа.

– Б" ек, начальник Северного Дома первого материнства, – представился тот, успев проделать полпути навстречу гостям.

– Служба охраны симбиоза, – протягивая удостоверение в полуоткрытом виде, так, что была видна эмблема всемогущей Службы, но нельзя было в него заглянуть, продолжил Пионтек, не давая Б" еку опомниться. – Внеочередная инспекция. Начнем с Дородового отделения и далее по всей цепочке. У нас мало времени. Выдели нам сопровождающего. Тебя мы больше не задерживаем.

– Секретарь проводит, – слегка опешив, засуетился начальник. – А там начальники отделений…

– Не надо их отвлекать от работы, – перебил его П" ек, в планы которого не входило знакомство с ними, – достаточно секретаря, – и, не дожидаясь ответа, направился к выходу.

Начальник сделал знак секретарю, слышавшему весь этот короткий разговор, следовать за незваными гостями. Еще по дороге П" ек и Р" ек начали свои расспросы и получили исчерпывающие ответы. Вся «инспекция» заняла чуть более часа. Отпустив сопровождающего, они направились к проходной. Убедившись, что за ними не наблюдают, свернули в сторону жилых помещений и через пять минут укрылись в своей квартире.

Почти два часа прогулки по Дому дались им нелегко. Постоянно опасаясь совершить ошибку и быть разоблаченными, они до предела измотали свои нервы. Оказавшись наедине, они, не дойдя до спальни, прямо на полу в гостиной, не раздеваясь, соединились в едином порыве. Нервное напряжение спало, и они стали способны подвести итоги своей вылазки.

– Ты заметил, что все обитатели Дома выглядят взрослее нас?

– Они старше нас примерно на пять лет. Пока ты гуляла по Родильному отделению, я расспросил администратора. Он подтвердил мою догадку: К" ек сильно поспешил, направив нас сюда. Я думаю, это одна из причин, почему мы смогли вспомнить свою жизнь в образе куколок. Срок симбиоза был мал, и наша память не стерлась.

– Я правильно поняла, что в нашем распоряжении больше времени, чем мы надеялись?

– Да. Примерно два месяца в Послеродовом отделении. Потом – индивидуальное обучение, от трех месяцев до года.

– Что надо сделать, чтобы задержаться на год?

– Год обучают тех, кого готовят для службы на кораблях. Я понял, что нас ждет в любом случае много военных дисциплин. Похоже, куколки собрались воевать.

– Как ты думаешь, их поражение в этой войне поможет нашему народу обрести свободу?

– Не знаю. Но победа точно похоронит все надежды.

– Что дальше? Попробуем выйти за пределы Дома?

– Надо навестить наши прежние квартиры. Там деньги, спецпропуска, и вообще без базы в городе нам не обойтись.

– Думаешь, квартиры еще за нами?

– Зная разгильдяйство нашего бывшего начальника, вполне вероятно.

– Когда мы пойдем?

– Я пойду один.

– Ну почему?

– Полдня вне Дома. Нас могут хватиться. Ты будешь прикрывать мое отсутствие. Если все пройдет успешно, на следующий день поменяемся ролями. Кроме того, существует опасность провала. Нам надо придумать пароль, чтобы ты была уверена, что вернулся я, а не фарфоровая куколка.

– Пароль не поможет. Если тебя обратят, то получат доступ к твоим мыслям и узнают пароль.

– Глаза! Не общайся со мной, пока я не сниму линзы и не покажу глаза.

Центральное Гнездо образовалось искусственно – со всех Гнезд собрали самых сильных особей, которые давно не вступали в симбиоз. Нужно было решить одну, но очень важную, с точки зрения головастиков, задачу – сохранить в первоначальном, нетронутом виде свой образ мышления, свою сущность. Защитить себя как вид от пагубного воздействия гуманоидов – побочного продукта симбиоза. Их стали называть Хранителями Сущности, сохранить которую они были призваны очень простым способом – никогда не входить в состояние симбиоза, то есть всегда оставаться головастиками, не превращаясь в фарфоровых куколок. С самого начала Центральное Гнездо стало могущественным. Оно оказывало влияние на все аспекты жизни головастиков, фарфоровых куколок и процесс симбиоза. Его решения стали обязательными к исполнению, а на любое решение, принятое вне Центрального Гнезда, Хранители могли наложить вето. Они довольно длительное время успешно выполняли свою функцию, пока не заметили новую опасность – перерождение. Головастики всегда с готовностью прерывали симбиоз и радостно устремлялись в родное Гнездо. Переродившиеся же отказывались превращаться обратно в головастиков. Они хотели навсегда остаться фарфоровыми куколками. Хранители поняли, какую опасность представляют для них переродившиеся, и не только для них, а вообще для всех головастиков, для их не-гуманоидной сущности. Вначале они попытались бороться с ними, принимая соответствующие законы. Попытались ограничить срок симбиоза, полагая, что переродившиеся, побыв длительное время головастиками, вернут свою сущность если не полностью, то хотя бы частично. Закон приняли, но проконтролировать его исполнение из Гнезда оказалось невозможно. Осознание этого заставило Хранителей пойти на крайние меры. Они решились частично вернуться к практике симбиоза. Чтобы обеспечить выполнение своей основной функции (сохранение сущности), Гнездо разбилось на две неравные части. Для подавляющего большинства его обитателей ничего не изменилось, и лишь небольшая часть стала снова вступать в симбиоз, причем, по возможности, тайно, то есть не ставя в известность ни другие гнезда, ни куколок. Таким образом они надеялись выявить переродившихся. Эту часть гнезда стали называть засланными. По поводу предстоящей войны среди Хранителей царило полное единодушие. Ненависть ко всем гуманоидам предопределяла их выбор. Они надеялись, что общий враг снова сблизит их с переродившимися, а выявив таковых, они смогут вернуть их в лоно не-гуманоидной жизни.

Ночью, накануне похода Пионтека на свою прежнею квартиру, Розалин была особенно нежна с ним и позволила более смелые ласки, чем обычно. Утром она придирчиво осмотрела его, одетого в форму и с линзами в глазах. Проверила, не забыты ли ключи, отдала все оказавшиеся в ее карманах деньги и наконец дала добро на выход. Убедившись, что Пионтек успешно миновал проходную, Розалин направилась в библиотеку готовиться к экзаменам, там она могла быть на виду и прикрыть отсутствие любимого, если его хватятся. Первые полчаса она никак не могла справиться с волнением и ничего не понимала из прочитанного. Затем к ней подбежала радостная Магнолин, и состоялась их первая встреча после перехода в Общее отделение. Немного поболтав с бывшей соперницей, Розалин окончательно успокоилась и вся ушла в учебу. Она собиралась встретить Пионтека у проходной и помочь ему незаметно вернуться в их квартиру. Обедать не пошла, чтобы потом появиться в столовой вместе. За сорок минут до назначенного времени она была уже у себя. Тревога за возлюбленного опять охватила ее. С трудом взяв себя в руки, за десять минут до срока она направилась к месту встречи.

…Простившись с Розалин, Пионтек как можно более уверенной походкой зашагал к проходной. Охрана, увидев форму Службы охраны симбиоза, вытянулась по струнке и открыла заветную дверь. Пионтек, оказавшись на улице, вздохнул полной грудью. Он был рад, что уже второй раз избежал необходимости показывать свое удостоверение. Пионтек очень надеялся, что любимым занятием К" ека по-прежнему является ничегонеделание и все их документы до сих пор действительны, но лучше поостеречься.

Северный Дом Первого Материнства располагался на окраине, и до него добирались обычно на служебном транспорте. Сейчас Пионтек был лишен этой возможности. Он направился к расположенной в двух километрах площади, где предстояло решить транспортную проблему. По пути он еще раз взвешивал все «за» и «против» своего выбора. Возможность воспользоваться общественным транспортом отпадала – его форма могла привлечь излишнее внимание. Если взять транспортное средство напрокат, тогда потребуется предъявить документы, а этого он пока старался избегать. Оставался еще вариант частного извоза. Водитель, конечно, запомнит, что вез сотрудника Службы охраны симбиоза. Придется доехать до какого-нибудь оживленного места и уже оттуда добираться пешком.

Через час Пионтек, трепеща от волнения, вошел в парадную своего дома. Ему предстояло подняться на третий этаж, и он страстно желал избежать встречи с жильцами. Все шло как нельзя лучше, и он уже вытащил из кармана ключ, когда дверь соседней квартиры с шумом открылась.

– П" ек, где тебя носит? – окликнул его сосед. – Я не видел тебя уже целую вечность. Заходи как-нибудь поболтать.

– Много работы. Рад твоему приглашению. В ближайшее время не получится. Предстоит командировка.

– Вернешься – заходи, – и с этими словами назойливый сосед оставил его в покое.

От волнения Пионтек справился с дверью лишь с третьей попытки. Войдя в квартиру, он буквально рухнул на стул в прихожей, но быстро пришел в себя. Поразмыслив, он оценил встречу с соседом как положительный момент. Квартира была в его распоряжении, и, похоже, никто не знал, что П" ека больше не существует.

Он провел в квартире около часа. Не было сомнений, что в его отсутствие никто сюда не наведывался. Взяв деньги, спецпропуска и кое-что из вещей, он отправился в обратный путь. Пионтек решил воспользоваться общественным транспортом, ведь теперь его форма была спрятана под плащом, а на лице красовались солнцезащитные очки.

Он вышел из скоростной подземки на уже знакомой площади и направился в сторону Дома. На полпути снял плащ и к проходной подошел уже в серой форме всесильной Службы. Спецпропуск для секретных операций, на котором была фотография, но отсутствовало имя, открыл ему путь через проходную. Он сразу заметил Розалин, нетерпеливо ожидавшую его возвращения. Не обращая на нее внимания, Пионтек направился в сторону административного здания. Уловив еле заметный знак своей подруги, свернул направо, и через десять минут она повисла на его плечах, покрывая лицо поцелуями. Он слегка отстранил ее, снял очки от солнца, потом линзы и показал свои глаза.

– Любимая, я очень тебя прошу, никогда больше не забывай проверить мои глаза. Такая оплошность может стоить тебе жизни.

На следующий день Розалин успешно наведалась на свою квартиру В отличие от нее, Пионтек не забыл по возвращении проверить ее глаза, поверх которых теперь тоже красовались очки. Вечером они сидели в саду» в полюбившейся им беседке.

– Тебе не кажется, что нам все удается слишком легко? Эти куколки настолько беспечны…

– Нет, Розалин. Просто годами отлаженная система дала сбой. Им и невдомек, что после выхода из симбиоза у нас могла сохраниться память. Ты же общалась со многими здесь?

– Да. Из них никто ничего не помнит. Они считают, что попали сюда прямо из Интерната.

– Вот видишь. Куколки не ожидают угрозы с этой стороны. Да и какую опасность мы для них представляем? Что мы до сих пор сделали? Совершили прогулку по городу и посетили собственные квартиры – невелико достижение. Самое страшное для нас – потерять чувство страха, тогда неизбежен мелкий промах, который нас раскроет.

– Тебе не кажется, что мы можем сделать себе новые документы и просто сбежать отсюда?

– Теперь я считаю, что это возможно. Если сразу отправиться на другую планету, то нас, скорее всего, не найдут. Ты хочешь этого?

– Нет. Тогда мы не сможем с ними бороться. Я просто думаю, что нам следует обзавестись такими документами на крайний случай.

– В этом ты права. Завтра пойдем на прогулку вместе.

– Надо заняться чем-то более серьезным.

– Что может быть серьезнее, чем визит на нашу прежнюю работу?

– Что ты задумал? Это же так опасно!