Психодинамика чуда. Секреты подсознания

Модели содержательные и процессуальные

Теперь рассмотрим одну из важнейших характеристик моделей. Психологические модели могут быть содержательными и процессуальными. Содержательная модель – это конкретное описание устройства чего-либо (кого-либо) вроде уже упоминавшегося земного диска на трех китах.

Вот, к примеру, Данте создал именно содержательную модель ада и чистилища, а также объяснил механизм образования этой древнейшей системы наказаний. По его представлениям, когда Бог одолел восставшего ангела – Люцифера, то с огромной силой низверг гордеца со всею его свитою на Землю, и тело дьявола проделало в ней конусообразную воронку. Это и есть ад, в который увлекает грешников тяжесть их грехов. В основании перевернутого конуса круги шире и вместительнее, нежели на более низких уровнях. И это весьма важно, поскольку не так много людей можно назвать законченными злодеями – в то время как более мелких грешников достаточно много. Чем тяжелее груз грехов, тем глубже в адскую воронку погружается грешник. В вершине же перевернутого конуса находится сам Люцифер, который держит в своей пасти троих величайших грешников, которым нет и не будет прощения. Это – Иуда, Брут и Кассий.

Ну, а с другой стороны Земли образовалась гора, которая является чистилищем. По мере того как мелкие грешники, собранные там – точнее, их души, – освобождаются от своих земных грехов, они могут подниматься все выше и выше. Пока, наконец, полностью очищенные, не взойдут на небо.

Это – типичная содержательная модель. Обратите внимание: сам Иисус никогда не предлагал своим ученикам содержательные модели – только процессуальные, а чаще всего Он «говорил притчами», то есть на языке гипнологов, выстраивал метафоры, которые должны были подействовать на его окружение в заданном направлении. Это позже, при отцах Церкви, а затем – и при схоластах внутри христианской Церкви стали создаваться содержательные модели.

В чем же их принципиальный изъян? Да в том, что любая такая модель – это, по сути, догма, которая лишь затрудняет психическую перестройку человека. А для нашего совершенствования и обретения новых возможностей перестройка психики крайне необходима.

Посмотрите, как исторический Будда, отвечая на абсолютно конкретный вопрос разным людям, переводил этих людей в состояние внутренней работы и психических преобразований. Это – даже не притча, а рассказ Ананды об одном эпизоде из земной жизни Победоносного.

Рассказывают, что однажды Будду спросили: «Есть ли Бог?» И Он твердо ответил: «Да!». В тот же самый день другой человек спросил его: «Существует ли Бог?» И Будда столь же категорично ответил: «Нет!» А вечером того же дня третий человек спросил Будду о существовании Бога, и Победоносный промолчал и лишь многозначительно поднял в ответ указательный палец.

Все это видел его ученик и брат Ананда. Ночью он спросил Будду:

– Я не могу уснуть. Скажи, пожалуйста, почему на один и тот же вопрос ты дал три разных ответа?

Будда охотно пояснил:

– Вопрошавшие были разными людьми. Первый верил, что Бога нет, и ему очень хотелось, чтобы я укрепил его веру. Ему я ответил, что Бог есть. Потому что прийти к Истине человек может, лишь освободившись от того, во что верит. Другой человек был убежден, что Бог есть. Ему тоже очень хотелось, чтобы я подтвердил истинность его веры. Ему я ответил, что Бога не существует. Я здесь для того, чтобы разрушать всякую веру, чтобы ум мог воспарить над ней и войти в Истину. Третий человек не был ни верующим, ни атеистом, поэтому ему не нужно было отвечать ни «да», ни «нет». И я промолчал, говоря этим: «Делай, как я: просто погрузись в молчание – и тогда узнаешь!»

Тут еще следует учесть, что авторитет Победоносного был непререкаем; к тому же, все вопрошавшие невольно подпадали под мощное влияние его личности. Иными словами, они никак не могли игнорировать то, что услышали из уст самого Будды.

Концерт в метро

Приведу еще один пример, который, по-моему, очень хорошо иллюстрирует работу психологических моделей в наши дни. Американская газета «Вашингтон пост» провела социально-психологический эксперимент.

Холодным январским утром в вестибюле одной из вашингтонских станций метро мужчина средних лет достал скрипку – вероятно, с целью заработка – и затем играл на ней в течение 45 минут. За это время им были исполнены 6 известнейших классических произведений, требующих от исполнителя высочайшего мастерства. В вестибюле с приличной акустикой скрипка звучала великолепно. Оно и неудивительно – этот инструмент был изготовлен самим великим Страдивари (он и стоил три с половиной миллиона долларов), а держал скрипку в руках прославленный скрипач Джошуа Белл. Всего-то за два дня до своего выступления в метро Белл дал концерт в Бостоне при переполненном зале, причем средняя стоимость билета на его выступление превышала 100 долларов. А тут, в вестибюле метро, за 45 минут виртуозной игры он собрал всего 32 доллара.

Вот что отметили специальные наблюдатели газеты во время импровизированного концерта Белла: примерно через три минуты после его начала какой-то мужчина средних лет обратил внимание на музыканта – замедлил шаг, даже приостановился на несколько секунд, но затем поспешил по своим делам. Минуту спустя состоялся первый заработок скрипача: какая-то женщина торопливо бросила в футляр от скрипки несколько монеток и, не задерживаясь ни на секунду, пошла дальше.

Спустя несколько минут немолодой мужчина облокотился на стену неподалеку от музыканта и слушал скрипку минуту-полторы, после чего посмотрел на часы и продолжил свой путь.

Наибольшим вниманием музыканта наградил карапуз лет трех-четырех: мама вела его за руку, но мальчик все-таки остановился напротив Белла… Мама потеряла терпение и сильней потянула сына за руку – мальчик поплелся за ней, хотя то и дело оглядывался на скрипача. Та же история повторилась и с несколькими другими детьми, однако все без исключения родители не позволили им задержаться и на минуту.

В итоге же только 6 человек ненадолго остановились и послушали музыку; 20 человек, не останавливаясь, бросили в футляр деньги…

Проводя этот эксперимент, газета ставила вопросы: «В будничной среде и в неподходящий момент: во-первых, чувствуем ли мы красоту? Остановимся ли, чтобы ее оценить? Распознаем ли талант в неподходящей обстановке?»

И сделала ряд выводов, важнейший из которых сформулирован ею так: «Если мы не можем найти время на то, чтобы ненадолго остановиться и послушать лучшие из когда-либо написанных музыкальных произведений в исполнении одного из лучших музыкантов планеты; если темп современной жизни настолько высок, что мы становимся слепы и глухи к столь прекрасным вещам – тогда что же еще мы упускаем в этой жизни?»

Ну, а я делаю из этого, бесспорно, интересного эксперимента собственные выводы. Во-первых, о том, что направленность нашего внимания определяет и наше поведение, и наше восприятие окружающего – в частности, нашу способность чувствовать прекрасное. Внимание всех этих людей, стремглав пронесшихся мимо Белла, было сосредоточено на каких-то делах, отнюдь не связанных с музыкой. Дети не в счет – родительские заботы их пока мало трогают.

А во-вторых, я хотел показать, насколько влияют на наше восприятие принятые нами модели. В случае с Беллом у пронесшихся мимо цивилизованных людей модель в данном отношении очевидна: в вестибюле метро априори не может быть хорошей музыки в достойном исполнении; к тому же, бесплатно… За все хорошее в жизни приходится отдавать деньги – по меньшей мере. Не случайно же никто музыканта не узнал, хотя, наверное, многие из проходивших мимо бывали на его концертах, хотя бы видели его фотографии в газетах и журналах или же его выступления по телевидению.

Итак, вот вам первые два кита, на которых опирается наше восприятие: это направленное внимание и принятые нами модели.

И еще, конечно, наш язык – предположим, родной, русский. Язык – это тоже модель: со своими возможностями и с ограничениями. Потому что одни психические явления в нашем языке как-то названы (а само слово, обозначающее какое-то явление, уже заставляет нас с этим явлением считаться, хотя бы его замечать), а другие явления не названы никак. Наши предки, допустим, эти явления просто не заметили или не посчитали важными, чтобы как-то их назвать. И получается, что мы тоже – так сказать, по наследству – склонны не замечать эти явления, а все-таки заметив иногда, не придать им значение. А это запросто могут быть, например, какие-то ключевые психические процессы.

Пример? Да, те же движения глазных яблок, которым придается значение лишь современными психотерапевтами и гипнологами – последователями Милтона Эриксона и некоторых других видных мастеров относительно недалекого прошлого.

Между тем, непроизвольные движения глазных яблок человека дают специалисту очень ценную информацию, причем стопроцентно верную, поскольку это – рефлекс безусловный, то есть процесс подсознательный, а подсознание не лжет никогда. Во-первых, специалист может с уверенностью сказать, в какой модальности человек припоминает то или иное явление. (А всякий из нас делает это постоянно, – к примеру, во время обычной беседы, – поскольку так или иначе вынужден обращаться к своему опыту, хранящемуся в памяти.) Затем он с легкостью определит, действительно ли человек припоминает нечто, или же он как-то реконструирует ситуацию: то есть попросту фантазирует, что-то придумывает. (А потому специалисту-коммуникатору детектор лжи ни к чему!) В-третьих, грамотный специалист быстро выявит так называемые стратегии мышления данного индивидуума, а это уже – великолепный рычаг влияния на него.

И для всего этого не требуется никакие экстрасенсорные возможности – только внимание, соответствующая привычка да, может быть, некоторый навык, который вполне может быть выработан путем самостоятельных упражнений.

Однако мы привыкли – вернее, приучены – не обращать внимание на открытый и доступный язык подсознания. А в нашем разговорном языке отсутствует даже слово, обозначающее данное явление. Разве ж это не удивительно?

Глава 2

Вариативные модели нашей психики

Если мы решим приобрести какие-то новые возможности или даже развить в максимальной степени те, которые уже имеем, используя при этом в качестве основного инструмента самих себя – свою психику, свое сознание, – то, естественно, нам крайне желательно представлять себе, как же этот сложнейший инструмент работает. То есть иметь какую-то модель собственной психики.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.