Бригадир державы (№15) - Нити судьбы

Я сам до сих пор не знал даже имен хозяев. Представиться залетным бродягам они не сочли нужным, а слуги их называли просто «господами». Они же, оказывается, знали даже то, чего не знал я, фамилию моей спутницы.

– А теперь, друзья, – кончил он, явно наслаждаясь произведенным на меня эффектом, – прошу всех в столовую! Эльвира, приглашай гостей к столу, – добавил он, нежно беря жену под руку.

Все тут же задвигались и парами пошли вслед за хозяевами к выходу из зала.

– Твоя фамилия Бахметева? – тихо спросил я Марфу.

Девушка испытывала большой эмоциональный подъем, чувствовала себя на седьмом небе от счастья и ничего странного в том, что ее здесь знают, не заметила.

– Да, – ответила она, – разве я тебе не говорила?

– Нет, не говорила, а здесь, ты себя кому-нибудь называла?

– Нет, меня никто не спрашивал.

– А обо мне спрашивали?

– Тоже нет, я фамилию твою сейчас первый раз услышала.

Было похоже на то, что все у нас с ней складывается совсем плохо. Между тем все гости вошли в огромную парадную столовую. Здесь царил дух того же, что и везде, имперского пижонства: огромный стол, резные стулья «а-ля восемнадцатый век», куверт на тридцать персон. Фрачные лакеи разводили гостей по их местам. Лишь только мы вошли, к нам подошел затянутый во фрак парень с блестящими, смазными каким-то маслом волосами, разделенными пополам на прямой пробор. Видимо такими хозяева представляли себе настоящих лакеев.

– Извольте, я вас провожу, – сказал он, небрежно кланяясь.

– Где наши места? – спросил я, не спеша идти за ним.

– Очень удобные-с, там вон, с краюшка, – ответил он, кивая в сторону конца стола, – не извольте беспокоиться, жрачка здесь хоть и халявная, но по высшему классу. Где сидеть – без разницы.

– Это тебе без разницы, а нам большая разница. Марфа, нам предлагают сесть за стол последними, как нищим. Как ты думаешь, согласимся?

Кажется, я ей сказал это зря. Задумка была простая, тихо отсюда уйти. Решил, что по-другому Марфу отсюда не вытащить. Однако она отреагировала неожиданно и самым неприятным для меня образом.

– Мне сидеть в конце стола? – во весь голос спросила она. – Ниже всех этих худородных холопов!?

На нас и так пялила глаза вся публика, а после ее громкого не совсем понятного заявления, да еще сказанного с возмущенной интонацией, в столовой наступила тишина. После всего, что сегодня здесь уже случилось, народ ждал скандала!

– Что эта сказала? – негромко спросила хозяйка. После того, как к ней в зале обратился муж, я наконец узнал ее имя – Эльвира. Ей никто не ответил.

– Что сказала эта?! – повысила она голос.

Пришлось мне брать на себя решение конфликта.

– Госпожа Бахметева, просит нас извинить, у нее разболелась голова, и мы не сможем остаться на ужин, – спокойно объяснил я.

Язык за четыреста пятьдесят лет, безусловно, сильно изменился, но все-таки не на столько, чтобы присутствующие не поняли слов: «худородные» и «холопы».

После моих извинений наступила тишина, я уже подумал, что теперь нам дадут уйти с миром, как вдруг какая-то женщина в ярком красном платье, сидевшая по левую руку от Эльвиры вскочила из-за стола и, забыв, что находится в атмосфере старинной степенности, закричала хорошо поставленным голосом коммунальной скандалистки:

– Это кто здесь худородные? Это наша Эльвирка худородная? Да у нее дед министром был и депутатом! А у Вадькиного деда была своя фракция в думе! Это ты лярва, тварь подзаборная!

Только теперь, когда дама в красном, немного приоткрыла тайну личностей и происхождения наших хозяев, я посмотрел туда, куда она указывала. На стене столовой висело несколько портретов в современной моей эпохе одежде. Как нетрудно было догадаться по умным, сосредоточенным лицам, это были портреты отечественных политических деятелей. Среди них пара рож показались мне знакомыми. Фамилий их обладателей я не знал, но помнил, что они часто мелькали по телевизору и публично боролись против коррупции, воровства, мздоимства, за народное счастье и процветание, Судя по тому, как теперь жили их внуки, добиться своей цели им удалось.

– Что кричит глупая мужичка? – спросила меня Марфа.

И опять у меня было чувство, что ее вопрос все поняли правильно, но, тем не менее, ждали моего перевода.

– Эта женщина говорит, что предки наших хозяев заседали в думе, – объяснил я.

Мне очень не нравится в людях родовая спесь, лучше все-таки гордиться своими успехами, а не покойными предками, но особые претензии Марфе предъявить было сложно, в ее темную эпоху, это было нормой поведения, Теперь, когда она узнала, что предки наших хозяев заседали в думе, посмотрела на них по-другому.

– В думе? – повторила она. – При каком царе?

Красная дама ее поняла, и отбрила:

– При каком? А при таком, при первом царе, при Борисе и потом тоже...

– При Борисе Годунове? – удивилась Марфа, оглядываясь на пиджачные портреты знатных предков.

– Кто такой Борис Годунов, – громким шепотом спросила красивая молодая женщина в открытом лиловом вечернем платье.

– Царь такой был, во времена Пушкина, – ответил ей сосед по столу, скорее всего, муж.

– Пушкина? – громко переспросила она. – А кто такой...

– Заткнись, дура! – оборвал ее собеседник.

И разом общее напряжение прошло: кто-то из гостей негромко хмыкнул, фыркнула какая-то смешливая гостья, на другом конце стола засмеялись откровеннее, и вдруг все собрание разразилось хохотом. Смеялись долго и весело. Общее веселье подогрела сама виновница происшествия. Сначала она не поняла причину общей радости, потом развеселилась, глядя на мрачно сидящего спутника и, когда уже почти все замолчали, сама залилась как звонкий колокольчик. Этого не выдержал даже муж, махнул рукой и закатился вместе со всеми гостями.

Я попытался воспользоваться моментом и незаметно уйти, но дорогу преградил мажордом и пригласил нас сесть подле хозяев. Яркая дама в красном вместе со своим кавалером куда-то исчезли, так что места оказались свободны. Я подумал, что теперь у нас появилось еще двое непримиримых врагов. Стоит только высунуться из общего болота и квакнуть, как тотчас обрастаешь недоброжелателями. Может быть, и меня здешние хозяева раздражают именно своим показным богатством и сибаритством. Зависть – мерзкое человеческое качество, плохо поддающееся самоконтролю. Все мы, в конце концов, вылеплены из одного теста...

– Господа просят оказать им честь, – говорил мажордом, во время общего веселья, умудряясь сохранять невозмутимое лицо.

Как ни хотелось мне скорее отсюда уйти, на что были две веские причины, теперь, когда хозяева исправили ошибку, отказываться сесть за стол, было бы глупо.

Первая веская причина, попытаться пока хозяевам не до нас, покинуть эти гостеприимные чертоги, вторая – сервировка стола. Мне в восемнадцатом веке приходилось сиживать за парадно накрытыми столами, и хотя до всех тонкостей европейского этикета я так и не добрался, но что-то из общих правил усвоил. Другое дело Марфа, которая, толком не знала, как пользоваться салфеткой не говоря уже о полудюжине вилок и ножей. Я не хотел давать хозяевам возможность получить реванш, демонстрируя ее неосведомленность в этикете.

– Мы сейчас вернемся, – сказал я управляющему, – даме нужно попудрить носик.

Не знаю, просуществовала ли до этого времени пудра, но он меня понял и показал где здесь туалеты.

– Марфуша, – сказал я, когда мы вышли из столовой, – они хотят над тобой посмеяться и показать какая ты невоспитанная. Ничего сама со стола не бери и не трогай посуду. Ешь, пей и делай только то, что и я. С соседями не разговаривай. Что бы тебя ни спрашивали, молчи и улыбайся.

Марфа согласно кивнула. Мне кажется, она и без моей помощи уже разобралась в том, что здесь происходит.

Больше ничего интересного не произошло. Обычный ужин в незнакомой компании, когда не понимаешь и половины «внутренних» шуток и вынужден слушать чужую хвастливую болтовню. Еда была до безобразия полезной, и видимо оттого совсем пресной и невкусной. Подавали сплошные овощи, протертые супы, желе. Пили безалкогольные вина и даже безалкогольную водку!

Марфа сидела рядом с хозяином, я – с хозяйкой. Мне казалось, что Вадиму не терпелось дождаться от меня вопроса, откуда ему известны наши имена. Я, само собой, такого удовольствия ему не доставил. Эльвира сначала напрягалась, потом пыталась гладить мне колени, бледнела, нервничала и с ненавистью смотрела на Марфу.

Короче говоря, вечер вполне удался.

Глава 6

– Нам нужно отсюда бежать нынешней же ночью, – сказал я Марфе, когда мы возвращались в гостевой дом.

Девушка согласно кивнула, потом вдруг широко, во весь рот зевнула, прикрыла его ладошкой, перекрестила, чтобы случаем не залетел черт, и умоляюще попросила:

– Давай лучше завтра, я так устала!

– Что значит завтра? – удивился я. – Ты, что не понимаешь, нас сегодня могут убить!

– Вадька, что ли? – спросила она, уже называя хозяина небрежно-уменьшительным именем. – Зачем ему нас убивать, когда он мне назначил свидание.

Довод был убийственный, но меня не убедил.

– Он тебе, что понравился? – спросил я, немного удивленный такой скоростью адаптации средневековой девушки к нравам электронной эры.

– Ничего, чистенький, – безразлично ответила она. – Они все тут какие-то не такие, как будто не настоящие.

– Ладно, – решил я, когда мы уже входили в арочные двери постсоциалистического замка, – ложись спать, а я посмотрю, что можно сделать.

Полкан встретил нас, точнее сказать, Марфу так радостно, будто уже не чаял увидеть. Кроме нескольких слов, о которых я уже упоминал, он пока больше ничего не сказал. Разбираться с его новыми талантами у меня времени не было.

– Полкаша, – извиняющимся голосом сказала Марфа и потрепала пса по голове, – мне очень хочется спать.

Девушка сразу же ушла в спальню. Я удержался от соблазна последовать ее примеру, сел в кресло и попытался суммировать все, что успел узнать об имении, его обитателях, и охране. Бросаться бежать очертя голову, к тому же неизвестно куда, я не собирался.

Кресло было уютно, а я так устал, что пригрелся и незаметно уснул.

Разбудил меня странный звук, напоминавший телефонный зуммер. Никакого телефона у меня, само собой, не было, и ничьих звонков я не ждал. По давней привычке, соблюдать осторожность, незаметно приоткрыл глаза. В комнате кроме меня никого не было. Я встряхнулся, отгоняя сонную одурь. Опять, теперь уже въяве, раздался тот же странный звук.

– Кто это? – спросил я, пытаясь понять, откуда он исходит.

– Это я, портной, – сказал кто-то невидимый вполне членораздельно, но очень тихо.

– Портной? – повторил я, не понимая, что это, действительно человеческий голос или звуковые галлюцинации.

– Молчи, ничего не говори, сядь, как сидел и закрой глаза, – испугано попросил невидимый портной.

Я удивился, но, уже имея представления, какие тут совершенные камеры наблюдения, решил послушаться и откинулся на спинку кресла.

– Вот и хорошо, – с облегчением сказал невидимка. – Меня зовут Денис, это я вам сегодня делал одежду.

Я на его слова никак не отреагировал, даже не кивнул, не понимая, что это: у меня поехала крыша или здесь такие совершенные виды связи.

– Говорить буду только я, а ты когда я спрошу, только кивни, согласен или нет.

Я сидел с закрытыми глазами ждал, что будет дальше. Он заговорил снова:

– Сегодня вас должны убить. Меня уволили с работы, и я скоро уезжаю, это для вас с Марфой единственный шанс выбраться отсюда. Это очень сложно, и нам нужно обсудить детали. Вы согласны бежать? Если, да, кивни.

Почему портного уволили и чего ради, он решил нам помочь, было непонятно. Но это были вопросы второго порядка.

Мало ли отчего люди совершают те или иные поступки, может быть этот Денис, как и я, гуманист по натуре, или решил таким образом отомстить работодателям! Пока же нужно было соглашаться или посылать его куда подальше.

Я кивнул.

– Хорошо, тогда не спеша, просыпайся, иди в туалет, а на обратном пути, когда будешь возвращаться, зайди в первую левую дверь по ходу. Там кладовая и нет аппаратуры слежения. Я тебя там жду.

Это уже было нечто конкретное. Я поступил точно, как он проинструктировал: сделал вид, что проснулся, встал, размял затекшее тело, и, не спеша, направился в туалет. Справа в стене оказалась узкая неприметная дверь, такие обычно ведут в служебные помещения. Сразу входить туда я не стал, и полностью выполнил все его предписания.

Голоса больше слышно не было. Я даже подумал, не приснилось ли мне все это. Спустив в унитазе воду и помыв руки, я отправился назад. Проходя мимо, невзначай толкнул нужную дверь, и она неслышно открылась. В комнате было темно. По спине пробежали мурашки. Это был верный признак того, что мне страшно. Однако я рискнул и быстро вошел. Дверь тотчас закрылась, и я оказался в полной темноте.

– Я здесь, – сказал знакомый голос портного. – Пока все в порядке.

– И кто нас хочет убить? – задал я самый резонный в такой ситуации вопрос.

– Сам послушай, – ответил он, и я почувствовал, как чужая рука прикоснулась к моему лицу и что-то вложила в ухо.

– Ты уже пять лет не спал со мной! – с места в карьер, закричала Эльвира. – Что ты от меня хочешь! Я живой человек и имею право на личное счастье!

– Тебе мало всех этих охранников и лакеев? – резко, с нескрываемой ненавистью, ответил ей голос Вадима. – Ты еще захотела поиметь клиента?! Его нужно было убрать сразу же, как только он появился...

– Почему это одного его, а не их обоих? Что запал на мерзкую, грязную, тупую девку? Я что не видела, как ты... как у тебя на нее... Я тебе уже совсем не нужна... Ты мне просто отвратителен!

– Это не твое дело! Мне даже прикасаться к тебе противно, ты сама этого хотела и своего добилась!..

– Какой же ты негодяй! Ты забыл, что я для тебя сделала...

– Дальше они ругаются, это неинтересно, – вмешался в семейную ссору Денис, – послушай самый конец.

– Если мы этого не сделаем сегодня, то нам никогда не простят, – уже спокойно сказала Эльвира. – Придется тебе пойти на жертву! Обойдешься и без сельской шлюхи.

– Ты опять начинаешь? – сердито спросил Вадим. – Мы кажется, уже обо всем договорились! В четыре часа я включу газ. Все будет выглядеть, как несчастный случай.

– И не жалко тебе красотку? – опять не выдержала жена. – Ты ее так и не попробуешь?

Голоса смолкли.

– Теперь все понятно? – спросил портной.

– Как тебе удалось сделать запись? Тут мне кажется, такая мощная система безопасности.

– А... ерунда. Чем сложнее система, тем больше в ней дыр. Я ведь не только портной, но и программист.

– А почему ты решил нам помочь?

Денис ответил не сразу. Потом заговорил как-то неопределенно, не так уверено и конкретно, как раньше:

– Я подумал, что это они Марфу хотят убить в общем из-за меня... Ну, то что я так ее одел... Они хотели над вами пошутить и велели ее вырядить, но я не смог... Когда я ее увидел... Меня за это и выгнали... Потом, в общем... Не люблю я их всех. Да, – наткнулся он на новую мысль, – сколько можно надо мной издеваться! Вообще, вот так.

Несмотря на такую сумбурную речь и все ее несостыковки, мне все стало понятно. Парень так запал на мою красавицу, что не побоялся рискнуть жизнью. Выходит, во все времена существует большая, самоотверженная любовь!

– И как же ты собираешься нам помочь? – оставив выяснение личных отношений на более подходящее время, спросил я.

– У меня машина, вы спрячетесь в багажник, и я вас вывезу. Мне приказали убраться отсюда сегодня же.

План был вполне реальный. Теперь нужно было узнать и продумать детали.

– Здесь только одно КПП, ну в смысле, одни ворота?

– Нет, что ты, двое. Одни здесь, вторые через полкилометра, там, где внешняя стена ограждения.

Это было для меня полной неожиданностью. Внуки былых избранников народа охранялись как ядерный объект.

– А какой здесь поблизости город? – задал я новый вопрос.

Не знаю, как посмотрел на меня Денис, в темноте этого не было видно, но ответил не совсем уверено:

– Что значит, какой город? Я не знаю, какие тут есть поблизости маленькие города.

– Я спрашиваю, про большой город.

– Ты что шутишь? Только Москва.

– Ты, Денис, не удивляйся, нас сюда привезли ночью, так что я просто не в курсе. И далеко мы от Москвы?

– Нет, совсем близко. Ну, километров двадцать, тридцать.

Теперь уже присвистнул я. Иметь в непосредственной близости от столицы имение в несколько квадратных километров, да еще с такой охраной, это о многом говорило.

– А какое здесь проходит шоссе, случайно не Рублевско-Успенское?

– Нет, а что?

– Ничего, хоть этим ты меня утешил. Машина-то у тебя большая?

– То-то, и оно, что маленькая, но вы двое, я думаю, в багажник поместитесь.

– Нас не двое, а трое, ты забыл о Полкане.

– Собаку придется оставить, с ней нас сразу же поймают, – подумав, сказал он. – Не станут же они ее убивать.

– Очень даже станут. Ты слышал, что нас собираются отравить газом?

– Ну, да. Но ведь когда вас здесь не будет, то и травить станет некого!

– А кто об этом узнает, ну, то, что нас здесь нет? То-то и оно. Ведь в доме кроме нас больше никого нет. Всех гостей поселили во дворце.

– А горничная? – подумав, спросил он.

– Точно, здесь же с нами еще живет Электра! – вспомнил я. – В соседней комнате!

– Выходит, они и ее решили заодно, – задумчиво сказал портной, – может быть, хозяйке она никогда не нравилась...

– Выходит другое, в твою машину придется втискивать четверых или нам нужно будет прорываться другим путем.

– Четверо? Да ты что! Это совсем нереально! У меня же в багажнике еще лежат инструменты!

Я не знал ни что у него за машина, ни какой в ней багажник, но оставлять тут на верную смерть никого не собирался. Техника, электроника, отравляющие вещества и современное оружие это конечно серьезно, но и боевая сабля тоже чего-нибудь стоит!

– Нет, четверым все равно не влезть, – продолжал сетовать Денис. – Может быть, гувернантку просто предупредить, что бы она ушла из дома? В конце концов, это не наше дело...

– И после всего, они ее оставят в живых? – спросил я. – Ладно, что мы делим шкуру неубитого медведя, как ты думаешь провести нас к своей машине? Тут же сплошные камеры слежения.

– Я уже подготовился. На пятнадцать минут отключу сектор со стоянкой. Сегодня много гостей, никто не заметит.

– А если угнать какой-нибудь лимузин? – сразу ухватился я за новую мысль.

– Угнать? Да ты что, каждая машина знает своего владельца, код доступа взломать просто невозможно! Это же не простая электроника!

– Ладно, будем прорываться на твоей. Нас не застукают, когда мы будем собираться?

– Я же сказал, что на пятнадцать минут могу отключить весь сектор. За это время нужно все успеть! Опоздаем, все останемся здесь...

– Может быть, тебе не стоит вмешиваться? Это наше дело, зачем тебе попусту так рисковать, – сказал я.

– Нет, как ты можешь такое говорить! – возмутился Денис. – Если Марфа, то есть, если вы погибните, я себе никогда не прощу!

– Понятно. Значит, давай продумаем план действий. Ты отключаешь слежение, мы быстро собираемся и бежим к стоянке. Марфу разбужу я, объяснить, что к чему и одеться хватит пяти минут, останется десять. Ты займешься горничной, кстати, ее звать Электра. За десять минут успеем?

– Нет, нужно собраться быстрее. Пять мнут нам только бежать до стоянки, потом пока вы заберетесь в машину и замаскируетесь. Вот если бы вы вдвоем...

Я пропустил его слова мимо ушей.

– Шубы мы брать не будем. Я возьму только оружие и один маленький мешочек. Свою старую одежду оставим здесь...

– Что ты, что ты! Отсюда ничего нельзя брать, нас по этим вещам сразу же найдут! Да они и развалятся через два дня! Бежать нужно только в своем платье!

– В своем, говоришь? – переспросил я, понимая, что опять возникает большая проблема. Наши носильные вещи были слишком толсты и объемны для маленького пространства автомобильного багажника. К тому же я не знал, есть ли у горничной своя, не казенная, одежда. Нужно было найти нестандартный выход. Однако долго ломать голову мне не пришлось. Самое простое решение, как водится, лежало на поверхности.

– Ладно, – сказал я, – доберемся до машины голыми, так будет легче бежать и прятаться, а потом, если все обойдется, оденемся. Если, конечно, обойдется. Вот только если нас кто-нибудь встретит в таком виде...

Денис думал не меньше минуты, потом не очень уверенно согласился:

– Можно попробовать. Я специально приготовил серые накидки, правда, всего две. Значит, вы их оденете, а я побегу так, я ведь одет в свое.

– Ну, что? Тогда с Богом!

– Сейчас я выйду на свет, чтобы ничего не перепутать, – сказал портной. – Как только скомандую, беги за Марфой.

Он осторожно вышел и спустя несколько секунд крикнул:

– Все, отключил!

Я выскочил из кладовой и сломя голову кинулся в Марфину спальню. Она без ничего лежала поверх постели. Полкан дремал на полу рядом с кроватью.

– Марфа, девочка, подъем! – крикнул я, расстилая ее платок. – Нужно уходить!

– Что случилось? – вскочив, испугано спросила она.

– Нужно бежать, нас хотят убить! – ответил я, мечась по комнатам.

Она спустила ноги на пол, изумленно наблюдая, как я собираю всю нашу одежду в одну кучу.

– Я сейчас, только оденусь, – еще окончательно не проснувшись, сказала она.

– Придется пока обойтись без одежды, – ответил я, связывая в узел платок с вещами. – Денис, ну тот портной, даст, во что завернуться.

– Он тоже здесь? – удивилась она.

– Да, это он меня предупредил, – торопливо объяснил я, сдирая с себя смокинг и остальные вещи. – Все, бежим, у нас мало времени. Полкан, за мной!

Я схватил узел в одну руку, саблю с кинжалом в другую, и бросился к выходу. Марфа без раздумий побежала следом. Полкан, соответственно, за ней.

– Денис? – позвал я спасителя. – Мы готовы!

– Она не хочет идти, – ответил он, выглядывая из комнаты горничной.

– Электра, – крикнул я, – если хочешь остаться живой, делай, что он говорит! У нас на уговоры и объяснения нет времени!

– Но я же на работе, меня уволят!

– Тебя и так уже уволили на тот свет! Быстро! Скоро сюда пустят отравляющий газ!

Кажется, такое развитие событий не показалось ей таким уж невероятным, во всяком случае, о работе она больше не упоминала. Теперь ее взволновало другое:

– Но, я не могу идти голой! – отчаянно крикнула она.

– По одежде нас сразу найдут и убьют! Мы тоже голые!

Мои слова ее так удивили, что она выглянула из своей комнаты и сказала: «Ой!»

– Быстрее! – рявкнул я и, не оглядываясь, побежал к выходу.

Кругом было тихо. Во дворце горело всего несколько окон. Я, не выходя за дверь, осмотрел прилегающую к замку территорию. Время было позднее и желающих совершить ночной моцион, на наше счастье, не оказалось.

– Возьми накидку, – сказал Денис, подсовывая мне под мышку свернутую ткань.

Мне пришлось опустить на землю узел с одеждой, чтобы кое-как закутаться. Держать накидку мне было нечем, руки заняты вещами и оружием, потому я отдал ее Электре. Остальная компания терпеливо ждала, пока она в нее завернется.

– Электра ты готова? – спросил я.

– Да, – сдавленным голосом, ответила горничная. Я представил ее теперешнее состояние и невольно усмехнулся. Думаю, любой человек, если бы его посреди ночи вытащили из постели и заставили голым бежать неизвестно куда, почувствовал некоторый дискомфорт.

– Я первым, – сказал портной, протискиваясь мимо меня наружу. – Главное, не отставайте и не задерживайтесь!

Ночь была темная. Фонари ярко освещали главную площадь перед дворцом. Это было нам на руку. Денис, не задерживаясь, побежал впереди. Он сразу же взял хороший темп. Я пропустил вперед женщин и бежал последним, обеспечивая, так сказать, арьергард. Серая ткань накидок растворила женщин в ночи, и мне впереди видны были только их белые голые ноги. Умница Полкан бежал сам по себе, немного в стороне от нас, страхуя, фланг.

С начала «акции» по моим расчетам прошло не больше трех-четырех минут, так что пока мы укладывались в «график». Впереди показалась большая автомобильная стоянка с представительскими лимузинами гостей. Денис поменял направление, и мы взяли левее, огибая ее стороной. Босыми ногами я чувствовал ровные, холодные плиты дорожки. Пока никаких задержек не случилось.

– Сюда, смотрите под ноги, – не останавливаясь, сказал портной и свернул в парк. Теперь под ногами была опавшая листва, уже слегка покрытая инеем. Бег замедлился, и я натолкнулся на кого-то из наших спутниц. Тьма была кромешная, Денис прошептал:

– Тихо, пришли.

Мы вышли из-под деревьев. Впереди, на открытом месте я рассмотрел десятка два автомобилей непривычно обтекаемой формы. Охраны, судя по всему, здесь не было.

– Все тихо, – сказал портной, – быстрее за мной.

Денис подошел к небольшой кургузой машине, чем-то напоминавшей когда-то знаменитый Фольксваген-жук. Он оказался прав: в такой мотоколяске впятером, считая собаку, не то, что спрятаться, сесть было не очень просто.

– Вот, – сказал он, со скрытым упреком в мой адрес, – это моя машина.

Рядиться, сетовать и хвататься за голову времени не было.

– Где здесь багажник? – спросил я, вообще не разбирая в темноте, где у автомобиля перед, где зад.

– Здесь, – ответил он, поднимая капот.

Пространство, и правда, было ограниченное, но не такое уж маленькое. Машина оказалась двуместная, так что для багажника место в ней нашлось.

– Там мои инструменты, – сказал Денис, после того, как я ощупал заваленное какими-то коробками днище.

Женщины и собака молча стояли, переминаясь с ноги на ногу.

– Перекладываем все в салон, на свободное сидение, – решил я. – Тогда уместимся.

Денис ничего не сказал и открыл дверцы салона. Мы на ощупь, но довольно быстро, перенесли коробки на правое сидение. Навыков подобного рода операций у портного не было, и само собой получилось, что руководство я взял на себя.

– Полкан, ты ляжешь на пол в салоне, – сказал я, и помог псу устроиться под правым сидением. Он там едва уместился, но сумел свернуться клубком и, в общем-то, нормально устроился.

– Если его заметят, скажешь, что это твоя собака. – проинструктировал я Дениса. – Я внизу, женщины ложатся на меня, – добавил я, влезая в багажник. – Прикроешь нас накидками и сверху положишь узел. И, главное, не нервничай, веди себя естественно.

– Постараюсь, – пообещал парень.

Днище багажника было ребристым, так что лежать на нем было больно, особенно после того, как нечто тяжелое, но вместе с тем приятно нежное и теплое, придавило сверху. Какая из женщин первой легла на меня, я не понял, ночью все кошки одинаково серы.

– Все, – сказал над нами портной, – кажется, успели, можно ехать.

– Тебе не больно, – поинтересовалась у меня Mapфа, когда мягко заурчал мотор, и машина тронулась. – Ой, и правда, едет без лошади!

– Нормально, терпеть можно, – ответил я, – вы расслабьтесь и лежите спокойно. Бог не выдаст, свинья не съест!

Внизу прямо подо мной мягко шуршали шины. Ехали мы всего несколько минут, потом остановились. Машина качнулась и щелкнула дверца. Около минуты было тихо, потом послышались шаги.

– Уезжаешь? – спросил незнакомый сонный голос.

– Да, – ответил Денис.

– Слышал, тебя выгнали? – поинтересовался тот же человек. – Суки они и беспредельщики. Мотьку с Максимом тоже чуть не выгнали, потом пожалели и перевели на наружные ворота. Ладно, счастливо тебе.

– Тебе тоже, – как мне показалось, немного сдавлено и неестественно проговорил Денис. – Может, когда-нибудь ещё увидимся.

– Все может быть, – подавляя зевок, равнодушно согласился страж. – Рембо, открывай!

Машина снова качнулась, мотор заработал громче, и опять подо мной зашуршали о дорожное покрытие колеса.

– Пронесло! – сказал с облегчением Денис. – Как вы там?

– Нормально, – ответил я за всех.

– Зачем они нас хотели отравить? – подала голос Электра.

– Тебя за компанию, а почему нас, пока не знаю, – не совсем искренне, ответил я.

– У меня мама тяжело болеет, мне никак нельзя умирать! Она без меня пропадет, – сказала горничная, удобнее устраиваясь на моем бренном теле. – Жалко, хорошая была работа...

– Тише вы, ворота! – нервно, предупредил наш Вергилий.

Машина вновь остановилась. Денис вышел наружу и, видимо, ждал, когда к нему подойдет охрана.

– Чего так поздно? – недовольно спросил чей-то простуженный голос.

– Уволили, – сердито, ответил Денис.

– Чего это у тебя навалено?

– Вещи, инструменты.

– А... Ну, пройди в каптерку, тебе нужно расписаться, что уезжаешь.

Мне было слышно, как захрустели, удаляясь, их шаги.

– Ой, – тихо сказала Марфа, натыкаясь одной интересной частью тела на мое лицо.

– Молчи! – зашипел я.

Все затаились. Дениса не было уже несколько минут. Лежать внизу было неудобно. У меня начало затекать тело. Ребристый низ багажника больно врезался в тело, и очень хотелось повернуться, чтобы поменять позу. Однако я терпел, не шевелился, и как оказалось, не даром.

– Крепи снизу под сиденье, – тихо сказал снаружи мужской голос.

Вдруг что-то негромко звякнуло металлом о металл.