Хроника меченых - Зверь

– Надеюсь, я вас не разбудил?

– Издеваетесь, Герман Всеволодович, – завибрировал Песков. – Весь город уже на ногах. Шутка сказать – убит генерал ФСБ. Без вас, я думаю, в этом деле не обошлось.

– Вы, как всегда, попали в точку, Юрий Григорьевич, – не стал спорить Воронин. – Веремеев погиб у меня на глазах. Но в данный момент меня интересует некий Тимонин.

– Есть такой, – бодро отозвался Песков. – Мне только что принесли распечатку его изображения. Минутку. Тимонин Виктор Эдуардович, тысяча девятьсот семьдесят первого года рождения… Слушайте, Герман, что вы мне голову морочите. Этот Тимонин вот уже три дня как покойник. Его убили вместе с Караваевым в кафе «Лотос».

– Вы ничего не путаете, Юрий Григорьевич?

– Я это дело веду, Герман Всеволодович.

– А труп Тимонина уже выдали родным?

– Пока нет. Он ведь не местный. Приехал в Питер из Самары вместе с подельником. Минутку. Енгибарян Ашот Ваганович. Тоже сейчас в морге. Погодите! Да это же он в нас сегодня саданул из гранатомета.

– Вы уверены?

– Как я могу быть уверенным, Герман Всеволодович, если этот тип вот уже три дня как покойник?

– Ладно, встретимся в морге, – бросил, не подумав, Воронин.

– Типун вам на язык, – успел отозваться обиженный Песков.

В морге царили покой и благолепие. Тимонин и Енгибарян были предъявлены расстроенным правоохранителям в лучшем виде, то есть обнаженными, со следами от пуль и вскрытия и отлично сохранившимися, несмотря на трехдневный срок со дня гибели.

– У нас же температурный режим, – обиженно отозвался патологоанатом, поднятый с постели в неурочный час.

– Вы лично делали вскрытие?

– Да. В присутствии экспертов-криминалистов. И Тимонину, и Енгибаряну пули угодили прямо в сердце.

– Никаких происшествий в эту ночь не случилось?

– А какие могут быть происшествия в морге? – удивился патологоанатом и оглянулся на стоящих в дверях санитаров.

– Окно разве что в туалете разбили, – неуверенно отозвался один.

– А окно выходит на улицу? – насел на него Воронин.

– Во двор. Мальчишки, наверное, хулиганили.

– А покойники у вас не пропадали?

– Шутите, гражданин следователь. Кому они нужны?

– То есть контроля за трупами у вас никакого?

– Да что вы издеваетесь в самом деле, дорогие товарищи! – взорвался патологоанатом. – У нас здесь, между прочим, не зэки, у нас тут покойники. Не хватало еще, чтобы я охрану при них выставлял. Черт знает что. Поднимут среди ночи и несут всякую ахинею. Делать людям нечего.

Надо признать, что работники морга были абсолютно правы в своих претензиях к сотрудникам правоохранительных органов. Все трупы у них были в наличии, а за то, что в городе Санкт-Петербурге объявился монстр, двигающий давно и надежно покойными людьми словно фигурками на шахматной доске, они ответственности не несли.

– Похоже, мы его здорово рассердили, – сказал Воронин, выходя из холодного подземелья в теплую предрассветную ночь.

– Мне нужно обо всем доложить начальству, – поделился горем с окружающими полковник Иванов.

– Ой, не поймут, – поморщился Песков. – По-моему, они и так вас считают сумасшедшим. Шутка сказать, воскресший покойник убил генерала и четверых сотрудников ФСБ! Ну кто в это поверит?! Может, выдвинуть для начальства более мягкую версию?

– Ваша более мягкая версия, Юрий Григорьевич, уже привела к гибели нескольких человек, да и мы с вами уцелели только чудом, – отрезал Воронин.

Песков хотел было обидеться на бывшего опера, но в последний момент передумал. В конце концов, Герман его не обвинял, а всего лишь констатировал факт.

– Давайте тогда, Георгий Савельевич, хотя бы скоординируем свои доклады начальству, – предложил Песков. – Все-таки двоим больше веры.

Пока следователь прокуратуры и полковник ФСБ мучились над формулировками, Воронин завалился спать прямо в офисе Иванова, который одновременно являлся и конспиративной квартирой, и тюрьмой. Ибо здесь содержались трое опасных преступников, на арест которых любой вменяемый судья с радостью выдал бы ордера, а потом вынес бы приговоры, которые на очень долгий срок, если не навсегда, избавили бы граждан Бубнова, Васильева и Щеголева от забот о крыше над головой и регулярном питании.

Глава 32

ОХОТА НА ЗВЕРЯ

(продолжение)

В этот раз Герман почти выспался. Был уже почти полдень, когда он наконец продрал глаза и поднялся с жесткого служебного дивана. Иванов дремал в кресле, Пескова в офисе уже не было. Видимо, Юрий Григорьевич отправился к месту службы ругаться с прокурором Власовым, а то и с кем-нибудь еще, повыше рангом. После убийства Веремеева все городское начальство рвало и метало, гоняя своих взмыленных сотрудников по кругу, который в данных обстоятельствах бесспорно можно было считать порочным. Ибо преступление, в сущности, уже было раскрыто. Да вот беда, его непосредственный исполнитель уже несколько дней лежал в морге, а заказчиком выступал такой тип, с которым сотрудникам всех силовых служб с налету не справиться.

Увы, в Москве по этому поводу думали иначе. Там, похоже, генералов просто некуда было девать. И вместо еще не остывшего генерала Веремеева в Питер вот-вот должен был прибыть генерал Мерзлов. И разумеется, генерала сопровождала целая орда помощников. Не говоря уже о специальных подразделениях, натасканных на борьбу с терроризмом.

– Немцы потеряли по меньшей мере дивизию, когда во время войны пытались добраться до Зверя, – сказал Щеголев, приподнимая голову с соседнего дивана.

– Откуда вы знаете? – нахмурился Иванов.

– Из записок штурмбанфюрера Радзинского, – пояснил дипломат. – А «юнкерсы», брошенные на Мореевку, горели в воздухе, как свечки, и причиной тому не всегда были наши истребители.

– А чем же он их сбивал?

– Вероятно, молниями, – предположил Бубнов, братски деливший диван с проштрафившимся сотрудником МИДа. – Все-таки сын Перуна.

– Шутите все, – нахмурился Иванов.

– Нет, Георгий, – возразил Воронин, – шутки здесь ни при чем. Мы действительно не знаем, какими возможностями обладает Зверь. Но если судить по тому скромному опыту, который у нас появился, эти возможности немаленькие. Опять же, не каждый сумеет отправить на тот свет целую дивизию.

– Может, Радзинский приврал для красного словца?

– Нет, Георгий, в данном случае я готов поверить штурмбанфюреру. Зверь настолько ловко обвел вокруг пальца и нас с тобой, и Веремеева, что у меня не остается никаких сомнений в том, что он способен управлять не только действиями, но и мыслями очень многих окружающих его людей, как живых, так и мертвых.

– Но не могу же я доложить генералу Мерзлову, что ему придется иметь дело то ли с богом, то ли с дьяволом!

Георгий был прав в своих сомнениях. Если правящая элита, получившая атеистическое воспитание, и признала из политических соображений возможность существования Бога, то в существование дьявола не поверит никто. Это будет слишком для недавних поклонников диалектического и исторического материализма.

– Я думаю, что это существо следует называть в официальных документах представителем древней земной цивилизации, чудом дожившим до наших дней, – предложил Воронин.

– Так, может, тогда инопланетянином?

– Ни в коем случае, – замахал руками Герман. – Нам только звездных войн не хватало. А под представителя древней цивилизации нужно подвести строгую научную базу. Подождите, я сейчас позвоню Славке Клыкову и объясню ему ситуацию, сложившуюся не по нашей вине.

Разумеется, Клыков сразу же стал в позу и заявил, что научными фальсификациями заниматься не намерен. Он серьезный ученый и привык оперировать фактами, а не домыслами.

– А при чем тут твоя наука, – возмутился Воронин. – Мне нужен документ для служебного пользования, который не стыдно предъявить самому высокому начальству. Понял задачу, Карамзин?

– Карамзин ничего подобного писать бы не стал.

– Ладно, я буду называть тебя академиком Фоменко, но ты меня выручи. Как друга прошу. Судьба цивилизации зависит от твоего красноречия, можешь ты это понять?

– Велимира разве что пригласить? – задумчиво проговорил Клыков.

– Боже тебя упаси, – взмолился Воронин. – Никакой религии, строго научный подход. Магнитные поля, ядерная физика, генетические мутации, в крайнем случае гипноз, но никакого мистицизма. Жду тебя с докладом через три часа.

Клыков попробовал было протестовать по поводу нереальных сроков, но Воронин уже отключился.

– Создать за три часа древнюю цивилизацию… – с сомнением покачал головой Иванов.

– Ничего, – утешил полковника Герман. – Все-таки кандидат наук. Справится.

Судя по всему, генерал Мерзлов был еще более решительным человеком, чем его несчастный коллега Веремеев. Едва ступив на питерскую землю, он сразу же приступил к радикальным действиям. Полковник Иванов был вызван генералом для доклада ни куда-нибудь, а в офис бизнесмена Звонарева. Георгий вопросительно взглянул на Воронина, но тот лишь руками развел.

– Надо ехать, товарищ полковник. Начальники ждать не любят.

Мерзлову было уже далеко за пятьдесят. Это был полноватый, среднего роста человек, с которого можно было смело писать картину под названием «Махровый партаппаратчик эпохи застоя». Впрочем, человеком он был явно неглупым и даже с претензией на демократичность. Во всяком случае, его рукопожатия удостоился не только полковник Иванов, но и Герман Воронин, не представлявший на данный момент никакой официальной структуры.

– Позабавил ты нас, Георгий, – укоризненно покачал головой Мерзлов. – Не ожидал от тебя. Как же это ты проморгал Веремеева?

– Так ведь меня отстранили, – обиделся полковник. – Генерал Веремеев сам принимал решения, не советуясь со мной.

Разговор происходил в роскошной иномарке, которую генералу, судя по всему, выделили местные власти. Мерзлов почему-то не стал возражать, чтобы к нему в машину подсел не только Иванов, но и Воронин. Кажется, он принимал Германа за представителя местных правоохранительных структур, а тот не стал его разочаровывать.

– У Александра Аверьяновича была склонность к опрометчивым поступкам. Пусть земля ему будет пухом. Но и вы, товарищ полковник, слишком уж церемонились с этими уголовниками. Зато не давали спуску мидовским чиновникам. Зачем вы задержали Бориса Степановича Щеголева?

– Щеголев признался, что был в ту ночь в Дачном поселке. И что это именно он подвозил киллеров на взятой на прокат машине к дому Звонарева.

– Быть того не может! – ахнул генерал.

– Его показания подтвердили охранники, дежурившие на въезде в поселок. Он предъявил им свое служебное удостоверение.

– Он арестован?

– Пока нет. Я уговорил сотрудников прокуратуры повременить с его задержанием до завершения дела.

– Правильно сделали. Но это же скандал! Вы знаете, что его сестра замужем за… А впрочем, сейчас это неважно. У меня приказ: либо арестовать этого террориста, либо уничтожить. И этот приказ будет выполнен.

По словам генерала Мерзлова, на крышах соседних домов сидели снайперы. Но стрелять они начнут только в том случае, если Звонарев окажет сопротивление при аресте и сотрудникам ФСБ не удастся его скрутить. Генерал был уверен, что ничего экстраординарного не случится.

– Но нам же нечего ему предъявить, – пожал плечами Иванов.

– Ничего, товарищи из прокуратуры помогут нам оформить необходимые документы.

Прокурор Власов и следователь Песков подсели в машину по приглашению генерала. У прокурора вид был слегка растерянный, а у Юрия Григорьевича – взъерошенный. Тем не менее и тот и другой были, похоже, готовы к сотрудничеству с высокопоставленным чиновником, прибывшим из Москвы.

– Мне кажется, место выбрано не совсем удачно, – нервно кашлянул Песков. – Все-таки люди кругом. А этот человек, как мы полагаем, обладает некоторыми экстрасенсорными способностями.

– Читал я вашу писанину, – махнул рукой в сторону следователя Мерзлов. – Вы не меньший фантазер, чем полковник. Поздно менять диспозицию, товарищи. Звонарев уже заруливает на стоянку.

Надо признать, что генерал очень удачно выбрал место для наблюдательного пункта. Стоянка отсюда просматривалась во всех направлениях. Воронину не понадобилась оптика, чтобы опознать Звонарева, выходящего из «ауди».

Волкодавы генерала Мерзлова сработали как часы. Пулями вылетев из двух стоявших поодаль машин, они в течение двух секунд скрутили бизнесмена и закинули его в подъехавшую машину. Серая «Волга», набирая скорость, вихрем понеслась со стоянки. На операцию захвата у чекистов ушло не более пятнадцати секунд.

– Видели, как работают профессионалы? – с гордостью произнес Мерзлов.

– Я восхищен, – спокойно отозвался Воронин. – Одна нестыковочка, товарищ генерал. Человек, арестованный вашими людьми, вышел не из «ауди», а из «форда». Что же касается Звонарева, то он сейчас спокойно идет к зданию. Вон он – в белом костюме.

Песков нервно хихикнул и тут же подавился смехом под взглядом генерала. Надо отдать должное Мерзлову, он недолго пребывал в растерянности и почти тут же отдал приказ своим снайперам:

– Стреляйте.

Полковник Иванов в последний момент попытался вырвать из рук генерала рацию, но не успел. Три человека, мирно поднимавшиеся на крыльцо, рухнули как подкошенные. К сожалению, среди них не было Звонарева. Джентльмен в белом на выстрелы даже не обернулся и спокойно прошествовал в здание.

– Боже мой! – только и сумел вымолвить прокурор Власов, глядя расширенными от ужаса глазами на людей, лежащих в кровавых лужах. Снайперы целили точно в голову, как их и учили.

– Какого черта! – выругался Мерзлов. – У них же были его фотографии!

– Вы, видимо, недостаточно внимательно изучили мой доклад, товарищ генерал, – зло процедил сквозь зубы Иванов. – А я все-таки полковник ФСБ, а не Петрушка. Смерть этих несчастных на вашей совести.

Генерал вылетел из машины словно ужаленный, на ходу отдавая команды. Не прошло и пяти минут, как здание окружили плотным кольцом силы специального назначения и милиция. А две сотни самых проверенных и отборных витязей, облаченные в пуленепробиваемые доспехи, пошли на штурм объекта, разбросав в стороны мирных обывателей и одним мощным ударом снеся двери.

– Надеюсь, этот сукин сын не взорвет здание, – вздохнул Воронин.

– Вы кого имеете в виду? – спросил прокурор Власов.

– А какое это имеет значение в данных обстоятельствах, – пожал плечами Герман. Из примчавшихся на стоянку машин «скорой помощи» выскакивали люди в белых халатах. Увы, трем бедолагам, убитым снайперами, их помощь уже была не нужна.

– Я пойду, – сказал Георгий, вылезая из машины. – В крайнем случае пристрелю этого психопата.

В этот раз прокурор не спросил, кого имеет в виду полковник, видимо, был абсолютно уверен, что речь идет о генерале Мерзлове. Воронин же генерала идиотом не считал, ибо тот действовал именно так, как и должен был действовать опытный, здравомыслящий руководитель уважаемого ведомства. И операцию он подготовил за рекордно короткий срок. И люди его были обучены на зависть. Вот только в данном случае и опыт, и здравый смысл были скорее помехой, чем подспорьем в решении столь нестандартной задачи.

– Ну что ж, пойдемте и мы, – сказал Воронин коллегам по правоохранительной деятельности.

В девятиэтажном здании уже вовсю кипела работа. Строгие ребята в штатском остановили Воронина уже на входе, но вмешательство сотрудников прокуратуры, предъявивших служебные удостоверения, разрядило ситуацию. К несчастью, лифт в здании был отключен по указанию руководителя операции, и незваным гостям пришлось пешком подниматься на пятый этаж. Прежде чем они добрались до кабинета господина Звонарева, у них еще шесть раз, по меньшей мере, спрашивали документы. Хозяина в кабинете не было, здесь всем распоряжался генерал Мерзлов, лично перебиравший все мало-мальски значимые бумаги. Полковник Иванов в задумчивости стоял перед монитором, скрестив на груди сильные руки.

– Стихи читаешь, товарищ полковник? – догадался Воронин.

– Угадал, – мрачно изрек Георгий. – И грянет на твою беду бой на Калиновом мосту. Извини, но тут так написано.

– Какой еще Калинов мост? – разъярился Мерзлов, и без того уже взвинченный до предела. – Выключите вы этот чертов компьютер.

– Я уже выключил, – спокойно отозвался полковник, – и даже выдернул вилку из розетки, но стихи на мониторе все равно остались.

Генерал собрался было выстрелить в светящийся экран из пистолета, но в этот момент от окна раздался встревоженный голос Пескова:

– Да вот же он!

– Кто он?

– Звонарев.

Правоохранители, сгрудившиеся у окна, с изумлением смотрели, как джентльмен в белом спокойно подошел к своей роскошной иномарке, открыл дверцу и сел за руль. Машина медленно покатила со стоянки, без всяких усилий прорвав плотное оцепление. Причем, к великому огорчению генерала Мерзлова, никто даже не попытался ее остановить.

Глава 33

ЭКСПЕРТНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Воронин прочитал докладную записку, составленную ученым-историком и большим фантазером Славкой Клыковым. Экспертное заключение, надо признать, было написано со знанием дела. Древняя гиперборейская цивилизация под бойкими пальцами историка вставала как живая из пепла Великой катастрофы. Могущественные кланы полубогов с остервенением истребляли друг друга, пока не остался в живых один-единственный представитель некогда могущественного племени, на протяжении многих тысячелетий правившего землей. Трудно сказать, повезло России или нет, что уцелел он именно на ее территории, но есть надежда, что с ним удастся договориться. К сожалению, окончание научной экспертизы получилось блеклым. Талант явно под конец изменил великому борзописцу Клыкову, и он скатился на благие пожелания там, где требовалось четко прописать порядок действий.

– Здесь, Слава, нужно обязательно вставить научное обоснование мифа о битве на Калиновом мосту. Можешь привести даже стихотворение, обнаруженное мною сначала на волшебном зеркале, а потом на мониторе.

– Старик, по-моему, с твоей стороны нескромно претендовать на статус Ярилы, – засомневался коренной питерский интеллигент. – Ну какой из тебя бог? Ни один чиновник в это не поверит.

– Хорошо, пиши: может быть уничтожен, согласно мифологической традиции, спецназовцем высокой квалификации, обладающим экстрасенсорными способностями. В скобочках – витязем.

– Не надо «витязя», – запротестовал дипломат Щеголев, привлеченный Ворониным к составлению докладной записки. – Не поймут. Люди же они сугубо прагматичные. А про Калинов мост припишите, что это условное название места, где может быть установлена специальная ловушка на Зверя. Нет, вы только посмотрите, что творит этот безумец!

Последние слова относились к бурной деятельности, которую развил в северной столице генерал Мерзлов. Местные тележурналисты довольно подробно освещали результаты этой деятельности, не называя, разумеется, фамилии доблестного охотника за привидениями. Разочаровавшись в снайперах, Мерзлов пустил в ход гранатометчиков. Трижды они палили в Звонарева, спокойно разъезжающего на своей «ауди» по городу и словно бы не замечающего поднятой вокруг его персоны суеты. Результат был, разумеется, минусовой. Были повреждены фасады двух зданий, имевших историческое значение, и разводной мост. В довершение начатого разгрома вошедшие в раж чекисты взорвали загородный дом Звонарева, когда там находился сам хозяин. При этом серьезно пострадал дом вице-губернатора, расположенный поблизости с объектом диверсии, и был ранен один из зарубежных гостей питерского чиновника. К сожалению, лже-Звонарев не получил даже царапины и словно бы в отместку дал интервью тележурналистам на фоне здания Эрмитажа, по которому стрелять из гранатомета генерал Мерзлов все-таки не решился. В городе уже в открытую говорили о бесчинствах террористов и бессилии городских властей. Скандал разразился грандиозный. Мерзлова вызвали на ковер к губернатору и вежливо попросили более адекватно реагировать на окружающую действительность. А из Москвы уже летела комиссия из высоких чинов, дабы на месте разобраться в происходящем.

– Я вот только сомневаюсь, Герман, что эти стихи предназначены тебе, – задумчиво проговорил Клыков. – «И грянет на твою беду бой на Калиновом мосту». Ведь, согласно мифу, на Калиновом мосту погибает Велес, а вовсе не Ярила-Герман.

– Да, но в данном случае мы имеем дело с сыном Перуна? – засомневался Щеголев, не хуже Клыкова разбиравшийся в древней мифологии.

– Мы имеем дело с сыном Перуна, проклятым Велесом. И возможно, смысл этого проклятия в том и заключается, что несчастный Машкин сын приобретет не только облик своего злобного отчима, но и повторит его судьбу. То есть рано или поздно встретит на Калиновом мосту свое подобие, но только более молодое и дерзкое.

– Пожалуй, – согласился Щеголев, к которому, похоже, вернулся утерянный было апломб. В конце концов, в свете открывшихся истин обвинять Бориса Степановича в преступлениях было по меньшей мере глупо. Как и многие другие, включая, к слову, и генерала Мерзлова, он стал всего лишь жертвой загадочного существа, использующего людей в своих, пока еще неясных, целях.

– Хочешь сказать, что это предостережение предназначено для Зверя? – спросил Воронин.

– Это не предостережение, Герман, – это приговор. Во всяком случае, мне хочется в это верить.

– Ладно, внеси это в экспертное заключение.

– Ты что, всерьез собираешься выйти на поединок с монстром, который щелкает обученных волкодавов генерала Мерзлова как орехи?

– A y тебя есть под рукой другой спецназовец, обладающий экстрасенсорными способностями? – ехидно спросил Воронин.

– Нет, – угрюмо бросил Славка.

– Тогда вписывай скорее мое имя. В противном случае эти ребята разнесут весь город.

– Ну, это ты хватил, старик, – неуверенно запротестовал Клыков.

– Мы находимся в чрезвычайной ситуации, Слава. А подобные ситуации разрешаются специфическими методами, прописанными в законах и инструкциях. И наступает один далеко не прекрасный момент, когда ни губернатор, ни премьер, ни даже сам президент не имеют права выйти за эти рамки. Монстр заявил о своей претензии на абсолютную власть, а это подрыв основ государственного строя. И следовательно, в борьбе против него все средства хороши. Лучше пожертвовать одним городом, чем подвергать риску всю страну, а то и весь мир. Ты же видел, какими способностями он обладает. Мерзлов ведь не дурак и не псих, он просто делает то, что обязан делать профессионал его уровня ввиду сложившихся обстоятельств.

– Но ведь на Зверя не действует обычное оружие?

– О чем я тебе битый час и толкую.

– Выходит, остается ядерная бомба!

– Ты сам пришел к такому выводу, Слава. Должен сказать тебе, что ты мыслишь, как государственный деятель большого масштаба.

– Иди ты со своим ехидством, старик, – возмутился Клыков. – Нашел время для шуток.

– А я не шучу, Слава. К сожалению.

– Герман Всеволодович прав, – неожиданно для историка поддержал опера дипломат. – Особенно если в дело вмешаются наши зарубежные друзья и партнеры. Опасность-то грозит не только нам, но и им. Зверь будет пострашнее какого-нибудь бен Ладена, там все-таки обычный человек, а здесь почти бог, обладающий воистину безграничными возможностями.

– Так что же, по-вашему, некому остановить это безумие?

– Ну почему же, Слава, – мягко возразил Клыкову Воронин, – там, где бессилен президент, в дело должны вступить эксперты. Правда, с экспертами у нас небольшая проблема. Кандидат наук – это слабовато в данной ситуации. Нужна хотя бы пара академиков и несколько докторов наук.

– Не станут академики и доктора наук подписывать подобную галиматью, – поморщился Клыков.

– А это уже твоя забота, – жестко сказал Воронин. – Хочешь спасти город от больших неприятностей, возьми с собой Бориса Степановича и Круглова. Дипломат будет трясти мидовскими корочками, а Круглов – пистолетом Стечкина. Думаю, двух этих аргументов будет достаточно, чтобы склонить ученых к сотрудничеству.

– Но ты точно оборотень, Воронин, – покачал головой Клыков, – хорошо хоть с тебя погоны вовремя сняли. Мне Ванька Седельников говорил, что у тебя в минуту опасности шерсть на загривке отрастает, а я, дурак, не поверил.

– Выполняйте приказ, товарищ Клыков, – жестко сказал Герман, – сейчас не время для пустых разговоров.

Узнав о прилете высокой комиссии, генерал Мерзлов мгновенно увял. Охота за Зверем наконец прекратилась, и в городе перестали звучать взрывы. Что сразу же отметили высокие сановники, среди которых был даже личный представитель президента, и тут же занесли наступившее затишье себе в заслугу. Увы, их неистребимый московский оптимизм быстро скукожился до почти провинциальных размеров, когда высокая тройка выслушала доклады компетентных товарищей. Ситуация оказалась куда серьезнее, чем это виделось из Москвы. Неуловимый террорист – это еще куда ни шло, но неуловимый бог или дьявол – это уже не лезло ни в какие ворота. О чем прямо сказал компетентным товарищам личный посланец президента, стройный мужчина лет сорока с аккуратно зализанными височками.

– Что же, прикажете армию подключать к поимке этого негодяя? – поддержал личного представителя тучный дядька с погонами генерал-лейтенанта на широких плечах.

– По нашим данным, – включился в разговор Иванов, – немцы во время войны задействовали против Зверя дивизию СС. Никто не уцелел. Точнее, уцелел один фельдфебель по фамилии Рильке, но и он в конечном итоге сошел с ума. У нас есть заключение экспертов по данному вопросу, господа, и я бы хотел, чтобы вы с ним ознакомились.

Генерал Мерзлов поморщился, но возражать не рискнул. Все-таки бумага, предъявленная полковником Ивановым, была подписана очень уважаемыми в научном мире людьми: двумя академиками, пятью докторами наук и тремя кандидатами. Отмахнуться от такой бумаги было себе дороже. Включенная высокой комиссией в разряд официальных, она приобретала серьезное значение. И в случае неудачи операции могла послужить поводом для возбуждения уголовного дела против излишне ретивых служак. Генерал Мерзлов был слишком искушенным в аппаратных интригах человеком, чтобы этого не понимать.

– Я надеюсь, утечки информации не будет? – вопросительно глянул на полковника Иванова личный представитель президента.

– Со всех ученых взята подписка о неразглашении.

– А доктор философских наук Щеголев – это ведь, кажется, тот самый сотрудник МИДа?

– Так точно.

– А нельзя ли пригласить кого-нибудь из этих ученых-экспертов, чтобы лично задать им несколько вопросов? – спросил третий член комиссии, известный ученый-ядерщик, включенный в ее состав по настоянию председателя правительства.

Заседание комиссии проходило в одном из кабинетов Смольного, и абы кого туда, естественно, не пускали. Тем не менее под рукой сотрудников ФСБ находились два подписанта, Клыков и Щеголев, которых и явили перед начальственные очи. Оба произвели на комиссию благоприятное впечатление.

– И Борис Степанович, и Вячеслав Гордеевич лично вступали в контакт со Зверем и обладают эксклюзивной информацией, – отрекомендовал своих протеже полковник Иванов.

После этих слов полковника ФСБ историк и дипломат сильно выросли в глазах высоких гостей.

– А вы действительно использовали все имеющиеся под рукой средства для устранения этого субъекта? – уточнил на всякий случай ученый-физик.

– Все, – твердо ответил генерал Мерзлов, – за исключением разве что химического, бактериологического и ядерного оружия. Его применение в условиях города мы сочли нецелесообразным.

– И слава богу, – откашлялся личный представитель президента, – нам здесь только боеголовок не хватало. Так вы считаете, господа, что час икс для этого существа настал?

– Пока мы только можем это предполагать, – осторожно поправил высокопоставленного коллегу дипломат Щеголев. – К заключению прилагаются распечатки переговоров с мобильного телефона господина Воронина. Кроме того, стихи похожего содержания были обнаружены и в компьютере Звонарева.

– Монитор стоит в углу, – кивнул Иванов. – Можете прочитать сами, господа.

– А стереть вы их не пробовали? – спросил генерал-лейтенант.

– Ни черта их не берет! – в сердцах воскликнул Мерзлов. – Ни стеклоочиститель, ни соляная кислота.

– Бред, – процедил сквозь зубы тучный дядька, но два других члена комиссии никак на его реплику не отреагировали.

– Так вы считаете, господа, что субъект, называемый Зверем, стремится попасть в Асгард, город, населенный богами? – уткнулся носом в экспертное заключение личный представитель президента.

– Здесь у нас возникли разногласия, – не утаил шероховатостей от высокой комиссии Клыков. – Я считаю, что он стремится попасть в Туле.

– Тула-то ему зачем? – потрясенно спросил генерал-лейтенант, которому этот российский город был почему-то особенно дорог.

– Не в Тулу, а в Туле, – поправил члена комиссии Клыков. – Возможно, именно так называли в Гиперборее обиталище богов, куда стремились попасть герои-полубоги, когда заканчивался их земной путь. Но проводить их туда должна валькирия. Мы считаем, что на роль валькирии Зверь выбрал либо Радзинскую Василису, что означает прекрасная лиса, либо Васильеву Светлану, что означает светлая лань или мудрая олениха. Кстати, в древности считалось, что именно две оленихи стали прародительницами нашего мира.

– То есть вы считаете, что Зверь хочет уйти? – с надеждой спросил личный представитель президента.

– А что ему делать в нашем мире? – пожал плечами Клыков. – Представьте себе существо, в сущности обычного человека, которому волею бога, проклявшего его, выпало жить много тысяч лет, питаясь жертвенной кровью своих детей. Представили? А теперь подумайте, к чему такой человек должен стремиться? К мировому господству, что ли? Так за эти тысячи лет он кем только ни был. Что ему власть! Я думаю, все последние столетия он искал человека, который бросит ему вызов на Калиновом мосту. Более того, он тщательно взращивал того, кто должен был его убить. Ибо по своей воле Зверь уйти из жизни не может. В силу проклятья, наложенного на него Чернобогом, он должен встретить смерть так же, как и его названый отец.