Шардлейк (№2) - Темный огонь

– Успокойся, Франциск, тебе нечего бояться. Но мы обязательно должны взглянуть на твою находку. Дело в том, что пропал человек, и мы разыскиваем его по приказу лорда Кромвеля.

Юный Франциск весьма неохотно повел нас в глубь сада. Там, среди деревьев, на земле, осыпанной белоснежными цветочными лепестками, виднелось нечто ужасное. Я сразу заметил огромное пятно крови, липкой и почерневшей. Толстая ветка на одном из деревьев была отрублена, на стволе виднелась глубокая зарубка.

«След топора, – догадался я, – излюбленного оружия Райта».

Под этим самым деревом и лежал сапог, из которого примерно на дюйм торчала мертвенно-белая нога.

Я сделал несколько шагов по пропитанной кровью земле и наклонился над страшной находкой. Внутренности мои тут же судорожно сжались. Похоже, Райт разделал свою очередную жертву топором, как свинью. Вокруг с жужжанием носился целый рой мух.

– Такой сапог может принадлежать только джентльмену, – заметил Барак.

– Да, – кивнул я.

Заметив на земле что-то еще, я осторожно разгреб почерневшие от крови лепестки кинжалом и тут же в ужасе подался назад. То были пальцы с человеческой руки, отрубленные так же ловко, как и нога. Черные волоски стояли дыбом на восковой коже. На одном из пальцев я увидал кольцо с изумрудом.

– Что вы там нашли? – окликнул меня Барак и подошел поближе.

Я как раз собирался с силами, чтобы поднять палец. Барак опередил меня и сделал это, даже глазом не моргнув.

– Это кольцо Марчмаунта, – вполголоса, так, чтобы не слышал студент, сообщил я.

Франциск, не решившийся вступить на окровавленную землю, переминался с ноги на ногу в стороне.

– Черт, – выдохнул Барак.

– Должно быть, он явился в сад на заранее условленную встречу, и убийцы разделались с ним при помощи топора, – предположил я. – Наверняка это работа Токи и Райта.

– Несомненно. Скорее всего, Марчмаунт попытался спастись бегством. Тогда они метнули топор ему в ногу. А после, истекая кровью, он сражался с ними голыми руками. Бедный Марчмаунт.

– А почему эти ублюдки унесли с собой тело, но оставили здесь… все это?

– Я полагаю, дело было ночью. В темноте они не сумели найти ногу и пальцы.

– А я думал, этот сад охраняется. Думал, законники неустанно пекутся о сохранности своих драгоценных жизней и своих сундуков с золотом.

– Охраняются только здания корпорации и внутренний двор. В сады сторожа даже не заглядывают. Сюда можно легко попасть, перебравшись через стену.

Наклонившись так, чтобы студент не видел, что он делает, Барак стащил с отрубленного пальца кольцо и сунул его в карман, а палец бросил на землю. Мы подошли к Франциску.

– Трудно определить, какого беднягу здесь разделали, парень, – вздохнул я. – Надо поскорее сообщить об этом властям. Идем отсюда.

Студент, не заставив себя упрашивать, припустил прочь. Мы с Бараком неторопливо следовали за ним. Я с удовлетворением вспомнил, что еще вчера послал леди Онор записку, в которой предупреждал ее об опасности и советовал выходить из дома только в сопровождении вооруженных слуг.

– Итак, Марчмаунт был одним из соучастников, который стал мешать главарям заговора. И они приказали Токи и Райту его прикончить, – изрек Барак.

– Судя по всему, так оно и было. Возможно, Марчмаунт боялся, что я посоветую лорду Кромвелю допросить его с пристрастием. Этими опасениями он поделился со своим неведомым патроном, который держит в руках все нити заговора. А тот решил навсегда заткнуть ему рот. Господи боже, но Марчмаунт должен был сознавать, что ходит по острию ножа, – пробормотал я, останавливаясь. – Он же знал, как его патрон расправляется с теми, кто слишком много знает. С братьями Гриствудами, литейщиком, Бэтшебой и ее братом. Марчмаунт был достаточно умен, чтобы сообразить: настала его очередь.

– Возможно, никакого патрона не было, – возразил Барак. – То есть Марчмаунт сам был главарем заговора.

– Что вы хотите сказать?

– Очень может быть, он сам задумал всю авантюру, убрав лишних свидетелей при помощи Токи и Райта. А затем эти двое поняли, что дело становится слишком опасным. Тогда они решили убить Марчмаунта и удрать, захватив с собой остатки греческого огня.

– Не исключено, что вы правы, – кивнул я. – В таком случае нам осталось всего лишь найти Токи и Райта.

– Этот ублюдок Токи далеко не глуп. Он способен смекнуть, какую ценность представляет греческий огонь. Не зря он служил в солдатах. Да и в монастырской школе его кое-чему научили. Он вполне может продать греческий огонь с большой выгодой для себя. Скорее всего, он попытается предложить его какому-нибудь чужестранцу.

– Но где могут скрываться эти негодяи? Куда они спрятали тело Марчмаунта? Где аппарат и формула? Идемте скорее в контору, может, Скелли уже составил список.

Войдя во внутренний двор, мы вновь обнаружили юного Франциска в окружении толпы. Он с жаром рассказывал о нашем героическом походе.

– Думаю, среди ваших собратьев найдется немало смышленых голов, которые свяжут отрубленную ногу с исчезновением Марчмаунта, – заметил Барак. – Никто не сможет доказать, что в саду разделались именно с ним, – возразил я. – Кольцо-то вы забрали.

В толпе мелькнуло побледневшее от ужаса лицо Билкнэпа.

«Похоже, он догадался, чью ногу только что нашли в саду», – подумал я.

Скелли поджидал нас с бумагой в руке.

– Я составил список, сэр.

– Спасибо.

Я положил список на стол, и мы с Бараком принялись разбирать неровные каракули Скелли. Четыре земельные тяжбы, одно ходатайство о пересмотре завещания и дело о покупке склада. Склада под названием «Пеликан», расположенного поблизости от Соляной пристани.

– А что такое «пеликан»? – полюбопытствовал Барак.

– Здоровенная птица, которая водится в Индии. У нее под клювом большой мешок, чтобы прятать рыбу, а также все, что надо скрыть от чужих взглядов, – пояснил я и подошел к окну. – Может, нам стоит попросить Билкнэпа подняться сюда? Барак, сходите, сообщите ему потихоньку, что останки, обнаруженные в саду, несомненно принадлежат Марчмаунту.

Тут в голову мне пришло новое соображение.

– Джон, будьте любезны, добавьте в этот список еще два дела. Любые из тех, что по-прежнему находятся в моем ведении. А потом принесите бумагу мне.

Скелли, который наблюдал за мной, недоуменно открыв рот, кивнул и направился в контору.

Минуту спустя вернулся Барак в сопровождении Билкнэпа, у которого глаза от страха буквально вылезали из орбит.

– Это правда? – выдохнул он. – Барристер Марчмаунт убит? Как только я услышал об этой отрубленной ноге, я сразу подумал…

– Да, Билкнэп, это нога несчастного Марчмаунта. Но пока никто не должен знать о его гибели. От имени лорда Кромвеля я приказываю вам держать эту печальную новость в секрете. Думаю, вы сами понимаете, что угроза нависла над всяким, кто хотя как-то связан с греческим огнем.

– Но я здесь совершенно ни при чем! – взревел Билкнэп, в досаде размахивая руками. – Шардлейк, я тысячу раз вам повторял, что знать не знаю про этот ваш огонь! Да, сэр Ричард пытался оказать на вас давление. Но его интересовало исключительно дело о монастырских владениях, а не этот проклятый огонь! Да, я передал записку, но никакого другого отношения к этой пакости я не имею.

От страха и злости Билкнэп едва не подпрыгивал на месте. Наконец-то я имел случай увидать, как он утратил все свое хладнокровие.

– Надеюсь, вы ничего не рассказали Ричу о греческом огне?

– Зачем? Чтобы настроить против себя графа? Я не так глуп!

Я протянул ему лист бумаги.

– Вот список дел, которых я лишился в последнее время. Вы можете подтвердить, что именно эти клиенты отказались от моих услуг по настоятельной просьбе Рича?

Билкнэп пробежал список глазами и покачал головой:

– Не знаю. Сэр Ричард сказал мне лишь, что вас надо слегка проучить. Он намеревался лишить вас нескольких клиентов. Но о каких именно делах шла речь, я понятия не имею.

Билкнэп помолчал, запустив руку в свою спутанную белокурую шевелюру.

– Послушайте, я в опасности, и мне необходима защита! – выпалил он. – Я вовсе не хочу, чтобы меня разрубили на части, как Марчмаунта! – Неужели не хотите? – саркастически усмехнулся Барак. – Кто бы мог подумать!

– Билкнэп, – спокойно произнес я. – Мне необходимо увидеться с сэром Ричардом Ричем. Я должен показать ему этот список и узнать, каких дел лишился благодаря его проискам. Это для меня чрезвычайно важно. Вы знаете, где сейчас Рич?

– В полдень он намеревался быть в соборе Святого Павла. Насколько мне известно, он хотел послушать проповедь архиепископа Кранмера. На этой неделе архиепископ читает проповеди каждый день, ведь епископ Сэмпсон попал в Тауэр. Думаю, в соборе будет добрая половина королевского совета.

– Превосходно. Барак, мы отправляемся в собор. Рич непременно должен дать мне ответ по поводу этого списка.

Я повернулся к Билкнэпу:

– Благодарю за сообщение. Что касается нависшей над вами угрозы… Думаю, ваши опасения небезосновательны. Так что ближайшие несколько дней вам лучше провести, запершись на замок в своем кабинете. Вместе с сундуком, где вы храните золото.

– Но… я… у меня много срочных дел.

Я равнодушно пожал плечами. Билкнэп прикусил губу, резко повернулся и вышел, хлопнув за собой дверью. Подойдя к окну, я увидел, как он пересекает внутренний двор, беспокойно озираясь по сторонам.

– Я не думаю, что его тоже попытаются убрать, – заметил я, обернувшись к Бараку. – По-моему, он ничего не знает. Как и леди Онор.

– Значит, вы считаете, на сей раз этот шельмец говорил правду? И он действительно не имеет отношения к греческому огню?

– Судя по всему, он не лгал. Однако он здорово перепугался за свою шкуру, если решил просить у нас защиты. Но, повторяю, я уверен, что участь Марчмаунта ему не угрожает. Идемте, Барак. Мы должны увидеться с Ричем и узнать, каким образом он связан со складом «Пеликан».

– А если он заявит, что впервые слышит об этом складе?

– Тогда мы отправимся туда и посмотрим, что там хранится. Может, найдем что-нибудь любопытное.

– А может, застанем там Токи и Райта, – ухмыльнулся Барак. – Сделаем нашим старым друзьям приятный сюрприз.

ГЛАВА 42

Когда мы миновали Флит-стрит и въехали в Сити, я посмотрел на небо и заметил, что весь восточный его край затянут тучами.

– Верно, небеса вновь хотят нас подразнить коротким дождичком, таким, как несколько дней назад, – сказал Барак.

«Да, дождь прошел как раз в тот вечер, когда леди Онор устраивала званый обед», – вспомнил я.

Вернувшись домой за лошадьми, я обнаружил коротенькую записку от леди Онор.

«Благодарю вас за то, что вы так тревожитесь обо мне, – говорилось в записке. – Я последую вашему совету и буду особенно бдительна».

Прочтя эти строки, я улыбнулся и спрятал записку в карман.

Мы ехали по Уорвик-стрит, направляясь к величественному норманнскому собору, который виднелся впереди. На плоской крыше, увенчанной гигантским остроконечным шпилем, двигались крохотные человеческие фигурки. Я знал, что жители Лондона частенько поднимаются на крышу собора, дабы насладиться прекрасным видом. В жаркие летние дни желающих совершить подобное восхождение особенно много. Как и на берегу реки, на крыше ощутимо легкое дуновение ветерка, к тому же удушливые миазмы города не достигают подобной высоты.

– Надеюсь, нам удастся вытянуть из Рича какие-нибудь важные сведения, – произнес Барак. – Осталось всего два дня, а враги графа не теряют времени даром.

– Дело о приобретении склада забрали у меня где-то в конце мая, – припомнил я. – Сразу после того, как Кромвель поручил провести расследование, связанное с греческим огнем. Все документы были почти готовы.

– Но кто мог знать, что вы занимаетесь этим делом?

– Токи и Райт наблюдали за нами с самого первого дня, с того самого момента, как мы отправились к Гриствудам. Наверняка они сообщили своему нанимателю, что я занялся расследованием. К тому же…

– Что?

– Я уже говорил вам, Барак, наш неизвестный противник все время нас опережает. Словно кто-то сообщает ему о каждом нашем шаге. Но кто этот таинственный осведомитель?

– Ваша экономка Джоан Вуд? – с невеселой усмешкой предположил Барак.

– Вряд ли.

– Но кто еще с самого начал знал обо всех наших действиях? – нахмурился Барак. – Только Джозеф.

– Его, как и Джоан, трудно представить в роли пособника злоумышленников. К тому же Джозеф – убежденный сторонник Кромвеля.

– А граф наверняка никому не рассказывал о ходе нашего расследования. Разве что Грею. Но эта старая крыса служит графу дольше, чем Джоан служит вам. И, сами знаете, такого убежденного реформатора, как он, днем с огнем не отыскать. – Возможно, все это – лишь мои домыслы, – покачал я головой и вытер пот со лба: влажный воздух, казалось, лип к коже. – Сегодня я обязательно должен нанести визит Уэнтвортам. Надо сообщить этому благородному семейству о наших жутких находках. Вы пойдете со мной, Барак? Уж конечно, беседа будет не слишком приятной. А может, и опасной.

– Разумеется, пойду, – без промедления откликнулся Барак. – Если только время позволит.

– Я очень признателен вам за вашу помощь, – сказал я, подавив вздох облегчения.

Барак неловко кивнул: моя похвала или благодарность всякий раз приводила его в смущение.

– Если мы найдем Рича, постарайтесь, чтобы он не догадался, что вас интересует именно склад, — перевел он разговор на другую тему.

– Постараюсь. Я ведь не случайно попросил Скелли добавить в список два других дела. Это нужно, чтобы сбить Рича с толку. Спрошу у него, каких именно дел я лишился по его милости, и посмотрю, как он на это отреагирует.

– Рич хитер, как лис. Вряд ли он себя выдаст.

– Я знаю. По части хитрости и изворотливости он даст сто очков вперед любому законнику. Но при этом Рич слишком груб и всякого, кто встанет у него на пути, готов прихлопнуть, как муху.

Я прикусил губу. Для того чтобы вступить в столкновение с Ричардом Ричем, тайным советником короля и, возможно, беспощадным убийцей, требовалось немало смелости.

– А если он убедит вас в том, что не имеет к складу никакого отношения и дело у вас забрали вовсе не по его просьбе?

– Значит, мы будем искать того, кто имеет к этому складу отношение. Так или иначе, сегодня мы тщательно осмотрим это укромное местечко.

«А как мне поступить, если мы обнаружим там греческий огонь и Барак пожелает без промедления доставить его Кромвелю?» – мысленно спросил я себя.

Мы оказались в тени собора. Огромный его шпиль прорезал небо.

– Давайте оставим лошадей в ближайшей харчевне, – предложил я.

Спешившись, мы вошли за ограду собора. Я ожидал увидеть толпу около креста Святого Павла, там, где обычно стояли проповедники. Однако мощенный булыжником двор был пуст. Лишь несколько человек ожидали своей очереди у лестницы, ведущей на крышу, да у дверей собора стояла пара торговцев цветами. Жидкие их букетики, на которые не находилось покупателей, поникли от жары.

– Похоже, мы пришли слишком рано, – обернулся я к Бараку.

– Нет, уже почти двенадцать.

– Скажите, разве архиепископ Кранмер не будет сегодня читать здесь проповедь? – обратился я к проходившему мимо человеку.

– Он проповедует внутри собора, – сообщил прохожий. – Это из-за сегодняшней казни.

И он кивнул на стену за моей спиной. Обернувшись, я увидал на ней временную виселицу. Иногда преступников, запятнавших себя особенно богопротивными пороками, предавали казни в церковных дворах.

– Здесь вздернули грязного содомита, – сказал мой собеседник. – И конечно, архиепископ не должен осквернять свой взор столь пакостным зрелищем.

С этими словами он отошел и присоединился к очереди желающих подняться на крышу. Я бросил взгляд на фигуру, болтавшуюся в петле, и торопливо отвел глаза. То был бедно одетый юноша; никто не снизошел до того, чтобы потянуть его за ноги, и он умирал медленно и мучительно. Побагровевшее лицо его искажала жуткая гримаса. В какой-то момент я ощутил ле-дяное прикосновение смерти, потом, глубоко вздохнув, последовал за Бараком, который уже вошел в двери собора.

Огромный центральный неф с высокими сводчатыми потолками по праву считался одним из величайших чудес Лондона. Обычно здесь было полно деревенских жителей, с изумлением взирающих на подобное великолепие. Карманные воришки и проститутки, притаившись за колоннами, выжидали случая облапошить какого-нибудь простака. Но сегодня неф был почти пуст, лишь в глубине собора, вокруг кафедры, собралась довольно большая толпа. Там, под красочной фреской, изображавшей Страшный суд, которую Кромвель еще не успел уничтожить, стоял человек в белоснежном епископском облачении и черной епитрахили. Барак, взгромоздившись на стул, принялся бесцеремонно рассматривать собравшихся, которые метали в него неодобрительные взгляды.

– Видите Рича? – вполголоса спросил я.

– Пока нет. Попробуй найди кого-нибудь в такой толчее. Скорее всего, он поблизости от кафедры. Идем.

И Барак, не обращая внимания на осуждающий ропот, начал работать локтями, прокладывая себе путь сквозь толпу. Я следовал за ним. Несколько сотен человек явились послушать великого архиепископа, который вместе со своим другом Кромвелем способствовал разрыву Англии с Римом и решительным переменам в церковной жизни королевства.

Наконец мы оказались в первых рядах, среди пышно разодетых купцов и вельмож, которые, вскинув головы, благоговейно внимали проповеднику. Расталкивать столь почтенных людей не решился даже Барак. Поднявшись на цыпочки, он принялся высматривать Рича. Я тем временем с интересом разглядывал архиепископа Кранмера, которого никогда прежде не видел. К немалому своему удивлению, я обнаружил, что архиепископ отнюдь не обладает внушительной наружностью. То был невысокий приземистый человек с удлиненным овальным лицом. Большие карие глаза его, как мне показалось, светились печалью, а вовсе не силой и уверенностью. Перед ним на аналое лежала Библия на английском языке, которую он то и дело любовно поглаживал.

– Божье Слово даровано всем нам, – провозгласил он высоким звенящим голосом. – Каждый из истинных христиан должен иметь доступ к Божьему Слову. Каждый имеет право внимать Ему, читать Его и проникать в Его великую суть. Прибегая к Слову Божьему, добрый христианин не нуждается в посредниках, и латинское бормотание нечестивых священников лишь отдаляет каждого из нас от живительного источника. Как сказано в главе тридцатой Книги Притчей Соломоновых: «Слово Божье исполнено чистоты, и всякого, кто в него верит, оно защитит, подобно щиту…»

Такое мог заявить лишь убежденный сторонник Реформации. Если бы проповедь, как намечалось ранее, читал консервативный епископ Сэмпсон, он, несомненно, особо подчеркнул бы важность смирения как первейшей добродетели христианина. Возможно, упомянул бы он и о необходимости блюсти традиции. Сэмпсон, подобно Кранмеру, слыл непревзойденным знатоком Библии и мог подкрепить любое свое утверждение подходящей цитатой. Я слыхал, что некоторые издатели печатают особые указатели цитат, незаменимые для богословских словопрений. На ум мне вновь пришла Элизабет, корпевшая над Библией столь вдумчиво и терпеливо. Но в конце концов вера этой девушки превратилась в ярость, направленную на Создателя этого жестокого мира.

«Где моя собственная вера, – сокрушенно спрашивал я себя. – Почему я уже не столь крепок в ней, как прежде?» – Вот он, – прошептал мне на ухо Барак.

Он вновь начал протискиваться сквозь толпу, на этот раз без устали рассыпая извинения.

«Надо же, этот невежа может быть любезным, если захочет», – думал я, пробираясь вслед за ним.

У самой кафедры, в окружении слуг, возвышались две фигуры в пышных мантиях. То были Ричард Рич и сэр Томас Одли, лорд-канцлер. Красивое лицо Рича хранило совершенно непроницаемое выражение – невозможно было понять, одобряет ли он проповедь. Проницательный Рич, разумеется, понимал, что в случае падения Кромвеля ближайший сподвижник графа Кранмер, скорее всего, отправится в Тауэр, а то и на костер. Я заметил, как Одли, нагнувшись к уху Рича, отпустил какое-то замечание, сопровождаемое саркастической улыбкой. Однако Рич ответил лишь безучастным кивком.

Барак извлек из кармана печать графа и вручил ее мне.

– Вот, возьмите. Это поможет вам пробраться к Ричу, а то слуги не пустят.

Я молча кивнул. Сердце мое бешено колотилось, и, прежде чем приблизиться к двум королевским советникам, я призвал на помощь все свое самообладание. Стоило мне сделать несколько шагов по направлению к вельможам, как один из слуг обернулся и сжал рукоять меча. Я показал ему печать и произнес непререкаемым тоном:

– Мне необходимо срочно поговорить с сэром Ричардом. Я выполняю поручение лорда Кромвеля.

Рич уже заметил меня. По непроницаемому лицу его на мгновение пробежала тень, затем он растянул губы в сардонической усмешке и подошел ко мне.

– Неужели это снова вы, брат Шардлейк? Господи боже, вы, видно, задались целью не давать мне покоя. Я полагал, что, поговорив с графом, отделаюсь наконец от ваших преследований.

– Сожалею, сэр Ричард, но я вынужден обсудить с вами еще один вопрос. Он также затрагивает интересы графа.

– И какой же это вопрос? – осведомился он, с любопытством взглянув на меня.

– Не могли бы мы отойти в более уединенное место?

Рич подобрал полы своей мантии и, сделав слугам знак оставаться на месте, двинулся сквозь толпу к дальней стене собора, до которой не долетал голос проповедника. Я шел за ним по пятам, а на почтительном расстоянии за мной следовал Барак.

– Так какой же вопрос вы хотите со мной обсудить? – повторил Рич, остановившись.

Я вытащил из кармана мантии список.

– Мне хотелось бы узнать, сэр Ричард, каких именно дел я лишился вследствие того, что вы убедили моих клиентов избрать другого адвоката.

Рич вперил в меня взгляд ледяных серых глаз, лишенных даже малейшего проблеска чувства.

– Вы сказали, что вас привели ко мне интересы графа. Не вижу, какое граф имеет к этому отношение.

– Могу лишь сказать, что интересы графа связаны с одним из этих дел.

– С каким именно? – настаивал Рич.

– Этого я не имею права вам сообщить. Тонкие губы Рича угрожающе сжались.

– Вы еще поплатитесь за свою дерзость, Шардлейк, – едва слышно прошипел он и взял у меня бумагу.

– Я избавил вас от хлопот по первому, второму, четвертому и пятому делу, – заявил он, пробежав список глазами. – Третьего, шестого и седьмого вы лишились по неизвестным мне причинам.

Дело о продаже склада значилось в списке под третьим номером. Я не сводил глаз с Рича, но в лицеего не дрогнула ни единая черточка. Несомненно, если бы со складом «Пеликан» были связаны его тайные замыслы, он хоть как-то обнаружил бы свое волнение. Рич протянул мне список.

– Надеюсь, это все.

– Да. Благодарю вас, сэр Ричард.

– Богом клянусь, вы готовы прожечь меня взглядом насквозь, брат Шардлейк, – насмешливо протянул Рич. – А теперь, с вашего позволения, я хотел бы дослушать проповедь епископа.

Даже не удостоив меня кивком на прощание, он повернулся и скрылся в толпе. Ко мне торопливо приблизился Барак.

– Что сказал Рич?

– Сказал, что не имеет отношения к делу о продаже склада.

– И вы ему поверили?

– Он даже глазом не моргнул, когда читал список. Но, конечно, нельзя забывать, что этот человек на редкость изворотлив и умеет прятать свои истинные чувства. Не знаю, можно ли ему верить. Не знаю, – повторил я в полной растерянности.

Барак, казалось, меня не слышал. Взгляд его был устремлен в глубь собора. Потом он повернулся ко мне и прошептал одними губами:

– Здесь Райт. Прячется за колоннами, наблюдает за нами. По-моему, он не догадался, что я его заметил.

Я невольно прижался к стене.

– Зачем его сюда принесло?

– Кто его знает, – пожал плечами Барак. – Наверное, хозяин приказал ему наконец от нас избавиться.

– А может, он пришел сюда вместе с Ричем. Кстати, Токи вы нигде не видите?

– Нет.

Лицо Барака приняло сосредоточенное выражение.

– Надо попытаться схватить негодяя. Мы не должны упускать такую возможность. Кинжал у вас с собой?

– Как всегда, – ответил я, положив руку на рукоять.

– Вы мне поможете?

Я кивнул, хотя сердце мое болезненно сжалось при мысли о предстоящем столкновении с этим безжалостным извергом. Всего несколько часов назад он разрубил на части Марчмаунта. Я делал над собой отчаянные усилия, чтобы не глядеть в ту сторону, где притаился Райт.

– Он вооружен?

– Да, на поясе у него меч. Думаю, метать топор в соборе Святого Павла даже этот ублюдок не решится.

Барак говорил быстро, но спокойно, на лице у него играла довольная улыбка.

– Пройдем в дальний конец нефа, словно не замечаем его. Когда приблизимся к колонне, я быстро повернусь и наброшусь на него. А вы тем временем зайдете со спины и нанесете ему удар кинжалом. Способны вы на это? – спросил Барак, испытующе посмотрев на меня.

Я вновь кивнул. С самым невозмутимым видом мы двинулись по нефу. Из глубины собора доносился голос Кранмера, который то возвышался, то падал едва ли не до шепота.

Когда мы поравнялись с колонной, за которой прятался Райт, Барак стремительно, как дикая кошка, отскочил в сторону и выхватил меч. До меня донеслось лязганье металла. Застать Райта врасплох не удалось: он тоже держал свой меч наготове. Наверняка он выжидал здесь удобного момента, чтобы прикончить нас обоих.

Обежав вокруг колонны, я увидел, как Барак и Райт, скрестив мечи, теснят друг друга. Несмотря насвое дородное сложение, Райт отличался проворством и ловкостью. Люди в испуге прижались к стенам, какая-то женщина пронзительно визжала.

Я вытащил из ножен кинжал. Райт не смотрел в мою сторону. Мне надо было пронзить злодею руку или ногу, лишив его возможности двигаться. Никогда прежде мне не доводилось вонзать кинжал в человеческую плоть, но сейчас страх мой исчез. Я ощущал, что каждая жилка натянулась от напряжения, но сознание оставалось холодным и ясным. Стоило мне сделать шаг вперед, Райт услышал это и, отбив удар Барака, повернулся ко мне. На лице его застыло то самое выражение животной свирепости, которое я уже видел в бывшем монастыре; но тогда Райт предвкушал очередное убийство, а теперь думал лишь о том, как спасти свою шкуру.

Он сделал резкий скачок в сторону и стремглав побежал по нефу. Разноцветные отблески солнца, льющегося сквозь витражные стекла, играли на лезвии его меча.

– Черт! – возопил Барак. – Бежим за ним!

Он бросился в погоню, а я прилагал отчаянные усилия, чтобы не отставать. Выскочив из собора, Райт на несколько мгновений замешкался: на пути у него оказалось какое-то многочисленное семейство, которое направлялось к дверям, ведущим на крышу собора.

Сообразив, что, пока он будет проталкиваться в толпе, Барак нагонит его и нанесет удар, Райт повернулся и бросился к дверям на лестницу. Оттолкнув пожилую пару, собиравшуюся начать восхождение, он бросился вверх по ступеням. Барак буквально наступал ему на пятки. Я, путаясь в полах мантии, бежал за ними. Я так запыхался, что едва не терял сознание. Во рту у меня пересохло, как на пожаре; мне даже казалось, что я чувствую запах дыма. Наконец перед глазами у меня мелькнул голубой прямоугольник неба – то была распахнутая дверь на крышу.

Собрав все свои силы, я преодолел оставшиеся ступеньки. Ветер, который здесь, на высоте, оказался довольно сильным и прохладным, ударил в мое разгоряченное лицо. Передо мной расстилалась широкая плоская крыша. Высоченный деревянный шпиль на пять сотен футов вздымался в небо. Бросив взгляд через парапет, я увидел весь город, как на ладони; река извивалась, подобно змее. Серые тучи теперь проносились прямо над моей головой. Испуганные зеваки, столпившись у парапета, бросали на Барака полные ужаса взгляды. Тот, держа наготове меч, наступал на Райта, который ожидал встречи с противником, прижавшись спиной к шпилю. Бесспорно, Райт был намного сильнее, однако Барак – моложе и проворнее. Вытащив кинжал, я встал у двери на лестницу, преградив Райту путь к отступлению. Несколько зевак, оказавшись за моей спиной, опрометью бросились вниз.

На губах Барака играла презрительная ухмылка. Он насмешливо поманил Райта рукой.

– Лучше не дергайся, жирный кабан. Твоя песенка спета. Зря ты на этот раз оставил дома своего рябого дружка Токи. Давай, бросай свой меч. Мы вовсе не собираемся тебя убивать. Проводим к лорду Кромвелю, и он расспросит тебя кой о чем. Если ты поведешь себя разумно и не будешь запираться, граф отпустит тебя восвояси. Да еще и денег даст.

– Даст он денег, как же! – прорычал Райт. – Ваш Кромвель наверняка прикажет меня прикончить.

Испуганный взгляд его перебегал с меня на Барака; я догадался, что он прикидывает, удастся ли ему отбросить меня прочь от двери. Внутренности мои сжались, но я мысленно пообещал себе, что остановлю злодея любой ценой. Рука моя судорожно стиснула рукоять кинжала. Райт, как видно, понял, что живым я его не выпущу. На лице его мелькнуло затравленное выражение.

– Ну, не рыпайся, – подал голос Барак. – Будь умницей. Если ты не станешь валять дурака в гостях у лорда Кромвеля, может, избежишь знакомства с дыбой.

Неожиданно Райт отскочил от шпиля; благодаря этому внезапному маневру он оказался у самого края крыши, в нескольких футах и от меня, и от Барака. Барак метнулся за ним, я последовал его примеру. Вдвоем мы прижали Райта к парапету. Райт бросил взгляд через плечо, словно оценивая головокружительную высоту, отделявшую его от земли, облизал пересохшие губы и судорожно сглотнул. Потом мы услышали его голос – хриплый и дрожащий от страха.

– Когда-то давно я поклялся, что ни за что не позволю вздернуть себя на виселице! И сегодня, увидав парня, которого повесили у самой церкви, я вспомнил свою клятву!